Текст книги "Встреча с судьбой"

Глава 37

Иногда Бауэн мог мгновенно определить, что воспоминания о том или ином событии будут такими же ясными и четкими через тысячу лет, как и в тот день, когда оно произошло.

Вернувшись к месту ночевки после изнурительного кросса по лесу, он знал, что сцена перед ним никогда не сотрется из его памяти и останется с ним на всю его бессмертную жизнь.

Он нашел Марикету лежащей на боку, под навесом. Вдали вспыхивали молнии, и мягко шелестел дождь. Одна ее рука лежала под головой, а вторая была поднята, и на раскрытой светящейся ладони громоздился огромный паук. Она рассеянно смотрела на него яркими зеркальными глазами. Таких кроваво-красных губ у нее он еще никогда не видел. Рядом валялись три надкусанных, яблока. Мари была похожа на то неестественное отражение вводе.

«Берегись…»

Навес обвивали разросшиеся в изобилии жуткие лианы, и площадку окружали всякого рода твари: игуаны, лягушки, змеи, мыши, носухи, – создавая некое подобие защитного кольца. В листве прямо над Марикетой сидели, как бы неся дозор, обезьяны-ревуны, с лапами, как у сов.

Ведьма в этом своем состоянии, похоже, привлекла их всех.

«Берегись. Ее сила нестабильна…»

Несмотря на испарину, после бега, у него по спине побежали мурашки. В глубине души ему хотелось броситься к ней и успокоить. Он чувствовал ее печаль и разочарование… Его собственная злость превратилась в усталость…

Если она нужна ему, то ему придется измениться. Не так давно он с ужасом обнаружил, что Лахлан позволял своей подруге-вампирше пить его кровь. Вампиры подвергали Лахлана мыслимым и немыслимым мукам, истребили всю его семью. В ответ он убивал их тысячами.

Укус вампира был для оборотней знаком слабости, великим позором. Лахлан же носил укус Эммы как отличительную метку. Он изменился ради нее. Переборол тысячелетнюю ненависть.

Теперь Бауэн понимал, почему Лахлан пошел на это. Но мог ли Бауэн принять сидевшую перед ним ведьму? Могли ради нее изменить укоренившееся суждение?

Бауэн сам советовал Лахлану не принуждать Эмму к их образу жизни, но и не предлагал принимать чужой образ жизни.

– Ты узнала, что случилось с остальными? – спросил Бауэн Марикету.

– Они живы и здоровы, – ответила она, не глядя на него.

– Идут сюда?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Ясно, что непосредственная опасность им не угрожает. – И пробормотала, когда он ответил ей молчанием: – Если полагаешь, что я не знаю, как выгляжу, то ошибаешься. Ни бабочек, ни фавнов, ни певчих птичек для меня. – И, наконец, подняла на него взгляд. – Тебе, наверное, трудно переключиться с настоящей принцессы фей на злую ведьму, убивающую за деньги. – Она нахмурилась. – Думаю, что мне уготована участь злодейки.

– Может, поэтому из нас выйдет хорошая пара. – Как он мог ожидать, что она привыкнет к зверю, обитающему в нем, если сам не мог смириться с присущей ей силой? – Если ты злодейка, то не забывай, что я – чудовище.

Мари положила на колени ладони и втянула в себя воздух. При каждом вдохе ее косы взлетали, устремляясь вперед, как от порыва ветра.

– Ты это делаешь… в отместку за прошлую ночь? – В то утро он с головокружительной скоростью прошел с ней многие мили, орудуя мачете и когтями, чтобы как можно быстрее продраться сквозь джунгли. – Отлично. Сними пластырь… обрюхать меня… только дай передохнуть!

– Не в отместку. – Его настроение, не очень радостное после сна под дождем, утром и днем только ухудшилось.

– Тогда куда так летишь?

– Я надеялся, что Ридстром и остальные догонят нас к этому времени.

Мари закатила глаза.

– При чем здесь это? Когда хочешь, чтобы тебя догнали, сбавляешь скорость.

– Они наверняка идут в два раза быстрее нас и должны были уже нас нагнать. – Он протянул ей флягу. – Послушай, Марикета, я хочу, чтобы ты знала, что я сожалею о прошлой ночи. Я очень давно хотел обзавестись потомством, но навсегда оставлю эту идею, если альтернатива ведет к твоим страданиям. Не знаю, как убедить тебя в этом, но это правда.

Он казался вполне искренним, но Мари не поверила.

– И я не знаю, как тебе убедить меня.

– Давай, – он протянул ей руку, – я понесу тебя на спине, но мы должны идти. Шоссе уже где-то неподалеку. Там поймаешь попутку до Белиза и доедешь до побережья или аэропорта.

– Почему «доеду»? Ты хочешь сказать, что я поеду одна? – Когда он провел рукой по волосам, спросила: – В чем дело, скажи.

– Сегодня взойдет полная луна.

– О.

Конечно, она заметила, но не подумала, что последствия могут быть столь ужасными, пока не увидела выражение его лица. Вот ужас!

– Я все ищу лучший способ для того, чтобы нам удалиться друг от друга. Если убегу – оставлю тебя беззащитной. Если останусь с тобой…

Он умолк.

– Глядя на тебя, можно подумать, что наступает конец света. Это и в самом деле так опасно?

Вместо того чтобы возразить, он кивнул:

– Да, я теряю над собой контроль. Но наши силы не равные. В попытке овладеть тобой я могу разорвать тебя пополам.

Мари нервно сглотнула.

– Во что ты превращаешься, Макрив? Опиши.

– Оборотни называют это «выпустить зверя из клетки». Изменится мое лицо, став чем-то средним между волчьей мордой и лицом человека. Тело станет выше и массивнее. И многократно возрастет сила.

– Я видела клыки и когти.

– Они вырастут и заострятся. Во мне будет преобладать образ живущего внутри меня зверя. Это… невыносимо для тех, кто не относится к нашему роду.

– А что ты сделаешь со мной? Он отвел взгляд.

– Овладею тобой в грязи, как скотина, и отмечу твое тело клыками. Даже после того как укусы заживут, их следы сохранятся навсегда, и любой оборотень сможет увидеть, что ты принадлежишь другому. – Он провел ладонью по рту, как будто представил, как это случится. – И что подсказывает тебе твоя интуиция? Как поступить со мной? – спросил он, взглянув на нее. – Что ты чувствуешь?

Мари задумалась на короткий миг, пытаясь осознать то, что он только что сказал. Она знала, что во время секса оборотни кусают и царапают друг друга. Но не могла представить, что Бауэн захочет вонзить в нее свои клыки, чтобы пометить навеки. Или что абсолютно утратит над собой контроль.

– Честно говоря, у меня нет ни малейшего представления об этом. Но я могу спросить зеркало, что делать.

Идея ему не понравилась.

– Что оно может тебе ответить? – спросил он, наконец, сквозь стиснутые зубы.

– Обычно я получаю лишь приблизительные ответы. Классический оракул.

Бауэн тянул с ответом. Внутренняя борьба отразилась на его лице.

– Тогда спроси его, что будет опаснее – сбежать от меня или остаться в пределах моей досягаемости?

Глава 38

Мари задыхалась от бега и страха, что из-за Бауэна, который должен был под влиянием полной луны потерять рассудок, вынуждена продираться сквозь джунгли одна, фактически спасаясь от смерти.

В то время как он несся сломя голову в противоположную сторону. Но все это не будет иметь смысла, если она не выйдет к человеческому жилью или не найдет какое-нибудь транспортное средство, чтобы превысить скорость его передвижения. Он сказал, что в такую ночь способен пробежать сотни миль, чтобы настичь ее.

У маленького ручья она опустилась на колени, чтобы перевести дух и ополоснуть лицо. Помассировав шею, подумала, что если бы смогла добраться до цивилизации, то не только спаслась бы от него, но и впервые за целый месяц насладилась бы теплым душем. А утром съела бы горячий завтрак с вафлями.

Услышав какое-то движение в зарослях, Мари замерла и огляделась по сторонам.

Наверное, какое-то животное. Они должны водиться в джунглях. И снова отвернулась к ручью…

– Руки за голову.

Не животное. Она медленно поднялась и когда повернулась, то поняла, что нарвалась не на местных. Это были плохие парни. Трое держали автоматы, направленные на нее.

Первой ее мыслью было: «Почему бы не превратить их в лягушек?»

Но едва она попыталась достать зеркало, как они вскинули стволы.

– Руки за голову или всажу пулю, – пригрозил не оставляющим сомнений тоном самый старший из них – вероятно, лидер.

Говорил он без явно выраженного акцента. По-видимому, эти люди были международными наркотеррористами, по сравнению с которыми картель выглядел вполне безобидно. Вот тебе и подсказка зеркала.

Если только это не лучше Бауэна.

Не успела она прибегнуть к помощи колдовства, как один из солдат ткнул ей дулом пистолета в висок. Мари ожидала, что металл будет холодным, но он почему-то оказался теплым.

Ее пронзил страх, и она подняла руки. Когда солдат скрутил их ей за спиной, завязав капроновым шнуром наподобие того, что использует полиция Нового Орлеана, она сказала:

– Вы не представляете, какую ошибку совершаете. Кое-кто выйдет из себя от ярости, узнав о моем похищении.

– От заложников мы такого еще не слышали, – заметил другой солдат, когда они тронулись.

Грубо схватив Мари за предплечье, он оттащил ее от воды и потянул сначала вверх по склону холма, а затем вниз. Она сопротивлялась, пытаясь придумать, как убедить их отпустить ее.

– Откуда вам знать, может, я из ЦРУ или из отдела по борьбе с наркотиками? – бросила она, услышав работу двигателя.

Их машина была неподалеку, следовательно, они находились недалеко от дороги.

– Слишком молода еще, – ответил первый. – Больше похожа на заблудившегося эколога.

Когда пришли к их зеленому армейскому грузовику, Мари снова заупрямилась, отказываясь в него залезать.

– Почему вы ни о чем меня не спрашиваете? – спросила она.

Человек просто затолкал ее внутрь, с такой силой ударив по колену, что у нее из глаз брызнули слезы.

– А зачем? – удивился сладким тоном старший. Ситуация прояснилась, и Мари нахмурила лоб. Они не собирались требовать за нее выкуп. Во всяком случае, сразу. Но будут держать у себя. От этой мысли ее чуть не вырвало. Нужно было как-то освободить руки.

Когда грузовик тронулся по ухабистой дороге, Мари определила, что ее повезут в сторону Макрива.

– Послушайте, если хотите благополучно пережить эту ночь, отпустите меня немедленно. – Она уже видела на дневном небе светлый диск полной луны. Зловещее напоминание. – Вы даже не представляете, что навлекаете на свои головы.

Но ее не слушали. Они не догадывались, что везут на свою базу наживку.

Мари знала, что Макрив придет за ней, но это была вторая половина проблемы. Ей не хотелось стать в эту ночь живой приманкой.

Подъехав к закамуфлированному аванпосту, солдаты выволокли ее из грузовика, хотя она отчаянно сопротивлялась, и затащили в помещение поста. Там по подземным тоннелям повели в бункер – в холод и темноту.

Вдоль одного коридора тянулись камеры с крепкими стальными дверями, как в бомбоубежище. Здесь и в самом деле все напоминало бомбоубежище. Один из людей набрал на замке код, и дверь скользнула в сторону. Второй солдат затолкал ее в камеру, где, кроме нар и толчка, ничего не было. Мари вспомнила, как Кэрроу называла каталажку: «два кольца и койка».

– Вы должны меня развязать.

– Ты не в том положении, чтобы командовать, – сказал лидер. – Лучше прими свой лот и приготовься к ночи.

– А что такое «мой лот»?

– Все очень просто. У нас кончилась провизия, – пояснил он, обводя ее взглядом. – Ты и есть наша провизия.

И повернулся к дверям.

– Тогда я ничем не помогу вам, – пробормотала она. – Но клянусь, эту ночь вы не переживете. И смерть покажется вам избавлением по сравнению с тем, что вас ждет.

Один солдат нервно рассмеялся. Второй нахмурился. Лидер, круто развернувшись, ударил ее тыльной стороной кулака, царапнув массивным кольцом висок, когда она попыталась увернуться. Сила удара опрокинула Мари на землю. Из-за связанных рук она упала лицом вниз.

Поднявшись на колени, вытерла о плечо висок. Заметив кровь, злорадно улыбнулась:

– А за это ты умрешь особо страшной смертью.

В сумерках Бауэн больше не мог сопротивляться зову своей женщины. Суля по запаху, она все еще находилась в джунглях. Не успела добраться до города и улететь. Не в силах бороться с собой, Бауэн чувствовал, что меняет направление, устремляя свой бег в ее сторону.

Он никогда еще не бегал так быстро… Хотя нет, бегал однажды…

Но это воспоминание он вычеркнул. Его манил соблазнительный запах Марикеты, а все остальное не имело значения. Акры коварной местности без труда оставались позади. Еще миля или около того, и он найдет ее. Ближе. Он чувствовал, что она совсем рядом… в каких-нибудь ярдах от него. Прямо на берегу ручья.

Достигнув места, где запах был особенно выраженным, Бауэн резко остановился.

Ее здесь не было, хотя он обнаружил вещи: рюкзак, одежду. Куда же она подевалась? Фляга с кипяченой водой, с которой она никогда не расставалась, валялась в стороне. Но вот Бауэн уловил и другие запахи. Пахло мужской агрессией, оружейным маслом и сигаретами. На раскисшей земле он увидел следы мужских ботинок. За следующим холмом отпечатался след протектора. Ее похитили солдаты.

И Бауэн знал зачем. Его когти вонзились в ладони.

Он уловил еще один слабый запах… ее страха.

«Накажи их».

Они похитили его женщину, испугали его беззащитную подругу. Уже… обращающуюся.

Он убьет их всех, каждого.

С криком ярости он выпустил зверя на свободу.

Глава 39

Он пришел. Мари узнала об этом, когда в тоннелях бункера зазвучала ружейная стрельба. Мужчины властно выкрикивали приказы, и автоматы взрывались концентрированными волнами выстрелов.

Но организованная оборона скоро превратилась в хаотичную. Команды растворялись… в воплях.

Эти люди, как и она, оказались запертыми в подземелье, как в мышеловке. Он начал убивать, и Мари ничего не оставалось, кроме как ждать. Со связанными за спиной руками она сидела на нарах и от страха раскачивалась вперед-назад. Его бешеная атака происходила под аккомпанемент тяжелых ударов ее сердца. Она слышала жуткие крики – суровые мужчины захлебывались кровью, когда он резал их глотки.

Чем орудовал Макрив: клыками или когтями?

Испугается ли она, когда его увидит?

– Dios mio! – прохрипел один солдат.

По ее телу побежали мурашки, когда она услышала новый, внезапно оборвавшийся всхлип.

Через мгновение после яростного пулеметного огня раздался взрыв, и замигало электричество. Вспыхнув, лампочка над головой рассыпалась на фрагменты. Внезапно наступившая темнота заставила ее вскрикнуть.

Откуда-то из глубины тоннеля донесся его яростный рык.

У Мари пересохло в горле. В следующий миг запищали красные огни тревоги. Увидев на полу осколки стекла от плафона, она добралась до самого большого и, присев, подобрала его связанными руками. Потом начала неловко резать шнурок.

Когда оставалось совсем немного, услышала, как сработал кодовый замок ее дверей, и затаила дыхание. Дверь бесшумно отворилась.

Внутрь вошел лидер, тихо прикрыл за собой дверь и запер ее.

– Сейчас ты мне скажешь, кто стоит за этим нападением! – прошипел он чуть слышно. – Кто…

Он внезапно обернулся и вскинул ружье.

За дверью слышалось тяжелое дыхание.

Макрив. Мари не могла представить, что он сделает, если прорвется сквозь заслон. Зарежет солдата, а потом уткнет ее лицом в нары? «Овладею тобой в грязи, как скотина», – обещал он.

Но почему он мешкает? Она слышала, как кончики его когтей коснулись стальной двери. Он приложил к ней ладони?

Да, потом прижался лбом, и его когти впились в стальную обшивку. У Мари дрогнуло сердце.

Бауэн не хотел, чтобы она видела его таким.

«Потому что монстры иногда знают, какие они».

Она почувствовала, как от жалости к нему ее глаза наполнились слезами, и испытала неожиданную потребность утешить его…

С оглушительным звуком он сорвал дверь с петель.

Солдат отвернулся от Мари, дав ей возможность перерезать веревку до конца. Когда она подняла взгляд, то увидела перед собой силуэт Макрива. Его громкое дыхание походило скорее на рык. Массивные плечи от каждого вдоха и выдоха то поднимались, то опускались.

Человек робко поднял оружие и выстрелил. Вынырнувшие из темноты когти располосовали ружейный ствол, как бумагу.

Потом Макрив переступил через порог. Красная аварийная лампочка выхватила из темноты его облик.

Взглянув на него один раз, солдат сделал лужу. Мари закачалась. Сколько же крови… Макрив был забрызган ею с головы до ног.

В голове Мари медленно проплыла череда неясных мыслей: «Я в шоке! Посмотри на его лицо, на его тело. Неужели я смогу справиться с этим и успокоить его?»

При виде отметины на ее виске его голубые глаза прищурились и вспыхнули невероятной яростью. Он и впрямь зверь, монстр из Закона.

Мари охватила паника, и она задрожала, как и солдат, взмолившийся по-испански о пощаде.

Грозный-взгляд Макрива, скользнув по человеку, снова остановился на ней.

– Ударил… тебя?

Голос у него был глубоким и хриплым. Его тембр изменился.

Она тупо смотрела на него, не в состоянии ответить. Макрив занес над человеком руку для смертельного удара, блеснув в красном свете черными когтями. Последовал звук рассекаемого воздуха. Мари зажмурилась и почувствовала, как ей в лицо брызнул фонтан горячей липкой крови.

Все дальнейшее представлялось, как в тумане. Ее пронзительный крик. И свет, хлынувший из ее глаз и ладоней. Макрив отлетел на другой конец комнаты. Бросившись к выходу, она с помощью магии подняла сорванную с петель тяжелую дверь и захлопнула ее за собой, запечатав камеру, как бутылку пробкой.

Его рев потряс крепкие стены.

Рев зверя.

Охваченная ужасом, она неслась по задымленным тоннелям, рассеянно восстанавливая кровообращение в запястьях. Повсюду валялись изуродованные тела солдат. В их расширенных невидящих глазах застыл ужас. Залитые кровью стены. Лужи крови на земле в отблесках аварийного освещения были похожи на гудрон. Мари сжала зубы. От тошнотворного запаха ее чуть не вырвало. Но жалости к убийцам она не испытывала.

Она закрыла и заперла на замок следующую дверь в тоннеле, затем еще одну, сознавая, что лишь на время задерживает Макрива. Её единственной надеждой был автомобиль…

Спотыкаясь на последнем лестничном пролете, ведущем наверх, она подтягивалась, помогая себе руками. Наконец, она достигла поверхности. Без оглядки бросилась в дождливую ночь, разбрызгивая лужи и грязь. Машина, нужна машина… машина с ключами…

Споткнувшись, Мари посмотрела наверх. Вот он… грузовик.

Ворованный грузовик. У него не было ни дверей, ни крыши, а дождь продолжал лить, как из ведра. Вдруг здесь есть…, о да, ключи!

Она прыгнула на скользкое виниловое сиденье. Нервно сжала ключ зажигания и резко повернула. Двигатель заурчал и замолк. Еще раз провернулся и снова затих.

– Давай… давай же, заводись, скотина!

Зажигание! Она нажала на педаль газа, резко отпустив сцепление, и грузовик рванул вперед. Впервые в жизни она обрадовалась запаху сгоревшего сцепления.

Дорога была раскисшей. Дождь то затихал, то усиливался, сопровождаемый громовыми раскатами. Мари шарила, по приборному щитку в поисках кнопки включения «дворников», но дождь продолжал заливать ей глаза. Машину бросало из стороны в сторону. Она ехала слишком быстро… слишком быстро. «Ничего не поделаешь. Иначе он меня схватит…»

Когда на колдобине ее чуть не выбросило из кабины, Мари пристегнулась. Прищурившись, узнала местность, вспомнив эти обрывы по обеим сторонам дороги. Слишком быстро.

Мари покачала головой. Нет уж, она скорее свалится с обрыва, чем позволит ему поймать ее; Его образ вызвал у нее озноб. Безумный взгляд жутких глаз. Кровь, сбегающая из уголков рта, капающая с клыков. Его размер.

И оно хотело… совокупляться с ней в таком виде. Погрузить кровавые клыки в ее плоть.

Нет. «Сосредоточься!» Она могла это сделать, могла спастись, Мари провела рукой по мокрому лицу.

Впереди в свете фар блеснули глаза. Его глаза.

Она резко повернула руль вправо. Грузовик занесло. Руль стремительно вращался, пока автомобиль не сбросило с дороги. Он резко остановился, и шасси увязло в грязи.

Нужно бежать! Дрожащими руками Мари попыталась отстегнуть ремень безопасности. Дорога вдруг стала уползать из-под колес. Мари закричала. Грузовик боком начал съезжать вниз по крутой насыпи, пока не взмыл в воздух, ударившись о пень. Затем рухнул на землю носом вниз под углом почти в девяносто градусов.

Она заблокировала тормоза, и в передний бампер вонзились сучья дерева, но грузовик продолжал движение. Широкие листья лупили по ветровому стеклу. Скорость нарастала. Мари снова закричала, когда стекло, не выдержав, лопнуло.

О боги, нет… Обрыв уже близко. И в тот момент, когда она подняла руки, закрывая лицо, ее тело рванулось вперед, но ремни тут же вернули его обратно на сиденье.

Ахнув, Мари опустила руки и приоткрыла глаза.

Впереди стоял Макрив. Он поймал грузовик. Она слышала, как его когти рвут металл капота, удерживая машину на краю пропасти.

Фары освещали его залитое кровью лицо и одежду, вздувшиеся мускулы. Сила его преображенного тела поражала.

– Вылезай… немедленно! – прорычал он звериным голосом. – Наверх… скорее!

С расширенными глазами она шарила в поисках пряжки ремня. Замок не поддавался. Нет… нет… такое дерьмо бывает только в кино!

Снова полил дождь. Настоящий потоп. Грунт под грузовиком пополз, став мягким, как пластилин…

Мари обомлела и встретилась с ним глазами.

В тот же миг он ринулся вперед, вскочив на капот. Двумя молниеносными движениями выхватил ее из машины, обрезав ремень, и перебросил через плечо. Потом сделал длинный прыжок, чтобы оказаться на твердом грунте. Но земля под его ногами посыпалась.