Текст книги "Сердце вне игры"

– Ради Бога, не беспокойтесь! Сент-Клер остается под контролем отца. Компания Гранта хочет использовать дом как центр для конференций. Мы договорились с Келом о ремонте…

Вся эта не правда с такой легкостью слетала у нее с языка, что она подумала: «Еще немного, и я сама в это поверю!»

– Что касается работы, то скорее всего ее даже прибавится. Простите, что не сказала вам об этом раньше. Так много забот!

– И не последняя из них сам Келлум Грант. Какой мужчина! – прищурилась Джун.

Сара пожала плечами. Разумеется, многие считают, что ей крупно повезло.

– Я слышала, возвращается Гэрет Холдейн.

Вряд ли он будет в восторге, узнав, что ваш американский друг обосновался здесь.

– Во-первых, он не обосновался, и потом, мы с Гэретом друзья, и только.

В отличие от многих женщин, Сара считала свою личную жизнь своим личным делом. Возвращение из Перу Гэрета Холдейна обрадовало ее, как обрадовало бы возвращение любого из друзей, вот и все. А между тем нежные чувства между Сарой и Гэретом пророчили с колыбели, и союз их, удобный во всех отношениях, считался предрешенным: ведь они были соседями. Мухой, попавшей в мед, оказалась именно Сара. Она, однако, была довольна, что у нее хватило здравого смысла устоять перед таким привлекательным и приятным во всех отношениях юношей, каким был Гэрет. Он никогда не владел ее думами – ни во сне, ни наяву. Она не любила и Келлума Гранта, но за три коротких урока, что он ей преподал, узнала о себе многое. Узнала, например, что у нее темперамент страстной натуры. А такой темперамент, не получив удовлетворения, может разрушить любой союз.

– Миссис Пейджет считает, что вам грозит страшная опасность быть скомпрометированной, – сказала Джун, посмеиваясь.

– Я думаю, миссис Пейджет несколько старомодна, – ответила Сара и добавила, не желая развивать эту тему:

– Кажется, приехал мясник.

– С вами не поболтаешь всласть, – добродушно пожаловалась Джун.

– Быть загадочной гораздо интересней, – улыбнулась Сара.

– Ну, смотрите, – засмеялась в ответ Джун. – Может быть, Гэрет ягненок, но уж Келлум Грант – точно волк! Страшный серый волк. И он вышел на охоту. Берегитесь, Сара.

Тема Келлума Гранта всплыла снова, когда отец Сары забеспокоился по поводу стоимости отдельной палаты. Однажды, когда Сара пришла его навестить, он спросил, каким образом они смогут расплатиться с больницей?

– Нам с тобой повезло, папа. – Обман ей был ненавистен, и каких трудов стоил этот беззаботный тон! – Келлум Грант хочет использовать Сснт-Клер для деловых совещаний. Ты ведь знаешь пристрастие американцев к старине… Он очень щедр.

– Вот как…

Отец беспокойно и пристально смотрел на нее, сдвинув лохматые брови, пытаясь прочесть истину на ее лице.

Его дочь… Его милая Сара… Не так-то просто было остаться одному со своенравным подростком. Образование ее он предоставил частной школе и разочарован не был. Но теперь… В свое время она как будто бы не заметила безумную влюбленность Гэрета Холдейна. Если она останется так же слепа в отношении Гранта…

– Сара, – осторожно спросил он, – тебе нравится Грант? То есть… я хочу сказать… ты, видимо, не привыкла к людям такого типа?..

– Да, конечно, Кел не похож на других. Она смотрела на отца, широко открыв синие наивные глаза. В белых полотняных брючках, красной майке, с волосами, заколотыми хвостиком на затылке, такая юная, полная энтузиазма.

– Он все предусмотрел, – оживленно говорила она. – Необходимые изменения не повредят дому. И он считает, что выгоднее, если ресторан будет работать весь год.

Джордж Сент Клер откинулся на подушки и закрыл глаза.

– Не могу представить себе Гранта в качестве доброй феи, – устало сказал он. – Будь осторожна, девочка.

– Буду. – Сара поцеловала отца в лоб. – Кел не монстр, папа. Просто ему приходилось драться за все, что он имеет. Я восхищаюсь им.

– Да, конечно. – Беспокойство не покидало Сент Клера.

