Текст книги "Я всегда буду с тобою"

–Нет, Марк, я не могу ответить тебе тем же–наконец решительно произнесла она.

–Посмотри мне в глаза–сказал он и сам взглянул на нее таким проникающим в самую душу взглядом.

–Я тебя не люблю–Произнесла она, но голос ее подвел и она поспешно отвела глаза.

Марк откинулся на спинку кресла и чуть не улыбнулся от удовольствия. Она своим голосом, своим неуверенным взглядом выдала себя с головой. Теперь он знает это. И она знает, что он знает. Только не понимал он, почему она тогда упрямится своему желанию, своему влечению. Наверно, решил он, она думает, что все ее сумасбродное окружение не оценит такого антраша от нее. Ну ничего. Он на этом не остановится.

–да и если бы, –снова заговорила Анна–если бы мы вдруг решили встречаться, это было бы абсурдное решение.

–Это еще почему?–удивился Марк.

–Да потому. У нас с тобою разница в возрасте почти три года.

– Ну и что? Не тридцать же

Анна недовольно мотнула головой.

–Это через десять лет будет актуально, как раз, тебе почти тридцать было бы, и я тебя всего на три года старше была бы. А сейчас это много.

–Что за бред–не мог понять Марк.

–Это не бред, это правда. Пойми, ты всего то первокурсник. Первокурсники с третьекурсницами не встречаются.

–Ну, тогда стань первой. Что тут такого то, я не пойму. Ты сейчас, смотря мне прямо в глаза, солгала мне.–Анна от этих слов даже покраснела–Солгала ты неумело, не сумев скрыть своих чувств. Целуя тебя. Я чувствовал силу твоих чувств ко мне. Этого не отнять Ань, этого не отнять, не у тебя не у меня. Так стоит противиться чувствам из за мнения нескольких придурков?

–Дело не только в этом. Ты мажор…

–Я же просил не называть меня так–Зло и громко поговорил Марк.–Это вон, мой однокурсник Гаранский-мажор. У него одна пара обуви дороже всего моего гардероба стоит.

–Хорошо, я поняла. Прости–Быстро произнесла она–Но это ничего не меняет, все знают, что у тебя. Точнее у твоих родителей много денег. Знаешь, не у каждого первокурсника BMW есть. Все сразу подумают, что я с тобой из-за денег.

–А тебе не все равно, что про тебя остальные подумают? Главное, я знаю, что это не так.

–Нет, мне не все равно, Марк. –Быстро и с раздражением в голосе произнесла она–Это ты у нас только летаешь в облаках. Оглянись, посмотри людям в глаза. Тебя итак считают самодовольным напыщенным мажором, хоть и умным. Нельзя так относиться к окружающим тебя людям.

Он не отвечал и только смотрел, смотрел на нее недоверчивым, оценивающим взглядом. Не мог понять он, что такое она несет. Ведь когда они касались этой темы в разговоре, она говорила совсем другие слова. Неужели она только так говорит.

–Послушай Ань,–Он уже второй раз за время разговора так назвал ее, но она никак не отреагировала– я правда не понимаю, как ты можешь такое говорить. Просто ушам своим не верю. То, что ты сказала мне, о том, как ко мне относятся, для меня не новость. Они так говорят обо мне, потому что не знают меня настоящего. Потому я и не собираюсь с ними считаться. Потому что они делают преждевременные выводы. Они и тебя обсуждают, и наши отношения, если бы такие были. Стали бы обсуждать. Ну, такими они родились, тут ничего не поделаешь. Всему этому стаду надо посплетничать. Сегодня я, или ты, или мы с тобою вместе, завтра кто ни будь другой. Грош-цена их словам. А то, что я тебе предлагаю, это навсегда, это не убить временем. Но если для тебя это так важно, то путь. Это твое дело.

–Он с невеселым видом посмотрел на циферблат своих часов. Он был недоволен разговором. Не так он представлял себе всю эту сцену, не думал он. Что она будет ломаться по такой мелочи. А она? О чем она думала? А ей хотелось сказать ей хотелось сказать ему, прокричать, что она согласна, что она его любит. Любит так сильно, ка не любила никогда в жизни. Ох, как ей хотелось это сделать. Но она не может, нет, ни за что не может она это сделать. Она взглянула на него теплыми, любящими глазами и до того ей стало жаль саму себя, всю свою жизнь. И его тоже, что она еле сдержалась, чтобы е расплакаться.

