Текст книги "Я всегда буду с тобою"

–Я отсюда же, ну то есть с этого города. Поступил сюда потому. Почему и ты поступала. Раньше борьбой занимался, почти десять лет. С Ахмедом вместе кстати. Вот тебе читать нравится?

–Нет—сказала Анна не переставая жевать.

–Вот как–это поставило его в тупик.

Марк был совсем немного разочарован, но своей разочарованности не показал. Он очень любил читать и не понимал людей, которые не получали от чтения удовольствия. Не понимал он, как может не нравится кому бы то ни было, узнать, познакомиться с самыми сокровенными мыслями автора, который к тому же еще возможно не является твоим современником. Огромное количество величайших умов, гениев тратили свои силы и время на то, чтобы перенести удивительные фантазии и помыслы на тысячи и тысячи страниц. Они делились необычайными историями, некоторые из которых не возможны в реальной жизни и все же просто бесценны. Это пока единственно возможный способ узнать мысли людей, живших еще до рождения сына господня. Взять к примеру Гомера. Его величественные Илиада и Одиссея потрясают душу, взывают сильнейшие эмоции. И как Марк не пытался примириться с мыслью, что все мы разные, не мог относиться одинаково к людям читающим и не читающим. И вот, теперь, девушка, к которой у него больше чем просто симпатия, заявляет, что в гробу она эти книги видела. Однако Марк успокоился, сказав себе, что то. Что она не читает, не значит еще, что читать она не любит, может быть у нее просто времени нет.

–Ну а из авторов, ты кого предпочитаешь–продолжал он, немного перед этим отпив колы.

–Ну, мне Маяковский нравится.

–Да ты что?

–Да

–Да, это довольно колоритный поэт, прямо легенда своего времени.

Марк при всем желании, терпеть не мог Маяковского. Он знал, что у современников автора, он вызывал просто божественное уважение. Он и сам, читая, чувствовал всю силу и дерзость его стихов. Но они не находили в нем отклика. Он считал, что поэт, как и оратор, должен не только страстно верить в то, что говорит, но еще это уметь подать так, чтобы выглядело это красиво. Читая же нерифмованные, пафосные, полные самолюбования стихи советского литератора, он никак не мог их назвать красиво сложенными.

–Ну а фильмы?–поспешил сменить тему Марк–какие ты любишь?

–Я все жанры люблю. В любом жанре найдется много хороший фильмов. Точно так же, как и плохих–заключила Анна.

–Ну а ты смотрела фильм «Без меня»?–спросил он, вдруг вспомнив о чем то.

–О да. Прикольный фильм. Очень душевный. Мне прям очень понравился.

Марк и не сомневался в том, что она эту картину видела.

–Просто у тебя прическа, как у одной из героинь-Киры.

–Ага, я знаю–она рассмеялась. Марк воспользовался моментом.

–У тебя очень красивая прическа, креативная—сказал ей он очень серьезным голосом. Она улыбнулась ему, опять выставляя свои маленькие ровные зубы.

–Что ж такого креативного в ней. –спросила она его. Он не растерялся и произнес уверенно

–Короткие волосы не скрывают широких скул, которые приятно красят твое лицо.

Анна аж хохотнула от такого дифирамба. Такие комплименты ей еще никто не делал. А вообще-подумала она-хороший этот парень. Красивый, стройный, высокий, еще и умный весь такой говорит о книгах тут с ней. Все знает, всем интересуется. Еще и пиццей ее кормит. Да и не высокомерный вроде. Как она вначале про него подумала. Быть может она ему даже нравится как девушка. Она даже не подозревала, насколько сильно она ему на самом деле нравится.

Репетиция была долгой, но Марку она очень понравилась. Там царила какая то свободная атмосфера. Собралась одна молодежь, и репетиция превратилась в своеобразное веселье; каждый наперебой включал любимую современную музыку, много говорили, много шутили, много смеялись. Потом разбились по парам и начали отрабатывать поддержку.

