Текст книги "Волшебный пирог"

– В некотором роде и из-за него, но вот к «Пирогу, исполняющему желания» это не имеет ни малейшего отношения.

– Ты в этом уверена?

– Да брось ты! Ты же не сумасшедшая, чтобы в такое верить. Да, я знаю, мама считает, что она что-то там наколдовала со своими травками и прочими штучками, и я, конечно, не собираюсь ее переубеждать. Нужно же ей чему-то радоваться. Но у нас с Бретом все намного проще. Мы просто пришли к одному и тому же выводу, в одно и то же время. Мы знали, что нам следует быть более раскрепощенными, так что нам оставалось только решить, как мы можем сделать свою жизнь радостней и что мы хотели бы иметь в будущем.

Лулу все равно не поверила, что рецепт бабушки Вестворд не сыграл важнейшую роль в чудесных переменах в жизни Долл и Брета. Хотя, наверно, говорить об этом не стоит.

– И ты не влюблена в Джоэла Эрншоу?

– Нет. Пусть он, конечно, дьявольски красив, но я навсегда останусь с Бретом. А тебе что в нем нравится? Господи, ты что, сама влюбилась в него?

Лу покачала головой, гремя вплетенными в косички бусинками.

– Нет. То есть, я, конечно, тоже считаю его красавцем. Вылитый Винни Джоунс, безумно привлекательный, но мне нужен только Шей… Которому, сразу тебе скажу, нужна только ангелочек-Кармел.

– Вот засада-то, – по-доброму сказала Долл, явно стараясь не засмеяться.

– Ага, вот вы обе где, – открыла дверь Митци, и в тот же момент комнату наполнила музыка «Лед Зеппелин». – А я никак не могла понять, куда вы делись. Все в порядке?

Обе дочери кивнули и слегка качнулись.

Глаза у Митци сияли, а сама она казалась слегка растрепанной. Погладив Ричарда и Джуди, она осторожно отпихнула их в сторонку и взяла миску с яблоками.

– Возьму их для игры «Поймай яблоко». Ой, кажется, я немного пьяна… Вы видели, как я танцевала сальсу с этим парнем, с Карлом Фурбойсом из района Бат Роуд? Он сказал, что я крута.

– Мама! – крикнула Лу. – Ему же всего четырнадцать лет! Он только и сказать может, что «круто» и «клево».

– Да? Он говорил еще, что я клевая. А где у нас еще тарелки? И я просто уверена, что яблок у меня было гораздо больше…

Помня, сколько яблок было изрезано ради полуночных яблочных заклятий, не говоря уже о приворотных свечах, Лу покраснела.

– Э-э, я больше яблок тут не видела. Ты думаешь, стоит устраивать эту игру? Все в таком состоянии, что легко могут захлебнуться.

– Это же традиция, – Митци встала на цыпочки и стала неверными движениями переставлять вещи в шкафу с посудой, чтобы найти тарелки. – Ой, смотрите! Здесь у нас есть еще пара яблок Они вполне подойдут.

– Не подойдут, – Лу бросилась спасать яблоки. – То есть, я хочу сказать… Мне кажется, они немного, хм, попортились.

Долл и Митци недовольно посмотрели на нее.

– Я имею в виду, ну… Вам они не понравятся…

– Да что ты, они меня вполне устроят. – Митци схватила яблоки, опередив Лу. – Я оценю любую помощь. – Она посмотрела на Долл. – Да, пока ты здесь, – ты не решила подшутить над чувствами Брета, а?

– Что? – нахмурилась Долл. – Конечно же, нет. Я люблю его. Он любит меня. А сейчас мы еще счастливей, чем были все эти годы, а что? О господи! Да ты не лучше Лу! Ты подумала, что я увлеклась Джоэлом, да?

– Ну… он сказал, что его пригласила ты. Я решила, что немного рискованно привести его в ту же комнату, что и Брета, и…

– Мы вместе работаем, – улыбнулась Долл. – Это наш новый зубной врач. Я пригласила его к нам, потому что он совсем недавно поселился в наших краях, и ему пришлось бы коротать сегодняшний вечер одному. Вот и все. А что? Ты же не против, или как?

