Текст книги "Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке"

Когда Брукса назначили руководителем группы развития Koch, он получил одну из самых важных должностей в компании. Группа развития стала машиной приобретений. Весь рабочий день Брукс будет работать, чтобы искать для Koch новые компании, которые можно купить, и новые сделки, в которые можно инвестировать. Группа станет официальным выражением стремления Стерлинга Варнера к поиску на рынках новых возможностей. Группа развития стала центральным узлом, куда все сотрудники Koch могли отправлять обнаруженную ими информацию о потенциальных сделках. Руководителей высшего звена каждого из подразделений Koch учили вести себя на рынке подобно разведчикам, и, когда те видели сделку, которая была достаточно крупной и достаточно многообещающей, они передавали информацию по иерархической цепочке на утверждение в группу развития. Затем группа развития изучала идею со всех сторон, прежде чем принять решение, как действовать дальше. В группе выдвигались также и свои идеи для сделок. Со временем топ-менеджеры в группе стали проводить так называемые исследования «голубого неба»[237]237
  Интервью автора c Холлом, 2013–2014 гг.


[Закрыть], которые позволяли заглянуть вперед на 10 или даже 20 лет и выявить новые рынки, в которые Koch может захотеть инвестировать.

Группа развития Koch станет одной из крупнейших и наиболее эффективных машин по заключению сделок в Соединенных Штатах. Она стала воплощением современного американского капитализма в начале XXI в., эпоху, когда частные инвестиционные компании и хедж-фонды прочесывали ландшафт в поисках потенциальных приобретений. Чарльз Кох без лишнего шума организовал в кабинетах Уичито частную инвестиционную фирму, которая могла составить конкуренцию всем, основанным на Уолл-стрит. В самом начале, в 1980-х гг., практически никто за пределами штаб-квартиры Koch Industries не знал о существовании группы развития.

Группа заключила первую крупную сделку в 1981 г.[238]238
  Интервью автора c Полсоном, 2015 г.


[Закрыть] Это произошло благодаря Бернарду Полсону, директору направления нефтепереработки. Он обнаружил новую возможность отчасти благодаря компьютерным моделям, которые он довел до совершенства, чтобы лучше управлять нефтеперерабатывающим заводом в Пайн Бенде. Эти данные помогали Полсону точно определить, какие установки у него должны работать, какие продукты он должен производить и на каких рынках их продавать. Компьютерные модели дарили Полсону способность видеть рынки нефти насквозь. Теперь же он обратил взгляд на внешний мир и своих конкурентов.

Koch Industries продавала много сырой нефти нефтеперерабатывающему заводу в Корпус-Кристи, который принадлежал компании Sun Oil. Но, продавая нефть, Koch получала не только деньги. Она также собирала информацию.

Команда Бернарда Полсона знала, сколько нефти и каких сортов закупает Sun. Затем Полсон выяснил, кто является клиентам Sun и сколько они платят за продукцию компании. Он начал использовать свои компьютерные модели для изучения рыночного окружения завода Sun Oil. Он изучил, какое оборудование установлено на заводе и какие объемы нефти он может перерабатывать. Он узнал, какие продукты производит Sun и в каких объемах. Он узнал, где Sun продает свою продукцию и по какой цене.

Нефтеперерабатывающий завод Sun Oil в Корпус-Кристи перерабатывал «легкую» нефть того же сорта, что и большинство других нефтеперерабатывающих заводов[239]239
  «Легкая» нефть имеет низкую вязкость и легко течет при комнатной температуре. «Тяжелая» нефть более плотная и не такая текучая.


[Закрыть]. У Sun Oil не было установок, обрабатывающих тяжелую, сернистую нефть, как те, что были в Пайн Бенде. Это делало завод Corpus Christi довольно обычным: он занимался тем же, что и другие нефтеперерабатывающие заводы вдоль побережья Мексиканского залива. У него не было такой конкурентной ниши, как у завода Pine Bend.

Но Полсон увидел в заводе Corpus Christi нечто, что даже его владельцы, похоже, не оценили: рыночные возможности, которые упускались. На нефтеперерабатывающем заводе Sun было установлено оборудование, способное перерабатывать нефть в нефтехимический продукт под названием параксилол. Параксилол был одним из тех продуктов, с производством и продажей которого Koch Industries прекрасно справлялась: он был малоизвестен, его было трудно производить, но в той или иной форме практически все им пользовались. Параксилол был сырьем для производства синтетических волокон и таких химических соединений, как диметилтерефталевая кислота и очищенная терефталевая кислота. А эти химикаты, в свою очередь, использовались для производства таких материалов, как полиэтилентерефталат и насыщенные полиэфирные полимеры. Большинство людей никогда не слышали этих названий, но из этих материалов производят пластиковую упаковку, бутылки, шторы, обивку для мебели, одежду вроде костюмов из полиэстера, электроизоляционные материалы и фотопленку. Параксилол был тем, что все покупали, но о чем никто не знал. И спрос на параксилол рос. Появлялось все больше и больше видов синтетической одежды и постоянно увеличивался спрос на пластиковую упаковку для напитков и бытовой химии.

Полсон понял, что, если Koch купит завод в Корпус-Кристи, это откроет для компании совершенно новый рынок – рынок параксилола и других продуктов нефтехимии. И, в соответствии с философией Коха, рынок будет новым, но не совсем чужим. Компании Koch уже был знаком нефтехимический бизнес. Она могла применять опыт, накопленный в Пайн Бенде, для производства параксилола в Техасе. Помимо этого, Полсону и другим казалось, что в Sun Oil не знают о возможности, которую компания упускает в Корпус-Кристи. Sun производила и продавала параксилол, но совсем не на том уровне, на котором была способна.

В сентябре 1981 г. Koch Industries купила завод за $265 млн[240]240
  Phillip Wiggins, «Sun to Sell a Refinery to Koch,» New York Times, September 25, 1981.


[Закрыть], и Полсон сразу же взялся за его расширение. Он более чем удвоил производство параксилола. Он купил подержанную установку гидрокрекинга на нефтеперерабатывающем заводе в Европе и отправил в Техас, хвастаясь перед Чарльзом Кохом, что приобрел ее за 40 % обычной стоимости. Koch Industries стала одним из крупнейших производителей параксилола в США.

В 1987 г. Фил Дюбоз получил главное повышение своей жизни[241]241
  Интервью автора c Дюбозом, 2014–2015 гг.; «Koch Brothers Head Back to Federal Court in Latest Squabble,» Associated Press, October 1, 1999; Loder and Evans, «The Secret Sins of Koch Industries.»


[Закрыть]. Он перешел от управления подразделением морских перевозок и барж Koch к руководству крупной частью трубопроводов и транспортной инфраструктуры Koch. Должность Дюбоза называлась Директор по перевозкам юго-восточного филиала (филиала № 5). Он отвечал за всю транспортную инфраструктуру Koch в юго-восточном секторе страны, на территории, которая простиралась от Луизианы на западе до побережья Флориды на востоке и до Нью-Йорка на севере. В этом регионе Дюбоз курировал автомобильные перевозки, трубопроводный транспорт и танкерные перевозки в Мексиканском заливе. Непосредственно перед ним отчитывались несколько филиалов, каждым из которых руководил свой управляющий. Он проводил много времени, посещая каждый офис и совещаясь с местными командами.

«Я жил в аэропортах – Боже всемогущий! По сей день у меня все еще неприятное чувство при мысли об аэропорте. Я просто жил этим, – рассказывал Дюбоз. – К чему я так и не смог привыкнуть, так это есть в одиночку. Это было тяжело». Оборудование и цепочки поставок, которые курировал Дюбоз, были чрезвычайно сложными. Но экономические правила, по которым он жил, оставались относительно простыми. Эти правила не изменились с того времени, когда в начале 1970-х он работал замерщиком нефти и плавал по протокам дельты Миссисипи. Он знал, что его карьера все еще зависит от того, в плюсе он или в минусе. Когда он был замерщиком нефти, Дюбоз заботился о том, чтобы быть в плюсе, когда сливал нефть из маленьких цистерн. Теперь он должен был быть уверен в том, что без потерь работает транспортная сеть, охватывающая многие штаты.

Причина этого была связана с характером трубопроводного бизнеса. Koch зарабатывала деньги в бизнесе транспортировок нефти, перемещая ее, а не просто продавая. Фактическая стоимость нефти в трубопроводе имела второстепенное значение для Koch Industries. Что было действительно важным, так это то, что нефть перемещалась. Транспортируя нефть, Koch получала деньги за ее забор и доставку. Это означало, что Koch в некоторой степени защищена от ценовых колебаний, которые продолжали волновать рынки в 1980-х. Например, в середине 80-х из-за кризиса на рынке многие нефтедобытчики вышли из бизнеса, что вызвало падение экономики в богатых нефтью регионах вроде Хьюстона. Но эта волатильность не имела большого значения для Дюбоза. Для него гораздо важнее было оставаться в плюсе. Он хотел убедиться, что его регион продает больше нефти, чем собирает, сохраняя «комфортный резерв» излишков нефти в своей деятельности. Конечно, для компании было невозможно постоянно продавать больше нефти, чем она забирала, поэтому замерщики и использовали метод Koch и занижали количество слитой из цистерн нефти.

Каждый месяц Дюбоз получал пакет документов с информацией из Уичито. Это был статистический отчет, составленный компьютерными умельцами в штаб-квартире компании. По сути, это была отчетная ведомость Дюбоза. И самой важной цифрой в ней, цифрой, на которой он концентрировался больше, чем на любой другой, был избыток нефти. Дюбоз знал, что, если его регион выйдет в плюс, его будут хвалить, повышать по службе и ему будут хорошо платить. Если в регионе будет минус, ему будут задавать вопросы, отстранят от должности и в итоге уволят. «Моя жизнь была этими отчетами, – рассказывал он. – Их клали тебе на стол, и ты просто смотрел на них пару часов, прежде чем распечатать… Вот так ты сохранял работу в Koch. Выходя в плюс. Ты не мог быть в минусе вообще». Некоторые производители жаловались Дюбозу на методы измерения, применяемые в компании, – они считали, что Koch обманывает их, забирая больше нефти, чем оплачивает. Но разница в замерах, о которой велись споры, была небольшой, и производителям нефти все равно было выгодно продавать ее с помощью Koch. Большинству производителей было важнее, чтобы нефть транспортировалась быстро и вовремя, и они не хотели спорить о методах измерения. Дюбоз следил за тем, чтобы его регион был в плюсе месяц за месяцем, и, поступая так, получал одобрение директоров из Уичито.

Дюбоз не был каким-то исключением. Менеджеры Koch, отвечавшие за трубопроводный транспорт и грузоперевозки по всей стране, от Флориды до Оклахомы и Калифорнии, прилагали огромные усилия, чтобы с уверенностью быть в плюсе. Некоторые из них, такие как Дюбоз, могли думать, что занимаются воровством. Другие просто считали методы измерения «агрессивными», но в целом справедливыми. В конце концов, измерение нефти не было точной наукой. Руководители Koch просто считали, что заботятся о том, чтобы неточность не повлияла на прибыли Koch. Дюбоз сам понял это еще в 1968 г.: «Они видели, как использовать ситуацию в своих целях из-за такой неопределенности. И они ей воспользовались». С подобной точки зрения Koch просто применяла жесткие методы. Со стороны же все выглядело совершенно иначе. Тому, кто был новичком в нефтяном бизнесе, поведение Koch могло казаться воровством. И это мнение было уже готово прозвучать в публичном пространстве. Скоро это случится, и так, что под угрозой окажется все, что построил Чарльз Кох.

Глава 7
В кругу врагов
(1985–1992)

В конце 1980-х гг. Koch Industries столкнулась с двумя внешними угрозами, которые изменили судьбу компании. Угрозы не были связаны между собой: одна исходила от правительства США, другая от Билла Коха, но Чарльз Кох и его команда директоров сочли их взаимозависимыми. Им казалось, что Билл Кох все еще уязвлен тем, что его выдавили из компании, и использует правительство в качестве третьего лица для нападений на Чарльза. Фактически же правительство вело собственное расследование в отношении Чарльза Коха и Koch Industries, а причиной расследования стали активные искажения данных в отделениях Koch, занятых сбором нефти.

Опасность, исходящая со стороны правительства, усилилась в мае 1989 г., когда особый Комитет Сената США по делам индейцев провел серию однодневных открытых слушаний в Вашингтоне. На слушаниях были представлены доказательства кражи нефти, собранные следователем Сената Кеном Балленом и специальным агентом ФБР Джеймсом Элроем, который вел наблюдение за сотрудниками Koch.

Вопрос о краже нефти был главной темой одного из слушаний[242]242
  Стенограмма открытых слушаний Особого комитета по делам индейцев 9 мая 1989 г.; интервью автора c Балленом, Элроем, Де Кончини и другими лицами, пожелавшими сохранить анонимность, 2014–2016 гг.


[Закрыть], и сконцентрировалось оно исключительно на Koch Industries. Причины были просты. Доказательства по делу указывали на то, что Koch Industries является главным виновником кражи нефти. Согласно данным, полученным комитетом Сената, ни в одной другой компании не наблюдалось такого заметного превышения объема продаваемой нефти над объемом забранной на месторождениях. Следователи Сената полагали, что поймали Koch с поличным, чего нельзя было сказать о других компаниях[243]243
  Баллен сообщал, что было выявлено еще несколько случаев кражи нефти, но это были отдельные случаи в небольших компаниях. Это не были «систематические» кражи, которые подтверждались фактами, собранными в Koch Industries.


[Закрыть]. Комитет попросил Чарльза Коха дать показания на слушании, но тот отказался. Когда Сенат опубликовал окончательный отчет, в нем заявлялось: «Koch Oil («Koch»), дочерняя компания Koch Industries и крупнейший покупатель нефти с индейских территорий в стране, являет собой наиболее яркий пример краж нефти нефтяными компаниями путем намеренных искажений данных и фальсификации отчетов».

Когда слушания в Сенате завершились, Кен Баллен и его команда собрала полученные доказательства и отправила федеральным прокурорам в прокуратуру США в Оклахома-Сити. Прокуратора запустила уголовное расследование непосредственно против Чарльза Коха. Агент Джим Элрой продолжил участие в расследовании и усилил наблюдение.

Эта угроза со стороны закона совпала с очередной атакой Билла Коха[244]244
  O’Reilly and De Llosa, «The Curse»; Burrough, «Wild Bill Koch.»


[Закрыть]. Подозрения Билла в отношении Чарльза Коха начались в 1985 г., когда он узнал, что Koch Industries погасила почти весь кредит в объеме $1,1 млрд, который взяла, чтобы выкупить акции у него и его брата Фреда. Koch Industries выплатила долг примерно в три раза быстрее, чем ожидалось. «Я был ошеломлен, – рассказывал позже Билл Кох журналистам Fortune, – откуда у них такие суммы?»

Билла это убедило в том, что Чарльз обманул его еще в 1983 г., серьезно занизив стоимость компании. Билл просто не находил другого объяснения настолько невероятной прибыльности Koch после его ухода. 7 июня 1985 г. Билл подал федеральный иск против Чарльза Коха, Стерлинга Варнера и Koch Industries, утверждая, что те обманули его.

Иск был первым ударом в затяжной борьбе, которая продлилась более 20 лет. Конфликт распространился за пределы зала суда, на все части бизнеса Koch Industries, а также на личную жизнь Дэвида и Чарльза Кохов. Билл подсылал в компанию подставных сотрудников-шпионов. Он устанавливал прослушку телефонов и нанимал частных детективов, выдающих себя за журналистов. Его команда пиарщиков старалась распространять в СМИ дискредитирующие материалы о Чарльзе Кохе.

Когда Билл Кох услышал об обвинениях в искажениях при замерах уровня нефти и хищениях, он включил их в свою обвинительную стратегию. Он самостоятельно пытался собрать изобличающие доказательства по методу замеров Koch.

В самой Koch Industries атаки Билла и правительственное расследование были ошибочно истрактованы как один и тот же процесс. Это стало причиной чрезмерной подозрительности, заразившей ряды лидеров Koch. Меры федерального правительства считались нелегитимными, его считали пешкой, которой могли манипулировать миллиардеры. Совокупность различных организаций – от редакций газет и журналов, от правительственных учреждений до юридических фирм и компаний-конкурентов – была поделена на два противоположных лагеря: тех, кто поддерживал Чарльза, и тех, кто поддерживал Билла. Ни одно учреждение не считалось нейтральным.

У Чарльза Коха атаки брата обострили и углубили неприязненное отношение к правительству. Он всегда был убежденным противником государственного регулирования, но в ходе событий 1980-х его оппозиционные настроения достигли уровня отвращения. До этого момента Koch Industries донимали и не давали покоя инспекторы из Агентства по охране окружающей среды (EPA), а также обременительные правила, введенные Министерством энергетики. Но теперь компания находилась под наблюдением ФБР, агенты которого допрашивали сотрудников Koch у них дома. Угроза была прямой и персональной. Угроза изменила курс Koch Industries и американской политики вместе с ним.

В 1989 г. федеральное расследование краж нефти было передано федеральному прокурору Нэнси Джонс[245]245
  Интервью автора c Нэнси Джонс, Тимоти Леонардом, Элроем, 2014–2018 гг.; Детали расследования также основаны на материалах дела ФБР, впервые предоставленных автору в 2018 г., с небольшими редакциями, включая несколько сотен страниц внутренних докладных записок ФБР и стенограмм интервью.


[Закрыть]. Она была женщиной c трезвым мышлением из Индепенденса в Миссури и имела многолетний опыт расследований в сфере мошенничества: сначала в Генеральной прокуратуре штата Нью-Йорк, а затем в Прокуратуре США в Северном округе Нью-Йорка.

Джонс взяла дело после звонка от Джима Элроя. Она не очень хорошо знала агента ФБР, но согласилась ему помогать, когда он рассказал, что ведет одно адское дело, связанное с хищениями и корпоративным мошенничеством.

Поначалу Джонс скептически относилась[246]246
  Интервью автора c Нэнси Джонс, 2015–2016 гг. Во время интервью для этой книги Джонс отказалась говорить о том, что стало известно большому жюри, или о конкретных доказательствах, представленных ему, из-за правил конфиденциальности. Она отказалась сообщить, кого присяжные вызвали в качестве свидетелей и какие документы они смогли получить. Но правила конфиденциальности разрешали ей рассказать о своей стратегии в расследовании и о том, как оно продвигалось в течение нескольких месяцев.


[Закрыть] к перечислениям улик, собранных Элроем против Koch Industries. Элрой, конечно же, получил неопровержимые факты, но Джонс не считала, что их достаточно для выдвижения обвинений по уголовному делу. У нее были высокие требования к качеству обвинений, и она не хотела проиграть суду присяжных. И, что, возможно, еще важнее, Джонс не любила предъявлять обвинения сотрудникам низкого уровня. По ее мнению, фотографий Элроя и заявлений замерщиков нефти, подтвердивших факты кражи, было недостаточно. Она хотела знать, до какого уровня в иерархической цепочке в Koch Industries распространялась ответственность за кражи.

Джонс собрала большое жюри федерального суда, тайно занявшееся сбором доказательств сговора с целью кражи нефти в высших кругах Koch. Большое жюри изучало деятельность Koch Industries на протяжении многих месяцев.

К 1990 г. Джонс смогла убедиться, что в Koch совершаются уголовные правонарушения. И она считала, что кражи могут совершаться по распоряжению высшего руководства компании. Даже на этой ранней стадии Джонс чувствовала, что у нее достаточно доказательств, чтобы с уверенностью обвинить многих замерщиков Koch в краже. Она считала, что доказательств для обвинения группы руководителей высокого звена в управлении таким преступным поведением тоже достаточно. Однако Джонс и Элрой продолжили расследование, потому что хотели продвинуться еще выше по иерархической цепочке Koch, возможно, вплоть до кабинета генерального директора. Собранные факты говорили о том, что они еще не добрались до главных действующих лиц: «В этом деле на карту было поставлено слишком многое, чтобы ограничиться простыми смертными», – вспоминает Джонс.

Когда расследование Джонс вышло за пределы Прокуратуры США[247]247
  Соединенные Штаты Америки от имени Уильяма Коха и Уильяма Пресли, истцов, против Koch Industries, Inc. и др., ответчиков, распоряжение от 6 августа 1998 г. (United States of America ex rel. William I. Koch and William A. Presley, Plaintiffs, v. Koch Industries, Inc., et al., Defendants).


[Закрыть], руководители Koch Industries увидели в этом руку Билла Коха. В сентябре или октябре 1988 г. до главного юриста компании Дона Кордеса дошли «светские сплетни» о том, что Билл Кох «пытался заинтересовать Сенат в расследовании методов замеров уровня нефти в Koch», – так гласили показания в суде, которые он дал позже. В том же месяце Koch Industries получила первый судебный запрос из Специального комитета Сената по делам индейцев с просьбой предоставить большой объем документов, касающихся ее деятельности по сбору нефти в Оклахоме. Кордесу, должно быть, показалось, что эти два события связаны, хотя это не было правдой. Расследование в Сенате США было спровоцировано серией журналистских расследований в Arizona Republic. По словам Майка Мастерсона, ведущего репортера, который с самого начала участвовал в написании статей, Билл Кох не давал журналистам заказа. Они натолкнулись на тему, когда готовили репортажи о постоянных проблемах в индейских резервациях и услышали заявления о широко распространенных кражах нефти. Билл Кох услышал о расследовании и взял его на вооружение в борьбе против брата.

В ответ Koch Industries заняла круговую оборону[248]248
  United States of America ex rel. William I. Koch and William A. Presley, Plaintiffs, v. Koch Industries, Inc., et al., Defendants, распоряжение от 6 августа 1998 г.


[Закрыть] и закрыла доступ к критически важным документам, касавшимся деятельности по сбору нефти. Почти сразу после того, как Сенат США начал расследование, Koch Industries выпустила новый перечень Стандартов корпоративного поведения для всех сотрудников компании. Они включали в том числе меры предосторожности, которые, по-видимому, требовали скрывать доказательства краж нефти, происходящих путем искажений при замерах.

Стандарты гласили[249]249
  Ibid., 5.a – c.


[Закрыть], что ни один сотрудник Koch не может вводить кого-либо в заблуждение, делая ложные записи в документах Koch. Это по факту запрещало применять метод замеров нефти, принятый в Koch, который принуждал замерщиков искажать данные в квитанциях о количестве нефти в резервуаре, которые они оставляли на скважинах.

Стандарты наделяли всю деятельность Koch высокой степенью секретности, провозглашая, что «все финансовые данные, деловые бумаги, технологии и информация о корпоративной стратегии, целях или о моделях и других аналитических и/или управленческих методах» считаются секретной и закрытой информацией, принадлежащей компании. Другими словами, практически любая информация о Koch Industries была конфиденциальной. В нее входили любые учебные материалы для замерщиков нефти или учетные ведомости, показывающие излишки или недостатки нефти в нефтесборном подразделении. Стандарты запрещали сотрудникам передавать такую информацию сторонним организациям без предварительного разрешения менеджера Koch Industries. Поток информации о методах замеров в Koch был перекрыт.

Одиннадцатого июля 1988 г.[250]250
  Ibid., 5.d.


[Закрыть] президент Koch Билл Ханна разослал по компании распоряжение, информирующее сотрудников о порядке обращения с учетными документами компании. Он напоминал сотрудникам о правилах секретности для документов Koch, которые распространялись в компании ранее. Далее он распоряжался, чтобы «письменные материалы, которые могут оказаться полезны для конкурентов, должны уничтожаться путем измельчения, сожжения или другим не менее эффективным способом».

Распоряжение Ханны давало разрешение уничтожать материальные доказательства. И выпущено оно было в то время, когда высшему руководству Koch стало известно, что Сенат США расследует деятельность компании по замерам нефти. В таких обстоятельствах корпоративные юристы и руководители обычно предписывают подчиненным с особой осторожностью хранить отчетные документы, которые могут иметь отношение к судебному процессу или расследованию. Koch Industries сделала обратное. Неизвестно, какое количество документов было уничтожено в результате этого распоряжения.

Впоследствии Дон Кордес изменил курс и дал сотрудникам Koch указания сохранять свидетельства, которые могут иметь отношение к кражам нефти, но сделал это только в ноябре 1988 г., спустя несколько месяцев после того, как вышло распоряжение Ханны. Единственная причина, по которой Кордес изменил политику, заключалась в том, что один из сотрудников Koch в Техасе пожаловался Кордесу на то, что его попросили уничтожить все письменные данные по оценке работы водителей грузовиков и замерщиков нефти.

Из-за поведения Билла Коха ощущение нахождения Koch в осаде только укреплялось[251]251
  Интервью автора c Элроем, Дюбозом, 2014–2015 гг.; Внутренняя докладная записка ФБР «Koch Industries Incorporated, Уичито, Канзас; ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ИНДЕЙСКОЙ РЕЗЕРВАЦИИ – КРАЖА; ОРГАНИЗАЦИИ, НАХОДЯЩИЕСЯ ПОД ВЛИЯНИЯМ РЭКЕТА, И КОРРУМПИРОВАННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ», 26 июля 1989 г.; Burrough, «Wild Bill Koch.»


[Закрыть]. Билл начал частное расследование практик замеров Koch. Нанял частных детективов, чтобы те опрашивали замерщиков, а замерщикам платил за общение с его детективами. Он представил некоторые из этих доказательств в Сенате, хотя Сенат и сам вел допросы. Внутренний отчет ФБР, результаты которого были обнародованы только в 2018 г., указывает на то, что Билл Кох помог собрать 50 заявлений для следователей Сената США от бывших сотрудников Koch, утверждавших, что замерщики совершают кражи нефти. Сенат проигнорировал заявления, потому что, согласно записям ФБР, участие в деле Билла Коха делало их «сомнительными». Вместо того чтобы полагаться на помощь Билла Коха, Сенат и ФБР полагались на расследование агента Джима Элроя.

Чарльз Кох не просто занял круговую оборону[252]252
  «Специальной комиссии по расследованиям Специального комитета по делам индейцев, Сенат США: Заявление Koch Industries, Inc.», подано 7 июня 1989 г.


[Закрыть]. Он помог организовать масштабную контратаку, направленную не только на его брата, но и на Прокуратуру США. Это стало поворотным моментом в истории Koch и ее усилий по влиянию на политическую жизнь и государственное управление в США. Его намерения были выражены в длинном ответном письме, который компания направила в Сенат после того, как Чарльз Кох отказался давать показания на слушаниях по делу. Самой знаменательной частью письма был заголовок первого раздела: «Тот факт, что слушания посвящены почти исключительно Koch Industries, Inc., является результатом действий Уильяма Коха и его стремления отомстить Koch Industries, Inc.»

«Koch является легкой целью, – утверждалось в письме. – Она политически невлиятельна, и поскольку у нее нет возможности представить свою позицию по делу или устроить перекрестный допрос свидетелей, возможно одностороннее искажение картины».

В то время было бы все еще верно называть Koch Industries «политически невлиятельной». У компании не было крупной лоббистской деятельности в Вашингтоне, она не привлекала всеобщего внимания. Чарльз Кох тратил значительную часть времени, финансируя деятельность научно-аналитических центров, работу преподавателей университетов и проведение судебных процессов, чтобы незаметно изменить американскую политическую культуру.

Но, столкнувшись с угрозой уголовных обвинений, Чарльз Кох переориентировал свои политические усилия[253]253
  Интервью автора с Хауэллом, 2015–2016 гг.; Phillip L. Zweig and Michael Schroeder, «Bob Dole’s Oil Patch Pals,» Bloomberg Businessweek, April 1, 1996.


[Закрыть]. Вместо того чтобы просто нанимать адвокатов и лоббистов, Кох использовал сеть ведущих организаций, учебных центров и политтехнологов для борьбы с угрозой. На этот раз задачей сети было не изменение политической культуры; в фокусе была конкретная тактическая цель: обречь на неудачу все правовые усилия, направленные против деятельности Koch по сбору нефти.

Бывший сотрудник Koch Industries по имени Рон Хауэлл оказался в центре работы. Хауэлл был идеальным кандидатом для руководства деятельностью Koch по политическому реформаторству в Оклахоме. Во время работы в Koch Хауэлл занимался торговлей на товарно-сырьевых биржах, такими же сложными и непрозрачными сделками, какими Билл Кох занимался во время работы в Бостоне. Хауэлл умел работать внутри невидимых сетей и соединять потребности нескольких сторон так, чтобы в итоге это могло принести пользу Koch. Он хорошо подходил для работы в мире политики.

Первой тактической целью Koch было изменение расстановки политических сил в проблеме с хищениями нефти[254]254
  Интервью автора с Хауэллом, 2015–2016 гг.; Zweigand Schroeder, «Bob Dole’s Oil Patch Pals.»


[Закрыть]. В своем заключительном отчете Сенат США в ультимативной форме обвинял Koch Industries в систематических кражах. Koch надо было оспорить это утверждение, чтобы предотвратить будущие расследования и судебные разбирательства.

Хауэлл имел хорошие связи в Оклахоме и был искренним сторонником Koch Industries. Он пришел в ужас, узнав, что Koch обвиняют в краже нефти у индейцев. Он был убежден, что обвинения были полностью ложными.

«Я бывал в зале заседаний совета директоров много-много-много раз в течение многих-многих лет, – говорил Хауэлл. – Это просто очень, очень честная компания… Так что я сильно разозлился, и все прочее».

Первой задачей Хауэлла стало изменение политического нарратива о Koch Industries в Оклахоме. Его стратегия заключалась в том, чтобы добраться до самих «производителей», то есть нефтедобывающих компаний, которые продавали нефть Koch Industries. Племена коренных американцев, которым принадлежало право сдавать в аренду нефтяные скважины, были наиболее важной целевой группой. Племена были самыми заметными жертвами кражи и вызывали наибольшее сочувствие. Если бы индейские племена были привлечены на сторону Koch Industries, это подорвало бы самое основание для уголовного расследования деятельности Koch по замерам нефти. Если нет жертв, то о каком преступлении идет речь?

Одной из главных жертв Koch было племя осейджей в Оклахоме[255]255
  Интервью автора с Чарльзом Тиллманом, 2015 г.


[Закрыть]. Чарльз Тиллман, глава племени осейджей, рассказывал, что группа сотрудников Koch Industries приехала поговорить с ним об обвинениях в краже нефти после того, как Сенат США опубликовал свой доклад.

Koch направила группу аудиторов для проверки документов по выплатам роялти на территориях племени осейджей. Эти данные сопоставлялись с внутренними данными Koch, чтобы определить, действительно ли Koch недоплачивает осейджам, как утверждает Сенат США. Тиллман говорил, что у племени было мало возможностей для перепроверки работы Koch. У них не было армии бухгалтеров. Члены племени просто получали по почте чеки с платой за аренду нефтяных месторождений и доверяли цифрам в них.

«Koch была такой гигантской компанией, – говорил Тиллман. – По мне, так они хорошо вели бухгалтерский учет. Они вели хороший бизнес с осейджами… Нам не к кому было обратиться, чтобы опровергнуть мнение о Koch Industries». Когда сотрудники Koch Industries завершили аудит, они вернулись к Тиллману с неожиданными новостями: недоплат за нефть от Koch Industries не было. Компания сообщила ему, что на самом деле переплачивала племени. Проверка показала, что племя должно Koch Industries около $22 000. По словам Тиллмана, версия Koch была поддержана федеральными властями в Бюро по делам индейцев. Он не видел повода для сомнений племени в этих данных.

Тиллман и другие лидеры осейджей публично заявили[256]256
  «Osages Deny Tribe Swindled in Oil Deals,» Tulsa Tribune, March 21, 1990; Bob Vandewater, «Osage Royalties Probe Calls Oil Payments Fair,» Daily Oklahoman, March 21, 1990.


[Закрыть] о своей убежденности в том, что Koch Industries не крала у них нефть. В марте 1990 г. местная газета осейджей, Osage Nation News, опубликовала статью, в которой руководители племени говорили, что Koch невиновна. Эта статья цитировалась в центральной газете Daily Oklahoman, и Koch по максимуму использовала заявления вождей. Дон Кордес, адвокат Koch, сказал журналистам Daily Oklahoman, что заявление осейджей «полностью подрывает ложные обвинения комиссии Сената».

Чарльз Тиллман позже сожалел, что сыграл роль, которая помогла смягчить беспокойство в отношении деятельности Koch. Его отношение изменилось после того, как ему стало известно о свидетельствах, представленных несколько лет спустя на федеральных судебных процессах. Он убедился, что Koch действительно крала нефть из индейских скважин. «Мы ошиблись, – сказал Тиллман. – Мы были плохо информированы».

Дадли Уайтхорн, еще один вождь осейджей, который работал с Тиллманом, также узнал правду. Спустя несколько лет после выхода статьи в Daily Oklahoman Уайтхорн сидел в местной автомастерской и ждал, когда отремонтируют его машину. Бывший замерщик нефти из Koch Industries сел рядом с ним, завязался разговор. Уайтхорн вспоминал, что замерщик в итоге сказал ему: «Мы обкрадывали тебя». Человек казался расстроенным. Уайтхорн не стал с ним об этом говорить. Он не хотел держать обиду на Koch.

Впоследствии вожди осейджей, возможно, и почувствовали себя обманутыми, но их публичные комментарии в начале 1990-х гг. выполнили важную функцию. Правительство внезапно стало выглядеть не в меру дотошным и несправедливым. Это помогло Коху принять дальнейшие меры. И пока Хауэлл переписывал историю в Оклахоме, Кох работал над тем же в Вашингтоне.