Марк очень волновался, что он не сможет сделать то, чего от него хотят. Он боялся оказаться высмеянным. К тому же, его хотели поставить в пару к другой девушке, но Анна, рискуя остаться опять безнадежных сильных рук, решила сначала отрепетировать с Марком. Марк очень внимательно выслушивал близкую подругу Анны, Алену. Она руководила подготовкой. Она была на пол года старше Марка, но казалась очень взрослой.

Когда Анна сделает прыжок–объясняла Марку Алена–ты должен будешь поймать ее руками под бедра. Только не бери ее за задницу, вы еще не на столько до такого. Ну хотя, если она не будет против–шутливо произнесла она. Потом ты берешься своими руками в замок вокруг ее бедер, а она обхватывает ногами твою талию, после чего ты проворачиваешь ее в оборот так. Чтобы она пролетела над землей. Сделав широкий полукруг. Только не ударь ее головой о пол.

Марк попробовал сделать этот элемент и, к своему удивлению, понял, что это невероятно легко. Следующий элемент заключался в том, что Марку необходимо было подхватить Анну за бедра и вытянуть ее вверх, на всю длину рук. Анна же в свою очередь должна была опираться руками на его плечи. Получалось, что девушка при этом элементе находилась в своеобразном упоре лежа. Спокойно работавший со своим весом, тянущий жим лежа более центнера, Марк сильным рывком подкинул Анну в воздух, сразу же пожалев об этом. Но последующие разы удались на славу. Он искренне удивлялся, как остальные парни не могут вытягивать девушек в подобных элементах. Он понял. О чем говорила Анна. Они с Аленой были самыми рослыми здесь. Поддержку с Аленой делал ее парень-Борис. Высокий, мужластый, он не многим уступал в силовых качествах Марку. А где то даже превосходил. Веса они были почти одинакового, а вот ростом Борис был метр восемьдесят пять сантиметров, что на пять сантиметров превышало рост Марка.

Анна была в восторге от их с Марком пары. Так блестяще поддержку–гвоздь выступления–не совершали даже Алена с Борисом. Марк в свою очередь молча любовался женской частью выступления. Смотрел он только на Анну. Дело было не в его отношении к ней; она была прирожденной танцовщицей. Ее хореография затмевала старания остальных девушек, вместе взятых. Она так завораживающе, так плавно, так грациозно двигалась по сцене. Так пленительно было смотреть на ее руки, ее бедра, слегка закинутую назад голову, с гордо задранным подбородком. Она просто фантастически точно чувствовала ритм, музыку, ее напряжение, постепенное нарастание конфликта между мелодией и танцем. С помощью великолепных пируэтов она как бут то пыталась пленить саму музу. Но порою, в ней чувствовалась и все человеческое, что она пыталась выразить танцем. На зрителей-сколько бы их не было: сто, тысячу, сто тысяч-она не смотрела. И не потому, что она смущалась или была не уверенна в их хорошем настрое, нет. Просто во время танца все вокруг нее как бы переставало существовать; все, и она тоже.

Именно в этот момент Марк понял все. Он понял то, что знал, но предпочел бы не знать. Он осознал, что любит ее. Любит это невысокую, подтянутую, ходящую походкой борца девушку. Причем он любит в ней все, вот абсолютно все: ее прическу, ее маленькие руки, ее походку, ее строгое красивое лицо. С выделяющимися скулами, ее прекрасные карие глаза. Он полюбил ее еще при первой встрече. Когда она была груба с ним. О боже, как она тогда была красива, как он на нее смотрел. Всего за какие ни будь секунд семь он влюбился в нее. А не хотел этого признавать перед собой целый месяц. Но теперь он просто не способен противиться чувству, оно одолело его, он признает его, он покоряется ему. Потрясенный этим осознанием он не мог нормально дышать. Марк всей душой не признавал силу любви на земле и над собой, но любовь не захотел быть не признанной. «Весь мир сошел с ума, и я безумно рад этому, я счастлив»–подумал Марк и улыбнулся так, бут то улицезрел своими глазами деяние бога.

Закончилась репетиция поздно. Было уже восемь вечера, но Марк с Анной вышли последними из актового зала.