– Против? – Митци, глядя на них обеих, засветилась улыбкой на много миллионов ватт. – Нет. Вовсе нет. Он, хм, просто очаровательный человек. То есть, для стоматолога он просто очарователен… Подумать только… Зубной врач… Хм, а теперь мне пора идти, я сейчас устрою игру «Поймай яблоко», ведь уже почти полночь. Да и вам обеим не стоит весь вечер болтать на кухне. Приходите играть, будет весело, да ради бога, оставь в покое яблоки, Лу! Отпусти!

Борьба оказалась неравной. Митци выплыла из кухни, держа в руках тарелки и яблоки. Долл улыбнулась.

– Да она же просто под кайфом.

– Вот и хорошо. – Лу больше беспокоила судьба яблок, чем сильнодействие трав, принятых ее мамой. Почти полночь. Приворотные свечи все еще стояли в морозильнике, оба ее полуночных яблока, которыми она собиралась приворожить Шея, вот-вот окажутся в воде, а он все еще не появился.

Долл допила воду, поправила рубашку и обняла Лу.

– Послушай, я знаю, что Найэлл сделал тебе больно, но еще один неудачный роман делу не поможет. Возможно, Шей тебе не подходит. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я слегка подтолкнула Джоэла в твою сторону?

– Совершенно уверена. При других обстоятельствах я сходила бы по нему с ума, но с тех пор, как я загадала то желание про Хита Леджера, я и думать не могу ни про кого, кроме Шея.

– Не было никакого волшебства, Лу. Ни в том, что случилось со мной, ни в том, что с мамой или с тобой. Это совпадение. Все это, все, что происходит сегодня, да и то, что произошло, когда мама готовила блюда по другим рецептам, – все это суеверия, и на самом деле на нас просто действует особая смесь трав. И она оказывает химическое действие, а не волшебное. Согласна?

– Да какая разница, – раздраженно ответила Лу. Внезапно она почувствовала, что в ее организме уже не хватает то ли химических веществ, то ли трав, то ли магии. Вот-вот она погрузится в обычное будничное уныние. Чтобы не протрезветь окончательно, она решила зажечь приворотные свечи; кроме того, надо было забрать яблоки.

– Я, кстати, иду помочь маме устраивать игру с яблоками. Пойдешь со мной?

Митци весело пустила яблоки плавать в ванночке с водой. Те, которые она нашла в шкафу, были, как и предупреждала Лу, несколько помяты. Их она оставит про запас.

– Вам помочь? – из сумрака появился Джоэл. – Давайте я возьму вот эти яблоки. У меня уже входит в привычку помогать вам разбираться с овощами и фруктами.

Митци отдала ему два яблока, принесенных из кухни. Джоэл в мерцающем свете казался еще более мрачным и красивым: от свечей на его щеки легли тени, а глаза казались бездонными, и звездочкой сверкала сережка в ухе.

– Хм, спасибо… – На этот раз она была осторожна и старалась не прикасаться к нему. Совсем уж ни к чему было бы в него втюриться. Он же слишком молод, и он – зубной врач, и не сравнил ли он ее при первом знакомстве со своей матерью? Да, почти что сравнил. И выглядела она тогда ужасно. А он был просто очень добр. Он отнесся к ней так, как она всегда учила относиться к старшим Долл и Лу.

А сейчас они просто выпили и вежливо беседуют, встретившись на вечеринке.

Группа «Фри» оглушительно уверяла всех, что «Сейчас все хорошо». Клайд играл на несуществующей гитаре, ему подыгрывали Лав, Лоб и большинство хэллоуинских попрошаек.

Джоэл выпрямился и улыбнулся ей.

– Это самый замечательный Хэллоуин в моей жизни. И, несомненно, лучший выход в свет с тех пор, как я переселился в Хейзи Хассокс. Когда я решил изменить свою жизнь и перебраться на юг, я догадывался, что мне будет одиноко, но все равно оказался не готов остаться совсем один. Но вы…

Митци не суждено было узнать, каким именно образом она переменила его одинокую жизнь. Между ними появился Фетровая Шляпа (шляпа у него была сдвинута на затылок).