–А какой у тебя степени любовь?–грустно улыбнувшись, спросила она.

–Я бы сказал что первой, но ты не поверишь наверное, да и слишком самоуверенно будет звучать—выговорил С расстановкой Марк.

–Ну почему же–возразила Анна и снова грустно улыбнулась–поверю.

« Господи, какая у нее красивая улыбка, хоть и грустная»–сказал про себя Марк–«нет, точно первая степень. Нет никаких сомнений в этом». У него даже настроение улучшилось. Просто, думал он, ей нужно время. Она слишком долго находилась в этой мерзкой атмосфере, слишком долго подвергалась влиянию лицемеров, окружавших ее. Главное, она испытывает то же самое к нему, что и он к ней. Просто ей нужно время. Он, приветливо улыбнувшись. Посмотрел на нее.

Думая про себя, что Анне нужно время, Марк и не подозревал, как он был прав. Время для самого дорогого ему человека было теперь самым дорогим удовольствием, и последнее невозможно было купить ни за какие деньги. Но Марк не знал обо всем этом. И, наверное, к лучшему. Людям молодым, у которых в запасе лет сорок или больше, обычно кажется, что они готовы ко всему на свете. К любым событиям и переменам, даже к смерти. С такой же беззаботностью они полагают, что молодыми они останутся до самой смерти, да и смерть там, где то за горами, как бы парадоксально эти два стереотипа, живущих вместе под одной черепной коробкой, ни звучали. Когда Марк отметил про себя, что Анна живет так, словно это ее последний день, он, опять же, сам о том не догадываясь, оказался прав. Чувствуя постоянное присутствие смерти перед собой, почти никогда об этом не забывая, Анна научилась ценить время и не растрачивать его зря. А теперь, совсем неожиданно и совсем некстати, появляется «вот это вот существо», как назвала его в этот момент про себя Анна, и заявляет о своих чувствах, да еще ответных чувств требует. А самое обидное, Продолжала раздумывать Анна, отвечая Марку на его глуповатую, но искреннюю улыбку, что Чувства его искренни, иначе можно было послать его к черту, и к тому же, еще и взаимны с ее стороны. Еще одной причиной такой реакции с ее стороны послужил и тот факт, что за все время, сколько они были знакомы, Марк вел себя так, словно они не больше чем друзья. В своем стремлении не выдать своего отношения к ней до определенного времени, он значительно перестарался, так что когда Анна поняла, что она его любит, то была уверенна, что это не взаимно. Так что сегодня его заявление о чувствах было для нее, что обухом по голове.

Вернувшись домой, Марк до поздней ночи просидел, склонившись над ноутбуком, однако главу он все же закончил. Уже ложась в постель, он подумал, что, хоть не совсем такого результата ожидал он от этого долгожданного дня, но все же неприятным его назвать нельзя. Главное, что чувства у нее есть. Значит, не напрасными были его труды, хотя конечно, трудами это общение не назовешь. Самое главное конечно еще впереди, но и приятное тоже. Как ему поступать дальше, Марк думать не хотел. Разум подсказывал ему, что придет время, и все образуется само собой. Окончательно успокоившись, он перевернулся на другой бок, лицом к стене и погрузился в крепкий, приятный сон без сновидений. А Анна так и не ложилась спать до самого утра. Выкуривая сигарету за сигаретой, с бокалом коньяка в руке, она сидела на балконе и смотрела сквозь стекло на пустой, обреченный на ночное одиночество и блистающий в свете тысяч ярких огней, город. Смотрела и думала. Разные, совершенно разные мысли проносились в этой красивой голове. Лишь когда родители, уезжавшие на ночь, чтобы не мешать развлекаться их дочери и ее друзьям в день ее рождения, вернулись обратно, она прервала свои раздумья и принялась убирать посуду со стола.

Глава одиннадцатая.

Марк почти мгновенно вышел из власти сновидений от того, что его комната наполнилась шумом. Кто-то усиленно барабанил в дверь.

