Текст книги "Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки"

Спрятавшиеся в темноте
Нерассказанные сказки
Ксения Александровна

© Ксения Александровна, 2024

ISBN 978-5-0064-9773-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СПРЯТАВШИЕСЯ В ТЕМНОТЕ
Том второй. Нерассказанные сказки

Пергаменты не утоляют жажды.

Ключ мудрости не на страницах книг.

Кто к тайнам жизни рвется мыслью каждой,

В своей душе находит их родник.

Гёте

Глава 1. Оазис для вопиющего в пустыне

Астер, Рика, Лестор и Рейна в последних лучах солнца любовались на невероятное зрелище: крепкие стены окружали город в пустыне, и даже можно было увидеть, что ворота охраняют хвостовы. Они двигались, а значит не были каменными изваяниями, которые стерегут заброшенный древний город бесчисленное количество лет.

Пустыня быстро погружалась во тьму, потому принцесса вытащила паровой фонарь, и полуживые от усталости имперцы двинулись к городу. Признаться, Астер не считал, что идти вот так на пролом, да ещё и светить фонарём, лучшая идея, но его друзья были так измучены, что предложить им подождать, провести ещё одну ночь в пустыне, совершить разведку и лишь потом заходить в город, казалось невозможным, хвостовы просто бы его не поняли. Что ж, будь что будет, решил капитан гвардии и проверил легко ли ходит его арбалет.

Камни шуршали под ногами хвостовых и под паучьими колёсами, так что принцесса не стала настраивать фонарь на скрытный режим, стража города-оазиса всё равно бы их заметила. Когда, наконец, имперцы подошли к воротам, они были закрыты, но явно чувствовалось, что за путниками наблюдают несколько пар зорких глаз.

Хвост Лестора мелко дрожал из стороны в сторону, он сглотнул ком в горле и заговорил на запретном:

– Я и мои друзья очень устали, мы провели в пустыне неделю, среди нас есть раненные, мы просим помощи.

Имперцы благоразумно молчали, хотя никто из них не понял ни слова из того, что сказал Лестор.

Резкий звук открывающегося окошка в воротах заставил вздрогнуть четырёх хвостовых.

– По какому праву вы просите помощи? – последовал ответ невидимого стража.

Лестор лихорадочно припоминал все слова, что он знал на запретном. Историк вскользь, в некоторых книгах читал подобное: как измученный путник просит помощи, а ему отвечают, спрашивая по какому праву, собственно, он хочет получить помощь. Этот диалог явно имел обрядовое значение, но Лестор абсолютно не думал об этом, когда обращался к стражам запертых ворот. Что ж, это было настолько естественным, что обряд был частью жизни, а жизнь частью обряда.

– По праву путников в пустыне, где все равны, – наконец произнёс Лестор.

– Великая Изнестанкуат не прощает, как жестокая мачеха, но Гобуа привечает, как добрая мать, – с чувством произнёс страж за воротами.

К нему присоединился другой голос:

– В былые времена, мы бы тотчас открыли ворота, да только вот времена нынче совсем другие. Времена львов прошли, и началось время шакалов. Откуда нам знать, что вы не авангард шайки бандитов, что притаились где-нибудь в темноте подлой Изнестанкуат? Разнюхаете на счёт купцов, что сейчас гостят у нас, а потом ограбите их караван.

– Нет, нас только четверо, и мы не бандиты, – хвост Лестора медленно задвигался, как он мог доказать, что они лишь четверо смертельно уставших путников, оказавшихся посреди пустыне, благодаря магической карусели, вызванной несмертными моряками и одной колдуньи, что сейчас мрачно смотрела огромными глазами на исхудавшем лице на закрытые ворота?

– Мы впустим вас, но не бесплатно. 50 арнуров за каждого, – наконец вынесли вердикт стражи.

После этих слов, с плеч Лестора как будто упала гора. Точнее маленькая горка, но стало значительно легче. Во-первых, арнуры были в ходу в Заррикании и соседних с нею княжеств. Во-вторых, у принцессы были с собой арнуры, ну а в-третьих, 200 названных монет были небольшой суммой.

Как можно тише, но не шёпотом, Лестор обратился к Рейне, она тотчас достала кошель с деньгами и передала его историку.