– Великолепная у тебя гулянка, Митци. Так тепло и славно. Еды много, пусть она и странная. Мы классно провели время. Если ты вырубишься – а сейчас ты, кстати, выглядишь не особенно бодрой, извини, что я тебе это говорю, голубушка, – не забудь: мы встречаемся в ратуше в следующую среду в шесть часов. Мы должны провести собрание до того, как начнутся фейерверки. – Он кивнул Джоэлу. – Митци у нас главный организатор клуба анонимных старикашек. Когда она вышла на пенсию, она опасалась, понимаете ли, выжить из ума, но… – он больно пихнул Митци локтем, – мы доказали, что нас еще рано выбрасывать на свалку, правда, девочка?

Джоэл вежливо кивнул Митци, а она, услышав это официальное сообщение по поводу своей старости и ветхости, причисляющее ее к числу клюющих носом над вязанием старух, сжала кулаки и взмолилась, чтобы Фетровую Шляпу разразило на этом самом месте.

Но с ним ничего такого не случилось.

Митци бросила на него свирепый взгляд, а потом хлопнула в ладоши.

– Встаем в очередь и играем в «Поймай яблоко»! За каждое выловленное яблоко вас ожидает приз. Как? Нет, конечно нет. Зубами. Иначе это было бы слишком просто, да?

Все, толкаясь, пихаясь и шумя, встали очередь. Они, несомненно, были в той стадии опьянения, когда человек становится сговорчивым и все, что ему предложат, принимает за самую гениальную мысль всех времен и народов.

Вместо группы «Фри» заиграл сборник лучших композиций Джими Хендрикса. «Пурпурный туман» оказался вполне подходящим фоном для игры.

Очередь получилась весьма неупорядоченная; Долл обнимала Брета и что-то шептала ему на ухо. Митци никогда раньше не видела весьма безобразных шишковатых свечек, которые зажгла Лу, бросавшая теперь через плечо Фло косые взгляды на яблоки. Митци, не теряя надежды, что Фетровая Шляпа станет первым за всю историю Хейзи Хассокса человеком, утонувшим во время игры «Поймай яблоко», освободила на столе место для чистых тарелок. Нужно было еще разрезать «Пирог для ночных проказ» и полить его кремом, и тогда можно будет считать вечеринку состоявшейся.

Вода уже вовсю лилась на пол, а хохот и крики стали, как бы это сказать… булькающими. Все шло так хорошо.

– Как ты думаешь, вот эти понадобятся? – Джоэл все еще держал в руке те два яблока. Может, он не до конца расслышал убийственную характеристику, которую дал ей Фетровая Шляпа.

Часы зажужжали, приготовившись двенадцатью медленными ударами пробить полночь.

– Сомневаюсь, – Митци глянула в сторону ванночки. Не менее четырех ее друзей из банка, еще пара беби-бумеров и Лаванда стояли там, сунув головы в воду. – Если хочешь, можешь их скушать. То есть ты же зубной врач и, наверное, любишь есть яблоки. Я имею в виду, что это полезно для зубов. И…

Лулу внезапно бросилась через всю комнату, спотыкаясь и наступая на хэллоуинских попрошаек.

– Не-е-ет! Не дай ему съесть это яблоко! О-о-ох – чтоб мне провалиться! Которое это было яблоко? Которое?

На лице у Джоэла, у которого разъяренная Лулу выхватила остатки яблока прямо изо рта, было заметно некоторое недоумение.

Лулу развернулась и свирепо глянула на Митци.

– Он его держал в руке, да? А ты держала это яблоко первой, и ты его ему отдала. А теперь он его съел! В полночь! Ты же знаешь, что это означает, да?

Митци ничего не понимала. Наверно, подумала она, Лулу сошла с ума.

– А где другое? – рявкнула Лулу на Джоэла. – Из которого вырезаны кусочки? Вы его тоже съели?

Сильно намокшие ловцы яблок подняли головы из ванночки, чтобы посмотреть, что происходит.

– Вот оно, – Джоэл отдал ей яблоко. – Простите. Не знал, что оно вам так дорого.

– Лу, что с тобой, черт возьми? – Митци чувствовала то же самое, что бывает, когда пропускаешь важнейшую серию из любимой мыльной оперы. – Это же просто яблоко. У нас еще много яблок – куда ты?