Он слышал, как одна молодая женщина с восхищением сказала о Гранте: «Жеребец!» И такой человек преследует его дочь. От этой мысли становилось не по себе. Ведь он воспитал Сару в старых традициях, и друзья хвалили его за это. Он никогда не вмешивался в личную жизнь дочери, но теперь… Что, если она, при ее неопытности, решила поиграть с американцем? Это было бы крайне самонадеянно и опасно.

– Мужчин вроде Гранта нельзя дразнить, Сара, а ты любишь поддразнивать, – решился он и торопливо добавил:

– Конечно, без умысла. – Он отчаянно путался. – Ты красивая женщина, и… – как бы сказать потактичнее… – ты не знаешь, как падки мужчины на женскую красоту Сара задорно улыбнулась.

– Не волнуйся, папа! Кел и я в эти игры не играем. Я приду завтра.

Представление вымотало ее. Выйдя из больницы, она устало пошла к машине и тут же увидела, что к больнице подъехал Стефен Эплтон. Он приветливо замахал ей рукой. Она помахала в ответ, села в машину и поехала, сама не зная куда. Ею владело одно желание – спрятаться. Завтра она снова будет в больнице, но сегодняшний день принадлежал ей. Она позвонила миссис Пейджет и предупредила, что сегодня домой не вернется.

Через десять минут она подъехала к воротам Лаймса. Там жили Анжела Картер и ее брат, художник. Анжела содержала галерею в Марч-Хаверлинге, где Дэниел выставлял свои работы.

– Надеюсь, на обед ты не рассчитываешь, – приветствовал Сару Дэниел. – Анжела его сожгла.

Темноволосый Дэниел, похожий на лорда Байрона, и его такая же темноволосая сестра, миловидная и веселая, оба предпочитали Лаймс дому отца, где тот поддерживал довольно строгий порядок.

– Ты должен был следить за обедом, – жаловалась Анжела. – Я говорила по телефону.

– А ты ничем другим и не занимаешься. – Дэниел щедро налил Саре джина с тоником. – Держи, моя прелесть. По-моему, тебе сейчас необходимо выпить.

– Спасибо.

Сара улыбнулась друзьям. Они вышли во внутренний дворик, прихватив с собой садовые кресла с подушечками. Вечер был прекрасен. Тишина и закат, пылавший червонным золотом. Непринужденная атмосфера, царившая в Лаймсе, давно сделала его для Сары вторым домом.

– Играем в прятки? – посмеиваясь, сказала Анжела. – Что же, этот выставочный экземпляр гоняется за тобой вокруг Сент-Клера? Он, по-моему, оттуда вообще не уходит.

– Мы, разумеется, не верим сплетням, – с напускной важностью подхватил Дэниел. – Ладно, Анжела, оставь девочку в покое. Захочет – расскажет. А пока мы должны помогать ей в годину суровых испытаний.

– Дурачок! – засмеялась Сара. – Мне просто нужно отвлечься. Могу я остаться на ночь?

– О чем речь! – с готовностью откликнулась Анжела, бросив на брата многозначительный взгляд: Сара Сент Клер не часто просила о помощи.

Он кивнул понимающе, и весь вечер они ее развлекали. Сара выглядела очень усталой, и они старались болтать о пустяках, делая вид, что не замечают, когда она погружалась в свои мысли.

А Сара вновь и вновь переживала поцелуи Кела и старалась понять, что же с ней происходит? Она должна бы радоваться здесь, вдали от него, со своими друзьями… Но радости не было. Может быть, сказалось напряжение последних недель?

Да, мужские достоинства Келлума Гранта неоспоримы. Он опытен в любви, он на десять лет старше ее. Она всего лишь женщина, в конце концов!

Рассуждения эти, однако, не гасили пожар в крови. А ведь он был с ней достаточно сдержан. Почему?..

– Сара, ay! – услышала она голос Дэниела. Она нахмурилась. Голубой огонь из-под темных ресниц обжег его.

– Девочка взрослеет, – сказал он сестре, когда Сара отправилась спать.

– Бедняга Гэрет, – посочувствовала Анжела их общему другу.

– М-м-м, – потянул Дэниел неопределенно. – Грант человек железный. Сара от него не убежит, если он захочет поймать ее.

– А зачем бежать? – Анжела, пожалуй, завидовала подруге.

– Гэрет больше подходит тебе. На нем можно верхом ездить, – заявил Дэниел и тут же схлопотал за это мокрым полотенцем по уху.