–спасибо, что согласился поучаствовать–сказала Анна, когда тот отдавал ключ на вахту.

–Спасибо, что позвала.–ответил ей Марк, и голос его стал совсем, совсем добрым. Она это почувствовала и пытливо взглянула в его голубые глаза. Но он постарался принять обычный, слегка уставший вид, так что его взгляд ничего ей не сказал.

Некоторое время они шли молча и только когда они проходили мимо дома Марка, он вдруг спросил ее?

–тебе, наверное, далеко идти до дома?

–Не очень–спокойно сказала она–минут тридцать.

–Давай я тебя на машине подброшу–предложил он–вот дом, в котором моя квартира находится.

–Прямо перед вузом. Удобно, однако–заключила она. Затем спросила–ты ее снимаешь?

–Нет, мне ее родичи купили, когда узнали, где я буду учиться. Все так пять лет Здесь проведу.–сказал развязанным тоном Марк, как бут то это в порядке вещей у любого студента. Анна, смеясь, спросила его

–Ты что, действительно мажор?

Марку не нравилось, что его считают мажором только потому, что у него богатые родители. Он же не тратит кучу денег на всякую хрень, не транжирит их. Напротив, он аккуратен, старателен, трудолюбив и усерден. В покупке квартиры родители видели очевидную выгоду. Как никак за пять лет за съем жилья переплатишь кучу денег. Ну а машина все таки средство передвижения, тем более учитывая доходы родителей, это капля, если не в море. Так хотя бы в десятилитровой кастрюле.

–Если вам всем так удобнее считать,–сказал Марк с раздражением в голосе–то считайте.

–Ты чего–удивилась Анна.

–Ничего. –Марк уже жалел, что не промолчал–Просто, если мне не изменяет память. Мажоры обязательно должны тратить кучу денег и ни хера не делать. А я, кажется такой фигней не занимаюсь.

–Прости–попросила Анна, взяв его по руку и мило улыбнувшись ему. Он тут же простил ей все.

–Ничего –быстро сказал он–ну, так ты не против прокатиться?

–Нет конечно–радостно сказала она.

–Только вот–заметил Марк–я с радостью окажу эту услугу, но а твой парень не будет против этого?

–Нет конечно–быстро проговорила она–вообще, я недовольна им. Какого хрена ты, а не он предлагает довезти меня до дому.

–Может быть, у него есть на то серьезные причины–сухо ответил ей Марк, когда они уже сели в машину. О ее парне ему не хотелось ни говорить, ни думать. Он сильно портил ему всю картину.

В машине было тепло и приятно пахло. Марк провернул ключ зажигания, и автомобиль завелся тихими, массирующими вибрациями.

–Господи,–не могла не похвалить Анна авто–это же просто настоящий зверь!

–Сейчас поедем, вот тогда увидишь ее в действии.

Они плавно катили по городу. Машина с легкостью брала высокую скорость. Марк, знавший, что Анна любит современную музыку и не пропускает новинок, включал, одну за другой песни, что играли сегодня на репетиции. Анна подпевала исполнителю, выводившему трогательный припев:

Возьми мое сердце.

Возьми мою душу.

Я так одинок в этот час,

Что хочу умереть!

Мне некуда деться,

Свой мир я разрушил.

Во мне плачет только свеча,

На холодной заре.

Марк бы так хотел, чтобы эти слова она сказала ему. Сколько бы он отдал ей взамен! Он загляделся на нее. Она поймала его взгляд, и, некоторое время, они смотрели друг другу в глаза. Анна поспешно сказала ему:

–На дорогу смотри.

И все. Больше они не говорили. Просто ехали, просто слушали музыку. Просто наслаждались свежестью ночи. Но Марк мог так много сказать. Он хотел так много сказать. Хотел и не смел.

Когда они доехали, он вышел из машины. Они немного постояли молча.

–В общем, классно было сегодня–подытожила Анна–она не понимала, что происходит. Почему, несмотря на дружеское отношение друг к другу, между ними романтическая атмосфера. Ей это и нравилось и не очень.–спасибо тебе и за пиццу, и за то, что докинул, и за согласие танцевать.