__________

Лу услышала звонок в прихожей. А часы все еще били полночь. Она рывком распахнула дверь. Чтоб ему провалиться, Джоэлу Эрншоу, вместе с мамашей. Если верить тому, что написала бабушка Вестворд, то теперь они обречены стать самой неподходящей парой на свете…

На крыльце стоял Шей. Позади него виднелась тонюсенькая Кармел, похожая в своем пышном бело-розовом наряде на сказочную фею или на куколку.

– Привет, – улыбнулся он. – Вот мы и пришли… Фильм оказался отвратительный, а свет в доме Лав и Лоб не горел, и мы подумали…

– Возьми! – Лу сунула ему в руку яблоко с вырезанными инициалами, держась за рукав его кожаной куртки. Она протащила его через всю прихожую в гостиную, где остановилась возле оплывающих приворотных яблочных свечей. От них все так же пахло, как от коровьих лепешек. Часы били двенадцатый удар.

– Съешь его, пожалуйста. Ну хоть кусочек…

Шей со смехом повиновался.

Лулу, извлекая из глубин памяти заклинание бабушки Вестворд, сделала глубокий вдох. «Заговариваю тебя, яблоко, этими именами, чтобы тот мужчина, который отведает тебя, полюбил меня и растаял в моем огне, как тает воск свечи».

Джими Хендрикс уже исполнял чрезвычайно сексуальную «Возле сторожевой башни».

Шей задумчиво прожевал кусок яблока. И проглотил его. И улыбнулся:

– Ты сейчас наложила на меня заклятие?

– Да нет же, господи! Конечно нет! – весело защебетала Лу. – Это мы просто так развлекаемся на вечеринках.

Шей весело оглядел суматоху, творившуюся в комнате. Кармел прошла бочком, встала рядом с ним и пристально глянула на Лулу. Ловцы яблок продолжали свою игру. Митци и Джоэл танцевали с Клайдом и Фло, с беби-бумерами и хэллоуинскими попрошайками. Долл и Брет куда-то пропали. Лав и Лоб, у которых с полей ведьминых колпаков капала вода, отрезали себе куски «Пирога для ночных проказ». Фетровую Шляпу, который надышался дымом от приворотных яблочных свечей, тошнило в ведерко для угля.

Лулу улыбнулась самой себе и прабабушке, которую никогда не знала, и налила большой бокал малины с луком, чтобы отпраздновать событие.

Глава четырнадцатая

Пироманы деревни Хейзи Хассокс с восторгом отмечали пятое ноября. На вечернем небе над ратушей расцветали и растворялись разноцветные вспышки, а земля дрожала, как от взрыва нейтронной бомбы.

Внутри ратуши тоже летели искры.

Фетровая Шляпа, явно чувствовавший некоторую слабость после Хэллоуина, вздрагивал, когда несколько десятков человек начинали одновременно что-то кричать, пока он осторожно пробирался между шумными компаниями, раздавая листовки и озабоченно кивая.

Позади него рысили Лав и Лоб Бендинг, громогласно утверждавшие, что являются важнейшими участниками драматического кружка. Фетровая Шляпа с этим не спорил и отвечал им через плечо, что, конечно, они записались в драматическую студию, как и во все остальные группы, но для первой постановки выбрано такое произведение, что им, возможно, лучше побыть пока зрителями (и сесть в зале куда подальше).

Сестры Бендинг, чьи велосипедные шлемы теперь украшали полоски черной пластмассы (остатки от отрезанных ведьминых колпаков), настаивали, что они отлично могут выступать в хоровых номерах. В юности они всегда участвовали в постановках оперетт Гилберта и Салливана.[39]39
  Авторы четырнадцати оперетт, которые считаются лучшими и самыми знаменитыми в этом жанре; их произведения созданы в конце XIX века.


[Закрыть]

Стоя на сцене и изумленно наблюдая за происходящим, Митци все более убеждалась в том, что беби-бумерам она уже не нужна. Им требовался человек, который собрал бы их вместе и помог им начать общаться, а теперь все прекрасно шло само.

Нужно было получить зал в ратуше для общего собрания вечером в среду, а также для всех занятий, расписание которых было аккуратно напечатано на листочке. Беби-бумерам казалось, что Тарния согласилась дать им помещение раз и навсегда. Но Митци знала, что это, к сожалению, не так.

