Текст книги "Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира"

Мы держались в стороне от путешественников-однодневок, которые все прибывали на вершину. Они шли с другой стороны, по излюбленной тропе горы Уитни. Из-за большого количества народа на горе Уитни можно было наблюдать интересную достопримечательность: здесь находится самый высокогорный и самый дорогой туалет в США. Дорогой он потому, что за этим «Горшочком с медом», как его называют, прилетает вертолет и уносит его для очистки. Я тоже искала это местечко под открытым небом, которое было спрятано за каменной стеной немного в стороне от указателя. Я еще никогда до этого не делала свои дела с таким видом. Даже поход в туалет на МТХ можно смело записывать во впечатления…

Командный дух

8 июня 2004

Форестер Пасс, Калифорния, США

1249-й километр пути

«Только не снова», – громко ругнулась я, когда провалилась в снег по колено. Я со слезами на глазах боролась с фрустрацией и истощением, поскольку уже в сотый раз с трудом пыталась выкарабкаться из снега. Мои ботинки, носки, штаны – все полностью промокло. Футболка пропахла потом от постоянных нагрузок. Пот со лба тек прямо в глаза и заставлял меня постоянно моргать. Пат, который шел со мной, выглядел еще хуже. Небольшого роста мужчина провалился в снег по пояс и молотил по воздуху треккинговыми палками. Когда он попытался выкарабкаться при помощи рук, то провалился еще глубже. Наконец он выполз из снега на животе, чтобы через несколько метров снова провалиться. Так же, как и я. Мы оба были в снегу, и наши взгляды встретились. В ту же секунду мы начали громко смеяться. Да уж, вид у нас действительно был смешной.

То, чем мы там занимались, на сленге проходчиков называется postholing. Когда весной тает снег, сначала стекает вода под снежным покрытием, сокращая его снизу. В течение дня снежное покрытие тает под солнечными лучами сверху, поэтому снег может не выдержать вес человека, идущего по нему. Человек проваливается в снег и становится ногами в талую воду. Для того чтобы избежать этого явления, мы и проснулись с восходом солнца. Потому как снег еще был замерзшим и мог выдержать наш вес. Подъем на Форестер Пасс был достаточно долог, и калифорнийское солнце жарило нас и плавило снег, который становился все тоньше.

Пат наконец освободился из снежного плена, и я крикнула ему: «Я больше не могу. Давай сделаем перерыв».

Но глуховатый Пат меня снова не понял и весело помахал мне рукой. Сауспоу, который со своим товарищем Сейчас Или Никогда составлял арьергард, понял, в чем моя проблема, и направился к большому гранитному камню. Пять минут спустя мы вчетвером сидели на нагретых солнцем скалах и снимали с себя мокрые ботинки и носки, чтобы немного высушить наши сморщенные от воды ноги.

Сегодня я была не в равнозначной команде: в ней лидировал Сауспоу, которому было около тридцати лет и который был такой же спортивный, как кроссовок. Несмотря на то что он мог идти в два раза быстрее меня, он никогда не обгонял меня по пути, так как проводил много времени со своей невестой в каждом городке. В Сьерра-Неваду с ним шел Сейчас Или Никогда – шестидесятилетний банкир и ветеран Аппалачской тропы, который безнадежно вышел из формы и не всегда мог тягаться даже со мной. Сауспоу умилительно заботился о нем, так как они были знакомы друг с другом по АТ и здесь они хотели вернуть к жизни старую дружбу. С нами еще шел Пат из Огайо – бывший военный неопределенного возраста. У Пата к тысяча двести сорок пятому километру пути все еще не было клички. Это было связано прежде всего с тем, что он был почти полностью глухим и не принимал участия практически ни в одной из бесед. Более интересным показалось, что, несмотря на то что я иностранка, он понимает меня гораздо лучше, чем его сограждане. Поэтому мы создали с ним эдакое бессловесное общество взаимопомощи. Чувствовалось, что Пат вдвое умнее меня и мы могли бы быть вписаны в историю пути, как Пат и Паташон.

