Текст книги "Десятый крестовый"

Ружье заряжено. Сара опять вложила его в цветочную коробку, перевязала коробку лентой и вышла. Минуты через три она ехала в своем прокатном «линкольне» по Виргиния-авеню. Проскочила в туннель, вынырнула с противоположной стороны, свернула на И-стрит.

Потом, круто забрав вбок, объехала Роулинз-парк и покатила дальше по И-стрит в восточном направлении. Участок улицы за Белым домом, не доезжая до «Элипс», оказался перегорожен. Чертыхнувшись, Сара тут же крутанула руль на полный оборот и рванула по Семнадцатой улице мимо административных зданий. Снова выехала на восток, припустила по Пенсильвания-авеню, мимо Белого дома, высовываясь из окошка – не происходит ли чего?

Перед парадным портиком выстроились в ряд автомобили. Саре даже показалось, что мелькнула вспышка фотоаппарата. Черт! Отъезжают. Времени почти не осталось. Больше десятка черных лимузинов тронулись вереницей. Внимание Сары привлек белый открытый «кадиллак». Не исключено, это автомобиль Билли. Она резко затормозила, чуть не врезавшись в автобус, подала назад.

– Спокойно, девочка! – шепотом сказала она себе. – Не хватает еще, чтоб полицейский прицепился…

Вот и Пятнадцатая. Теперь Сара свернула на юг, поискала взглядом место стоянки. Увидев почти на самом углу водоразборный кран, не раздумывая завернула к нему, выскочила из машины, прихватив тяжелую коробку. Добежала до угла Пенсильвания-авеню, ворвалась в вестибюль гостиницы «Вашингтон» и тут замедлила шаг, стараясь скрыть свое возбуждение.

Осмотрелась, увидела телефон, подошла к кабинке, набрала ноль, попросила операторшу соединить ее с номером мистера Фримена. И секунды не прошло, как та ответила, что такой в отеле «Вашингтон» не проживает. Поблагодарив, Сара повесила трубку.

Что дальше? В догадках все выстраивалось складно, но может, она слишком увлеклась? В чем ошибка? Сара постояла с минуту, соображая, как теперь быть. Собралась с духом, решившись действовать по чистому наитию.

Она уверенным шагом подошла к регистрационной стойке и обратилась к дежурному:

– Будьте добры, в каком номере поселился мистер Керкленд? Мне надо передать ему цветы. Дежурный деланно улыбнулся.

– Простите, мадам, но нам запрещено говорить, где он находится. Почему бы вам не отдать цветы мне? Я скажу, ему передадут. Мистер Керкленд прибыл к нам не вполне здоровым, он вряд ли принимает гостей.

Значит, они поймали-таки Филипа! Сердце Сары бешено заколотилось.

– Не ваше дело, принимает он или нет, понятно? – рявкнула она как могла начальственно.

– Что ж, мадам, если вы настаиваете… – потеряв уверенность, проговорил дежурный. – Мистер Керкленд в четыреста двенадцатом номере.

Не теряя времени на благодарность, Сара тотчас же направилась к лифтам, сжимая под мышкой коробку из-под роз.

Дверь, соединявшая четыреста двенадцатый с четыреста четырнадцатым, отворилась, в номер Филипа вошла женщина в белом одеянии медсестры. Прикрыла дверь, повернулась лицом. Через полуприкрытое окно послышались, нарастая, топот марширующих ног и звуки оркестра.

– Здравствуй, Филип! – сказала медсестра.

Сперва он не понял, кто это, смутил белый халат. Но теперь…

– Хезер! – изумленно прошептал Филип.

Ничего общего с той недавней, полубезумной, ничего не видящей и не слышащей. Энергична, абсолютно вменяема, до пугающей безупречности нормальна.

– Ты удивлен? – улыбнулась она.

– Ничего не понимаю…

Хезер прошла через комнату к окну, выглянула. Потом взяла снайперскую винтовку, проверила затвор, явно со знанием дела. И тут только Филип заметил, что на руках у нее плотно облегающие хирургические перчатки.

– Все мы орудия в руках Господа, – тихо произнесла Хезер. – Все маленькие исполнители его большого завета. Следуя его воле, мы очищаемся от греха. Возликуй же со мной, Филип!

Звуки оркестра становились все слышней. В горле у Филипа внезапно стало сухо, он судорожно сглотнул слюну. Мимоходом кинув взгляд в окно, Хезер подошла к его креслу. Присела перед Филипом на корточках, обхватив его колени.

– Я так счастлива, что они выбрали именно тебя, – прошептала она, с улыбкой глядя ему прямо в глаза. – С самого начала наши судьбы переплелись. Я знаю, любить тебя так, как я любила, страшный грех, но теперь мы оба заплатим за него и очистим друг друга перед концом.

– Что ты, Хезер! Ради бога… сними с меня наручники! Еще есть время вырваться из этого кошмара!

– Нет! – сказала Хезер с кроткой улыбкой. Ангельской улыбкой. – У меня долг перед Господом. И это его воля.

– Это воля Тодда! – вскричал Филип. – Не божья, а «Десятого крестового» воля! И ты их орудие, Хезер!

На мгновение улыбка погасла, но вот появилась опять. Хезер покачала головой.

– Это не твои слова, Филип! Мне указан путь, и я знаю, что мне делать. – Она встала, потянулась к нему, нежно, ласково, коснулась губами его губ. Отступила, глядя на Филипа сверху вниз, повернулась, пошла к окну. Взяла в руки «валмет», отвела затвор. С легким щелчком патрон вошел в ствол.

– Ты станешь убийцей! – проговорил Филип, не отрывая глаз от глядящего на него черным рылом дула «валмета».

– Цель моя искупить этот грех, – прошептала Хезер. – Я искуплю его, как и все другие, и этим добьюсь очищения, спасения Господня.

Дуло приподнялось, целя Филипу прямо в грудь. Ледяной холод сковал его по рукам и ногам, жило лишь сердце, налитое невыносимой тяжестью. Филип понял, что ему осталось всего несколько секунд, и теперь ничто уже его не спасет.

– И ты знала это с самого начала? – выдавил он сквозь зубы. – Ты знала, чем все это кончится, когда набирала мой номер в Нью-Йорке? Когда ты спала со мной? Неужели, когда мы любили друг друга, ты знала, что убьешь меня?

– Не надо! – пробормотала Хезер, поднося приклад к плечу. – Не усугубляй…

– Продажная тварь! – плюнул в нее Филип. – Так вот какая у тебя цель в жизни! Переспать, разбередить человека, заставить бегать за тобой, обманывать, а потом пристрелить его?

Хезер застонала, точно от боли.

– Я сбилась с пути, – еле слышно проговорила она, прижимая палец к курку. – Я сбилась с пути, но они указали мне дорогу к самоочищению.

– Ради тебя я стал убийцей! – сказал Филип. – Я убил двоих человек, потому что верил, что тебе грозит опасность. А ты, значит, все время лгала мне? И все это ложь, кошмарная, наглая, мерзкая ложь!

– ЗАМОЛЧИ! – выкрикнула Хезер.

Внезапно спину Филипа резко обожгло, и тут все вокруг громыхнуло, словно от взрыва. И, теряя сознание, Филип увидел, как Хезер разносит на куски, белые клочья халата, одежды, фонтан крови, и вместе с выбитым стеклом как взрывной волной выбрасывает прямо в окно бесформенную массу кровавой плоти, и не различишь ни лица, ни шеи, ни рук, ни ног…

В этот момент оркестр неистово грянул: «Когда святые…», и Филип окончательно канул в слепую тишь.

Глава 22

Почти неделю целая группа следователей занималась восстановлением всей цепи событий, приведших к кровавому исходу в номере четыреста двенадцать отеля «Вашингтон». Выстрелом дробовика Сары Логан выбило дверь номера. Дробь попала в спинку кресла, к которому был прикован наручниками Филип Керкленд. Несколько дробинок застряло у него в позвоночнике и пояснице, но, по мнению врачей Джорджтаунской больницы, раны незначительные, и уже на следующий день Филип смог отвечать на вопросы.

Потребовалось всего несколько дней, чтобы, изучив файлы компьютеров НСС в доме и конторе Тодда, а также в Баррингтоне и в институте «Орел-один» в Рино, представить доказательства связи этих организаций с «Бригадой дьявола».

Согласно этим данным, план убийства Карстерса был задуман еще год тому назад, и каждый шаг этой операции был педантично расписан буквально поминутно. Имелось и еще несколько запасных вариантов на случай, если появится какое препятствие. Ну а если Филип почему-либо не станет следовать подсказываемым ему путем, учитывалась возможность схватить его в любой момент и любым способом доставить в отель «Вашингтон». Неудача операции исключалась. В файлах нашли и подробную разработку характера Филипа Керкленда с описанием всех его возможных реакций на те или иные обстоятельства.