–Да не стоит–Марк не хотел сейчас обнимать Анну. Точнее говоря, очень, очень хотел, но боялся выйти из амплуа. Но Анна его опередила и сама обняла. По его телу пробежала удивительной силы дрожь, больше похожая на судорожное сокращение всех мышц сразу.

–До завтра.

–До завтра. Спокойной ночи.

–спокойной ночи.

Дома Марк плюхнулся в огромное кресло и довольно ухмыльнулся. Ему хотелось кричать, кричать от радости. В голове вертелись одни и те же строки:

Возьми мое сердце.

Возьми мою душу.

Он не отступится. Не теперь. Если этого избежать нельзя, тогда он ее добьется. Добьется взаимных чувств от нее. Он станет для нее идеальным, он ее покорит своей идеалом. Он это сможет. Сможет, потому что иного выхода нет, потому что другого исхода он не примет.

А Анна, в свою очередь, думала об этом удивительном человеке. Который ей нравился, который был эталоном мужчины. Жаль, что ему всего восемнадцать. Чуть попозже ей позвонил парень. Он начал жаловаться, говорить, что она не уделяет ему внимания, что он устал. Он долго ругались. Спустя несколько часов она набрала его номер и сказала, что они расстаются. Ко всем его мольбам и доводам она оставалась глуха. Почему мы еще вместе, думала она, почему мы вообще вместе. Он же мне вообще не интересен. Она не могла сказать, что ее навело на эту мысль, но Марк, зная он все, несомненно бы разгадал причину.

Анна была свободна.

Глава седьмая.

Следующие две недели пролетели для Марка так мимолетно, словно это были не две недели, а два дня. Эти две недели он был счастлив, совершенно счастлив, может быть в первый раз за жизнь. Никогда он еще не просыпался с такой легкостью по утрам, никогда он не ел такие вкусные завтраки, никогда не спешил он так в университет, никогда еще не казались пары ему такими увлекательными. Прежде он думал, что чувства мешают достигать целей, лишают каких либо желаний, кроме как быть рядом с объектом своих чувств. Теперь же, он на своем примере проверил истинность этих суждений и понял, насколько сильно ошибался. Чувства не только не тормозят всестороннего развития, они являются самой сильной мотивацией. Словно катализаторы в химических реакциях, чувства усиливают любые старания. Полюбив однажды, мы хотим стать в тысячу раз лучше для того, кого мы любим. Мы начинаем осознавать, что не существует границ, не существует непреодолимых трудностей, пока за них платят одной, невыразимо высокой ценной. В мире существует три самых распространенных способа ощутить счастье максимально полно–оргазм, любовь и наркотики. Любовь является самым действенным, потому что в отличии от первого ее действие может быть очень долгим, вплоть до конца жизни, и в отличии от второго, действие его не несет вреда физическому здоровью.

Несмотря на то, что Марк, по большому счету, ходил в университет, преследуя надежду видеть Анну как можно чаще, это ни как не сбивало его с обыденного ритма. Он с удовольствием погружался с головой в работу на парах. С особым упоением он тренировался в тренажерном зале. Он увеличивал количество подходов, продлевал время тренировки, развивал все мышцы. Тренажерный зал притягивал его еще и потому, что там, на матах, проходили тренировки по кппуэро, которые периодически посещала Анна. Они обменивались взглядами, короткими приветствиями, шутками, и каждый начинал свою тренировку.

