Текст книги "Знак"

– Отлично, всю обслюнявила.

Ударила его в плечо, но сама сморщилась от боли, прижав к себе ладонь.

– Больно? – взволнованно спросил он, наклонившись ближе и коснувшись моей руки.

8:13

Села на стул, наблюдая за тем, как Дилан перемещался по кухне. Он подошел к шкафчикам, висящим на стене, но остановился, протянув к ним руку:

– Тебе вчерашнюю?

Кивнула, поджав к себе колени:

– Да.

– Как тебя там лечат, – проворчал, начав рыться на полках, – у тебя все болит и ничего не заживает?

Поджала губы, вспомнив свое отражение в зеркале. Синяки, порезы и ссадины. Это ужасно. В первые три дня я даже смотреть на себя не могла, настолько мне было противно. Сейчас просто стыдно.

После минуты молчания, Дилан протянул мне две таблетки и стакан воды. Я поблагодарила и запила лекарство, исподлобья разглядывая парня. На нем были темные хлопковые штаны и мятая серая футболка. Не удивительно, что он переоделся, это же его дом, тут должны быть вещи. Дилан сел на стул, взъерошив волосы, и оглядел меня.

– Где Алекс и Люк?

– Алекс позвонила твоя мама. Сказала, что ты пропала, поэтому Алекс, как верная подруга, тут же выехала на место преступления. Ты уверена, что не попала ни под одну камеру в здании?

Я вздохнула, опрокинув голову, и посмотрела в потолок:

– Уверена. Я все детство провела в этой больнице и знаю, где есть камеры, а где нет, —сказала, а Дилан промолчал, – ты и сам это знаешь.

– Знаю.

– Думаешь, Алекс не проболтается, чтобы успокоить мою маму? – спрятала лицо в коленях, – она наверняка будет молить рассказать все, что Алекс знает, а та никогда не умела врать…

Молчание. Дилан вообще меня слушает?

Подняла голову, чтобы убедиться в этом, но тут же отвела взгляд, ведь парень внимательно смотрел на меня, словно переваривая сказанное и размышляя над этим.

– Ничто не утешит твою маму, даже Алекс. Поэтому для меня важно охранять тебя.

– Для тебя важно?

– Имею в виду, для всех важно, – запнулся он. – Никто не хочет смотреть на мучения твоей семьи.

Я молчу, обдумывая его слова:

– Не думаю, что моей пропажей заинтересуется кто-то кроме мамы и дедушки.

Дилан пересел на стул, что ближе ко мне и устало вздохнул:

– Уверен, что твой дедушка за пару часов обзвонит всех родственник, и, хотят они того или нет, а под его напором им придется заинтересоваться.

– Он такой… – кивнула, улыбнувшись про себя, – а что на счет твоего папы?

– Причем здесь мой отец?

Я вжалась спиной в стул, осознав, что сказала.

– Просто, давно его не видела.

Лицо Дилана меняется, и это, честно говоря, не самое приятное из его выражений:

– Я тоже. Эти взрослые постоянно заняты. А кто-то настолько, что у них нет времени на собственных детей. Завели себе питомцев и бросили, лишь бы свои идиотские желание осуществить.

– Не говори так, – сильнее поджала колени к груди, ведь Дилан начал говорить о своей матери.

Он медленно перевел взгляд на меня:

– Поверь, я прав.

– Какими бы не были родители, они наша семья…

– Вот оно! Это дерьмо! – перебил, повысив голос. Пробил легкий страх, когда Дилан встал со стула, неотрывно смотря на меня. Я вжалась в спинку, касаясь ладонями своей груди. Сердце бешено заколотилось, мешая ровно и спокойно дышать, – Прекрати делать вид, что правильно бросать людей в погоне за мечтой. Прекрати делать вид, что я чего-то не понимаю и моя мать права!

Дилан запустил пальцы в темные волосы, чтобы взъерошить их. Я взяла себя в руки, говоря:

– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты все время думаешь о других.

Дилан еле сдержал смех, но я продолжила, ведь он не понял смысл сказанного:

– Я имею в виду, ты все время осуждаешь. Ты только и делаешь, что осуждаешь каждого, ты говоришь о том, что ненавидишь в людях, ты сам же накручиваешь себя, сам заставляешь думать о других, – мой голос ослаб, когда Дилан сжал ладони, – прекрати тратить время на размышления о других людях. Сам же говорил, что твоя мама и отчим этого не достойны и да, я все помню, поэтому не смотри на меня так. Когда ты говоришь о ком-то, ты становишься другим, и, если честно, – выдавила недовольным голосом, – в такие моменты, ты меня всегда пугал.