Если проводить занятия беби-бумеры вполне могут и без нее, то получить от Тарнии разрешение использовать деревенскую ратушу может только она одна. Вероятно, придется нанести еще один визит к Тарнии, причем очень скоро, если она хочет, чтобы жители Хейзи Хассокса, которым перевалило за пятьдесят, продолжали жить такой же активной жизнью.

Она бросила взгляд на часы. Если сейчас уйти, то в такой вечер, как сегодня, она обязательно застанет Тарнию дома, так? Кругом, наверное, будут запускать фейерверки, и никаких убеждающих пудингов, которые помогли бы ей склонить Тарнию на свою сторону, у нее в сумочке на этот раз нет, но ведь стоит попробовать.

С одной стороны от нее стояла Джун, с другой – Салли, их окружало еще несколько человек из беби-бумерского комитета, и они оживленно болтали. Всем им ужасно понравилась вечеринка на Хэллоуин. Ну, по крайней мере, то, что удалось запомнить. Было так весело, и надо обязательно устроить такое как-нибудь еще, – ах да, если у Митци будут еще какие-нибудь блюда по традиционным деревенским рецептам из бабушкиной книги, то все они готовы заплатить ей, чтобы она стряпала и для их вечеринок, если таким образом можно добиваться столь впечатляющего эффекта.

Не думала ли Митци, спросили они, открыть магазинчик, в котором будут продаваться закуски для вечеринок, приготовленные по бабушкиным рецептам?

Митци, стараясь сохранять невозмутимое лицо, пробормотала, что идея интересная, что она польщена тем, насколько им понравились ее закуски, и что она об этом подумает. Однако в голове у нее зашевелилась радостная мысль. От волнения по позвоночнику струйкой прокатилась легкая дрожь. Готовить блюда по бабушкиным рецептам для чьих-нибудь вечеринок? Как это ей самой не пришло в голову? Ну, очевидно, она не думала об этом, потому что до последнего времени ее кулинарные достижения оставляли желать лучшего.

Почему бы и нет? Она же не собирается открывать целое предприятие, да? Она не собирается стать владелицей настоящего ресторана. Таким можно заняться, только преодолев массу бюрократических барьеров, принятых сейчас в Евросоюзе, и соблюдая все ограничения. Она понимала, что, как только кто-то начинает производить на собственной кухне блюда на продажу, на него тут же толпой налегают бюрократы из Евросоюза, а за ними прибегают люди из Совета по охране труда и еще миллионы контролирующих чиновников.

Но, конечно, если она будет только время от времени выполнять заказы частных лиц…

Она радостно улыбнулась самой себе. Может быть, рецепты бабушки Вестворд изменят всю ее жизнь. Будет здорово немножко подзаработать и жить не только на пенсию, начисленную за годы работы в банке (в конце концов, пенсию для престарелых она получит еще весьма и весьма нескоро). И она будет заниматься делом. Может быть, это даже станет началом ее новой карьеры.

Стараясь улыбаться не слишком широко, Митци пообещала Джун, Салли и остальным принести на следующее собрание список бабушкиных блюд с указанием цен на них, чтобы все могли выбрать то, что им нравится. Она решила, что стоит поскорее закончить собрание, чтобы все могли отправиться кто куда запускать собственную пиротехнику, – а она пойдет навестить Тарнию.

– Мы столько всего сегодня успели обсудить, да? – сказала Джун, снимая с вешалки пальто. Так здорово, что ты придумала этот клуб. Теперь мне есть к чему стремиться в жизни.

– Мне тоже, – поддержала ее Салли. – Замечательно, что ты взялась за это дело. Мне кажется, что сами мы бы до такого за миллион лет не додумались. Нам нужен был такой человек, как ты, который мог все это организовать и проконтролировать. Кстати, ты и в школе всегда была командиршей.

– Неужели? – недовольно глянула на нее Митци. – Мне казалось, я была тихой и прилежной, и…

– Вот что такое синдром избирательной памяти! – засмеялась Джун. – У тебя всегда были гениальные идеи, и ты организовывала дела, которыми мы занимались. Все выполняли каждое твое слово. Мы думали, что ты когда-нибудь станешь первой женщиной—премьер-министром. Неудивительно, что Тарния так тебе завидовала.

