Текст книги "Империя. Настоящее и будущее. Книга 3"

Нефть

После отвязывания доллара от золота главным реальным активом, обеспечивавшим ликвидность доллара, стала нефть – кровь экономики XX века. Энергия ископаемых углеводородов на несколько порядков увеличила возможности цивилизации по сравнению с XIX веком. Индустриализация, электрификация, появление воздушного транспорта и авиации, война моторов и ракет, полеты в космос – все это было бы невозможным без массового использования дешевых источников энергии, прежде всего нефти.

Людвиг Нобель (1831–1888)

Вопреки распространенному заблуждению, нефть не является редким природным ресурсом, и ее запасы не близки к истощению. «На протяжении большей части XX в. важнейшая задача, стоявшая перед нефтяной отраслью, заключалась в том, как организовать нехватку нефти в условиях ее колоссального избытка с тем, чтобы обеспечить прибыльность ее добычи и сбыта», – отмечают исследователи Гевин Бридж и Филипп ле Бийон[108]108
  Митчелл Т. Углеродная демократия: политическая власть в эпоху нефти: перевод с английского / Т. Митчелл. – Москва: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2014. – 408 с.


[Закрыть].

Профессор Колумбийского университета Тимоти Митчелл в своей работе «Углеродная демократия» охарактеризовал политику, которую практиковали глобальные игроки в XX веке, как «нефтяной саботаж»: «Нефть как главный источник энергии для индустриальной жизни создает возможность огромных рент – ее можно продавать в сто раз дороже себестоимости… Вопреки популярному мнению, на протяжении всего XX века нефть была в избытке… Потенциальные ренты – или „надбавку за дефицит”… можно было получить только в том случае, если введены в действие механизмы, порождающие этот дефицит»[109]109
  Смил В. Энергия и цивилизация: от первобытности до наших дней: перевод с английского / В. Смил. – Москва: Эксмо, 2020. – 478 с.


[Закрыть]. Среди инструментов саботажа – ценовой сговор, приобретение концессий на разработку месторождений и намеренный отказ от их эксплуатации, политический саботаж нефтедобывающих стран, организация войн и мятежей в нефтеносных районах, торговая блокада как со стороны производителей, так и со стороны потребителей, эксплуатация мифов об ограниченности ресурсов или о чрезвычайной экологической угрозе и, наконец, превращение нефти из стратегического товара в финансовый дериватив на спекулятивном рынке.

Пионером промышленной нефтедобычи была Российская Империя. «Первая коммерческая фабрика по переработке нефти была построена русскими в 1837 году в Балахани, и в 1846-м они же пробили первую (21 метр в глубину) нефтяную скважину в Биби-Эйбат и тем самым начали эксплуатацию одного из крупнейших нефтяных полей, которая продолжается до сих пор. Историки нефтяной промышленности на Западе либо упускают разработку в Баку из вида, либо начинают рассказ с США»[110]110
  Славкина, М. Российская добыча / М. Славкина. – Москва: Весь мир, 2014. – 360 с.


[Закрыть], – отмечает американский историк энергетики Вацлав Смил.

Джон Рокфеллер-старший (1839–1937)

© Rockefeller Archive Center

Нефтяная промышленность была одной из наиболее инновационных отраслей в экономике Российской Империи: изобретение первого танкера и первого теплохода, запуск первого магистрального нефтепровода, создание школы промышленного инжиниринга великим Владимиром Шуховым. Именно в России впервые нефть стала применяться в качестве двигательного топлива – мазута. Отрасль пользовалась благосклонным вниманием Александра III: по словам вдовы Людвига Нобеля, «император серьезно интересовался нефтяным делом и посвятил ему много времени»[111]111
  Цит. по: Ергин Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть: перевод с английского / Д. Ергин. – Москва: Альпина Паблишер, 2011. – 944 с.


[Закрыть]. Основными игроками на бакинском нефтяном рынке были группа братьев Нобелей и Ротшильды, вложившие большие деньги в нефтедобычу. Однако значительную роль играли и граждане Российской Империи – русские, армянские и азербайджанские предприниматели.