О’Коннелл продолжил смотреть на меня, ничего не ответив, поэтому я начала беспокоиться, что он развернется и уйдет.

– Ты удивительна, – его слова окончательно лишают рассудка, – Почему ты всегда, черт возьми, такая удивительная? – его голос спокойный и ровный, поэтому не могу оценить эмоциональное состояние.

– Не думаю, что ты подобрал верное слово.

Он вздохнул и медленно прошел мимо меня. Я занервничала, думая, что стоит уйти в комнату и не раздражать его, но Дилан произнес охрипшим голосом:

– Это было верное слово.

Прикрыла глаза, всем телом ощутив движение за спиной. Я готова была разорваться на тысячи кусков, когда теплая ладонь опустилась мне на плечо. Все внутри тут же стало невыносимо тяжелым. Дилан наклонился ближе, его дыхание коснулось моего затылка, отчего все тело пронзила приятная дрожь. Ладонь скользнула под мою руку, остановившись на талии, и я мысленно была готова сдаться ему, но вместо этого выдавила из себя:

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, – ответил ровно, словно контролируя ситуацию.

Хлопок двери. Я дернулась, не в силах сейчас нормально воспринимать громкие звуки. Дилан убрал руку, развернувшись. Он выглядел спокойным, уверенным в себе, ни один мускул не дрогнул, но я… Каждая клеточка моего тела дрожала. Кожа в местах, где Дилан прикасался меня, пылала как от перца.

Топот ног. На кухню, прямо в обуви, забежал Люк:

– Случилось!

– Что? – спросил Дилан, не отходя от меня.

Вслед за Люком вошла Алекс, тяжело дыша:

– Их убили, – потерла шею она, ответив за парня, – прямо на вечеринке.

X

. Глава

От лица Алекс

4 Часами ранее

Я стояла у окна, рассматривая утреннее небо. Оно было перламутровым, сверкало и затухало, словно живое. Точнее это делали звезды, слившись с ним в одно целое.

Громкий и резкий звук разрезал тишину, такое продолжительное время царившую в комнате.

Сердце сжалось, и осознав, что это рингтон телефона, ускорилось. Большими шагами я подскочила к прикроватной тумбочке. Схватила телефон в руки и нервно провела пальцем по экрану, не посмотрев на номер. Главным сейчас было не разбудить подругу, что так тревожно спала всю ночь.

Прижала к уху мобильник и услышала голос:

– Алекс! Это ты?!

Прикрыла рукой рот и часть телефона. Голос вроде женский и даже знакомый, но звонить в пять утра от скуки вряд ли кто-то будет, поэтому я перешла сразу к делу:

– Да, что-то случилось?

– Алекс, я везде посмотрела. В каждой палате! Кристин нигде нет, – растерянно начал женский голос, – не нужно мне было ее оставлять без присмотра, ох не нужно было.

Осознание того, кто мне звонил, окатило меня и мой голос засел где-то в горле. Никто не думал, что пропажу Кристин обнаружат так скоро, ведь никаких процедур до восьми утра делать не должны. Но ее хватились. И что мне делать?

Я метнулась в сторону подруги, что спала лицом к окну, но одернулась. Чем мне поможет её паника? Прикусываю нижнюю губу, поглядывая то на дверь, то на Кристин.

– Алекс, ты слышишь меня? Я места себе не нахожу. Ты знаешь, где она?

– Я-я даже не понимаю о чем вы, мисс Пекус, – прошептала в телефон, выходя из комнаты.

Включить дурочку сейчас – это единственное, что могло мне помочь, особенно когда пропажа лежала в соседней комнате.

Прикрыла двери, стараясь не издавать лишнего звука, и развернулась в сторону зала.

– Кристин, моя дочь, пропала! Ты ничего не знаешь? Куда она могла пойти или еще что-нибудь, – голос женщины был приглушенным и шипящим, словно человек тратил все усилия на то, чтобы сдержать слезы, – хоть что-нибудь. Скажи, что знаешь где она.

Я прошла голыми ступнями от дверей к бархатному дивану, на котором вчера расположилась вся наша компания, и поднесла ладонь к лицу, начав грызть ногти. Нервы.

