Текст книги "Под Лавандовой Луной"

Глава 11

У меня волосы встали дыбом. И хотя разум велел плыть в безопасное место, я не могла шевельнуться.

В середине озера вынырнул мальчик – нет, не мальчик, он был все-таки постарше. Ему точно было не меньше девятнадцати, но в лукавой улыбке, игравшей на губах, все равно проглядывало что-то мальчишеское. Он смотрел прямо на меня.

Он встряхнул мокрыми волосами, и лунный свет заиграл на золотистых локонах. Они лежали непокорными волнами и были короче, чем обычно носят придворные, однако это точно не андроги, те бреются налысо.

Волосы упали ему на лицо, придав дерзкий вид. Капли воды сверкали на загорелой коже, точно крошечные зеркала. Я вдруг поняла, что не могу оторвать взгляд от его великолепного тела. На рельефной груди светилась татуировка в виде горящего факела, так тлеющие угли светятся в очаге. Эмблема Эмбервуда.

Что враг империи делает здесь, на территории дворца?

Парень медленно окинул меня взглядом, и его улыбка стала шире. Мне наконец-то вернулась власть над телом, и ноги стали слушаться. Но парень легко скользнул ко мне, преградив путь к берегу.

– Какой приятный сюрприз. Неужели ты богиня с Белой Луны, которая спустилась, чтобы унести меня с собой? – Но он тут же покачал головой, его глаза при этом смеялись. – Нет, готов поспорить, что ты песчинка какой-нибудь файлы, прознавшая, что восьмой принц любит купаться здесь по ночам, и ты решила его соблазнить. К сожалению, вынужден тебя разочаровать. Я не принц, всего лишь простой раб, как и ты. Однако, если хочешь, я готов устроить тебе не менее волнительную ночь.

– Я не песчинка.

К моему вящему ужасу, он наклонился ко мне, видимо, намереваясь сорвать поцелуй.

Я плеснула на него водой.

– Не распускай руки.

Парень поднял их над головой и склонил голову, как будто извиняясь.

Я метнулась к берегу, схватила свою одежду и убежала. Убедившись, что он не гонится за мной, я наспех оделась, кое-как застегнув пуговицы, и отправилась искать Рейди. Меж стволами берез мелькнуло что-то белое. Платье жемчужинки.

Но Рейди была не одна.

Перед ней стоял еще один юноша. У этого были темные волосы, а судя по мрачному выражению лица, он не мог похвастаться чувством юмора, как у парня в озере. На нем было длинное многослойное шелковое одеяние с широкими рукавами и запахнутым накрест воротником; по одному только его виду можно догадаться, что это кто-то из знати, возможно, сын какого-нибудь аристократа. На темно-фиолетовой накидке поблескивала изысканная вышивка в виде кругового орнамента. Волосы у него были примерно той же длины, что и у парня в озере, – не такие длинные, как у аристократов старшего поколения, которые специально никогда не стриглись, дабы отличаться от простолюдинов. И этот юноша был без головного убора, что тоже необычно для знати.

Он подтянул шарф, который служил ему поясом, и устремил на Рейди ясный суровый взгляд.

– Жемчужинкам запрещено выходить ночью и покидать Яблочную Бочку до начала жемчужничества. За нарушение правил предусмотрено серьезное наказание. Ты одна?

Юноша не знал, что я тоже была здесь. Я могла бы убежать во двор – но я бы ни за что не бросила Рейди на произвол судьбы. Я опасалась не только того, что юноша позовет мадам. Что, если он причинит Рейди боль?

Я вышла вперед и встала перед Рейди.

– Я с ней.

При виде меня он широко распахнул глаза, но тут же угрожающе прищурился, хоть и продолжал держаться с достоинством.

– Почему вы здесь?

Я осмелилась бросить взгляд на Рейди. Почему она молчит?

Она стояла с открытым ртом, склонив голову набок, точно марионетка. Она не застегнула рубашку до конца, часть груди и живот оказались на виду, и хоть Рейди была вся розовая, как вишневый цвет, она никак не пыталась прикрыться. Я схватила ее платье, набросила ей на плечи и опоясала шарфом.