Переговорщик от имперцев очень надеялся, что стражи не расслышали, на каком языке он обратился к принцессе. Конечно, им не скрыть того факта, что они из империи, но лучше, если это произойдёт внутри города.

Лестор подошёл к окошку, передал названную сумму, и, наконец, имперцы услышали, как поднимается засов. Ворота открылись, и, не веря своему счастью, путники зашли внутрь.

Имперцы уставились на до того момента невидимых стражей, а те в свою очередь на нежданных ночных гостей. Стражами оказались 5 хвостовых, одетых в белые шаровары и белые же широкие рубашки. Поверх рубашек была надета кожаная броня, а часть лица скрывали шлемы. На поясе висели сабли очень острые на вид, а за плечами у некоторых виднелись луки и колчаны со стрелами. Один из них, видимо старший по званию, первым снял шлем, за ним последовали и остальные. Перед имперцами стояло 5 сильных молодых мужчин, один, тот, что первым снял шлем, был старше остальных.

– Приветствую вас путники, я Джер Хад Мунж – произнёс он на имперском языке. У него был сильный акцент, но понять можно.

– Приветствуем вас стражи города. Меня зовут Лестор, а это мои друзья Астериус, Рейна и Рика.

– Я слышал, как ты обратился к этой женщине на имперском, но Гобуа город-оазис привечает всех, он не пустыня. Время разговоров ещё не пришло, вы устали, это видно. Позвольте лишь один вопрос – откуда у вас это? – и Джер Хад Мунж указал на жутковатое инвалидное кресло Астера.

– Прошлой ночью мы держали оборону от обладателя этих ног, – Астер похлопал паучьи колёса, – и нескольких его друзей. Нам удалось продержаться до утра и убить одного из нападавших. Мои спутники были так любезны, что разделали тварь и соорудили для меня это кресло. Моя нога сломана, а вторая за неделю ковыляния в пустыне совсем пришла в негодность.

Джер быстро заговорил на непонятном языке, похожим на запретный, и хвосты стражей как по команде одобрительно скользнули влево.

– Что ж, или вам очень повезло, или вы настоящие войны, – произнёс Джер Хад Мунж. – Пауки-торторы опасные хищники. Ну что ж, следуйте за Наджетом, – и он указал на одного из стражей.

Наджет поклонился и пригласил следовать за собой на запретном языке.

Путники не видели в ночной темноте, куда их ведут, но шли они не долго. Наджет открыл дверь одноэтажного длинного дома. Внутри оказалось пара десятков кроватей, а это всё, о чём мечтали сейчас имперцы.

– Во внутреннем доме есть баня. Там вы найдёте горячую воду и мыло. В правом крыле дома есть кухня, там вы найдёте еду и питьё.

С этими словами Наджет оставил покрасневших имперцев. Несмотря на усталость, они вдруг поняли, какое жалкое зрелище из себя представляют. Поэтому путники поочередно отправились в баню, чтобы хотя бы смыть пыль, о том, чтобы отмыться, речи не шло. Это требовало куда больше времени и сил, чем было у хвостовых, чудом выживших в каменной пустыне. А вот на еду сил уже не осталось, они лишь напились чистейшей прохладной воды, в которой чувствовались нотки какого-то незнакомого цветка, и отправились спать.

Рика, оказавшись на кровати, подумала, что облако наверняка такое же мягкое, и моментально уснула, как и остальные хвостовы. Когда хвостова в следующий раз открыла глаза, она решила, что ночь ещё не подошла к концу, так как за окном стояла темень. Когда её глаза привыкли к темноте, она огляделась. Астер крепко спал, а вот его сломанная нога оказалась загипсованной и подвешенной над кроватью. Лестор тоже спал, а принцессы на месте не было. Рика услышала какой-то шум, она быстро встала, оделась и отправилась на звуки.

– Рейна, ты не спишь? – оказалось, что принцесса, стараясь не шуметь, готовила себе кофе на кухне дома. Но хвостова царских кровей была напрочь лишена кулинарных талантов, потому даже кофе у неё не вышел. Она разочарованно смотрела на турку, в которой бурлила жижа, напоминающее запахом кофе. Так как готовка еды не была сильной стороной и у Рики, хвостовы просто вышли из дома.

Над их головами сверкало небо, усеянное созвездиями, расположенными совсем непривычно для глаза имперца.

– Неужели мы так далеко от дома? – спросила принцесса. Её вопрос остался без ответа. – Я просыпалась днём. Приходил доктор и ещё какой-то хвостов, но они не говорили за имперском, а я не знаю их языка. Я знаю несколько языков, которые, по сути, являются диалектами имперского, а вот запретного нет. Ни словечка. Ты не находишь это странным? Империя – могущественная, сильная, благополучная, граничит с землями, которые называют Запретными. И все с таким положением дел согласны. Разве это не удивительно?

Рика пожала плечами, лениво виляя хвостом.

– А что же в этом удивительного? Не прошло и 200 лет, как эта самая империя появилась, а стала она благополучной и того позже. Внутри страны были свои открытые вопросы и проблемы. Есть они и сейчас, но кто знает, захотят ли будущие императоры видеть на границе своей империи Запретные земли? Ведь не захотели же они видеть у себя на карте обители Голубок, не хотели видеть островное государство, и решали императоры эти вопросы достаточно кроваво. Империя могущественная и сильная, но даже ей нужно время для того, чтобы собраться с силами для новой войны.

– Я совсем не об этом говорила, – резко ответила принцесса, но её хвост давал понять, что Рейна врёт. Впрочем, Рика, удивлявшаяся своему внезапному порыву бунтарских чувств, и не думала смотреть за хвостом сестры императора.

– Я понимаю, что, если бы не мой дед, здесь сейчас сидело бы 2 принцессы.

Обе хвостовы замолчали. Внезапно они поняли, что Рика, приставленная к принцессе с малых лет, по сути, заложница, а её брат Никки, совсем не желавший для себя карьеры столичного гвардейца, имеет точно такое же положение. Наверное, после падения независимости островов, наследники морского короля, насильно увозились в столицу, подальше от родителей и родины. Сейчас это выглядело даже скорее, как привилегия – быть частью императорского двора. Другой вопрос состоял в том, что теперь существовал лишь один императорский двор, вместо 2 королевских. Удивительно, к каким мыслям порой могут привести неудавшийся кофе и звёзды.

Принцесса, твёрдо решив не обсуждать вопросы политики и прошлого, сменила тему. Она рассказала, что доктор загипсовал ногу так и не проснувшегося Астера. Сама Рейна не смогла заставить себя встать с кровати, и вскоре вновь уснула, пробудившись ночью. Впрочем, не успела принцесса закончить свой короткий рассказ, как небо стало светлеть. В пустыне им было не до наблюдений за резкой сменой картин, как ещё только что ночь превращается в уже утро.

Таким образом, имперцы проспали больше суток. Когда солнце окончательно поднялось и тут же начало жадно пить выпавшую росу, хвостовы вернулись в дом, который вслед за природой начал оживать. Выяснилось, что они были не единственными постояльцами. Из глубины комнату на кухню вышел толстенький и высокий хвостов. Он поклонился имперкам и заговорил с ними на незнакомом языке. Рика и Рейна чувствовали себя школьницами, не выучившими урок. Хвост принцессы раздражённо ходил из стороны в стороны, она – принцесса, всегда знавшая, как и кому ответить, стояла и улыбалась, не понимая ни слова. Тогда незнакомец вновь заговорил на запретном, но и этого языка имперки не знали.

– Мне очень жаль, господин, но мы не говорим ни на одном языке, что вы только что использовали.

– Я есть купец Самир, – с жутким акцентом проговорил купец.

– Меня зовут Рейна, – разочарованно произнесла принцесса. Разочарованна она была самой собой.

– Я Рика, – представилась дочь лорда-протектора.

Купец, улыбаясь, продолжил проявлять свои познания языков:

– Везу шёлк, кольцо и цепка для красивых дев. Нет оружия, есть документы, – последнее слово Самир произнёс особенно отчётливо, и, видимо, на этом познания имперского заканчивались. Он первым рассмеялся и жестами предложил хвостовым кофе. Он сморщился, учуяв запах, исходивший из турки несмотря на то, что принцесса вылила жижу, что сварила в ней, а потом вымыла турку.

Он, эмоционально жестикулируя и крутя хвостом невозможные па, вымыл турку ещё раз и принялся за кофе. Вскоре комната наполнилась удивительным ароматом, который разбудил остальных гостей дома.

Вскоре проснулся и Лестор. Он помог девушкам поблагодарить купца за кофе. Выяснилось, что Самир из Заррикании и пару раз в году бывает на границе с империей в Терра Инкогните, но никогда не был дальше этих поселений. Купец оказался на редкость болтливым, он успел рассказать, что они находятся в городе-оазисе Гобуа, последнем форпосте хвостовых перед безжалостной каменной пустыней Изнестанкуат. Формально Гобуа является частью княжества Мнебат. Но все сыновья последнего калифа Мнебата умерли, не дожив до совершеннолетия, потому наследницей стала старшая дочь, женщина склочная и некрасивая. По крайней мере, так говорили, сам Самир её никогда не видел. Несмотря на свои недостатки и тот факт, что была старше жениха лет на 15, она стала женой старшего сына калифа Заррикании, так что Мнебат в скором времени потеряет даже формальную независимость.

Мнебат был маленьким государством, большую часть территории которого составляла пустыня, но именно пустыня была богатством Мнебата. В ней находятся залежи чёрной крови земли – нефти. Добывать её в условиях пустыни тяжело, но местные маги весьма преуспели в деле выведения нефти ближе к поверхности. Конечно, их услуги дорого обходились калифу, но оно того стоило.

Самир любезно улыбнулся и посетовал на неосторожность Рейны, когда при его словах о существовании и участии в жизни государства магов как само собой разумеющегося, хвостова подавилась кофе.

Но Гобуа потеряла свою значимость на путях караванов после того, как маги вытянули всю чёрную кровь поблизости. К тому же, вместе с нефтью маги притянули пустынных чудовищ, что сделали пути в округе крайне небезопасными.

Сам Самир думал, что ещё пара десятков лет, и Гобуа покинут последние хвостовы. Печально, но очень многие города на границе с пустыней заканчивали своё существование именно так.

Что ж, благодаря утреннему кофе имперцы знали, куда их забросила магическая буря.

В свою очередь Самир поинтересовался, откуда взялись 4 имперца, да к тому же 2 из них женщины в Мнебате. Лестер крайне деликатно дал понять, что не может пока ни о чём рассказывать, так как его связывают обязательства перед теми хвостовыми, что пустили их в город. Конечно, он не обещал ничего и никому не рассказывать, но ведь купец об этом не знал. Впрочем, историк всё же рассказал, что имперцы оказались в пустыне не по своей воле, шли почти неделю и чуть не погибли от жажды, а также побывали в бою с пауками-торторами. Последнее очень заинтересовало Самира. Он видел жутковатое инвалидное кресло рядом с кроватью одного из имперцев, и как раз хотел предложить невероятно выгодную сделку. Он готов заплатить 1500 арнуров за останки павшего в бою тортора. Когда Лестор перевёл это предложение купца, Астер не смог сдержать улыбки, а его хвост резко вильнул влево: если купец так долго и старательно забалтывал имперцев, то предложенная им цена отнюдь не самая высокая, что они могли бы получить. Потому Астер попросил Лестора сказать Самиру, что останки тортора не продаются.

Но зарриканский купец не выказал ни капли сожаления – это была не первая его провалившаяся сделка с иностранцами, и он не терял надежду – как никак, пока что он их единственный друг в этом городе. Самир как ни в чём не бывало предложил свои услуги в качестве гида, имперцы не отказались. Но перед выходом в город, имперцы отправились в баню. Через пару часов они были готовы, однако, прогулка по городу откладывалась – у дверей дома их ждали молчаливые стражники. Самир при виде серьёзных хвостовых, вооружённых до зубов, быстро исчез, и путешественникам не оставалось ничего, как последовать за своими новыми провожатыми. Они привели их к башне из белого камня, возвышавшейся над городом-оазисом. Лестор почему-то представил, как над давно покинутым хвостовыми высыхающим оазисом, высится белая башня, начавшая разрушаться под зубами времени. Но сейчас, она выглядела внушительно, хоть и требовала ремонта. Видимо, во времена расцвета города, башня содержалась в идеальном состоянии, а сейчас, когда, по словам Самира, дни города сочтены, башня начала терять свой блеск.

К счастью, им не пришлось шагать на самый верх, а всего лишь на 5 уровень башни. Там в большом круглом кабинете их ждал вчерашний стражник Джер Хад Мунж, он стоял за спиной у сидевшего за столом хвостова. Хвостов за столом был толстым и имел очень тёмный цвет кожи, как будто сильно загоревший человек. Он казался неповоротливым, но его юркие острые глаза из-под нависающих век, давали понять, что первое впечатление обманчиво. Он поднял в знак приветствия унизанную перстнями с драгоценными камнями руку, а его хвост, тоже украшенный кольцами, дружелюбно прошёлся назад вперёд.

– Рад видеть в доброй матери Гобуа странников издалека. Меня зовут Юсуф Хад Ранж. Мой верный страж Джер Хад Мунж сказал, что вы прибыли из самой империи. Я когда-то бывал там, и даже жил при дворе посланника Заррикании 2 года. Я был тогда молодым войном, далёким от политики, однако сейчас перед вами алькальд Гобуа.

Алькальд хорошо говорил на имперском, слишком хорошо для того, кто был всего лишь войном при посольстве, подумала Рейна, но он вправе сам решать, что и кому рассказывать, совсем как принцесса, которая и не думала признавать в себе наличие императорских кровей.

– Лестор из Мидлаха, историк.

– Астериус Рэннок, капитан гвардии.

Имперцы бодро представились, однако, девушки замешкались. Первой представилась Рика.

– Рика из Терриуса, студентка.

– Надо же, какое совпадение! – несколько иронично воскликнул алькальд. – Насколько я знаю, Терриус – имя рода лордов-протекторов островов Лося, которые совсем недавно были морскими королями.

– Именно поэтому такое название носит мой родной город, в честь морских королей, – Рика улыбалась, я про себя молилась всем богам ойкумены, чтобы дрожание её хвоста приняли просто за робость.

Больше молчать было просто не прилично, потому принцесса представилась:

– Рейна из Кротауна, студентка.

– И что же вы изучаете, о прекрасные цветки империи?

Принцесса не могла понять, поверил алькальд им или нет, потому не знала, что же делать дальше, продолжать бессовестно врать или сказать что-нибудь о чести, что не позволяет раскрыть им имена. Но на помощь пришла Рика.

– О, мы много, что изучаем. Искусство, медицину, основы механики, у нас ещё год впереди, чтобы определиться с окончательным направлением в Академии.

– Вот как? Какая удивительная и рациональная система образования: дать понять человеку, к чему у него лежит хвост. Что ж, меньшего ожидать от просвещённой механическим светом империи я не ожидал, – полуулыбаясь и лениво виляя хвостом, проговорил Юсуф Хад Ранж.

– И как же столь любопытная компания оказалась у ворот Гобуа?

– Это долгая и странная история, – ответил за всех Лестор. Он пожалел, что вместо того, чтобы решить, что же рассказывать окружающим о том, как они оказались в каменной пустыни, имперцы наслаждались кофе в обществе болтливого купца. Потому он решил рассказать полуправду. Он много раз рассчитывал логаритмы, основанные на фактах, догадках и лжи, и каждый раз, найти верное суждение оказывалось очень нелегко, потому он был убеждён, что полуправда, кроме того, что являлась самым мерзким видом обмана, наиболее сложна для отрицания и уличения обманщиков.

– Думаю, рассказывать о том, как мы познакомились со студентками, нет смысла, скажу лишь, что все мы живём в столице в городе Оленя, найти там компанию совсем не сложно, – Лестор замолчал, а его спутники одобрительно завиляли хвостами, отдавая инициативу историку. – Мы, в числе большой компании, отправились на острова Лося на несколько дней. Мы вышли на прогулочной яхте в море, и ничто не предвещало беды.

– Вот как? Вы попали в эти края по морю? – не удержался алькальд, – Но отсюда до моря тысяча километров!

– Дело в том, что мы по этим землям не прошли и сотни километров. Нас захватили в плен пираты. Нас разделили, ценных, по мнению пиратов, пленников посадили в одну лодку, а тех, кого можно продать на невольничьих рынках – в другую. Мы оказались в первой. Но узнать свою цену в золотых или сивых, нам было не суждено. Примерно через неделю пути морем, корабль попал в бурю, и уж не знаю как, но все мы после неё очнулись в каменной пустыне. Нам удалось отыскать друг друга, а также кое-какие наши вещи. Я знаю, как это звучит, но большего нам рассказать нечего, – закончил Лестор.

И если имперцы думали, что жители Мнебата рассмеются или категорически не поверят, как было бы в империи, то они ошиблись. Да, что Юсуф, что их знакомый Джер, были удивлены, но и не думали смеяться. Наоборот, они серьёзно переглянулись и быстро что-то обсудили на своём языке, похожим на запретный.

– Такое случается крайне редко, но мы знаем, что для того, чтобы то, что раньше было морем, стало сушей, должно пройти гораздо больше времени, чем прошло с момента рождения подлой Изнестанкуат. Когда-то она была морским дном, море давно ушло, но она не хочет быть сушей и жить в мире с хвостовыми. Редко, очень редко, из её недр выходят полумёртвые путники, оказавшиеся там точно так же, как вы. А сколько их погибло, не найдя выхода? Однозначно, ещё больше. Последних таких живых встречал мой дед. Наши маги говорили, что ворота, через которые хвостовы падают в пустыню, открываются редко. Что ж, вам повезло, вы выжили. Более того, у вас есть вещи и деньги, вы заплатили за первые ночи в доме гостей, теперь же для вас открыт весь город, вы можете остаться в этом доме, а можете найти другой приют. Я дам вам все необходимые документы, вы сможете забрать их у моего казначея, – непрозрачно намекнул алькальд. – Чтобы вернуться в империю, в первую очередь выберетесь из Мнебата в соседнюю Зарриканию. В столице в прекрасном Константините есть купеческая фактория, где вы можете встретить земляков, а посольство найдёте в ближайшей Терра Инкогните. Впрочем, из Константинита можно добраться в империю на корабле. И дам вам добрый совет – не продавайте колёса тортора первому же купцу. Впереди у вас долгое и сложное путешествие, деньги лишними не будут.

С этими словами алькальд поднялся, а вместе с ним и имперцы. Юсуф Хад Ранж, приложил руку с пальцами-сосисками, унизанными кольцами к своей груди, тоже самое сделали имперцы вдобавок почтительно поклонившись. Аудиенция была закончена.

Джер Хад Мунж помог путешественникам покончить с формальностями и заплатить нужную сумму за бумаги. Он добродушно рассказал, что им повезло получить документы в такой глуши, так как в землях более обетованных, они заплатили бы минимум в 2 раза больше. Принцесса, из чьих запасов платили, весьма этому обрадовалось, так как после уплаты у них осталось лишь 2500 тысячи арнуров золотом, остальное в бумагах, которые в лучшем случае можно было бы обналичить в Константините. К тому же Джер посоветовал путникам на время остановиться в гостинице «Харабат». В ресторанном зале этого заведения собираются путешественники, к которым имперцы могли бы присоединиться в походе в Зарриканию. Страж сказал, что хозяин «Харабата» заслуживает доверия. Также как и его постояльцы.

На хвостовых, которые и не думали покидать империю, по крайней мере, трое из четверых делать этого совсем не собирались, слишком многое навалилось. Им просто необходимо было найти укромное местечко подальше от чужих ушей и глаз. Но на выходе из белой башни их уже поджидал Самир. Видимо, он решил выяснить, чем закончиться дело имперцев, в любом случае – увидит ли он их свободно выходящих, или же кто-нибудь скажет ему о том, что имперцев задержали, потратить часок-другой, ошиваясь около белой башни, делом было полезным. Он искренне улыбался, закрутив хвост в клубок, завидев своих знакомцев.

– Хорошо! Хорошо! – говорил он на имперском, видимо, ещё одно известное ему слово.

– Рад, что вы вышли из белой башни целые и невредимые, – обратился он к Лестору на запретном. – Вы, наверное, голодные как тысяча торторов, я знаю одно замечательное местечко, пойдёмте!

Тут он попал в точку. Как только Лестор перевёл слова купца, все четверо почувствовали страшный голод. Ведь если подумать, в последний раз они по-настоящему ели больше недели назад ещё на островах Лося. Потому они последовали за Самиром.

Шла компания медленно, Астер ковылял на костылях, которые, конечно, были куда удобнее тех, что имперцы соорудили из крышки засохшего колодца, но, тем не менее, нога была сломанной, хотя болела куда меньше прежнего, и могла служить опорой.

Самир рассказывал о городе, а Лестор переводил. Впрочем, их слушали не особо внимательно. Путники во все глаза рассматривали город-оазис. Так не привычно было после дней скитаний среди камней видеть пышное обилие растений и цветов. Пальмы возвышались то тут, то там. Величественные оливковые деревья с толстыми слегка блестящими на солнце листами, финиковое дерево с тяжёлыми громоздкими гроздьями созревающих плодов, инжир, напоминавший своими листьями привычные глазу имперца клёны, всё это говорило о плодородности земли. Рика же, прислушавшись, услышала воду, что с весёлым плеском неслась в темноте под землёй.

Среди деревьев стояли дома, походившие и одновременно непохожие на загородные виллы. Все они были выкрашены в белый цвет, который отражает солнечные лучи. В отличие от имперской архитектуры, местные строители предпочитали округлые формы и маленькие, но в большом количестве, окна. В тени виднелись персиковые деревья с уже созревшими плодами. Астер, заметив их, непроизвольно скривил лицо и резко махнул хвостом. Заметивший это Лестор, усмехнулся и что-то спросил у Самира.

– Чтоб ты знал, друг мой Астериус, так ненавидимый тобой плод на запретном будет «орна». Запомни и отказывайся, как только его услышишь.

Принцесса засмеялась, а Рика в свою очередь попросила рассказать, в чём дело. Самиру тоже было интересно. Астер начал свой рассказ, умолчав о некоторых деталях, чтобы не раскрыть личность принцессы.

На компанию то и дело поглядывали встречавшиеся на пути хвостовы, не слыхано, имперцы забрались так далеко от привычных им мест! Не только их речь выдавала хвостовых с головой, но и одежда, явно не подходившая для путешествий по пустыни. Принцесса решила, что они просто обязаны будут купить себе одеяния как у местных, в таких просторных преимущественно белых одеждах наверняка куда легче переносится жара, а облиться потом имперцы уже успели.

Но через некоторое время все почувствовали, что воздух стал свежее.

– Самир говорит, что мы приближаемся к сердцу Гобуа – озеру Чед.

И действительно, вскоре путники увидели озеро с зеленоватой водой, окружённое буйной растительностью. Они оказались на небольшой возвышенности, которая позволяла им оценить всю красоту места. Смотровая площадка, по-видимому, была совсем рядом с центром города. То тут, то там встречались лавки с разными товарами, рестораны и пекарни, ходили продавцы воды, фруктов и лепёшек из пальмовой муки.

Наконец, Самир радостно затараторил на запретном, приглашая зайти в ресторан. Хвостовым, только что шедшим по залитому солнцем оазису, показалось, что внутри царит полутьма. Но купец не дал им времени привыкнуть к тусклому освещению, приглашая следовать за ним. Они вышли в очень милый садик, где располагалась вторая часть ресторана.

Самир взял на себя роль заказчика, Лестор совсем не понимал, что они будут есть, так как купец и официант говорили на местном языке.

– Будьте спокойны, друзья из империи, вы не первые, кто пришёл полумёртвым из недр Изнестанкуат. Повар в этом «Приюте у Чед» знает, как поставить на ноги.

Вскоре им принесли бульон, лепёшки из пальмовой муки, а также фрукты и овощи, некоторые из которых были им не знакомы. Улыбчивый Самир с охотой рассказывал, что за фрукты им принесли и как их правильно есть. Когда хвостовы почувствовали, что в них не влезет больше ни кусочка, официант принёс красивый металлический сосуд и набор таких же кружек.

– Что это? – поинтересовалась принцесса.

– Это верблюжье молоко, – перевёл Лестор.

Имперцы неуверенно переглянулись, но Самир первым подал пример, взяв сосуд и разлив молоко по кружечкам. Он медленно отхлебнул молока, показывая, что бояться не чего. Поочерёдно молодые люди повторили за Самиром. Оказалось, что верблюжье молоко слегка солоноватое на вкус с лёгким ароматом ванили. В любом случае, гадким его назвать было нельзя.

– Чем желаете заняться теперь? – поинтересовался дружелюбный купец.

После обеда настроение у всех заметно улучшилось, было очевидно, что от зарриканского купца будет не так просто избавиться, потому имперцы ничего не имели против просьбы Рейны о походе на местный рынок. Самир согласился, хотя, Лестору показалось, что он не очень-то хочет вести имперцев к потенциальным конкурентам. Как бы то ни было, вскоре молодые люди оказались около высокой арки изящной работы, конструкция из белого дерева, покрытая искусной резьбой и выкрашенная золотой и бирюзовой краской, возвышалась над раскинувшимися под ней сотнями палаток торговцев и купцов всех родов и мастей.

Самир рассказал, что когда-то их собиралось ещё больше, а ворота порой оказывались посередине рынка, сейчас же, с упадком города-оазиса, арка действительно служила входом и выходом.

Окунувшись в разноцветный мир красок восточного рынка, даже Лестор, не отличавшийся особой любовью к покупкам, с трудом сдерживал желание померить, потрогать и купить всё и сразу. Глаза разбегались, останавливаясь то на искусно вышитом шёлке, то на серебряной посуде, то на странных, но красивых головных уборах, украшенных перьями невиданных птиц. Самир какое-то время пытался вести имперцев ему одному известными путями, но плюнул на это неблагодарное занятие, и лишь огрызался на особо ретивых продавцов, плетясь в конце группы имперцев.

Поддавшись порыву, девушки купили себе по паре серёжек, Рейна выбрала крупные серьги с бирюзой, а Рика приобрела серьги в виде жар-птиц из самоцветов и янтаря. Следующий купец смог уговорить их взять по шёлковому платку, в который легко можно было полностью закутаться как в плащ, а к тому же эти платки удивительно шли к цвету глаз прекрасных цветков империи. Последний комплимент, хвостовы слышали так часто, что к концу первого получаса уже могли его услышать среди кучи других незнакомых иностранных слов: гуэль чара импаратолю.

Наконец, принцесса увидела то, за чем, собственно, собиралась на рынок: белые одежды путешественников по пустыни. Никто из имперцев не отказался от покупки этих одежд, в них явно было куда комфортнее, чем в их искусственной коже. Хвостовы, подобрав нужный каждому размер, решили идти прямо в льняных обновках, приятно холодивших кожу, так как солнце палило беспощадно. Лестор посмотрел на Рику, она выглядела непривычно и странно: белые шаровары частично скрывались под белым же бурнусом – просторном халате с капюшоном. Капюшон был закреплён на голове агалемом – шнурковым кольцом, Рика выбрала сиренево-серебристый агалем. Аметистовой бабочкой-брошкой, с которой дочь морского короля с недавних пор стала неразлучна, был приколот купленный ранее шёлковый платок, который невесомым облачком дополнил наряд мнебатчанки из империи. И такая разительная разница была между одетыми в почти одинаковые наряды принцессой и дочерью морского короля: Рика в этих белых летящих одеждах стала похожей на жрицу каких-то давно умерших богов, а Рейна на имперскую актрису, играющую принцессу восточных стран. Её наряд был другого оттенка белого, более близкий к бежевому, а агалем, как и шёлковый платок, который Рейна повязала как пояс, были похожими на кусочки алого огня. Серёжки из бирюзы, которые принцесса, конечно же, надела сразу, удивительно сочетались с этим белым с красным одеянием. Лестор же, как и Астер, взяли стандартные агалемы, мало чем отличающимся от тонкой бечёвки. Правда, Астер не смог отказаться от искушения купить красивый расшитый бисером пояс, но это было весьма скромно для такого щёголя, решил про себя историк.