Текст книги "Мой «Калейдоскоп». Пусть эти подмостки работают на нас…"

Часть 2. Сочи

Глава 6. Поезд. Часть 1

– Ты чего так рано встала? – спрашивает мама, когда я поднимаюсь с измятой за ночь простыни.

– Не хочу спать.

Мама всегда рано встаёт по выходным дням и включает компьютер. Обычно меня не разбудить его тусклым светом и щелчками мышки, но этой ночью я и не спала. Ну… почти.

– Ты должна отдохнуть, сегодня неизвестно, во сколько ляжешь спать!

– Я не хочу, мам! – бурчу я, идя в ванную.

Эта ночь хорошенько потрепала мне нервы. Кровать с анатомическим матрацем, обычно не смущающая меня, стала жутко неудобной и жёсткой. Я слышала малейший звук с улицы через наглухо закрытый балкон. Видела на потолке лучи стареющей луны или свет фар проезжающей мимо машины. Делала всё, что только можно делать, во время бессонницы! Кажется, я даже умудрилась задремать в какой-то момент, но, скорее всего, просто лежала с закрытыми глазами. Потому что в голове у меня мельтешило множество мыслей!

Умываюсь холодной водой и наливаю кофе. Мама уже пила его, оставив чайник горячим. Мне нравится кофе. Это даже не мейнстрим, просто он сам по себе имеет волшебный вкус. А приносит ли он бодрость или это самовнушение организму, мне безразлично.

Бессонница уже даёт о себе знать. Голова раскалывается, и я надеюсь, что кофе поможет заглушить боль.

Едва магазины открываются, я уже на ногах и иду за продуктами в дорогу. Не знаю точных подробностей питания в дороге, но мама сказала купить ингредиенты для горячих бутербродов (багет, колбаса, сыр), которые мы приготовим в духовке перед выездом на вокзал, остальное взять на моё усмотрение. Также она нажарит мне котлет. Основное питание, конечно, будет зависеть от нас самих, но Анна Вячеславовна не оставит нас голодными. На этот случай родители отдельно скидывались на продукты в дорогу. Вроде колбасу, сыр, курицу или что-то такое… Всё, чтобы мы не умерли с голоду.

В магазине я беру несколько пакетиков кофе 3 в 1 (всё же лучше, чем ничего, хоть это даже нельзя назвать кофе), чая со смородиной и горячего шоколада, пачку воздушного риса, кукурузных палочек, соломинок и подушечек, большую бутылку минералки и всё, что сказала мне мама. Люблю похрустеть чем-нибудь в дороге, особенно читая при этом что-нибудь интересное.

Идя домой, улыбаюсь, и с некоторой грустью смотрю на знакомые с детства улицы. Я не увижу их где-то десять дней, но уже начинаю скучать. Странная штука – настроение. То мне страшно перед поездкой, то я счастлива. Уж лучше бы радость не проходила, чтобы не было так боязно наслаждаться проведёнными минутами в Сочи.

Последний раз проверяем уложенные вещи в чемодан, докладывая в рюкзак, где лежит всё, что не поместилось в чемодан, и нужно будет доставать в поезде, умывальные принадлежности и расчёску. Заплетаю себе две простенькие длинные косички, чтобы как можно дольше продержать голову чистой в дороге.

Алина закидывает меня поздравительными сообщениями и выставляет статус: «Уже сегодня в 1:57! Ураааа!». Это по нашему времени, по Москве мы отбываем в 23:57.

Вчера я накачала книг в дорогу, в список которых в основном входит серия «Академия Вампиров», которой я по-прежнему зачитываюсь, и ещё несколько книжек. К кино я подошла более серьёзно и загрузила несколько разножанровых и, судя по комментариям, интересных фильмов.

Уже часов в восемь вечера, пока я продолжаю переписываться с Мулюшкой, я вижу в группе книги «Академия вампиров» неожиданную и даже прекрасную новость. Час назад в сети появился фильм «Академия вампиров» на английском языке в лучшем качестве. Я рассказываю эту новость Дашке, которая интересуется теперь этой серией книг не меньше меня, потому что я пересказываю прочитанный сюжет на каждой репетиции. Фильм не стали показывать в нашем городе, а премьера должна была состояться на днях.