– Нет, я не знаю, – вру, почти не дыша, – Вы уверены, что Кристин пропала? Больница большая и вдруг она просто вышла в туалет…

– Я знаю эту больницу, как свои пять пальцев, и я точно знаю, что Кристин в ней нет.

В поисках парней я вышла из гостиной и, перейдя коридор, показалась на кухне. Черная копна волос сидела за столом и, кажется, почти вырубалась.

– Мисс Пекус, – громко сказала я, и Дилан испуганно подскочил, оперившись руками о спинку стула, – не волнуйтесь, это же Кристин, с ней все будет хорошо. Я сейчас приеду и мы вместе ее найдем.

На другом конце провода меня поблагодарили и отключились.

Дилан нахмурился:

– Что это было?

– Не знаю как, но в больнице уже поняли, что Кристин пропала.

– Это я понял, – съязвил парень, сдержав зевок, – не тупой. Но с чего вдруг ты решила поехать? Чтобы расколоться? – О’Коннел прохрустел шеей, внушительно посмотрев на меня, – ты же врать не умеешь.

– А что ты мне делать прикажешь, сидеть и делать вид, что моя лучшая подруга не пропала? Это будет не подозрительно?

На наши громкие голоса вышел Люк, что засел в ванной комнате и, кажется, там же и уснул. Его лицо было помятым, а красная полоса красовалась на щеке.

– Чего расшумелись? – он почесал живот, приподнимая черную футболку, и широко зевнул, – моя очередь охранять?

– Твоя очередь быть таксистом, – сказал Дилан и на этот раз не сдержал зевок. Цепная реакция.

[…]

Спустя пятнадцать минут мы с Люком были готовы ехать, но нас смущало одно.

– Ты уверен, что не вырубишься? – спросил Люк, завязывая шнурки.

– Я спал за два дня шесть часов, не хочу нагнетать, но сделаю все возможное.

Люк выпрямился и посмотрел на меня в полной готовности, однако мой взгляд выражал тревогу. Он дотронулся до моего плеча, но я одернула его.

– Что не так?

– Это не опасно? – спросила я, поясняя, – Имею в виду, Дилан же вырубится и проспит все на свете. Как мы можем на него положиться?

– Я вообще-то здесь, – помахал перед лицом парень и наиграно улыбнулся.

– А что мы можем сделать? Я могу поехать один, а ты останешься с Кристин, – Люк потянулся рукой к двери, но я тут же замотала головой. Если он приедет один, то это станет слишком подозрительно, потому как звонили и звали именно меня, а не Эвема. Но в таком случае, приехать одна я не смогу, ведь у меня нет прав, а вызывать такси слишком опасно. Так нас могут найти.

– А что если, – я перевела на парней задумчивый взгляд, предлагая, – что если Дилан закроет входную дверь, а затем пойдет в спальню к Кристин и закроется изнутри еще и там, – проговорила с наигранным недовольством, словно сама не рада таким стечением обстоятельств, но внутри что-то грело душу.

Дилан поставил руки на талию, старательно сосредотачивая свой взгляд на мне. Внутри него все бушевало, разбиваясь об острые скалы. При виде такого О’Коннелла я всегда мысленно сжималась от страха, но Кристин умудрялась находить в нем проблески света и даже нежности.

– Сомнительная идея, – заявил Люк, сложив руки на груди, – но ты сможешь в случае чего уснуть и не бояться, что кто-то вломиться в дверь и пройдет мимо тебя.

Дилан цокнул языком и ничего не ответив, скрылся в комнате.

6:33

Наши тяжелые шаги громом разносились по пустому коридору. Казалось, что на этаже мы одни. Запах спирта и бинтов бил в нос, от чего лицо скривилось. Люк заметил это и сильнее сжал мою ладонь, пытаясь поддержать, но одернул руку, принимая серьезный вид, когда из-за угла выбежала женщина в белом халате. Она пронеслась мимо. Сжимала в руках пачку бумаг и оставила после себя шлейф из усталости и аромата крепкого кофе.

Завернув за угол, мы с Люком немного замедлили шаг. Несколько полицейских, мама Кристин и врач, все они столпились у палаты. Шерифа не было, и я ощутила, с каким облегчением выдохнул Люк.

