Текст книги "Спрятавшиеся в темноте. Нерассказанные сказки"

– Девка, что жила тут до тебя, продержалась месяц. Периодически, она заслуживала порцию-другую воды или еды. А до неё умерла за неделю. Видимо, всё же ей и правда было 13, как она всё твердила, и детский организм не выдержал недостатка солнца.

Лилли с ненавистью смотрела на Берну, кто бы мог подумать, что в этом хвостове скрывается настоящий маньяк.

– Ни один бог Ойкумены не даст тебя прощенья, – произнесла девушка сквозь зубы, поднимаясь с колен.

Берна расхохотался, и припал к прутьям.

– Здесь и сейчас лишь один бог, и зовут его господин Берна.

– Ты не бог, ты червь, и пора бы уже вернуть тебя в землю.

С этими словами Лилли резко вытащила руку из-за спины, в ней сверкнул раскладной нож Болотника. В следующее мгновение этот нож погрузился по самую рукоятку в сердце Берны. Он с непередаваемым удивлением на лице, схватился за рану, припав к решёткам. Лилли оттолкнула его руку и провернула нож, чтобы он умер наверняка. «Как так, ведь я же проверял её» – пронеслась последняя мысль в голове Берны, и он умер. Лилли стояла, смотря, как кровь вытекает из тела одного из самых ужасных людей, которых ей довелось встречать. Она ни капли не сожалела об убийстве. Никто не знает, сколько душ было на его счету. Убить его было самым правильным решением.

– Эй, наверху, можешь открывать.

Лилли услышала, как грохнула крышка люка, но она не могла заставить себя оторвать глаз от мёртвого Берны.

Болотник присвистнул.

– Да ты и, правда, крутая девчонка. Стоило этому мешку дерьма быть с тобой поаккуратнее.

Лилли наконец смогла поднять голову и посмотреть на Болотника.

– Ты знал?

С удивлением хвостов увидел, что по грязному лицу Лилли катятся слёзы.

– Что знал?

– Что он… чудовище.

– Я лишь знал, что он временами может помочь найти вещи или нужных информаторов. Что он держал женщин взаперти, я не знал.

– И детей, детей тоже.

Болотник не знал, что ей ответить.

– Может, обсудим всё наверху?

С этими словами хвостов скинул верёвку.

– Ты просто держись, я тебя вытяну.

Лилли схватилась за верёвку и принялась карабкаться наверх, игнорируя предложение Болотника. Вскоре она стояла рядом со своим спасителем в колючих зарослях.

– Видок у тебя не очень. Я бы на твоём месте не разгуливал по городу.

С этими словами Болотник накинул на девушку свой пиджак и повёл её к дороге. Лилли молчала и не сопротивлялась. На счастье, мало кто выбирал окрестности бродяжки как место для прогулок. Видя, что Лилли в шоке, Болотник усадил её под дерево и сказал:

– Никуда не уходи, я скоро вернусь.

Он сдержал обещание и вернулся вместе с кабом. Мандолистка всё так же неподвижно сидела на том месте, куда её усадил Болотник, и смотрела в одну точку.

– Всё будет хорошо, – успокаивал её хвостов.

Он усадил Лилли в каб, повозка поехала.

– Куда мы едем? – спросил Болотник.

– До этого я никого не убивала, – пришла в себя Лилли.

Болотник неопределённо хмыкнул. Девушка высунулась из окна и назвала адрес кучеру.

– И ты вот так просто отпустишь меня?

– Девочка, ты убила почти на моих глазах человека, который попытался тебя пленить. А ведь у него был какой-никакой опыт в этом. Куда уж мне пытаться. Я лишь хочу свои деньги. Ответы я получил. Кстати, отлично умеешь разговорить. Не думала стать дипломатом?

– Я убила его твоим ножом.