Услышав имя на букву Т, Митци вздрогнула и покачала головой.

– Да что ты, бога ради, разве Тарния мне завидовала! В школе она была моей лучшей подругой. Мы всегда с ней были вместе, помнишь? Я всегда ею восхищалась. Я чувствовала себя по сравнению с ней такой мышкой, примерной и послушной… Я так хотела быть на нее похожей. Я хотела быть такой же безрассудной, отчаянной чертовкой, как она.

– А она-то, – сказала Салли, – страшно завидовала тому, что с тобой все дружат, тому, как ты держишь свое слово и умеешь видеть во всем истинную сущность. Ты никогда не сдавалась. Ты не отказывалась от задуманного и не бросала друзей. Да, пусть Тарния была опасной девочкой, зато ты умела настоять на своем, беззлобно, тихо, но и не давая никому спуску. Тебя все любили, доверяли тебе, полагались на тебя – и сейчас к тебе относятся точно так же. Ты никогда не подводила своих друзей, а у Тарнии друзей вообще не было – кроме тебя.

– Она была самой знаменитой девочкой в нашей школе, – возмутилась Митци. – С ней все хотели дружить.

– Вовсе не хотели, – покачала головой Джун. – Ну ты даешь, Митци. Только не говори мне, что ты до сих пор не поняла, что еще тогда все опасались Тарнии из-за ее острого языка и жестоких выходок? Все хотели быть в ее шайке, чтобы самим не пострадать от нее. Она даже в школе была еще той дрянью. И Салли права – кроме тебя, у нее не было друзей как таковых.

Боже мой! Митци моргнула. Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как все они закончили школу, а она и не знала… не понимала.

– Да бросьте! Я вот-вот начну ее жалеть – а сочувствия она совершенно не заслуживает! Кстати, мне нужно снова с ней повидаться и поговорить о том, что мы здесь организовали, а сейчас для этого вполне подходящий момент, так что, будем считать, что сегодня мы сделали все, что собирались?

Джун и Салли кивнули.

Помимо регулярно проводимых занятий, они наметили также провести для сбора средств рождественскую ярмарку, которая будет одновременно и праздником, и концертом, и обедом для всех жителей Хейзи Хассокса и окрестностей, которым было не с кем отметить этот замечательный день.

Одна за другой рождались замечательные идеи, и с каждой минутой они все более ощущали себя единой командой. Именно этого и хотела Митци.

А ведь Тарния может всему этому положить конец.

Митци встала и хлопнула в ладоши. На это, как всегда, никто не обратил ни малейшего внимания.

– Вот, возьми, – Джун опустилась под стол, поднялась, немного раскрасневшись, и подала ей свисток. – Он тебе поможет. Это свисток моей мамы. Помнишь, она кормила обедом детишек из младших классов и следила за порядком? Она свистела, и маленькие хулиганы переставали озорничать. Я храню его как память. Всегда ношу его с собой в сумочке на случай, если на меня нападет насильник.

Митци решила, что любые комментарии на эту тему будут неуместны. Она поднесла свисток к губам, и раздался длинный, пронзительный свист.

Ура, получилось!

Гам мгновенно стих. Мгновенная реакция зала была достойна собаки Павлова: все тут же вытаращились на сцену.

– Э-э, простите, если этим звуком я напомнила вам о заварном креме с комочками и холодной капусте… Благодарю вас за внимание. Мне кажется, что мы сегодня очень много сделали и теперь вполне можем отправляться по домам. Протокол собрания я вышлю по электронной почте на адрес библиотеки, так что все смогут его получить. До встречи в следующую среду. Хороших вам фейерверков.

Несколько человек зааплодировали. Другие закивали головами. Лаванда и Лобелия помахали ручками.

Попрощавшись, Митци натянула перчатки, подняла воротник и приготовилась храбро выйти на улицу, где непрерывно взрывалась пиротехника.

Все еще размышляя о Тарнии, Митци долго не могла открыть дверь своей машины. Было темно и холодно. Одна за другой на небе появлялись яркие радуги, и парковка то и дело превращалась в шумный разноцветный калейдоскоп.

– Подожди минутку! – Фетровая Шляпа, яростно пыхтя, выскочил из ратуши вслед за ней. – Ты едешь поговорить с Навозной Леди, с миссис Снеппс?

Митци кивнула.

– Хорошо. Так вот, не могла бы ты ей сказать, что нам обязательно потребуется заниматься в зале каждую пятницу и субботу, начиная с этой недели и до самого Рождества, ладно, голубушка? И, может быть, еще несколько вечеров в другие дни недели? Драматическая студия решила поставить небольшое шоу, поэтому нам придется много репетировать. А до дня выступления осталось совсем немного времени…

– Да, год уже заканчивается. Но ведь если вы просто исполните гимны и устроите рождественские чтения, то много учить наизусть не придется, да? Рождественскую историю и гимны все хорошо знают.

Фетровая Шляпа удостоил ее взглядом искоса.

– Черт возьми, Митци. Пусть викарий занимается рождественскими гимнами и рассказывает всю эту чепуху про волхвов, идущих за звездой. Он это всегда делал. Мы же не хотим его дублировать, да? Нет, мы подготовим к празднику другие песни и танцы. Чтобы показать всему Хейзи Хассоксу, что мы, старики, еще на что-то годны.

Митци нахмурилась. Среди беби-бумеров было много потенциальных музыкантов, певцов и трагических актеров. Но ведь до Рождества явно не хватит времени поставить что-то сложное и высокохудожественное?

– Планы, как мне кажется, довольно смелые… Хм, это вы собираетесь все это организовать?

Фетровая Шляпа кивнул.

– Да, я же и драматург, и продюсер, и режиссер. Знаешь ли, я предпочитаю переделывать спектакли по-своему. Многое я поставил, когда работал в Комитете по контролю за качеством воды, – неужели ты не видела нашу постановку «Оливера» по Диккенсу? У зрителей слезы на глаза наворачивались.

Митци, которая никак не могла представить Фетровую Шляпу в качестве местного Камерона Макинтоша,[40]40
  Самый известный в мире продюсер мюзиклов («Кошки», «Призрак оперы», «Иствикские ведьмы»).


[Закрыть] смогла только кивнуть.

– Я хотела сказать, что не видела, но, хм, могу себе представить. И что же вы будете ставить на этот раз? Тоже «Оливера»?

– Да что ты! Нет! – раздраженно ответил Фетровая Шляпа. – Мы поставим кое-что получше. Конечно, мне очень хотелось поставить мой собственный мюзикл по мотивам «Титаника», но, как я понимаю, сделать это на сцене нашей ратуши было бы довольно сложно…

Митци старалась не разжимать зубы. Фетровая Шляпа радостно улыбнулся ей.

– Поэтому мы решили поставить «Волосы». Митци взвизгнула было от смеха, но тут же поняла, что он говорит совершенно серьезно, и притворилась, что закашлялась.

– Ой… да… как это здорово… что же, мне пора…

Вздрагивая от клокочущего у нее внутри истерического хохота, она с трудом открыла дверцу своей машины. Рассмеяться она позволила себе только тогда, когда отъехала уже на порядочное расстояние.

«Волосы»! Беби-бумеры ставят «Волосы»?

О боже, надо быть поосторожнее за рулем на всех этих узких переулках, а она почти ничего не видит, насмеявшись до слез. Возможно, думала она, стоит сбавить скорость. Фейерверки были просто восхитительны. Как будто едешь по зоне военных действий, но все кругом очень красиво. Небо было усеяно вспышками, на нем переливались отсветы, целые фонтаны ярких искр, и, даже подняв стекла в машине и врубив «Банкет для нищего» «Роллинг стоунз», она боялась оглохнуть от грохота взрывов.

Но «Волосы»! Господи боже мой! Да самому младшему в труппе уже за пятьдесят! Да как бы отважно она ни отстаивала право послевоенного поколения самовыражаться и делать это с удовольствием, все-таки есть кое-какие рамки, за которые не стоит выходить седым актерам, покрытым морщинами. К тому же в этом мюзикле, кажется, есть номера почти акробатические? Да и отопление в ратуше практически не работает. Половина участников наверняка умрет от переохлаждения… А еще… Господи!

Что это она такое затеяла, на свою беду?

Голова у Митци кружилась. Что за вечер, одни откровения! Правда насчет Тарнии, гериатрическая версия мюзикла из жизни хиппи, идея готовить на заказ блюда по бабушкиным рецептам. Как многое может произойти за один вечер. Она включила Мика с ребятами погромче и стала подпевать.

Пейзаж по пути к крепости Тарнии становился все более жизнерадостным, поскольку жители деревушки один за другим запускали разного рода пиротехнические устройства. Митци всегда обожала ночь Гая Фокса, и сегодня она тоже отправится на луг, где все ее близкие соберутся смотреть на ежегодное сожжение чучела.

Было бы неплохо что-нибудь приготовить и на этот праздник, но ей показалось, что пищеварительной системе и мозгу надо немного отдохнуть после Хэллоуина.

Хэллоуин… еще одно откровение.

Она позволила себе улыбнуться от удовольствия. Все сказали, что не помнят вечеринки лучше этой. После всех своих дурацких выходок с яблоками Лу до рассвета протанцевала с Шеем – правда, Кармел танцевала с ними, но Лу, похоже, осталась довольна, а Долл и Брет скрылись в пустующей комнате и вышли оттуда только к ланчу, а Джоэл Эрншоу остался, чтобы помочь ей прибраться.

Не то чтобы она строила какие-то планы в его отношении – но как же приятно проводить время в компании красавца-мужчины, который, к тому же, не является твоим бывшим мужем. А знакомиться с новым человеком всегда так интересно. Кроме того, благодаря «Тыквенным страстникам» и клайдовскому вину присутствующие еще в начале вечера позабыли о нормах и приличиях, и флирт выглядел вполне уместно, а к концу вечеринки всем казалось, что они знакомы уже целую вечность.

Джоэл говорил, что может пойти посмотреть деревенские фейерверки, так что ей не нужно позорно мучить себя вопросом, когда она увидит его снова (и увидит ли), – она надеялась, что он придет. Конечно, она могла в любой момент зайти в стоматологический кабинет, но проверять зубы ей нужно было только через три месяца, и лечилась она у мистера Джонсона, да и, что самое главное, ей совершенно не хотелось стать пациенткой Джоэла, то есть сидеть перед ним в кресле с перепуганными глазами, истекая слюной и издавая гортанные звуки, демонстрируя многочисленные пломбы.

Да вообще-то она не станет ни его пациенткой, ни чем-нибудь еще, напомнила она себе, останавливая машину возле искусно выкованных ворот перед домом Тарнии. Нет, конечно же, Джоэл, придя в себя после пятницы, ничего и не вспомнит о вечеринке.

Но не время думать о Джоэле, о мюзикле «Волосы» и о планах выступить со своими опасными травками в роли Найджелы. Сейчас она должна, просто обязана, ради всех беби-бумеров, убедить Тарнию встать на их сторону. Митци вылезла из машины и, дрожа от холода, побежала по темной дороге в сторону переговорного устройства.

Не успела она дойти до него, как откуда-то из тени выплыла коренастая фигура.

– Вы приглашены?

Митци пристально вгляделась в темноту. Наверно, Тарния помешалась на «Братстве Кольца» и стала принимать на службу троллей.

Плотная фигура покачалась на каблуках.

– Голосовая связь отключена. Сегодня пускают только тех, кто приглашен на фейерверк. Так что, если у вас нет приглашения, впустить я вас не смогу. А, это ты, Митци, привет, голубушка.

Что, тролль обладает еще и даром ясновидения?

А чего еще ждать от Тарнии, она и троллей наймет самых дорогих и модных.

– Э-э, здравствуйте…

– Это я, голубушка. Гвинет. Я дружу с твоей дочкой Лу. А еще, конечно, с Хедли и Бифф Пип-пинами. Ты же меня помнишь, да?

Над их головами вдруг пронесся огневой вал, и в ярком белом свете Митци успела разглядеть лицо восьмидесятилетней Гвинет Уилкинс из Фиддлстикса, соседней деревушки, агента разведки Пиппинов, докладывавшей о нарушениях прав животных. Гвинет и ее подруга, Громила Ида Томмс, были печально знамениты тем, что при всем своем огромном энтузиазме редко сообщали верные сведения. Судя по всему, именно они дали неверную наводку по поводу хорьков, из-за чего потом у Лулу были проблемы с полицией.