Текст книги "Жизнь, написанная от руки. Дневник петербургского священника"

9 июня 2005

Иногда люди очень умиляют. Приходит на исповедь прихожанка в роскошном ярком пончо. Я, поздоровавшись, говорю ей:

– Какое у вас красивое пончо!..

Она:

– Пончо-то хорошее… – Помолчала. – Сама значительно хуже…

* * *

Женщина просит освятить крестик. Очень маленький, крошечный. Я изумленно беру его на палец (умещается на кончике пальца) и говорю: – Кому это такой маленький крестик? Думаю, может быть, внучке. Женщина – полная, большая – говорит:

– Мне!

Я, изумленно:

– Зачем же вам такой маленький крестик? Женщина, сделав серьезное лицо:

– Просто устала… Не хочу большой крест по жизни нести…

А другие люди, когда у них родился ребенок, наотрез отказались крестить его. «Почему?» – спрашивает их знакомая, наша прихожанка. «Мы не хотим, чтобы наш сынок принял на себя жизненный крест». Эти люди думают, что, если жить без Бога, без Церкви, проживешь безмятежно, «без креста». А я вспомнил слова святителя Феофана Затворника. Он говорил, что у нас есть жизнь, и мы ее все равно проживем, со всеми ее испытаниями, лишениями, но и радостями. Только проживем мы ее или в одиночку, или с Богом, с Его помощью.

11 июня 2005

«Если верить отражению в луже, человек – довольно зыбкое, мелкое и мутное существо» (анекдот из газеты).

А ведь верно. Тот, кто видит все и всех плохими, – по сути, смотрит на всех глазами грязной лужи.

21 июня 2005

У отца Иоанна Кронштадтского есть книга «Солнце правды». Так мы называем Христа: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащий звездою учахуся, Тебе кланятися, Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока…» (Тропарь Рождеству).

Мы так привыкли к этому выражению Тропаря, что проходим мимо потрясающей его особенности: свет Правды Христовой – свет не земной. «Он шел не из-за земли к небесному своду, не от горизонта к зениту, не снизу кверху, а сверху книзу».[11]11
  Боголепов А. Рождество, Страстная и Пасха в православном богослужении. Нью-Йорк. 1973. С. 14.


[Закрыть] Свет Христов воссиял высоко над землей и уже потом, с высоты Востока, с этой удивительной Божией высоты, сошел на землю, к людям.

* * *

Ехал на междугородном автобусе и смотрел в окно. Везде суетятся люди. Копают землю, строят мосты, ремонтируют дороги и дома, закончив работу, спешат за покупками, устраивают быт своего дома, отдыхают, спят… все, все люди напряженно заняты, вовлечены в процесс. С одной стороны, это хорошо. С другой – понимаешь, что многие люди только этим-то в жизни и занимаются. Тогда чем человек отличается от животного? У нас в семье много этих зверей (кролик, хомяки, рыбки, черепаха). И все они постоянно занимаются добычей и складированием пищи, устройством дома. Так и проходит вся их жизнь.

Но человек тем от животных и отличается, что у него есть бессмертная душа, родственная Небу. Только человек знает Бога, может молиться, как-то собирать вечное в душе. Так и хотелось напомнить об этом людям: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только (по-настоящему! – свящ. КП.) нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее (Лк. 10, 41).

Перечитал эту свою запись – кажется таким банальным и слабым… Но как сильна боль от занозы в душе, что большинство людей занимается совсем не важными, нестоящими делами. А думают, что это и есть важное и главное.

22 июня 2005

Святитель Феофан Затворник в своей книге «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» напоминает замечательную причину покаяния юного блаж. Августина. Августин услышал проповедь о подвигах и просиянии в благодати прп. Антония Великого, человека неученого и происходившего из простого звания. «Услышав это, он (Августин. – свящ. К.П.) воззвал: се простецы упреждают нас, оставляя позади со всею нашей ученостью и всем значением среди людей. И с этой минуты переломил себя, и с жаром пошел тем же путем, каким тек св. Антоний».