Совместно с ФБР и с секретным отделом министерства финансов работали и психиатры, постепенно воссоздавая механизм воздействия «Десятого крестового» на Хезер, чтобы сделать из нее преступницу. Чрезмерно чувствительная, с расшатанной психикой после многолетней отшельничьей жизни в монастыре «Сестер милосердия», Хезер легко подвергалась внушению. Неоднократно учиняя над Хезер телесное и духовное надругательство, ей внушали, что она – орудие бога, и раз слово божье выше всех законов, моральные угрызения в расчет принимать не следует. Вслед за этим был проведен особый тренаж – ее заставляли реагировать на ключевые слова, на сигналы, такие, как долгий телефонный звонок, раздавшийся в поместье «Лисья тропа». Все это уже оказалось легче, поскольку падало в подготовленную, податливую почву. По мнению специалистов, «Десятый крестовый» выбрал именно Хезер, а не какого-либо иного члена своей организации для подобной подготовки по двум причинам: им потребовалась ее связь с Филипом Керклендом, и еще они оставляли за собой главный козырь, заявление, что дочь самого генерала Фокскрофта – террористка, член нашумевшей «Бригады дьявола». В отличие от случаев, описанных в романах «Семь дней в мае» и «Кандидат от Маньчжурии», заговорщики не имели целью арестовать правительство Соединенных Штатов: Тодд, Сноу, Кроун и Келлер прекрасно осознавали, что тоталитарная власть сможет удержаться, только будучи избранной населением страны, но не путем государственного переворота. Цель убийства Карстерса – заложить основу для более прочного господства неоконсервативных сил, чтобы затем, вооружившись растущим авторитетом «Десятого крестового», который преобразуется в добровольные отряды охраны порядка, постепенно взять в свои руки всю власть в стране. Проекты, обнаруженные в компьютерной программе «Иерихон», провозглашали полную христианизацию Америки в три года.

Неудивительно, что, лишившись руководства, а также сложной системы централизованного управления, «Десятый крестовый» вынужден был прекратить свое существование. Создаваясь на сходных с нацизмом основах, «Десятый крестовый поход» состоял из системы «ячеек», практически не взаимодействовавших друг с другом. Будучи обезглавлены, мелкие ячейки попросту распались, потеряв ориентир, а также из чистого страха перед полицией.

Корпорация «Невада. Спецкурс самозащиты» была распущена; сенатора Сноу, Кроуна, а также Тодда до решения суда отпустили под залог, им инкриминировалось участие в заговоре, в похищениях людей с целью убийства, в шантаже. Фримен был убит в перестрелке при попытке пересечь канадскую границу. Билли Карстерс отсиживался в изоляции на вилле у приятеля на Багамских островах, ожидая заключения налоговой комиссии министерства финансов, инспектирующей его доходы от предприятия «XXI век, связи и вклады».

Сару Логан вызывали, допрашивали, интервьюировали – и полиция округа Колумбия, и ФБР, и секретные службы, и полиция города Нью-Йорка, и полиция штатов Невада и Колорадо, а также председатель сенатской комиссии по нравственным проблемам.

Когда наконец Сара выбралась навестить Филипа в больнице, то застала его лежащим на боку в больничной пижаме, прикрытым простыней до пояса; с сигаретой в зубах, он читал небрежно скомканную газету.

– Привет! – сказал Филип. – Присаживайся! – и кивнул на простой серый стул у кровати.

– Чудесно выглядите! – сказала Сара, усаживаясь. Филип с усмешкой повел плечами.

– Еще бы, даром что одна психованная всю задницу изрешетила!

– Простите меня! – Сара густо покраснела.

– Чего там… Ты же прострелила, ты же и спасла. Да и Билли Карстерса в придачу. Один из фэбээровцев, когда допрашивал меня, сказал, как раз внизу по улице проходила торжественная процессия. Еще пара секунд, и от Билли остались бы рожки да ножки.

– И от вице-президента! – подхватила Сара. – Он рядом с Билли в открытом «кадиллаке» ехал.

– Тоже мне потеря!

– Бросьте ваши шуточки!

– Бросить? Пожалуйста! Насколько я знаю, они уже давно замышляли этот тандем: Карстерс – «Бригада дьявола». Вероятно, уже наметили кого-то из своих «крестоносцев» на эту работенку, а только им подвернулась Хезер, немедленно ухватились за нее. В ее прошлом никаких связей с «Десятым крестовым», у меня тоже. Мы оба «чистенькие». Ну а генерал Фокскрофт уже значился в списке шантажируемых ими кандидатур. Стало быть, это упрощало задачу. Смысл моего участия заключался в том, чтобы я, позволяя им водить себя за нос, накапливал свидетельства против себя самого, откуда следовало бы, что я имею что-то против «Десятого крестового». Парень из ФБР рассказывал, что в моей мастерской нашли подброшенные бумаги, уличающие меня в связи с «Бригадой дьявола». Если бы все развивалось точно по плану Тодда и компании, вышло бы так, будто это я похитил Хезер и убедил ее, что нам с ней надо убить Карстерса. Сейчас эта версия звучит липово, но если бы убийство состоялось, никто бы копаться в подробностях не стал. Скушали бы эту липу за милую душу. Жертва мертва, преступники тоже, все концы в воду. А ты взяла и смешала все их карты. Они никак не могли предвидеть, что нас с тобой сведет судьба. А как только от тебя пошли волны, эти начали поневоле суетиться, исправлять положение. Оставалось либо вписать тебя в свой сценарий, либо убрать с дороги. Потому-то они и организовали нападение на дедовские пенаты. Надо было Хезер выцарапать, а тебя уничтожить.

– Ой, у меня уже голова пухнет! – взмолилась Сара.

– Еще бы не пухнуть! Пока я тут целую неделю валялся, столько всего передумал, чтоб свести воедино. Одного никак не могу понять, как это ты додумалась, что я в отеле «Вашингтон»?

– Сама не знаю, – растерянно произнесла Сара. – Так долго все раскручивалось… Ведь должно же было что-то произойти, привести к чему-нибудь, иметь какой-то смысл! Почему-то узловым событием мне показался митинг Билли Карстерса, а убийство Билли Карстерса уже что-нибудь да значит! Отсюда я пошла раскручивать дальше, и мне вдруг втемяшилось, что весьма логично представить убийцей вас. Вообще-то был и другой выход – обратиться в полицию, но на это уже не хватило бы времени, ведь их пришлось бы долго убеждать. И как видите, спасительная роль правосудия, налет на преступников и прочее мне не очень-то удались…

– Ты прекрасно справилась, и слава богу! – сказал Филип. – Ну прямо Джеймс Бонд, честное слово. Кстати, ты разыскала, что хотела… ну, о твоем отце?..

– Да! – кивнула Сара. – Все обнаружилось в их файлах. Но публиковать не буду. Я прочла все. Они действительно шантажировали отца, но… не без оснований… Я не хочу ворошить это дело. Секретные службы нашли у них досье более чем на семьдесят тысяч человек, материалы для шантажа. Одного этого достаточно, чтобы навсегда упрятать за решетку Тодда со всей его шайкой. Так оно и будет. Со всеми, кроме Келлера. Этот сбежал, прячется где-то в Европе.

– Словом, все так, как и должно быть! – сказал Филип, гася сигарету. – Только не для Хезер…

И между ними бездонной пропастью повисла тишина. Наконец Сара проговорила:

– Я не хотела, Филип! Все произошло так внезапно… Я только после сообразила…

– Тебе не в чем себя винить! – сказал Филип. – Ты мне жизнь спасла, да и не только мне, многим…

– Но ведь вы любили ее! – Сара тихонько плакала, слезы текли по щекам. – Вы ее любили, а я ее убила…

– Да, любил. Когда-то, давным-давно, – мягко сказал Филип. – Ее возвращение для меня было как сон. И подумалось: а вдруг явь? Я так хотел, чтоб это стало явью, так верил!.. Мне показывали модель моей психики, составленную Тоддом. Они знали, как я отреагирую… Я ошибся. В последний раз настоящую Хезер я видел в тот момент, когда нажал кнопку фотоаппарата там, в Орли. Ты не Хезер убила. Ты убила ту, которую я не знал. Чужую мне женщину. – Филип глубоко вздохнул. Тряхнул головой. – Черт, жестоко для эпитафии?

– Пожалуй…

Они снова замолчали. Каждый думал о своем.

Вдруг Филип сказал:

– Ну-ка, подсядь поближе на кровать!

Сара взглянула на него заплаканными глазами, повиновалась.

– Наклонись! – велел Филип.

Он приподнялся на локте, слегка коснулся губами ее губ, снова откинулся на подушку.

– Вот еще! – вспыхнула Сара. – Нечего меня жалеть, это вы больной…

– Вовсе я тебя не жалею! Наклонись…

Сара подалась к нему, и он снова поцеловал ее, на сей раз по-настоящему.

И Сара ответила ему, но вдруг отпрянула, обескураженно глядя на Филипа.

– Хочешь стихи? – улыбнулся он. – Слушай:

 
Нет, не Будущим манящим
И не Прошлым, что мертво,
Жить должны мы Настоящим,
В нем лишь – жизни торжество!
 

– Вордсворт?

– Лонгфелло! – улыбнулся Филип, – Оказывается, библиотечные работники, как и все смертные, способны ошибаться!

– Ну и при чем здесь эти стихи?

– А вот при чем, – сказал Филип, приподнимаясь снова поцеловать ее. – Как насчет того, чтобы вместе махнуть на Гавайи, когда я выберусь отсюда?