Мисс Пекус сидела на лавочке, опустив лицо на ладони. Ее белые, как у Кристин, волосы растрепались и держались в неряшливом подобии пучка. Напротив стоял смуглый мужчина в белом халате и пытался что-то объяснить. На секунду я остановилась, признав в этом мужчине врача, допрашивающего меня, но Люк потянул меня дальше.

Первым нас заметил офицер, что заполнял бумаги. Он стоял у противоположной стены, пристально наблюдая за нами. Толкнув локтем своего напарника, он указал в нашу сторону ручкой и что-то сказал. В ответ ему кивнули и теперь две пары глаз разглядывали нас.

Мое напряжение, появившееся взамен спокойно-радостному настроению, передалось Люку. Мы прошли кофейный аппарат, и нас заметила мама Кристин. Она поднялась, опустив руки, и я смогла различить красные, опухшие глаза.

Сердце пропустило удар, когда я услышала голос:

– Вы пришли, – он был таким тихим, но звучал с надеждой.

– Здравствуйте, мисс Пекус, – прошептала я, подходя ближе.

– Я так рада, что ты пришла, помоги мне найти её…

– Я постараюсь, – что-то во мне кричало и хотело рассказать правду, но я приложила все усилия, чтобы заглушить этот голос.

Громкий кашель заставил меня развернуться, не выпуская из рук ладоней мисс Пекус. Молодой мужчина, с серыми глазами и четко выраженным носом оглядел меня:

– Вы подруга Кристин Пекус?

– Да, – я мельком посмотрела на Люка, что подошел ближе, – здравствуйте.

– Вы знаете, где может находиться Кристин?

– Нет, но я пришла сюда, чтобы помочь ее найти.

Рядом стоящий полицейский с густыми усами записал что-то в документы и опять посмотрел на меня.

– Хорошо. Расскажите, когда вы последний раз видели Кристин и где были вчера с пяти вечера до сегодняшнего утра? Чем занимались? И если вас не затруднит, предоставьте список людей, которые смогут подтвердить ваши слова.

Люк нахмурился, сложив руки на груди:

– Вы её в чем-то обвиняете?

Двое мужчин перевели взгляд на моего парня.

– А вы, простите, кто? – извинение было для формальности.

– Люк Эвем, восемнадцать лет, друг Кристин и, ах, да, – наигранно остановился парень, поднимая палец к потолку, словно что-то вспомнил, – если хотите узнать более подробную информацию, то обратитесь к шерифу. Он вам и про допрос растолкует.

Полицейский проговорил спокойным голосом, переводя на меня взгляд:

– Это обычная процедура, не допрос. Если вам нечего скрывать, то вы ответите.

Мисс Пекус сжала мои ладони, заглянув в глаза.

– Я провела весь день дома, а с Кристин общалась два дня назад, когда приходила её проведать.

– Это кто-то может подтвердить?

– Я могу подтвердить, – привлек к себе внимание Люк.

Полицейские переглянулись и, кивнув мне, отошли к противоположной стене, переговариваясь. По всей видимости, на остальные вопросы я могла не отвечать.

Люк слабо улыбнулся:

– Здравствуйте, мисс Пекус.

– Привет Люк, – женщина опустила мои руки и присела обратно на лавочку.

– Как вы узнали о том, что Кристин пропала? Насколько я знаю, сегодня не ваша смена, – прошептала я, присаживаясь рядом.

Врач, стоявший все это время молча, заговорил:

– Нам позвонили и сообщили, что видели одну из пациенток, гуляющей по городу.

Наши с Люком взгляды встретились, и мы оба напряглись.

– Мы не знаем, кто звонил, но после проверки, оказалось, что только палата Кристин была пустой.

– А когда вам позвонили? – спросила я.

Врач прикрыл глаза, мысленно прикидывая:

– Примерно полтора часа назад.

По моему телу прошла дрожь. Дыхание перехватило.

В указанное время Кристин никак не могла гулять по городу, ведь спала рядом со мной. Это можно объяснить только одним. Птица приходил в больницу, и не застав Кристин в палате, решил позвонить на регистратуру, подняв панику. Но для чего?

Для чего ему нужно сконцентрировать здесь врача и дежурных полицейских, что явно досиживают ночную смену и… Сердце пропустило удар, после чего забилось быстрее.

Птица поступил умно. Он направил отряд полиции в больницу, оставив улицы города без присмотра, чтобы без опаски провернуть свое дело. Пока большинство людей собирались на работу, ему не составило бы труда завершить начатое и уйти безнаказанным.