Мечтательно мы все вчетвером смотрели на отвесную, практически непреодолимую скалу напротив нас. Где-то там наверху должен был находиться проход. Сауспоу откашлялся и сказал: «В общем, я видел фотографии прохода. В соответствии с этими фотографиями он должен находиться рядом с небольшой насечкой в форме буквы V в скале». Мы трепетно посмотрели наверх. Там, где-то в сотнях метров вверху, была эта невидимая для нас сейчас насечка.

«Это и должен быть проход? – спросила я недоверчиво. – Там почти отвесная скала, да и дороги я тоже не вижу».

«Ну а где тогда, по-твоему, проход?» – спросил меня Сауспоу. Мне в голову так и не пришел ответ на этот вопрос, собственно как и всем остальным, поэтому я откусила сухую кукурузную лепешку с арахисовым маслом.

«Ты имеешь в виду, что сегодня мы доберемся туда наверх и сразу спустимся?» – боязливо спросил Сейчас Или Никогда.

Я уже десятки раз задавала себе этот вопрос, но выбора не было. За день до этого туристы на горе Уитни сообщили нам прогноз погоды: на смену солнечной погоде придет фронт пониженного давления, который будет висеть над Хай-Сьеррой в течение следующих двух суток. Переход в условиях ожидающегося снегопада был бы опасен для жизни. Так как в тот день мы не смогли пройти через переход, мы застряли там на два дня, а на это наши запасы рассчитаны не были.

«Здесь светло до девяти вечера, – утешил нас Сауспоу. – Но нам тем не менее скоро нужно будет уходить, поскольку, учитывая то, как мы любим проваливаться в снег, быстро уйти у нас не получится».

«Точно, – пробурчала я и стала надевать опять свои насквозь промокшие носки. – Сауспоу прав: сейчас не время медлить».

Сейчас Или Никогда скривил лицо от истощения. Мы все знали, что он совсем выбился из сил за последние несколько дней. Пока мы уже почти семь недель были в пути, Сейчас Или Никогда пошел на МТХ, просто встав из-за своего рабочего стола, и сейчас он практически полностью выдохся.

«Давай соберемся», – попыталась я его приободрить, когда мы уже пошли, на что получила усталое ворчание. К шестнадцати часам мы уже почти преодолели путь, но все еще почти. Недалеко от прохода нас ждало последнее серьезное препятствие. Несмотря на то что извилистая дорога на последней сотне метров вверх была практически бесснежной благодаря постоянному солнцу, прямо под проходом, в одной из выемок в скалах, было снежное поле. Хоть оно и было в ширину всего двенадцать метров, но покрывало всю дорогу, проходившую между скалами. Крутизна склона была умопомрачительная. А что было еще хуже, так это – наличие отвесной стены, уходящей на сотни метров вниз. Срыв был бы смертелен. Глубокие следы указывали на то, что путешественники, которые были тут до нас, сумели пройти через переход.

Мы медленно подошли к краю снежного поля. При взгляде вниз мой желудок охватила судорога, а пульс ускорился. Озабоченные взгляды моих сопровождающих говорили о том, что они чувствуют то же, что и я. Сауспоу откашлялся и спросил меня уверенным голосом: «Ну что, кто пойдет первым?»

К нашему всеобщему удивлению, вызвался Сейчас Или Никогда. «Я пойду первым», – заявил он уверенно и достал из рюкзака ледоруб.

Мы с Сауспоу озадаченно переглянулись. Сейчас Или Никогда всегда был самым слабым в команде, но он бесстрашно вступил на снежное поле. Он осторожно встал правой ногой в след наших предшественников и вбил ледоруб в покрытый снегом склон. Если бы снег под его ногой начал скользить, при помощи ледоруба он бы смог удержаться или как минимум замедлить свое падение. После этого он аккуратно перенес левую ногу и поставил ее в следующий отпечаток. Сауспоу, Пат и я с замиранием сердца следили за каждым его движением. Этот маневр повторился еще десять раз, после чего он дошел до конца снежного поля и снова ступил на твердую землю. Сейчас Или Никогда с триумфом обернулся к нам и крикнул: «Проще простого! Главное – не смотрите вниз».