– Качай! Всё равно, что на английском! Качай! – ужасно быстро присылает мне Даша.

Я закусываю губу. Знать бы ещё как его можно скачать с этого сайта. Но вспоминаю об ещё одной немало важной проблеме:

– Места на карте памяти больше нет.

– А какие фильмы там есть?

Я перечисляю ей всё, на что она быстро печатает:

– Удаляй «Орудия смерти». Мы обе смотрели этот фильм до дыр.

– Хорошо.

Приходится обратиться к своей лучшей подруге вне танцев, разбирающейся в компьютерных делах, за помощью. Она пересылает мне сайт, где можно просто вставить ссылку на видео или фильм и скачать его таким образом с любого популярного сайта. Отлично!

Загрузка фильма затягивается на несколько часов, а скачивание на планшет тем более.

– Давай! – подгоняю я процесс, – Давай!

– Заканчивай, – говорит мама, – Скоро одеваемся.

Я сижу, волнуясь, что не успею закачать фильм. Мне очень хочется посмотреть его, ведь сюжет книги действительно затягивает, а ждать столько дней до просмотра не хочется, да и видео может исчезнуть из сети к тому моменту!

Благо я успеваю к приезду такси и убираю всю оставшуюся электронику и провода в рюкзак. Надеюсь, что ничего не забыла! Мулюкина будет скакать от счастья, ведь вначале я раздразню её рассказом о уже новом прочитанном сюжете, а потом мы вместе сядем смотреть иноязычную версию фильма с красавцем Данилой Козловским.

***

Дождались! Перрон вокзала встречает меня с мамой прохладой после того, как последние дни шёл мелкий дождь. Юлиана говорит, что возможно погода в Сочи будет чуть хуже, чем мы ожидали, но это не портит моего отношения к этому городу, а ещё больше к его морю. Купаться сможем и в аквапарке, если что.

Такси привозит нас за сорок минут до прибытия поезда. В час после полуночи уже темно как в гробу, и лишь фонари вокзала освещают путь моему маленькому чемодану на колёсиках. Помимо него у меня на плечах забитый до отказа старый фиолетовый рюкзак и чёрный плотный пакет с едой, поставленный на чемодане, чтобы можно было его везти, а не тащить в свободной руке, которой я цепляюсь за маму. Каждый раз приезжая на вокзал, я чувствую грусть. Вот и сейчас, пока мы ехали в такси, я не смогла не проронить несколько слезинок. Только здесь я понимаю, что вовсе не обязательно оставлять дом, чтобы почувствовать себя лучше.

На улице сквозит. Анна Вячеславовна назначила местом встречи кассу вокзала, поэтому мы заходим туда, отогревая замёршие пальцы на руках. Перчатки я оставила дома в надежде, что они мне не понадобятся. Внутри только Кира с мамой и Вера с бабушкой. Девочки смотрят усталыми и одновременно воодушевлёнными глазами на железнодорожные пути.

Петрова бежит обнимать меня, и из-за этого мне хочется грустить ещё больше. Я здороваюсь с Давильевой, а моя мама присоединяется к взрослым. Все девочки потихоньку прибывают в кассу, и у каждой внутри чувство, что они что-то забыли дома. По крайней мере, я вижу это по обеспокоенным лицам. Когда все собираются в полном составе, родители ещё раз проверяют наличие документов у детей, которые тем временем запоминают места, на которых они должны будут ехать, диктованные хореографом.

– Поезд должен прибыть через десять минут, давайте пока пойдём на первый путь, – предлагает Анна Вячеславовна, – Нам нужно к хвосту поезда.

– А ваша сестра не опоздает на поезд? – интересуется мама Алины.

– Она сядет в Оренбурге.

Мы медленно выгружаемся из здания кассы, перетаскивая тяжёлые чемоданы, через порожек, и двигаемся по перрону. Наша четвёрка идёт рядом друг с другом, но я стараюсь держаться поближе к Мулюшке. Даже сейчас, идя к ещё не пришедшему поезду, мне не верится, что я уезжаю в Сочи.

Мы останавливаемся примерно там, где может остановиться наш вагон, и мама утаскивает меня от девчонок.