7:23

Мы просидели с Люком в больнице еще полчаса, делая вид, что пытаемся помочь в поисках. Но, естественно, мы ничем не помогли.

– Ты слышала, как они ее пугали?

Я перевела взгляд на Люка, что вел машину.

– Кто?

Люк хмыкнул:

– Копы, типа сегодня самая холодная осенняя ночь и что она вполне может умереть от холода.

Я посмотрела на дорогу, пытаясь выбросить из головы гримасу ужаса на лице мисс Пекус. Закусила губу, нервничая все больше. Совесть поедала меня, но засветившийся кран телефона, отвлек. Беру его в руки, проверяя.

– Ты как-то напряглась…

– Ева смс прислала.

Люк вытянул голову, продолжив смотреть на дорогу, но поглядывая на экран телефона:

– Что пишет?

– Ну-у, – почувствовала легкую тревогу, – просит встретиться на перекрестке, рядом с закусочной Билла.

– А это не рядом с домом Эмили?

– Да, кажется рядом.

Спустя какое-то время машина затормозила у обочины. Я приоткрыла дверцу, выглянув на тротуар и заметив рыжую копну волос, поспешила выйти из машины.

Ева стояла неподалеку, смотря на свои ноги, и перекатывалась с пятки на носок. Ее зеленый вязаный шарф закрывал половину лица. Другую половину закрывали длинные волосы. Из-под теплой ткани черного пальто вырисовывался уже округлившийся животик.

Я перевела мимолетный взгляд на Люка. Парень сидел за рулем и одобрительно кивнул. Еще в машине мы договорились, что я поговорю с Евой одна, но сейчас я не уверенна в своем решении.

– Алекс, – разнёсся звонкий голос по сонной улице.

– Привет Ева, – выдавила улыбку, подходя ближе, – ты хотела что-то рассказать?

– Да, – она кивнула, не поздоровавшись в ответ, – давай пройдемся, – лицо девушки было напряжено.

Мы пошли вдоль домов, машина Люка осталась далеко за спиной, как Ева опять заговорила:

– Я не знаю, как тебе рассказать, но я видела кое-что, что меня напугало, – рыжая нервно перебирала пальцами шарф, подняв глаза на дома, – это было не так давно.

Заметила, что Ева выдавливает из себя слова, словно не желает того, потому я предложила:

– Если не хочешь, то не рассказывай.

– Нет, – девушка нервно улыбнулась, переводя на меня взгляд, – нет, я хочу.

– Тогда я слушаю.

– Хорошо, – прикусила губу, – я поссорилась с родителями из-за беременности и решила пройтись. Мне было тяжело, поэтому я пошла к месту, на котором в последний раз видели Джона, но я не знала, как именно туда идти, понимаешь? Не знала.

Губы Евы задрожали, но я не решилась ее останавливать. Она должна выговориться.

– Не знала, поэтому я не виновата, да?

– Невиновата в чем?

– В том, что Кристин оказалась в больнице.

Я открыла рот, остановившись. К чему она ведет?

– Понимаешь, я не знала, как идти и, наверное, зашла откуда-то с боку, со стороны дороги. Поэтому он меня не увидел, – Ева замолчала, на ее глазах появились слезы, – он кинул ее как пакет с картошкой к этому дереву. Прямо напротив меня. Я могла выбежать и отпугнуть его, или выбежать после того как он ушел и помочь ей. Сделать хоть что-то. Но мне было безумно страшно, а когда он достал нож, я поняла что не в состоянии даже убежать. Я была прикована к этой грязной, холодной и влажной земле. Понимаешь? Не в состоянии даже дышать.

Сжала челюсть, наблюдая за девушкой, которая вызывала во мне и злость и жалость. Я даже не могла подумать, что Ева видела Кристин в ту ночь, хотя это было логичным. Геолокация, которую мне прислал Птица, указывала на то место, где мы с Люком нашли Джона. Тогда у нас не было времени обдумать это, вед Кристин умирала, но сейчас… Все мои чувства смешались в комок противоречий и обид.

– Он отрезал у нее часть волос и ушел. Больше я его не видела, но мне хватило и одного раза. На нем была маска и черный костюм, а сам он был сгорбленный. Знаешь, как монстры в фильмах ужасов? И мне было страшно, я еле встала на ноги, а потом бежала. Слышала хруст веток и шаги. Чувствовала, что он бежал за мной.

