Текст книги "Мой «Калейдоскоп». Пусть эти подмостки работают на нас…"

– Да, я люблю их, – в неловкостью признаюсь я.

– Тогда бери, не стесняйся, – Кира указывает на вытянутую толстенную упаковку.

– Пойду тогда налью себе чая.

– Конечно.

Я встаю и вновь беру стакан. Не могу сдержать улыбку от новоявленной дружбы с девочками. Что же на меня вообще находит тащиться в ту плацкарту? Быстро прохожу мимо Мулюшки и остальных наливаю кипяток и возвращаюсь обратно, идя за Юлианой. У Киры в плацкарте происходят некоторые изменения. Жанна тоже спускается к нам, а Самарцева карабкается наверх к Марго. Они всовывают наушники в уши и, скорее всего, смотрят какое-то кино по чьему-то планшету.

Карамалина берёт одну печенюшку размером с ладонь, и я замечаю шоколадные камешки на угощении. Класс. Мне нравится такое печенье. Жанна откусывает кусочек и спрашивает у меня:

– Что читаешь сейчас?

– «Академию вампиров».

– Круто, но я не слышала о таком. Я помню, в прошлом году ты читала «Голодные игры».

– Да. Это моя любимая трилогия, – с гордостью говорю я, – Я читала её много раз.

Действительно я обожаю эту серию! Читаю её всегда и везде! Но сейчас я занята другой серией книг, отчего не могу прерваться на трилогию Сьюзен Коллинз.

– Мы заметили, – улыбается Кира, – Ты всегда берёшь эти книги в поезд.

– Я прочитала только две книги и начинала третью, но всё не было времени продолжить чтение, – добавляет Жанна, – У тебя есть с собой третья книга?

Я киваю:

– На электронной книге должна быть, хочешь я дам тебе почитать, пока отдыхаю.

Девушка радостно машет головой:

– Конечно!

Неохотно встаю из-за стола с приятной компанией и возвращаюсь к себе, чтобы достать книгу. Как я и предполагала, третья часть скачана на устройство. Когда мы ездили в Оренбург в последний раз, я читала бумажные версии «Голодных игр». У меня есть все три части, и я перед самым выходом в тайне запихнула эти толстые книжки в рюкзак.

– Вот.

Я показываю Жанне, как перелистывать странички и сохранять страницу, на которой она сейчас находится. Мне нравится, когда люди читают по своему желанию. Это наводит на множество мыслей о характере человека.

Я остаюсь, можно сказать, наедине с Кирой, уплетая вкусное печенье. Оно превосходное и самое главное очень свежее.

Раз уж тема разговора держится книжная, Давильева рассказывает о книге Стивена Кинга, которую читает дома. По её рассказу я понимаю, что книга очень толстая, и девушка осилила пока ещё только малую часть этого произведения. Она вкратце пересказывает мне сюжет «Дьюма-Ки». И когда мой чай заканчивается, я наливаю ещё и продолжаю слушать Киру.

Мы никогда столько не общались. Я не видела её с книгой, и признаюсь ей в том, что даже не подозревала об её чтении.

– Я не могу читать на телефоне или каких-либо электронных штучках, – поясняет Давильева, – Я за бумажные версии. Но сама понимаешь, что таскать с собой книги всегда и везде не удаётся, поэтому я предпочитаю читать дома.

Наш разговор продолжается ещё некоторое время, а потом я с извинениями забираю книгу у Жанны, оправдываясь, что мне, как наркоманке, необходима скорейшая доза чтения.

– Я ещё зайду как-нибудь.

– Приходи, – говорит Кира, улыбаясь, – Мне нравится кормить тебя.

Анна Вячеславовна улыбается мне вслед. Кажется, ей нравится, что мы, наконец, нашли общий язык с её дочерью.

***

Нахожу Мулюшку, сидящей за нашим столиком. Её ноги сложены под столом на противоположное место. В её уши вставлены чёрные наушники-капельки. Видя меня, она вытаскивает один:

– Я пришла сюда, а тебя нет.

Я напыщенно удивляюсь:

– Ты вспомнила обо мне?