– Так, – начинает она. Её глаза не слезятся, но зато я вижу её через лёгкую пелену, – Ты всё помнишь? Больше фотографируй для меня и старайся не тратить сильно те деньги, что я тебе дала на всякий случай. Хорошо кушай, а самое главное оттанцуйте хорошо, чтобы привезти призовые места.

Я киваю каждому её слову, и она обнимает меня. Сквозь шум в ушах я слышу, как леди с вокзала по громкоговорителю объявляет приход нашего поезда. Свет его фар появляется раньше его самого. Он движется медленно, но мы понимаем, что всё-таки не дошли ещё до того места, где нам нужно будет сесть. Какой же он всё-таки огромный! Многие переходят на бег, но кто-то из родителей кричит, что стоянка достаточно длинная, и мы успеем благополучно сесть.

Мулюшка, спешащая рядом со мной, улыбается, и, похоже, ничуть не грустит о скором отъезде. Пора бы мне брать с неё пример. Шмыгаю носом и смеясь бегу вперёд.

Когда поезд тормозит, и мы оказываемся у своего вагона, Анна Вячеславовна достаёт билеты и протягивает их на проверку вышедшей женщине. Пока всё это происходит, из нашего вагона выходят молодые люди и радостно приветствуют Марго и Юлиану, которые явно не знакомы с этими парнями.

В последний раз слышу указания мамы и, когда подходит моя очередь садиться в поезд, медленно загрузив чемодан, поднимаюсь сама.

– Звони мне! – слышу я голос мамы.

«Обязательно», – мысленно отвечаю я ей, но она итак знает мой ответ.

В вагоне душно. Незнакомые люди по большей части спят, но я слышу весёлый смех вдалеке. Сзади меня идёт Жанна, протискивая сквозь узкий проход свой гигантский чемодан, который в два раза больше моего, а впереди Юлиана с не меньшим грузом. Они еле затащили свои громоздкие ноши в поезд, и я понимаю, как мне повезло с чемоданом. Я останавливаюсь рядом со своим местом, и смех, который я слышала чуть раньше, оказывается, исходит из моей плацкарты. Группа девушек хохочет над своими шуточками. Надеюсь, эти соседки не будут проблематичными.

Сажусь на нижнюю боковушку и жду Мулюшку. Спустя какое-то время она появляется и с усталостью плюхается на соседнее место.

– Ну, что ж, вот мы и тут! – запыхаясь, говорит она.

– Но ещё не в Сочи… – тихо вздыхаю я, хотя у самой сердце готово выскочить наружу.

Все наши девочки уже в поезде, и Анна Вячеславовна носится туда-сюда, помогая убрать тяжёлые чемоданы под полки или наверх. Мы с Дашей с помощью проходящих мимо парней, запряжённых нашим руководителем, загружаем наши небольшие чемоданы в отсек над моей верхней полкой.

Я смотрю в окно и вижу наших с Мулюшкой мам. Моя что-то говорит, и по губам я плохо разбираю, что именно, но всё равно киваю, лишь бы сделать ей приятное. Мне вновь хочется плакать, но я пытаюсь держаться. Счастье не должно приносить слёзы, а я уезжаю не навсегда и скоро вновь буду дома.

Мулюшкина мама просто машет, а Даша ей улыбается. Какая же она всё-таки оптимистичная!

Вижу, что мама хочет ещё что-то мне объяснить, но не понимаю, что именно. Она достаёт телефон, и я сразу отвечаю на её звонок.

– Лиз, мы пошли тогда с мамой Даши. Поезд всё равно долго ещё будет стоять, а то потом мы не уедем с вокзала.

Я киваю.

– Как проснёшься завтра, позвони, если там ловить будет.

– Конечно. Пока.

Она убирает телефон в сумку, ещё раз машет мне на прощание, посылает воздушный поцелуй и уходит в ту сторону, с которой мы пришли. Я долго смотрю двум женщинам вслед, пока это становится возможным. Стираю невидимую Даше слезу рукавом ветровки и крепко сжимаю челюсти, стараясь сдержать последующие.

Когда поезд трогается, небо начинает плакать вместо меня.

***

Проводница ещё раз проверяет наши билеты и паспорта и раздаёт каждой комплекты постельного белья. Теперь можно подальше засунуть сумки и постелить кровати. Мы быстро расправляемся с этим и идём узнавать, как у Веры с Алиной дела.

Девчонки ещё только стелятся и болтают с едущими вместе с ними мальчиками, теми самыми, которые стреляли взглядом в сторону Юлианы и Марго и помогали загружать наши сумки.

Подруги уже представляются мальчикам. Не люблю новые знакомства, поэтому сразу же оставляю эту компанию, уговаривая Мулюшку пойти со мной и поиграть в карты или заняться чем-нибудь другим, лишь бы убраться оттуда.

– Я скоро вернусь, – бросает мне Дашка.

Закатывая глаза, плетусь обратно одна и усаживаюсь на нижнюю полку.

Читать сейчас слишком темно, а мамина электронная книга без подсветки. Можно, конечно, включить планшет, но хочу оставить больше зарядки для фильмов. А, может, достать планшет не такая уж и плохая идея?

С возвращением Даши я полна инициативы посмотреть какое-нибудь кино.

– Давай, – охотно соглашается она, – Я всё равно ещё не хочу спать.

Мы решаем оставить «Академию Вампиров» на сладенькое, и включаем «Дивергент». Мулюкина смотрит этот фильм впервые, а я попутно отвечаю на её вопросы по сюжету фильма, ведь лучше того, кто читал книгу, пересказать суть не может никто.

Мы досматриваем кино лишь в полтретьего часа ночи по московскому времени, посадив сорок процентов зарядки на планшете. Я иду спать от бессилия, а проныра Даша отправляется к подружкам и мальчикам, которые уже не первый час болтают и знакомятся. Наши соседки по плацкарте так и не умолкают, и мне приходится достать наушники, чтобы хоть как-то заглушить ночной гомон. Из соседней плацкарты Киры и компании почти ничего не слышно. Разве что лёгкий шелест пачек возвещает, что девочки уже начали поглощать вкусности. Замечаю чей-то неподвижный силуэт наверху, значит, есть и те, кто уже спит.

Включаю музыку. Как-то в Самаре на конкурсе «Встречи на Волге» мне удалось уснуть под радио, но я никогда не могла кроме того случая спать в наушниках. Видимо, усталость и волнение всё же берут верх, и я отрубаюсь.

***

Часы показывают 4:33 по времени. В вагоне ещё темнее, чем при нашем отъезде, ведь приглушённый свет выключен. Хочется в туалет.

Отключаю музыку. Мой маленький чёрный телефон всегда отличался выносливостью, поэтому зарядка по-прежнему равна трём палочкам. Я поклонница инноваций, но не могу себе позволить супер смартфон или айфон, поэтому уже не первый год пользую одним и тем же телефоном. Третьим по счёту в моей жизни. Первый достался мне от одной из бабушек, которая через пару месяцев моего пользования забрала его обратно. Не правда ли мило? А второй подарил мне непутёвый отец, который почти не платит мне алименты. Я разбила его через пару месяцев. Случайно. Он выпал из заднего кармана джинсов и попал под тяжёлые железные качели, которые расплющили его. Этот же мне купила мама на один из дней рождения.

Прячу телефон и наушники глубоко под подушку и аккуратно спускаюсь вниз. Тишина окутывает каждый закоулок этого большого совмещённого помещения. Девушки, едущие с нами, мирно спят, как и весь вагон. Мимолётом гляжу в окно, но ничего не вижу из-за собственного отражения в стекле. Такое ощущение, что я одна в этом поезде. Непривычно и даже немного страшно. Сонная бреду до заднего туалета, находящегося через две плацкарты отсюда.

Проходя мимо плацкарты, полностью заполненной нашими, слышу полуспящий голос, в котором не сразу опознаю Анну Вячеславовну:

– Ты куда?

– В туалет, – указываю пальцем направление своего пути, переводя дыхание от страха.

Женщина слабо кивает и проваливается обратно в сон. Думаю, она и не вспомнит об этом. Как, наверное, трудно всё-таки следить за детьми и брать на себя за это ответственность, даже если этим детям уже по пятнадцать-шестнадцать лет.

Возвращаясь обратно, уже не чувствую такую усталость, как раньше. Заставляю себя выпить глоток холодной минералки и лечь спать дальше, зная, что я нужна самой себе завтра бодрой.

***

Думаю, прошло не так много времени с того момента, как я уснула во второй раз. Солнце уже вышло из-за горизонта и освещает поля, мимо которых проезжает поезд. В купе уже чувствуется лёгкий запах завтрака. Мой живот сводит голодный спазм, но, смотря вниз, замечаю, что Мулюшка ещё спит. Будить её я не хочу, поэтому достаю сверху свой рюкзак, из которого вытаскиваю один горячий бутерброд. Съедаю его за два укуса, запивая минералкой и смотря в окно на проплывающую мимо местность.

Теперь остаётся только ждать, когда я смогу нормально позавтракать. Спускаюсь вниз, беря полотенце и зубную щётку с пастой. Сонная Марго с чёрти чем на голове приветствует меня лёгкой улыбкой и почти сразу исчезает в туалете вслед за вышедшей Жанной.

Жанна Карамалина.

Последняя из нашего коллектива, о ком я расскажу, это Жанна. Она солнечный человечек, но входит в компанию Киры из-за чего общение наше опять же ограничено невидимыми групповыми рамками.

Не помню, когда именно Карамалина пришла в «Калейдоскоп», но помню, что она зацепила девочек своей милостью и шутками. Она не хохотушка, но иногда может ляпнуть что-то действительно милое и наивное, невольно у каждого вызвав улыбку.

Жанна имеет азиатскую внешность в дополнении с высоким ростом. Её кожа темнее моей, молочного шоколада оттенка. У нас у обеих на левом предплечии, в одном и том же месте располагаются одинаковые родинки, но моя жизнь не походит на Санту Барбару, поэтому я абсолютно уверена, что мы не сёстры из-за этого маленького сходства. У Карамалиной длинные тёмные густые волосы, поэтому Кира часто заплетает её. Она ворвалась в коллектив и влилась в компанию так стремительно, что ей можно было бы позавидовать.

Жанна хорошая девочка. У нас вообще в коллективе со временем отсеялись все негативные личности. Да, они были, и с некоторыми из них Кира или кто-либо ещё из нас вёл тайную от Анны Вячеславовны войну. Оставшиеся же более-менее сплотились. А разделение групповыми рамками бывает в любом коллективе, и это вы сами должны знать не понаслышке. Тем более, когда надо, мы готовы горой стоять друг за друга. Такой уж у нас странный коллектив.

По пути назад уже бодрая Анна Вячеславовна вновь перехватывает меня:

– Не хочешь бутерброд с колбаской?

– У меня свои ещё есть, – вежливо отвечаю я.

– Ну, если захочешь, только попроси, нам всё равно нужно будет их доесть.

Юлиана хрустит чипсами на завтрак, а Кира достаёт овощи. Она имеет очень полезную и в то же время странную тягу к растительной пище, особенно к огурцам. Когда её мама предлагает ей то же, что и мне, она недовольно смотрит на неё и отказывается. Мол, ты же знаешь, что я такое не ем.

Сонная Мулюшка сидит и смотрит в ни куда. Я смеюсь над ней и кидаю полотенце и остальное к себе наверх, сажусь рядом на нижнюю полку и начинаю рассказывать ей уже то, что успела прочитать в «Академии Вампиров». Мне остаётся умять всего пятьдесят три маленькие страницы на маминой электронной книге, чтобы начать новую книгу в серии. Слушая меня, Даша становится заметно бодрее и начинает искать свою зубную щётку, попутно задавая вопросы по сюжету или бросая едкие комментарии о негативных персонажах.

К сожалению, Мулюкина так и не попадает в туалет. Поезд подъезжает к Оренбургу, а это значит, что девочка ещё долго не сможет совершить утренние процедуры. Злая, как собака, она запихивает умывальные принадлежности в импровизированную полочку над кроватью и идёт будить Веру, лежащую на нижней полке, чтобы было не так скучно страдать одной.

Остальные из «Калейдоскопа» уже полностью проснулись и начали чаёвничать. Они достают всевозможные пряники и печеньки. Всё это я замечаю, когда решаю узнать у девчонок, как у них дела, но в основном я иду в ту компанию, чтобы не сидеть одной, брошенной Дашкой.

– Дела отлично, – восклицает Марго, – А у тебя?

Ропотова с неподдельной искренностью и улыбкой уставляется на меня, ожидая ответа. Девушка уже аккуратно заплетена Кирой, а от хаоса на её голове не осталось и следа.

– Тоже хорошо.

В руках у Маргариты какая-то толстая книга. Я не могу удержаться и спрашиваю:

– Что читаешь?

– «Анну Каренину».

– Интересно?

Она кивает и на секунду поднимает глаза:

– Очень, но немного сложновато в понимании.

Марго углубляется в книгу и теряет ко мне интерес. Мне знакомо такое состояние. Сейчас она выпала из реальности.

Юлиана с Жанной лежат на верхних полках и болтают, иногда свешиваясь, чтобы проверить остыл ли их чай. Кира же смотрит в окно и ест уже что-то хрустящее, попивая горячий чай без сахара. Поворачивая голову, она замечает мой удивлённый взгляд, направленный на пачку и говорит:

– Это отруби. Хочешь попробовать?

Она протягивает мне пакетик. Поначалу я удивляюсь такой щедрости, но достаю одну штучку и разглядываю. Похоже на наполнитель для кошачьего туалета.

– Ешь, – смеётся Кира, – Они вкусные.

Понятие вкуса у людей абсолютно разное. Некоторые и тараканов есть любят.

Марго поднимает глаза от литературы и кивает мне:

– Да, да. Они вкусные, – она смеётся над моим недоверчивым лицом, – Да я серьёзно!

Жанна спускает руку вниз:

– О, я тоже хочу попробовать отруби.

Она берёт из протянутой пачки маленькую горстку и закидывает в рот. Я внимательно смотрю за её реакцией, как и все присутствующие кроме, разве что, Юлианы, которой нет дела до отрубей и меня.

Карамалина жуёт и, когда, наконец, проглатывает, её глаза округляются. Совсем как маленькая девочка, она вытягивает ладошку и говорит:

– Хочу ещё!

Я решаюсь и пробую отруби, хотя даже название тоже отталкивающее у этого продукта. Не могли придумать что-то милее. По вкусу похоже на подушечки, которые я с собой взяла в поезд, будто начинку убрали и всё.

– Ну как? – интересуется Кира.

Я объясняю ей свою точку зрения, и она говорит, что я, по сути, права и в подушечках действительно отруби. Но без начинки они куда полезнее и менее калорийные.

Беру ещё несколько штук, но отруби очень быстро надоедают, поэтому я потихоньку удаляюсь возвращать Дашку. Хочу успеть до станции разложить нижнюю полку и наконец-то поесть человеческую пищу.

Алину тоже разбудили, и теперь эти три неумытые клушки сидят в том, в чём спали, и разговаривают с недавно проснувшимися парнями. Вера сидит в неприлично открытой пижамной майке и старается прикрываться скрещенными руками. Если бы туалет был открыт, она давно бы уже переоделась и не краснела, а пока Красова протягивает ей свою серую кофточку, лежащую рядом.

С трудом утаскиваю Мулюшку, и мы вместе разбираем полку, запихивая матрац со всеми прилагающимся на край моей полки. Наши соседки благо ещё спят после ночных посиделок, а так хочется включить на всю громкость музыку, чтобы они тоже попробовали поспать, резко просыпаясь при смене композиции.

Дашка достаёт рафинад и новую пачку чая, но, когда видит, что я вытаскиваю из рюкзака пачку горячего шоколада, просит поделиться с ней, так и оставляя чай закрытым. Мы сидим за маленьким столиком и кушаем каждый своё. Анна Вячеславовна видит, что мы уселись есть, желает приятного аппетита и предлагает плавленый сыр, колбаску или курочку. Теперь, когда стол выставлен, я с удовольствием соглашаюсь взять, что-нибудь, а Мулюшка позволяет себе лишь что-нибудь к завтраку, говоря, что не сильно голодна.

– Курица не очень подходит для начала дня, – говорит она, – Может быть, позже.

Счастливая Анна Вячеславовна приносит завёрнутую в фольгу тёплую куриную ножку с золотистой корочкой и для каждой из нас по несколько кругляшков колбасы и по треугольнику плавленого сыра.

Мы делаем себе сытные бутерброды и уплетаем за обе щеки ещё один наш завтрак, пока стынет горячий шоколад. Помимо принесённого хореографом, я также достаю несколько своих котлет. Я бы смущённо отнеслась к удивлённым взглядам, но уже привыкла. Для своей худобы и прилепленного Мулюкиной звания «дрыщ» я слишком много ем. Я люблю есть, и считаю еду одним из плюсов человеческой жизни. Посмотрите, какое только разнообразие пищи существует в современном мире! И грех не наслаждаться едой, пока это возможно!

Поезд значительно сбавляет скорость. Мы прибываем в Оренбург. Этот вокзал знаком мне, как родной, поэтому я продолжаю трапезу живота, допивая горячий шоколад, протираю жирные руки влажной салфеткой, выкидываю появившийся мусор в мешок из-под постельного белья и вешаю его внутри под столом. Он нам ещё не раз понадобиться. Посуду не помыть, пока не откроют туалет, так что я просто отставляю её на краю столика поближе к окну.

В Оренбурге погода теплее. Из-за бледно-серых облаков пробивается утреннее солнце. Звоню маме, пока есть связь, и делюсь первыми впечатлениями. Сейчас мне не хочется грустить, и я действительно счастлива, что нахожусь в этом поезде. Множество картинок складывается у меня в голове, сколько же интересного и чудесного мне предстоит увидеть за эти вырванные из школы каникулы.

Поднимаюсь к себе наверх, чтобы, наконец, дочитать одну из книг серии «Академия вампиров», и складываю ноги поверх Дашиного матраца. Сама же Дашка, поев, опять сбегает к подружкам, видя, что я поглощена не ей. Мулюшке самой интересно, что же будет дальше, поэтому она даже не пытается меня остановить, и лишь изредка прибегает, чтобы узнать, что на этот раз произошло с Розой.

Наши соседки по плацкарте просыпаются и выползают на улицу подышать свежим воздухом. Ухмыляюсь и думаю со злорадством: «Хоть бы поезд уехал без них!»

Погружаюсь в книгу, пока внезапно меня не отвлекают разговоры из соседней плацкарты, где размещена негласная элита коллектива. Просовываю голову в проход и наблюдаю за происходящей картиной. Крупная женщина с очень яркой и кучерявой копной рыжих волос дружелюбно обнимается с Анной Вячеславовной и Кирой, которая называет женщину тётей Надей. Теперь я понимаю, что это и есть та самая сестра нашего хореографа, но начинаю недоумевать: «А где же сходство между ними?».

Анна Вячеславовна миниатюрная, хорошо сложенная молодая женщина с тёмными прямыми волосами недостающими до плеч. Сколько я её помню и знаю, она всегда была такой. Но её сестра совсем не такая. Ища подобия, я несколько раз мешаю людям миновать проход, но продолжаю некультурно таращиться. Пожалуй, есть некоторые сходства в лице. Глаза, нос, возможно подбородок… Имей я бы сестру, может быть, и поняла бы, что родственники не должны досконально копировать друг друга.

Возвращаюсь к книге, намериваясь дочитать её в этот раз полностью, но приходится лишь раз прерваться, чтобы вновь включить музыку в наушниках, так как не могу читать под возобновившиеся разговоры вернувшихся соседок.

***

Когда я наконец-то дочитываю, наш поезд уже далеко от Оренбурга, а в оба туалета выстроились большущие очереди. Мне тоже неплохо было бы сходить туда, но я, чтобы занять себя, начинаю читать следующую книгу серии.

День в поезде проходит больше в пользу книги. Когда я пересказываю Дашке то, что умяла за сегодня, то спрашиваю, кто те парни, что едут с Алиной и Верой.

– Это театралы. Представляешь, они тоже едут в Лоо! Мы участвуем в одном и том же конкурсе, только в разных номинациях.

– О… – только и могу выдавить из себя я.

– И эти девочки, – добавляет она уже тише, – что едут с нами, с ними. Они из одного коллектива.

Я усмехаюсь и говорю тише:

– Там Верка ещё не в кого не влюбилась?

– Не дай бог! – отмахивается Мулюшка, – А то будет, как с тем брейкдансистом по имени Сэр Гей.

Я смеюсь. Да, была у Петровой в этом году симпатия к одному странному парню Серёже. Мы самые ужасные подруги, ведь смеялись над его поведением и повадками соответствующими исковерканному имени Сэр Гей.

Часам к восьми вечера я дочитываю ещё одну книгу, прерываясь пару раз за день покушать и полюбоваться видом из окна. Мои глаза уже протестуют, прося большего перерыва, чем те, что я делала до сих пор. Решаю попить чайку и пройтись по вагону, чтобы размять отлежавшие конечности. За день я мало, где выходила на станциях. Только немного прогулялась с Мулюшкой в жаркой Самаре, когда мы останавливались там.

Сейчас в вагоне пахнет дешёвой заварной лапшой, и мой желудок недовольно ворчит, потому что я давно ничего не ела. Присаживаюсь рядом с Верой и пытаюсь вникнуть в разговор. Но беседа затихает, как только я прихожу. Один парень с коротко стриженными тёмными волосами, квадратным подбородком и объёмной мускулатурой сверху вниз смотрит на меня своими тёмными глазами-бусинками и нахально говорит:

– А я думал, что ты ничего не умеешь делать кроме чтения.

Девчата и несколько парней смеются над этой глупой шуткой. Может быть, поэтому я всё это время обходила это место стороной?

– Может, и не умею, – огрызаюсь я, – Какая тебе разница, я пришла к девочкам, а не к тебе.

– Не ссорьтесь – вставляет Вера слишком поздно, хотя сама всё ещё улыбается. Плохая компания – плохое влияние.

Парень пожимает плечами, а я намеренно отвожу от него взгляд. Помимо него в плацкарте ещё трое ребят. Первый очень-очень похож на главного героя сериала «Зайцев +1». У него длинные светло-русые волосы, собранные в аккуратный низкий хвост и прямоугольные очки на носу. Второй парень – обладатель кучерявой тёмно-шоколадной шевелюрой. У него, как и у верхнего хама, большие мышцы на руках, но карие большие глаза выглядят добрее. Последнего же я не успеваю разглядеть, слышу, как Алина начинает что-то рассказывать. Пропускаю её слова мимо ушей и опускаю глаза на свою свободную от стакана ладонь, будто меня действительно волнует её осмотр. Посидев для приличия ещё пару минут, под предлогом законченного чая, возвращаюсь к себе и ставлю кружку на столик.

Почему Дашка вообще сидит там с ними и не может побыть сейчас со мной?

«Но она же всегда чаще выбирала их, а не тебя» – говорит внутренний голос, – «И ты это прекрасно знаешь».

«Заткнись!» – мысленно огрызаюсь собственным мыслям.

Гляжу в окно и вижу вдалеке красивые леса, всё ещё покрытые снегом. Солнце садится, и небо приобретает разнообразие оттенков от глубоко-оранжевого до пурпурного. Лучи отскакивают от снега, предавая ему ненатуральные разные цвета. Красотища! Это обязательно должен кто-то увидеть. Быстро захожу в плацкарту Киры, даже не пытаясь вернуться к Мулюшке и остальным, но Марго и Жанна уже, как и я ранее, не могут оторвать взгляда от окна. Кира о чём-то напряжённо болтает с Юлианой, сидящей напротив, и помешивает ложечкой горячий чай. Она видит меня и спрашивает:

– Ты уже что-нибудь придумала?

– Насчёт чего?

– Ну, мама же сегодня говорила о том, что нашему коллективу нужно будет сделать визитку для конкурса.

– Ах, да, – я киваю, хотя понятия не имею, о чём идёт речь. Видимо, данное объявление прошло только в этой плацкарте или же я была в наушниках в тот момент, – На самом деле у меня совершенно не работает голова сейчас, – вру я.

– У нас тоже.

Юлиана встаёт, чтобы отлучиться поговорить по телефону. Я пропускаю её и сажусь напротив Киры. Закат более-менее утихает, отчего Марго с Жанной теряют интерес к виду из окна и поднимаются на верхние полки. Толстый томик Толстова лежит на столе. Кажется, Ропотову долго не хватило на чтение или у неё есть дела интереснее классической литературы.

Кира отхлёбывает чай из кружки и спрашивает:

– Любишь овсяное печенье? – и поясняет, видя мой вопросительный взгляд, – Я купила две пачки, не знаю, зачем, но сама почти не ем. Только Жанна их ест в основном.

– Потому что они обалденные! – доносится сверху, и мы с Кирой улыбаемся.