Юноша пристально следил за каждым моим движением.

– Мы… эм… – Рейди не сводила глаз с его лица. Ее щеки уже стали краснее варенья из бузины.

– Разрази тебя зарница, будешь ты говорить или нет? Я не намерен тратить время на сонных кроликов.

– Мы просто хотели поплавать в озере. – Я сложила руки и низко склонила голову в знак смирения. – Пожалуйста, извините нас на этот раз. Обещаю, больше этого не повторится.

– Я не могу делать исключения для тех, кто нарушает дворцовые правила. Когда мадам узнают о вашем проступке, каждая из вас получит по десять плетей.

Рейди положила руку мне на плечо и отодвинула меня назад. Голос наконец-то вернулся к ней, и она сказала:

– Это была моя идея. Я заставила подругу пойти со мной. Если вы обязаны доложить об этом, пожалуйста, пусть наказание не коснется ее.

– Нет, – сказала я, – я сама пошла с тобой.

Рейди не обратила внимания на мои слова.

– Ваше Высочество, я много слышала о вашей доброте и великодушии. Пожалуйста, пощадите мою подругу. Она пыталась остановить меня, но я не послушала ее.

Ваше Высочество?

Юноша моргнул.

– Должен признаться, я никогда не встречал песчинки или файлы, которая бы так заботилась о той, с кем соперничает за внимание отца-императора.

Отца императора? Феерические файлы, он сын Тиррена. Принц.

Он ни за что нас не пощадит.

Юноша перевел взгляд на меня.

– И больше всего я поражен, что ты решила разделить участь подруги. Ты могла бы бросить ее, предоставив отдуваться за вас обеих.

Он повернулся.

– Тем не менее ты поступила глупо. Здесь вас поджидает множество опасностей, которые сломят ваш дух, и рано или поздно вы пожалеете, что родились на свет.

Он ушел, оставив меня и Рейди стоять с разинутым ртом.

– Поверить не могу, что он нас отпустил, – сказала я.

Но Рейди, все еще во власти очарования, не ответила. Ее взгляд мечтательно затуманился.

– Тирреново тиранство. Это был принц Киррик, восьмой принц.

Рейди чуть не пищала от восторга, как те глупые девочки, которых она сама же высмеивала. Я готова была поклясться, что зрачки у нее приобрели форму сердечек.

Я схватила ее за плечи и потрясла.

– Возьми себя в руки.

– Как, когда я только что разговаривала с принцем Кирриком?

– Что в нем такого особенного?

– Что в нем особенного? – Рейди посмотрела на меня, как на идиотку. – Он всего лишь самый влиятельный принц при дворе. Он может призывать гром и молнию. Один раз он приезжал в мою деревню, чтобы обсудить со старостами, как лучше помочь детям, осиротевшим во время войны. Наш верховный староста глубоко его уважает. Скипетр непременно наделит его Волей Неба. Киррик, в отличие от всех прочих в императорской семье, думает о народе.

– Как ты думаешь, он может все-таки донести на нас?

– О нет. Для такого он слишком милый.

Я скептически выгнула бровь.

– Может, ваш верховный староста и знает его, но ты – нет.

– Я просто говорю, что он выглядит милым.

Я покачала головой, удивленная, что слышу такие слова от моей обычно невозмутимой подруги. Ни за что бы не подумала, что Рейди может так легко растаять.

– То, что принц Киррик смазливый мальчик с милым личиком, само по себе еще не гарантирует нам безопасность.

– Он не смазливый мальчик, он красавец и к тому же принц. И наша самоотверженность произвела на него впечатление. Сегодня лучшая ночь в моей жизни.

Она улыбалась до ушей, ни на секунду не усомнившись в том, что мы в безопасности. Я надеялась, что Рейди не ошибается.

