Текст книги "Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки"

А между тем, в голове у Розамунды была лишь одна мысль, она должна закончить начатое 4 года назад, потому что даже с её смертью ничего не изменится. Сегодня ночью Черноокий услужливо показал Розамунде, что её ждёт, если она спрыгнет с той скалы, как давно ей подсказывает море. Женщина видела, что даже муж, которого она когда-то так любила, боится её.

Рано утром, когда её сиделка спала, Розамунда поняла, что может встать. Хвостова поднялась с кровати и отправилась в королевские ванны. В столь ранний предрассветный час там никого не было, а несколько удивлённая, но по-прежнему расторопная служанка выполнила просьбу своей госпожи и принесла чистую одежду. После ванны женщина почувствовала себя гораздо лучше, она оделась и пошла прочь из дворца. Она сама не знала, куда идёт. К сожалению, или к счастью, но Розамунда абсолютно ничего не помнила из последнего кошмара. Это, как минимум, было странно, так как обычно проклятый бог старался сделать так, чтобы мать его почти что воплощения чувствовала себя настолько плохо, насколько это возможно. Сама не заметив как, но Розамунда вышла прямиком к старой церкви Рена Хвостатого. Будучи хвостовой из древнего северного рода, Розамунда всегда была верна Морским Братьям, впрочем, вера в них никоим образом ей не помогла. Дом другого бога показался ей тёплым, ей хотелось туда зайти. Солнце поднималось и осветило золочёную крышу церкви. Розамунда загнула голову, хвост ожил и чуть свернулся в клубок. Вопреки ожиданиям, отражённый свет не ослепил хвостову, напротив, она почувствовала, как свет согревает её и снаружи, и внутри. Розамунда переступила порог церкви.

Внутри было тихо и пусто. Около алтаря горело несколько тонких свечей, совсем не похожих на те жуткие свечи, что использовались во время обрядов ордена Голубки. Розамунда не знала, как молятся Рену Хвостатому. С Морскими Братьями всё было просто – ты что-то просишь, оставляя что-то взамен, и ждёшь ответа. Голубка давала возможность самой исполнить задуманное и получить желаемое. Но Рен Хвостатый был для Розамунды загадкой.

Хвостова подошла ближе к алтарной части и села на одну из скамеек. Она сидела молча, но через какое-то время её глаза заполнились слезами. Женщина разрыдалась и сквозь слёзы принялась горячо и вслух молиться.

– Святой Рен Хвостатый, я не знаю, хочешь ли ты моей крови или моего золота, но я прошу тебя, дай мне покой! Больше ни о чём я тебя не прошу! Если ты справедлив, то знаешь, что я никогда и никому не желала зла… И я была уверенна, что так будет всю мою жизнь. Так чем же я заслужила всё это? Если мне отказано в покое, так может, ты дашь ответы? Страшно просить об ответах, ведь однажды я уже их нашла, и стало всё ещё хуже. Ты бог, а я простая смертная, я даже не знаю, о чём тебя просить, – сбивчивая молитва Розамунды прервалась рыданиями. Закрыв лицо руками, совсем как ребёнок, женщина не заметила, как кто-то сел рядом с ней. Потому она вздрогнула, услышав мужской глубокий голос.

– Все мы грешны, и я всех грешней.

Розамунда испуганно подняла взгляд.

– Кто вы?

– Брат Тодеус, – ответил незнакомец.

– Я вас раньше не встречала, – произнесла Розамунда.

– Встречали, но навряд ли обратили внимание. Меня полгода назад прислали из столицы. Я теперь буду служить Рену Хвостатому на островах.

– И как вам острова? – уклончиво спросила Розамунда.

– О, паства тут не из лёгких, – с доброй улыбкой ответил клирик, – Морские Братья плюют фигурально и прямо на всех остальных богов Ойкумены, как и их последователи. Но лучше так, чем бесконечные интриги двора.

Розамунда тоже улыбнулась.

– Да, наши пираты манерами не отличаются, но они хорошие люди.