– Пустяки, – вильнул хвостом Болотник, – ты бы и без меня справилась. Наверно. Или умерла. Как знать. Главное, что ты жива. Вот что, – серьёзно добавил Болотник, – не скажу, что я какой благодетель угнетённых и обиженных, и раздаю советы налево и направо, но ты мне по душе. Ты смелая и умеешь ругаться получше некоторых пьяниц. Уезжай из города. Если Берна не врал про разговор с советником, а у меня есть предположение, что тут жирный ублюдок не преувеличивал, дело может приобрести опасный для тебя оборот. Всё-таки ищейки советника знают своё дело, могут выйти на тебя. Уезжай и выжди месяца 2—3, пока пыль не уляжется.

– Он серийный убийца! Похититель и убийца. Рога оленя знают, что он вообще делал со своими жертвами! И полиция будет искать меня?

– Слушай, девочка, я могу ошибаться, но сдаётся мне, что грабёж Берны был не первым твоим делом. Ты что, правда, веришь в справедливость?

Лилли угрюмо молчала.

– Вот-вот. Уезжай-ка ты из славного города Оленя.

– Может, мне уехать туда, куда направился мой друг.

Болотник рассмеялся, метая хвост из стороны в сторону.

– Ты мне нравишься, клянусь орехами Белки! Я не знаю, где конкретно твой дружок, а если бы знал, не сказал. Забудь о нём. В конце концов, если он стоит хотя бы твоего мизинца, он справится.

Лилли смотрела на Болотника и понимала, больше он не скажет. Может, и правда не знал, а может, не хотел говорить, при чём, что удивительно, из лучших побуждений.

Тем временем, каб доехал. Девушка вернула пиджак Болотнику и вышла. Каб стоял рядом с неприметной небольшой мастерской. Внутри хвостов с удивлением и ужасом уставился на Лилли.

– Потом, – бросила она ему, – просто дай мне 1000 золотых. Гван расплатится.

Не задавая лишних вопросов, механик дал деньги, и Лилли вернулась к Болотнику. Садиться в каб она не стала, а хвостов не стал выходить.

– Ну, что ж, – начал прощаться Болотник, – надеюсь, больше никогда тебя не увидеть.

– Взаимно, – буравя взглядом, ответила Лилли.

Каб тронулся. А вместе с ним и беззаботный мальчишка, насвистывая мотивчик одной популярной песенки, чей текст почти полностью состоял из ругательств. Лилли смотрела, как исчезает каб за поворотом, а потом вновь двинулась в мастерскую. Там скрывался один из входов в подземное королевство Гвана. Лилли усмехнулась, кто бы мог подумать, что подземелья бывают такими разными. Её уже ждали, нужно было спешить.

Глава 5. Вантэле импереале

Ужин имперцев прошёл в тишине, как выяснилось, несмотря на плотный обед, прогулка по рынку вымотала хвостовых и вызвала хороший аппетит. Когда с ним было покончено, настало время для разговоров.

Астер, сидевший на низкой кушетки скрестив ноги, начал первым.

– У нас есть чуть больше 5000 арнуров, этого достаточно, чтобы добраться до ближайшего крупного города-порта. Там мы сможем воспользоваться бумагами принцессы Рейны, получив ещё денег, таким образом, сможем найти и корабль, чей капитан согласится увезти нас в империю. Потому, первым делом, я хочу узнать, есть ли у кого-то другие планы?

Все невольно посмотрели на насупившуюся принцессу Рейну, которая так мечтала о путешествиях. Похоже, ей было сложно признать, что её планы изменились.

– Если все хотят одного и того же, то не вижу смысла задерживаться в этом городе. Завтра же найдём караван, присоединимся к нему и отправимся в путь.

Все были согласны.

– Теперь другой вопрос. И я не совсем уверен, как его можно правильно обозначить…

– Я помогу тебе, Астер, – заговорила Рика, задумчиво теребившая в руках кусочек яблока, – все мы столкнулись с магией, которой не существует, – Рика оставила яблоко в покое. – Я столкнулась с ней чуть раньше вас, но не на много. Не вижу смысла скрывать что-либо, я буду краткой. Несколько месяцев назад моя тётушка Мирабель заговорила со мной о Никки. Её слова были странными и туманными, но они обеспокоили меня. Она говорила о том, что некая Карина из Белой долины неподходящая подруга для моего брата. Я отправилась на собрание сообщества в масках, там я познакомилась и с ней, и с ещё одним хвостовым, Луисом Тагварэ. С этого всё началось. Луис был там, а потом он был на острове Лося в доме моего отца. Он говорил, что отправится в Зарриканию домой. Да, стоит упомянуть, что выяснилось, что я обладаю способностью к магии, как и Мирабель, старшая сестра моего отца.