Глава 12

Мадам Ясмина стояла у окна в своем доме на дереве. Мы сидели на полу в гостиной. Последние пять дней мы под ее руководством готовились к первому испытанию.

– У меня плохие новости, – сказала Ясмина. – Судьи решили проводить первое испытание один на один с каждой жемчужинкой. Уже сегодня проверяют первых кандидаток. Я даже не знаю, какими будут новые требования.

Я едва могла сосредоточиться на ее словах – меня отвлекал наряд. Сегодня Ясмина решила изобразить лунную бабочку. На ней была пастельно-радужная кипа, такая яркая, что смотреть больно, косметика на веках и щеках самых разных оттенков, и бабочки, то и дело залетавшие в окно, норовили сесть ей на голову или на плечи. Их привлекали либо цвета, либо духи, что пахли в десять раз слаще полуночных пионов. Обычно мне нравился нежный аромат этих цветов, но в ту минуту хотелось чихать.

– Сегодня? – переспросила Галай, округлив глаза. – Я думала, до испытания еще два дня и мы все будем видеть друг друга.

Айрика нахмурилась.

– Почему правила изменились? Откуда взялись новые требования? Мы всю неделю учились проводить чайную церемонию.

– Позвольте, я вам разъясню, – сказала Ясмина. – Чайная церемония по-прежнему входит в испытание. Но в этом году Его Величество поручил предварительные задания андроги Хамингу. Это главный советник императора, а по совместительству – тот еще скользкий змей. Он любит путать всем карты и менять правила в последний момент, чтобы мы не вздумали расслабиться. Можете не сомневаться, что он устроит какой-нибудь неожиданный поворот во время чайной церемонии. Вероятно, вас попросят развлечь гостя песней или танцем или ответить на вопросы об истории или политике государства. Выяснить заранее что-либо конкретное у нас нет никакой возможности.

Ясмина вздохнула.

– Однако мне известно, что вас троих нет в списках на испытание вплоть до послезавтра. Все, чему я могу вас научить, – это как идеально провести чайную церемонию, остальное будет зависеть только от вас самих. Рилла, я бы хотела посмотреть на тебя первой.

Я опустилась на колени и зажгла огонь, чтобы нагреть воду. Закатала рукава, стараясь делать это грациозно и аккуратно. В нос ударил запах горелого, и я тут же перевела взгляд на рукав, который вспыхнул оранжевым и уже начал тлеть.

– Феерические файлы!

Я вскочила и принялась стучать рукой по полу, чтобы сбить пламя, но заодно сбила и пиалу с рассыпчатым чаем, который разлетелся по всему полу.

Все бабочки тут же вспорхнули с мадам Ясмины.

– Рилла! – вскричала она, но все-таки помогла мне погасить огонь.

Галай и Айрика покатились со смеху. Мадам Ясмина зыркнула на них.

– Тихо, вы обе. – После чего она повернулась ко мне. – Попробуй еще раз.

Она поставила передо мной новую пиалу с чаем. Со второй попытки мне удалось вскипятить воду и помыть все необходимые приборы, ничего при этом не спалив.

А потом до меня донесся запах духов мадам Ясмины. Я чихнула.

Мадам Ясмина вздохнула.

– Сделаем вид, что ты не была сейчас похожа на фыркающего сихая, и продолжим. Гость может спросить тебя о чем-нибудь личном, чтобы больше узнать о твоем прошлом. Давай потренируемся.

Я пересыпала чай в другую пиалу. Он пах сладкой свежестью, и его травянистый запах напомнил мне летние ночи в Каскасии.

– Рилла, расскажи мне, где ты жила раньше и кто твои родители, – сказала мадам Ясмина.

Перед тем как ответить на вопрос, я залила чай горячей водой и немного взболтала пиалу, чтобы напиток лучше заварился.

– Я выросла в деревне Кас…

– Нет, – перебила Ясмина. – Ты слишком долго молчала. Ты должна одновременно заваривать чай и отвечать, без заминок. Безупречное изящество. Еще одна попытка.

Я начала сначала: взяла новую порцию чая и залила горячей водой.

– Я выросла в деревне Каскасия. Мои родители ловили рыбу в море, и у меня есть старший брат, он врач.

Я протянула пиалу мадам Ясмине. Прежде чем отпить, она три раза повернула ее в руке.

– Хорошо, но если потренируешься, будет еще лучше. Твои движения должны быть более грациозными. Представь, что ты лунная бабочка с нежными крыльями, а не грузный неуклюжий ангжук.

Она заставила меня повторить всю процедуру еще три раза, прежде чем позволила встать. У меня дрожали колени. Ноги совсем онемели.

– Вам могут задать вопрос насчет внутренней политики государства, – сказала Ясмина. – В таком случае тебя, скорее всего, спросят про Мийю, тем более что ты жила в деревне, ближе всего расположенной к архипелагу Каскасия. Скажи мне, что ты думаешь о конфликте в этом регионе и как нам с ними покончить?

– Во-первых, этот архипелаг называется Острова Мийю, – сказала я. – Они принадлежат мийю, а не нам. Я думаю, что о них составили неверное мнение. Мийю всего лишь пытаются защитить себя. Оставьте в покое их, и они оставят в покое нас.

– Нет-нет, ужасный ответ. – Мадам Ясмина цокнула языком. – Нельзя выражать несогласие с политикой императора, к тому же никому не интересно, что ты на самом деле думаешь. Если сомневаешься, всегда выражай согласие с императором по любому вопросу.

Айрика и Галай захихикали, прикрывшись шелковыми веерами, и зашептались. Мадам Ясмина резко обернулась к ним, а когда она заговорила, ее голос звучал спокойно, но слова не отличались мягкостью:

– Я попросила вас не смеяться. Вы сами небезупречны.

Айрика надула губы.

– Почему вы уделяете все внимание Рилле? Как мы узнаем о своих недостатках, если вы едва нас учите?

Мадам Ясмина улыбнулась лучезарной улыбкой, но густой слой фиолетовой помады на ее губах не мог скрыть затаенную угрозу.

– Ты права, дитя. Мне стоит откровенно поговорить с вами о ваших недостатках. Галай, ты толстая гусеница. Тебе нужно больше заниматься своим телом. Айрика, от твоего пения мне хочется свернуться в кокон и никогда в жизни оттуда не выбираться. Если бы не ваши милые мордашки, я бы ни за что не согласилась со своими подчиненными и не привезла вас сюда.

Галай и Айрика обе ахнули, слова мадам так их поразили, что они даже не нашлись, что ответить. Ясмина повернулась обратно ко мне.

– Рилла, моя прекрасная лунная бабочка. Почему бы тебе не пойти потренировать свой танец, пока я буду наставлять этих двух менее ярких мотыльков?

Я вышла из домика, но не стала уходить далеко. Покружив немного по двору, я села на камень рядом с большим деревом. С другой стороны ствола послышался женский голос. Кажется, женщина была в бешенстве.

– Поверить не могу, что андроги Хаминг изменил правила. Одна из моих жемчужинок уже была на первом испытании. Я спросила, в чем оно заключалось, но ее заколдовали, чтобы она ничего не могла рассказать до тех пор, пока все девушки не пройдут его.

Значит, это кто-то из мадам.

– Две мои девочки так и не вернулись, – сказала другая мадам.

Ствол был таким широким, что полностью скрывал меня, и они, видимо, не догадывались о моем присутствии.

– В каком смысле? – спросила первая мадам. – Андроги Хаминг не пропустил их дальше?

– Я спрашивала его, но он не ответил, – сказала вторая мадам. – Все это странно. Если они не прошли испытание, нам нужно будет готовить из них песчинок. Но андроги Хаминг сказал, что судьба этих девушек меня больше не касается. И попросил не задавать больше вопросов.

Мадам ушли.

Я нахмурилась. Если те жемчужинки не станут песчинками, то куда андроги забрал их?

Послышались чьи-то быстрые шаги, и я отвлеклась от этих мыслей.