– Я знаю, – ответил клирик, смотря на Розамунду. – Ну, не буду вам надоедать, – с этими словами брат Тодеус подошёл к алтарю, встал на колени и принялся молча молиться.

Так закончился первый разговор клирика и жены лорда-протектора. Розамунда провела ещё какое-то время в церкви, а потом покинула её. В следующие дни, движимая жаждой покоя, который хвостова ощутила в церкви Рена Хвостатого, Розамунда вновь и вновь возвращалась в старую церквушку. Неизменно она там встречала брата Тодеуса. Он никогда не наставлял её, не стыдил, а лишь разговаривал на самые разнообразные темы, обо всём, кроме религии к которой принадлежал. В один из дней Розамунда спросила своего нового друга:

– Вы же слышали мою молитву Рену Хвостатому в день нашей первой встречи… Вы мне ничего не сказали.

– Напротив, – мягко возразил клирик, – я сказал, что все грешны, и я грешнее всех.

Розамунда улыбнулась.

– Да, так заканчиваются и начинаются многие главы в вашей книге, – ответила хвостова, указав на старинную книгу книг, что лежала у алтаря.

– Рен Хвостатый не судит тех, кто ошибся. Он своей мудростью помогает или исправить случившееся или принять его должным образом.

– А мне он может помочь?

– Конечно, – серьёзно ответил брат Тодеус.

– И что же я должна для этого сделать?

– Вы должны раскаяться в своих грехах.

Впервые клирик стал похож на клирика. Розамунда опустила глаза.

– Больше всего я раскаиваясь в… – но в чём, она закончить не смогла, потому что не знала в чём конкретно, в убийстве того несчастного хвостова, в колдовстве, в словах ненависти. Всего было слишком много.

Брат Тодеус молча достал из кармана кристалл. Фиолетовый огонь в нём безмолвствовал.

– Временами я вижу, как там бушует магия, а потом слышу, что жене лорда-протектора снова плохо. Я не виню вас, и я даже не уверен жертва вы, или напротив. Я читал, что ведьмы после магии страдали от отдачи.

– Отдача? Я называла это мороком, это чувство гораздо хуже отдачи. Но я давно уже не занимаюсь магией! И я не желала никогда иметь с ней что-то общее! Так вышло, поверьте мне, брат Тодеус, мне пришлось.

– А теперь вы страдаете?

– Да, – кратко ответила Розамунда.

– Так раскайтесь, откажитесь от магии, и Рен вас простит. Вы родитесь заново и станете счастливой.

– Правда? – Розамунда подняла на клирика свои глаза, полные застывших слёз и страдания. На секунду клирик испугался их бездонной глубины и подумал, что Рен Хвостатый не всемогущ, но лишь на секунду.

– Конечно, леди Розамунда.

Розамунда встала, движимая внутренним позывом. Свежий ветерок с моря залетел в открытую дверь церкви.

– Я отказываюсь от даров Черноокого. Я хочу, чтобы магия покинула меня навсегда. Я хочу стать свободной. Я хочу родиться заново.

Брат Тодеус тоже поднялся, стараясь скрыть своё удивление. В конце концов, поклонница Морских Братьев не могла знать, как стоит всё провести, и такой широкий жест скорее впечатлит морских гуляк, но для начала не плохо.

– А в знак серьёзности ваших намерений, я накладываю на вас епитимью – каждое утро вы должны приходить вместе с солнцем в храм Рена Хвостатого и 20 раз читать главу про чистую душу, а также вы наденете кольцо послушницы в знак смирения, – торжественно произнёс брат Тодеус, положив свои руки на голову Розамунды. – Я помогу вам, – уже куда мягче добавил он.

Хвостова ничего не имела против, наоборот, будь её воля, она бы проводила всё своё время в этой церкви, лишь здесь она чувствовала себя хорошо. А хвостовое кольцо и вовсе приятно как будто холодило сознание, хвостове оно сразу понравилось. И, стоило признаться, вдалеке от сына, Розамунде было куда лучше. Она разбила клумбу с цветами, и каждый день проводила на ней столько времени, сколько это было возможно. Епитимья была ей только в радость. А когда муж уехал по государственным делам из столицы, Розамунда и вовсе приказала обустроить ей комнату прямо в церкви. И именно в этой маленькой келье она поняла, что вновь беременна.