Но самой приятной частью дня оставался вечер. Почти каждый вечер, после пар, все собирались на репетицию. Там царила просто великолепная атмосфера; музыка играла почти все время, все много смеялись, работали над движениями, оттачивали каждую, пусть даже незначительную деталь. Марк прекрасно понимал, что надобности в таких серьезных репетициях нет никакой, никто из зрителей не станет вникать в его суть. Просто всем, кто участвовал в выступлении, занимался любимым хобби. Вообще в танце участвовали четыре пары: Марк с Анной, Борис с Аленой, Денис Косыч с Аполлинарией и Руслан Череп. Еще две девушки–Юля и Настенька– выполняли основной номер на переднем плане. Каждый из этих людей был по своему интересен. Все вместе, они были отличной командой, слаженной, дружелюбной. Марк даже чувствовал себя немного чужим среди них. Он был зачастую молчаливым, мог не проронить и десяти слов за всю репетицию. Он прекрасно понимал, что это с его стороны не правильно. Эти люди-молодцы. Они умеют вот так по детски веселиться, радоваться общению друг с другом, хотя, по большому счету, друзьями они друг другу не были. Каждый знал, что для другого он, не больше чем просто знакомый, с которым они вместе ходят на репетиции. И тем не менее, они много общались, шутили, словом, вели себя так, как Марк не общался даже с Ахмедом, хотя они друг друга знали уже больше семнадцати лет. Правда Марк совсем не расстраивался из за этого. Он такой, какой он есть. Да и ребят это похоже не особо парило. Они все прекрасно общались с ним. Главное–это Марк чувствовал–такое его настроение и поведение нравилось Анне. Она и сама была все время серьезной. Если бы ее не было на репетициях, ему бы не чего было бы там делать. Он обожал наблюдать за нею. Все, что бы она не делала–репетировала ли она танец, разговаривала ли с кем то, ела ли, смотрела за исполнением номеров других пар–все она делала с изяществом. В ее гордой, немного мужской походке было что то, что делала ее похожей на герцогиню. Марк знал, что так видит ее только он. Тем лучше. Ему не нужны сторонники в таком деле.

Марк так же любил и танцевать с нею. Правильнее было бы сказать, что это было самой любимой его частью репетиции. Анна очень упорно отрабатывала каждый их совместный элемент. Снова и снова она пробовала сделать такой то переворот чуть изящнее, а вон тот, наоборот, резче. Периодически она интересовалась у Марка, устал ли тот. Хоть она и рисковала, пробую различные акробатические номера в воздухе, больше Марка, все же она понимала, что силовая часть остается за ним. Она знала, что он не только раз за разом поднимает ее в верх, но еще и постоянно следит, чтобы она не сорвалась. Она чувствовала, как сильно он сжимает пальцами ее бедра, когда отрывает ее от земли, чтобы затем с огромной аккуратностью опустить ее вниз. Потому она предлагала ему отдохнуть, но Марк с героическим упорством отказывался и раз за разом повторял тот или иной элемент с Анной. Они оба были очень довольны друг другом. Их пара исполняла необходимую часть номера лучше всех остальных пар. Как потом узнал Марк, Анне это особенно нравилось. Она терпеть не могла, чтобы в групповом танце кто– то был лучше ее. И теперь, когда они выступали парами, оставалось только, чтобы ее партнер не подвел. Потому Марку безумно льстило, что он единственный, который может оказать ей такую услугу.

Поначалу Марку было очень непросто находиться в такой тесной физической близости с той, которую он любил так безумно, как только мог. Каждый раз, когда она своими теплыми руками обвивала его шею, по его телу бежали такие мурашки, что их можно было почувствовать через одежду. Нередко, от ее неожиданного прикосновения, он резко дергался. Он старался подавить в себе эти свойства организма, но больших результатов не добился. Анна не понимала, чем может быть вызвана такая реакция. Она не могла не заметить, как трудно Марку даются ее прикосновения. Первой ее мыслью было, что ему противна физическая близость с ней. Разумеется, что ее, как и любую девушку подобная мысль оскорбляла. Но она почти сразу ее отбросила, решив, что у него такая реакция на всех людей. Анна была очень своенравной и прямолинейной, она не любила деликатности. Она решила спросить об этом Марка.

–Слушай–начала она из далека–а ты вообще были девушки?

Это было на очередной репетиции. Они сидели с Анной в буфете. Марк только что принес им кофе.

–В каком смысле–не понял Марк. Он слегка растерялся от такого вопроса.

–ну, отношения у тебя были?–объяснила Анна.

–Да, были–пробормотал Марк, почему то краснея.

–Сколько?

–Что сколько?

