Текст книги "Огонь vs Лед"

Он совсем свихнулся?!

«Куда?!» – почти кричу, но губы немеют о того, с какой скоростью под нами мелькают острые каменные зубцы.

Шарю взглядом по скальному отвесу и почти вижу две крохотные точки на узком карнизе.

Вито, никак, совсем ошалел в своем желании произвести впечатление! Да после такого заикой останешься. Я бы точно осталась.

Конечно, с горами более или менее знакома, но у нас они не такие крутые, да и не лазали мы настолько высоко. Такое под силу только зверям.

Несколько длинных упругих прыжков, во время которых я предпочитаю зарываться лицом в мех, только бы не видеть мелькающих острых камней, несколько уверенных приземлений и балансировка хвостом – и вот мы уже на карнизе рядом с Вито и бледной, под цвет ее же волос Шейлой. Голубые глаза широко распахнуты, выцветшие губы дрожат, а спиной она изо всех сил прижимается к каменной стене, да еще и пытается уцепиться пальцами.

Что он тут с ней делал?!

Горячая, обжигающая кровь бросается в голову. Я даже не замечаю, насколько здесь, в вышине, холодно, что поблескивают редкие снежинки, а камни серебрит иней.

Уютно на этих горах может быть только не боящимся холода ледяным драконам или оборотням с их густой шубой, но не человеческой девушке же!

Были бы силы, разорвала бы наглых кошек на кусочки, сняла шкуру и укрыла дрожащую Шейлу.

С опозданием замечаю, что кончики пальцев искрятся от всколыхнувшейся магии. Кажется, даже волосы потрескивают, или это опять амулет подавления? Неужели испорчу еще один? У меня не так много кристаллов в запасе, чтобы расходовать их настолько неосмотрительно. Надо срочно успокоиться.

Надо, я сказала!

Усилием воли стараюсь подавить разжигающий огонь гнев, но он сопротивляется, вырывается из-под контроля. Кажется, уже чувствую запах паленой ткани. Спасибо, Мать Защитница, что не шерсти, а так оправдаюсь, что подпалилась у костра. Но стоит посмотреть на ухмыляющегося  и довольного собой Вито, как огонь захлестывает меня с новой силой.

Пепел бы их всех побрал!

Соскакиваю с Декстера и подбегаю к Шейле. Уже не обращаю внимания на зияющую прямо под ногами бездонную пропасть, только бы спрятать рвущийся на кожу огонь.

При виде второй кошки, глаза Шейлы округляются сильнее, и она, если это возможно, старается еще плотнее вжаться в камень.

– А-алис! Это ты! – узнав меня, Шейла отделяется от камней, бросается в мои объятия и содрогается от рыданий. – М-не страшно. М-мне так страшно. Забери меня от-сюда, – неразборчивое бормотание прерывается резкими вздохами и всхлипами. Куда только делась ее надменность.

– Он обидел тебя? Что-то тебе сделал? – сурово смотрю Вито и изо всех сил прижимаю к себе Шейлу. Хоть на что-то сгодится полыхающий внутри огонь. Хорошо, когда есть куда его направить, и он не вырывается хаотичными всплесками.

– Т-ты такой теплый, – продолжает бормотать Шейла, будто не слышит моего вопроса, тогда поворачиваюсь к Вито:

– Говори, что ты с ней сделал?!

Он склоняет к плечу голову, словно прислушивается, и удивленно приподнимает бровь.

– Отвечай! – рявкаю я, в запале совсем забыв о разнице в росте, массе и магии.

– Лучш-ше ср-разу ажи. Ал-лис у нас скор-р на р-распр-раву, – вздохнув Декстер укладывает колечком роскошный хвост и присаживается на него.

– Да ничего я ей не делал, – Вито вскидывает руки. – Просто, показал, какой красивый открывается отсюда вид, а куколка чего-то напугалась.

– Он-н мен-ня ск-ик-кинуть х-хотел, – сквозь судорожные вздохи выдавливает Шейла.

– Ничего подобного! – вполне искренне возмущается Вито, если бы я только могла верить оборотням. – Я просто хотел, чтобы она получше рассмотрела. Красота же! – взмахивает на пропасть рукой.

Я невольно поворачиваюсь и замираю – действительно красота.

Прозрачно белые полоски тумана застревают на скалистых пиках, словно легчайший шелк. А лунный свет, пронизывая, придает им молочное свечение, как самым редким магическим кристаллам. В этом же свете на склонах мерцает иней, создавая ощущение, что вокруг нас множество и множество кристаллов. Мы словно находимся внутри пещеры с несметными сокровищами, и все это сделано природой.

– Вот, – напоминает о себе Вито. – А она не оценила. Бессердечная!

– А ты бы попробовал сначала у девушки спросить, хочет ли она видеть эту красоту? – ядовито предлагаю я, продолжая согревать Шейлу и хоть таким способом контролировать огонь.

– Т-ты такой теплый, – более высокая, шепчет она мне в волосы. – Забери меня отсюда.

– Так сразу бы сказала, что боишься, – разводит руками Вито. Не были бы заняты руки, стукнула бы за такую беспросветную наивность. – Давай, спущу на равнину.

Он делает шаг к нам, а Шейла изо всех сил вцепляется в меня.

– Не подходи! – отшатываюсь я. Кажется, даже скалюсь и поворачиваюсь к Декстеру. – Сможешь спустить нас с Шейлой вместе? Боюсь, ее сейчас нельзя оставлять наедине ни с кем из вас.

Котик недоволен, но не возражает. Понимает, что попытка оторвать от меня Шейлу обернется ее истерикой.

– Последний р-раз таскаю твоих девиц, – подставляя спину, рычит Декстер.

– Я не заставлял, – беззаботно хмыкает Вито и почти сразу оборачивается.

Или увеличившийся вес заставляет Декстера двигаться осторожнее, или спускаться тяжелее, чем подниматься, но его прыжки становятся короче, и он дольше высматривает удобные для приземления уступы. Все это время я держусь за него только ногами, а руками обхватываю обмякшую и готовую вот-вот свалиться в обморок Шейлу. Как же она собиралась защищать принца, если так испугалась всего лишь высоты? С нервами у нее точно не очень в порядке, а тут еще и безумные скачки. Ну и ночка! Скорее бы она закончилась.

Наконец Декстер спускается в долину, и Шейла падает на землю.

На все мои уговоры вернуться на теплый загривок, она упрямо трясет головой, и согласна идти до Академии пешком, только бы не ехать на оборотне. Все доводы, что это слишком далеко, разбиваются о ее непреклонное упрямство.

– Пойду поищу воду. Может, так приведем ее в чувство, – поднимаюсь я, но Шейла цепляется за мою одежду.

– Не уходи. Я с тобой, – пытается подняться, но ослабевшие ноги подкашиваются.

А мне надо, просто необходимо побыть одной, подальше от всех. Выплеснуть скопившийся огонь, освободиться, пока он не спалил меня изнутри. К сожалению, обогрев Шейлы – это только временная мера и не помогает полностью растратить переполняющую меня магию.

– Побудь с Декстером, – торопливо говорю я. – Он тебя не обидит, а я скоро вернусь с водой. Ты же хочешь пить?

Бежать! Скорее бежать.

Не слышу предложение Вито, что он быстрее унюхает воду, и стремглав бегу к темному пятну леса.

Амулет подавления выпутываю уже на ходу.

Магия теснится в груди так, что, кажется, вот-вот выдавит ребра, а кожа просто стечет с меня, настолько все тело горит.

Я не понимаю, что происходит. Больно. Страшно. И не знаю что делать.

Были бы рядом родители, возможно, они подсказали бы, но я одна.

Красная пелена застилает глаза. Опаленные жаром губы трескаются. Болят даже кости, словно их перекручивает.

Я заболела? Магия наказывает за долгое подавление? Умираю? Что со мной происходит?

Не замечаю камень или корень, запинаюсь и падаю. Падаю-падаю. Будто в пропасть. Земля больно ударяет в спину, вышибая болезненный стон.

Чудом сохранившимся рассудком осознаю, что упала в яму, и она скроет подступающий выплеск от дожидающихся меня оборотней.

Срываю с себя одежду. Разгоряченная кожа болезненно реагирует на прикосновения, но даже оставшись голышом, не чувствую желанной прохлады – я продолжаю пылать. Почти бессознательно присыпаю одежду землей.

Мышцы дергает судорогами, жжет горло, все внутренности. Пламя уже не помещается во мне, пляшет по коже, треплет волосы, взвивается над головой.

Один раз. Всего один раз на вступительном испытании я осталась без амулета и позволила огню почувствовать свободу. И вот она, цена неосмотрительности, о которой меня предупреждала мама. Кажется, я умираю.

В груди раскаляется так сильно, что сердце должно уже превратиться в пепел, но из меня, из солнечного сплетения, вырывается столб огня и выстреливает в небо.

