Текст книги "Вам не показалось"

Мой очень странный брат

Мой брат всегда казался мне каким-то странным. Придет иногда, сядет рядом на диван и молчит. И мыслями где-то не здесь. Зачем пришел – непонятно.

Или я прихожу домой, а брат сидит за столом, перед ним одна чашка с чаем, а напротив него другая. Я спрашиваю: «К тебе кто-то в гости приходил?»

А он молчит. И только улыбается. И при этом так заговорщически на другую чашку смотрит. То есть даже где-то над ней, будто там кто-то есть.

Чем он занимается – я так никогда и не мог понять, даже когда мы вместе жили. Что-то в интернете то ли продает, то ли покупает, а может, и то и другое. Из дома он уходил редко, говорил – по делам. В основном целыми днями пялился в компьютер. Тем более у него их целых три: один стационарный и два ноута, один из них «Мак», а другой старенький «Асус», но тоже рабочий.

Несколько раз он вдохновенно рассказывал, что зарегистрирован на тридцати пяти разных форумах и на каждом у него своя легенда. То есть на одном форуме он – восемнадцатилетняя красотка в поисках секса, на другом – благонравный пенсионер, любитель рыбалки и столярного мастерства, на третьем – дама бальзаковского возраста в поисках иностранного жениха, на четвертом – великовозрастный геймер, фанатеющий по стратегиям… Зачем ему все это надо – я так и не понял. Но видно было, что он реально этим живет.

Недавно зашел я поздравить его с днюхой. Смотрю – сидит мой братец за столом, только на этот раз перед ним не чай, а початая бутыль коньяка и три рюмки. Три стула вокруг стола, и опять никого нет. Я даже спрашивать ничего не стал. Просто подошел, вручил подарок, сказал: «С днем рождения, брат». А он сам меня за стол усадил на один из стульев и давай душу изливать. Ты, говорит, раньше был моим другом воображаемым, твой образ у меня сложился после долгих лет блуждания по интернету, и однажды наконец я его материализовал.

Ну, думаю, все понятно: эта бутыль коньяка явно не первая у него. Да еще это безвылазное сидение за компами… Совсем крыша съехала! Ладно, говорю, как скажешь. Значит, так оно и было – рождением своим я обязан не нашим с тобой родителям, а твоему бурному воображению.

Он заметил, что я не верю ему, но виду не подал. Но я все равно догадался. Выпили мы еще по рюмке, за новое знакомство. Тут я спрашиваю:

– А для кого третий стул?

А он на меня как руками замашет – молчи, мол, а то все испортишь! Потом притащил свой «Мак» и спрашивает:

– А тебе правда интересно, для кого третий стул?

Я говорю:

– Конечно, интересно! Я же не просто твой брат, а еще друг, придуманный тобой же.

Он говорит:

– Тогда можешь тут посидеть пару часов?

Я не совсем понял, к чему это он, но мне интересно стало.

Говорю:

– У меня весь вечер свободен, могу посидеть.

А сам жду, что он еще расскажет. Не тут-то было!

Уткнулся мой братец в монитор и по клавишам барабанит. На меня вообще ноль внимания. Но я сижу, раз уж обещал. Достал свой телефон, ответил на эсэмэски, повисел в соцсетях, шарики погонял… Потом хотел посмотреть, что там братец поделывает, но вдруг чувствую – не могу взгляд от экрана оторвать. Мне даже не по себе стало. Хотел сказать об этом брату – не тут-то было. Не могу губы разжать и даже замычать не могу. Тут меня прям холодный пот прошиб. Что за фигня?

А из комнаты вроде звуки какие-то доносятся: музыка, голоса… Будто смеется кто-то… Только все это не рядом, а словно далеко, как будто комната вдруг огромной стала. И кажется, будто моего плеча кто-то коснулся мягкой тканью, словно задев рукавом. Звон коснувшихся друг друга бокалов, легкий запах духов, взрыв смеха… и опять музыка и гул голосов где-то вдали… А я все сижу, будто в оцепенении, и даже экрана уже не вижу перед глазами, вообще ничего…

Не знаю, сколько времени так прошло. Только в какой-то момент я изнутри себя мыслями как заору: «Брат! Помоги!!!»

И тут отпустило. Вместо этого жуткого оцепенения – такая бодрость, как бывает утром, когда прекрасно выспался и готов совершить подвиг во славу всего человечества.

Поднял я наконец глаза – и тут чуть со стула не упал. Уже нет той комнаты, где я с братом разговаривал, ни стола, ни коньяка на нем. Сижу я, оказывается, на этаком вычурном табурете в огромном зале, а вокруг меня – толпа людей, все такие веселые, разодетые и мой брат среди них, не в убитых джинсах и бесформенной футболке, как обычно, а в щегольском костюме, идеально выбритый и со светской улыбкой, поздравления принимает.

А у меня самого откуда-то появился в руке бокал с шампанским и рукав… и весь костюм – совсем не тот, в котором я пришел, точнее заскочил по пути домой из офиса. А этакий небрежный сюртук, и рубаха с расстегнутым воротом, и цепочка с кулоном – как я всегда мечтал.

Я тут думаю: «Может, все это мираж? Может, мой братец выучился гипнозу по открытым урокам на ютубе и теперь на мне практикуется? Но если так – то иллюзия вышла какая-то очень уж убедительная». Поднес я бокал с шампанским к губам, отпил слегка – ну да, шампанское и весьма недурное. Постучал по бокалу ногтем – звенит, как и положено хрусталю.

А тут уже передо мной братец мой стоит, ухмыляется.

– Ну что, – говорит, – может, и по мне постучишь? А то вдруг я мираж или призрак, сам себя придумавший?

Я, признаться, полным дураком себя почувствовал. Встал со стула, потрепал брата по плечу и говорю:

– С днюхой тебя, брат! Вот это… праздник!

И почувствовал себя еще глупее.

А брат мне так хитро улыбнулся и говорит:

– Очень рад! Присоединяйся! Кстати, вон за той дверью – фотостудия. Твоя.

Я уже ничему не удивлялся. Даже тому, что брат мне сам подарок сделал. Причем такой, о котором я не то что ему, а даже самому себе никогда не говорил. Может, он и правда сам меня придумал и знает все мои мысли?

Но перед тем как брат успел скрыться в толпе гостей, я все же спросил:

– Слушай, я для кого был тот третий стул?

А он засмеялся и говорит:

– Не все сразу. Узнаешь со временем.

Я сделал еще пару глотков из хрустального бокала и зашагал навстречу музыке и голосам.

Сон накануне ноября

Это же надо целый год пылиться в кладовке, чтобы однажды быть извлеченной на свет божий со смехом и радостными возгласами! Когда-то давно ее сотворили из мертвой глины, обожгли в печи, раскрасили в такой яркий цвет, что теперь она сияет, как зрелый апельсин, – только пыль стереть.

Потом засунули в картонную коробку, там было тесно и темно, куда-то перевозили, вокруг были чьи-то голоса, шум… Но однажды коробка наконец открылась, ее подхватили тонкие женские пальцы и освободили от картонного плена…

Все это было так давно – будто сон, затерявшийся в туманах памяти, лишь изредка пробивающийся на поверхность сознания то одним, то другим фрагментом воспоминаний. А что намного ярче – это когда те волшебные пальцы, засверкавшие разноцветными огоньками перстней, ловко подхватили под основание и водрузили на праздничный стол, покрытый шелковистой, темно-синей скатертью. А вокруг – чаши с фруктами. Яблоки разных сортов и расцветок, одни дразнят сладким, медовым ароматом, другие манят сочной свежестью. Виноград развесил гроздья смугло-фиолетовых и янтарных ягод, на отдельном блюде разлеглась дыня, пока еще не разрезана, игриво усмехается рельефными полосками на кожуре. А вот принесли конфеты, сразу несколько подносов: шоколадные в блестящих обертках, леденцы, застывшие на палочках прозрачным красным сиропом, и отдельно – трюфели, аккуратными конусами, сложенные в пирамидку.

Когда стемнело – зажгли свечи, поставили их на стол среди всего этого великолепия, в тяжелых чугунных подсвечниках. И все те же тонкие пальцы подносят к ней совсем крохотную свечку и ставят внутрь… И она становится живой! Трепетным огнем сияют глаза, разинутая пасть хохочет неслышным смехом, скалится острыми зубами. Вокруг – радостная кутерьма, то и дело раздается:

– Угощение или шутка?

– А ты кто – вампир, что ли?

– Ага, а ты призрак? Прикольный костюмчик!

Прибегают дети, хватают конфеты и фрукты, на столе появляются бокалы с вином, грохочет музыка, люди в причудливых костюмах танцуют, перешептываются друг с другом и прыскают от смеха, вдруг кидаются исподтишка со страшным рыком на зазевавшуюся гостью, и она пронзительно визжит, а уже через секунду заливается веселым хохотом, узнав в облике чудовищ своих друзей.

Приходят гости, еще и еще, все громче музыка и голоса, на столе появляются новые блюда, от них идет жар вперемешку с густыми и хищными ароматами жареного мяса, полыхает огонь в камине, кто-то из вновь пришедших греет озябшие руки, усевшись рядом с ним…

И она вдруг понимает – у нее особая роль. К ней никто не посмел прикоснуться, кроме той женщины, освободившей из плена. Она – сердце этого праздника, без нее ничего бы не получилось. И вот она, одурманенная ароматом конфет и пряного вина, мельканием огней и шаманским, ритмом ударных, впадает в легкое забытье… погружается в пучину воспоминаний – из своей древней, позапрошлой жизни, еще до картонной коробки и даже до глины…

Вокруг – лес, вечереет, листва с деревьев уже почти облетела, дорогу развезло от влаги нескончаемых дождей. Сырость и холод пронизывают до костей. Ее сжимает в руках мальчонка, она вроде та же, но другая, кожа у нее нежная, уязвимая и недолговечная, в отличие от нынешней. Но внутри у нее – все тот же огонек! Мальчик кутается в тулупчик, но сырость проникает сквозь ворсистую ткань, он дрожит, то ли от холода, то ли от страха.

Сумрак все гуще, раздаются недобрые вскрики птиц, а там не вой ли волка, где-то справа за сосняком? А вдруг не простой это волк, а вервольф, оборотень? Прямо над ухом раздается шелест крыльев, кто-то проносится совсем рядом с мальчонкой, и он сжимается от ужаса. Это, должно быть, вампир рыщет по лесу в поисках свежей крови! А вон там, на поляне, пляшут белесые тени, это души умерших ворвались в мир людей, сегодня им можно, дверь открыта…

Мальчонка прижимает ее к груди и делает еще один шаг по дороге и еще один… Дома – накрытый стол, угощение, мама с папой и сестренки с братишками. Все уже давно собрались помянуть умерших да собранный урожай отметить, только он припозднился нынче в гостях у хворой бабушки, что не может на общий праздник прийти. Она когда провожала – дала ему с собой в дорогу оберег. Простой такой, ну подумаешь – обычный овощ с грядки со свечкой внутри. Но пока он с ним, пока горит внутри огонек – не страшны ни призраки, ни вампиры. Без этого бабушка не отпустила бы в такую ночь.

Этот сон кажется ей живее яви, быть может, он и есть настоящее, то, что на самом деле? А картонная коробка, этот стол с синей скатертью и даже хозяйка с тонкими пальцами – все это лишь наваждение, что рассеется как дым? Она вспоминает этот сон снова и снова, пока ожидает своего часа, покрываясь пылью в кладовке, вдыхая запахи шалфея и лаванды, что сушатся здесь же лохматыми пучками, возле корзинок с разрисованными яйцами и керамическими зайчатами, стеклянными шарами – прозрачными, матовыми и глянцевыми, куколками из соломы и сотней еще каких-то предметов, значение которых ей неведомо, но она ощущает с ними явное родство…

Из жизни Мухоморыча

Однажды ночью Мухоморыч проснулся от странных звуков, доносящихся со двора. Было похоже, будто кто-то пыхтит и скребется по земле, да при этом еще чихает. Недолго думая, Мухоморыч снял со стены саблю и пошел разбираться.

Во дворе было темно и мокро. Только что прошел дождь, небо было сплошь затянуто тучами, с крыши и с ветвей деревьев то и дело срывались капли, внезапные и крупнокалиберные. Мерзляво поеживаясь, Мухоморыч вынул из кармана фонарик, включил его и принялся резать полуночный мрак острым лучом электрического света.

Сарайчик, баня, яблоньки… а что это у нас тут в кустах смородины? Ну конечно – мадам Поганкина, кто же еще! А в руках у нее – шипящий и змеящийся во всех направлениях комок шерсти, когтей и зубов. Он же – предмет ее вожделений кот Мурчан, красавец и воображала.

– И что это тебе по ночам не спится, соседушка? – пропел елейным голоском Мухоморыч.

– Верни моего кота, изверг! – взвизгнула Поганкина, невольно ослабив хватку. Мурчан не замедлил воспользоваться представившимся шансом и вырвался на свободу. Презрительно фыркнув напоследок в адрес неудачливой похитительницы, он победно задрал хвост и неспешно отправился по ему лишь ведомым делам.

– Да не нужна ты ему. Нашла бы себе кого другого, – Мухоморыч сочувственно вздохнул.

Поганкина в ответ грязно выругалась, топнула и растворилась в темной ночи, только смородиновый куст все еще дрожал, перепуганный буйством незваной гостьи.

Мухоморыч погрозил пальцем оставшемуся после нее пустому месту и пошел обходить свои владения посолонь, бормоча защитные заклинания и рисуя саблей в воздухе рунические знаки. Мурчан наблюдал за ним ночным зрением с высоты яблоневой ветки и одобрительно улыбался. Темнота его огромных зрачков сливалась с бездонным ночным небом, на котором в прорехах между тучами появилось несколько сверкающих звездами островков.

Легенды города на морском берегу

Я хочу рассказать вам о городе, который невозможно вообразить, можно только в нем оказаться. Многие этого хотят, но далеко не всем удается. Пусть мой рассказ подскажет вам дорогу в этот город. Захотите ли вы по ней идти – решать вам.

Там повсюду слышен шум моря, даже если его не видно. По какой из его улиц вы бы ни шли, море всегда напоминает о себе одним из тысячи голосов. Еле слышным шепотом или грозным рыком, оно говорит с вами на древнем языке, которому не нужны слова.

Однажды неподалеку отсюда проплывал корабль из дальних стран. Случилась страшная буря, и судно разлетелось в щепки, налетев на скалы. Лишь одной молодой женщине каким-то чудом удалось спастись. Несколько дней она скиталась по необитаемой земле и подолгу всматривалась в горизонт в надежде увидеть корабль.

Небольшую полоску каменистого берега сменили прибрежные заросли низкорослых деревьев. Вслед за ними начинался лес. Несколько раз женщина подходила к нему, но не решалась идти дальше. Не было в этом лесу ни единой тропинки, повсюду виднелись шипы и колючки, из-за огромных деревьев даже днем царил полумрак. А по ночам доносились оттуда то пронзительные крики неведомых птиц, то волчий вой.

Каждый день она собирала сухие ветки возле берега и сооружала из них шалаш, чтобы устроиться в нем на ночлег. Но под утро налетал сильный ветер, и ее самодельный дом разлетался с печальным шорохом по всему берегу.

И вот как-то раз, проснувшись под моросящим дождем, женщина решила: не стану больше дожидаться спасения, глядя в морскую даль! Отправлюсь в лес, в самую чащу. Пусть он темный и непроходимый, я буду идти, куда ноги сами пойдут. Будь что будет!

Никто не знает, сколько времени бродила она по лесу и как ей удалось там выжить среди диких зверей и птиц. Но только однажды она увидела перед собой колодец. Сооруженный из диких камней, покрытых мхом, с мощной древесной перекладиной и железной цепью, свисающей в темноту, – он будто звал ее к себе.

«Вот бы здесь был город вместо дремучего леса!» – подумала скиталица, сама не понимая, как ей в голову могло такое прийти. Ведь если здесь и был когда-то город или поселок, то сейчас от него не осталось и следа! Только громадные деревья зловеще грозили со всех сторон разлапистыми ветвями в сгущающемся полумраке сумерек.

Она взялась обеими руками за тяжелую рукоять и принялась ее крутить что было сил. В глубине колодца раздался грохот и лязг, почерневшие от времени звенья колодезной цепи пришли в движение.

То, что поднималось со дна колодца, было тяжелым и громоздким, судя по его стуку о каменные стены. Она продолжала вращать рукоять и все всматривалась в черную колодезную пасть, охваченная каким-то странным чувством… Как ни странно, в конце концов в ее руках оказалось обычное с виду ведро с водой, какому и положено быть в колодце.

– Ну что же, хотя бы напьюсь воды вволю и умоюсь по-настоящему…

Она заснула прямо там, возле колодца, утолив жажду, омыв свое лицо и тело прохладной, кристально чистой, колодезной водой. Лишь когда солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, она открыла глаза… И принялась растерянно озираться, не веря. Вокруг нее вместо дремучего леса был город. С красивыми невысокими домами, аккуратно стриженными деревьями, изящными скульптурами из белого мрамора и клумбами, полными цветов, разноцветным колесом обозрения в небольшом парке с прудом в форме полумесяца… Это был именно такой город, в каком ей всегда хотелось жить!

От мрачных деревьев и непроходимых зарослей не осталось и следа. Но колодец по-прежнему был на месте. Правда, когда женщина вновь подошла к нему и взялась за рукоять, ей не удалось даже сдвинуть ее с места. Ведро с водой внезапно стало неподъемно тяжелым. Ее это не слишком расстроило: ведь теперь у нее был город и она чувствовала себя как никогда живой.

Никто не знает, сколько воды утекло с той поры. Сколько поколений сменилось, сколько раз зажигались и гасли огни в домах этого города и звезды в небе над ним. Все так же стоит колодец на главной площади, дразня любопытство местной детворы. Но никому с тех пор не удавалось повернуть рукоять хотя бы на миллиметр. Не шелохнется тяжелая цепь, кто бы ни пытался сдвинуть ее с места, даже в несколько рук.

Эту историю мне рассказала старушка из кондитерской на углу главной площади. Она приходит сюда каждую неделю по выходным выпить чаю с пирожными и очень любит посудачить о старых временах.

Когда я вышла на улицу и шла по аллее центрального парка мимо озера в форме полумесяца, вдали все так же шумело море, рассказывая о чем-то тысячей древних голосов.

***

Случилось это в те древние времена, когда здесь еще не было города, а были только море и непроходимый лес. Возле леса было государство, где правил горделивый и жестокий царь. Однажды придворный провидец сказал ему, что в небольшой деревушке родился мальчик, который станет вольнодумцем, возглавит бунт против монарха и займет его трон. Царь велел немедленно разыскать этого мальчишку и убить его. Но сделать это оказалось не так просто.

Услышав о страшном приказе жестокого правителя, жители всех деревень стали прятать своих детей в лесу, да так искусно, что царские стражники не могли их найти. Целых двенадцать лет продолжались поиски, пока однажды навстречу охранникам не вышел рыжеволосый мальчик и не сказал, что это он положит конец власти жестокого монарха и случится это очень скоро, несмотря на все старания его приспешников.

Разъяренные охранники бросились на мальчугана, чтобы схватить его и выполнить царский приказ, но тот ловко увернулся и исчез в лесу, будто растворился в зеленой листве.

Царь объявил щедрую награду за голову рыжеволосого мальчишки. Этот наглец будто дразнил своих преследователей, появляясь то тут, то там, расхаживал у всех на виду и кричал во всеуслышание, что царствованию зарвавшегося государя скоро придет конец. Но каждый раз, как только вояки приближались к нему, осыпая страшными проклятиями, он исчезал среди ветвей дремучего леса, не оставив и следа.

Между тем людям полюбился рыжеволосый мальчуган. Говорили, что невозможно оторвать взгляд от его глаз – карих, миндалевидных, полных какой-то запредельной радости и печали одновременно. Никто не хотел помогать в его поимке, несмотря на щедрую награду и страшные угрозы за помощь бунтарю.

Царь велел полководцам собрать армию и отправиться в лес, во что бы то ни стало изловить наглеца и принародно казнить на главной площади. Даже самые отважные воины побаивались заходить в дремучий лес, поговаривали, что сгинуть в нем проще простого. Но нарушить царский указ было еще страшнее.

И вот идут по лесу вооруженные до зубов вояки, пробираются через бурелом, проклиная все на свете, а особенно этого незваного бунтаря. Выбрались наконец на поляну, смотрят – а там сидит тот самый паренек, волосы в закатных лучах как огонь полыхают. Увидел он своих преследователей, рассмеялся им в лицо:

– – Вы меня ищите? Вот он я! Давайте, ловите!

Да как помчится в самые заросли, а деревья будто расступаются перед ним, открывают дорогу.

Кинулись за ним слуги царские, саблями дорогу себе прорубают, все дальше и дальше в непроходимый лес… Только вдруг глядят – топкое болото у них под ногами, нужно выбираться, пока не поздно. Хотели повернуть назад, а там деревья стеной стоят, не выпускают. Так и сгинула царская армия в болотах.

Тут вспомнил царь, что есть в его государстве охотник, который славится меткостью и отвагой. Ни один зверь от него не скроется, ни одна птица не улетит. Позвал он этого охотника во дворец и приказал выследить да пристрелить мальчишку, как дикого зверя. Награду пообещал удвоить, если приказ его исполнен будет. Ну а если нет – самому охотнику не сносить головы!

Стал собираться в лес охотник и так сам с собой рассуждает: царской армии не помогли сабли и ружья, возьму-ка я с собой лук и стрелы, да еще ядом наконечники напитаю. Так и сделал.

Идет он по лесной тропе, ловко между древесными ветвями скользит, ни одной травинки напрасно не потревожит. Смотрит – мелькают впереди рыжие кудри мальчугана, подхватил он свой лук, вынул стрелу со смертельным ядом, держит наготове. Да только мальчишка уж больно прытко виляет от одного дерева к другому, никак не достать.

Прибавил шаг охотник, уже несется вскачь по узкой тропе и вдруг смотрит – не мальчишка перед ним, а олень скачет по лесу, вот и следы остаются не от ботинок, как раньше, а от копытец. Стало не по себе охотнику, сколько он по лесу ходил, сколько разного зверья тут видел, но чтобы оборотень… Хотел было отступиться, да жадность одолела. Подумал: может, за оборотня царь еще больше золота отсыпет? И припустил вслед за оленем быстрее прежнего.

Сколько длилась эта погоня, никто не знает. Только несколько раз солнце и луна менялись местами на небосводе, пока гнался охотник за мальчиком-оленем по дремучему лесу. Наконец подкараулил он свою жертву и выпустил стрелу…

В то мгновение, когда отпустил охотник тетиву и взмыла в воздух стрела со смертельным ядом, обернулся к нему олень и посмотрел прямо в душу своими карими глазами, полными неземной грусти и счастья одновременно. И как только упал на землю олень, сраженный отравленным острием, разверзлась земля под ногами охотника, и больше о нем никто не слышал.

Весь остаток дня завывал в лесу ветер, оплакивая кончину чудесного мальчика-оленя. Потом опустилась темная безлунная ночь.

Наутро проснулись жители того царства, глядят – нет больше ни убогих деревенских избушек, ни царских хором, ни жестокого царя. Вместо этого перед ними огромный город, и каждому в нем место найдется, да такое, где он счастлив по-настоящему. Огромные небоскребы, подпирающие небеса стеклянными сводами высоких окон. Небольшие домики из красного кирпича с черепичными крышами и зелеными дворами. Несколько огромных парков с разноцветными музыкальными фонтанами, качелями-каруселями, сладкой ватой и яблоками в карамели. Крохотные уютные кафе на два-три столика с домашней кухней. Шикарные рестораны, от одного вида интерьеров которых захватывает дух. Выставки загадочных абстрактных скульптур под открытым небом и музеи классического искусства, ипподромы, где любой желающий может кататься на лошади сколько захочет, кинотеатры, где можно быть и зрителем, и актером одновременно… Никто точно не знает, сколько тут всего есть!

Говорят, каждую зиму в конце декабря то в одном, то в другом городском парке появляется олень с прекрасными карими глазами. Люди верят, что встретить его – это большая удача, и подолгу гуляют в парках, согреваясь горячим травяным чаем и глинтвейном. Но особенно везет тем, кто не просто увидит чудесного оленя, но и встретится с ним взглядом. Ведь тогда исполнится самое заветное желание в предстоящем году!

Эту историю мне рассказал парнишка-таксист, который вез меня из одной части города в другую. Он признался, что очень ждет декабря в этом году. Однажды он уже видел чудесного оленя в парке возле своего дома, когда вышел погулять с собакой. И этот год был для него по-настоящему счастливым. А теперь у него есть заветное желание, и он очень хочет, чтобы оно исполнилось в новом году.

Когда я вышла из такси, теплый ветер раскачивал ветви деревьев, а вдали шумело море, будто пело колыбельную уходящему дню.