По двору бежал мальчик. Судя по взгляду, его недавно хорошо припугнули. В руках он держал корзинку с пергаментными свитками, и на бегу один из них выпал. Свиток развернулся, обнажив несколько аккуратных строк, написанных кистью.

Мальчик не заметил пропажи и убежал дальше по тропинке за пределы Яблочной Бочки. Догнать его было проще простого, поэтому я подхватила свиток и побежала следом.

Вишневые деревья росли по обе стороны дорожки, и даже легчайший порыв ветра срывал с ветвей розовые лепестки. Пусть это запретная территория, но как же здесь красиво.

Я почти догнала мальчика и окликнула его:

– Постой, пожалуйста, ты выронил.

Мальчик остановился, обернулся и взял у меня свиток.

– Ой, спасибо. Мой учитель отчитал бы меня за потерю.

Тут я обратила внимание на его голубую униформу. Должно быть, это андроги.

Мальчик тоже заметил, как я одета.

– Жемчужинкам сюда нельзя. Вам лучше вернуться во двор, пока вас не поймали.

Он побежал дальше, а я повернула назад. По роще пронесся порыв ветра и принес тот же приторно-сладкий запах, который я почувствовала в ночь, когда мы с Рейди убежали на озеро. Что же так пахнет?

Я шла по тропинке. Послышались голоса, и я заметила, что в эту же сторону идет принц Киррик. Нельзя, чтобы он увидел меня здесь, особенно после недавней нашей встречи, когда он уже отпустил без наказания.

Я спряталась за кустом.

Принц Киррик прошел мимо меня, внимательно разглядывая деревья вокруг.

– Подай сигнал, когда здесь будет безопасно.

К кому он обращается?

Принц прошел дальше по тропинке, а затем просто растворился в воздухе. Я моргнула. Зрение меня подводит? Куда он делся?

Любопытство во мне пересилило боязнь попасться страже. На цыпочках, прячась за деревьями, я пошла к тому месту, где только что стоял принц.

Там никого не было, но неподалеку я увидела стоящую на земле одноэтажную пагоду. Опорными столбами служили четыре березы, искореженные и жуткие на вид. Толстые красные лианы карабкались вверх по их стволам, сочный окрас резко выделялся на тускло-зеленом и белом фоне. Длинные ветви спускались с крон и арками переплетались между собой, образуя крышу пагоды. На самом ее верху расположился круглый купол из цветущих лоз, ярко-красный, со вспышками желтых цветов в форме звездочек. Все концы крыши выгибались вверх, образуя острые шипы на углах.

Я подкралась к пагоде, потому что ужасно захотелось рассмотреть ее получше.

Она была очень красивая и не похожая ни на одну из тех, что мне доводилось видеть раньше. Обычно пагоды открыты со всех сторон, но здесь пробившиеся из земли корни сформировали решетчатые стены. Получилась большая клетка. Белые занавески крепились к четырем столбам и окутывали пагоду, скрывая то, что не скрывала решетка.

Я остановилась и огляделась. Вокруг на земле стояло множество похожих птичьих клеток. Я присмотрелась к ним – все они были построены по одному принципу, но из деревьев разных пород: вяза, сосны, вишни, клена, красного дерева, дуба и ореха.

Две такие клетки стояли неподалеку от меня, но, в отличие от прочих, были не закончены и без занавесок. Белая ткань лежала у их основания, как груда смятых платьев. Я подошла поближе. Клетки были пусты.

И тут я заметила две металлические пластины, что лежали рядом на земле.

На одной было выгравировано:

Особо ценная диковинка императора Тиррена #389

Доминирующий канал: Ха

Прикосновение выводит яды из тела

А на другой:

Новое ценное приобретение императора Тиррена #390

Доминирующий канал: Ха

Слезы временно смягчают физическую боль

Похоже на целительный тин-чай. Что все это значит? Что это за диковинки?

Позади послышался резкий шорох. Я подпрыгнула от неожиданности, но подавила крик. Сзади никого не было – просто ветер раздул занавески на клетке, которую я увидела первой.

Внутри двигался какой-то размытый силуэт. Кровь пульсировала у меня в висках, я с трудом поборола страх и шаг за шагом, на цыпочках, подошла к клетке. Я прищурилась, надеясь разглядеть, кого в ней держат. Какое-нибудь жуткое чудовище, которое показывают только по особым случаям на дворцовых празднествах? Или дрессированное животное на потеху императору?

Запах здесь стоял просто одуряющий, почти невыносимый. Аромат вишневых цветов смешивался с запахом пота и других выделений. Я принюхалась – несло от клеток.

Стояла неестественная тишина. Ни одна птица не пела, словно все птицы и насекомые решили убраться подальше отсюда.

На клетке передо мной в солнечных лучах ярко блестела металлическая пластина с надписью:

Особо ценная диковинка императора Тиррена #388

Доминирующий канал: Дай

Управляет погодой с помощью песни

Ветер приподнял занавеску, солнечный луч упал внутрь клетки, и я мельком успела разглядеть заключенного. Я закрыла рот рукой. Это было не чудовище и не животное. Там была женщина.

– Это ручная диковинка императора, – раздался из ниоткуда низкий голос. Я подскочила и чуть не закричала.

Из тени вышел мужчина.

Принц Киррик.

Глава 13

Я осторожно пошла навстречу. Он снова отчитает меня за то, что я проникла на запретную территорию? И тут до меня дошло, как он назвал женщину.

– Диковинка?

Больше я не могла ничего сказать, а только смотрела на Киррика, ожидая объяснений.

Но принц молчал. Затем он подошел к пагоде, достал из кармана треугольную монетку – двойной серан – и вставил ее в небольшую щель в основании клетки.

Занавес раскрылся, словно перед нами был маленький аккуратный театр. На роскошной кровати, что едва-едва помещалась в тесную клетку, сидела женщина. У кровати стояли две чаши: одна с водой, другая с едой. Тут же стоял фарфоровый горшок. Его стенки были в желтых и коричневых разводах.

Я прикинула, что клетка в диаметре составляла не больше восьми футов, а в высоту – не больше шестнадцати. По-моему, даже ручной годауг не смог бы жить в такой тесноте, не то что женщина или мужчина.

И платье женщины, и покрывало на кровати были из дорогого темно-изумрудного шелка. Ее волосы скрывал зеленый платок, а нижнюю часть лица – шелковый шарф. На виду оставались только ясные серо-зеленые глаза. Грустные, задумчивые глаза, которые вспыхнули при виде принца, а затем снова потухли и лишились всякого выражения.

Вместо того чтобы поприветствовать нас – чего я ожидала, – женщина запела жуткую песню. Музыка вгрызалась мне в мозг, забирая все тепло из тела. Я невольно начала дрожать.

 
О июньские цветочки, лета вы нежней,
И моя любовь, мой милый, солнца горячей,
Но тускнеет неизбежно свет осенних дней,
Не видать в полях цветочных мне твоих кудрей,
Под Лавандовой Луной умереть больней.
 

Тяжелый груз одиночества, который несли слова песни, опустился на мои плечи, и я никак не могла его сбросить.

Звуки срывались с губ женщины, и над нашими головами яростно загремел гром. Дождь обрушился на деревья, но вода отскакивала от воздуха вокруг меня, точно от невидимого силового поля. Принца Киррика ливень тоже не затронул.

Последняя нота замерла, и дождь прекратился. Принц наклонился и просунул сквозь прутья клетки корзинку, накрытую белой тканью.

– Свежие персики. Твои любимые.

Женщина опустилась на пол и прижалась к решетке всем телом. Протянув руку, она взяла подарок, но тут же отложила его и схватила руку принца Киррика. Сдавленный звук сразу же стих у нее в горле.

Одинокая слеза покатилась по щеке женщины. Принц Киррик протянул руку и вытер ее.

– Не стоит беспокоиться обо мне, – сказал он.

Женщина вскинула брови, в ее глазах читался немой вопрос. Она посмотрела поверх плеча принца, на деревья чуть поодаль, и помахала кому-то. Я проследила за ее взглядом, но там, куда она смотрела, было лишь пустое место.

Возможно, она приветствовала призраков прежней жизни.

– Да, мой друг шлет тебе привет и надеется на скорую встречу, – сказал принц. Помедлив еще мгновение, он отошел от клетки. Его ноги утопали в земле так глубоко, словно что-то придавливало его к месту.

– Я должен идти, прежде чем андроги Солар узнает, что я не учу уроки. Ты знаешь, что он с ума сходит, если подозревает меня в лени.

Принц удалялся от клетки, но его взгляд оставался прикованным к женщине. Она помахала ему и послала воздушный поцелуй, а затем занавес закрылся, вновь спрятав ее от мира.

Принц помедлил, прежде чем обернуться. Глаза его были такими же грустными, серо-зелеными, что и у женщины. Он был похож на нее.

– Это твоя мама, – сказала я и ахнула, поняв весь смысл своих слов. Я оперлась на дерево, потому что ноги дрожали.

– Да, – ответил принц. – Позволь представить – госпожа Кайриса, файла.

– Почему она не могла поговорить с тобой?

– Ей запрещено разговаривать. Разрешено только использовать свой тин-чай, чтобы развлекать посетителей. Отец-император лично сконструировал эти клетки, наделив деревья своим тин-чай, чтобы они могли двигаться даже в его отсутствие. Ветви и лозы тоже зачарованы, они высекут диковинок, если те попытаются заговорить или откажутся выполнять приказы гостей.

– Что она здесь делает? И почему она в числе диковинок, если она файла?

Губы принца сложились в мрачную улыбку.

– Только не говори, что ты настолько наивна, что верила, будто все файлы живут в роскоши. Женщина здесь никогда не будет в безопасности.

Принц быстро прошел мимо меня, и я уже думала, что он уйдет, не сказав больше ни слова, но он обернулся и добавил:

– Пойдем. Тебе нужно вернуться, пока мадам не хватились. Я отведу тебя во двор.

Я не могла поверить в то, что увидела. Это какой-то кошмар. Женщина здесь никогда не будет в безопасности, сказал Киррик. Но как возможно файлу приговорить к такому жестокому наказанию? Я полагала, что все файлы могут рассчитывать на комфортную жизнь при условии, что они подчиняются воле императора.

Но если это не так, какой вообще смысл выигрывать состязание?

Я раз семь успела открыть и закрыть рот, сомневаясь, стоит ли задавать принцу вопрос, пока Киррик не сказал:

– Пепел и пекло, может, хватит рыбку изображать? Либо говори, либо губы подожми.

– Там так много клеток. В скольких держат файл?

– Понятия не имею. У отца-императора более сотни жен, и с каждым годом их число растет. Что происходит со всеми прочими женщинами? В клетки попадают не только файлы, которые ему надоели, но и песчинки, у которых есть тин-чай и которые ему чем-то приглянулись.

Я вытаращилась на него.

– Файлы, которые ему надоели? Песчинки? Все они в итоге оказываются в клетках?

– Не все, – чуть мягче ответил принц. – Некоторые файлы доживают свой век в холодных одиноких роскошных покоях. Тем, кому повезло родить императору сыновей, могут еще пользоваться его благосклонностью, но даже им грозит клетка, если они не станут считаться с политикой дворца. Жемчужинки, которые становятся песчинками, почти все умирают невинными девушками, если только не привлекут внимание отца-императора или кого-нибудь из принцев или аристократов.

Я ждала продолжения, но принц Киррик молча подошел к вишневому дереву, сорвал с него цветок и протянул его мне. Я приняла подарок и вдохнула сладкий аромат.

– Отец-император – взбалмошный человек. Ему не в чем было упрекнуть мою мать. Она прекрасна, талантлива, умна, и она подарила ему сына. Как-то раз она пела, чтобы выманить солнце из-за облаков и ублажить отца-императора. Может, она ему надоела, но в следующий миг он обвинил ее в том, что она специально сделала так, чтобы он получил солнечный ожог, и бросил ее в тюрьму.

Я и без того знала, что у Тиррена отвратительный характер, но теперь получила еще одно подтверждение. Он мог бросить женщину за решетку на всю жизнь просто потому, что ему так захотелось.

– Я умолял отпустить ее, – говорил принц Киррик. – Ради меня отец пошел на компромисс: не казнил мать, а перевел в диковинки. Не все файлы столь удачливы, чтобы в качестве диковинки развлекать императора и его приближенных. Как правило, для этого он должен высоко ценить ее тин-чай.

Мне страшно было расспрашивать его дальше.

– Для чего еще он может использовать ее тин-чай, если не для развлечения?

– Отец-император полагает, что диковинок с мощным тин-чай стоит держать отдельно. Ты ведь знаешь, что существует несколько типов тин-чай, и некоторые встречаются реже других. Магия может быть какой угодно, от энергетических лучей из глаз до оживления увядших цветов. Такие диковинки отец-император приберегает как оружие или страховку на случай тяжких бедствий.

Я подумала о двух пустых клетках и двух жемчужинках, которых сегодня куда-то увели после испытания. Что, если они станут новыми диковинками императора? Возможно, после чайной церемонии их попросили продемонстрировать свой тин-чай.

Если это правда, то все мы здесь в опасности. Я ни за что никому не открою свой тин-чай. И нужно предупредить Рейди. Если она попадет в лапы императора, у него хватит золота на все что угодно. На новую войну, например. А от меня он потребует продлевать ему молодость.

– Когда занавес открывается, диковинки не должны произносить ни слова, иначе их высекут, – сказал Киррик. – Но занавес по большей части опущен, и диковинки живут в одиноком заточении. В клетки не пускают никого, кроме песчинок, которые убирают за узницами.

Меня пробрала дрожь.

– Почему за пределами дворца никто не знает про эти клетки?

Принц Киррик фыркнул, как будто я задала глупый вопрос.

– Если бы про это рассказывали в школе, ни одна девушка не стала бы умолять, чтобы ее взяли во дворец Цедер, даже за всю власть и золото в мире. А это уже задело бы гордость отца-императора.

Я отвела взгляд.

– Дело не всегда в деньгах и власти.

Принц помолчал и смерил меня взглядом.

– Если не ради них, зачем ты здесь?

– Мадам угрожала убить всю мою семью, если я не подчинюсь.

– Значит, она уверена, что ты пленишь отца-императора. Не секрет, что мадам делают ставки на своих жемчужинок. Какой у тебя тин-чай?

Я медлила. Да, принц Киррик не донес на меня и Рейди, но все-таки он сын человека, которому я не хочу раскрывать свой тин-чай.

– У меня нет тин-чай, – сказала я. – Я конг, которая хорошо поет, и мадам Ясмина сказала, что музыка – это ключ к сердцу твоего отца.

– Понятно. – По лицу принца Киррика ничего нельзя было понять. Не знаю, поверил он мне или нет, но вопросов больше не задавал.

– Есть какой-нибудь способ отказаться от участия в состязании, не подвергая опасности мою семью? – тихим голосом спросила я.

– Нет, и даже не думай о побеге. Отец-император наделил императрицу Лаймиру полным правом наказывать всех жемчужинок, пытавшихся сбежать либо не проявивших достаточного усердия на состязании. Матушку-императрицу злить не стоит.

Я вспомнила, как сурово императрица указывала нам на недостатки. Я предпочла бы смерть тем пыткам, которые она уготовала своим жертвам.

– А ваша мама? Есть ли способ ее освободить?

– Только один, – сдержанно ответил принц, и уголки его рта чуть приподнялись вверх. – Я предъявлю свои права на Священный Скипетр Цедер и докажу, что по Воле Неба готов забрать трон у отца. И тогда я освобожу всех.