– Да ладно тебе, что ты психуешь! – она сворачивает провода, – Я надеялась, что мы с тобой чем-нибудь займёмся сейчас.

– Давай поиграем в карты? – предлагаю я, – Мы же всегда в поезде играли в карты.

– Я не взяла их с собой, точнее забыла новую пачку дома,

– Вот ты ворона!

Она продолжает, пропуская мимо ушей замечание:

– Ты же расскажешь мне, что ещё произошло в «Академии вампиров»? – воодушевлённо спрашивает она.

– Конечно, но позже, давай посмотрим фильм, пока мой планшет окончательно не умер?

– Давай, и похрустим чем-нибудь!

– Можно, – соглашаюсь я и признаюсь, – только мне позарез нужно в туалет. Я перепила чая. Не знаешь, он уже закрыт? – уже более расслабленно говорю я.

– Да, мы опять куда-то подъезжаем.

– Вот блин!

Мы сидим в тишине, нарушаемой болтовнёй наших соседок, пока я включаю планшет и выбираю фильм:

– А что Вера с Алиной?

– Алина увалилась спать в наушниках, а Вера ест, – отвечает Даша.

– Бэпэшку? – смеясь, спрашиваю я, чувствуя запах, разносящийся по всему вагону.

– Ага. Я блин тоже хочу, но решила не брать лапшу в этот раз, вот и ушла, чтобы не дразниться.

– И что, получается?

– Нет, – признаётся, сморщившись, она, – А ты что совсем есть не хочешь?

– Меня подкармливают в соседней плацкарте.

– О… – протягивает Даша.

– Что?!

– Вот, чем ты без меня занимаешься.

– После слов того напыщенного индюка мне что-то совсем перехотелось бегать к Вере с Алиной.

– Да ладно тебе! Костя просто дурачился!

Я показываю ей язык:

– Мне всё равно на этого Костю.

Мы раскладываем койки и садимся на нижнюю полку. Наш выбор останавливается на комедии «Мы Миллеры», чтобы разрядить обстановку между нами. С самого начала титров нас пробирает смех от странных слов говорящего за кадром типа.

Вечер проходит хорошо, а комедия просто замечательная. Мы грызём мои соломинки, а в какой-то момент мне всё-таки удаётся сходить в туалет, и, слава богу, потому что от смеха я могла бы запросто испортить Мулюшкину кровать.

Я считаю этот день не настолько испорченным и со спокойной душой рано ложусь спать с наушниках.

Глава 7. Поезд. Часть 2

Ранним утром, едва солнце успевает встать, открываю глаза от лёгкой тряски. Уши горят от наушников, я ведь так и не привыкла спать под музыку, то и дело просыпаясь ночью от резкой смены композиции с плавной на ужасно грохочущую.

Анна Вячеславовна говорит полушёпотом:

– Через полчаса туалет закроют надолго, потому что мы скоро будем в Волгограде.

– Сколько времени? – сонно спрашиваю я.

– Семь по Москве.

Я зарываюсь лицом в подушку и бормочу:

– Хорошо, спасибо, что разбудили.

Она поднимает всех, чтобы мы успели привести себя в порядок, иначе так и суждено было бы целый день провести неумытыми да и к тому же с полными мочевыми пузырями.

Полежав ровно две секунды, я поднимаюсь. Ещё и не в такую рань просыпалась. Если бы вы жили с моей мамой, то для вас не существовало бы понятия «рано». Этот человек может подняться и в шесть утра.

Спускаюсь вниз в то время, как Мулюшка ищет свою щётку:

– Подожди меня.

Мы вместе идём умываться. Не могу поверить, что через сутки мы будем в Сочи.

Туалет свободен. Никто и не думает вставать так рано, чтобы без проблем пописать. Почти никто. Пропускаю Мулюкину вперёд, а сама наслаждаюсь видом из окна. Утренняя роса на пожухлой прошлогодней траве блестит на солнце, а сквозь маленькую форточку проникает свежий прохладный воздух. Ночи в поезде холодные, но чем больше встаёт солнце, тем жарче и душнее становится внутри, так что днём здесь не продохнуть.