Вспоминаются слова св. отцов о том, что любое движение души, даже, как кажется, отрицательное, можно направить на Божие. Вспыльчивость – можно обратить ее на добро, сердясь не на кого-то, но на себя, ленивого и косного к духовной жизни…

Вот так и надменность и честолюбие Августина помогли ему встать на путь ревнования о духовных подвигах.

* * *

В XX веке в одной из коммунистических стран, Албании, был поставлен эксперимент – попытка полного уничтожения Православной Церкви. Все храмы до единого были закрыты, почти все разрушены. Но священники были, они работали на заводах, преподавали в институтах и тайно, на квартирах посвященных, совершали Божественную литургию. Верующие приходили на развалины церквей и молились там. Там же, в развалинах, другие верующие оставляли самодельные нательные крестики и иконки, и приходящие тайно молиться могли их взять.

Вера, уничтожавшаяся полвека, не была уничтожена. Как только богоборческий режим пал, произошел всплеск религиозности. Оказывается, в Бога верила почти половина граждан страны.

* * *

Самые мучительные для меня, обжигающие – слова из Божественной литургии, которые священник произносит тайно (про себя), пока хор поет Херувимскую песнь: «Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити или приближитися Тебе…» Я, читая эти слова, думаю (это совсем не кокетство, а настоящий факт): это обо мне. Я как раз и есть тот, кто СВЯЗАН плотскими похотьми и сластьми. Как же я могу совершать эту литургию, если Златоуст утверждает, что это положительно невозможно?..

* * *

Вспоминается рассказ митр. Вениамина (Федченкова): «Я знал иеромонаха. Однажды он сопровождал меня из монастыря в скит и подносил мне довольно тяжелую посылку. Я просил дать мне понести ее самому: «Это будет мне епитимией за грехи», – говорю ему. А он ответил мне следующее: «Если бы я на епитимии изрезал все свое тело на куски, то и их бы не хватило на это!» Не помню, в этот ли раз он сам рассказал мне или другие мне о нем сообщили, но дело было в следующем: он считал себя настолько нагрешившим, что сам наложил епитимию: никогда «не надевать на себя епитрахиль», т. е. не совершать священных служб. Его никто не обвинил, не судили его, не знал ничего и епархиальный архиерей, и он мог бы жить беззаботно. Но он осудил сам себя: «не надевать больше епитрахили» – за грехи свои. Совесть его сознавала, что он недостоин быть священнослужителем. С того времени он исполнял обязанности разносчика в трапезной пищи братии, а в церкви был за псаломщика: читал медленно, крестился истово и даже вдавливал персты свои в тело, когда клал кресты. И братия не видела его огорченным, хотя с ним обращались, как со слугою на трапезе. А ему при мне было уже 70 с лишним лет. Небольшого роста, очень худой».

* * *

Епископ Иларион (Алфеев) напоминает одну очень важную вещь: «Мы, принимающие в Причастии Тело и Кровь Христовы, будем «истязаны» на Страшном Суде, где окажемся вместе с людьми других религий и неверующими. И именно с нас, христиан, тех, которые принимали Святые Христовы Таины, будет спрошено – каков был плод этого Причащения, что оно внесло в нашу жизнь, как изменило ее».

24 июня 2005

Как достичь совершенства в своей вере?

 
Добавьте к вашей вере добродетель и мужество Давида;
К мужеству Давида – рассудительность Соломона;
К рассудительности Соломона – терпение Иова;
К терпению Иова – благочестие Даниила;
К благочестию Даниила – братолюбие Ионафана;
А к братолюбию Ионафана – любовь Иоанна.
 

Том Олсон

Архиепископа Кранмера поставили перед выбором: подписать отречение или быть сожженным на костре.

Сначала он отказывался, но потом, под огромным давлением, его правая рука подписала отречение. Позже он одумался и попросил палачей привести приговор в исполнение. По его просьбе ему развязали руки. Тогда он, держа правую руку в огне, сказал: «Рука, написавшая это, должна быть наказана первой. Эта рука согрешила! Погибни же, недостойная правая рука!»