Я отвернулась от девушки, смотря на дорогу. Пыталась сдержаться, чтобы не ударить её. Чтобы не залепить такую пощечину, от чего в ушах засвистит.

– Алекс, мне страшно.

Хмыкнула, засунув руки в карманы, и развернулась к Еве:

– А как ты думаешь, было Кристин?! Неужели ты не могла вызвать скорую или полицию, раз сама забилась в угол?!

Крупные слезы неожиданно скатились по щекам Евы.

– Я боялась.

– А Кристин наслаждалась! – крикнула, не сдержав эмоции, – она могла надеяться на тебя.

Ева прикрыла шарфом лицо, вздрагивая от рыданий. Её рука сама направилась к животу, оглаживая его, и видя это, я прикусила язык. Она думала не только о себе.

С усилием отвернулась к дороге, выдохнув горячий воздух, и попыталась успокоиться. Она испугалась за себя и ребенка, я не смею ее ни в чем винить. Но это же Кристин. Ее могли спасти намного раньше.

Громкое завывание серены разрушило тишину. Мимо нас пронеслась машина скорой помощи, завернув в знакомый мне закоулок. Там живет Эмили и там вчера устраивали вечеринку, не удивительно, что кому-то вызвали скорую. Но следом проехала полицейская машина, а в мое голове что-то щелкнуло.

Несколько часов назад

– Я даже не пила толком, каких-то два жалких стакана, – бросаю смешок, но Алека это не забавляет, – ты можешь за мной приехать? – закусываю губу, вглядываясь в темное небо. Звезд не видно.

– Ты прикалываешься? – кажется, я только злю его.

По спине пробегает холодок, когда слышу тихий хруст в кустах позади меня. Оборачиваюсь. Как бы я не щурилась, понимаю, что не могу ничего разглядеть в темноте и даже этот тусклый фонарь, на противоположной стороне дороги, мне не помогает. Но это может быть птичка, так что…

Отбрасываю все мысли, вспоминая, что уже несколько минут молчу в трубку, а Алек возможно уснул.

Пытаюсь заставить свой язык не заплетаться, но слыша очередной звук, начинаю икать.

– Извини, – кусаю губы, направляясь к входной двери. Лучше ждать Алека в доме, – надеюсь, ты не злишься, – продолжаю, – просто я не хочу оставаться здесь. Вечеринка закончилась, но почти никто не разошелся, все легли спать. Серьезно, кто на полу, кто друг на друге, – произношу с улыбкой, но замираю у двери, которая не открывается.

Алек бросает смешок, ведь знает, как я не люблю такой беспорядок. Отхожу от двери, наклоняясь, чтобы понять, что случилось.

– Ты такая брезгливая, как тебя вообще угораздило туда пойти, – спрашивает парень.

Я улыбаюсь, выпрямляясь. Кажется, дверь закрылась изнутри и я не только брезглива, но и неудачница.

Тихий шелест в районе кустов.

Торможу.

– Так, как так получилось? Неужели Эмили тебя уговорила? – Алек задает вопрос, но я не слышу. Медленно оборачиваюсь, щурясь. Смотрю на огромные кусты человеческого роста, не моргая. Делаю шаг, затем ещё.

Показалось? Может алкоголь?

Но мой рот распахивается, когда вижу, как кусты шевелятся и из них на секунду показывается что-то черное.

Разворачиваюсь, начиная дергать ручку. Дверь не открывается, ведь она захлопнулась за мной. Нужны ключи.

– Люси, не беси меня, – голос Алека заставляет подпрыгнуть.

Пищащий гудок бьет в ухо. Зарядка скоро кончится.

Я отхожу по узкой тропинке в сторону гаража, но каждый шаг дается мне с трудом, ведь паника и страх уже захватили разум.

– А-Алек, – шепчу, – ты где?

– Ты меня хоть слушаешь? Я же сказал, что выезжаю уж…

– Алек, кто-то следит за мной, – я не контролирую эмоции, поэтому голос срывается.

– Что? – парень понижает голос.

Я поднимаюсь по ступеньке и дергаю за дверь, которая оказывается открытой, все время оборачиваюсь, и твержу одно и то же:

– Кто-то следит за мной, через кусты, Алек, – дыхание выходит из нормы, поэтому начинаю трястись, стуча зубами.