К ожиданию свободного умывальника и туалета присоединяются Жанна с Юлианой. Самарцева вставляет зарядник от телефона в розетку и продолжает что-то листать в телефоне. Зато Карамалина больше настроена разговаривать:

– Доброе утро.

– Доброе, – отвечаю я, – Завтра мы будем в Сочи.

Она щуриться и взвизгивает:

– Ага, даже не верится.

– А уж пора бы поверить. Всё-таки столько месяцев прошло.

– Ага, – повторяет Жанна, – Слушай, ты сегодня сможешь мне ещё дать почитать, а то от скуки уже можно на стену лезть.

Я спокойно киваю:

– Да. Конечно.

Будет больше времени на болтовню с Мулюшкой. У нас осталось зарядки на планшете примерно на один фильм. Может меньше. Если что попытаюсь подзарядить его здесь, хотя висящие указательные таблички не рекомендуют этого делать. Напрашивается вывод: либо Юлиана не заметила это, либо её всё равно на то, что её телефон может поджариться от скачка напряжения.

Когда Мулюшка выходит, я быстро умываюсь, чтобы не задерживать девочек. К очереди присоединились Маргарита с Кирой. Мы желаем друг другу доброго утра, и я иду к себе.

Мулюкина ждёт меня, чтобы разложить столик. Мы сворачиваем матрац и вновь пихаем его наверх.

– Анна Вячеславовна уже спрашивала, не нужно ли нам что на завтрак, – говорит Даша, не успеваю я сесть, – Но я сказала, что без тебя ничего брать не буду.

– Спасибо, давай для начала нальём кофе, – предлагаю я, – Совсем не выспалась…

– Не одна ты.

Достаём помытые с вечера стаканы и идём за кипятком. Навстречу нам попадаются Вера с Алиной из другого туалета. Они точно не привыкли рано вставать, поэтому ещё зевают на ходу.

Мы пьём растворимый кофе 3 в 1. Это ужасная пародия на настоящий кофе, но я итак очень мало взяла пакетиков. Надеюсь, что шведский стол будет включать в себя этот напиток. Мне неизвестно, что такое шведский стол, но как мне объяснили, это куча еды на выбор: бери, сколько хочешь и что хочешь – всё оплачено! Это ещё одна райская нотка в этой поездке. Куда бы мы ни ездили, нас всегда кормили, но не факт, что именно тем, чем бы мы хотели.

Я не могу пить этот ужасный кофе просто так, а Анны Вячеславовны с сестрой нигде не видно, поэтому достаю пару бутербродов. Котлеты я доела вчера, чтобы, не дай бог, не испортилось мясо, а уж колбаса и сыр должны пережить этот день точно. Да и наш хореограф голодать нас не оставит точно, в чём мы не раз убеждались во время предыдущих поездок.

Ещё за несколько километров до Волгограда замечаю большую статую. Когда мы проезжаем прямо мимо неё, я узнаю женщину с мечом. Родина-мать. Я видела её раньше в школе и в интернете, но никогда прежде вживую. Все в вагоне, кто уже проснулся, смотрят на неё, а когда она исчезает из виду, садятся по своим делам дальше.

Надеваю куртку, обуваюсь и, пропуская вперёд тех, кто выходит на этой станции, сама иду к выходу.

Мы необычно встречаем утро в Волгограде. Из вагона выходит только наша четвёрка, и под руководством Алины мы начинаем делать зарядку. Но… мы больше смеёмся, чем что-то делаем, а также глупо приседаем не в состоянии потом подняться. Воздух свеж и слегка влажен. Я заношу куртку в вагон и возвращаюсь обратно в лёгкой кофточке. Мулюшка фотографирует меня на фоне надписи «Волгоград» и больших часов для мамы, и мы возвращаемся в поезд, нагулявшись. Сегодня я намерена больше времени провести с девочками. Может быть, тот Костя прав, и я всё-таки здесь не для того, чтобы сидеть в книжке.

