Текст книги "Человек с одним из многих лиц"

– А разве вы не должны записывать? – спросила она.

– Должен. Я записываю.

– Но…

Стюарт посмотрел на нее еще раз. Он вдруг понял, что Бриджит напоминает ему младшую дочь, и отложил ручку в сторону.

– Большинство допросов фиксируется на пленку, но поскольку вы пришли сделать простое заявление, то записывать разговор не требуется, – пояснил он.

– А какая разница? – спросила она.

– Вы свидетельница, а не подозреваемая, – ответил Стюарт. – Или вы хотите сделать шокирующее признание?

– Нет, спасибо.

– Всегда пожалуйста, – Стюарт вернулся к своим записям. – Кроме того, единственная комната с работающим магнитофоном – номер три, но там сломалось отопление. А я слишком стар, чтобы волочь туда обогреватель.

Бриджит многозначительно посмотрела на Уилсона.

Последовав за ее взглядом, Стюарт издал короткий невеселый смешок.

– У него какая-то «ология». Ему не рекомендуется поднимать тяжести.

Уилсон скривился.

– Логично, – сказала Бриджит. – Просто я… ну… ожидала нечто большее, чем простые расспросы. Игру в хорошего и плохого копов или что-то в этом роде…

– Это чрезвычайно устаревший метод, – ответил знаток криминологии.

– Так точно, – кивнул Стюарт. – Хороший и плохой копы сегодня в отгуле, так что работать приходится мне.

Глаза Бриджит загорелись.

– Вы сейчас…

– Что?

– Вы только что процитировали Вика Мэки?

Стюарт подавил усмешку.

– Не исключено.

– Кого? – не понял Уилсон.

– Главного героя сериала «Щит»[17]17
  «Щит» (The Shield) – американский детективный сериал (2002–2008), повествующий о буднях ужасно коррумпированного полицейского отряда.


[Закрыть], – пояснила Бриджит.

– Не смотрел такого, – ответил Уилсон.

– Он у нас большой поклонник скандинавских криминальных драм, – пояснил Стюарт.

– Они великолепны, – добавил Уилсон.

– Ага, – сказала Бриджит. – Если вас не парит смотреть, как люди целый час с тоской таращатся на фьорды вместо того, чтобы расследовать преступления.

Стюарт усмехнулся. Несмотря ни на что, Бриджит начинала ему нравиться.

Раздался резкий стук, затем дверь приоткрылась, и дежурный сержант Мойра Кларк просунула в щель голову.

– Можно вас на пару слов, детектив-инспектор Стюарт?

Стюарт встал и направился к двери.

– Сейчас вернусь, – сказал он сестре Конрой, затем кивнул в сторону Уилсона. – Если он попробует выкинуть что-нибудь в «сексуальном контексте», кричите.

– А если попробую я? – спросила Бриджит.

– О, – улыбнулся Стюарт. – Хотите, чтобы вас как можно раньше признали невменяемой? Умно.

Уилсон покраснел, а Бриджит попыталась скрыть улыбку за нервным кашлем.

Стюарт вышел к Кларк в коридор и закрыл за собой дверь комнаты для допросов.

– Ты не поверишь, что Уилсон только что…

Слова застыли у него в горле, как только он увидел выражение лица Мойры.

– Насчет вашего трупа…

Через несколько минут Стюарт вернулся в комнату для допросов номер два, сел на свое место, взял ручку и посмотрел на Бриджит.

– Мисс Конрой, вы когда-нибудь слышали о джентльмене по имени Джеки «Ящер» Макнейр?

Лицо Бриджит засияло, и сердце Стюарта упало окончательно.

– Тот парень из дела «Рапунцель»? Знаменитый подручный печально известных Фэллонов и…

Увидев выражение лица детектива-инспектора Стюарта, Бриджит умолкла.

Стюарт отложил ручку в сторону, закрыл глаза и потер переносицу большим и указательным пальцами левой руки.

Как все сложно.

Не поднимая глаз, он проговорил:

– Уилсон, сделай доброе дело – сходи за обогревателем.

Глава восьмая

Фиделма О’Брайан

1935–2010

Смиренный ангел Божий вернулся к Нему

Пол посмотрел на могилу. Она всегда была такой… неприятно ухоженной. Он гадал, не заплатила ли она кому-нибудь, чтобы за ней присматривали. Это предположение ему нравилось больше, чем мысль о том, что у старой склочницы с вечно недовольным лицом могли существовать друзья. У основания надгробия лежал венок из пурпурных цветов с немного подвядшими по краям бутонами. Может, где-то живет флорист, которому платят ежемесячную стипендию, как Полу? Он очень на это надеялся. Пол приветствовал бы все, что отняло бы деньги у этих ненавистных ослов.

Каким бы уставшим Пол ни чувствовал себя после больницы, лечь спать он не мог. Следовало придерживаться расписания. Сегодня пятница, и то, что его чуть не зарезал выживший из ума полутруп, ничего не меняет. Даже наоборот: соблюдение графика становится еще более важным делом.

Каждую пятницу он в обязательном порядке посещал адвокатскую контору «Гриви и Ко», где оставлял заполненные регистрационные листы, а по дороге заезжал на кладбище, хоть это и было не совсем по пути. Пол не обсуждал с адвокатом этот вопрос напрямую, но у него сложилось устойчивое впечатление, что мистеру Гриви достанется некоторая доля наследства Фиделмы после того, как его окончательно разделят. Игра Пола с системой выводила адвоката из себя. Гриви даже нанял частного детектива, чтобы убедиться в том, что Пол не нарушает условий завещания. Даррен преследовал Пола две недели, пока они не подружились. Пол принес детективу стакан чая, а Даррен, в свою очередь, подвез его до продуктового магазина. Жаль, что расследование быстро закончилось, – Пол скучал по хорошей компании.

За последние семь лет, четыре месяца и две недели отношение Гриви к Полу поменялось сначала от сочувственного к неприязненному, потом к открыто-враждебному, пока не достигло текущего состояния почти полнейшего бойкота.

– Эта стипендия, мистер Малкроун, предусматривалась как временная мера. Ваша двоюродная бабушка Фиделма не хотела бы, чтобы вы жили так постоянно.

Но ведь в этом и смысл! Как говорится, жизнь – это лучшая месть. Для Пола уж точно. При этом он понимал, что затеял игру в гляделки, в которой ни за что не хотел моргнуть первым, с мертвой женщиной.

Пол огляделся. Единственными живыми существами, которых он увидел, оказались одинокий старик в дальнем конце кладбища и нелепый пудель, тявкавший у него за спиной. Даже издали было видно, что они не очень друг другу подходят. На мгновение Пол задумался, не была ли собака любимицей покойной жены? В любом случае пудель среди мертвых казался не очень уместным сгустком энергии. Возможно, его просто тревожит близость всех этих костей?

Пол вновь повернулся к надгробию.

– «Смиренный ангел»? – прочитал он. – Ты сама выбрала эту надпись, старая дура… От иронии ты была так же далека, как от сострадания.

Было время, когда Пол сам себе удивлялся – зачем он это делает? Зачем каждую неделю посещает могилу Фиделмы? Но сейчас он знает совершенно точно: чтобы наполнять себя гневом. Гнев поддерживал его, когда приходилось ходить по дому в трех свитерах, чтобы экономить на отоплении; или питаться просроченной едой почти каждый вечер; или шесть часов в неделю посещать полумертвых, чтобы доказать свою правоту одной давно скончавшейся ведьме. Джон Лайдон[18]18
  Джон Джозеф Лайдон, также известный как Джонни Гнилой (р. 1956), – британский рок-музыкант, фронтмен и основной автор песен панк-группы Sex Pistols.


[Закрыть] был прав: гнев – это энергия. Пол не нуждался в одобрении и не нуждался в людях. Все, что ему было нужно, – это гнев.

Он стал читать свою еженедельную особую молитву:

– Ты могла помочь маме, но не помогла. Ты могла помочь мне, но не помогла. Ты решила, что будешь управлять моей жизнью из могилы? А вот хуй тебе!

Раньше он плевал на могилу после произнесения последних слов, но потом перестал. Ему показалось, что это действие только подтверждало то, что о нем думала сама Фиделма. «Выродок беспутной шалавы» – так она назвала его во время их второй и последней встречи. Он обсуждал этот случай с психиатром, к которому его направили. Психиатр, носивший ирокез, делавший его похожим на тощего белого Мистера Ти[19]19
  Мистер Ти (имя при рождении Лоренс Тьюро, р. 1952) – американский актер и бывший рестлер. Благодаря ирокезу на голове и любви к золотым цепям стал одним из самых узнаваемых в мире чернокожих американцев.


[Закрыть], объяснил Полу, что тот страдает острой боязнью одиночества. А потом Служба здравоохранения перевела мозгоправа в Лимерик. В отличие от своей двоюродной бабки, Пол не понаслышке знал, что такое ирония.

Пол развернулся на каблуках и пошел прочь – навстречу пронизывающему ноябрьскому ветру, но миновав два участка, остановился и вернулся назад.

– Ох, извини. Чуть не забыл, – сунув руку в карман, Пол вытащил два листка. – Глянь сюда, старая чокнутая сука: шесть часов и пять минут благотворительности – серьезное улучшение моих моральных устоев. Увидимся через неделю.

Он сунул листочки обратно в карман, потом нагнулся, взял венок и ушел.

Джанет Малкроун

1968–1998

Пол смотрел на пустое пространство под именем. Он экономил и копил в течение двух лет, чтобы приобрести для нее настоящий надгробный камень. Но когда дело дошло до установки, он не смог придумать надпись. Задача казалась слишком большой, слишком сложной, слишком непреодолимой. Как можно заключить целую жизнь в несколько слов?

Могилы на этом конце кладбища пребывали в заметно худшем состоянии. Но ухоженная могила матери выделялась на фоне остальных – в разной степени заросших сорняками. Прошлым летом он провел здесь целый день и прочистил весь ряд. Она бы точно это оценила. Надо бы повторить, когда заживет плечо.

– Привет, мам, я в порядке. Не обращай внимания на повязку, это просто… э-э… Трудно объяснить. Я вроде во что-то вляпался, но я разберусь. Со всем справлюсь. Я решил помочь медсестре, о которой упоминал пару недель назад, но ситуация стала немного… острой. Но со мной все в порядке. Во всяком случае лучше, чем с тем вторым парнем…

Пол стал думать, что сказать дальше. Он прекрасно сознавал, как глупо пытаться не расстроить мертвую женщину, но все же не мог заставить себя перейти к подробностям. Перед ним вновь мелькнуло улыбающееся лицо матери. По крайней мере он надеялся, что это именно она, поскольку у него не осталось ни единой ее фотографии. Он изо всех сил старался удержать ее в памяти, но ему казалось, что другие лица, другие улыбки и другие глаза проникают и загрязняют его воспоминания. Будучи подростком, он пытался научиться рисовать, но ни разу даже не приблизился к тому образу, который помнил. Заметив, что память стала напоминать рисунки, а не наоборот, он бросил это занятие. С тех пор каждую неделю он стоял здесь и пытался освежить постепенно тускнеющую картину.

Он больше не плакал, но не в том смысле, что ему стало легче. Это не было похоже на исцеление. Скорее на смерть. Второй из двух повторяющихся снов был чистым кошмаром. Пол просыпался в своей постели, и все вокруг выглядело совершенно обычным, пока он не скидывал с себя одеяло и не видел собственные пальцы ног, которые оказывались цвета серого гранита. Он пытался сдвинуть их с места, но не мог. А потом он моргал, и после пальцев точно такими же становились сами ноги. Протянув руку, он трогал их, и они были гладкими, как мрамор, и холодными, как лед. Отдернув руку, он замечал, что и кисть стала каменной. Окаменение постепенно распространялось по всему телу. Сон всегда заканчивался одинаково: ему отчаянно хотелось крикнуть, но не получалось вдохнуть. А потом он просыпался весь в поту.

Пол наклонился и осторожно положил пурпурный венок у основания надгробия.

– Увидимся на следующей неделе, мам.

Глава девятая

– К чему так нервничать?

Детектив-инспектор Джимми Стюарт, чье настроение было окончательно испорчено, поднялся на священную крышу, чтобы насладиться столь необходимыми ему тишиной и покоем. Ну и сигаретой, которую он «стрельнул» у дежурного сержанта Мойры Кларк. «Священной» крышу прозвали курильщики Национального бюро уголовных расследований, поскольку на ней можно было незаметно перекурить, насладившись видом как на автостоянку Главного управления полиции, так и на пару вольеров Дублинского зоопарка по соседству. По всеобщему мнению, вид многое потерял после того, как из одного из вольеров убрали жирафов, но по-прежнему значительно превосходил то, что можно было лицезреть из официально разрешенного места для курения. Поскольку «зона для курения» располагалась с подветренной стороны от мусорных баков и в прямой видимости из окна кабинета комиссара, посещали ее только безнадежно тупые или фатально нечестолюбивые сотрудники.

Прохладный воздух навевал мысли о скором снегопаде. Уилсон увязался за Стюартом на крышу, явно недооценивая, насколько искреннюю и тяжелую неприязнь питает к нему детектив-инспектор. Единственное, что могло сейчас развеселить Стюарта, – это зрелище того, как Уилсон ныряет вниз головой на красивые парковочные места. Впрочем, он с удовольствием прыгнул бы следом, ибо за завтраком многострадальная миссис Стюарт сообщила, что записалась вместе с мужем на уроки гончарного мастерства.

– Ты серьезно никогда не слышал о «Рапунцель»? – спросил детектив-инспектор Стюарт.

– О сказке?

– Какая, бл… – Стюарт почувствовал, как у него задергалось веко. – Это уголовное дело! Причем одно из известнейших в криминальной истории Ирландии.

Уилсон посмотрел на него бессмысленным взглядом, живо напомнившим Стюарту, каково это – быть отцом детей-подростков.

Стюарт тяжко вздохнул, прежде чем заговорить нарочито покровительственным тоном.

– Это случилось в 1985 году, когда Боно[20]20
  Пол Дэвид Хьюсон (р. 1960), известный под псевдонимом Боно, – ирландский автор-исполнитель, музыкант и филантроп. Лид-вокалист рок-группы U2.


[Закрыть] увлекся Иисусом, Боб Гелдоф[21]21
  Роберт Фредерик Зинон Гелдоф (р. 1951) – ирландский музыкант, актер и общественный деятель. Известен в качестве лидера ирландской панк-рок-группы The Boomtown Rats (распалась в 1986 году), а также как исполнитель главной роли в фильме «Стена» группы Pink Floyd.


[Закрыть] – Африкой, а статуи Девы Марии двигались так часто, что было непросто застать их на месте[22]22
  Речь идет о так называемом «Ирландском феномене движущихся статуй», когда в 1985 году страну захлестнули многочисленные сообщения свидетелей, якобы лично наблюдавших движения статуй и другие таинственные явления, связанные с Девой Марией и Иисусом Христом.


[Закрыть]. И вот в самый разгар этого безобразия разразилась говнобуря, имя которой – «Рапунцель»!

– Честно говоря, я в то время еще даже не родился.

– Ты не родился и до Второй мировой войны, но «Гитлер» тебе о чем-то говорит? Чем ты занимался на занятиях по криминологии? Бесконечно пересматривал «Молчание ягнят»?

– Я ни разу не видел этого фильма.

– Да что за… Как ты вообще… Это же абсолютная классика! Ты что, вылупился из яйца шесть недель назад?

После этой фразы между ними повисло ледяное молчание, и ни один не хотел смотреть на другого. На разделявший их выступ присел голубь, но, поозиравшись, быстро смекнул, что оставаться здесь небезопасно.

Стюарт запульнул окурок за край карниза, о чем тут же пожалел. В «бычке» оставалось еще на ползатяжки, а другой сигареты у него не было, и купить он их не мог. Если многострадальная миссис Стюарт узнает, что он снова курит, то рак станет далеко не главной опасностью, угрожающей его жизни.

– Так вы собираетесь вводить меня в курс дела? – осторожно спросил Уилсон.

Стюарт задумался. Нравится ему это или нет, но их занесло в самую гущу событий, и Уилсону было бы неплохо знать хотя бы азы, чтобы понимать, в какой момент затыкаться. Впрочем, по мнению Стюарта, такой момент длился практически всегда.

– Ладно, детишки, усаживайтесь поудобнее – настало время сказки.

Стюарт поплотнее закутался в пальто, заодно обратив внимание, что Уилсон забыл прихватить свое. Если он будет тянуть с рассказом достаточно долго, то зимний холод окажет огромную услугу правоохранительным органам.

– Самое главное, что следует помнить о преступниках, – это то, что в большинстве случаев они не особо умны. В 1970-х годах ИРА[23]23
  ИРА (Ирландская республиканская армия) – военизированная группировка, целью которой является полное отделение Северной Ирландии от Соединенного Королевства.


[Закрыть] нуждалась в деньгах, чтобы финансировать свои бла-бла-бла, поэтому они грабили банки и почтовые отделения. Обычные порядочные преступники видели это и брали с них дурной пример, так что в скором времени любой дебил, способный проделать две дыры в бабе на чайнике, начинал воображать себя Джоном Диллинджером[24]24
  Джон Герберт Диллинджер (1903–1934) – американский преступник первой половины 1930-х годов, грабитель банков, враг народа номер 1 по классификации ФБР.


[Закрыть].

– Кем?

Стюарт закатил глаза и не стал отвечать на вопрос.

– Банков грабилось столько, что приходилось организовывать отдельные очереди для снятия средств под дулом пистолета. Но постепенно охрана налаживалась, у нас появились вооруженные группы быстрого реагирования и наблюдения. Несколько гурьеров[25]25
  Хулиган, безобразник (ирл.).


[Закрыть] были показательно застрелены, и вся эта история с грабежами банков повторила путь прог-рока[26]26
  Прогрессивный рок (прог-рок) – стиль рок-музыки, характеризующийся усложнением музыкальных форм и творческим обогащением рока академической музыкой, джазом, народной музыкой и авангардом. Зародился в конце 1960-х в Англии, достиг пика популярности в начале 1970-х, но в 1980-х пережил глубокий кризис идей и популярности.


[Закрыть].

Вопрос о прог-роке явно вертелся у Уилсона на языке, но в конце концов он его отверг. Может, для него еще не все потеряно?

– Вокруг катились восьмидесятые – с характерными наплечниками и синти-попом[27]27
  Синти-поп (также известный как техно-поп) – популярный в 1980-х жанр электронной музыки, в котором доминирующим инструментом является синтезатор.


[Закрыть], и у ИРА появилась новая забава – похищения людей. В те дни ты был никем, если террористы из «Шин Фейн»[28]28
  «Шин фейн» (ирл. букв. «Мы сами») – политическая организация, созданная в 1905 году для борьбы за освобождение Ирландии от колониального господства Великобритании; в настоящий момент является политическим крылом ИРА.


[Закрыть] не пытались тебя похитить. Догадайся, к чему это привело?

– Им стали подражать.

– Именно! Вскоре каждый начинающий бандит запасся веревкой и клейкой лентой, а многие полицейские в свободное время стали подрабатывать на охране богатых и знаменитых. В основном, конечно, богатых – красть знаменитых довольно глупо. Люди заметят, если пропадет Крис де Бург[29]29
  Крис де Бург, он же Кристофер Джон Дэвисон (р. 1948), – ирландский рок-музыкант и композитор, автор знаменитой песни The Lady in Red.


[Закрыть] – на улицы выйдут толпы.

– Пропадет кто?

– В данном случае ты почти ничего не потерял, – заметил Стюарт. – Так или иначе, но следует целая серия громких похищений. Одни срываем мы, в других похитители лажают сами, третьи приводят к ужасному исходу, но в большинстве случаев просто-напросто выплачиваются деньги. А потом появляется Сара-Джейн Крюгер, урожденная Крэнстон, прекрасная невеста некоего Дэниела Крюгера. Она единственная дочь и свет очей папочки Крэнстона, герцога Беркширского или что-то в этом роде – кузена и приятеля по охоте Ее Королевского Высочества Лиззи Виндзор собственной персоной. Дэниел – наследник состояния Крюгеров, семейства, купающегося в деньгах благодаря «честному» владению золотоносной жилой в Южной Африке, но и испытывающего недостаток репутации по той же самой причине. Это было в те времена, когда старый Нельсон Мандела – упокой, Господи, его душу – еще принимал посетителей на тюремных шахматных чемпионатах.

Уилсон понимающе кивнул. Вероятно, он видел какие-то фильмы.

– Ходили слухи, что бракосочетание Крюгера и Крэнстон не стало особо романтическим событием. Крэнстоны в то время сидели на мели и остро нуждались в грязных деньгах Крюгера, чтобы продолжить жить, как королевская семья, которой они почти являлись. Взамен юный Дэни Крюгер получил обещание, что после того, как старый тесть вознесется наконец в небесный гольф-клуб для самых избранных, он станет лордом и наследником всех титулов.

– Мило…

– Вдобавок ему досталась настоящая диснеевская принцесса – вполне приятной наружности.

– Очень мило.

Уилсон сделал попытку многозначительно пошевелить бровью, которую Стюарт совершенно проигнорировал.

– Ага, учитывая, что он… как бы это выразиться…

Стюарт провел рукой по левой стороне лица.

– Слепой?

– Ну нет… как это… Помнишь Эндрю Ллойда Уэббера?[30]30
  Эндрю Ллойд Уэббер (р. 1948) – британский композитор, автор множества популярных мюзиклов.


[Закрыть]

Стюарт пощелкал пальцами в попытке вспомнить слова, которые никак не приходили на ум.

Уилсон сморщил лицо в замешательстве.

– Он похож на Эндрю Ллойда Уэббера?

– Да нет же! Я про другое… Как в мюзикле знаменитом… только если скажешь «Кошки», я скину тебя с крыши.

– «Призрак оперы?»

– Да! – Стюарт облегченно развел руками. – Спасибо. Крюгер похож на того парня, помнишь? У которого обезображено пол-лица…

– А что с ним случилось?

Стюарт задумался над вопросом.

– Знаешь, я не помню. Кажется, он такой с детства – несчастный случай или вроде того…

– Вот тебе и богатые, – заметил Уилсон. – Они до завтрака могут придумать больше способов подгадить своим детям, чем другие за всю жизнь.

– Твоего отца это тоже касается?

В этот раз Уилсон проигнорировал вопрос.

– Значит, невинную невесту того парня похитили?

– Ага, – ответил Стюарт, – прямо из огромного загородного поместья где-то на юге, пока ее муженек с друзьями охотились, истребляя половину местной фауны.

– И что дальше?

– Весь ад вырвался наружу, вот что. Похитители потребовали три миллиона в необработанных алмазах.

Уилсон присвистнул.

– Условия выполнили. Крюгер мог это устроить – хотя и не мгновенно. Договорились об обмене и…

– И что?

– И ничего. Похитители не явились на встречу, и больше никаких сообщений от них не поступило. Все принялись обвинять друг друга. Говорят, даже Большая Лиззи лично позвонила, чтобы выразить недовольство.

– Ни хера себе.

– О, ты даже не представляешь масштабов. Представь, какая исчезла женщина – почти королевская особа – и прямо во время заключения Англо-Ирландского соглашения, когда все пытались играть по правилам. Эта херня – национальный позор. Полицейским тут же отменили отпуска и завалили работой по самую жопу, поскольку началась крупнейшая охота на людей в истории страны – операция «Рапунцель».

– Кого-нибудь поймали?

– Конечно. Тысячи человек. Из лесов немедленно повылазила куча шизиков. А когда объявили награду в полмиллиона, люди стали забирать своих детей из школ, чтобы поиграть в игру «Найди принцессу».

– Могу себе представить.

– Через неделю кто-то наконец заметил, что Герри Фэллон – подающий надежды новичок в преступном мире Дублина – выглядит немного одиноким, поскольку его брат Фиахра и лучший друг Джеки «Ящер» Макнейр исчезли.

– И до сих пор не найдены?

– Ага. По словам Герри, пацаны уехали в отпуск – путешествовать по Европе.

– Как удачно, что их невозможно отследить.

– Вот именно. Правда, не осталось никаких записей о том, что они покидали страну. До того момента они не особо отсвечивали, хотя были вполне серьезны. Макнейр – это преимущественно мускулы. Мозгом команды, как все знали, был Герри. Его младший брат Фиахра отличался детским смазливым личиком и пользовался большим успехом у дам. Эти трое были настолько близки, насколько это вообще возможно. Мать воспитывала братьев Макнейров одна, их отец исчез. Ходила даже легенда, будто двенадцатилетний Герри забил папочку железной кочергой за то, что тот поколачивал их мать.

– Да ладно! – воскликнул Уилсон. – Серьезно?

– Ну кто знает? Может, папа просто запрыгнул на паром. Не он первый, не он последний, – ответил Стюарт. – Так или иначе, проходили дни, но ничего конкретного не обнаруживалось. Парни будто в воду канули, как и бедняжка Сара-Джейн Крэнстон-Крюгер. Выяснилось, что Фиахра некоторое время жил в Шотландии, но все поиски там ни к чему не привели. В отсутствие реальных новостей стали циркулировать разнообразные слухи: например, что ее вовсе не похищали, или что во время обмена произошло что-то странное и алмазы теперь находятся у каких-то плутоватых южноафриканцев, или…

…у плутоватых полицейских – ходил и такой слушок, о котором Стюарту не хотелось вспоминать, даже стоя на сраной крыше. В то время в этом здании сгорели многие успешные карьеры.

– Потом стали говорить другое: что якобы кто-то видел, как мисс Крэнстон садилась в лодку у берегов Керри[31]31
  Керри – графство на юго-западе Ирландии.


[Закрыть] в компании юного франта Фиахры Фэллона и была вовсе не похожа на пленницу.

– Только не это!

– Да-да. Типа «свежий бутон юной любви» и всякое такое.

– Неужели люди на это ведутся?

– Ну, эти слухи проверили, как и все прочие. Со всех сторон оказывалось давление, как ты понимаешь. А шесть месяцев спустя вышла печально знаменитая книга «Заложница любви»…

– Ужасное название.

– И не говори! Но публике понравилось. Книги расхватывали, как горячие пирожки. Еще бы – история о несчастной принцессе, проданной в супружеское рабство и спасенной прекрасным нищим, который сначала украл ее саму, а потом и ее сердце…

– Современная волшебная сказка.

– Точно, – кивнул Стюарт. – Раз в несколько лет начинают ходить разговоры о скорой голливудской экранизации. Колин Фаррелл, кажется, проявлял интерес…

– О господи!

– Крюгер, конечно, подал в суд, после чего тиражи книги выросли на порядок. Он сделался посмешищем и с тех пор не появляется на публике. Мы, пилеры[32]32
  Пилер – историческое прозвище ирландского полицейского.


[Закрыть], описаны в книге полными недоумками. В ней Герри Фэллон рискует всем, чтобы вывезти из страны, обводя вокруг пальца всю ирландскую полицию, своего дорогого младшего братика и его заложницу, в которую тот безнадежно влюблен.

– Я сейчас разрыдаюсь.

– Этот Герри Фэллон, заметь, хладнокровнейшая изворотливая сволочь. Он – единственный, кого ни разу не удалось поймать за руку. Он сумел даже обхитрить Бюро преступных активов. Нет, не так, блядь, – он поимел их в особо циничной форме! Им пришлось извиняться, когда его имя попало в газеты. Вот это был номер! Теперь все думают, что Герри свободен и чист перед законом. А для нас, простых скромных копов, он стал абсолютно неприкасаем.

Стюарт запрокинул голову и посмотрел в темнеющее зимнее небо.

– Ну и вот, оцени юмор: в книге Макнейр умирает после того, как предал Фиахру, решив послать его на фиг и не делиться миллионом фунтов. Но примерно два часа назад мы узнали, что это чушь собачья. Он не нырял с траулера в Северной Атлантике. Последние три недели чертов Ящер Макнейр находился прямо здесь – в хосписе Святой Килды! Тот самый парень, который знал, что случилось с Сарой-Джейн Крэнстон. Не говоря о том, что он единственный человек на свете, который вполне мог помочь посадить Герри Фэллона за решетку.

– Блин!

Взглянув вниз, Стюарт увидел подъезжающий к воротам большой «Мерседес» с мотоциклетным эскортом.

– И теперь все, что у нас осталось, – только тот бедолага, который его убил.