–не заперто–с раздражением разбуженного человека в голосе прохрипел он.

В комнату поспешно влетел дядя Саня и запрыгнул на кровать к сыну.

–Ты время видел?–ворчливо осведомился Марк.

–Видел, видел. Мы уезжаем в Англию.

–Зачем?

–Мне надо защитить свои инвестиции. Бюрократы совсем ахренели, хотят на нас церберов из налоговой натравить, да Зорро еще на долю претендует. Ну ничего, я им еще набью оскомину, всю плешь им выем, мозолью у них на заднице стану, а инвестиции они мои не тронут. Если уж совсем не захотят отвязываться, то попробую им отступные всучить, ну или Гуревича спущу на них, за ним как раз должок остался, я ведь ради него того захудалого адвокатишку в серной кислоте растворил, ну помнишь, я тебе рассказывал.

Марк брезгливо поморщился.

–Помню, как уж тут забыть. Ты тогда нанюханный в щепу был. Из за твоих мега эффектных методов жена этого, как ты выразился «Захудалого адвокатишки», Гуревичу кисть прокусила.

Ну, а я о чем–нагло улыбаясь, протараторил дядя Саня–В общем, с Гуревича причитается.

–Только я никуда не поеду–спокойно проговорил Марк, уже начиная одеваться. Настроение его отца ему не понравилось. Видно было, что он настроен серьезно, а значит, шумного объяснения не избежать.

–Да как не поедешь, это ведь Англия. Поступишь в Оксфорд, или в Кембридж, или куда ты бы там хотел. Прокатимся по Шотландии, в Уэльс сгоняем. Надо будет еще в Париж наведаться, а то без меня там бизнес совсем зачах. Я же там и сделал свои первые шаги, не забывай об этом. Да, еще вот что. Я думал, как во Франции окажемся, наведаться в Шато Мироваль, прикупить там винишка. Я лет пятнадцать назад там был, вино их пробовал. Качество, первый сорт, хоть и стоит как эликсир вечной молодости. Хотя, может это он самый и есть. Им теперь, кажется, Пит с Джоли владеют, но это ничего не меняет, вино то всегда продается. Тысячи две долларов за бутылку стоит. Я думаю тысячу бутылок прикупить, а может, прямо в бочках возьму. Ох, и отяжелеет же погреб в этом доме.

–Я никуда не поеду–снова упрямо повторил Марк.

–В смысле не поедешь? Ты чего?

–Да ничего! Ты забыл, я. вообще то, уже учусь и по всяким там Кембриджам твоим мажорским скакать, как кенгуру от каждой твоей прихоти не собираюсь.

–Ты с дуба рухнул—Удивился Александр Александрович-На хер тебе сдался этот ущербный балаган. Хочешь учиться, пожалуйста, кто тебе мешает. Там такая система обучения, что ты через пять лет от туда Дарвином выйдешь. Вон, в Оксфорде Обожаемый тобою Мирон Янович учился.

–Это же не повод, чтобы сразу туда подаваться–упорствовал Марк.

–Ты из за самочки своей что ли не хочешь ехать?

У Марка глаза округлились. «Этот откуда знает?», подумал он.

–Ты что несешь?–выпалил он злобно–Еще раз ее так назовешь, я тебя одеялом свяжу и посылкой в Шато Мироваль отправлю, чтобы из тебя там вино выжали. У тебя как раз в крови много собралось. Ты вообще нормально можешь разговаривать? Почему ты вечно всех обзываешь?

–У-у-у сынок, да ты походу хорошо за ней приударил, как я погляжу. Только это не важно, все равно поедешь, это я тебе говорю. Я, в конце то концов, твой отец, не забывайся.

–А я тебе говорю, что не поеду–спокойно и холодно возразил Марк –Да и отец то ты мне наполовину, не забывайся.

Дядя Саня, не помня себя, схватил тяжелую статуэтку Авроры-талисман хорошего сна-но тут же поставил ее на место. Тут он точно так же как и влетел, резко вылетел из комнаты, по пути разражаясь криком.

Мать, м-а-а-а-ть,–кричал он–вправь мозги нашему дегенерату, он не хочет лететь с нами.