Внезапно кухню осветили фары подъехавшей машины. Анжела выглянула из окна. Из машины вышел Стефен Эплтон и подошел к автомобилю Сары, стоящему у дома. Вытянув шею, Дэниел смотрел через плечо сестры.

– Ты думаешь, Стефен подрабатывает, угоняя машины? – спросил он иронически.

– Подержанный «морис Оксфорд» – не товар, – напыщенно сказала Анжела, подражая акценту американцев. – Проверяет… А кто ему это поручил, мы знаем, да?

Свет фар заставил и Сару подойти к окну спальни. Она увидела Стефена, отошла от окна и снова легла. Холодок пробежал по спине. Сара поежилась. Куда же она позволила завлечь себя?

Глава 4

На следующий день, придя к отцу, Сара застала там Гранта. Она была в бешенстве. Какой диссонанс вносил он в атмосферу строгого покоя больничной палаты! Как, впрочем, и во всю ее привычно размеренную, «цивилизованную» жизнь! Хищный зверь в картинной галерее. Его место в джунглях!

Однако она постаралась овладеть собой.

– О, Кел, не ожидала вас здесь увидеть. Отец наблюдал за ними с тревогой, и поэтому она постаралась даже изобразить удовольствие. Взгляд Гранта был откровенен, хорошо, что отец смотрел только на Сару.

– Вчера вечером вас не было дома, – сказал Грант.

– Ну, меня отыскать было нетрудно, – с усмешкой парировала Сара. Она прекрасно помнила разведку Стефена. – Что бы вы хотели?

Грант улыбнулся, как бы приглашая Сент Клера принять участие в разговоре.

– Это последнее, о чем может спросить мужчину хорошенькая женщина. Вы разве ее не предупреждали, Джордж?

Джордж Сент Клер улыбнулся. У Сары улыбка получилась натянутой. Этот непринужденный, легкий разговор не вводил ее в заблуждение. Гранту не понравились ее претензии на свободу, это не вызывало сомнений.

– , Мы, кажется, договорились, что вы оставите отца в покое, – прошептала она, когда они вышли.

Он равнодушно пожал плечами.

– Это его поместье. Сейчас, по крайней мере. Странно было бы с ним не советоваться. Не волнуйтесь, – добавил он сухо. – Я не стану вмешиваться в ваши игры. Я могу быть дипломатом, если захочу.

– Не сомневаюсь. – Тряхнув волосами, она пошла быстрее, надеясь уйти от него.

– Сара. – Он не повысил голоса, но она остановилась как вкопанная.

Негодуя, что чувствует себя как нашаливший ребенок, она ждала. Он подошел и обнял ее за плечи.

– А это представление для кого? – сказала она, когда пальцы его чуть сжались.

– Мне нравится ощущать ваше тело. – Скрытая враждебность взгляда противоречила словам. – Кроме того, эта пара в машине, кажется, ваши друзья?

Увы! Он был прав. Это были Кернсы, и они явно упивались зрелищем.

– Привет! – тепло приветствовала Сару Маргарет Керне. Ее быстрые глазки перебегали с Сары на Кела. – Мы хотели заскочить к Джорджу, но, если вы считаете, что мы его утомим, можно и отложить.

– Утро у него было беспокойное, – твердо сказал Кел. – Попозже, может быть вечером, он будет рад вас видеть. Извините, у нас с Сарой дела.

О делах Сара слышала впервые. Обменявшись обычными любезностями, они раскланялись с Кернсами.

– Я не хочу, чтобы вы лезли в мою жизнь, – сказала Сара, когда он сел рядом с ней в машину.

– Грубо, – отозвался Кел и, щелкнув, включил кассету.

Он был раздражен, Сара это прекрасно видела. Значит, его задело то, что она исчезла. А чего, собственно, он ожидал? Хотел, чтобы она полностью отказалась от своей независимости, стала ковриком у порога, о который вытирают ноги?

Она наблюдала за ним, завороженная уверенностью, с какой он вел машину. Впрочем, уверенность никогда его не покидала. Он о чем-то задумался, хотя внимательно следил за дорогой. Длинные смуглые пальцы перехватили руль на резком повороте. «Незнакомый, чужой человек», – думала Сара. Чужой, как никогда.

– Куда мы едем? – подавленно спросила она.