–Сколько раз отношения были–проговорила она, удивляясь его реакции. Он казался ей очень обаятельным. Почти все девушки его возраста мечтают о таком парне. Неужели он даже не знает, как выигрышно смотрится в глазах большинства людей.

– ни разу–честно признался Марк. Он сказал это так, как-будто это в порядке вещей, как бут то все парни восемнадцати лет ни разу е встречались с девушками.

–То есть как так—Анна смотрела на него во все глаза.

–Ну вот так вот–спокойно ответил он.

– А ты случайно не по парням–спросила она его неожиданно.

Марк о такого открытого вопроса аж кофе подавился. Он долго кашлял, пытался прекратить, отчего сильно раскраснелся, все его лицо покрылось толстыми жилами. Анна расхохоталась такой его реакции.

–нет конечно–выговорил наконец он каким то не своим, глухим голосом.–ты даже не думай о таком.

–Прости пожалуйста–произнесла она, все еще немного посмеивалась–ну просто тебе восемнадцать. Как ты без отношений…

–Если ты хочешь спросить, был ли у меня секс, то да, был. Просто для этого в наше время не обязательно заводить отношения.

–А, вот оно что–догадалась Анна–то есть ты просто не хочешь отношений?

–Ну да. Я просто не понимаю, зачем мне отношения, если я не испытываю к кому то серьезных чувств. Да, я испытывал конечно симпатию по отношению к той или иной девушке. Таких даже довольно много было. Но это не то. А заводить отношения с девушкой только для того, чтобы иметь регулярные половые связи, мне нет необходимости. Большинство девушек сами выказывают мне намеками желание переспать со мной. Самые длинные отношения длились у меня полтора дня. Я попробовал, мне не понравилось. Назвать эти полтора дня отношениями нельзя.

–Ну, а ты не чувствуешь себя каким то–Анна не знала как закончить предложение.

–Бабником–подсказал ей Марк и видя, что она поспешно кивнула, объяснил–нет конечно. Я же не заставляю кого бы то ни было ложиться со мной в постель, в этих случаях обычно все остаются довольны. Я никого не обманываю насчет своих чувств. Я наоборот считаю, что встречаться без серьезного отношения к человеку-неуважение и к себе и к человеку. Если конечно ты ему лжешь о своих чувствах. Если же вы оба согласны на отношения без серьезных чувств, то почему бы и нет. Так большая часть людей на земле поступает.

–то есть ты считаешь–Анна с нескрываемым интересом смотрела на него–что большинство людей лгут, что любят.

–Все не так просто.–Марк вздохнул–Для этого надо понимать, что такое любовь. Мне она представляется чем то очень могущественным, какой то непобедимой силой. Это одно из самых сильных человеческих чувств, эмоций. Даже гордость и ненависть, и те слабее. Ведь не раз бывало в истории человечества, что любовь лишала человека гордости и побеждала ненависть. Но то должна быть настоящая любовь. И когда люди говорят друг другу, что любят, они не имеют в виду, что готовы ради них на все, что в жизни больше у них не будет никого. Конечно любовь бывает разная по своей силе, и если человек не так сильно любит, как он по моему должен любить, то не любовью его чувство считать нельзя. Но тогда просто определите разные степени, и когда человек хочет сказать, что он любит, пусть назовет свою степень, ну там седьмая или третья. А философы пусть опишут каждую степень и ее признаки. И тогда человек не сможет солгать, что любит силой первой степени, потому что эта степень не будет соответствовать его поступкам, иными будут признаки.

–А тебе не кажется, что это слишком, –Анна несколько секунд подумала–ну не знаю, приторно как то.

–Я лишь пытаюсь сказать,–пояснял Марк–что если говоришь, то необходимо доказывать искренность сказанного тобой поступками. Люди вечно твердят о силе любви, восхваляя ее, сотни писателей создали тысячи произведений на эту тему, сочинено столько песен, столько художников пытались изобразить ее на холстах. Но люди по прежнему выдают свои ложные или сильно преувеличенные чувства за что то по настоящему ценное, стоящее. Может быть они и вовсе не считают любовь святыней. Тогда мне тем более не понятно, зачем они создают шедевры искусства, будучи ею вдохновленными.

Анна чувствовала, что Марк прав, во всяком случае, доля правды в его словах есть. Она с еще большим интересом начала к нему присматриваться. Ее удивлял этот ни на кого не похожий человек. А ведь она даже не знала, что он уже прочувствовал силу любви, настоящей, но пока не взаимной. Тем не менее, ее Марк увлекал. Ей нравилось, как он рассуждает, его осведомленность во всем, его гибкий ум, все время стремящийся познать то, что он еще не познал. Разговор о личной жизни Марка привел ее к выводу, что ее отношения– к ее счастью уже прошлые–были ошибкой. Она была рада, что пошла на расставание. Оглядываясь назад, она удивлялась, как могла она так жестоко ошибаться. Она тянула бесконечную лямку с неинтересным ей во всех смыслах, но популярным в обществе человеком. Человеком, который ее давно уже не волновал.

Марк узнал о ее расставании на следующий день, после первой репетиции, то есть во вторник. Ему об этом сказала Алена. Сказала полным трагизма голосом. Марк посмотрел на нее с удивлением. Он чуть не рассмеялся, но вовремя одумался. Ему было смешно вовсе не потому, что Алена выражала такое открытое сочувствие Анне. Он знал, что Алена синтиментальна и верит чувствам большинства людей на слово. Ее нельзя было винить; она верила в людей, только и всего. Но Марк не мог поверить в расставание Анны с ее парнем. «Она свободна»–говорил себе он, но не мог в это поверить. Он не понимал, что это могло быть. Чудо? Просто удивительно, только он решил, как он будет действовать, как с горизонта уходит этот шкет. Кроме того, Марк точно знал, что инициатива исходила со стороны Анны. Знал он и то, что причиной являлся он. Может быть неосознанно, но Анна благодаря знакомству с ним решилась на этот шаг. Это окрылило Марка, придало ему уверенности. Когда после разговора с Аленой он увидел Анну, спокойную, сидящую небрежно за столиком у буфета, он понял, что она ни чуть не страдает. Все же он подошел к ней и, нагнувшись головой к самому ее уху так, что щекой касался мягких волос, мягко прошептал:

–Держись. Не отчаивайся.

–Ты тоже–ответила ему Анна.

У Марка от удивления левая бровь подскочила к самой прическе. Он не понимал, что она имеет в виду. В прочем, это не имело большого значения.

–Ты куришь?–спросила она его

–Нет, но, пойдем покурим–чуть улыбнувшись уголками губ, приятным голосом проговорил Марк.

Он знал, что она курит. Его никогда не отталкивало, если люди были подчинены этой вредной привычке. Никотин помогает им стойко принимать удары судьбы. Точнее они так думают. Анна курила уже третий год. Марку это даже нравилось. Он с удовольствием вдыхал запах ее духов, перемешанный с запахом сигаретного дыма. Проповеди о вреде курения он вообще терпеть не мог. Он считал, что человек сам должен решить для себя, побороть зависимость или нет. А умереть от рака легких годом или двумя ранее не так и страшно, по крайней мере, не страшнее, чем смотреть на этот гнилой мир, ничего не употребляя. Он и сам периодически курил, но зависимости подвержен не был. Анна курила и айкос и сигареты, Марку айкос не нравился, но сейчас, держа дымящуюся сигарету в руке, он смотрел на Анну, медленно растягивающую стик, и находил ее превосходной и в таком виде. Вообще, каждое ее действие казалось ему божьей дланью, потому он подумал: может быть, такой видит ее только он. Может быть, она вообще не так очаровательна и грациозна. Но потом он отогнал эту мысль. Он вспомнил, как ее уважают, как ею восхищаются, хоть и не испытывают к ней чувств, подобных его.

Так проходил день за днем в течение двух недель. Марк энергично трудился весь день, хоть и жил в ожидании вечера. А вечером отдыхал, тяжело трудясь. С каждым днем результаты репетиций были все внушительней. Номер записывали на видео, затем много раз пересматривали. Каждый обращал внимание на те или иные движения, которые у него не получаются, затем с еще большим усилием отрабатывал их. Все участники оказались очень трудолюбивыми. Но больше всех старались Марк с Анной; первый, потому что хотел угодить второй, вторая-потому что она этим жила. Домой возвращались поздно вечером. Марк всегда довозил Анну до дома. Но приехав, они подолгу разговаривали, стоя на улице. Прощаясь, они крепко обнимались. Каждый раз, как Анна пропадала в подъезде, Марку казалось, что он ее отпускает навсегда. Ему не хотелось расставаться с ней даже на ночь. Он спешил к себе в квартиру, где поужинав, погружался в уроки, в книги. Он так же увлекался просмотром голливудских фильмов. За много лет он научился разбираться в актерской игре, стал подмечать все нюансы, сюжетные повороты, мог предвидеть напряг картины. Он знал почти всех актеров и режиссеров всего мира, которые вызывали у него уважение, поименно. Некоторые находили это бессмысленным, но ему это нравилось. Он и не старался, просто имена сами запоминались. Поднатаскавшись за много лет, он бы без особого труда мог бы вести долгую беседу с хорошим кинокритиком в его стихии.

А потом Марк ложился спать. Некоторое время он думал, чего добился за день, думал немного об Анне. И незаметно засыпал. Сон его был глубоким и восстанавливал его силы, так что, проснувшись поутру, он чувствовал себя бодрым и еще более уверенным, чем засыпая.

Так летели дни за днями, делая и Марка и Анну все более счастливыми. И если Марк понимал, почему ему становится все лучше, то Анна понять не могла, хоть и заметила, что с приходом нового человека ее жизнь начала кардинально меняться в лучшую сторону.

Но пока что, она понять не могла.

Глава восьмая.

До выступления оставалось совсем немного времени. Все участники репетиций, за исключением Марка, Анны и Настеньки, показывали сильное волнение. Марк и Анна просто были уверенны в своих силах, в силах их совместного дуэта; Настенька просто была по жизни само спокойствие.

И вот наступил долгожданный день. Предварительная репетиция была назначена на полдень. Однако у Марка в это время была пара по истории. Преподавателем этого предмета была дама с роскошной фамилией Планида. Ей было лет сорок, но для своего пятого десятка она неплохо выглядела. С первой же пары она сумела вызвать дикий страх у всей группы. Марк еще никогда не встречал столь придирчивого, столь ненавидящего все и вся человека. Даже диктуя лекцию, она произносила слова резко, зло, словно упрекая в событиях, произошедших на данном этапе истории, сидящих перед ней студентов. Когда она отчитывала кого то из группы, остальным казалось, что несчастному грозит неминуемая смертная казнь, через излюбленную пытку Малюты Скуратова. Отчитывая кого бы то ни было, Планида не скупилась на самые сочные сравнения.

Марка она не любила больше остальных. В этом был виновен один лишь Марк. Он пропустил ее пару, участвуя в съемке видеоролика, который был необходим нескольким девушкам-старшекурсницам для будущей дипломной работы. Он исполнял главную роль. Трехминутный ролик снимали полтора часа. Но он получился хорошим, и Марк, за исключением некоторых деталей, остался доволен и роликом и своей работой. Беда была в том, что ролик снимали прямо под окнами кабинета преподавателя истории. Эта колоритная женщина в течении всей пары наблюдала за Марком и уже готовилась поквитаться с ним. Позже Марк пытался извиниться и объяснить ей свое поведение, но она не стала его слушать. С тех пор, студент и преподаватель не переваривали друг друга. Однако Марк не мог не заметить поразительную логичность, незаурядный ум и трезвость взглядов, которыми обладала злостная женщина. Нравилось ему в ней так же и то, что несмотря на особую неприязнь, которую она питает не только к нему, но и еще некоторым ученикам, она все же оценивает их знания по достоинству. Поэтому, несмотря на естественное к ней отвращение, он воздавал должное ее профессиональным способностям и уважал ее, как преподавателя.