* * *

«Никто не отрицает бытие Бога, кроме того, кому это выгодно» (Ф. Бэкон). А вот свидетельство одного протестантского миссионера, А.Дж. Поллока. Он встретился с неким молодым человеком, который некогда открыто считал себя христианином, но теперь был полон сомнений и опровержений. Поллок спросил его: «Мой друг, какой грех вы совершили в последнее время?» Молодой человек опустил голову, быстро замял беседу и ушел с постыженным видом.

* * *

Мама девочки-подростка рассказывает: «Моя дочь начинает сомневаться в Боге, в вере как раз к Великому посту, когда нужно начинать поститься и отказывать себе в чем-то. А к Пасхе эти сомнения исчезают. Когда время праздновать, отдыхать, получать подарки и веселиться, все сомнения в Боге исчезают».

«Христианство не теплая печка, к которой приятно прислониться, а трудная и опасная экспедиция» (протоиерей Александр Мень).

* * *

Одна девушка, прихожанка П., страдала страхами. Это были прямо какие-то страхования. То ужас смерти, то сжимал грудь страх болезни, мучения, отступления от Бога и проч. Я предложил ей просто воспринять это как Божию волю. Терпеть, ежедневно молиться напоминая себе слова молитвы Оптинских старцев: «Дай мне всецело предаться воле Твоей святой» и проч. Она молилась усердно, искренне. На какое-то время облегчение наступало. Но девушка желала полного и окончательного исцеления.

Однажды она узнала об одном святом старце, недавно почившем на Украине, и стала ему усердно молиться об избавлении от страхов.

И вот через какое-то короткое время ей этот старец приснился. Он помазал ее маслом из бутылочки и, кажется, ободрил какими-то словами.

И со следующего дня все страхи пропали. Страхов не было вообще, полностью, никаких. Примерно два месяца. А потом опять появились.

Наверное, эти страхи девушке нужны как Божие попущение, как жало в плоть. Зачем? Мы знать этого не можем. Может быть, чтобы обогатить ее каким-то опытом, например, опытом личного сознательного сопротивления этим страхам. Чтобы научиться девушке полагаться всецело на Бога. Может быть, по какой-то иной причине.

Не бежать от страхов как послушания Божьего, а смириться, и терпеть, и благодарить Бога.

* * *

Некоторое время назад в храме я разговаривал с одним красивым пожилым человеком (60 лет). Он рассказал, что уже 10 лет они с женой живут, как брат и сестра.

– Почему? – спросил я.

– Жена делала в молодости аборты, и когда мы стали воцерковляться, священник сказал, что во искупление грехов молодости она должна начать чистую жизнь. И вот, когда ей исполнилось пятьдесят лет, она сказала, что с этого дня будет жить со мной как сестра.

– И как вы к этому отнеслись? – спросил я.

Мужчина сказал:

– Я не могу спорить с мнением священника. Первое время было совсем трудно, но постепенно становится легче, ведь прошло уже десять лет…

У меня вот какие вопросы ко всей этой ситуации.

Как священник мог совершенно проигнорировать желания мужа, которому именно и принадлежит жена? Ведь апостол не сказал: телом чьей-нибудь жены должен распоряжаться пресвитер, но сказал однозначно: Жена не властна над своим телом, но муж (1 Кор. 7, 4).

Почему во искупление грехов безбожной молодости нужно было придумывать такую странную епитимью? Почему не сказать, что во искупление грехов жена должна быть кроткой, ласковой, никогда не скандалить и не ругаться с тем же мужем. Или какое-то другое послушание, может быть, даже обоим супругам, но способствующее нравственному совершенствованию… А здесь дано послушание, которое можно определенно квалифицировать как «бремя неудобоносимое». Не о таких ли батюшках сказал Господь: и вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них (Лк. 11, 46).

Почему вообще было наложено вето на половую жизнь супругов? Разве не сказано, что брак честен и ложе непорочно (Евр. 13, 4), или святые отцы не определили, что гнушающийся половыми отношениями в браке должен быть извергнут из сана или отлучен?

26 июня 2005

Знакомый священник, работающий в храме при морге и отпевающий день за днем множество людей, рассказывал о сценках, наблюдателем которых он невольно был.

Гроб. В нем лежит женщина. У гроба ругаются пьяные дочь и муж этой женщины – отчим дочери.

Дочь хватает руку матери и тянет в свою сторону: «Это моя мать!» Мужчина вырывает руку и тянет к себе: «Моя жена!»

Тянули-тянули и… оторвали руку.

27 июня 2005

Вчера в собор приходили католические священники из Италии. Замечательно поговорили. Я сказал им, что в наших российских газетах и журналах, в радио и телепередачах обычно о Православной Церкви дают самую нелепую, часто даже враждебную, информацию. Они сказали, что точно так же и в Италии журналисты зарабатывают на сенсации, не стесняясь искажать факты. Эти итальянские священники очень хотят сближения и единства между Православной и Католической Церквами.

Они спросили, сколько по-настоящему верующих в Русской Православной Церкви. Официальная статистика – 60 %, но реально, думаю, 3 %. Это те, кто регулярно исповедуется и причащается. А симпатизируют православию 30–40 %. Вряд ли 60 %. Итальянцы сказали, что у них симпатизирующих больше, но реально живут церковной жизнью 3 %, как и у нас.

* * *

Вспомнил свой спор с о. А. Он превозносил дореволюционную традицию сословного духовенства. То есть сын священника становился священником, служил с отцом на приходе, а после смерти отца наследовал приход. По-моему, эта практика есть игнорирование Замысла Божия о человеке. Он, может быть, стал бы хорошим врачом, или инженером, или кем угодно, ведь о каждом у Бога Свой Замысел. Но вынужден становиться священником. И оказывается плохим священником. Человек должен выбирать служение не по обязанности, не по рождению, а по призванию. По тому внутреннему расположению, которое есть в душе.

28 июня 2005

Читаю книгу Шарля Массона «Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I».

Человек предубежденный против Православия, не любящий, естественно, Россию. Интересно то, как он – просвещенный европеец (в своих глазах) воспринимает «варварскую» религию нашей страны.

Некоторые церковные деятели Массону симпатичны: «Митрополит Московский Платон и Петербургский Гавриил пользуются всеобщим уважением как за характер свой и поведение, так и особенно за старание улучшить нравы своих собратий. Духовник великих князей, отец Самборский, делает честь не только своему сану, но и всей нации. Он старался поднять сельское хозяйство и в окрестностях Царского Села, где распахал пустыри и осушил болота, превратив их в плодородные поля и английские сады. Таков был его ответ на презрение ханжей – собратий, считающих его еретиком»[12]12
  Два слова о протоиерее Андрее Самборском (17321815): по окончании Киевской Духовной семинарии он был по приказанию Екатерины направлен в Англию для изучения… агрономии. В 1769 году он ненадолго приехал в Россию, где был рукоположен, после чего 10 лет был священником русской церкви в Лондоне. По возвращении в Россию был назначен настоятелем Софийского собора близ Царского Села. Был духовником царской семьи. В 1797 г. Самборский управлял школой земледелия Царского Села. Написал книгу: «Описание практического английского земледелия» (М., 1781). Часто живя за границей, где духовенство не носило в повседневной жизни рясы и брило бороду, о. Андрей и в России придерживался того же обычая. Понятно, что другие священники, бородатые, считали о. Андрея еретиком.


[Закрыть].

Но больше грустных примеров из жизни православных людей России его времени. Массона неприятно удивляет обычай русских людей носить в кармане икону святого. «Каждый русский, кроме освященного при крещении креста, который он никогда не снимает с шеи, носит еще обычно в кармане медный образ Николая Чудотворца или своего святого. У крестьянина или солдата в дороге часто, кроме образа, ничего не бывает. И кажется странным, когда такой крестьянин или солдат вытаскивает своего божка из кармана, плюет на него, вытирает рукой, чтоб вымыть, потом ставит перед собой и, вдруг простершись, со вздохом осеняет себя тысячу раз крестным знамением и сорок раз повторяет: «Господи, помилуй!» Помолившись, он закрывает коробку и прячет бога в карман».

Тут мы с Массоном можем не согласиться, он просто не понимает, о чем говорит, но вот зарисовка действительно неприятная: «Я знавал княгиню, пенатом которой было большое серебряное распятие, всегда сопровождавшее ее в особом экипаже и обычно стоявшее у нее в спальне. Когда в течение дня с ней случалось что-либо приятное и она была довольна своими любовниками, она приказывала зажигать вокруг распятия свечи и попросту говорила ему: «Ну, вот видишь, ты был сегодня добр, и тебе будет хорошо: свечи прогорят всю ночь; я буду любить тебя и молиться тебе, моему миленькому маленькому боженьке». Но когда случалась неприятность, она приказывала тушить свечи, запрещала слугам молиться распятию и осыпала его грубой бранью». Может быть, Ш. Массон преувеличил, а может быть, эта княгиня была просто психически больна?..

А вот другая его зарисовка: «На улицах Москвы и Петербурга часто встречаются пьяные попы и монахи. Они ходят с пением, пошатываясь, ругаясь, говоря глупости прохожим и оскорбительно хватая женщин». Тут француз не понял, что на самом деле все это обманщики, лжепопы и лжемонахи. О таком явлении много пишет петербургский журналист и исследователь криминальных событий Владимир Михневич в книге «Язвы Петербурга»[13]13
  СПб. 1886, переизд.: М. – СПб. 2003.


[Закрыть]. Вот выдержка из книги Михневича: «Так, например, один репортер-статистик, высидев целый день в трактире средней руки, сосчитал, что там в течение дня перебывало 96 человек этого сорта нищенствующей братии, в том числе 40 монахинь, среди которых, сказать мимоходом, встречаются отчаянные пройдохи». «Как-то один репортер, проходя внутри Апраксина рынка, встретил странного субъекта с испитой физиономией, причудливо одетого в полумонашеский костюм, с железным посохом. Проходя мимо лавок, субъект шептал несвязные речи; купцы при виде его робко выглядывали из дверей; мальчишки жались к стенкам. Все стихло и как бы устрашилось странника. На вопрос, что это за личность, один торговец набожно ответил:

– Это святой человек! Он, видите ли, схимник, схиму, значится, принял, и теперь с Афонской горы пешком пришел: видение ему такое было… Трогать его нельзя, потому ему Бог путь указывает, и ежели он ко мне в лавку зайдет – лавке моей прибыль может быть большая. Да его никто и не трогает, потому, в случае чего, он так-то своим посохом свистнет…

Репортер проследил этого афонского схимника и узнал, что он просто отставной писарь, выгнанный со службы за пьянство».

Но вернусь к зарисовкам Массона. Он описывает чин перехода в Православие немецкой принцессы Луизы, ставшей впоследствии супругой Александра I. «Бородатый епископ совершил над нею таинство миропомазания, нанеся миро на ее нежные обнаженные руки и ноги». Можно представить, что, вспоминая об этом, Массон содрогался от такого варварства.

Но тот же автор искренне доброжелательно изумляется характеру русских людей. Их простоте, незлобивости, добродушию, оптимизму. «В русском солдате, несмотря на его варварство и скотство, сохранилось много достоинств, которые часто обнаруживаются среди всех его буйств. Бывали случаи, когда молодые люди на коленях умоляли вербовщиков взять их вместо их семейных братьев. Поступки эти никак нельзя сравнивать с самоотверженностью француза, вызвавшегося заменить родственника: он жертвовал только восемью годами свободы, а русский жертвует всею жизнью. Оторванный от своей избы и близких, он состарится под игом самой жестокой дисциплины или падет от вражеской шпаги. Если он женат, хозяин тотчас после его ухода может отдать жену за другого. А если у него есть дети, он никогда их больше не увидит. Для семьи он потерян, мертв…» (Солдаты никогда не получали ни отпуска, ни отставки. В одном из указов Екатерина обещала им свободу после двадцатипяти летней службы, но указ этот на деле не исполнялся.)

28 июня 2005

Лиза рассказывает: «Готовлю я тебе ужин. Мясо поджарила, приготовила салат, пирог. И это время слушаю диск – беседы архим. Софрония (Сахарова). Он и говорит: «Нужно стараться как можно меньше кушать. Да, как можно меньше кушать». Остановилась, подумала, вздохнула и готовлю дальше».

29 июня 2005

Читаю книгу М. Дунаева «О романе М.А. Булгакова “Мастер и Маргарита”». Если и не принимать во всем объеме критику Дунаева, его обвинения роману как произведению антихристианскому, оккультному, даже демоническому, то все же бесспорно, что «Мастер и Маргарита» – произведение не христианское.

А грустно тут вот что: ведь Булгаков был сыном знаменитого профессора Киевской Духовной академии.

У отца – церковного историка – сын если и не неверующий, то не церковный, пропитанный антихристианскими мыслями.

А вот другой, не просто грустный, а страшный случай. У профессора Казанской Духовной академии философа Несмелова была дача недалеко от монастыря. Сын Несмелова много времени проводил в монастыре. После революции сын стал чекистом и явился в монастырь, чтобы арестовать монахов и конфисковать церковные ценности. Он был убит христианами, сбежавшимися на набатный призыв. После этого часть монахов была уничтожена, а сын профессора Несмелова был похоронен как герой революции. Обреченный на нищету религиозный философ Несмелов всю жизнь жил на пенсию, которая была ему положена за убитого при исполнении «служебного долга» сына.

Все-таки есть во всем этом и вина родителей.

Понятно, что много праведных забот, что родителям, вовлеченным в активную преподавательскую, научную деятельность, трудно уделять должное время детям. И все же, если человек заводит семью, он обязан (!) воспитывать детей в твердой и живой вере, благочестии.

Вспоминается рассказ митрополита Вениамина (Федченкова)[14]14
  Из книги «Божии люди».


[Закрыть] о совете прп. Анатолия Оптинского:

«…Я получил письмо от своего друга и товарища по академии, священника о. Александра Б. из Самарской губернии, о разладе с женой… Уж как он любил ее невестой! Весь наш курс знал о ней, какая она хорошая и прекрасная. И вот они повенчались. Он получает приход в рабочем районе города. Нужно строить храм. Молодой и идейный священник с любовью и энергией принимается за дело. Постройка быстро продвигается вперед. Казалось бы, все хорошо. Но вот горе для матушки: ее батюшка запаздывает к обеду. Матушка недовольна этим: то пища остыла, то переварилась и пережарилась. Да и время напрасно пропадает, и другие дела по дому есть… И дети появились… И огорченная хозяйка начинает роптать и жаловаться на такой непорядок и расстройство жизни. А еще важнее то, что она вместо прежней любви начинает уже сердиться на мужа: разлагается семья. Батюшка же оправдывается перед ней:

– Да ведь я не где-нибудь был, а на постройке храма!

Но это ее не успокаивает. Начинается семейный спор, всегда болезненный и вредный.

Наконец матушка однажды заявляет решительно мужу:

– Если ты не изменишь жизни, то я уйду к родителям.

И вот к такому-то моменту мы обменялись с о. Александром письмами. Узнав, что я еду в Оптину, он описал все свое затруднение и попросил меня зайти непременно к о. Анатолию и спросить старческого совета его: как ему быть, кого предпочесть – храм или жену?

Я и зашел в келию батюшки. Он принимал преимущественно мирских; а монахи шли к другому старцу – о. Нектарию. В келии о. Анатолия было человек десять-пятнадцать посетителей. Среди них обратился с вопросом и я. Батюшка, выслушав с опущенными глазами историю моего товарища, стал сокрушенно качать головой.

– Ах, какая беда, беда-то какая! – Потом, не колеблясь, заботливо начал говорить, чтобы батюшка в этом послушался матушки: – Иначе плохо будет, плохо!

И тут же припомнил мне случай из его духовной практики, как развалилась семья из-за подобной же причины. И припоминаю сейчас имя мужа: звали его Георгием.

– Конечно, – сказал о. Анатолий, – и храм строить – великое дело; но и мир семейный хранить – тоже святое Божие повеление. Муж должен, по апостолу Павлу, любить жену, как самого себя; и сравнил апостол жену с церковью (см. Еф. 5, 25–33). Вот как высок брак! Нужно сочетать и храм, и семейный мир. Иначе Богу неугодно будет и строение храма. А хитрый враг-диавол под видом добра хочет причинить зло: нужно разуметь нам козни его. Да, вот так и отпишите, пусть приходит вовремя к обеду. Всему есть свое время. Так и отпишите!

