Текст книги "Стихи о главном"

Новая Земля

1

 
Тебя не зря зовут корявою.
Зовут колючей недотрогою.
Холодной техникой корябают;
Я – приласкать тебя попробую.
 
 
Приглажу я рукой шершавые
Твои скалистые пролысины.
Фиордов серых зубы старые
Ты на меня зачем окрысила?
 
 
Не по моей вине когда-то мы
Пришли к тебе, того не ведая.
Что, покорившись людям, атомы
Не станут нашею победою,
 
 
И не дано самой Историей
Нам стать с тобой сильнее сильного,
А над тобой – лабораторией —
Висит судьба холма могильного.
 
 
Пройду с утра губой Белушьей я.
Что фонарями окантована —
Лежишь, обманчиво послушная.
Снегами плотно забинтована.
 
 
И вида твоего покорного
Непредсказуемость шокирует —
Так дикий зверь в плену снотворного
Ни на кого не реагирует.
 

2

 
Забываются мелочи быта.
Отступая под натиском лет.
Только песня пурги не забыта —
Белой стужи далёкий куплет.
 
 
Словно кто-то струной потаённой
За кулисами жизни моей
Всё звенит и звенит, упоённый
Тихим голосом песни своей.
 
 
Бесконечность её, безначальность.
Тонкий крик одинокой души.
Давней жизни холодная дальность
В запредельной пустынной глуши.
 
 
Треск торосов суровей аккорда
В белой пене безмолвных полей,
и седеет от инея хорда
Траектории жизни моей.
 

3

 
Безукоризненна бетонка —
Трамплином в небо.
А мысль моя – струною тонкой:
Взлететь и мне бы.
 
 
Две пары крыльев серебрятся
В моих петлицах —
Но от земли не оторваться.
Подобно птице.
 
 
Инверсионная дорожка
Моей не станет —
На полосе и на рулёжках
Мой след истает.
 
 
Как океанским грезит бризом
Речной паромщик.
Мечтой несбыточной пронизан
Аэродромщик.
 
 
Зачем тогда ему неймётся?
Не жди ответа —
В душе он вечно остаётся
Чуть-чуть поэтом.
 

4

 
Идти вперёд, туда, где блики фонаря.
Заметны лишь едва сквозь снежный смерч кипящий.
То пропадут во мгле, то выплывут, горя
Обманчиво близки, почти ненастоящи.
 
 
Идти, когда тропы запутанная нить
Ныряет из-под ног, с тобой играя в прятки,
И некому вокруг ни слова обронить.
Ни отвести со лба заснеженные прядки.
 
 
Идти, когда зверьё в округе залегло —
В ложбине, под кустом, за камнем притаилось.
Встречая худшее, что только быть могло.
Когда пространства нет и время прекратилось.
 
 
Идти вперёд, когда снегами отлучён
От света и тепла, от говора людского.
Идти и рассекать валы пурги плечом.
Идти и спорить с ней, бросая на морского…
 
 
Добраться до тепла, поверить: не умру.
Хоть в бешенстве мороз и ветер свищет жутко,
и по-ахматовски: «Не стой, брат, на ветру» —
Сказать себе и рассмеяться… Ну-тка?
 

5

 
Оглянись… Прощальным взором
Обведи родной причал.
Поклонись немым дозорам
Окончаний и начал.
 
 
Миражи неверной хлябью
Неисполненных надежд —
Над ленивой водной рябью
В полыньях ледовых вежд.
 
 
Ты – не чайка, криком вслух ты
Не растаешь в синеве.
Но об острых кромках бухты
Будешь грезить на Неве.
 

6

 
Клубами белыми, как белыми губами.
До боли синь небес целована взасос
И проткнута насквозь погаными грибами
И пущена, как жизнь беспутная, вразнос.
 
 
И мертвенно бела безжизненная сфера
На сотни вёрст вокруг, и на десятки лет
Обречена молчать в святое чувство вера —
Невыигрышный вновь достался ей билет.
 
 
Эффектом новизны так сладко истязанье
Кого или чего – не всё ли нам равно.
Но как на эшафот на круги состязанья
С невидимым врагом ступили мы давно.
 
 
Не белая пурга до белого каленья
В бессилии своём себя изводит вновь
То в жилах моего бушует поколенья
От белого гриба белеющая кровь.
 

7

 
Вино ли тайна, чтоб её хранить.
До градуса выдерживая сроки.
Когда событий прерванную нить
Во тьме – наощупь – вызнают пророки?..
 
 
Кому считать поверженных вождей
И тех, кто с ними роем вился близко…
Историю не личностей – дождей —
Строчит ночами Клио-скандалистка.
 
 
На суд веков готовятся тома
И о дождях, принёсших жизнь и радость,
И о дождях, упавших на дома.
Где жизнь была и жизни не осталось.
 
 
Синоптики, Синдбады облаков.
Арканя интегралами циклоны.
Вы знали и тогда – без дураков —
Как из дождей рождаются циклопы.
 
 
Когда дождит, так сладко спят в ночи.
Склонив головки, монстры-иммортели,
и дети спят, но лишь не спят лучи
и счётчик излучений в колыбели.
 

8

 
Земля, где нет земли, бесплодная пустышка.
Ни взору, ни душе в тебе отрады нет.
Побыть с тобою миг – и мига станете лишком.
Чтоб не стремиться вновь увидеть здесь рассвет.
 
 
Земля, где нет земли, чтоб смог проворный корень
Приют свой отыскать, когда бы он искал.
Холодные валы накатывает море
На хмурый берег твой, на складки мёртвых скал.
 
 
Зима, где нет зимы с розовощёким смехом.
Где с вербой нет весны и лето не гудит
Работницей пчелой и лесоустым эхом,
И где осенний лист души не бередит.
 
 
О, Новая Земля, в колючем и косматом
Твоём пейзаже мне увидеть привелось
Тот сатанинский гриб, чей расщеплённый атом
Распятие Христа не раз пронзал насквозь.
 

9

 
Твои не дрогнут каменные скулы
И в час, когда безумствует метель,
И в час, когда волшебные посулы
Шлёт царственных сияний канитель.
 
 
Твоим челом не властвует дремота —
Тебе вовек не знать её оков:
Кипит вокруг вселенская работа
И межпланетен дрейф материков.
 
 
Трещат впотьмах космические снасти.
Зашкаливают стрелки на табло…
Но кто бы знал, какие в людях страсти
И что бы страсти усмирить могло!..
 
 
Щелчком бича короткий хруст тороса —
Так рвутся льды, сосуды и сердца,
И над неразрешимостью вопроса
Свой крест несёт пытливость до конца:
 
 
Над прихотью пустого наслажденья.
Над кокаином призрачных затей…
О, сладок хмель земного постиженья
Детьми земными неземных идей…
 
 
И ты впервые смотришь нумизматом
На кольца жизни, впаянные в лёд.
Где человеком расщеплённый атом
О цельности Вселенной вопиет.
 

10

 
Над Уральским хребтом – апостроф…
Не над строчкой стиха – над судьбой —
В колыхании звёздных костров
Ищет тайное сходство с собой.
 
 
В сходстве – повод звезде подражать:
Блики вспышек на ней – и на нём…
Вот бы снова на кнопку нажать.
Полыхнуть над планетой огнём…
 
 
С этой манией тысячи лет
Бумерангом кружит апостроф.
И кричит сумасшедший поэт
В белой камере сполохом строф.
 
 
Прилетает к нему по ночам.
Зауральский покинувший лес,
Беспощадным сродни палачам
На поэта натравленный бес.
 

К природе

 
На твой язык переходить не смею:
Ничем не искуплю свою вину —
Я шёл навстречу птице, зверю, змею.
Готовый к схватке, словно на войну.
 
 
И проиграл, но понял слишком поздно..
По мне уже звучат колокола.
И дышат мёртвой матовостью грозно
Озёр и рек немые зеркала.
 
 
И был в родстве со мною дикий атом
(О, брошенные узы на авось!).
Не ось земная сдвинута когда-то —
Сознанья человеческого ось.
 

Дом птиц

 
Почти что касаясь крылами плеча моего.
Две ласточки вьются, лишь стоит мне
выйти из дома.
И в том необычного нет для меня ничего —
Я птицам знаком, да и мне эта пара знакома.
 
 
Не первое лето стекло не вставляю в окно.
По бедности, скажут, стеклом не разжился хозяин.
Пустяшных и мелких событий пылит толокно
И вместе с дождём оседает на травы окраин.
 
 
Прилепленный к балке природы живой уголок —
Превратностей жизни и счастья недолгого луза —
Достался на память о вёснах работ, под залог
За строчки, что здесь надиктует капризная муза.
 
 
Но где толкователь бессмертного мира сего?
Уставшего века в пространстве витает истома…
Почти что касаясь крылами плеча моего.
Две ласточки вьются, лишь только я выйду из дома.
 

«Души моей всеведущий пророк…»

 
Души моей всеведущий пророк.
Завесу новой тайны открывая.
Влечёт меня к Природе на урок.
От площадей и улиц отрывая.
 
 
Когда дыханье свежее земли
Рождает к жизни новые эклоги.
Чтоб и они беседовать могли
С другими душами когда-нибудь, как боги.
 

«Белой ночи белые ступени…»

 
Белой ночи белые ступени
К белым стаям белых облаков
Через пену белую сирени
и стихов…
 

«Мы проснёмся однажды утром…»

 
Мы проснёмся однажды утром.
Будет лес за окном голубеть,
И по-летнему чисто и мудро
Будут птицы над нами петь.
 
 
И отчётливо так услышим
Не в диковинку, не впервой —
Цепких лапок цокот по крыше
В полуметре над головой.
 
 
И – ни облака, ни намёка
На раскаты ночной грозы…
Словно след обиды далёкой
На стекле две капли слёзы.
 

«Что в криках твоих, беспокойная птица…»

 
Что в криках твоих, беспокойная птица?..—
И бьёшься, и стонешь всю ночь напролёт.
Давно за плечами осталась граница.
Пора бы забыть перелёт.
 
 
Никто не остался на дальней чужбине.
Никто не погиб, не пропал, не отстал —
Так что же тебя беспокоит доныне.
Какая изводит тоска?
 
 
Чутьём материнским ты слышишь, быть может.
Сигнал приближения часа потерь…
И мирная ночь всё сильнее тревожит
Несчастную птицу теперь.
 
 
Гнездо и семейство пока ещё целы.
Свободы и пищи хватает пока.
Но чья-то рука протирает прицелы
И гладит приклада бока.
 
 
Яснее видны боевые зарницы
За дальним приделом в преддверии дня.
И бьётся всю ночь беспокойная птица,
И сон покидает меня.
 

«Ушли за грибами, а вот возвратились с рябиной…»

 
Ушли за грибами, а вот возвратились с рябиной:
Весь день пробродили – в лесу ни гриба не найти.
Сухими губами бормочет на пёстрой перине
Недужная осень, и нам от неё не уйти.
 
 
Как нам не укрыться от наших злосчастных иллюзий
Мы с ними смирились – о, как обветшали они:
Закрытые шлюзы сердец в нашем долгом союзе
Отрады уже не внесут в окаянные дни.
 
 
Ушли за грибами, но яркие кисти рябины
Уже излучали в преддверьи морозов испуг;
Крича и волнуясь в бездонной пучине корзины —
Как тонущих кисти, что ищут спасательный круг.
 

«Паутиной цепко схвачен…»

 
Паутиной цепко схвачен,
Словно пойманный беглец.
Несвободой озадачен
Новой осени гонец.
 
 
Повстречался ненароком
Средь осеннего огня,
Светофорным жёлтым оком
Изучающий меня.
 
 
В жёсткой пристальности взгляда
Скрытый слышится вопрос:
– Как же ты, с Природой рядом.
До Природы не дорос?
 
 
По земле шагаешь смело.
Взгляд всесильного купца
Холоднее стужи белой —
Провозвестником конца…
 
 
Ночи близится рожденье,
Тает свет, пора домой…
Лист, как знак предупрежденья.
Всё не гаснет надо мной.
 

«Заколочено чёрными досками…»

 
Заколочено чёрными досками
Опустевшего дома окно
И теперь он живёт отголосками
Шумных дней, отлетевших давно.
 
 
Оседает, скрипя половицами.
Как беспамятный в небо глядит —
Улетела душа вместе с птицами
И теперь ни о чём не болит.
 
 
Онемевший в плену одиночества.
Облачённый в лоскутный халат.
Дом плывёт, как немое пророчество.
Анфиладой осенних палат.
 
 
И ему, как товарищу давнему.
Дав надежды живой глоток.
Заменю эти доски ставнями
И прорежу для птиц леток.
 
 
Ни инъекции, ни операции
Не продлят его жизни страниц —
Выйдет дом из глухой прострации
С возвращением птиц.
 

«Все ли слёзы ты выплакал, все ли…»

 
Все ли слёзы ты выплакал, все ли
Расставанья слова произнёс.
Листопада цветной карусели
Обещаниям веря всерьёз?..
 
 
Сколько их, отлетевших на гибель —
Яркопестрые, лист за листом…
Всё одно – на костре ли, на дыбе ль
Лишь бы кто осенил их крестом.
 
 
Новый лист оторвался и глухо
На камнях распластался ничком —
В школе таинства вечного духа
Стало больше одним новичком.
 
 
И, как жизни последняя точка.
Словно кто дотянулся перстом
Неразумная лопнула почка
Над лицо потерявшим листом.
 

«Ещё вчера, ещё вчера…»

 
Ещё вчера, ещё вчера
Природа чувствовала дурно.
Капризничала зло и бурно,
И принимала жадно урна
Наброски нервного пера.
И, как больную, целый день
Природу било и ломало.
Из трав и листьев покрывало
Унять озноб не помогало —
И день влачился, словно тень..
Лишь утром нынешнего дня.
Когда, в согласии с прогнозом.
Природу тронуло морозом.
Дорога, будто под наркозом,
Безмолвьем встретила меня.
Метель сугробы намела…
Покров, ничем не опорочен.
По бровкам сочно оторочен
Ещё живой травой обочин…
А осень – ночью умерла…
Не оттого ли, что душа
Её витает рядом где-то,
В нас что-то главное задето.
Но не торопится с ответом.
Лишь созревает не спеша
 

Антенные поля

 
Последняя сошла с деревьев позолота,
С потерянным стоит притихший лес лицом
Бездонностью снегов приманкой эхолота —
Удачливым в морях, но не в лесу, ловцом:
 
 
О, как бы он хотел – придирчивый и тонкий —
Под толщей снеговой рельеф земли прочесть.
Но более всего в корнях услышать звонкий
И радостный сигнал: дыханье жизни есть!
 
 
Но, скованы зимой, уснули жизни токи.
Бессилен терапевт – спешащий солнца луч,
В заснеженных стволах не двигаются соки —
В лесу царит мороз, нещаден и колюч.
 
 
Природа спит. Но я чертой прямолинейной
Не отчеркну, деля безмолвие и сон;
Деревьев голоса по радиорелейной
Системе слышу разнобой и унисон:
 
 
Антенны голых куп, нацеленные в небо.
Бессменно начеку, и отзвук дальних гроз.
Каким бы слабым он, невероятным не был.
Услышав, сохранят, не глядя на мороз.
 
 
Антенные поля – куда бы взгляд ни бросил,
С задумчивым стоит притихший лес лицом;
Антенные поля в работу вводит осень —
Последнее, что ей дано перед концом.
 

«И в малом, и в большом нам помогают игры…»

 
И в малом, и в большом нам помогают игры:
Лишь только Новый год ступает на порог.
На звёздную блесну клюют Быки и Тигры —
Все прочие летят на праздничный пирог.
 
 
Сограждане мои торопят дружным скопом
Приход всего, что им начертано судьбой.
Поверить не своим – японским – гороскопом
И в чем-то оправдать себя перед собой.
 
 
Но есть ли нам резон, гонясь за модой века.
Плестись на поводу чужих календарей
И вешать ярлыки зверей на человека.
Тем низводя себя до уровня зверей?..
 
 
Что нам до кимоно и видов Фудзиямы? —
В своём монастыре пригоден свой устав;
Наш Новый год летит российскими полями
Под звонкий бубенец, на облучке привстав.
 

«Апрельскому верлибру вербы верю…»

 
Апрельскому верлибру вербы верю:
Его метафор тягостная грусть
В неведомое открывает двери.
Чему я дать названье не берусь.
 
 
Пришло тепло, и радоваться надо.
Что время жизни движется вперёд.
Но вербной грусти тихая отрада
Моей душе покоя не даёт.
 
 
Конец зимы, но все же зимней тенью
Лежат снега у пригородных дач,
И беспорядок, близкий к запустенью.
Как сборник нерешаемых задач.
 
 
Безвластие, бесцветие, бестравье…
Ещё природа не пробуждена
И лишь ручья живое полноправье.
Где кромка льда уже повреждена.
 
 
Да ветка вербы, как напоминанье.
Что и зима помянется добром:
Как хлопья снега, мягкие созданья
Блестят на солнце ярким серебром.
 

«Я окна выставил и двери распахнул…»

 
Я окна выставил и двери распахнул:
Покрытый толью параллелепипед
Под сквозняками радостно вздохнул —
И зимний дух весенним напрочь выбит.
 
 
И птичий дом в который раз открыл
Период гласности в весенней перестройке
И, словно ощутивший пару крыл.
Чуть не вспорхнул, подобно птице-тройке.
 
 
Продрогший за зиму, он прогревает бок.
Вновь для пернатых оформлять прописку
Весна торопит в надлежащий срок.
Собой напоминая паспортистку.
 
 
Она идёт со списками жильцов
По адресам, что оставляла осень.
– Весна, оставь шесть строчек для птенцов.
Тебя от пары ласточкиной просим…
 

«Я в прошлой жизни был, наверно, птицей…»

 
Я в прошлой жизни был, наверно, птицей:
Кому ещё из живности дано
За облака безудержно стремиться
От суеты, наскучившей давно?
 
 
За облака, где бродит разряженье
И каждой клетке обновляет кровь
Неутомимым вирусом движенья,
Ежевесенне поражая вновь.
 
 
Тогда сопротивление нелепо!
Как жертву у судьбы на поводу.
Меня опять заманивает небо,
И нетерпенье гложет на ходу.
 
 
И там границы драмы и бурлеска
Теряются в бескрайности красот.
Но только жизни нищеты и блеска
Не различить с заоблачных высот.
 

«Не буди меня, птица, не надо…»

 
Не буди меня, птица, не надо,
Витражи хрупких снов не топчи.
Бисер строк за окошком – привада
Для звёзды, заплутавшей в ночи.
 
 
Что тебе эти письма чужие?
Голос чувств отзвенел и угас.
Так зачем твои крылья большие
Бьют стекло в этот утренний час?
 
 
О, какая упорная птица —
Все стучит и стучит в тишине.
Или вестью какой поделиться
Прилетела сегодня ко мне?
 
 
Тайн природы не ведомы лица.
День грядущий – за утренней мглой.
Вот бы так же когда-нибудь птица
В дом стучала, покинутый мной.
 

«Дряхлеющей осени не оставляющий призрак…»

 
Дряхлеющей осени не оставляющий призрак
Пиковой Дамой в окнах проходит моих —
Близкой развязки это, быть может, признак
Спорный, но интересный для нас двоих:
 
 
Для меня и жизни… Птичий концерт в округе
Аккордом началу мая в мажоре ля —
Каждый пернатый поёт о своей подруге.
Подруга пернатого в друге видит враля.
 
 
Вместе с пернатыми песни весне слагают
И безголосые – но эти поют в душе:
Травы и ветви, очнувшись, запели и, полагаю.
Камни и шпалы – и эти оттаяли и мурлычут уже.
 
 
Старой травы под ногами седые пряди
И отлетевшая с веток, когда-то весёлых, листва —
Варианты строф природы в рабочей тетради.
Оставленные исследователям
природо-поэтического мастерства.
 
 
С каждым шагом в обещающее завтра
О прошлое цепляюсь и прошлое ворошу.
Туда ли иду – знает лишь автор
Меня и жизни, но Его не спрошу.
 

«Последние круги прощающихся птиц…»

 
Последние круги прощающихся птиц
Над нашими опять витают головами.
Что птицы думают при виде наших лиц.
Что думают, когда мы машем им руками?..
 
 
Ни взмахами руки, ни взмахами крыла
Не передать друг другу наше состоянье.
Бок о бок жили мы, и видимость была:
Единство наших душ не знает расстоянья.
 
 
Но видимость видней, когда приходит час —
Ни в крыльях, ни в руках уже не станет мочи
Скрыть разобщённость душ и утомлённость глаз.
Когда в грядущих днях тепла уже не прочим.
 
 
Последние круги прощающихся птиц
К подножьям наших душ спускаются венками.
Прощайте, ласточки, и светом наших лиц
Сверяйте иногда свой путь под облаками.
 

«Будильники весны гремят по всей округе…»

 
Будильники весны гремят по всей округе…
Залётный ревизор опять в моей душе.
Балансы подводя в исчёрканном гроссбухе.
На синем мечется верхом карандаше.
 
 
Потрёпанный гроссбух… Исчёрканы страницы..
Следов карандаша необъяснима вязь…
Будильники весны – не умолкают птицы.
На летнюю волну настраивая связь.
 
 
Ревизия души – весной… Порывы ветра
Всю тяжесть и печаль выталкивают прочь,
И чётче линии, и ярче краски спектра.
Увереннее день, определённей ночь.
 
 
Будильники весны… Теряет сон округа…
О, время, погоди, постой, не тороплю…
Я встану в центр весны, как в центр земного круга
И первые цветы стихами окроплю.
 

«Размеренно Время движенье своё…»

 
Размеренно Время движенье своё
Извечно в Пространстве свершает…
Фотонами мысли сознанье моё
Материи толщу пронзает.
 
 
О, эта триада Вселенских полей —
Полей гравитаций и прочих —
Легка и свободна, как пух тополей.
Единством с Природою прочен.
 
 
Так где же та точка, под именем «Я»
Гуляя, как кошка по крыше
Раздольями Мира, из сфер Бытия
Астральную выберет нишу?
 
 
Фотонами мысли на сотни парсек
Отсюда, от дома Земного,
Мечусь, но Вселенский партийный генсек
Анкету мою, как на невыездного.
Не станет визировать снова.
 

Летим к мечте, трещит упряжка
Россия

 
В тебе, в твоих глубинных генах
Судьбой заложена давно
Мечта о светлых переменах.
Которым сбыться не дано.
 
 
Мечта блистательной зарницей
Сверкает ярко вдалеке
И пропадает вслед за птицей.
Вспорхнувшей с ветки налегке;
 
 
Навязчивость мечты опасна
Как неподъёмная сума:
Недосягаемо прекрасна.
Она сведёт тебя с ума.
 
 
Летим к мечте… Трещит упряжка..
Овраги, рытвины, кусты…
Хитро подмигивает Пряжка
И волком щерятся «Кресты».
 

«От рынка всё больше завишу…»

 
От рынка всё больше завишу.
Но как – до сих пор не пойму —
Суметь персональную нишу
Найти существу моему.
 
 
Песчинкой в потоке товара
Вконец опасаюсь пропасть:
Душе моей явно не пара
Базара к стяжательству страсть.
 
 
Найдётся ли где маркетолог.
Что знает ответ на вопрос:
К душе моей будет ли долог
Изъявленный временем спрос?..
 
 
И время, как вектор пространства.
Прямого в своей кривизне.
Имеет одно постоянство —
Стремиться всегда к новизне.
 
 
Душа с этикеткой «новинка».
Поблекшей на звёздном ветру.
Всё скачет задворками рынка
Пугливым прыжком кенгуру.
 

«Всё иноземное – в чести…»

 
Всё иноземное – в чести.
Всему заморскому – дорога;
Эх, всю страну бы замести
Под образа чужого бога.
 
 
Помог бы боженька чужой —
Как говорят – гуманитарно.
Пока правители вожжой
У нас владеют так бездарно.
 
 
Но у России бог един
И он – единый – смотрит строго:
С младых ногтей и до седин
Не отвергай родного бога.
 
 
Ему безропотно верна
И ждёт спасения Россия…
Где та блаженная страна.
Куда направился Мессия?
 
 
Страна спасенья ищет в том.
Что ей несёт разор и гибель…
Придёт спасение… Потом…
А мы сейчас спастись могли бы.
 

«Счастливцы – верующий в Бога…»

 
Счастливцы – верующий в Бога
И отвергающий Его…
Их вне сомнения дорога
Вне пониманья моего.
 
 
И тот, и этот – равны оба.
Горя неистовым огнём.
Но станет всяк добычей гроба
В упорстве искреннем своём.
 
 
О, груз сомнений им неведом…
Как колокольчик под дугой.
Умчат – покрытый звёздным пледом
Один, и глиною – другой.
 
 
Но третий – тот, в кого каменья
И грязь летят со всех сторон…
Сомнений цепкие коренья
Не выкорчёвывает он.
 
 
И нам откроется не скоро:
Зачем спокойствию взамен
С его ладони споры спора
Разносит ветер перемен.
 

«Нам участь странная и горькая дана…»

И ты, моя страна, и ты, её народ.

Умрёшь и оживёшь, пройдя сквозь этот год…

Вл. Ходасевич

 
Нам участь странная и горькая дана:
Пройти от гибели до торжества зёрна.
Как зёрна падают, так падает народ
И ниву Родины снедает недород
 
 
И рану давнюю не в силах скрыть межа —
В лучах грядущих зорь она дымит, свежа,
И сеятель идёт, в который раз уже…
Под ветром перемен зерно легло в меже.
 

В лунную ночь

 
Вновь тайны сокрытой полна.
Раскинулась полночь тревожно;
Тишком, воровато, острожно
С оглядкой крадётся Луна:
 
 
Какую бы душу поймать.
Извлечь, как занозу, из тела.
Под скальпелем мысли понять.
Чего она в жизни хотела…
 
 
Нигде не оставит следов
Луны запылённый протектор.
Но шарить повсюду готов
Лучей отражённых прожектор:
 
 
Земле под его колпаком
В безоблачной шири не спится,
В бессоннице трут кулаком
Деревья густые ресницы.
 
 
Предчувствий безрадостных зуд
Всех сущих грызёт с постоянством,
И чёрные мысли ползут.
Собой заполняя пространство.