Я хотела поскорее оставить все это позади и пошла второй. Я была единственной из группы, у кого не было ледоруба, поскольку думала, что раз уж снега в этом году мало, то почему бы мне не уменьшить дополнительный вес? До этого это работало, но в тот день я пожалела о своем решении. Я, конечно, могла попытаться удержать баланс с помощью своих треккинговых палок, но если сорвусь, у меня не будет возможности ни предотвратить падение, ни замедлить его. Тогда я упаду с нескольких сотен метров прямо на скалы. Я была убеждена, что каждая ошибка может оказаться смертельной. Но в тот момент такие мысли были явно лишними. Я старалась дышать ровно.

«Не смотреть вниз», – снова и снова произносила я про себя и сделала первый шаг в снег.

«Не смотреть вниз». Второй шаг.

«Не смотреть вниз». Третий шаг.

«У тебя получится», – кричал Сейчас Или Никогда, но я не решалась посмотреть в его сторону.

Шаг за шагом я неуверенно продвигалась вперед. Оставался всего метр до устойчивой поверхности. Два решительных шага – и я стою на камнях. Трясущимися руками я вытерла пот со лба и выдохнула. Постепенно мой желудок покидала судорога, и я почувствовала невероятное облегчение.

Я ободряюще крикнула Сауспоу на другой стороне: «Это действительно не так страшно, как может показаться!»

То, что произошло тогда, показало, что путешествия на дальние дистанции требуют от участников не только физической подготовки. Сейчас Или Никогда и я были самыми слабыми членами команды и с ходу преодолели опасный участок. Сауспоу, напротив, был самым сильным из всех нас, и каждый из нас имел лишь тень возможности держаться с ним в одном темпе. Но там, на высоте в четыре тысячи метров, у него обнаружилось слабое место: Сауспоу жутко боялся высоты. Крепко держа в руке ледоруб, он сделал первый шаг в снег. После долгой остановки – второй. Мы видели, как его буквально всего охватывает паника. Он со страхом посмотрел вниз и отступил назад.

Мы с Сейчас Или Никогда озадаченно переглянулись. Мы ожидали, что Сауспоу со свистом перепрыгнет через снежное поле, но тут у нас возникли сомнения, что он вообще сможет перейти на другую сторону.

«Старик, это не так страшно, – успокаивающе крикнул ему Сейчас Или Никогда. – Скоро мы с тобой опять поменяемся местами».

Сауспоу вытер с лица пот и предпринял еще одну попытку. Шаг, второй, медленный третий, и тут его снова охватила паника. Он пошел назад. С побледневшим лицом и трясущимися руками он крикнул нам с другой стороны: «Я думаю, что у меня не получится».

Пат, которому тоже предстояло перейти через снежное поле, ободряюще постучал его по плечу. «Это действительно страшно. Давай я возьму твой рюкзак. Может, без веса на спине тебе будет проще?»

Но Сауспоу вежливо отказался и начал третью попытку. Он опять сделал три шага, затем повернулся и потряс головой: «Я не могу».

Я растерянно ловлю взгляд Сейчас Или Никогда и вижу, что он беспокоится так же, как и я. Что нам делать, если Сауспоу не перейдет снежное поле? Другого пути нет. Как и другой возможности помочь ему с переходом, кроме как уговорить его.

Сейчас Или Никогда перехватил инициативу: «Сауспоу, это действительно не так страшно, как кажется, – крикнул он ему. – Просто слушай мой голос и не смотри вниз». Он начал гипнотизирующим голосом говорить с ним. «Поставь правую ногу в след перед тобой». Сауспоу помедлил, но послушался.

«Теперь вбей ледоруб в склон», – говорил ему Сейчас Или Никогда, и его друг следовал указаниям.

«А теперь левую ногу». Шаг за шагом Сейчас Или Никогда спокойными указаниями вел Сауспоу через опасный участок.

«Ну вот, ты уже почти прошел», – сказал он, когда его друг прошел половину снежного поля. В этот момент паника Сауспоу, кажется, отступила, так как внезапно его шаги, до этого нерешительные, стали быстрее и увереннее. Еще пять, шесть быстрых шагов, и Сауспоу тоже вступил на устойчивую поверхность на другой стороне.

Сейчас Или Никогда одобрительно похлопал его по плечу: «Отлично, старик!» По всем признакам Сауспоу было очень неловко.

«Да ладно, – сказал он уверенно и тут же переключил свое внимание на Пата. – Теперь ты», – крикнул он, но наш глухой товарищ его все равно не понял.

Небольшого роста мужчина достал свой ледоруб и, улыбаясь, ступил в снег. «Эй, не забудьте меня сфотографировать», – крикнул он нам, когда был уже на середине пути. Я едва ли могла поверить своим глазам, что Пат позирует для фото. Он повернулся, поднял обе руки в воздух и помахал ледорубом. При взгляде на это у меня по спине полился холодный пот, но Пат был абсолютно спокоен.

«Вот у вас есть фотографии?» – спокойно спросил он. Когда мы с замиранием сердца кивнули, он проворно пошел дальше.

Когда мы снова были вместе, в нашей группе воцарилось молчание. Сауспоу смущенно отвел глаза. «Хорошо, теперь нам пора идти дальше», – выручила я его из неловкой ситуации и пошла вперед. Вскоре мы преодолели последний бесснежный серпантин и через пару сотен метров достигли Форестер Пасс, который находился на высоте четыре тысячи два метра и был самой высокой точкой на Маршруте тихоокеанского хребта.

Вид был завораживающий и одновременно пугающий. Мы поднялись по относительно бесснежной южной части тропы. Спускаться же предстояло по северной части, склон которой покрыт снегом практически до самой долины. Горное озеро на краю дна долины еще было покрыто льдом.

«О нет», – выпалил Сейчас Или Никогда, когда увидел сплошной снежный накат.

«О черт», – ответила ему я и указала пальцем на небо, где уже висела большая темная туча.

«А это, похоже, тот самый холодный фронт», – уверенно заявил Сауспоу.

Пат, как и обычно, ничего не сказал и откусил шоколадный батончик. Следы на снегу указывали на то, что наши предшественники успешно спустились здесь, и уже несколькими минутами позже мы торопливо шли по этому же маршруту.

Сегодня МТХ никак не давал нам покоя. Напряженный и технически сложный подъем был уже позади, но у нас оставалось всего четыре часа, чтобы добраться до защищенного места, где мы бы могли поставить палатки, дотемна. Прежде всего, нам нужно было как можно скорее спуститься вниз до того момента, как нас настигнет холодный фронт. К счастью, снежное покрытие на защищенной от солнца северной части пути было лучше, и мы провалились в снег всего несколько раз. Мы держались строго друг за другом и без перерывов шли вперед, пока небо над нами все сильнее затягивалось тучами. Одинокий сокол постоянно кружил над нами. Единственные звуки, которые можно было услышать, – это хруст снега под ногами и напряженное дыхание.

Я снова и снова оборачивалась на Сейчас Или Никогда и вскоре по серому цвету его лица поняла, что он полностью выбился из сил.

«Ты еще можешь идти или сделаем перерыв?» – спросила я его.

«Все нормально», – выдавил он и пошел дальше. Сауспоу тоже обеспокоенно повернулся. «Я так думаю, что нам нужен всего час», – попытался он приободрить Сейчас Или Никогда, но тот только разочарованно помотал головой.

«Я вас только задерживаю, – выкрикнул он. – Лучше идите вперед без меня. Я и один дойду».

«Это вообще не обсуждается», – возразили ему мы с Сауспоу практически одновременно и остановились. Пат почти врезался в нас и удивленно взглянул.

«Мы ведь идем как команда, а в команде никто никого не бросает. В других условиях можно было бы идти поодиночке, каждый в своем темпе, но сейчас ситуация критическая. Мы будем идти вместе, чтобы иметь возможность помочь друг другу. Вместе мы пройдем через это!» – пояснил Сауспоу.

Пат утвердительно кивнул и, что было удивительно, вступил в диалог: «Это как в армии. Никто не бросает своих товарищей».

«А теперь съешь-ка батончик, а то у тебя сахар в крови почти на нуле. Тебе сразу полегчает», – добавила я и отдала Сейчас Или Никогда свой последний «Милки Вэй», поскольку знала, что у него больше нет с собой еды.

Сейчас Или Никогда сначала было протестовал, но потом все же взял у меня шоколадку. Он жадно открыл упаковку и откусил сразу половину шоколадки.

«А вы все же классные ребята», – сказал он, жуя.

«Ты тоже, – успокоившись, сказал Сауспоу и, ухмыльнувшись, добавил: – Если бы не ты, то я бы так и остался стоять у снежного поля там наверху».

Сейчас Или Никогда прямо просиял. «Отлично, старина, – сказал он уверенно. – Давай-ка уже пойдем дальше».

Незадолго до захода солнца мы добрались до границы лесов. Пакмэн и Уайлдфлауэр вместе с пятью другими путешественниками ждали нас неподалеку от Буббс Крик. Сегодня утром они ушли до нас и прибыли на место на пару часов раньше. Пакмэн тут же пошел нам навстречу.

«Боже, я так рад вас всех видеть, – поприветствовал он нас облегченно. – Мы уже начали было беспокоиться за вас».

Мы утомленно сбросили рюкзаки и тут же поставили палатки. Я сразу же впрыгнула в свои самые теплые вещи и зажгла примус. Через полчаса мой последний пакетик с супом был приготовлен, и я, голодная как волк, проглотила пасту «Альфредо». Погода тем временем резко изменилась. Я упаковала свои мокрые носки в пластиковый пакет и положила их под подушку. После этого растянула шнурки на своих ботинках, поскольку за ночь они замерзнут, а с утра я смогу надеть их и разморозить. Затем я, дрожа, влезла в свой спальный мешок и долго смотрела в бессонную от холода ночь…

9 июня 2004

Индепенденс, Калифорния, США

1263-й километр пути

«Снег идет!» – ликующий возглас раздался у моей палатки. Я ошеломленно открыла глаза и попыталась сориентироваться. «Да это же прямо как в Рождество!» – продолжал снаружи болтать Пакмэн.

Отрывками ко мне возвращались воспоминания. В тот день мы хотели уйти с МТХ, чтобы пополнить запасы еды, пройдя по Кирсардж Пасс к кемпингу, чтобы оттуда добраться до городка Индепенденс. Я с трудом выползла из своего спального мешка и расстегнула застежку входа в палатку.

«Все замерзло», – констатировала я, пока осматривалась. Тем временем снаружи с серого неба бесшумно падали большие хлопья снега. Это была середина июня, а все вокруг выглядело так, как будто сейчас декабрь. Пакмэн стоял у моей палатки в длинных подштанниках и шапке-ушанке, а рядом с ним его жена, Уайлдфлауэр, чистила зубы. Она энергично выплюнула зубную пасту и ногой стерла белые следы так, чтобы те, кто придет после них, не сердились из-за высохших следов.

«Ну как поспала?» – спросила она меня и досуха отряхнула зубную щетку.

«Так себе, – пробубнила я. – Сначала долго не могла заснуть от холода, а как только мне это в конце концов удалось, Пакмэн умудрился разбудить меня своим веселым криком».

«Что значит “веселым”? – передразнил меня Пакмэн. – Просто если мы хотим добраться до Индепенденса, то нам нужно выйти рано».

«О боже, – разочарованно воскликнула я. – Да по такой погоде нам это вообще не удастся».

Наш план действительно был слишком амбициозен. Кемпинг «Онион-Уэлли» находился от нашей стоянки в двадцати километрах пешком. Оттуда начиналось шоссе, а это еще двадцать километров до Индепенденса. А так как кемпинг находился в тупике, то возможность поймать попутку там была крайне мала.

Пакмэн печально опустил глаза, так как, очевидно, тоже не верил в то, что при такой погоде можно найти кого-то с машиной, кто смог бы подкинуть одиннадцать вонючих путешественников до Индепенденса.

«А что, у нас есть выбор? – включилась Уайлдфлауэр. – Да и кроме того, на МТХ все всегда каким-то образом получалось. Ты знаешь, the trail provides – тропа оберегает».

«Твои б слова, да Богу в уши», – пробубнила я, в душе надеясь на то, что она права.

Краем глаза я заметила, что Сауспоу как раз выбирается из своей палатки.

«Эй, Сауспоу, – крикнула я ему и выбралась наконец из своей палатки. – Давай уже, иди к нам». Минуту спустя Пакмэн, Уайлдфлауэр, Сауспоу и я стояли в кругу, стуча зубами от холода.

«Вы, конечно же, видели, каким был вчера Сейчас Или Никогда», – начала я. Пакмэн и Уайлдфлауэр утвердительно кивнули.

«Да, вчера он совсем выбился из сил, – согласился со мной Сауспоу. – Я надеюсь, что он еще продержится сегодня».

«Вот здесь-то я и вижу проблему, – перешла я прямо к делу. – Мы должны ему помочь, но так, чтобы он при этом не потерял лицо».

«Как ты себе это представляешь?» – спросили меня все трое.

«Наши рюкзаки уже практически полностью пусты, у нас заканчивается еда. Мы просто разделим его рюкзак между собой таким образом, чтобы сегодня он мог идти без лишнего груза».

«Отличная идея! – похвалил меня Сауспоу. – Я уже думал об этом, но как бы поосторожнее ему об этом сказать?»

«А мы ему практически ничего и не будем говорить, мы просто это сделаем, – объяснил Пакмэн. – Лучше меньше слов, чтобы не начал оправдываться».

«Понятно, так и сделаем, – облегченно сказал Сауспоу. – Я думаю, что в глубине души он будет этому рад».

«И я того же мнения, – добавила я. – А так как я иду медленнее всех в команде, то сегодня весь день буду идти за Сейчас Или Никогда, чтобы он был точно уверен, что сможет добраться до кемпинга. А вы пока идите вперед и постарайтесь организовать машину».

Тропа оберегает: девиз путешественников на дальние расстояния справедлив даже для таких случаев. Сейчас Или Никогда долго не протестовал и почувствовал себя очень легким, так как шел в тот день без рюкзака. Бак 30 добрался до кемпинга первым из группы и умудрился с ходу найти попутку до Индепенденса.

И слава богу, поскольку он смог доехать до отеля, зарегистрироваться там и попросить владельца забрать остальных десятерых путешественников. Когда мы с Сейчас Или Никогда дошли до кемпинга, нас уже ждал автобус из отеля.

Три часа спустя одиннадцать проходчиков после душа сидели на веранде отеля и заваливали огромный домашний гриль говяжьими бифштексами, гамбургерами и початками кукурузы. Бак 30 купил несколько двухлитровых бутылок колы, открывали пиво, а я пила холодный чай. Я расслабленно сидела на пластиковом стуле, высоко задрав ноги. От запаха стейков у меня текли слюни. Если на высоте в три тысячи метров я замерзала при снегопаде, то в Индепенденсе, который находился на высоте в тысячу двести метров, стояла летняя погода, и я могла ходить в футболке. Сейчас Или Никогда сидел возле меня с банкой пива в руке. Он сделал большой глоток. После этого задумчиво покрутил банку в руке и откашлялся.

«Немецкий Турист, я должен тебе кое-что сказать».

«Хорошо, давай», – сказала я напряженно и залезла в пакет с чипсами, который стоял рядом со мной.

Сейчас Или Никогда сделал еще пару глотков и начал: «Я себя сильно переоценил. После Аппалачской тропы, которую я прошел два года назад, я думал, что смогу пройти и МТХ вместе с Сауспоу».

«Да, это было отличной идеей. И Сауспоу очень рад, что ты здесь», – ободряюще сказала я ему.

Сейчас Или Никогда сделал еще глоток пива и продолжил с удрученным видом. «Нет, это не было хорошей идеей. Это было глупо – думать, что я в шестьдесят лет могу просто встать со стула и тягаться в скорости с тренированными проходчиками. Короче, здесь, в Индепенденсе, я схожу с дистанции».

Я была в шоке. Я сняла ноги с перил веранды и выпрямилась. «И ты хочешь сейчас закончить? Ты же хотел еще две недели идти вместе с Сауспоу через Сьерра-Неваду?!» – переспросила я, на что Сейчас Или Никогда только устало покачал головой.

«В этом нет никакого смысла. Я буду его только задерживать. А идти одному мне слишком опасно. Завтра я выезжаю отсюда домой». В течение нескольких минут мы не говорили друг другу ни слова. Пока остальные девять путешественников вокруг нас болтали друг с другом и смеялись, мы отсутствующим взглядом смотрели на перила веранды.