Сразу становится легче. Легкие расправляются, и я могу дышать без надсадного хрипа. Даже голова проясняется, а я осознаю что натворила. С нашего привала, да даже от костра, а, возможно, и из Академии должны были увидеть разрезавший темноту столб огня. Сейчас все сбегутся сюда, чтобы узнать об его источнике, и найдут меня. Голую и скрюченную на дне опаленной ямы.

Не могу этого допустить. Не такой позор. Даже то, что теперь все во мне признают девчонку, не имеет большого значения, а вот огненная магия… Драконы найдут мою семью. Маму и папу запрут в подземелье. Даже маленькую Клеменцию не пожалеют. Это в лучшем случае. В худшем же…

Я с силой жмурюсь и трясу головой.

Я смогу.

Переворачиваюсь на живот и опираюсь на руки. Они норовят подогнуться, дрожат. Я покачиваюсь, но удерживаю себя на весу.

Ветер усиливается.

Подтягиваю одну ногу.

Мышцы трясутся, как желе, но я стискиваю зубы и подтягиваю вторую.

На голову летят травинки и мелкие веточки.

Стою на четвереньках. Меня мотает из стороны в сторону, будто свирепствующий над землей ветер проникает и в яму. Деревья пригибаются к земле, а я упорно встаю. Цепляюсь скрюченными, ничего не чувствующими пальцами за осыпающуюся землю.

Я смогу. Смогу!

Соберись, тряпка! Подумай о Клеменции.

Так, подгоняя себя, я раскапываю и отряхиваю одежду. Перед глазами все плывет. Верх норовит поменять местами с низом. Ветер задувает с такой силой, что кажется, хлопают огромные крылья.

Руки слушаются плохо, но я утягиваю грудь и влезаю в одежду. Кожу еще саднит, но уже не так больно. Как-то отстраненно, словно она не моя. Последним вплетаю в волосы потускневший амулет – все-таки ему досталось.

Все. Больше никаких приключений и никаких оборотней. Слишком дорого они мне обходятся.

Теперь бы как-нибудь выбраться на поверхность.

Наверное, меня накрыло откатом или жар настолько отступил, что теперь я мерзну. Зубы выбивают звонкую дробь, и я стискиваю челюсти, чтобы не прикусить язык.

Давай же, последнее усилие. Ты сможешь!

Мне настолько плохо, что хочется вернуться на дно ямы, свернуться клубочком и переждать дурноту, но я не могу позволить увидеть себя в таком состоянии и упорно цепляюсь за осыпающуюся землю, по чуть-чуть приближаясь к краю ямы.

Я почти выбираюсь, когда в лицо бьет сильным порывом ветра, даже дыхание перехватывает. Невольно захлопываю глаза, а когда открываю, то пальцы разжимаются сами собой – прямо предо мной оказывается огромная голова с блестящей под луной бело-голубоватой чешуей и сверкает пронзительно-синими глазами.

– А-а-а… – даже не сразу понимаю, что это кричу я, а замолкаю, когда многострадальная спина снова встречается с землей.

Замираю, боюсь пошевелиться и разозлить дракона, тогда навечно останусь здесь ледяной статуей в назидание остальным студентам.

– Ты ш-што здес-с-сь дел-лаеш-ш-шь? – шипит голова, суется следом за мной в яму и обдает лицо колким морозом дыхания.

Заранее изображать статую  желание сразу же пропадает. Я вскакиваю, отшатываюсь, стараясь оказаться как можно дальше, но, к сожалению, моя яма не поражает размерами, а голова все опускается и становится устрашающе близкой и большой.

Я вижу, как трепещут ноздри, сверкают глаза, между надбровными дугами чешуя собирается в складки. Губы приподнимаются и обнажают длинные заостренные зубы, между ними клокочут синеватые клубы ледяного воздуха.

Мамочка.

Еще никогда я так не боялась, даже когда улепетывала от возжелавшего меня оборотня.

Глава 18. Диеринар Тесара. Новый подозреваемый

Передо мной папки с личными делами всех поступивших студентов. Некоторые уже просмотрены, и представленная информация не вызывает никаких вопросов. Разумеется, внедрение диверсанта должно быть тщательно подготовленным и обеспеченным достоверной легендой, но в нашем случае, когда совсем нет никаких зацепок, не следует пренебрегать даже малым шансом.

«Дарина Дези. Человек.» – надпись на корочке очередного дела. Ни имя, ни фамилия ни о чем не говорят, а вот то, что она из приграничных земель, заставляет насторожиться. Как правило, выходцы оттуда наиболее охотно идут на предательство. Сам хотел посетить те территории, узнать причину столь пренебрежительного отношения к верности долгу подданного, но последние обстоятельства помешали.

Магии, как и следовало ожидать, нет. Нет ни боевых, ни аналитических, ни разведывательных качеств, но знает толк в целительстве, а это зелья. Возможно, запрещенные.

Может ли она быть тем самым диверсантом и предателем? Способна ли организовать беспорядки в Академии? Слабая человеческая девчонка без склонности к анализу и тактической подготовки?

Под жестким руководством и контролем – с некоторой натяжкой решаю, что да. Но это означает, что в Академии может действовать целая группа?

Устало потираю лоб, делаю на корочке пометку о возможной причастности и откладываю в сторону, к другой подозрительной папке – с делом Алиса Ламийя.

День выдается сумасшедшим, но самое главное, что серьезных подозреваемых кроме мальчишки Алиса так и не появляется.

Возможно, это и к лучшему – раз больше никто не вызывает подозрений, скорее всего, я на верном пути.

Правда, скоро от ребят должна поступить новая информация, ведь не зря они затеяли эту глупую вечеринку и выпросили разрешение на то, чтобы покинуть территорию Академию. Надеюсь, что они там делом занимаются, а не спаивают и охмуряют девушек. Конечно, выдержанным солнечным оборотня, вампира или эльфа, а уже тем более дракона, не очень споишь, но человека свалить может.

Человека…

В памяти снова всплывает, как Алис залпом выпил целый кубок коварного напитка. Удивительно, что остался в сознании. Просто недопустимая оплошность дли диверсанта, действующего на вражеской территории.

Что-то с ним определенно не то. Неправильно. Воспринимаемый глазами и представленный воспоминаниями образы не складываются, рассыпаются, словно песок, а в чем причина я понять не могу. Все инстинкты кричат, что я что-то упускаю, к мальчишке необходимо присмотреться, и тогда пойму, что же меня так цепляет и раздражает. А Алис меня раздражает.

И больше всего раздражает то, что он постоянно лезет в мои мысли, везде чудится его неправильный запах, и не дает покоя вопрос – почему мальчишка сбежал от меня из душевой?

Будто и без того мало проблем, о которых необходимо подумать: например, о том, что ни один мой шпион в Морао не дает о себе знать. Неизвестно, что произошло со Спайном. Ни информации о том, что нашли его тело, или его ранениях, ни о других планах Дайфина.

Мысли о заклятом враге снова вызывают в памяти яркие блестящие локоны. То, как они шелковистым покрывалом упали к моими ногам, их нежный сладкий аромат, открывшуюся хрупкую шею и трогательную впадинку у самых корней срезанных волос.

Нет! Это невозможно!

Встряхиваю головой.

Я не должен думать о нем в таком ключе. Он слабый человек, мальчишка и, что самое главное, потенциальный враг, но большие светлые глаза и пухлые губы упорно лезут в мысли.

Сам не замечаю, что постукиваю по губам кончиком пера, а опомнившись, отбрасываю его и резко поднимаюсь.

Так, хватит!

Пролечусь до дома, узнаю, может, у отца есть какая-то новая информация. Заодно крылья разомну. Студены еще несколько часов будут веселиться, и за ними есть кому присмотреть. Хоть на Бравена-то я могу надеяться?

Поднимаюсь на магически укрепленную крышу, способную выдержать вес дракона. Мысленно обращаюсь к своей истинной ипостаси, представляю себя, чувствую, как магия наполняет тело, распирает его, трансформирует кости.

Грудь расширяется, и вмещает намного больше воздуха. Дышать становится несравнимо легче. Сердце бьется сильнее, и из головы исчезают все лишние, тревожащие меня мысли. Остается только предвкушение полета, даже маховые мышцы зудят – давно я давал им нагрузку.

Крылья с шелестом расправляются, и я чувствую легкость в спине. Пару раз взмахиваю, слышу звон стекол под порывами воздуха. Со скрежетом когтей об камень отталкиваюсь и взмываю в небо.

Свобода. Долгожданная свобода. Как скучал по этому чувству, задавленный множеством срочных дел.

Я успеваю достаточно отдалиться от Академии, когда слышу раскатистый рык. Качаю головой – кошки всегда кошки. Опять Декстер с Вито что-то или кого-то делят. Но я ведь не могу вмешаться в студенческую вечеринку, призвать оболтусов к дисциплине и навести там порядок. Я знать-то о ней могу

Первому рыку вторит второй. Ребята не на шутку разошлись. Надеюсь, все останется в рамках приличий.

Еще пара резких взмахов крыльями уносят меня дальше от Академии и веселящихся студентов.

Легкая грусть, что юношеские веселье и беспечность прошли мимо меня, исподволь прокрадывается в сердце, но быстро исчезает, вытесненная чувством ответственности за доверенных мне подданных и осознанием того, что жизнь монарха и будущего монарха ему не принадлежит, не может быть легкой и проходить в развлечениях и праздной лености.

Граница с территорией оборотней уплывает назад, гаснут редкие огни в окнах домов – я приближаюсь к землям драконов и резиденции правящей семьи, то есть, к своему дому.

Уже почти вижу вспарывающие небо неприступные скалы – мы, драконы, любим такие места, – сверкающи в свете луны изгибы рек, расчерченные на правильные сектора и готовые к уборке поля – все это наши владения, и мы никому их не отдадим!

Небо над головой странно светлеет, словно раньше времени наступает рассвет.

Длинная гибкая шея позволяет обернуться прямо в полете, но то, что вижу, едва не заставляет упасть. Крылья сбиваются с размеренного ритма, и я с трудом удерживаю себя в воздухе – темноту, примерно в том месте, которое я только что покинул, прорезает и устремляется к небу красно-оранжевый столб огня.

Откуда?!

Дыхание перехватывает – как там мои парни? Живые ли? Не начались ли те самые беспорядки, о которых предупреждал Спайн?

Зачем я оставил Академию без присмотра?

Сердце бешено стучит, гонит магию в мышцы и сухожилия, наполняет крылья силой. О плохом думать не хочется. Все-таки ребята – опытные бойцы и втроем справятся даже с тренированным драконом, не говоря уже о более слабых расах.

А если там группа?

Нет. Не думать!

Столб опадает, и небо снова становится темным.

Что застану, когда прилечу на место? Откуда у нас появилась огненная магия? Все, владеющие этим даром подлежат строгому учету, как возможные представители расы фениксов, проживают в обособленном, охраняемом поселении и используют свои силы только под контролем и на благо страны.

Крылья работают совершенно самостоятельно, сильными взмахами приближая меня к месту происшествия. Настолько не хочу думать о том, что увижу, что отключаюсь от собственного тела и не чувствую накапливающееся в мышцах напряжение.

У меня есть цель, все остальное неважно.

Вот и Академия.

Сверху она выглядит вполне мирно: ни сожженной земли, ни разрушенных зданий.

Делаю круг, чтобы убедиться, что здесь все благополучно, и лечу дальше в лес.

Обугленные деревья указывают на цель моих поисков. Складываю крылья и почти пикирую вниз, ломая слишком хрупкие стволы.

Подо мной странное темное пятно, а внутри него шевелится что-то светлое. Запах гари забивает нос, даже по запаху не могу определить кто это.

Оно пытается выбраться из пятна. Я спускаюсь ниже, встречаю лапами хрусткую прожженную землю и вижу… растрепанные и спутанные ветром яркие волосы.

Не нужен даже запах, я знаю их обладателя – человека, который постоянно, словно нарочно, привлекает мое внимание. Опять он – Алис!

Неужели он и есть источник огня?

Светлые тонкие руки выпрастываются из темного пятна провала, пытаются ухватиться за отсутствующую траву, мальчишка поднимает голову и с громким вскриком падает обратно.

Какое-то время он не шевелится, хотя, разбиться с такой высоты не мог, даже с учетом человеческой хрупкости. А в том, что он на самом деле человек, я сомневаюсь все сильнее.

– Ты что здесь делаешь? – шиплю я и стараюсь сдержать клокочущий в горле ледяной огонь.

Принюхиваюсь. Если огонь сотворила его магия, то на одежде должны остаться подпалины и запах горелого, но к горечи жженой земли примешивается все та же чистая и свежая сладость цветов. Только пряные нотки кажутся более резкими.

Мальчишка не отвечает, только изо всех сил вжимается в земляную стену, а за спиной уже слышу голоса – кажется, все заметили проявление запрещенной магии и теперь ищут ее источник.

Наклоняюсь ниже,  носом почти упираюсь в земляной пол. Алис молчит, только подрагивают длинные, совсем не мальчишеские ресницы, и губы то сжимаются, то приоткрываются, будто в попытке что-то сказать.

Не здесь и не сейчас. Предстоящий разговор не для посторонних ушей. К тому же, он, возможно, сейчас под впечатлением от увиденной драконьей ипостаси и будет сговорчивей на допросе.

Теперь, когда почти стали свидетелями проявления запрещенной магии, я могу допрашивать студентов, не боясь разоблачить причины моего здесь присутствия.

Не утруждая себя возвращением подобного человеческому облика, хватаю зубами за одежду и вытаскиваю мальчишку наверх.