Сначала Розамунда испугалась, но брат Тодеус смог её переубедить.

– Поймете, ребёнок – это знак от Рена Хвостатого. Новая жизнь внутри вас – это самый лучший ответ, на который только можно было рассчитывать, – в своей мягкой и вежливой манере говорил клирик, покачивая хвостом.

Но если это и правда был ответ богов, то он явно не говорил ни о чём хорошем. Кошмары вернулись, как только Розамунда покинула келью и перебралась обратно в королевские покои под присмотр врачей.

Муж, вернувшийся из своего путешествия, никак не мог понять, почему его беременная жена бежит из удобного дворца в маленькую келью в церкви, одиноко стоящей около замка. Но Розамунда была непреклонна, и ему пришлось уступить.

На какое-то мгновение Пал и Мирабель оказались между реальностью и воспоминаниями, но в следующую минуту началось, как оба они поняли, последнее воспоминание. На этот раз они видели сон Розамунды.

Женщина беспокойно металась на своей узкой кровати в келье, она была на последнем сроке, по-прежнему отказываясь вернуться в замок. Но, по-видимому, всё зря, кошмары настигли её и в доме Рена Хвостатого, что давал ей приют последние 9 месяцев.

Розамунда бежала в тумане. Вдали виднелись очертания замка, точнее руин. Ей было страшно, но от кого она убегала? Камни сыпались у неё из-под босых ног, а хвостова всё бежала и бежала, но замок, казалось, совсем не удалялся. Молодая женщина запнулась и упала. Туман тут же скрыл её. Розамунда поднялась как можно быстрее, глотая воздух открытым ртом. Но было поздно. Она увидела 5 омерзительных старух. Они смотрели на неё через слепые зеркала. Когда-то у неё самой такое было. Старухи, закатив бесцветные глаза, так, что виднелись лишь белки, читали заклинание на старосеверном. Розамунда услышала в этих напевах грохот ледяных морских волн, песни сирен и звук тяжёлых мечей. Отражения пяти зеркал стали меняться, осталась лишь одна старуха, появилась девочка, девушка, женщина и хвостова, смотря на которую, сложно было сказать, сколько ей лет. Она не была ни слишком молодой, ни слишком старой. Она не была ослепительно красивой, но, всё же, смотря на неё, ты понимал, что ничего прекраснее в жизни не видел.

Зеркала заметались по кругу, пока их не осталось всего три. В одном из них была Мирабель. Двух других хвостовых Розамунда не знала, но это были Нима и Карина. Хвостовы, не отрывая взгляда от Розамунды, вышли из зеркал. Первой заговорила хвостова с длинными прямыми чёрными волосами и слегка раскосыми глазами.

– Бедное дитя, – она подошла к Розамунде и обняла её. – Он почти добился своего, но ничего, мы остановим то, что начали.

С этими словами Нима всадила серебряный нож в живот Розамунде. От удивления и боли женщина вновь упала на сырую землю, но тумана не было, он как будто улёгся, потому Пал прекрасно видел свою смертельно раненую жену.

Следующей к ней подошла очень красивая блондинка с холодными голубыми глазами.

– Вернись в морскую бездну, откуда пришла твоя прародительница, – глаза блондинки сузились, а её серебряный нож со свистом вошёл в живот Розамунды.

Мирабель, которая не изменилась ни на одну морщинку со времён той сцены в Тумане, колебалась.

– Ты должна знать, моя Роззи. Я была в Восточных пределах, я искала любой способ, чтобы спасти тебя. Я знала, что жизнь Никки ты спасла, но заплатила за это страшную цену. Боги отвернулись от нас, – прошептала Мирабель, положа на колени голову Розамунды, кровь из её открытого рта капала на белое одеяние сестры морского короля. – И там я нашла лишь плохие вести. В Заррикани высоко в горах в одном из домов ордена Пинаа живёт видящая, она узнала, что я в Заррикании и призвала меня. И было мне сказано, что через 9 месяцев мать, что пришла из пучин океана, родит Владычицу ключей. Владычица ключей сломает печати и пустит в мир проклятого бога.

Мирабель занесла над умирающей свой серебряный нож. Свободной рукой она погладила бледную леденеющую щёку. Повернувшись к двум хвостовым, с которыми она пришла, Мирабель произнесла.

– Точнее, как я не раз говорила, может сломать печати. Владычица ключей – это не демон.

С этими словами Мирабель резко перерезала горло себе. Все три колдуньи, пришедшие в кошмар Розамунды через слепые зеркала, тут же вернулись за стекло. А жена лорда-протектора, держась руками за раны на животе поняла, что они затягиваются. Тогда она поднялась, и подошла к зеркалу, за которым старела на глазах блондинка, безрезультатно пытавшаяся вернуться на поляну. Долю секунды Розамунда смотрела на неё, встретившись с ненавидящим взглядом, а потом с дикими криками, принялась бить по стеклу руками. Поняв, что это бесполезно, Розамунда подняла камень и с оглушительным шумом, наконец, разбила стекло. А потом зеркало Нимы и последним зеркало Розамунды. Её дорогая сестрёнка не старела в отличие от своих товарок, она была мёртвой.

Розамунда проснулась. Её окружала тихая весенняя ночь. В лунном свете, пробивавшемся в маленькое круглое окно, кружились пылинки. Розамунда закричала.

– Что случилось, леди Розамунда? – услышала хвостова голос брата Тодеуса.

– Зовите доктора, что-то не так, – смогла произнести хвостова, прежде чем новая волна боли лишила её возможности говорить.

Через 12 часов на свет появилась Рика.

Воспоминание закончилось. Пал стоял на белой скале вместе со своей сестрой. Их окружал бархат ночи. Чуть поодаль виднелись языки костра, разожжённого гвардейцами. Порез на руке у лорда-протектора чуть болел.

– Полностью всю историю я сама вижу в первый раз. Без твоей помощи я бы не смогла всё это узнать.

– Точнее без моей крови, – механически отозвался лорд-протектор.

– И без неё тоже, – согласилась хвостова.

– Что было дальше ты знаешь. Розамунда умерла, а последней просьбой было сбросить её тело с белой скалы. Она вернулась в океан, куда так рвалась её кровь русалки.

– Всё это значит, что мои дети, вовсе и не мои? – спросил Пал.

– И да, и нет. Они твои. Только они не совсем обычные смертные. Магия их изменила. И я хочу им помочь. После той сцены в кошмаре Розамунды, меня изгнали из ордена Голубки, так что не могу знать точно, что они делали все эти годы. Мне нужно было время, на меня наложили печать смерти. И я хотела дать твоим детям хоть немного пожить обычной жизнью, возможно, больше у них не будет такой возможности.

– Ты – причина всех их несчастий, и моих тоже, – тихо произнёс Пал Терриус. – Откуда в тебе столько ненависти?

– Прости меня, брат. Я виновата, и я стараюсь исправить ошибки. Я никогда не чувствовала ненависти ни по отношению к тебе, ни по отношению к Розамунде, я…

– Я не хочу тебя слушать, – тихо, но твёрдо произнёс Пал, сверкая глазами и раскачивая хвостом. – Ты можешь оправдываться, но я ясно вижу причину: ты поставила себя выше смертных, выше богов, ты решила, что можешь позволить себе распоряжаться чужими жизнями, играть с хвостовыми, не рассказывая им о правилах игры. Но я больше не буду твоей игрушкой, больше от меня ты не получишь ничего!

А потом лорд-протектор, безумно раскачивая хвостом, отвернулся от своей сестры и спрыгнул в море, скрывающееся в ночной тьме.