На международном рынке русская нефтяная отрасль столкнулась с ожесточенной конкуренцией американской сверхмонополии Standard Oil Джона Рокфеллера, доминировавшей как в США, так и в Европе. Рокфеллер начал с монополизации нефтепереработки и сбыта, однако вышел на лидирующие позиции и в нефтедобыче. Значительным было противодействие и со стороны элиты Британской Индии во главе с лордом Джорджем Керзоном, разжигавшим русофобские страсти прежде всего с целью недопущения выхода каспийской нефти на англо-индийский рынок, контролируемый английской Burmah Oil. Именно тогда была впервые использована техника саботажа нефтедобычи: по условиям концессии, полученной Уильямом Ноксом д’Арси от персидского шаха в 1901 году, на территории Ирана не дозволялось строительство трубопроводов, пока идет разведка. «Разведка» в Персии затянулась на десятилетия, блокируя выход русской нефти на азиатские рынки.

Вскоре борьба с русской нефтедобычей перешла и в политическую плоскость. Страшный удар по русской нефтяной отрасли нанесли забастовки и террор в нефтеналивном порту Батуми (на экспорте оттуда создала капитал британская Shell) и в самом Баку в 1902–1905-х годах. Видную роль в этих событиях сыграл молодой революционер Иосиф Джугашвили.

Нефтяная вышка в Баку. Начало XX в.

В 1911 году американский суд принудительно разделил сверхмонополию Рокфеллеров Standard Oil. В каждой из образовавшихся частей Рокфеллеры сохранили контрольный пакет: вместо одной компании они теперь контролировали 38. «Стоимость акций выросла более чем на 100 %, поэтому г-н Рокфеллер и его компаньоны фактически удвоили свои капиталы. Неудивительно, что теперь Уолл-стрит молится так: „О, милосердное провидение, даруй нам еще один роспуск”»[112]112
  Цит. по: Ергин Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть: перевод с английского. – Москва: Альпина Паблишер, 2011. – 944 с.


[Закрыть], – возмущался президент США Теодор Рузвельт.

Сформировалась мировая нефтяная олигополия, ключевые компании которой позднее получили прозвище «семь сестер». Три из них были «единокровными» и в девичестве носили фамилию Рокфеллер: Standard Oil of New Jersey (впоследствии Exxon), Standard Oil of New York (впоследствии Mobil), Standard Oil Company of California (впоследствии Chevron). Кроме того, в олигополию входили две американские компании – Gulf Oil Меллонов и Texaco, две британские – «Англо-персидская нефтяная компания» (будущая BP) и англо-голландская Royal Dutch Shell (с участием Ротшильдов).

Первоначальное могущество «семи сестер» покоилось на двойном, концессионном и колониальном, контроле над месторождениями, большую часть которых они сознательно не разрабатывали или разрабатывали лишь в ограниченном объеме, при этом не подпуская к ним никого другого. Нефтедобыча была монополизирована, торговля нефтью велась по долгосрочным контрактам, среди которых особое значение имели контракты с вооруженными силами и флотом (еще накануне Первой мировой войны Уинстон Черчилль, будучи первым лордом Адмиралтейства, распорядился перевести британский флот с угля на нефть, тем самым создав большой гарантированный спрос). Цена на нефть устанавливалась «сестрами» произвольно. Исключением был внутренний рынок США, где действовало немало независимых производителей: там в интересах отрасли цену и квоты на добычу определяла Техасская железнодорожная комиссия, которая впоследствии станет прообразом Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК).

Абдул-Азиз ибн Абдуррахман ас-Сауд (1932–1953)

Еще до Второй мировой войны всем стало очевидно, что «величайшим призом» в мировой нефтедобыче являются запасы Саудовской Аравии, которая способна «залить» нефтью всю мировую экономику. Администрация Рузвельта планировала установить контроль над государственной нефтяной компанией саудитов, однако арабам удалось не допустить этого. Была создана компания «Арамко», контролировавшаяся рокфеллеровскими «сестрами». Правительство же США официально предоставило королю ибн Сауду внешнеполитические гарантии, заложившие основы стратегической нефтяной оси США – СА. «Соединенные Штаты заинтересованы в сохранении независимости и территориальной целостности Саудовской Аравии. Любая угроза Вашему королевству будет немедленно воспринята как угроза Соединенным Штатам»[113]113
  Бридж, Г. Нефть: перевод с английского / Г. Бридж, Ф. Ле Бийон. – Москва: Издательство Института Гайдара, 2015. – 344 с.


[Закрыть], – гласило официальное письмо президента Трумэна в октябре 1950 года.

Послевоенное энергетическое мироустройство стало базироваться на нефти. План Маршалла по восстановлению Европы, замерзавшей из-за угольного кризиса зимы 1946 года, предусматривал выделение больших долларовых кредитов, которые использовались прежде всего на закупку нефти у США.

Дешевая нефть изменила образ жизни развитых стран и особенно Америки, причем нефтяные компании делали все для того, чтобы «углеродному человеку» не стало альтернативы. Жизнь американца проходила в автомобиле, в Европе и Японии именно за счет дешевой нефти осуществлялось знаменитое «экономическое чудо». «В США действия корпораций, градостроителей и архитекторов привели к внедрению таких принципов застройки, которые гарантировали зависимость „американского образа жизни” от доступности дешевого бензина. Автомобилестроители и нефтяные компании вступили в заговор с целью заменить электрический общественный транспорт в американских городах – трамваи и электропоезда – дизельными автобусами»[114]114
  Ергин, Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть: перевод с английского. – Москва: Альпина Паблишер, 2011. – 944 с.


[Закрыть], – отмечают Бридж и ле Бийон.

Совет управляющих ОПЕК. 3 сентября 1962 г., Женева, Швейцария

Фото: www.opek.org

Стремление стран-производителей к получению высоких доходов от продажи нефти позволило американцам развернуть наступление на «стерлинговую нефть». В 1951 году иранское правительство Мохаммеда Моссадыка национализировало «Англо-персидскую нефтяную компанию». Во всем мире это было воспринято как восстание прогрессивных сил против империализма. Британия ввела эмбарго на закупки иранской нефти, однако применить силу не решилась. В 1953 году, в ходе первой в истории цветной революции с элементами военного переворота, организованной ЦРУ (операция «Аякс») при поддержке британцев, персидский шах сместил Моссадыка с поста премьер-министра. Результатом стала передача иранской нефти из рук англичан в ведение международного консорциума, ведущую роль в котором играла уже не BP, а рокфеллеровские «сестры».

Однако в сознании лидеров нефтедобывающих стран остался неизменным закрепленный Моссадыком принцип: сама нефть из недр принадлежит стране происхождения, ей же полагается и нефтяная рента, а нефтяные компании – лишь дорогостоящий обслуживающий персонал. Именно на этом принципе национализации ренты стала строиться работа Организации стран – экспортеров нефти, основанной в 1960 году.

Энрико Маттеи (1906–1962)

Основание ОПЕК явилось следствием возвращения на мировой рынок нефти из России. Открытие и освоение в 1940–1950-х годах «второго Баку» – Волго-Уральской нефтегазоносной области – позволило СССР вернуться в число мировых лидеров по экспорту нефти. «Хрущев не раз грозился похоронить нас. Сейчас становится очевидным, что он утопит нас в море нефти»[115]115
  Там же.


[Закрыть], – заявлял сенатор Китинг.

Дорогу русской нефти на Запад пробил глава итальянской государственной нефтяной компании «Эни» Энрико Маттеи. Этот «нефтяной Наполеон» создал новую парадигму – национальные компании стран-импортеров начали искать дешевую нефть везде, где могли ее найти, будучи заинтересованными в недопущении нефтяного саботажа со стороны олигархов Ханаана. Сейчас по такому же принципу работает Национальная нефтегазовая корпорация Китая.

Маттеи начал войну с «семью сестрами» (кстати сказать, он и является автором этого выражения) не на жизнь, а на смерть. «Эни» заключила соглашение с персидским шахом о разделе доходов 75 % к 25 % в пользу Ирана. Итальянские нефтяники подстрекали алжирских повстанцев к борьбе против Франции, отрезая от нее сахарскую нефть. По инициативе Маттеи был разблокирован советский нефтяной экспорт. Для самого «смутьяна» героическая борьба с глобальной нефтяной олигополией закончилась трагически: в 1962 году его самолет разбился при загадочных обстоятельствах. Эксгумация останков, проведенная в 1995 году, показала, что на борту произошел взрыв. Месть «семи сестер» и их легализованных ассасинов из ЦРУ была беспощадной.

Реакцией на попытку «сестер» снизить официальные цены на нефть с целью противостоять конкуренции со стороны русской нефти, стало учреждение ОПЕК по инициативе венесуэльского министра горного дела и углеводородных ресурсов Переса Альфонсо и саудовского «красного шейха» Абдуллы Тарики. Страны-производители вынудили нефтяную олигархию отказаться от снижения цен. Это был «первый коллективный акт суверенитета со стороны экспортеров нефти»[116]116
  Бридж, Г. Нефть: перевод с английского / Г. Бридж, Ф. Ле Бийон. – Москва: Издательство Института Гайдара, 2015. – 344 с.


[Закрыть], как сказал Фадиль аль-Халаби, ставший впоследствии заместителем генерального секретаря ОПЕК.

В среде арабских экспортеров, однако, все большую популярность приобретала идея «нефтяного оружия» – стремление использовать возрастающую зависимость развитых стран от ближневосточной нефти для того, чтобы добиться от них отказа от поддержки Израиля. В 1967 году в ходе Шестидневной войны арабы попытались установить эмбарго на продажу нефти, но совместными действиями западных стран его эффект удалось нейтрализовать. Последствием этой войны стало создание трейдером Марком Ричем (Райхом) «спотового» рынка, на котором продавалась нелегальная нефть из скважин незаконно оккупированного Израилем Синайского полуострова. Именно спотовому рынку, превратившемуся в рынок нефтяных фьючерсов, было суждено в будущем покончить с господством системы ОПЕК и превратить нефть в биржевой инструмент.

Но сперва сокрушительную победу одержали страны ОПЕК. Ливия, а за ней и другие страны-производители начали устанавливать государственную монополию на недра и национализировать нефтяные компании. На Западе все чаще раздавались пророчества о том, что эра нефтяного изобилия подходит к концу. В публикациях Римского клуба пропагандировалась идея «пределов роста». Эксперты утверждали, что нефть в мире заканчивается, хотя это было заведомой ложью. Так шла подготовка к взрывному повышению цен.

Это повышение последовало после Войны Судного дня, начатой коалицией арабских государств против Израиля по инициативе президента Египта Анвара Садата в 1973 году. Следует иметь в виду, что еще за два года до конфликта Египет начал переориентацию своей внешней политики с СССР на США. В этой войне было много странного: очевидные признаки ее приближения подчеркнуто игнорировали и США, и Израиль. Ход боевых действий с обеих сторон также не укладывался в логику военной целесообразности. Многочисленные факты указывают на то, что налицо был «договорной матч», срежиссированный главой Госдепа США Генри Киссинджером, сделавшим политическую карьеру под крылом Нельсона Рокфеллера. В ходе этого «матча» арабские страны во главе с Саудовской Аравией объявили о ежемесячном сокращении нефтедобычи на 5 %, пока США не откажутся от поддержки Израиля, а также о полном эмбарго на поставку нефти в США и ряд других стран.

Автозаправка в США. 1970-е гг.

Далее карманная западная пресса начала раздувать нефтяную истерию, начался дефицит бензина, к бензоколонкам выстроились огромные очереди. На фоне этой истерии ОПЕК по инициативе шаха Ирана объявила о повышении официальной цены на нефть до 11,65 доллара за баррель, то есть в четыре раза. Эпоха «дешевой нефти» закончилась, что привело к падению промышленности, росту безработицы и инфляции.

Однако в случившемся были виноваты не столько государства – члены ОПЕК, сколько сами западные страны. Большую часть прибыли от нефтяной экономики получали и до сих пор получают не страны-производители, а страны-импортеры через налоги. В апреле 1971 года официальная цена на черное золото, по которой исчислялись доходы стран ОПЕК, составляла 3 доллара за баррель, тогда как нефтепродукты, выработанные из этой нефти, продавались в Европе по цене более 13 долларов за баррель. Из этой суммы 60 % составляли государственные налоги в стране-потребителе. Иными словами, страны Европы извлекали из нефти в четыре раза больше дохода, чем страны ОПЕК.

До кризиса 1973 года западные правительства использовали доходы от продажи нефти согласно кейнсианской модели, в частности – на увеличение социальных расходов. Такое положение дел никак не устраивало дельцов Ханаана. Нефтяной кризис привел к тому, что гораздо большая часть нефтяных доходов была перераспределена в пользу стран-экспортеров, которые никакой кейнсианской политики не проводили. Львиная доля нефтедолларов уходила лично королевской семье ас-Саудов. Но и остальные лидеры стран ОПЕК, даже такие радикалы, как полковник Каддафи и Саддам Хусейн, переводили сверхдоходы от продажи нефти на свои счета в банках Уо лл-стрит и Сити. Банки таким образом получали капиталы для спекуляций при отсутствии какого бы то ни было контроля со стороны западных кейнсианских правительств. Бридж и ле Бийон пишут: «Киссинджер поклялся „вернуть отобранные средства в нашу экономику”. С этой целью американское правительство и кредитные учреждения вынуждали нефтегосударства покупать активы, деноминированные в долларах США. Нефтедоллары через американские банки поступали в бедные страны в виде займов, отчасти выдававшиеся на условиях покупки американских товаров и услуг»[117]117
  Ергин Д. Добыча: всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть: перевод с английского. – Москва: Альпина Паблишер, 2011. – 944 с.


[Закрыть].

Эпоха нефтедолларов стала, таким образом, триумфом ханаанских ростовщиков. Вместо инвестиций в уровень жизни населения и промышленное развитие появилась возможность делать деньги ради денег. Экономический упадок, последовавший за нефяным кризисом, лишил кейнсианцев лидирующих позиций в области экономической теории. Пальма первенства перешла от них к теоретикам ханаанского ростовщичества – монетаристам с их «рыночным фундаментализмом».

В 1979 году на пути глобальной нефтедолларовой системы было убрано последнее препятствие – шах Ирана, рассчитывавший с помощью нефтяных доходов добиться модернизации страны и вхождения ее в пятерку ведущих промышленно развитых стран. Шах планировал создать «великую цивилизацию», опираясь не столько на шиитские традиции, сколько на наследие древней Империи Ахеменидов.

Сейид Рухолла Мусави Хомейни (1979–1989)

Свержение шаха поддерживалось администрацией Картера под предлогом несоблюдения им прав человека: могущественному монарху ежедневно названивал американский сенатор Эдвард Кеннеди и орал в трубку: «Мохаммед, отрекись от трона!» в конечном счете Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну со словами: «Диктатор может сохранять власть, убивая свой народ, монарх не может действовать так»[118]118
  Там же.


[Закрыть]. В истории последней монархии, непосредственно апеллировавшей к опыту Ветхой Империи, была поставлена точка. На ее место пришла власть исламского духовенства во главе с аятоллой Хо мейни.

В 1980 году американской и саудовской дипломатии удалось столкнуть в кровопролитной войне две страны ОПЕК – исламский Иран и националистический Ирак. На фоне разразившегося конфликта нефтяные цены вновь пошли вверх, а затем начали резко падать, несмотря на дефицит. Причина была в том, что монетаристы из ФРС «залили» весь мир нефтянными долларами: их стало слишком много даже для дорогой нефти. Доллар снова обесценился, теперь уже по отношению к нефти.

В этот период была полностью разрушена контрактная система, которая позволяла странам ОПЕК определять цены на нефть. Нефтяная власть начала снова перераспределяться от стран-производителей к «семи сестрам», контролировавшим систему переработки и сбыта. Расцвел созданный израильскими спекулянтами «спотовый» рынок нефти, а 30 марта 1983 года Нью-Йоркская товарная биржа ввела торговлю фьючерсными нефтяными контрактами.

«Биржевики с восторгом восприняли в Нью-Йорке фьючерсы на сырую нефть. Отталкивая друг друга локтями, пробираясь в бурлящей от возбуждения толпе, они кричали и яростно размахивали руками, фиксируя свои заказы на контракты. Так же расталкивая друг друга, трейдеры пробирались в нефтяную промышленность, которая вовсе не приветствовала их появление… Какое отношение имели эти орущие жестикулирующие молодые люди, для которых слово „долгосрочный” могло означать „два часа”, к промышленности… где принятые сегодня решения по инвестициям начинали окупаться не ранее чем через десятилетие»[119]119
  Там же.


[Закрыть], – описывает этот переворот в истории нефти американский экономист, автор фундаментального исследования «Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть» Дэниэл Ергин.

В эпоху расцвета ханаанских спекуляций 1980–1990 годов, времен «рейганомики», нефть, как ранее и золото, стала биржевым инструментом. Начались игры на повышение и на понижение. В 1986 году фьючерсным «медведям» удалось обрушить нефть. «Цены не просто падали – они вышли из-под контроля. Впервые не существовало структуры ценообразования. Не было даже официальной цены ОПЕК. Рынок одержал победу»[120]120
  Там же.


[Закрыть], – характеризует нефтяной спад Ергин.

Казалось, начало сбываться пророчество саудовского нефтяного министра Ахмеда Ямани, предупреждавшего об угрозе долгосрочным интересам нефтеэкспортеров: «Каменный век закончился не потому, что закончились камни»[121]121
  Саттон Э. Уолл-стрит и большевицкая революция: перевод с английского / Э. Саттон. – Москва: Русская Идея, 1998. – 400 с.


[Закрыть]. Однако на деле именно Ямани и Саудовская Аравия стояли за этим падением цен. Одним из мотивов саудитов было стремление на низких ценах отвоевать для себя большую долю начавшего сокращаться рынка. Кроме того, это была напрямую согласованная с США диверсия по подрыву экономики Советского Союза, превратившегося в одного из ведущих мировых нефтяных экспортеров.

Основная часть нефтедобычи СССР шла в страны советского блока, компенсируя их топливный баланс в условиях роста мировых цен. В обмен на нефть, хотя формально она продавалась по усредненным мировым ценам, Советский Союз мог получить лишь ограниченное количество товаров – болгарский зеленый горошек «Глобус», чешские мебельные гарнитуры, одежду из ГДР и т. д. Проект превращения социалистического блока в альтернативную Западу мир-экономику так и не реализовался. Доля СССР на западном нефтяном рынке была гораздо скромнее. В 1980 году долларовая выручка Саудовской Аравии составляла 90 миллиардов долларов, тогда как советская – около 15 миллиардов. Но эти доходы составляли львиную долю экспортной выручки СССР.

Киссинджер и директор ЦРУ Уи льям Кейси убедили Саудовскую Аравию принять участие в «нефтяном заговоре» и снизить цены на нефть. Они уверяли, что выпадающие доходы саудитов будут компенсированы ростом стоимости их инвестиций в американские ценные бумаги. Основные доходы от продажи нефти королевство держало в банках Уолл-стрит, и снижение нефтяных цен придавало ускорение американской экономике. Кроме того, саудитам предлагалось возглавить джихад всего исламского мира против вторжения коммунистов в Афганистан. Война в Афганистане позволила саудитам вытолкнуть за границу несколько тысяч вооруженных исламских радикалов во главе с Усамой бен Ладеном, ранее угрожавших королевской власти.

Усама бен Ладен (1957–2011)

© AP Photo/EastNews

Последствия «нефтяного заговора» обернулись для СССР убытками в размере около 13 миллиардов долларов. Эти потери сами по себе не могли нанести фатальный удар по советской экономике, но они позволили Горбачеву продавить заведомо убийственную для нее «перестройку». Результатом краха СССР стало полное торжество Ханаана, в том числе и на нефтяном рынке.

Снова возродилось могущество «семи сестер», число которых за счет слияний и поглощений сократилось до четырех: ExxonMobil, «Шеврон», «Шелл» и BP. Их излюбленным инструментом стали «соглашения о разделе продукции» (СРП), вернувшие нефтедобычу в колониальные времена. Подписывающие подобные соглашения страны получают не ренту за природный ресурс, а процент с прибыли на инвестиции. Особенно активно СРП применялись при захвате Ханааном нефтяных богатств бывшего СССР в Российской Федерации и Казахстане.

Повседневностью стали военные вторжения и организация переворотов в нефтяных странах, не проявляющих достаточной уступчивости: вторжение США в Ирак в 2003 году, свержение полковника Каддафи в Ливии в 2011-м, попытки смены режима в Венесуэле и в Иране.