Когда Марк спустился к завтраку, то обнаружил мать, стоящую со скрещенными на груди руками и смотрела строгим взглядом на сына. Не обращая на нее внимания, Марк уселся за стол и принялся черпать ложкой хлопья, запивая апельсиновым соком.

–Приятного аппетита.

–спасибо–Марк подмигнул матери.

–Почему не хочешь ехать?–спросила та его.

–А что мне там делать? Вместе с вами вино выбирать, да на Бреда Пита любоваться?

–да хоть бы и так–не унималась мать–можно подумать каждый день его видишь. Между прочим, некоторые мечтают об этом.

–Как трогательно. Захочу увидеть его лицо, посмотрю фильм с его участием.

–Марк, я серьезно.

–Я тоже мам. Я, так то, учусь сейчас. И мне нравится здесь. Я вроде стараюсь. Почему же мне обязательно заканчивать самое престижное место в мире, если я все равно никогда не буду работать по специальности?

–Ну, хватит–не выдержала расстроенная женщина

–Мам, я хочу остаться.

–Это из-за этой девочки?

–Нет. Она старше меня, я для нее ребенок. У нас ничего не выйдет. Я просто хочу учиться здесь, мне тут нравится, я уже привык. Пожалуйста, давай прекратим этот бессмысленный разговор и просто позавтракаем.

Прекратив говорить, Марк быстро встал и, взяв мать за голову, поцеловал ее в лоб, отчего та сразу смягчилась и тут же простила ему все его капризы.

–Ладно–тепло проговорила она и взяла марка за руки–только обещай, что будешь вести себя хорошо.

–Клянусь святыми угодниками и реформами Генриха Восьмого–проговорил шутливо Марк, сложив вместе ладони и поднося их к губам.

–Ну, хорошо. Познакомишь меня с этой девочкой?

–Как приедешь, первым делом.

–Она хоть красива?

–Очень–охотно, но все таким же шутливым голосом продекламировал Марк–но с тобой ей не сравниться.

–Да ну тебя, я же абсолютно серьезно, Я, между прочим, внуков хочу.

Марк громко рассмеялся.

–Ну какие сейчас внуки мам–еле выговорил, продолжая смеяться, он–Мне самому только недавно восемнадцать исполнилось.

–Все равно, имей виду–Мать шутливо погрозила сыну пальцем.

–Ладно, буду иметь в виду–Отозвался тот, снова поедая хлопья–Бате передай, что я прошу его прощения. Сдается мне, он меня сейчас видеть не хочет и при встрече убить может.

Отец Марка тем временем находился во дворе.

–Заводи мотор, Боря–приказал он стоявшему рядом с огромным мерседесом огромному мужчине.

Борис работал на дядю Саню и исполнял роль сразу и личного водителя и телохранителя всей четы Бергов. Это был здоровенный мужчина лет тридцати трех, ростом под метр девяносто, широкий, плечистый, весь будто железом литой. На нем всегда был черный строгий костюм, сшитый на заказ лучшим портным в городе и сидевший на нем идеально. Дядя Саня Бориса очень ценил и уважал за его ценные качества. Однажды тот спас Сане жизнь, прикрыв его своим телом, как щитом и получив три огнестрельных ранения их пистолета Макарова, одно в живот, одно в грудь и еще одно в бедро. Он однако быстро поправился, не без участия своего босса конечно, который оплатил его лечение в швейцарской клинике, да сверх того выплатил ему двадцать пять тысяч долларов, и продолжил верно служить своему благодетелю.

–а где остальные?–спросил Боря.

–Мать сейчас подойдет, а Марк не поедет, упрямый козел эдакий.

–Ну, может быть у него и правда веские причины не ехать.

–Даже не смей ничего говорить в пользу этого гаденыша–пригрозил Александр, высоко поднимая руку и подставив указательный палец к самому носу Бориса. По сравнению со своим водителем, Берг казался карликом –Думаешь, он прав, что упрямится?–спросил он тут же, не обращая внимания на только что поставленный им самим же заперт. Подобные запреты ставились перед его телохранителем и единственным другом лишь для виду. На деле же, он высоко ценил мнение Бориса и обо всем с ним советовался. Этот детина был очень умен и практичен и был незаменим. Дядя Саня позволял ему такие вольности, которые не позволял никому.