– Это новая шутка, чтобы я забрал тебя быстрее? Не смешно, – заключает, все больше раздражаясь.

Я не отвечаю, молча оборачиваясь у самой двери, и выглядываю в сторону кустов. Моргаю чаще, все больше напрягая зрение. Руки дрожат, а дыхание сбито.

Шелест. Намного громче.

Глаза слезятся, а я подношу ладонь ко рту, кусая кожу, чтобы не зарыдать от страха в голос.

– Люси, – Алек подает голос, – если тебе страшно, то набери 911, – слышу хлопок дверцы машины, – а вообще, за тобой могут следить твои друзья, чтобы посмеяться.

Перебираю в голове друзей, которые остались со мной сегодня. Но все они спят. Я уверена.

– Люси?! – Алек повышает голос, когда молчание затягивается, поэтому я пугаюсь сильнее, больше не контролируя дрожь.

– 911 не приедет раньше тебя, поэтому поторопись! – мои зубы стучат, а всхлипы становятся громче, – Вспомни тех двух девушек.

Воспоминания сами всплывают в голове, и я тру горячий лоб. Хмурюсь, прикрывая глаза:

– Две жертвы это не шутка.

– Успокойся, ты не станешь следующей. Я же с тобой.

– Пока только на телефоне – всхлипываю, продолжая выглядывать из гаража.

Алек пыхтит в трубку:

– Успокойся, где ты именно?

Свет фонарей гаснет, а биение моего сердца становится очень громким. Замираю. Всхлип вырывается из моего горла.

– Чего ты замолчала? – кажется, его голос только что дрогнул.

Вся улица погрязла в темноте. Но, боюсь, сейчас этого никто не заметит, все же спят.

– Что-то произошло, – сглатываю.

– Что? Ты позвонила 911? – спрашивает он.

– Нет, свет отрубили…

Мне страшно. Я зверски боюсь стоять здесь одна и я, черт возьми, сойду с ума, если…

Пищащий гудок. Кажется, мое сердце замирает. Оно не бьется, а дыхание больше не срывается с губ. Я медленно опускаю руку, смотря на экран телефона.

Не горит. Он отключился. Зарядка села.

И я замираю. Не шевелюсь, боясь сама погрязнуть в темноте. Застыть в воздухе, в пространстве.

Я осталась здесь. В темноте. Одна. Или нет.

Хруст.

Трава хрустит под весом тяжелых шагов. От них сжимается сердце.

Нет, я не одна. Здесь кто-то есть.

Аккуратно пячусь назад, уходя вглубь гаража. Смотрю перед собой, но мне словно глаза выкололи. Слишком темно, спиной касаюсь обжигающей стали металлического шкафа, вздрагивая. Оборачиваюсь, не дыша. Трясущейся рукой тут же раскрываю дверцы, ныряя внутрь. Создаю много шума, но он растворяется в темноте.

Однако взгляд цепляет то, что куда чернее самой тьмы.

Плащ. Силуэт. Я замечаю его, когда прикрываю дверь шкафа дрожащей рукой, вздрогнув от тихого щелчка.

Шум усиливается. Кто-то ускоряется, останавливаясь у входа в гараж, поэтому мычу, прижимая ко рту обе ладони, и медленно скатываюсь на пол. Колени прижаты к груди. Ноги больше не держат меня. Я понимаю, что никто из этих пьяных тел не проснется даже на мой крик. Сжимаюсь в углу, стараясь отползти как можно дальше.

Буквально вжимаюсь в стену, в попытке слиться с ней.

Скрип.

Не могу контролировать дыхание, продолжая рвано хватать воздух. Давление в висках увеличивается, а сердце уже сходит с ума, причиняя мне боль. Кто-то входит внутрь, размеривая территорию тяжелыми шагами.

Кто бы он ни был. Он здесь. И нас разделяют створки шкафа.

Сжимаю глаза, пряча лицо в коленях..

В груди гремит сердце, затмевая все вокруг. Не слышу ни шагов, ни музыки, ни Алека. Хочется смочить пересохшее горло, но боюсь сглатывать. Щурю мокрые глаза. Убираю руки от лица, откидываю прилипшие ко лбу волосы.

Ничего, абсолютно.