– В Лондон. Ваша экономка собрала для вас некоторые вещи. Там мы переночуем, а завтра отправимся по магазинам. Вам нужны туалеты.

Чудовищная самоуверенность!

– Как вы сказали? Переночуем?

– Я имею в виду, что мы остановимся в моей квартире на Найтс-бридж. Вы возражаете? – Насмешка звучала достаточно отчетливо.

– А это имеет значение? – Она устала сражаться. Борьба была слишком неравной. Бежать – значило смертельно ранить отца, а она слишком его любила.

– Нет, – сказал он откровенно. – разве вам не приятно, что на вас тратят деньги? Женщины это любят.

Сара отвернулась и стала глядеть в боковое стекло.

– Считайте это деловыми расходами. Моя жена должна быть красивой и элегантной. Люди, ведущие со мной дела, ждут именно этого.

Сара закрыла глаза и прижалась виском к прохладному стеклу.

– Удивительно все-таки, что вы выбрали именно меня, – вздохнула она.

– Я не в настроении расточать комплименты, – сказал он с резким смешком.

– А я и не напрашиваюсь. Ваш интерес для меня загадка, только и всего.

– Не такая уж загадка. Гормоны! «Будь он в хорошем настроении, – подумала Сара, – он бы хоть улыбнулся». Щеки ее горели.

Хорошо, что уже смеркалось.

– Для этого необязательно жениться. – Она чувствовала себя загнанной в тупик. – То есть… я уверена… у вас хватало возможностей…

– Дать волю гормонам? – весело подсказал Грант. – Ну, разумеется. Ведь мне уже тридцать шесть лет.

– Тогда зачем же…

– Я вам сказал: мне нужна жена. Вы моя прекрасная принцесса в не менее прекрасном замке.

– Ах, вот как!

Разочарование, прозвучавшее в ее голосе, рассмешило его.

– Да, так. Я романтик, можете жаловаться. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Никаких контактов с противником!

– В этой вашей квартире – там не одна спальня?

Он, казалось, силился вспомнить.

– Пять.

Нарочитая пауза вызвала у нее раздражение.

– Вы предоставите мне отдельную спальню, иначе я буду ночевать у друзей.

– Разумеется. Свадьба через месяц. Он резко переключил скорость.

Сара была довольна своей победой. Может быть, не так уж он и ужасен…

Да, Келлум Грант собирается заставить ее работать. И незамедлительно. Это стало ясно вечером, на представлении Королевского балета «Ромео и Джульетта», когда они встретились с пожилой четой Джонсов. Кел и сэр Виктор, мрачноватый северянин, получивший дворянство за деловые заслуги, тотчас удалились.

Хелен Джонсон кивнула на закрывшуюся за ними дверь ложи:

– Привыкайте, дорогая. Виктор и Кел одного поля ягода.

Видимо, она была права. Сара не искала общества Гранта, но то, что он внезапно потерял к ней всякий интерес, оскорбило ее. Он буквально похитил ее, но, оказывается, не для того, чтобы побыть наедине, к чему она вовсе не стремилась, но чтобы она развлекала жену сэра Виктора, пока они занимаются делами.

Мужчины присоединились к ним в антракте. Они пили охлажденное белое вино, и Кел рассказывал об Америке, отвечая на вопросы Хелен Джонсон. Он говорил, слегка поглаживая обнаженное плечо Сары. Конечно, упаковывала вещи миссис Пейджет, но вечернее платье черного бархата с очень узкими бретельками вряд ли было ее выбором.

– Вы совсем не собираетесь смотреть спектакль? – почти жалобно спросила Сара.

– Соскучилась? – Он поправил выбившуюся из ее прически серебристую прядь. Темные глаза скользнули по классической красоте профиля, хрупкой линии шеи. – Хорошо, когда волосы зачесаны наверх. Очень идет.

– По-моему, вы грубиян, – сказала она тихо, когда Джонсов отвлекли подошедшие друзья.

– Да, пожалуй. – Он кивнул в знак того, что согласен с нею. – Что вам нужно, любовь моя, так это деньги, а не бедный, но благородный рыцарь. Запомните это.

Она решила не обращать на него внимание, но он дотронулся до мягких завитков у нее на затылке.

– Кел! – запротестовала она, чувствуя крайнюю неловкость.

Пальцы его пробежали по глубокому вырезу на спине.

– Как вас легко шокировать. В низком голосе слышались ласкающие нотки, она чувствовала его дыхание.

– Не люблю балет. Это еще один мой недостаток?

– Вам ведь безразлично, что я думаю. К чему эта комедия?

Он увидел в голубых глазах боль и сразу же стал серьезным. К удивлению Сары, он молча пошел за ней в ложу. Сэр Виктор, потеряв собеседника, тоже присоединился к ним.

После спектакля съездили поужинать, и в квартиру Кела попали уже за полночь.

«Современно, но со вкусом», – осматриваясь, подумала Сара, привыкшая к традиционной обстановке Сент Клера. Коричневатые, золотистые тона, несколько ярких пятен – в этом было нечто сочное, земное, национальное даже, без указания на определенную культуру.

Ей хотелось задать ему тысячу вопросов, хотя раньше почему-то не приходило в голову спросить, чем он, собственно, занимается. Судя по его беседе с сэром Виктором, основным его делом была информация. А каково его происхождение, интересно? Откуда этот латинский колорит? Где он рос? Есть ли у него семья? Слова готовы были сорваться с губ, но Кел, прикоснувшись к ним легким поцелуем, подтолкнул Сару к двери спальни.

– Вы совсем выдохлись. Ложитесь спать. Завтрак я приготовлю.

Сара помедлила и, обернувшись, увидела, что он взял свой портфель.

– Вы будете работать? Почему-то это ей не понравилось.

– Есть возражения? – Он взглянул на нее с любопытством.

– Вы когда-нибудь спите?

– Сплю. – Он ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Снова этот дерзкий, хорошо знакомый ей взгляд. – Но если у вас со сном проблемы…

– Спокойной ночи. – Она быстро ретировалась, даже несколько неуклюже от охватившей ее паники. Но прежде чем она успела закрыть дверь, в проеме мелькнула белозубая улыбка.

– Сара, вам цены нет! И дверь захлопнулась.

Беспокойно задвигавшись, Сара открыла глаза и стала напряженно вглядываться в темноту. Где она? Выбравшись из постели, нащупала выключатель. Свет ослепил ее. Медленно исчезло чувство потерянности и одиночества. Она вспомнила: она в квартире у Кела. Инстинктивно потянулась к нему: его присутствие должно успокоить. Трудно понять почему.

– Сара? – Кел вышел из кабинета, услышав ее шаги. Устало потирая грудь, он с интересом разглядывал ее пеньюар из светло-зеленого атласа.

– Не спится?

В глазах мелькнула ирония. На этот раз, однако, она не обратила на нее внимания.

– Я не могла понять со сна, где я. – Она провела рукой по волосам. – Я позвоню, узнаю, как папа.

– Сара, – он остановил ее руку, когда она хотела взять трубку, – сейчас два часа ночи.

– Что? Ах да… Как глупо!

– Просто потеряла ориентацию. – Обняв Сару за плечи, он повел ее в спальню. – Приснилось что-нибудь? – спросил он мягко.

– Нет… не знаю… – Она подняла на него глаза. Темные тени на щеках, смуглое, словно отлитое из бронзы лицо. – Наверное…

Постель занимала большую часть комнаты. Смятые простыни, разбросанные подушки… Она остро ощущала его присутствие. Он сбивал ее с толку постоянной сменой тактики – как контрастный душ. Да, он прекрасно владел собой, чего нельзя сказать о ней.

Кел подошел к постели, расправил простыню, собрал и положил на место подушки. Только в детстве, когда она была совсем маленькой, ей так стелили постель.

– Беспокоитесь об отце? – неожиданно спросил Кел.

Она кивнула, понимая, однако, что ее беспокойство никак не связано с болезнью отца. Он выздоравливал, она это знала. Ей было уже безразлично, собирается ли Кел соблюдать условности. Под атласным халатиком резко выступали затвердевшие соски. Взгляд его становился все напряженнее.

– Я позвоню Стиву. Я просил его справиться в больнице.

Он повернулся к ней спиной. Тишина была полна невысказанных желаний. Он быстро сказал что-то в трубку, кивнул, получив ответ:

«О'кей. Прости, что вытащил тебя из постели».

– Все в порядке, – сказал он, поворачиваясь. – Никаких проблем.

– Спасибо. – Ее потеплевший взгляд смягчил холодную, классическую красоту.

Он перевел взгляд с атласа, обтягивавшего ее грудь, на губы, а потом взглянул ей в глаза, так страстно, что она вздрогнула, как от удара.

– Если вас оставить в покое, вы, я думаю, из гордости и близко не подойдете к мужчине.

А жаль! Такое богатство! – Он провел пальцем по ее губам.

– Зачем вы меня провоцируете? – сказала она обиженно. – Вы что – хотите сражаться?

– Не хочу я сражаться. – Он наклонился и поцеловал ее в плечо. – Я хочу видеть ваше лицо, когда пальцы мои запутаются в ваших волосах, а ваши губы станут нежными от поцелуев.

Он наклонился над ней, стройный и сильный, и губы его нашли ее губы. «Нужно сопротивляться, – думала она. – Но зачем?» Ее бесчисленные каждодневные заботы, эта незнакомая обстановка, этот непонятный ей человек… Как трудно разобраться во всем этом! Все считали ее спокойной и рассудительной. Никому не приходило в голову, как часто ей хотелось поплакать на чьем-то надежном плече, как она нуждалась в человеческом тепле! Сейчас она была беззащитна перед ним и перед его страстью, да и перед своей тоже.

В неярком свете настольной лампы она видела его лицо – жесткое, мужественное, видела пристальный взгляд темных глаз, затененных густыми ресницами, взгляд, ловивший малейшее движение, легчайшие тени чувства на ее лице. Кел чувствовал смятение ее души, эта бездна пугала его. Он не хотел замечать ни ее внутреннего одиночества ни слез, прикрытых бравадой. Ему нужна была ее порода, ее стиль и, больше всего, ее красота. Все остальное он давно отринул как ненужную и опасную сентиментальность, чреватую предательством. Он снова прильнул к ее губам, чтобы не видеть, не знать того, что ему открылось. Он не исключал нежности, но хозяином положения должен быть он.

Поцелуи его были долгими, голос завораживал Сознание ее затуманилось. Чувственность, разбуженная обжигающими ласками, изливалась из самых глубин ее существа, наполняя тело требовательной жаждой прикосновений его смуглых рук.

– Расстегни мне рубашку, – выдохнул он. – Прикоснись ко мне.

Он приподнялся, и Сара расстегнула пуговицы. С каким наслаждением она просунула руки под его рубашку и коснулась упругой спины. Руки жадно гладили его мускулы, прошлись по впадине у позвоночника. Этот новый для нее мир осязания был полон открытий и не нуждался в разуме. Губы ее горели в жестоком плену его рта. Горячий раскаленный язык двигался между ее губами, вызывая судорогу желания.

Но тут его губы отпустили ее. Он разгладил белокурые волосы, разметавшиеся по подушке, поцеловал закрытые веки и, приникнув к уху, шепнул:

– Когда я заключаю сделку, то соблюдаю правила. – Голос звучал не правдоподобно спокойно. – Ты знаешь, моя радость, на что идешь?

Сара открыла глаза. Он смотрел на нее изучающе. Рука прошлась по атласному треугольнику на груди, прикрыла его ладонью. Он не отводил от нее взгляда.

– Ты меня возбуждаешь, – признался он, – а я не люблю, когда меня дразнят. Потом трудно заснуть.

Сара мучительно выбиралась из омута страсти, затянувшего их обоих. Она скорее ощутила, чем подумала, что Келу проще покупать, чем принимать дар: дар настораживал.

– Я хочу видеть тебя без этого.

Его пальцы проникли под атлас ее рубашки. Он рассчитывал на сопротивление, но удар пришелся по нему самому. Прикоснувшись к Саре, он уже не мог сдерживаться. Палец его коснулся твердой выпуклости соска, лицо изменилось.

– Кел! – позвал вдруг женский голос. Он вздрогнул и даже застонал от досады.

– Не может быть!

Он прикрыл Сару простыней и быстро шагнул к двери. Но прежде чем успел подойти к ней, на пороге появилась пожилая женщина.

– Тереза!

Он попытался, хотя и тщетно, вытеснить ее из комнаты.

Вид молодой женщины в постели вызвал бурный поток испанских, как поняла Сара, слов.

– Тереза! – сказал Кел твердо. – Сара и я помолвлены. Мы поженимся через месяц. Теперь, если не возражаешь, ей, я думаю, надо поспать.

В темных глазах женщины, устремленных на Сару, был вопрос и негодование, и Сара поняла, как была она близка к полной капитуляции.

– Моя бабушка, – представил Кел Терезу. – Хранительница моей добродетели.

Глубокий, дружелюбный смех был ответом на это замечание.

– Я никогда не берусь за непосильную работу Она говорила по-английски, специально для англичанки. Увидев румянец, покрывший щеки девушки, она немного смягчилась.

– Ну эта, по крайней мере, умеет краснеть, в отличие от…

– Пошли, Тереза, – Грант выпроводил ее из комнаты. – Спокойной ночи, – сказал он Cape. – В его глазах все еще тлел огонек страсти.

Сара закрыла глаза, зная, что уже не уснет Как могла она дожить до двадцати трех лет, не ведая, какой голод дремал в ней! Так вот от чего бежал Гэрет. А она-то, она… Грелась в лучах его нежности, великодушно одаривая дружеской привязанностью – верх милосердия! Сара легла на бок, подвинулась, стараясь найти место попрохладнее. Она уснула лишь на рассвете.

– Доброе утро. – Тереза Кортез внесла завтрак, отдернула занавеси. Сара с трудом разлепила ресницы. – Надо было, наверное, подождать, – Тереза задумчиво рассматривала темные тени под глазами у девушки. – Небось последнее время вы не так-то много спали.

– Доброе утро. – Сара тоже разглядывала Терезу. Седоволосая, полная. Наверно, именно она наградила внука такими качествами, как упорство и сила.

Сара села на постели, пригладила волосы.

– Зачем вы.. – сказала она, кивнув на поднос. – Надо было меня позвать.

– Я и звала, но вы крепко спали. И потом, нам надо поговорить. – Тереза не стала ходить вокруг да около. – Вы беременны?

Сара широко раскрыла глаза.

– Что! О нет! Как вы смеете…

– Я смею, – усмехнулась Тереза. – Со мной не важничайте. Я старуха и не трачу время на тонкости. Я хочу знать, как это вам удалось заставить моего внука пообещать жениться? Он всегда выкручивался.

Говорить на такую тему! Когда угодно, только не сейчас и не здесь!

– Я не заставляла его жениться, все было наоборот, – холодно сказала она и взяла чашку.

– Так… – Тереза оглядела ее с ног до головы. – Ну, вы красивая, это я вижу. Но он тоже красивый парень. И богатый! Сколько прекрасных женщин было у его ног.

– И он, несомненно, считает, что там им и место, – резко сказала Сара, – извините, но я хотела бы одеться.

Тереза Кортез прищелкнула языком.

– Я рада, что вы можете постоять за себя. Хныкающих баб ненавижу: всегда оказываются или кровососами, или занудами.

Сара улыбнулась. У этого одинокого волка есть, оказывается, эта могучая испанка, матриарх, которая вправе не одобрять его поведения. Забавно!

– Значит, вы из хорошей семьи, и вы не беременны, – сказала Тереза. – Почему же вы здесь одна с моим внуком? Нехорошо, если газетчики узнают, что вы здесь вдвоем.

Саре хотелось ответить что-нибудь резкое, но она сдержалась. Пусть его бабушка думает все, что хочет.

– Когда Кел предложил мне провести вечер в Лондоне, мы не стали обсуждать детали, – бросила она небрежно. – Мне показалось неудобным здесь оставаться, но он сказал, что предоставит мне отдельную комнату.

События этой ночи снова встали перед ней, и щеки покрыл румянец. Тереза похлопала по ее руке, успокаивая.

– Понятно. Он злоупотребил вашим доверием Что делать! – Она пожала плечами. – Он мужчина. В таких делах нельзя доверять мужчинам. Особенно ему.

– Это не его вина, – заступилась за Кела Сара. – Я проснулась, не поняла, где я. Забеспокоилась об отце. Кел позвонил Стефену, чтобы узнать, как отец себя чувствует. Все было не так, как могло показаться.

Карие глаза весело поблескивали на смуглом лице.

– Ну, ладно, – согласилась с рассказом Тереза. – Ему-то я высказала, что я о нем думаю. Не станем больше обсуждать это дело. Одевайтесь. Завтракайте. Кел повезет нас по магазинам. Я не буду вам надоедать своими покупками, но мне хочется посмотреть, что носят теперь молодые. Вы не против?

– Нет, что вы! – Сара даже обрадовалась.

Присутствие бабушки, она надеялась, сведет вольности Кела до минимума. После прошедшей ночи она чувствовала, что нуждается в защите.