–Думаю, что он умен и что отлично знает, что для него лучше–искренне ответил Борис.

–Ну да, ну да–тут же согласился с ним Берг старший– Ты считаешь его Умным?

–Я считаю его неглупым и очень способным по жизни.

–Ну да, ну да. Ну что, давай что ли по глоточку на дорожку–предложил Берг, доставая из внутреннего кармана пиджака небольшую блестящую фляжку и тут же отпивая из нее большую порцию содержимого.

–А может не надо–засомневался Борис–Опять придется вас в самолет заносить.

–Но, но–снова пригрозил ему пальцем Берг–тут уж я как ни будь сам разберусь. Хлебни и ты за здоровье твоего ребенка. Кстати, жена у тебя сегодня рожает?

–Врач сказал, что завтра разрешится.

–Первенец, стало быть–проговорил участливо дядя Саня–ну, вот и выпей за его здоровье.

–Спасибо конечно Сань, но мне баранку еще крутить до самого аэропорта–отказался Борис, назвав так просто своего друга.

–Твоя правда. Ну ты хоть понюхай–предложил тот–текила то добрая, первосортная. А? Ну, какова чертовка.

–Мощная–отозвался Борис, с удовольствием вдыхая аромат текилы.

–Ну вот, я о том же–чинно произнес Александр.–Как сына назовешь то хоть?

–Александром.

–Ах, ты ж хитрец.

–ну а то–с улыбкой согласился Борис.

–Ну, спасибо тебе брат, умеешь порадовать старика. А жена что говорит на это.

–Да она нормально отреагировала, чуть сковородой меня за такое предложение не зашибла, потом покрыла пятиэтажным матом и меня и вас.

–Ну, вот и славно. Любит она меня, уважает.

–Да не то слово. Только вы много не пейте в самолете.

–Это я и сам знаю друг мой. Не зря же много лет тренировался. Как к Англии подлетать будем, начну петь: «Боже, храни королеву» и мне это на небесах зачтется.

–Для этого дела джин нужен–возразил ему Борис.

–И джин есть–Александр достал из бокового кармана брюк небольшую бутылочку с золотистой жидкостью.

–Ну вы даете. Тогда все в порядке. Жаль вы меня с собой не берете.

–Дорого нынче билеты стоят на перелеты, да еще в бизнес классе, а ты у нас иначе летать не хочешь.

–Да ну скажете тоже–рассмеялся Борис–У вас денег хватит, чтобы армию таких как я молодцов хоть на Марс запустить.

–В этом ты прав–согласился Александр–но ты мне не на Марсе, ты мне здесь нужен. Побудь с женой и сыном, а то в противном случае тебе тогда вообще из за границы возвращаться не безопасно. Добрая она у тебя слишком.

–Это вы правильно говорите, что добрая и что с сыном надо побыть.

–Ты только за Марком присмотри, чтобы он не буянил тут особенно.

–Все сделаю Сань.

–Ну, ты сам смотри. Проституток он может водить, надо же ему развиваться. Пить тоже я ему позволяю, в этом плане он умереннее меня. Хотя, сдается мне, не будет он ни проститутками развлекаться, ни пить. У него на уме какая то там особа расфуфрыженная. Кто знает, может и хорошая девченка.

–Серьезно?–удивился Борис–ну Марк дает.

–Да, такой вот он.

В этот момент к машине подошла мать Марка. Они все втроем уселись в салон, и машина медленно выкатила за ворота. Вскоре Александр Александрович и его жена сидели в самолете, быстро уносящем их из страны.

Марк уже два дня не видел Анну, так что когда родители уехали, он поспешно собрался и выехал на своей машине на шоссе. Их недавнее объяснение никак не сказалось на их общении, так что теперь он торопился вновь услышать такой знакомый и самый родной ему голос. В припрыжку влетел он в холл и сразу же увидел ее рядом с буфетом.

–Отгадай, куда родители предложили мне уехать?–сказал он ей, после того, как крепко обнял.

–Не знаю–отозвалась она, глядя на него с любовью.