Хвостовы недоумённо переглянулись, никто из них и представить не мог, что прекрасная Мирабель была старше седого лорда-протектора.

– Я была зачарована и горда тем фактом, что имею тайные способности, я читала книги, тайком практиковалась, тётушка говорила, что я не должна торопиться, что она всему меня научит, но я не могла ждать. В империи существует орден Голубки, он возродился несколько десятков лет назад. Не знаю, как это всё взаимосвязано, но ситуация, в которой мы оказались, не может быть простым совпадением. Буквально за пару часов до того, как мы отправились на личноскопах к вам, Астер и Рейна, мы с Лестором побывали в катакомбах разрушенного Морского дома. Там мы нашли этот амулет, – Рика достала золотой амулет-ракушку. – И видели Луиса Тагварэ. Не совсем его, а лишь оставленную тень. Чтобы это не значило, именно амулет помог мне вытащить нас с того корабля несмертных моряков. Пробудились ли они из-за этого же амулета, оказавшегося вытащенным из-под земли, где он, должно быть, пролежал не одно столетие, или же есть другая причина, но всё это привело нас в Мнебат. И Луис Тагварэ. Из-за него я подумала о Заррикании, именно поэтому нас и выплюнуло в пустыне. Нам нужно разыскать его.

Хвостовы были удивлены.

– Я понимаю, у вас нет причин мне доверять, я не могу объяснить, почему важно найти этого хвостова, но он что-то знает. Я уверена, у него есть ответы на многие вопросы. Вы можете сразу по прибытию в Зарриканию отправлять в империю, но я не могу, я должна найти Тагварэ.

– Я помогу тебе. В конце концов, я тоже причастен к истории этого амулет. И раз уж мы сравнительно недалеко от этого зарриканского купца, почему бы не пораспрашивать его.

– Я видел этого купца, – заговорил Астер, – он хитёр и опасен, таких простофиль как вы, он облапошит, даже особо не стараясь. Вам нужен я, – Астер улыбался, как и Рика с Лестором. Хоть и Астер вновь бахвалился, его неистощимое жизнелюбие придавало смелости хвостовым, а поискам Тагварэ смысла.

– Не забывайте, что я принцесса, меня с детства учили плести интриги, ну и сама я интересовалась многими вещами, начиная от механики и заканчивая искусством боя. Я тоже не буду лишней. Мы найдём Луиса Тагварэ и посмотрим, сможет ли он дать нам ответы на вопросы. Даже если нет, я согласна с Лестером, глупо не попытаться.

– Ближайший крупный город Зеран-ку-Мар. Он в 5 днях пути от Гобуа, – вновь заговорил Лестор. Я слышал от купцов в гостином доме, что через день-два туда выдвигается небольшой караван Микана ар Роука. Завтра нужно будет первым делом найти его, думаю, в этом нам поможет хозяин гостиницы. Из Зеран-ку-Мара мы сможем отправиться в Константинит. Столица Заррикании и есть ближайший к нам город-порт. Не знаю, на какое время мы задержимся в Зеран-ку-Маре, но дорога до Константинита занимает меньше недели. Всё зависит от способа передвижения. В крупных городах должны быть владельцы песчаных кораблей, такой корабль долетит до столицы Заррикании дня за 4.

Астер присвистнул.

– Пока мы как болванчики, кивали головами налево и направо, ты слушал эту тарабарщину вокруг, и, как выясняется, узнал много полезного. Ты должен начать учить нас запретному. Не думаю, что путешествие в пустыне будет особенно интересным. Так что уроки будут не только полезными, но и развеют скуку.

Все были согласны с Астером. На этом собрание имперцев закончилось, и они отправились спать в свои спальни.

На следующий день с самого утра имперцы были на ногах, никто из них не произнёс этого вслух, но каждый хотел удалиться как можно дальше от каменной пустыни «подлой Изнестанкуат», где они чуть не погибли.

Как выяснилось, купец по имени Микан ар Роук также остановился в «Харабате», и тоже просыпался рано. Ему понравилось, что имперцы не спят долго, как положено изнеженным не привыкшим у жизни в путешествиях хвостовым. Понравилось ему и то, что один из имперцев, который хоть и не говорил на понятном Микану языке и был со сломанной ногой, выглядел настоящим войном, способным спать в седле, есть одни сухари и при этом не терять доброго расположения духа. Тот, что разговаривал на запретном выглядел похуже, но явно был сообразительным малым. Ну а женщины, что с них взять, довесок к этим мужчинам, им придётся нелегко в пути. Удивительно, что они выбрались из Изнестанкуат живыми, значит, есть надежда, что имперские женщины не задержат их в пути.

Микан ар Роук был очень удивлён, когда хозяин «Харабата» сказал, что одна из них чтец воды. Лестор не сразу понял, что говорят ему мнебатцы, а когда понял, попросил Рику показать им свою подвеску-каплю. Не сказать, что хвостова была рада этому, но всё же продемонстрировала подарок Мирабель. Капля вновь была прозрачной и прекрасной.

Микан ар Роук решил, что, пожалуй, имперцы будут не только не в тягость, но могут и принести пользу каравану.

– Мы выходим завтра на рассвете, так что закончите все свои дела сегодня. Пища будет общей, так что вы должны заплатить две трети цены уже сейчас, я пошлю повара докупить продуктов и верблюда, который понесёт это на себе. Так же я могу предоставить вам своих верблюдов для езды. Они не продаются, – уточнил Микан ар Роук, качнув своим украшенным кольцами хвостом. – Цена за 4 участников 600 арнуров. Цена такая маленькая, потому что минимум один из вас похож на война, другой знает языки, а третья читает воду. Я всё сказал.

Принцесса, конечно, немного расстроилась, так как её оценили не многим лучше, чем поклажу.

– Лестор, скажи ему, что в империи войны не только мужчины. И что благодаря мне и моей аптечке Астер может пользоваться обеими своими ногами.

С этими словами Рейна сложила руки на груди, уставившись на купца. Пока Лестор, как мог, переводил слова принцессы, на лице Микана расплывалась улыбка.

– Ну что ж, если эта женщина не врёт, я верну вам все деньги за вычетом стоимость продуктов в конце пути.

Несмотря на то, что имперцы оказались в Гобуа совсем недавно, дела у них были. Им предстояло закупить разнообразные мелочи, что потребуются в пути, а также купец рассказал им, где можно найти отличные лёгкие фляги для воды, без которых, само собой в пустыне можно умереть. Весь день имперцы были заняты сборами и все четверо провалились в сон, едва их головы коснулись подушек. Следующий день начался для них до восхода солнца, однако, купец и его караван уже не спали. Вскоре караван выстроился в определённом порядке, так, что имперцы оказались недалеко от середины, как самые бесполезные, предположил Астер, и двинулся в путь.

Лестор удивился тому, что, когда солнце поднялось на небо, Гобуа едва можно было рассмотреть в поднимавшейся дымке, а еще через час не было никакого напоминания о городе-оазисе. Они шли через песчаную пустыню совсем не похожую на каменное пекло Изнестанкуата. Впрочем, и здесь было нестерпимо жарко. Конечно, ехать верхом на верблюде в одежде кочевников было куда лучше, чем тащиться по раскалённым камням пешком в походном имперском одеянии, не зная, будешь ли ты жив завтра утром. Сейчас же их окружало около 50 кочевников, явно не первый раз пересекавших пустыню. Они не особо жаждали общаться с имперцами, но и враждебными не были. Микан ар Роук ехал во главе каравана, потому имперцы были предоставлены сами себе.

Лестор, как и обещал, принялся учить их запретному. Астер с первых же паров стал делать успехи, видимо, у него был настоящий талант к языкам. Или же он не боялся делать ошибки, над некоторыми из которых посмеивались караванщики. Астер дружелюбно присоединялся к ним, и вскоре учителей прибавилось, чему Лестор был не сказано рад, ведь его запретный был совсем не так хорош, как хотелось. Судя по всему, мнебатский был диалектом запретного, многие из караванщиков говорили на запретном, а понимали этот язык и вовсе все. До обеда продолжались уроки запретного. Мало-помалу учителей становилось всё меньше, всё-таки это не было лёгким и приятным делом, как казалось на первый взгляд. В конце концов, с имперцами осталась лишь одна хвостова. Её звали Малу, она была маленького роста, имела бронзовую кожу и фиолетовые глаза. Малу заразительно смеялась над ошибками имперцев, чаще над ошибками Астера, хоть он их делал всё меньше и меньше. Принцесса недовольно зыркала на дурачившегося Астера и весёлую караванщицу.

Караван остановился на обед около нескольких хижин, где путники могли насладиться теньком. Обед состоял из фруктов, овощей и куска козьего сыра. Через час они двинулись в путь. До конца первого дня путники повстречались с караваном, идущим в Гобуа, а также видели вдали несколько караванов, шедших в разных направлениях. Сразу было понятно, что заблудится в этой части пустыни, было куда более сложным делом. Рейна не переставала думать о том, как им повезло.

На ночь караван опять остановился около каких-то хижин. У них был хозяин, который взял с Микана деньги за постой. Имперцы оказались в одном помещении с Малу и ещё 4 караванщиками. Ужинали они все похлёбкой на крепком бульоне, опять-таки сыром и фруктами с овощами.

– Это хороший караван, – говорила Малу, сверкая своими необыкновенными глазами. – Мне приходилось есть одни сухари, от которых разрывает горло, и пить тухлую воду, потому что купец был жадным и глупым. Однажды караван сбился с пути во время песчаной бури. Тогда я не ела три дня и получала пару глотков воды в день. Если бы мы не встретили другой караван, начали бы убивать верблюдов, а это один шаг до смерти. Как будет верблюд на имперском?

Такие вопросы Малу задавала постоянно, так что происходил настоящий обмен знаниями. Укутавшись в одеяла, путники уснули. Принцесса долго не могла уснуть, ворочаясь на своём месте. Ей было жарко. В конце концов, она откинула часть одеяла. Рейна никому бы не призналась, но истинная причина пропажи сна была в том, что ей всё казалось, что Малу лежит слишком близко к Астеру. Следующий день мало чем отличался от первого. Имперцы по-прежнему старались учить запретный язык. Однообразие пустыни отнюдь не радовало их глаза, привыкших к буйным краскам империи. Жёлтый песок, покрывавший всё, что можно было увидеть вокруг, совсем не казался им интересным. В отличие от Малу. Она тараторила, рассказывая о красоте пустыни. Оказалось, что в запретном есть больше 20 слов, которые на имперский можно перевести как «жёлтый». Пустыня утром, днём, зимой, летом имела разные цвета, текстуру, и у всего этого было своё определение. Так же, по мнению Малу, то, почему ступали верблюды, вовсе не было песком, это было «ранеце», а холмы состояли из «ахдавжа», а вот песок – карар это пустыня вообще, как поняли имперцы. Малу постоянно смеялась, удивляясь тому, какие имперцы были глупые. Она не могла поверить, что где-то есть земля, в которой зимой выпадает снег. То есть, она, конечно, слышала об этом, но ей казалось, что это всё сказки для детей. В целом общение было затруднено. Лишь Лестор мог изъясняться более-менее быстро, понимая, что говорят и имея возможность самому выразить свои мысли. Остальные имперцы могли лишь говорить, используя основные глаголы, такие как «быть», «есть», «пить», «идти». Правда принцесса ещё запомнила множество ругательств, чем неизменно смешила караванщиков. Они называли её «вантэле», что, как поняли имперцы, означало девушку, которая много ругается. Хвостовым не на что было жаловаться: Лестор учился и учил, то есть занимался двумя своими любимыми делами, Астер завладел вниманием хорошенькой девушки, Рейна взглядами мужчин, а Рика же сохраняла автономность, что для неё было более чем важно. Караванщики с почтением относились к чтецам воды, но сейчас они шли хорошо известным маршрутом, так что в её способностях необходимости не было. Несмотря на то, что умение находить воду было полезным качеством, всё же колдовство настораживало и заставляло держаться подальше. А между тем Рика слушала пустыню. Она была до крайности чужда той магии, что жила в Рике, как если бы её магия была водой. Да так оно, наверно, и было, если верить старым легендам островитян о жене-русалке первого Терриуса. В книгах ордена Голубки говорилось, что первые маги пришли с Севера, навряд ли там были пустыни. Может именно поэтому Рика не смогла связаться с Мирабель? Но всё же, пустыня и солнце, связанные неразделимо, были полны магии. Логично предположить, что и в этом жарком краю мира есть свои маги и колдуньи, и наверняка их ордены не лежат в руинах, как ордены, существовавшие на территории империи.