Глава 4. Тайны столицы

Гэриус Серый вышагивал по дворцовым коридорам. Время было раннее для местных жителей, ещё не отошедших от вчерашних увеселительных мероприятий. А те не многие, кто уже проснулся, прятались, ожидая, когда советник императора минует их укрытие. Большего ему и не нужно. Не хватало ещё вести пустые светские беседы с каким-нибудь сыном какого-нибудь министра, или ещё хуже с самим министром. Гэриус сильнее нахмурил брови и ускорил шаг.

До того, как покинуть свои покои он успел многое. Так доктор Мэйк снял его фальшивое хвостовое кольцо, результаты зафиксировали и записали для дальнейшего анализа. Новая группа испытуемых собиралась с большей тщательностью и скрытностью, чем предыдущая. В общем-то, если бы не пропажа объекта №11, всё было бы хорошо. Стоило согласиться с механиком Рэдом в том, что неудачи в науке случаются куда чаще, чем везение. Останавливаться сейчас было бы глупо и нецелесообразно.

Гэриус Серый скорее вежливо, чем настойчиво постучал в дверь императора. Дверь открыл лакей, и советник поклонился Нераибу II.

Император сидел за письменным столом, разбирая бумаги, что с ним случалось не часто.

– А, советник Гэриус, присаживайтесь. Я вас ждал.

– Конечно, ваше императорское величество, – ещё бы не ждал! Гэриус сам приучил императора к этим ежедневным утренним совещаниям.

– До вас ко мне приходил Никки Терриус. Он спросил моего позволения на отъезд к отцу. Я, признаться, несколько удивился этой просьбе. Он, как военнослужащий, получил соответствующее разрешение у командира. Почему ещё император должен заниматься этим вопросом? Так я ему и сказал, и отпустил на острова. Сейчас он там нужнее, чем в столице.

На секунду Гэриус потерял над собой контроль, его хвост резко взметнулся вправо, а пальцы не произвольно схватились за край стола. Однако он недаром был советником вот уже 2 императора.

– Ваша мудрость и великодушие, как всегда, несомненны. Однако стоило ли принимать столь поспешное решение? Ведь мы ещё не знаем все подробности исчезновения вашей сестры. Если Никки Терриус имел к этому отношение, вернуть его с островов, если он отправится туда, будет проблематично.

– Гэриус, не несите чушь. Вы никогда не казались мне таким трусливым. Вы и не сможете его найти? Да я уверен, что ваша тайная полиция уже преследует гвардейца. Кстати, попрошу вас отозвать собак. Никки должен добраться до замка своего отца. Даже если он имеет какое-либо отношение к исчезновению моей сестры, на островах он окажет большую помощь в поисках, чем в столице. Вы знали, что ни он, ни его сестра город Оленя не переносят? Наверно, что-то есть в их пиратской крови, она не циркулирует как надо вдали от моря, – император задумчиво повертел в руках чернильницу. – В общем, я решил, что так будет лучше. Никки ускорит поиски. А сестра мне нужна как никогда. Я, наконец-то, нашёл ей подходящую партию.

– Вот как? – спросил Гэриус. Впрочем, он уже знал, что императору понравилась идея выдать сестру за наследника одного из северных государств. Северные государства были агрессивными, но все их силы уходили на склоки между собой, потому для империи они угрозы не представляли. Идея отослать строптивую принцессу в края, где её дерзость и избалованность будет считаться за положительные качества, нравилась Гэриусу. Не оскорбив ни принцессу, ни императора, он избавлялся от раздражающего и вредного дворцового элемента.

– Да, царевич Позвизд, ну и сложные имена у этих северян, по-моему, отличная партия для сестры. Он наследник в стране Интанс. Если вы посмотрите на карту, – с этими словами император поднялся со стула и подошёл к доске, несколько драматично завешанной тканью. Сдёрнув её, император вооружился указкой и стал водить ей по карте. – Повторюсь, по карте можно увидеть, как изменились границы Интанса за последние 100 лет. Государство наседает на соседей, и, если помочь армиям князя Эфанда, отца царевича, то на севере появится сильное и большое государство, с которым мы будем связаны родственными узами. Сильный союзник нам не помешает.

Гэриус молчал, наблюдая за Нераибом. Он давно знал, что император хочет добиться не меньшей славы, чем его легендарный дед, потому мысли о завоеваниях давно и прочно несмотря на усилия самого Гэриуса, сидели в голове царственного хвостова. Только вот методов реализация своих планов Нераиб не находил, чем Гэриус был полностью удовлетворён. Сейчас же, оказывается, у императора есть план. Он никак не мог составить его в одиночестве. Кто же был его тайным помощником? Похоже, Гэриус несколько ослабил хватку, отвлекаясь на побочные проекты. Всё же его главный проект – благоденствие империи не должен пострадать от неумных захватнических амбиций какого-то там хвостова, которому меньше всего подходила роль императора и полководца.

– Конечно, ваше величество. Только позвольте спросить, зачем нам сильный союзник? Ведь никто не угрожает объединённой империи срединных народов?

– Разве? – спросил Нераиб, подняв бровь. Так он никогда не делал, отметил Гэриус, что ж, вот и первый штрих к портрету союзника императора. – А Терра Инкогниты? А так называемые «запретные страны», что закрыли свои границы для имперцев? К чему такая таинственность? Что они скрывают от нас? Считайте меня параноиком, но скрывать таким образом можно, в первую очередь, военные планы.

Немного помолчав, советник ответил.

– Вы же знаете, что у меня есть шпионы в большинстве из запретных стран. Они закрыли границы, потому что не хотели идти по дороге развития паровых технологий. У них своя техника, во многом дополняемая так называемой магией.

– Эти предрассудки в ходу и в Восточных пределах, но восточные государства свои границы не закрывали, – парировал Нераиб.

– Восточные пределы отделены от империи несколькими морями и Запретными землями, им незачем закрывать и так достаточно закрытые границы, – ответил Гэриус. – Ваше величество, прежде чем кого-то обвинять в тайных военных планах, нужны доказательства, иначе вас будут воспринимать как агрессора, а агрессорам никто не помогает.

– Империи не нужна помощь, ей нужны союзники, – император был непреклонен. – А доказательства – вам и предстоит их найти.

Нераиб протянул папку Гэриусу Серому.

– Посмотрите, здесь новый бюджет вашей тайной полиции. Вы должны сделать всё возможное и невозможное для поиска того, что запретные от нас скрывают. Надеюсь, язык не станет проблемой. Главный историк по моим указаниям нашёл всё, касательно запретных и их языка. Вы должны приступить к обучению более квалифицированных шпионов, которые могут проникнуть далее, чем в тюрьму для мелких преступников.

Гэриус наклонил голову, радуясь, что одежды скрывают его хвост, так как он ходил туда-сюда в ярости.

– Касательно вашей сестры… – начал Гэриус.

– Да, вторая ваша задача, но не вторая по важности, найти Рейну, её игры зашли слишком далеко. Царевич Позвизд ожидает моего ответа, не хотелось бы, чтобы честь принцессы была скомпрометирована. Так что постарайтесь заставить замолчать все болтливые языки.

Нераиб II вновь повернулся к карте.

– Интанс обязан своими военным успехам открытым залежам железа. Они велики и, кажется, неисчерпаемы. С нашими механиками эта руда превратиться в оружие для армии, которая превзойдёт по славе армии моего царственного тёзки. Я не дам сокрушить страну, построенную предками.

Гэриус с подобающем речи уважением в глазах смотрел на императора, удивляясь каким идиотом может быть сын по-настоящему великого отца. Предыдущий император Рогнор был выдающимся хвостовым. Самое главное несмотря на звание «император», он знал своё место и знал, что всему своё время. Время быть полководцем, и время быть счетоводом. Нет ничего дурного в том, что ты не едешь на белом коне во главе армии, а сидишь над цифрами и докладами. На самом деле, нестись во всю мочь на коне, куда проще, чем изо дня в день повторять методично одни и те же действия, результаты которых увидят в лучшем случае, как случилось с Нераибом и Рейной, твои дети. И вот теперь, когда труды императора Рогнора заколосились, принося экономическое благосостояние всем слоям населения империи, один, пусть и царственный идиот, хочет всё разрушить, из-за желания сесть на того самого пресловутого белого коня.

Советник тоже видел угрозу в Запретных землях, но хотел устранить её малой кровью, при помощи паровых технологий и реелкара. Даже армия не нужна была бы! Достаточно одной успешной операции, и на султане или короле, да хоть на самом Рене Хвостатом, будем надето реелкаровое кольцо, а его владелец будет радеть за благополучие империи!

– Конечно, ваше императорское величество. Касательно моего ежедневного доклада…

Пока Гэриус Серый перечислял всё то, что считал нужным знать императору, тот сидел и кивал в нужных местах, но мысли его были далеко. Как и мысли Гэриуса, они рвались к механику Рэду. Теперь проект по реелкаровым кольцам приравнивался по значимости к проекту «благоденствии империи». Стоило поторопить механика.

От императора советник отправился тайными переходами прямиком к своему кабинету. У него не было ни сил, ни желания беседовать с теми, кто уже ожидал его за дверьми Нераиба II.

Кабинет он тоже покинул не обычным путём. Гэриус спустился на лифте замаскированным под шкаф глубоко под императорский дворец. Там его ожидал пневмовагон, а уже через 15 минут советник поднимался, к сожалению, по ступенькам, наверх допросной башни. За свою долгую жизнь у власти Гэриус испробовал множество методов добычи информации, и пришёл к выводу, что допрос является наиболее действенным после допроса с пристрастием. Впрочем, пытки были запрещены в цивилизованной империи. Но некоторым хвостовым сам вид орудий, которые можно засунуть, например, под ногти, развязывал язык.

В мрачной комнате, где прямо по центру с потолка свешивалось несколько крюков, сидела дрожащая юная хвостова. Её платье, когда-то нежнорозовое, было покрыто пятнами и грязью, волосы скатались в клубок, а следы макияжа чёрными полосками разделили испуганное лицо на несколько частей. Именно это показалось Гэриусу Серому омерзительнее всего. Впрочем, полностью дворянку не оскорбили: ей оставили её кольцо с розовым бриллиантом, очень подходившим к платью. А вот браслет-змейка из песчаника совсем не подходил к наряду. Впрочем, Гэриусу не было до превратностей моды никакого дела. Он сморщился и опустился на кресло напротив девушки. Удивительно, как всего лишь пара дней в камере до неузнаваемости меняет людей!

– Итак, госпожа Доминика, несколько гвардейцев составляют личную охрану принцессы. Состав постоянно меняется, однако, есть определённая закономерность, некоторые имена встречаются чаще других. Потому хотелось бы знать, кто из них наиболее близок принцессе Рейне. Список перед вами.

Доминика принялась плакать, но заметив уголком глаза, что это не производит никакого впечатления на господина, сидящего перед ней, перестала.

– Господин советник, я не знаю никого из перечисленных. Вам нужно спросить об этом кого-нибудь из стайки. Я не так высоко стою в свете, – вежливо, но напугано отвечала девушка, теребя свой браслет.

Гэриус недоверчиво покрутил хвостом.

– Ну же, перестаньте изображать дурочку, если вас допрашивает сам советник императора, неужто вам кажется, что всё обойдётся.

– Я понятия не имею, чем заслужила такую кару. Видит Белка, меня родители прислали ко двору с одной целью, найти жениха и выучиться в школе благородных девиц, а большего мне и не надо.

Доминика вновь принялась плакать, и теперь, отметил Гэриус Серый про себя, куда убедительнее первого раза. Но для него это ровным счётом ничего не значило.

– Касательно вашей цели пребывания в городе Оленя, у меня тоже имеется пара вопросов. Точнее, пара предположений. Послушайте, вдруг что-то покажется вам знакомым.

Итак, некая Доминика из Зелёных гор, очаровательная блондинка, действительно была представлена свету пару лет назад, а потом прибыла в столицу империи. В школу благородных девиц исправно приходят платежи от родителей, которые избежали разорения, я бы даже сказал неминуемого разорения, каким-то чудом буквально перед приездом дочери в город Оленя. Но, главное, дочь при дворе императора, водит дружбу с девицами из стайки принцессы. С кем? Вот пара имён: леди Блейд и леди Ди. Блейд – признанная красавица, а в леди Ди скорее почитают доброту, нежели красоту. Обе они приближены к принцессе Рейне, но обладают противоположными характерами, объединяет их другое – состояние семей. Это наименее богатые невесты из всей стайки. Конечно, быть приближёнными принцессы многого стоит, но приданного не заменит. Зачем же им водить дружбу с провинциалкой из чуть было не разорившейся семьи?

Доминика было открыла рот, чтобы объяснить, но Гэриус поднял руку, призывая её к молчанию.

– Думаю, ответ прост, у Доминики из Зелёных гор есть деньги, которые делают многих хвостовых сговорчивее и дружелюбнее. Ну и самое интересное я оставил напоследок. Кажется, так принято в театре? Дело в том, что единственная дочь господ из городка Зелёные горы, ушла в монастырь сразу после того, как побывала в столице! Где пребывает до сих пор. Кто же тогда вы, госпожа Доминика? Позвольте называть вас так. Пока.

Закончив свою речь, Гэриус внимательно следил за хвостовой, чей хвост медленно шёл направо, и она ничего не могла с этим поделать.

– Да, я не дочь Нелсонов, мои родители не дворяне, но очень хотят, чтобы их дочь достигла большего.

– Ох, перестаньте, хотите изображать дочь мельника или мясника? И это ваше прикрытие? А кто, согласно легенде, прививал вам манеры?

– Моя гувернантка, святая женщина…

– Правда? И я должен в это поверить? Случайно, не ей ли вы написали все эти письма? – Гэриус кинул на стол стопку писем. Она сотрясла стол, так что Доминика подпрыгнула вместе с бумагой.

На самом деле, перехваченных писем было всего 2, но Гэриус шёл во банк, большинство из них были подделками, но ведь хвостова, чьё лицо на глазах менялось, об этом не знала.

– Если вы их читали, то сами прекрасно знаете ответ.

От трепещущей дворянки не осталось и следа. Перед советником императора сидела хвостова, чья размазанная косметика скорее напоминала боевую раскраску, а её руки скорее сжали бы кинжал, чем веер.

– Шифровка была хороша, преклоняюсь, но я служу вот уже второму императору, меня и мою тайную службу сложно удивить. Итак…

– Итак, – повторила псевдо Доминика, закинув ногу на ногу и сжав ладони в замок.

– След ведёт в Зарриканию, удивительно, как они нашли хвостову с подобной вам внешностью.

Девушка усмехнулась.

– А вы считаете, что все имперцы только и мечтают о том, как послужить своей стране? В таком случае вы ещё глупее нашей славной принцессы.

– Вот как? Принцесса глупа, вы так считаете? – спросил Гэриус.

– А вы? – парировала хвостова.

– Как шпионка, вы должны уметь читать хвост собеседника, не так ли? – похоже, советника забавлял разговор.

– Не думаю, что вы считаете её глупой. Скорее опасной. Её вседозволенность может и перейти пределы, например, нынешняя ситуация с гвардейцами. Принцессу сватают в северные княжества, а она крутит роман с кем-то из личной охраны.

– Так значит, вы прекрасно осведомлены о жизни благородной сестры нашего императора? – усмехнулся Гэриус.

– Что вы мне предлагаете?

– А на что вы рассчитываете?

– Вы отпустите меня, а я расскажу всё, что знаю о принцессе.

– Но зачем мне это делать?

– В противном случае, я ничего не скажу. Можете даже пытать меня всеми этими милыми штучками, которыми пытаетесь напугать. Ваших шпионов всегда могут поймать в Заррикании, и тогда их может ждать плачевная судьба. Впрочем, не сомневаюсь, они готовы к этому, не меньше меня.

Доминика замолчала, выжидая реакции Гэриуса. На него произвели впечатление слова девушки, в смелости ей не откажешь, а смелые люди советнику всегда нравились.