–В Европу. Хотели меня завлечь в Шато Мироваль.

–А что это такое?

–Это винодельня Бреда Пита и Анджелины Джоли на юге Франции.

–И ты согласился?

Я отказался.

Почему?–удивилась Анна.

–Потому что потом я должен был бы поступить в Оксфорд. Я бы больше не смог видеть тебя каждый день.

–Ну и дурак же ты–проговорила Анна, но про себя облегченно вздохнула.

–не обзывай меня. Я не могу по другому, ты же знаешь. Обещаю тебе, мы еще посетим и Европу и Шато Мироваль. Я на это согласен, только если ты поедешь со мной.

–Ты серьезно, Марк?–спросила она его с сомнением в голосе.

–Абсолютно. Хочешь, завтра рванем? Хочешь, сегодня? Ты только скажи.

–Нет, потом.

–Хорошо. Как же рад тебя видеть–проговорил он очень тихо, снова обнимая ее и зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая их аромат.

–Марк, Марк пусти–отозвалась она, хотя сама его обняла его и не отпускала.

–Идем сегодня на тренировку–спросил он, все еще не отпуская ее из объятий.

–Конечно.

–Ну, все. Теперь я спокоен. Теперь я счастлив–проурчал он довольно.

Так, незаметно пролетел день, а за ним и следующий. Каждая секунда в жизни Марка отводилась под каждодневные заботы. С утра он бежал в университет, проводил время с восьми тридцати до четырех вечера на занятиях. Он ни на йоту не потерял страсть к погоне за знаниями. Законы, теоремы, вычисления, чертежи и проекты манили его своей неизвестностью, словно яркие миражи вопиющего в пустыне. А потом, по окончании пар, изголодавшись по общению, мчался он на репетиции, или в тренажерный зал, или в буфет, словом, куда бы то ни было, если там была Анна. Они могли и не говорить, занятые работой, но само ее присутствие рядом с ним делало любое времяпровождение веселее, красочнее. Если они были в тренажерном зале, он, чувствуя рядом присутствие любимого человека, с бешенным энтузиазмом совершал подход за подходом, вытягивая суммарно тонны железа. Даже если они не находились рядом друг с другом, все же общались через социальные сети, обмениваясь бесчисленными сообщениями. Свободное от пар и репетиций время они проводили в библиотеке, обсуждая прочитанные Марком книги. Это была прекрасная возможность использовать бесчисленные темы для разговоров. Он вспоминал давно забытых персонажей, сюжетные повороты, выдвинутые авторами проблемы, пережитые эмоции, а она слушала и все спрашивала. Теперь их беседы стали более спокойными, неторопливыми, очень приятными. Иногда Марк даже читал Анне особенно понравившийся ему моменты из какого ни будь произведения. Читал он очень выразительно, различными способами обращая ее внимание на конкретные места или диалоги, чеканя слова своим дикторским, правильно поставленным голосом. Слова его, словно под воздействием какой-то силы, превращались в воображении Анны в прекрасно прорисованные пейзажи, выразительных личностей, удивительные события и бог ведает во что еще. Однажды, слушая его чтение, она подметила про себя, что не догадывалась даже, что написанное в книгах, если его грамотно преподнести, как это делал Марк, может обладать таким величием, так потрясти воображение, вызвать такие эмоции.

–А ты знал, что ты просто невероятно интересно читаешь–сказала она тогда–Нет, ты словно сам это рассказываешь, словно сам это придумал. Почему я не могу так понимать книги?

–Не знаю–сказал скромно он, чувствуя легкое смущение–может быть, еще сможешь.

–Не думаю–уверенно проговорила анна–с этим нужно родиться.

Марк не нашел что ей возразить. Он не хотел в это верить, но все же понимал, что она права. Большинство людей не обладало таким качеством, но это его не волновало. Сейчас было по другому; он хотел ей показать весь тот мир, что он видит, что растет и ширится в его сознании с каждым днем. И как он не старался, далеко не всегда это получалось, а даже если и получалось, то как то поверхностно, издалека, лишь мельком.

В другой раз он стал распространяться о творчестве «жестких» авторов, как он их называл.

–К подобным авторам я отношу Дениса Лихейна, Стивена Кинга, Даже Максима Горького–говорил он–Но все они вместе взятые не сравнятся Чаком Палаником. Таких ничем не прикрытых мерзостей не описывал ни один автор, с творчеством которых мне довелось познакомится. Я думал, что в жизни много видел отвратительных вещей, но я ошибался. Чего только стоят его «Снафф» и в особенности «Кишки». Не думал я, что человеческая речь, даже в письменном ее виде, вызовет во мне такое сильные отрицательные эмоции, чуть ли не чувство тошноты. При всем при этом, я не считаю, что эти произведения слабые или посредственные, наоборот, у него довольно приятный слог и способ описания и повествования, истории бегло читаются и легко воспринимаются. Просто те вещи, о которых открыто и запросто говорит Паланик, вызывают в душе такой негативный отклик, что хочется пойти к унитазу и хорошенько проблеваться, как бы мерзко это не звучало. Говорят, что когда сей популярный современный литератор читал еще не вышедшие в печать «Кишки», слушатели, его фанаты, падали в обморок. Я и сам когда читал, был в полуобморочном состоянии. Хотя конечно обвинять автора не стоит, ведь он показывает самые низкие человеческие пороки, проявление чудовищной похоти, на которые все закрывают глаза. Правда я и защищать его не стану, потому что не вижу ничего полезного в произведении, знакомящему нас с самыми извращенными способами онанизма. Взять хотя бы тот же «Остров проклятых» Лихейна; эта повесть сплошь напичкана жестокостью, нецензурной лексикой, сексом. Она словно кричит о боли, испытываемой всеми его героями, так что все время, пока читаешь, чувствуешь какую то безысходность, тщетность каких либо усилий. Но, помимо всего названного, книга обладает лихо закрученной историей, явственно ощущаемым саспенсом, великолепным раскрытием характеров персонажей, хорошо выдержанной интригой, динамичностью, напряженными диалогами, так что царящая повсюду жестокость и ненависть лишь подчеркивают все выше названные хорошие стороны.

Однажды, когда Анна с Марком обедали перед тренировкой у того в квартире, речь их коснулась современной музыки.

–Как я понимаю–спрашивал Анну Марк–ты меломан и слушаешь почти все?

–Да–отозвалась она–все, кроме рока.

–А рок тебе чем не угодил?

–Не знаю, ну просто не люблю–не задумываясь, ответила Анна–Вот я за то, чтобы его на похоронах включали, вместо грустной музыки. Это будет как бы ознаменованием всего происходящего треша.

–Не знаю–слабо возразил ей Марк–я хоть и не фанат рока, но все же не без удовольствия могу послушать песни Rammstein или Sistem of down. Хотя конечно о вкусах не судят.

–Вот именно–согласилась Анна.

–Но вот что меня по настоящему удивило–продолжал Марк–так это перепалка, которая произошла между мною и одним хейтером Оксимирона, человеком кстати не глупым, тонким знатоком по части музыки. Я могу понять, если бы этому субъекту не нравился бы его голос, ну или он просто терпеть не мог реп в целом; но тип этот пытался мне доказать, что Окси далеко не так умен и эрудирован, каким его признают большинство людей. Он утверждал, что Мирон якобы рисуется, делает протенциозную работу, умничает одним словом, а на деле же он пустослов без серьезных познаний. Я попытался ему объяснить ошибочность его суждений, привел в пример его последний альбом, который считается шедевром в жанре антиутопии. Я ему говорю, мол, если прослушать все песни в альбому по порядку, можно обнаружить, что каждый трек как отдельная глава, что вместе эти треки представляют собою целостную историю, словно книгу. Говорю, что на основе проделанной работы можно кинокартину снимать, что в таком случае это была бы первый фильм, ставший экранизацией сольного альбома. А он мне говорит, что все это лишь пыль в глаза раболепным фанатикам и много еще в таком же роде. А самое интересное, что он не слушал намеренно ни единой работы Мирона Яновича. Вот и как тут с человеком разговаривать? Но самым абсурдным из всей тирады этого диванного критика, мне показалось его заявление, ставящее под сомнение истинную заинтересованность в творчестве исполнителя. Проще говоря, этот знаток музы утверждал, что Окси занимается сочинительством исключительно ради наживы, мол жар загребает таким способом и внутреннего конфликта у него нет. Тут уж я потерял всякую надежду на разумный диалог.

Анна слушала его внимательно, не перебивала. Но мысли ее были далеки от темы.

–Ты так красиво говоришь, почему бы тебе самому не попробовать сочинять?–перебив Марка, неожиданно спросила она.

–Я…я пробовал, точнее и сейчас пробую–честно признался Марк.

–Покажи–попросила она.

Марк принес ноутбук и открыл нужный файл. Анна бегло пробежала глазами несколько строк.

–О чем она?–спросила она, с интересом взглянув на Марка.

–Она о любви.

–Ты же не любишь эту тему.

–Да, но …я не знаю, как объяснить.

–Марк, правду скажи?–она посмотрел ему прямо в лицо.

–Она о нас с тобою–признался наконец он.

Анна нахмурилась, но тут же улыбнулась.

–Чего это вдруг?–спросила она его.

–не знаю, как объяснить. Просто, это пока единственное, что у меня получается, и получается по моему хорошо.

–Знаешь, а может быть и правильно, что пишешь об этом, о нас–сказала она, думая о том, что еще будет впереди, что неизбежно–отправь мне по электронной почте, я хочу прочитать.

–Не знаю, понравится ли тебе.

–Марк, отправляй, давай.

–Ну, хорошо–сразу согласился Марк. Ему было очень интересно ее мнение.

На следующий день Анна не пришла на пары. Она отправилась в клинику, к врачу, следящему за развитием ее болезни.

–Ну что Анна Николаевна, никаких изменений не наблюдается–сказал ей врач– Как я говорил ранее, у вас есть еще год, может больше. Можете одеваться

Хорошо–ответила ему Анна, надевая сначала лифчик, а затем блузу.

–Выше нос Анна Николаевна. Подумайте, как вы проведете этот год, чем займетесь, с кем его проведете.

–Да я уже решила.

–Да? И с кем же, позвольте спросить?–заулыбался врач.

–С одним молодым человеком–сказала Анна, улыбаясь ему в ответ.

–Ого. Кем бы он ни был, ему очень повезло.

–Мне тоже с ним.

–Мне очень приятно видеть, как хорошо вы настроены.–отозвался врач.

–Еще бы, книга хорошая получится.

–Что?

–Ну, он у меня писатель.

–О как. И что же он написал?

–Пока ничего. Он только начинает, но у него большой потенциал.

–Не сомневаюсь–согласился с ней врач–будем наблюдать за его восхождением.

–Конечно.

Выйдя из клиники, Анна отправила Марку сообщение.

«Мне надо с тобой поговорить.»–Написала она ему.

«Когда и где встретимся?»–почти сразу пришел от него ответ.

«Давай завтра, как все соберемся»–предложила она.

«Хорошо»–очередной ответ от него, да еще и целующий смайлик в придачу.

Собраться они должны были на следующий день, то есть в пятницу вечером, сразу после пар в квартире Макса. Кроме Марка с Анной были приглашены Борис с Аленой, Косыч и Настенька, одним словом, все знакомые Марка по репетициям.

Добравшись домой, Анна тут же принялась читать рукопись Марка. Усевшись в мягкое кресло, поставив на маленький столик, стоявший тут же, кружку с чаем, открыла она файл и стала неторопливо проходить взглядом строчку за строчкой. Она не заметила, как произведение унесло ее куда то далеко, и предметы и квартира и весь остальной мир перестал для нее существовать. Чай давно остыл, минутная стрелка на настенных часах, висевших в комнате, пробежала круг, и она, наконец, дочитала. Долго еще она сидела, не двигаясь, настолько сильно рукопись тронула ее, взволновала ее чувства. Выйдя наконец из оцепенения, она поспешно нашла в списке контактов номер Марка, набрала его.

–Да?–раздался в трубке знакомый ей, родной для нее теперь голос.

–Это потрясающе–только и смогла произнести она.

–А, вижу, ты прочла мою писанину–засмеялся Марк–знал, что тебе понравится.

–Мне не просто понравилось, я в восторге, это великолепно. У тебя определенно есть талант.