– Малу, ты любить истории? – на ломанном запретном как-то вечером спросила Рика.

Видно было, что Малу несколько удивилась, ведь Рика чуть ли не в первый раз обратилась к ней лично.

– Не те, о которых рассказывал Лестор.

Как раз сегодня Лестор решил было рассказать караванщикам об академии, где он учился. Однако они совсем не поняли ценности изучения исторических наук, а главное, не поняли, что ценного в информации, которой владеет огромное количество хвостовых. В Заррикании учились у мастеров, которые брали на обучении совсем не всех, и как правило группа учеников не превышала 10 хвостовых.

– Но я люблю те истории, которые рассказывают у костра вечерами, – продолжила обладательница фиолетовых глаз.

– Лестор, не мог бы ты спросить её о магии, я не знаю этого слова на запретном.

Лестор перевёл.

– Ты хочешь услышать истории о магии? – удивилась Малу. – Но ты же чтец воды, ты больше меня знаешь о ней.

– Думаю, Рике интересно узнать, как в Заррикании обстоит дело с магией. У нас в империи она не поощряется, – мягко закончил Лестор.

– Магией владеют лишь те, кто принадлежит к какому-нибудь ордену. Самых крупных два: орден Пинаа и орден Солнца.

– Кто такой Пинаа? – спросила Рика.

Малу задумалась.

– Сложно ответить правильно на этот вопрос. Это мудрый и смелый бог, его просят о помощи путешественники, полководцы, цари, учителя, все, кому требуется быть и сильным, и мудрым. У него бараньи рога, он брат бога Оленя, ему служат рыбы и орлы.

– Орлы? – переспросила Рика, вспомнив брошь Луиса Тагварэ.

– Да, ведь это смелые и умные птицы.

– А у этих орденов есть школы?

– Конечно, через день мы прибудем в город, где как раз расположена школа ордена Солнца, – странно усмехнулась Малу.

– Ты что-то недоговариваешь? – спросил Астер.

– О, вы сами совсем скоро обо всём узнаете.

На этом разговор сошёл на нет, и путешественники уснули.

Пятый день начинался точно так же как и остальные, и закончился бы точно так же, не повстречай после обеда караван на своём пути хвостовых, перегородивших им путь. Веселье Малу, которая смеялась над очередной шуткой Астера, сняло как рукой, остановившись на полуслове, она натянула свой лук, вставив стрелу, и отвернулась от замерших имперцев. Караван подтягивался ближе к центру, образуя плотное кольцо, которое, к сожалению, оказывалось в окружении. Вскоре имперцы смогли услышать предводителя разбойников, говорившего с Миканом ар Роуком. Он требовал откуп, а купца не устраивала цена. Они говорили на мнебатском, так что имперцы мало что понимали. Неожиданно взгляд разбойника упал на слишком белых хвостовых, неуклюже сидевших на верблюдах.

– Эр наур каран те империале? – спросил он купца.

Тот, размахивая хвостом, что-то ответил.

– Так вы понимаете запретный? – произнёс разбойник. – Я предложил Микану ар Роуку хорошую скидку взамен на вас. Мужчины мне не нужны, достаточно женщин.

Принцесса вскинула руку с мини-арбалетом так быстро, как только могла.

– Попробовать брать мы, грязная ишак! – на ломанном запретном произнесла Рейна.

Разбойник расхохотался.

– Ты будешь молить меня оказаться хотя бы в одном стойле с грязным ишаком, после того как я научу тебя правильному запретному.

Несмотря на то, что караван Микана ар Роука состоял из 50 хвостовых, войнов-охранников было лишь 15, тогда как разбойников было не меньше 30.

– А ты будет хотеть умереть, где мой стрела идти в твой хер! – не сдавалась принцесса.

С этими словами начался яростный непродолжительный бой. Караванщики без оружия оказались в центре плотного круга, войны по краям. Принцесса с лёгкостью гимнаста вскочила ногами в седло, незамедлительно выстрелив туда, куда грозилась, и спрыгнула с верблюда. Малу с дикими криками принялась пускать одну стрелу за другой, к ней присоединились и другие вооружённые караванщики. Везло ли им сегодня, или разбойники привыкли лишь пугать караваны, однако, никто их каравана Микана ар Роука не погиб, отделались лёгкими ранениями. Разбойники обратились в бегство. К сожалению, принцесса не поняла, попала ли она в их предводителя, и если да, то куда конкретно.

Рика и Рейна предложили свою помощь в обработке ран пострадавших, а так как в караване был один врач, то с двумя помощницами, он справился куда быстрее. К счастью, все могли продолжать путь. Когда караван вновь выстроился, имперцы оказались ближе к аванграду. Чуть подождав, к ним присоединился Микан.

– Ты не врала, вантэле импереале, – произнёс купец.

– Мне помогло не только умение ругаться, – несколько заносчиво ответила Рейна.

– Это слово не так просто, как кажется. Женщина-воин или сквернословка, зависит от ситуации, – постарался объяснить Микан ар Роук.

Некоторое время купец ехал молча.

– Вы думаете, что я хочу вас поблагодарить, но это не так. Я не должен, ведь вы – часть каравана, а значит точно так же, как и остальные заинтересованы в том, чтобы уцелеть. Вы заплатили за возможность ехать с нами, но и все остальные хвостовы вложились, кто-то везёт свой товар, кто-то вложил свою жизнь, как ваша подружка Малу, она, как и другие войны, продаёт свою жизнь по кусочкам, – глаза Микан ар Роука блестели как острый нож на солнце. – Вы не должны были затевать драку. Мы могли откупиться, драка в пустыне – это последнее дело. Даже разбойник однажды может стать, тем, кто протянет воды умирающему. Чем меньше врагов, тем лучше. Именно этого вы имперцы не можете понять. Ваш император сидит и смотрит на свою огромную империю, где уживается волк с лисой, где хвостовы ненавидят друг друга и только ждут случая урвать кусок пожирней в свою провинцию. Почему наш язык запретный? Потому что ваш язык – это язык ненависти. Вам не понять нас. Я сказал.

С этими словами Микан ар Роук отъехал от имперцев. Малу по-прежнему ехала позади каравана и даже не предпринимала попыток перестроится. Более того остальные хвостовы игнорировали чужеземцев. Принцесса чувствовала себя собачонкой, которая, как ей виделось, грозно облаяла злодея, оказавшимся почтальоном.

Вечером Малу в двух словах объяснила, что разбойники на подступах к городу явление, в какой-то мере, нормальное. Если, скажем, вы заблудившийся хвостов, они спасут вашу шкуру. Если вы купец во главе каравана, они возьмут с вас мзду и подскажут, как пройти к городу лучше всего. А вот если вы вступаете в драку, то в будущем помощи от разбойников ждать не придётся. Всё это имперцам казалось каким-то диким, но Малу сказала, что мало кто добровольно углубляется в пустыню. Конечно, родные пропавших могут заплатить за ваши поиски, но не у всех есть такая возможность. И разбойники – ваша последняя надежда. Астер пытался извиниться, объясняя, что имперцы и не могли помыслить, что всё так сложно. Но Малу лишь печально покачала головой, сказав, что она хочет спать. Утром следующего дня путешественники расстались. Микан ар Роук деньги им не вернул, а Малу исчезла не попрощавшись. Имперцы остались одни недалеко от входных ворот Зеран-ку-Мара.

Этот город был больше, чем Гобуа. В нём было меньше растительности и больше песка, но всё же чувствовалось, что пустыня изменилась, став пригодной для жизни. Зеран-ку-Мара не был оазисом, но всё же жизнь здесь била ключом.

– Нам нужен постоялый двор, привести себя в порядок, пораспрашивать местных и найти транспорт до Константинита, – произнёс Астер, хромая на костылях.

– А ещё тебе нужен приём у врача, – вставила Рейна, всё ещё проклинавшая себя за случай с разбойниками.

К полудню имперцы успели всё это сделать и даже немного отдохнуть. Врач снял гипс, говоря, что кость срослась как нельзя лучше. Астер не мог поверить, что избавляется от гипса так быстро.

– Но ведь врач, который накладывал вам гипс в Гобуа, насколько мне известно, учился в ордене Солнца. Они известны своими медицинскими талантами, – удивился медик, складывая свои инструменты обратно в сумку.

Что ж, видимо, магия может быть весьма полезна и в прикладных делах, подумал про себя Астер, покосившись на Рику, читавшую какую-то книгу. При этих словах девушка оживилась.

– А не может ли доктор рассказать, где школа ордена, находящаяся в Зеран-ку-Мара? – обратилась Рика к Лестору.

Лестор перевёл. Вообще имперцы, кроме Лестора, побаивались говорить на запретном, так как чаще всего их запретный вызывал недоумение у тех, к кому они обращались. И лишь Лестор был их языком.

Доктор поднял глаза, слегка качнув хвостом.

– Почему бы и нет. Их школа находится в саду лжеакаций, это на юго-востоке. Знаете, ботаника – моё хобби, так что скажу вам, что лжеакация не совсем верное определение. Сад ордена состоит из красных акаций, а лжеакации предпочитают более влажный климат, наш им не подходит.

– Почему же тогда сад называют именно так? – несколько удивился Лестор.

– Потому что их истинное дерево – робиния, лжеакация, в Зеран-ку-Маре лишь один из филиалов ордена. Знаете, чем интересен этот вид? – спросил доктор, почти собравший свою сумку. Если Лестор и знал, то предпочёл промолчать, ожидая вместе с остальными ответа ботаника-любителя. – Акации выпускают в землю фитотоксины, и уже никакое другое растение не хочет и не может расти рядом с ним. Вот так этот вид борется за территорию. И цветёт красная акация с июля по октябрь, – зачем-то добавил врач. – Прощайте, господа из империи.

Их песчаный корабль отходил из Зеран-ку-Мара только через два дня, потому никто ничего не имел против предложения Рики посетить сад ордена Солнца.

Чувствовалось, что жители песчаного города отличаются от жителей Гобуа. Гобуа, как город-оазис, находился на отшибе сразу двух стран, потому его жителей куда проще было удивить, они были более отзывчивыми. Здесь же на 4 имперцев никто особо не обращал внимания, и, если в Гобуа, за ними бегали мальчишки, то здесь такого не было. Зато Лестор выяснил, что чаще всего те, кто обратил на имперцев внимание, называют их «мнемнеры», что предположительно означало «бледные, как молоко с водой». Так или иначе, имперцы увидели, что среди жителей, а может и гостей Зеран-ку-Мара, попадались светлокожие хвостовы, как они сами. Однако они не спешили завести разговор с путниками, как иностранцы, встретившиеся на чужбине.

Имперцы покинули гостиницу после обеда, но тем не менее улицы не были забиты хвостовыми до отказа, и вскоре они поняли почему. Стояла невыносимая жара. Уже минут через 20 имперцы думали только о том, где найти тенёк и холодную воду. Они зашли в первый же ресторан. Внутри оказалось прохладно, удивительно, как помещение не нагрелось. Имперцы сели за свободный столик и заказали местного освежающего напитка. Лестор спросил официанта, в чём секрет прохлады помещения. Тот посмотрел на него как на слабоумного и ответил: