Текст книги "Где умирают сновидения?"

Ксения Любимова
Где умирают сновидения?

Глава 1

– Куда катится мир? – горестно произнес Голубев, вваливаясь в кухню.

Мариша с любопытством посмотрела на следователя.

– Нет, ты мне ответь! – продолжал допытываться он, хватая с тарелки нарезанные куски мяса и отправляя себе в рот. – Работаешь, работаешь, а тут бац, и вторая смена!

Он вздохнул еще печальнее, подвинул к себе чашечку кофе, которую девушка приготовила для себя, и грустно уставился в стену.

Мариша хмыкнула и налила себе другую порцию ароматного напитка. Обычно Голубев не задавался философскими вопросами. Он не обладал способностями к абстрактному мышлению и все видел в черно-белых тонах. Чаще всего в черных, ибо любая ситуация, которая не вписывалась в его понимание мира, тут же наводила на него тоску.

Чужое мнение тоже не особо интересовало следователя, если только за редким исключением. Например, когда речь шла о превосхвалении его собственной персоны. Но так как это случалось довольно редко, а точнее, почти никогда, то большую часть своей жизни он на что-то жаловался. Однако сегодня Алексей переплюнул сам себя. Услышать из его уст довольно избитую, но тем не менее глубокую фразу было весьма необычно.

– И куда же он катится? – осторожно спросила Мариша, отхлебнув из своей чашки.

– Кто? – рассеянно спросил Голубев.

– Мир.

– Понятия не имею! Но чувствую, что не туда, куда надо.

– А куда он должен катиться, в твоем понимании?

– Откуда же мне знать? – раздраженно ответил он. – Можно подумать, мне больше нечем занять голову, как только нашим бренным миром.

– Что-то случилось? – Мариша внимательно посмотрела на следователя.

– Случилось, – кивнул он. – Вот, посмотри!

Он бросил на стол газету. Она была развернута на самой середине. Посреди страницы располагался коллаж из двух пар фотографий, ниже шел текст. Девушка внимательно посмотрела на снимок. Приятного в нем действительно было мало. С каждой из четырех фотографий на нее смотрели убитые женщины. Вернее, «смотрели» не совсем подходящее слово в данной ситуации. Все женщины были мертвы и взирали со страницы пустым, ничего не выражающим взглядом.

– Ты из-за этого расстроился? – поинтересовалась она. – Не переживай. Каждый день умирают десятки людей. Но так уж устроен мир, и мы ничего не можем с этим поделать.

– За идиота меня держишь? – прошипел Голубев. – Я и без тебя знаю, какова смертность в нашей стране. Меня не это волнует!

Он попытался сдержать приступ ярости. Мариша вздохнула.

Она знала Голубева уже довольно давно и каждый раз удивлялась, почему она его терпит? Друг из него никудышный, помощник тоже. Как мужчина он ей и вовсе не интересен. И дело не в том, что у Голубева самая обычная, ничем не примечательная внешность. В мужчине должны присутствовать настоящие мужские качества. Например, надежность, рассудительность, внутренняя сила.

В Голубеве ничего этого не наблюдалось. Следователь был самым обычным мужчиной, каковых сейчас немало, считавшим, что ему не повезло в жизни. И вместо того, чтобы принять меры и попытаться себя изменить, он, наоборот, все усугублял. А самой сильной отрицательной чертой его характера была зависть к заслугам Эрика.

– А что же тебя волнует? – терпеливо поинтересовалась она.

Эрика не было уже около месяца – он укатил в очередную командировку, и ей часто приходилось общаться со следователем, который почему-то решил, что без его поддержки Мариша заскучает и умрет с тоски. Наверное, поэтому он приходил каждый день и делал вид, что развлекает девушку.

На самом деле его целью было вкусно поесть и ни копейки за это не заплатить. Во всяком случае, Мариша думала именно так. И ей вовсе не было жаль потраченных на него продуктов, но то настроение, с которым Голубев наведывался, вгоняло ее в депрессию.

Однако сегодня следователь особенно не походил на самого себя. Здесь уже попахивало не просто нытьем, а какой-то обреченностью. И Марише это вовсе не нравилось. Она снова глянула на снимок. Погибшие девушки… Одна совсем молоденькая. Да, их безумно жаль. Но почему у Голубева вдруг испортилось настроение?

– Ты читай, читай, – горестно сказал он. – Хотя какой в этом смысл? Все равно ты не сможешь ощутить себя в моей шкуре, – следователь обреченно махнул рукой.

Мариша уставилась в газету. А может, и правда почитать? Интересно же, что особенного Голубев увидел в этих заметках. И тут же ей в голову пришла другая мысль – а если следователь оказался гораздо более чувствительным к чужой беде, чем она? Ему жаль этих бедных девушек, а она восприняла их смерть всего лишь как обычную неизбежность. Пожалуй, она сама сухая, черствая, равнодушная особа.

От этой мысли ей стало не по себе. Нужно будет пересмотреть свои убеждения, а то так и до Голубева недолго докатиться.

– «В нашу редакцию все чаще стали приходить письма от возмущенных граждан, – начала читать она вслух. – Почти в каждом таком письме чья-то трагедия, чья-то боль. Всем нам известно, что мир, в котором мы живем, жесток и несправедлив. И это непреложная истина, от которой никуда не уйти.

Большинство из нас понимает, в чем разница между добром и злом, но, к сожалению, не может противостоять тому небольшому проценту людей, которые не хотят жить по человеческим законам и преступают эти законы на каждом шагу.

Жить в таком мире страшно. Я бы даже сказал жутко, ибо постоянное ожидание беды действует не менее угнетающе на наши души, чем сама беда. Многие со мной не согласятся, скажут, что я слишком сгущаю краски. На самом деле все не так плохо, ибо в нашем обществе есть люди, способные противостоять злу, – это наша доблестная полиция. Именно на их плечи ложится обязанность по защите общества, то есть нас с вами, от всемирного зла.

Конечно, я согласен с такой точкой зрения. Полицейские действительно должны нас защищать. Но на деле все происходит совсем наоборот. В этой структуре слишком много лживых, продажных и никчемных людишек, которые просиживают штаны, пытаясь незаслуженно захапать свой кусок хлеба. Я не спорю, есть и приличные люди, которые работают не за деньги, а за совесть. Однако таковых становится все меньше и меньше.

Нет, нет, я вовсе не придираюсь к бедным служителям закона, которые вынуждены и день и ночь нести свою службу за не очень высокую зарплату. Я говорю об этом, опираясь на вполне объективные факты. За последний год в нашей редакции накопились сотни писем, от которых так и веет человеческим горем. Кто-то пострадал от рук нерадивых полицейских, а кто-то потерял своих близких и никак не может смириться с их смертью.

А при чем здесь чьи-то смерти? – спросит сейчас кто-то. – Разве полиция лишает людей жизни?

Нет, отвечу я. Не полиция. Но именно с их легкой руки в обществе творится вседозволенность. Мы отобрали те письма, в которых рассказывается о делах, когда полиция не смогла докопаться до истины, тем самым оставив преступников на свободе. Таких писем тысячи! А ведь за каждым подобным случаем стоит судьба целой семьи, а иногда и всего поколения.

Что особенного в этих письмах? – спросите вы. Я вам отвечу. В них говорится о том, как полиция не смогла выполнить свой профессиональный долг и тем самым развязала руки многим преступникам. Да, да! Именно развязала! Я не побоюсь громких слов!

Многие люди на протяжении всей своей жизни остаются законопослушными только потому, что боятся наказания за свои проступки. Но если наказания не следует, что происходит за этим? Правильно! Люди начинают совершать правонарушения. Сначала это могут быть мелочи, типа воровства в магазинах, а потом и более крупные проступки.

Я думаю, что выскажу общее мнение, если скажу, что самое страшное преступление – это убийство. А если это убийство особо изощренное, когда жертва страдает и долгие часы терпит страшные муки, то никакого снисхождения к подобным преступникам быть не может. Давить их, как блох! Истреблять на корню! И это первостепенная задача нашей полиции.

Что же происходит в действительности? Нелюди, которым место за крепкими стенами и колючей проволокой, остаются безнаказанными и продолжают гулять по бренной земле, оставляя за собой новые трупы и сея ужас среди нормальных граждан.

Почему же они не пойманы? – спросите вы. И я вам отвечу. Наша полиция не в состоянии найти наглых, бездушных, потерявших человеческое лицо людей. Не может и все! А почему? Об этом мы должны спросить самих стражей порядка. Почему те, кто ответственен за порядок и безопасность в нашем обществе, становятся беспомощными перед лицом убийц и головорезов?

Я отобрал четыре письма, где каждая строчка пропитана криком о помощи. Отчаявшиеся родственники просят нас, нашу редакцию разобраться, почему преступления так и не раскрыты. Дочери, матери и жены давно лежат в могилах, а их убийцы продолжают наслаждаться жизнью.

Хочу представить вашему вниманию четыре наиболее резонансных дела, которые так и остались за гранью человеческого уразумения и талантов полицейских. Ваше право решать, действительно ли эти дела безнадежны и нет никакого шанса поймать жестоких убийц, или шансы есть всегда, самое главное первоклассно выполнять свою работу и не отступать, несмотря ни на что. Итак, четыре жизни. Четыре судьбы…

Анна Боброва, двадцать восемь лет. Однажды вечером возвращалась от подруги. Ее путь лежал через парк. Этот парк всегда пользовался дурной славой. Темный, неухоженный, заваленный мусором. Жители многократно обращались к администрации города, чтобы место общественного отдыха было приведено в порядок. Однако ко всем их просьбам служители народа остались глухи.

Местные жители стараются не ходить по парку в одиночку. Даже днем, когда светит солнце и весь парк довольно хорошо просматривается, на сломанных лавочках собираются пьяные компании. Чего уж говорить про вечер! Едва стемнеет, парк превращается в рассадник разбоя и насилия.

В общем, именно так обстояло дело, когда Анна возвращалась от подруги. Подруга предупредила ее, чтобы она обошла парк стороной, но Анна торопилась домой, к супругу, и решила сократить себе путь.

Что произошло в парке, никому не известно. Но наутро, когда несколько мужчин вышли погулять с собаками, они обнаружили на земле изуродованный труп молодой женщины. Девушка была изрезана так называемой «розочкой» от бутылки. По всей видимости, умирала она долго. Убийца вдоволь поиздевался над своей жертвой. Некоторые раны были нанесены уже после ее смерти.

На место преступления тут же прибыла полиция, был задействован служебный пес. Собака взяла след и привела полицейских к двухэтажному дому, населенному в основном людьми, не обремененными заботами о себе и своих близких. Казалось бы, что проще, вытрясите из них душу и найдите виновного. Однако наша полиция не смогла обнаружить преступника. У всех малоприятных личностей нашлось крепкое алиби. Да, они были в парке. Да, видели девушку, лежащую на земле. Двое из них подошли поближе и поинтересовались, нельзя ли у нее что-то позаимствовать. Но девушка не подавала признаков жизни, они испугались и не стали трогать тело.

Полицейские обшарили все вокруг места преступления, пытаясь найти зацепки и следы, которые помогли бы им связать убийство и местных пьяниц, однако все безуспешно. Те стояли на своем – не видели, не трогали, не виноваты.

Не помогли даже отпечатки пальцев, оставшиеся на орудии преступления. «Розочка» оказалась вся в «пальчиках», но ни одного ясного отпечатка получить не удалось. До сих пор местная полиция не в состоянии назвать имя убийцы, хотя, на взгляд безутешного мужа, все довольно прозрачно. Стоит лишь посильнее потрясти местных алкоголиков, и кто-нибудь обязательно что-то вспомнит.

Серафима Сергеевна Иванова, восемьдесят два года. Обнаружена на лестничной площадке собственного подъезда с многочисленными синяками и переломами. Старушка жила одна, но имела нескольких внуков и одного правнука.

Соседи периодически видели, как молодые люди приходили к бабушке за деньгами и семейными драгоценностями. Они не единожды предупреждали бабушку, что ни к чему баловать юное поколение. Молодые люди должны учиться жить самостоятельно и зарабатывать себе на жизнь, а не кормиться бабушкиными подачками. Тем более никто из внуков не приходил просто проведать бабушку или помочь ей по хозяйству.

Но пожилая женщина никого не слушала. Она считала, что обязана помогать своим отпрыскам. Мол, жизнь нынче тяжелая, государство о молодом поколении не заботится, так хоть она поможет своим несмышленым внукам.

В тот день, когда погибла старушка, словно по закону подлости никого из соседей дома не было. Вероятно, бабушка кричала и звала на помощь, но, к сожалению, помочь ей никто не мог. Только ближе к вечеру люди начали подтягиваться домой. Пенсионерка лежала между пятым и шестым этажами и была обнаружена жителем седьмого этажа, который по непонятной для него причине решил подняться пешком.

Старушка умерла уже давно. Скорее всего, сразу после обеда, от тяжелых травм. Ее нещадно избили. У бабушки оказались сломаны два ребра, пробита голова и было множество синяков по всему телу. Тут же были опрошены родственники погибшей. Соседи в один голос утверждали, что во всем виноваты внуки бабушки. Но у каждого из них неожиданно оказалось алиби. Кто-то был на работе, кто-то в командировке, кто-то с семьей. Молодые люди с возмущением отвергли все обвинения и заявили, что любили бабушку. Она всегда им помогала и никогда не отказывала в совете.

Была осмотрена квартира погибшей на предмет кражи, но родственники заявили, что все вещи на месте. Во всяком случае, они не видят, что из квартиры что-то пропало. Никаких следов, которые бы указывали, что молодые люди как-то причастны к преступлению, полицейские не обнаружили.

Выдвигалась версия, что убить старушку могли некие аферисты, которые любят ходить по квартирам и дурить стариков. Однако в пользу этой версии не нашлось никаких фактов. Во-первых, не обнаружились свидетели, которые бы видели в подъезде посторонних, а во-вторых, преступники такого рода не будут убивать свою жертву, тем более таким ужасным способом. Гораздо проще задурить пенсионеру голову и спокойно уйти с добычей.

Алена Кожухова, десять лет. Девочка умерла от ожогов. Практически все ее тело обгорело. Несколько дней врачи боролись за ее жизнь, но спасти так и не смогли. Алена была единственным ребенком в семье. Мать воспитывала ее одна и практически сошла с ума, узнав о смерти дочери.

Казалось бы, что может быть сложного в поимке убийцы? Все произошло в небольшой деревеньке, где все жители друг у друга на виду. Днем девочка вышла погулять, но так и не вернулась. Вечером мать пришла с работы и забила тревогу. Алену нашли в подвале заброшенного дома сильно обгоревшей, еще живой, но находящейся без сознания. Она так и не смогла назвать своего убийцу. Следователи предполагали, что ребенка сначала изнасиловали, а потом подожгли, но огонь сделал свое дело, и идентифицировать убийцу по следам ДНК не удалось.

Остается только предполагать, почему этот душегуб так жестоко обошелся с ребенком. Возможно, он решил, что Алена умерла после его надругательств, и решил скрыть следы преступления? Иначе представить такое бессердечие по отношению к девочке просто невозможно!

По данному делу даже не были произведены задержания. Полицейские опросили местных жителей, которые оказались в непосредственной близости к месту преступления, и на этом успокоились, вынеся вердикт: убийство, совершенное неизвестным лицом. Вероятно, полицейские решили, что это сделал совершенно посторонний человек, который случайным образом забрел в этот двор.

Насколько мы можем верить этим выводам, если чужаков здесь отродясь не видели!? Да и что здесь делать? Работы нет, кино и театров тоже. За всеми развлечениями жители ездят в город. Преступление до сих пор не раскрыто, и вряд ли за ним последует справедливое возмездие.

Ну, и наконец, в одном из баров нашего города была убита женщина сорока пяти лет – Жозефина Егорова. Она работала посудомойкой и была на хорошем счету. То есть не пила, не курила, на работу не опаздывала. Женщина неплохо зарабатывала, несмотря на непрестижную работу, и даже получала предложения занять более высокую должность.

Однако женщина упорно отказывалась от любых предложений и продолжала трудиться в той же области. Жозефина никогда не имела конфликтов с посетителями и часто получала благодарности от руководства. В течение нескольких месяцев у нее длился ни к чему не обязывающий роман с местным охранником, но все это постепенно сошло на нет.

В день убийства женщина закончила рабочий день около полуночи и отправилась домой. Что произошло дальше – никто не знает. Ее тело было найдено официанткой за углом бара примерно через час после окончания работы. Опросы свидетелей ни к чему не привели. Было ясно только одно – в тот момент, когда женщина вышла из бара, на улице стояло много народа – посетителей этого заведения. Никто не слышал криков о помощи или громкой ссоры. Все произошло тихо и незаметно. Люди, стоявшие на улице, видели, как Жозефина завернула за угол, и на этом их воспоминания заканчиваются.

Интересно, что камеры видеонаблюдения в тот вечер были неисправны, так что увидеть, что произошло за углом, так и не удалось. Женщину нашли с ножом в спине. Причем нож опознать не удалось. Никто не признал в холодном оружии чью-то собственность. Отпечатков пальцев тоже не обнаружилось. И хотя стояла теплая погода и в перчатках еще никто не ходил, на рукоятке не оказалось никаких следов.

Скажите мне, как могло случиться, что два десятка людей не смогли ничего пояснить по этому делу, хотя все происходило буквально в пяти метрах от них? Что это, халатность полиции или просто нежелание работать?

Обратите внимание, что во всех четырех случаях у полиции имелась масса возможностей раскрыть эти преступления. Можно было и просчитать потенциальных убийц, и потрясти свидетелей, но ничего этого сделано не было. Почему? Я могу ответить на этот вопрос вполне однозначно – не захотели! Так можем ли мы называть людей в погонах блюстителями порядка? Нет! Нет! И еще раз нет!»

Мариша закончила читать и печально посмотрела на Голубева.

– Да, это и правда очень грустно, – вздохнула она. – Бедные, бедные женщины! И кто бы мог подумать, что ты такой чувствительный!

– О чем ты говоришь? – нахмурился он.

– О том, какой ты человечный. Преступления и в самом деле ужасные.

– Да при чем здесь преступления! – взвыл Голубев. – Ты не дочитала до конца. Посмотри, окончание на другом развороте страницы.

– Это еще не все? – удивилась Мариша и перевернула газету.

Жирным курсивом на странице выделялся еще один абзац.

«Ваш покорный слуга решил узнать, в каких отделах проводились так называемые расследования, и выяснил интересную деталь. Три из четырех преступлений были закреплены за участком, начальником которого является Голубев Алексей Анатольевич. И мне все стало понятно! Все дело в квалификации руководства! Может ли результат быть иным, если начальство закрывает глаза на то, что убийства так и остались нераскрытыми? Как говорится, каков поп, таков и приход.

Мне очень хочется посмотреть в глаза этому, так называемому полицейскому и спросить: ты человек или кто? Неужели собственное спокойствие тебе важнее, чем судьба семей, пострадавших от потери близких? Почему, казалось бы, довольно прозрачные преступления так и остались тайной за семью печатями?

Покажитесь общественности и признайтесь в собственной беспомощности. А потом положите на стол удостоверение полицейского и идите разгружать вагоны. Там вам самое место! Ваш покорный слуга, Семен Калюжный».

Глава 2

– Круто! – усмехалась Мариша. – Пропесочили будь здоров!

– Тебя это радует? – с горечью осведомился Голубев. – Я так и знал! Вместо того чтобы меня поддержать, ты ржешь, как сивая кобыла.

– Прости, – исправилась девушка и приняла серьезный вид. – Мне жаль, что так получилось. А преступления и в самом деле не раскрыты?

– А как их раскроешь? – тоскливо произнес следователь. – Каждый раз мы наталкивались на мощную стену из самых разнообразных алиби. Этот Семен преподнес все так, будто мы очень поверхностно изучили обстоятельства и с чистой совестью положили дела в шкаф. А на самом деле все было совсем не так! Каждую версию мы отработали на сто процентов. Свидетелей опрашивали по всем правилам. С соседями разговаривали, характеристики запрашивали. Ну не подтасовывать же факты! Конечно, есть отделения, где выбивают показания силой, но мы не из таких. Я считаю, что преступления должны раскрываться честно, с помощью интеллекта, а не грубой силы.

Мариша еле сдержалась, чтобы не засмеяться. Интеллект и Голубев – это гремучая смесь! Хотелось бы ей на это посмотреть! Конечно, она вовсе не собирается обижать следователя, говоря о его умственных способностях, но если тебе не дано мыслить глубоко, значит, не дано. И этому невозможно научиться. Талант у человека либо есть, либо нет.

Голубев был как раз из тех, кому не было дано прозреть истину. Исполнительный, честный, но не семи пядей во лбу. А может, она просто сравнивает его с Эриком? Вот таких, как он, больше нет и, возможно, не будет. Во всяком случае, если Эрик так и не решит обзавестись потомством. А шансов на это очень и очень мало.

Следователь допил кофе и недовольно посмотрел на Маришу.

– Почему молчишь? Или ты тоже считаешь, что я ничего не стою?

– Не мне судить, – пожала она плечами. – Чтобы делать выводы, нужно ознакомиться с фактами. А мне ничего не известно, кроме того, что этот Семен изложил в своей заметке.

– Вот видишь! Ты рассуждаешь вполне здраво, – непонятно почему обрадовался Голубев. – Но люди-то не привыкли думать головой. Они верят всему, что написано. Значит, теперь меня будут считать оборотнем в погонах. Нечестным, непорядочным полицейским. И как теперь с этим жить?

– Не обращай внимания, – Мариша махнула рукой. – Кто знает, что ты тот самый Голубев? Город у нас не очень маленький. В лицо друг друга знают только соседи. А газеты сейчас мало кто читает. Так что живи спокойно. Вернее, делай свою работу и ни на кого не обращай внимания.

– Хорошо тебе говорить, – пробурчал он. – О тебе никто плохо не пишет.

– Так я и не звезда! – засмеялась она.

– Я тоже, – мрачно ответил он. – Это господин сыщик претендует на роль знаменитости.

– Он не претендует. Он и есть знаменитость, – произнесла Мариша и налила себе еще кофе.

Настроение вдруг заметно улучшилось. Голубева ей было совсем не жаль. Каждый человек получает то, чего заслуживает. Алексею не нужно было претендовать на место начальника отдела. Он не дотягивает до этой должности. Лишь благодаря Эрику, который передал Алексею некоторые свои лавры, тот получил дополнительные звездочки и отдельный кабинет.

Завтра приезжает Эрик, и она не будет видеть Голубева так часто, как сейчас. Алексей недолюбливает сыщика и старается поменьше с ним контактировать. Если, конечно, не случается чего-то из ряда вон выходящего. Например, нового дела или бесплатного ужина.

Голубев облизал тарелку из-под мяса и громко вздохнул.

– Ну а сейчас что? – поинтересовалась Мариша.

– Тошно как-то, – пожаловался он. – На душе пусто. Будто и не живу вовсе. Вот взять, например, тебя. Ты хорошая девчонка, а прислуживаешь Эрику, словно верная собачка. Тебе бы замуж выйти, а не быть тенью знаменитого сыщика.

– То же самое могу сказать и о тебе, – огрызнулась она. – Женись, а потом учи других жизни.

– Так я о чем речь и веду, – снова вздохнул он. – Мы ведь могли бы образовать приличную пару. Я сейчас неплохо зарабатываю. Семью обеспечить смогу. Выходи за меня, детишек нарожаем!

Мариша чуть не поперхнулась кипятком. Неужели он это серьезно?! С ума сойти! Стать женой Голубева… Такое и в страшном сне не приснится!

– А почему именно я? – осторожно спросила она. – Как будто других девушек мало.

– Можно поставить вопрос по-другому, – ответил он, – почему не ты? Я тебя знаю, ты мне нравишься.

– А я люблю Эрика, – торопливо сказала она, чтобы избежать развития разговора.

– Ну и что. Он-то тебя не любит. А ты красивая, умная, спокойная, уравновешенная. И готовишь хорошо, – добавил он, с жалостью поглядывая на пустую тарелку.

– Обо мне даже не думай, – твердо сказала она. – Поищи других претенденток.

– Да где же их искать?

– На сайте знакомств. Кстати, ты когда-нибудь там регистрировался?

– Издеваешься? У меня и Интернета-то нет!

– Как нет Интернета? – удивилась Мариша. – По-моему, это благо цивилизации сегодня есть почти у каждого. Разве что младенцы пока остались неохваченными. Кстати, бабушка Эрика давно пасется в социальных сетях и даже имеет нескольких поклонников.

– Да ну! – вытаращился Голубев.

– Вот тебе и «да ну»! – передразнила она его. – В общем, тебе нужно завести Интернет и приступить к поискам девушки. Иначе тебе грозит окончить жизнь в полном одиночестве.

– Бесполезно, – махнул он рукой. – Чтобы провести Интернет, нужно как минимум приобрести компьютер. А на какие шиши? Моя зарплата не насколько велика, чтобы выбросить на ветер несколько десятков тысяч.

Мариша рассмеялась.

– Тебя не поймешь! – весело сказала она. – То ты поешь о достойном заработке и возможности содержать жену, то говоришь, что твоя зарплата не позволяет тебе даже купить компьютер. Чему верить?

– На сыр с маслом хватит, – пояснил он, – а на бесполезные штучки нет.

– Тогда куковать тебе в гордом одиночестве! – заключила она и загремела тарелками.

– Маришка, – позвал ее следователь.

– Что? – обернулась девушка.

– А нельзя ли мне воспользоваться вашим Интернетом? Я много времени не займу. Только зарегистрируюсь, и все.

– И все? – прищурилась она.

– И все, – закивал он.

– А как ты будешь просматривать сообщения?

– А их надо просматривать? – удивился он.

– А как же! Иначе откуда ты узнаешь, кто тобой заинтересовался?

– Ну, значит, буду забегать ненадолго. Вы же не откажете лучшему другу, правда?

Девушка вздохнула. Вот что здесь можно сказать? Если она скажет «нельзя», Голубев обидится. А если разрешит, обидится Эрик. Вряд ли ему захочется каждый день наблюдать физиономию следователя. Конечно, сыщик ей гораздо важнее, но отказывать людям в том, в чем помочь совсем несложно, тоже неправильно. Хотя если девушка для него найдется быстро, то Алексею не придется долго мозолить им глаза.

– Пошли, – наконец ответила она. – Я помогу тебе зарегистрироваться.

Минут через десять на нее глядела с экрана довольная физиономия Голубева. Она собственноручно сфотографировала его, потому что ждать от следователя фотографию было бы бессмысленно. Причем Алексей настоял, чтобы она щелкнула его на фоне дома. И неважно, что дом на самом деле принадлежит Эрику. Главное, произвести первое впечатление, сообщил он.

– Так, фото сделали, – произнесла Мариша. – Теперь садись, оформляй свой профиль.

– Сам? – испугался следователь.

– Сам, конечно! Здесь нет ничего сложного. Заполняй пустые места согласно вопросам. Надеюсь, печатать ты умеешь? – ехидно спросила она.

– Обижаешь! – оскорбился Голубев. – Отчеты я делаю сам. Никто не помогает.

– Ну-ну, – усмехнулась она. – Работай, а я дойду до кухни.

Девушка направилась в коридор, слушая, как следователь одним пальцем щелкает по клавишам. Отчеты он, может, набирает и сам, вот только времени на это тратится ого-го! Таким макаром не только убийства, а даже самые банальные кражи не раскроешь.

– Готово! – минут через сорок произнес следователь, заглядывая в пищеблок.

– Уже все? – удивилась Мариша.

– А что там делать-то? – горделиво произнес он.

«Конечно, что там делать, – ухмыльнулась про себя Мариша. – Заполнить целых восемь строчек! Это под силу только гению».

На экране был открыт профиль следователя. Рост, вес, пол, цвет глаз… Вроде все на месте. Так, а это что? Она удивленно впилась взглядом в экран. Восьмой вопрос: «С кем вы желаете познакомиться: мужчина или женщина?»

– Эй, Алексей, – позвала она мужчину.

– Что? – отозвался тот.

– А ты нормальной ориентации?

– А ты сомневаешься? – огрызнулся он.

– Теперь – да.

– Что значит, теперь?

– Посмотри, что ты выбрал.

Голубев приблизил лицо к монитору.

– «Хочу познакомиться с мужчиной 35–40 лет», – прочитал он. – Это что за хрень? – взвыл следователь. – Ты на какой сайт меня затащила? Для людей нетрадиционной ориентации?

– А ты имеешь что-то против геев? – хихикнула Мариша.

– Имею! Вернее, не имею! То есть имею, но не против таких людей, а против отношений с ними.

– Странно… – протянула она. – А я думала, ты наконец-то сказал правду.

– Быстро удали меня с этого сайта, – прошипел он.

– Зачем? – притворилась она удивленной. – Погляди, тебе уже стали приходить приглашения к знакомству. Ой! Какие симпатичные мальчики! – она придвинулась поближе к монитору. – Никогда бы не сказала, что они какие-то не такие.

– Какие приглашения! – заорал Голубев. – Убери все это! Вот и доверься тебе! Все сделаешь не так! Ну за что ты меня так ненавидишь?

– Между прочим, – все еще хихикая, заявила Мариша, – ты сам выбрал этот вариант ответа.

– Я? – оскорбился он.

– Ты, ты. Нажал не туда, а виновата снова я.

– И как теперь это поменять? – сбавил Голубев тон.

– Сейчас сделаем.

Мариша щелкнута на кнопку «изменить профиль» и выбрала в разделе «с кем вы хотите познакомиться» вариант «женщина».

– Вот, теперь все нормально, – сообщила она, – проверяй.

Голубев впился глазами в экран.

– Могла бы сразу за меня все заполнить, – проворчал он. – И что теперь делать со всеми этими мальчиками?

– Удали, и все, – пожала она плечами.

– Как?

– Просто! – Девушка нажала рядом с каждым претендентом на руку и сердце Голубева галочку, и через несколько секунд от них не осталось и следа.

– Фу! – облегченно сказал он. – Теперь можно ждать предложений от девушек. Можно я немного посижу? Наверное, сейчас меня завалят приглашениями.

– Посиди, – кивнула Мариша. – Мне даже интересно, кто тобой заинтересуется.

И она принялась протирать пыль, поправлять картины на стенах, в общем, наводить порядок.

– Что за хрень? – услышала она плачущий голос Голубева. – Ты где меня зарегистрировала? Сначала геи, потом вот это…

– Что? – заинтересовалась Мариша и бросила швабру.

– Вот! – ткнул он пальцем в монитор.

– На мой взгляд, это женщины, – ответила она, обозрев несколько присланных фотографий, – или ты сомневаешься?

– Вот именно! Женщины!

– И что тебе не нравится? Среднего рода пока не существует.

– Так ты посмотри, какие это женщины, – простонал он.

– Ну какие? – вдруг разозлилась Мариша. – Что тебе не нравится? Две руки, две ноги и лицо.

– Да! Но какое лицо! Они же все некрасивые!

– Да ты что! – притворно ахнула она. – А ты сам-то красавец, что ли? Посмотри на свою физиономию.