А потом, немного подумав, добавил:

– А тут добро-то добро: строить храм-то. Но к нему тайно примешивается и тщеславие… Да, примешивается, примешивается: ему хочется поскорее кончить… людям понравиться… Так и отпишите…

Я так и отписал. И дело поправилось».

А вот слова митрополита Сурожского Антония (Блюма): «Однажды ко мне пришел священник и рассказал: его жена и дети в бедственном положении, потому что он никогда не бывает дома, он все гонится за – не пропавшими, а удравшими – овцами своего стада; жена несчастна, дети оставлены; что делать? Я ему тогда ответил: «Очень просто, оставь половину своей пастырской работы, займись семьей, помня, что семья является первой ячейкой твоей пастырской работы, что именно в семье ты должен быть и отцом, и мужем, но и пастырем». Он возразил: «Как же – я обещал свою жизнь отдать на служение пастве; если я не исполню своего священнического долга, когда я стану на суд Божий, Бог меня в ад пошлет!» Я ответил: «Нет, если ты по послушанию это исполнишь, то я в ад пойду». Через несколько месяцев его жена пришла ко мне и говорит: «Что вы сделали с моим мужем? Мы были потеряны, отчаянны, запутаны. Вдруг он перестал бегать по приходу; теперь прихожане к нам приходят, просят: можно посидеть у вас полчаса, чтобы видеть, что Христос может творить в семье, если только Его впустить?» Так что семья священника может быть светочем в приходе, и тогда ему незачем куда бы то ни было бегать»[15]15
  Из книги «Пастырство». Минск, 2005. С. 115.


[Закрыть].

Это очень важная и большая тема. Думаю над этим… На верующих людей факт наличия у меня нормальной семьи – любимой жены, воспитанных и развитых детей – действует больше, чем многие слова о браке и воспитании. Это тоже своего рода тип проповеди, проповедь фактом. В конце концов, семейная жизнь – наш выбор, и если мы не радеем о мире и любви в семье, то сколько бы ни прикрывались словами о загруженности пастырской деятельностью или чем-то другим – нет нам оправдания.

На радиостанции «Град Петров» Л. Зотова делает цикл передач о семье. Это не беседы «на тему» брака, а свидетельство священников (в том числе почтенного возраста) о том, как состоялся брак у них. И это свидетельство, как многие мне говорили, оказывается сильнее, чем все остальные разговоры.

Надо, очень надо нам, православным родителям, воспитывать своих детей, чтобы не было стыдно, что на многое времени и сил хватало, а свою малую церковь не соблюли.

* * *

В Санкт-Петербурге есть один очень известный батюшка, отец В. Некоторые его считают старцем, некоторые – просто очень мудрым и опытным священником. Он требует от своих прихожан, чтобы те приходили на богослужение только в праздничной строгой одежде. Мужчина не допускается к Таинствам, если на нем не надеты рубашка, галстук, пиджак, туфли и проч.

Я думал над этим. С одной стороны, замечательно, что человек готовится к богослужению, приходит на пир веры в «брачной одежде»[16]16
  Ср.: Мф. 22, 11.


[Закрыть].

С другой стороны, нет ли здесь нездоровой крайности? Наряжаясь перед богослужением, человек как бы начинает играть в какую-то игру. И впоследствии не может ли это привести к тому, что человек, наряжаясь (не кажется ли несовместимым с духовной жизнью само это действие – наряжаться?), начинает вести себя как православный христианин, а снимая с себя пиджак и надевая повседневную, «мирскую» одежду – становится современным человеком и ведет себя так же, по-мирски?

Замечательный духовный писатель С. Фудель пишет: «Идет в наши дни ранняя обедня в московском храме. Пришла молодая женщина с девочкой лет пяти. У девочки длинные ресницы, в руках большая кукла. Девочка таращит изумленные глаза на алтарь и прижимает куклу. Потом мать взяла куклу и положила на окно, и кукла закрыла глаза – заснула, а девочка на нее и не смотрит. Она вся в зрении открытых Царских Врат»[17]17
  Из книги «У стен Церкви


[Закрыть].

Игрушки в храме – отдельная тема. Я уверен, что священник должен иметь в алтаре в каком-нибудь шкафу несколько интересных игрушек. Когда маленький ребенок во время крещения начинает плакать, стоит ему дать игрушку, он ею увлекается и успокаивается. И крещение проходит торжественно и спокойно.

* * *

Однажды ко мне пришли с телевидения режиссеры и предложили делать передачу, что-то вроде о Законе Божием для детей. Эту передачу может вести священник, но объяснять заповеди, богослужение он должен куклам-зверюшкам. «Хрюша, вот это икона…»

Я сказал, что идея, конечно, интересная, но надо очень и очень подумать, чтобы невольно не допустить кощунства или даже не обидеть этой передачей благочестивых верующих людей.

Режиссеры были недовольны, что я проявляю мракобесие и отказываюсь осуществить яркий проект. Мы договорились с ними встретиться еще, но больше они не приходили.

* * *

Еще об игрушках. В Греции после крещения ребенка батюшка дает новокрещенному ребенку (конечно, не младенцу) белый тюлевый или шелковый мешочек, перевязанный лентой. В мешочке – орешки в сахарной глазури или просто конфеты. Это поздравление малыша с радостным, сладким днем вхождения в Церковь.

* * *

Когда мы кого-то осуждаем, мы меряем человека по своей мерке. А забываем, что все люди разные. Мы получили нормальное воспитание, образование. Может быть, человек грешащий был так воспитан семьей, обществом, жизненными обстоятельствами, что обманывать, предавать – для него норма…

Отец Паисий Святогорец говорил, что у очень многих людей есть смягчающие обстоятельства их греховного поведения.

Такого человека и Господь будет судить милостиво. А вот нам, таким правильным, умным, многое не простится, у нас смягчающих обстоятельств нет!

* * *

Часто приходится произносить проповедь перед нецерковными людьми. Чаще всего такие люди вынуждены выслушать проповедь, придя на отпевание родственника или знакомого. И вот, говоря о вечной жизни и о том, что жизнь наша есть подготовка к вечности, говоря о том, что, пока Господь нас терпит на этой земле, необходимо исправляться, начинать церковную жизнь, я добавляю:

– Представ перед Богом, вы не сможете сказать в свое оправдание, что вы об этом не знали, что в свое время вас никто этому не научил. Вот именно сейчас, в этот момент я вам об этом всем говорю…

В этот момент люди начинают недовольно ерзать и кряхтеть. Для многих это очень неприятные слова. «Вот попали…» – думают.

* * *

В газете «Аргументы и факты» – письмо Е. Евстафьева из г. Соликамска: «Читал, что можно написать послание Богу. Адрес не подскажете?» Неужели взрослый человек может задавать такие вопросы? Понятно, когда дети лет семи пишут Деду Морозу, но взрослые?..

Дописка из 2007-то. Мне рассказали нечто еще более курьезное. В рождественские дни в коротком телесюжете поведали о том, что в Иерусалим в такие дни приходят сотни писем из разных стран мира, в том числе и из России, с коротким адресом: «Господу Богу». Сотрудница почты, дававшая интервью, показывала конверты с таким или подобным «адресом». Ими был завален целый стол…

Другая заметка в «Аргументах и фактах». Называется: «Стол для новоокрещенного».

«После церковного обряда крестных родителей, а также близких родственников по традиции приглашают в гости и стараются угостить по-праздничному. Как? У наших предков для этого торжества готовились традиционные обрядовые блюда… Особую роль в родинах и крестинах играла каша. Ее приносила роженице в дом бабка-повитуха. Все присутствующие оспаривали право заполучить горшок с кашей. Начинался «торг». Самую высокую цену обычно давал крестный отец ребенка. Ему и доставался «приз», который он недолго думая разбивал об угол стола. В наше время эта странная и, главное, чрезвычайно грязная церемония (представляете, как эта каша разлетается по всему дому!) претерпела некоторые изменения.