Возвращаясь в поезд, мы с Дашей второй раз завтракаем. Анна Вячеславовна с радостью делится колбасой и ещё двумя ножками курицы для нас с Мулюшкой. Весь плавленый сыр уже разобрали девочки из плацкарты Киры, да и пусть, я больше люблю обычный сыр. Мы полноценно завтракаем, и я вместе с Мулюкиной иду к подругам.

Сейчас со мной общаются чуть дружелюбнее, чем в первый раз, что уже приятно.

Того парня, что похож на главного героя «Зайцев+1», зовут Арсений, но я пару раз хочу назвать его Сашей. Он кажется дружелюбным, как и его кучерявый накаченный друг Слава, лежащий под верхней полкой Кости. По большей части наши девчонки общаются только с ними двумя, но это не значит, что остальных стоит игнорировать.

Четвёртым, кого я не разглядела в тот раз, оказывается высокий и симпатичный юноша Стас. Его тёмно-русые волосы настолько коротко стрижены, что он кажется практически лысым. У него есть щетина, которая делает его практически брутальным. Стас менее разговорчив, так что понять его характер мне не удаётся. Тем более, что он постоянно куда-то уходит. Видимо, театралов довольно много по всему поезду.

По рукам мальчиков ходит какой-то шарик-тренажёр. Я прошу показать мне его. Он тяжелее, чем кажется, но его преимущество не в этом. Сеня как-то раскручивает шар и даёт его мне в руку:

– Крути его кистью.

Я пробую делать, как он говорит и показывает рукой, имитируя круг. Тренажёр сопротивляется, но крутить его довольно классно, поэтому следующие несколько часов от меня не могут оторвать эту штуку. Я пробую тренировать не только правую, но и левую руку. Предплечия начинают ныть от усталости, и я побаиваюсь, как бы завтра не оказаться без рук. Анна Вячеславовна, вторя моим мыслям, говорит то же самое, когда видит у меня в руках тренажёр.

За день я прихожу сюда не раз, наконец, понимая, почему девочки не вылезают из этого места. Болтовня не так утомляет меня, как обычно, и мне нравится эта непривычность.

После полудня захожу в купе Анны Вячеславовны. Они с сестрой сидят разговаривают и что-то записывают на тетрадный листочек. Кира на Юлиане показывает как быстро и красиво заплетать колоски. Пристраиваюсь рядом со смотрящей Жанной.

– Ну, в общем, ты поняла, но покажу ещё раз сначала, чтобы закрепить.

Волосы Самарцевой разделены пополам. Кира берёт на одной половине прядку, которая находится ближе всего ко лбу, и делит на три части.

– Теперь начинаем плести обычную косичку. Всего пару движений, после чего берём прядку для колоска, но не просто клочок с самого края, а как бы по прямой, перпендикулярной основной косе, – она медленно показывает, – Причём следи, чтобы прядки не уходили раньше колоска, иначе будут петухи.

Жанна кивает. Давильева быстро почти до конца доплетает Юлиану.

– Конец – самое сложное. Чтобы внизу не оставалось петухов, нужно взять оставшиеся волосы сразу и распределить в наши пряди. Главное, чтобы ничего не расплелось.

Она проделывает всё руками мастера и доплетает обычную косичку.

– Вот так, – с гордостью говорит Кира, – О, вы тоже здесь? – спрашивает она.

Я оборачиваюсь и вижу Веру, которая наблюдала этот процесс вместе со мной.

Жанна хочет тоже попробовать поплести, но Юлиана вскакивает и сбегает.

– Достаточно с меня опытов!

Вера предлагает свою голову на испытания, и Карамалина под присмотром Киры заплетает очень приличный колосок, немного намудрив в конце.

Я вновь ем пару печенюшек, наблюдая за девочками.

Мы проезжаем станцию Котельниково, где наши взрослые хорошенько закупаются копчёной рыбой. Я не решаюсь выходить тут, дабы не пропахнуть копчёностями.

Мы едем ещё какое-то время, пока поезд не останавливается в Сальске, и Анна Вячеславовна выталкивает всех погулять и пофотографироваться:

– Наденьте курточки, там может быть холодно!

Я беру с собой фотоаппарат и включаю видео съёмку. Камера направлена на Мулюшку:

– Итак, мы в Самаре, да? – спрашиваю я.

– Мы в Сальске, дурочка! – смеётся Даша, поправляя выбившуюся из хвоста чёлку.

– Ой, в Сальске, – исправляюсь я.

Я начинаю снимать поезд:

– Вот наш поезд такой длинненький! – веду съёмку вдоль нескончаемого поезда, пока не перевожу камеру на другую сторону состава. Постепенно перемещаю запись на большое бледно-зелёное здание вокзала, теперь Мулюкина тоже видит по другую сторону камеры, – Это Сальск!

– Смотри, какие чувачки идут, – шепчет она.

Я снимаю двух крупных мужчин, бодро шагающих вперёд.

В кадр влезает мальчик. Один из театралов, что поменьше, который постоянно прибегает к своим из другого вагона. Он очень странный.

Поезд сливает какую-то воду, и я по-детски говорю:

– Паравозик писает.

Даша так же тихо добавляет в камеру:

– Да у нас он на каждой станции писает!

Мимо нас проходит группа наших девчонок в направлении здания вокзала, мы с Мулюкиной следуем за ними. Теперь я снимаю её с боку.

– Мы в Сальске, – загадочно говорит она, – Жизнь трудная, да?

Даша смеётся какое-то время, пока не показывает пальцем на поезд:

– Смотри, какой грязный вагон.

Я ничего не вижу, потому продолжаю снимать Мулюшку. Она начинает вести повествование во время ходьбы:

– Мы были в Самаре долгое время! Долгое знойное время! – Её лицо осветляется, – И вот мы в Сальске!

– Здесь очень свежо по сравнению с Самарой, расскажи про это, – произношу я, как настоящий репортёр.

– Да. Тут дождик очень приятный идёт. Ветерок обдувает твоё лицо! – она довольно раскидывает руки, – О, настоящий Кайф! – её лицо становится грустным, – Скоро мы приедем, и этот дождик закончится. Так жалко!

Конечно, в Сочи должно быть будет куда жарче того пекла, что встретило нас в Самаре.

Тут Анна Вячеславовна говорит откуда-то сзади, прерывая Мулюкину:

– Так интересно, посередине состава грязный вагон!

– Да. Да. Да, – поддакивают остальные со смешками.

Я перевожу камеру на поезд. Один из вагонов прямо посередине поезда покрыт коричневым непроглядным слоем пыли и грязи.

– Я тебе про это и говорила, – возмущается Даша.

– А я и не видела его, – признаюсь я смущённо.

– А там вообще есть люди? – спрашивает у всех Мулюшка.

Никто не может ей ответить, хотя на вагоне так же как и на всех указан номер, значит там не может не быть пассажиров.

Даша дёргает меня за рукав ветровки:

– Подожди, мне нужно заправить шнурки. Я снимаю её, пока она занимается этим. Мулюкина встаёт и шутливо танцует.

Мы с Мулюшкой останавливаемся и рассматриваем здание вокзала:

– У нас в Орске и то красивее, – говорит она с неправильным ударением в последнем слове.

– Да, намного красивее у нас в Орске, – говорю я больше для камеры и с правильным ударением.

Пока мы рассматриваем здание, мы медленно отходим назад, а, повернувшись, оказываемся прямо перед тем самым грязным вагоном. Я хочу что-нибудь ещё сказать про него на камеру, но Анна Вячеславовна собирает всех девчонок около чистого вагона, чтобы сфотографироваться, и мне приходится завершить съёмку.

Мы делаем несколько снимков коллективом и опять расходимся. Я включаю камеру, продолжая снимать Мулюкину, и говорю:

– Итак, это вторая часть нашего видеохостинга, так сказать.

Внезапно я замечаю, что многие уже идут к вагону, и сама трогаюсь с места.

– Стой, не гони так сильно! – доносится до меня сзади от Даши.

– Вообще-то нам сейчас надо на поезд, – говорю я для камеры.

– Ну и что, – слышу я уже совсем рядом и перевожу съёмку на Мулюкину, которая кривляется, – Агага….

Она идёт рядом со мной гордой походкой.

– Ну, ты вообще и странная… – другое просто не приходит мне в голову, – Давай, говори что-нибудь.

– Мы едим в Сочи! Что ещё можно сказать?

Даша ухмыляется, кривив лицо, а я не могу сдержать смеха. Мулюшка несёт свою куртку в руках. Ветер развивает её чёлку, лежащую по бокам от лица. На заднем плане можно заметить идущую Анну Вячеславовну. Мулюкина продолжает:

– Говорят, куртку накиньте! Да тут тепло! – она коварно улыбается и счастливо говорит, – Наконец-то тут тепло! Не то, что дома сидишь, а тебя озноб ломит.

Я навожу камеру на вход в наш вагон:

– Вон, наши уже поднимаются.

– Давай, ты первая, – бормочет Мулюшка сзади.

Уже у ступеней я поворачиваю фотоаппарат на себя:

– На этом мы заканчиваем наш видеохостинг.

***

Весь второй день в поезде я активна, как никогда раньше в поездках. Успеваю побыть везде и поделать всё. Стараясь выходить на больших станциях, я часто бегаю к расписанию узнавать, сколько времени остаётся до следующей прогулки. Моим рвением пользуются практически все, узнавая у меня ближайшие станции и время прибытия. Ночью мы прибываем в Краснодар. На этой большой станции планируют выйти многие девочки, но я на свой счёт не уверена. Хочу выспаться, ведь рано утром по московскому времени мы доберёмся до Лоо.

В последний раз плотно ужинаем с Мулюшкой, доедая большинство своих припасов и куриные ножки, предлагаемые Анной Вячеславовной. Наш хлеб почти израсходован, а Жанна постоянно прибегает к нам за сахаром, потому что ни у кого, кроме нас его не осталось.

Валяюсь на верхней полке, пока Дашка расстилает нижнюю полку, и достаю фотоаппарат, желая просмотреть сделанные на разных станциях фотографии. Не удерживаюсь и включаю видеосъёмку:

– Итак, это снова Мулюкина, да?

Она выпрямляется и откидывает длинную чёлку с лица:

– Да.

– Мы скоро приедем в Краснодар и очень этому рады, правда?

– Да, мы очень рады. Жизнь лёгкая.

Дашка, прищурившись, смеётся.

– Давай, расскажи о своей нелёгкой жизни.

Она начинает шипеть в камеру и подпрыгивать, подставляя записи своё лицо крупным планом:

– У меня чёртов прыщ!

Мулюшка отворачивается, чтобы просмеяться, а я пока спрашиваю, чтобы продолжить видеосъёмку:

– И где он?

Даша внезапно замирает и вопросительно поднимает брови, мол: «Ты серьёзно?».

– Расскажите нам поподробнее, – продолжаю я издеваться над ней.

– Зеленко! – она смеётся, не в состоянии нормально ничего сказать и отворачивается, – Удали!

Мы смеёмся вдвоём, пока она не поворачивается к камере, закрыв ладонью лоб:

– Жизнь сложная.

Мы ещё пару секунд хихикаем, и я нахожу тему для продолжения видео:

– Расскажи про Краснодар.

Даша опять откидывает чёлку назад и с ладонью на лбу серьёзно говорит:

– Мы едем в Краснодар. Он будет тёпленький. Мы оденемся вообще легко, хотя там будет ночь, – и добавляет шёпотом, – Если там будет так тепло, как я думаю, то я надену только свитерочек.

Мулюкина убирает руку от лица и посылает камере воздушные поцелуи:

– Целуемся! До следующего репортажа!

Я выключаю запись, еле сдерживая смех. О, этой штуке нужно придумать какое-нибудь название.

– Новоявленный сериал «Мулюкина в Сочи», – афиширую я.

– О да.

Я спускаюсь вниз, и мы смотрим фильм «Прекрасные создания», полностью сажая зарядку бедного планшета. Я ложусь спать в наушниках, оставляя всех и предвкушая скорейшее пробуждение в городе моря и солнца.