Хотя решение Сейчас Или Никогда меня шокировало, после нескольких минут раздумья я должна была признать, что он был прав. За полтора месяца в пути я запомнила одно: здесь каждый должен определить свой темп. Нет смысла идти быстрее или медленнее только ради того, чтобы держаться с кем-то наравне, или ради того, чтобы подождать кого-то.

Слишком быстрый темп ходьбы в течение долгого времени ведет к перегрузке организма и к травмам, таким как, например, стрессовые переломы или боли в голенях, которые являются распространенными видами причин для того, чтобы прервать путешествие. Слишком медленный темп в итоге приводит к стрессу и нервозности.

Поэтому большинство проходчиков путешествуют одни. Часто они встречаются для совместной стоянки или договариваются об этом заранее, но днем они предоставлены сами себе. Это как ждать кого-то на опасном участке, как на Форестер Пасс. А такое неравное распределение, как очень быстро идущий натренированный молодой Сауспоу и нетренированный старый Сейчас Или Никогда, не может существовать долго.

Вздохнув, я поправляю стул и говорю Сейчас Или Никогда: «Возможно, это действительно лучшее решение. Но я была очень рада с тобой познакомиться. Путешествие бок о бок с тобой мне действительно доставило удовольствие». Сейчас Или Никогда облегченно улыбнулся. «У меня есть для тебя подарок», – сказал он и отставил банку с пивом.

«Подарок?» – переспросила я недоверчиво.

«Да, подарок, – подтвердил он. – Я хотел пройти весь путь по Сьерра-Неваде с Сауспоу и поэтому отправил посылку с едой на курорт Вермилион Уэлли. Теперь я не смогу ее забрать, а отправлять ее назад смысла не имеет. Поэтому я подумал, что ты, конечно же, была бы рада дополнительной еде и сможешь забрать посылку вместо меня». Сейчас Или Никогда со стоном встал, залез в карман штанов и достал оттуда лист бумаги.

«Я уже позвонил туда и предупредил их. Чтобы получить посылку, тебе просто нужно предъявить вот эту доверенность. Удачи тебе с ней, там внутри есть пара вкусняшек!» Я без слов беру записку и смущенно благодарю его. Сейчас Или Никогда еще раз хлопнул меня по плечу и резко сменил тему: «Я думаю, что стейки уже готовы. Иди сюда, давай есть – я голоден, как стая волков!»

Когда я через неделю забрала огромную посылку с едой на курорте Вермилион Уэлли, спросила себя: «Интересно, как он себя чувствует сейчас? Часто ли думает он о нас, проходчиках, сидя у себя дома в Нью-Йорке? Пошел бы он еще в один поход? Или он чувствует себя слишком старым для такого? А может, он, чего доброго, думает, что провалился здесь, на МТХ?» Я быстро открыла посылку: две дюжины энергетических батончиков, сублимированная еда, мюсли из магазина экологически чистых товаров – все самое лучшее. Я никогда не могла позволить себе такую дорогую еду, и уж точно не из маленького магазинчика на курорте. Так как до деревенского курортного комплекса нельзя было добраться на машине, цены там были астрономические. То, что не смогу съесть сама, отдам товарищам по путешествию.

Неожиданный подарок заставлял задуматься: сход с дистанции Сейчас Или Никогда наглядно показал мне надежность походного сообщества и несокрушимость проходчиков. Походное сообщество всегда добросердечно и в случае чего всегда держится вместе, но тем не менее, у настоящего проходчика в конечном счете есть только цель – Канада. Настоящий проходчик сделает практически что угодно, чтобы достичь этой цели. И будет избегать всего, что мешает ее достижению. Сейчас Или Никогда, как бывший проходчик, был убежден в том, что месячный совместный поход с его другом Сауспоу был для Сауспоу только препятствием на пути в Канаду, чем-то, что задержало его на пути к цели или хотя бы замедлило. Поэтому он и сошел с пути, чтобы не успеть столкнуться с главным препятствием – что для тебя важнее: тропа или дружба? И Сауспоу, как настоящий проходчик, выбрал бы тропу…