Большими глазами смотрю в сторону щелки. Ничего не вижу. Темнота. Готова выдохнуть, но вдруг до ушей доносится тяжелое дыхание. Темнота в щелке становится чернее, и в следующую секунду дверцы шкафа распахиваются.

[…]

Хлопает дверцей и направляется в сторону дома. Щурится, не в силах что-то разобрать. Он практически не видит. Ничего. Но Алек сосредоточен. Прислушивается к каждым звукам.

Выходит на тропинку, неожиданно спотыкаясь о камень. Материться, тут же замерев на месте. В окнах дома горит приглушенный свет, поэтому парень может рассмотреть двери. Но он смотрит в сторону гаража. Тишина. И тьма.

По крайней мере, Алек не может услышать едва уловимый шелест кустов. Шарканье ног. Он слишком сосредоточен, когда зовет Люси. Тишина. Абсолютно ничего. Его голос растворяется во тьме.

Медленно идет вдоль дома, оглядываясь. Пальцы хрустят, когда он сжимает ладони в кулаки. Останавливается рядом с темной постройкой. Напряжение. Оно витает в воздухе, засоряя легкие.

Осторожно, аккуратно. Заглядывает в гараж, хмурясь: помещение плохо освещено, точнее вообще не освещено. Как и улица. Это и пугает. Алек нервно проходит языком по нижней губе, делая еще шаг.

Невольно раскрывает рот, останавливаясь. Его легкие сжимаются от нехватки воздуха, пульсируя, когда на бетонном полу гаража замечает Люси. Девушка лежит на спине. Неподвижно. Глаза закрыты, а руки нехарактерно вывернуты.

И тут Алек делает ошибку.

Срывается с места, закатывая рукава. Шепчет имя девушки. Но не успевает опуститься на колени, как резкая боль разрезает затылок, принизывая до костей. Он получает удар по голове. Холодное железо сминает череп, от чего тьма вокруг становится совершенно непроглядной.

Алек больше не может двигаться. Просто отключается, упав на холодный бетон, в лужи крови. Чужой крови.

В настоящее время

– Их убили, – потерла шею, что заболела от пронизывающего ветра, – прямо на вечеринке.

В глазах Кристин мелькнуло непонимание и немой страх. Она прикрыла рот рукой, прошептав:

– Кого?

– Твоих новеньких, – вспомнила про группу подростков, только вступивших в ворота средней школы и их наставников. Кристин было важно то, чем она занималась и кому помогала, потому я с сожалением уточнила, – Люси и Алека убили.

Кристин проронила вздох. Её глаза вмиг стали стеклянными. Она не моргала, смотря на меня.

– Мне жаль, – качнула головой, поджав губы.

Дилан возмущенно открыл рот, не сдерживая гнев:

– Вы куда, черт подери, ездили?!

– В больницу, но потом позвонила Ева и попросила встретиться, – вмешался Люк, а я лишь стояла рядом. Не знала как вести себя дальше. Следила за взглядом Кристин, что стала подниматься со стула. Ее ноги дрожала, поэтому она помогла себе руками, оперившись ими в стол. Но она все равно покачнулась.

Подскочила к Кристин, помогая устоять на ногах.

– Мы встретились рядом с домом Эмили, – объяснял Люк, потирая лицо от усталости и недосыпа, – потом Алекс увидела, что его оцепили копы и внутрь никому нельзя.

Неожиданно раздался шепот:

– Я виновата, – Кристин тяжело сглотнула, прочистив горло, – я должна была быть на их месте.

Я опустила голову, заглянув в глаза блондинки. Ее зрачки забегали по полу, а я надеялась, что просто ослышалась:

– Ты что такое говоришь? – спросила тихо.

– Там был твой отец? Ты спросил у него что-нибудь? – Дилан одной рукой трепал темные волосы, второй нервно стучал по бедру. Он не слышал слов Кристин.

– Был и ты знаешь, что он мне ничего не скажет.

– Так ты попытайся спросить еще раз! – Сорвался О’Коннелл, отвернувшись.

Я вздрогнула от его крика и злобно посмотрела на Дилана. Люк не виноват, что это тайны следствия, не надо на него кричать.

– Отпусти, – вновь прошептала Кристин.

Я посмотрела на сгорбившуюся подругу. Непонимающе убрала руки, которые она отталкивала. Кристин сморщилась, словно сдерживая боль, мешающую даже дышать, и все равно расправила плечи. Выпрямилась, заглянув в мои глаза: