Текст книги "Вам не показалось"

Единственный вопрос

Она мчалась по залитой лучами утреннего солнца дороге, сердце бешено колотилось. Знакомые улицы сменились заброшенным пустырем, впереди была только неизвестность, но назад дороги для нее не было.

Она родилась в большом городе, но, когда ей было пять лет, ее родители погибли в автокатастрофе. У нее было множество родственников, правда, жили они кто где, некоторые даже в других странах. Сменив несколько семей, она оказалась у бабушки, которую вся родня единодушно считала «какой-то странной».

Жила она в небольшом городке, на самой окраине, буквально через дорогу от ее дома начинался лес. Бабушка была знахаркой, травницей: знала в лесу каждую травинку, каждый кустик, собирала целебные травы, сушила их, готовила целебные настойки и отвары. К ней приходили со всего города с любыми хворями, и она для каждого находила не только лекарство, но и добрые слова.

Едва оказавшись в крохотной однокомнатной квартирке, где все стены были увешаны пучками сушеных трав, а на кухне громоздились стеллажи, уставленные разноцветными бутылями и пузырьками самых разных форм и размеров, девочка будто вернулась к себе домой. Не в тот дом, где жила когда-то с родителями, а другой, откуда-то из прошлой жизни. С бабушкой она сразу подружилась, стала ходить с ней в лес каждый день, жадно впитывая все, что бабушка рассказывала о травах. Но еще больше ей нравились сказки про разных лесных существ.

– Бабушка, смотри! Вон за тем дубом леший прячется, за нами наблюдает! – А на этой поляне рано утром танцуют эльфы, смотри, сколько тут цветов! – Ты говорила, за этим лесом есть болото? Там живут кикиморы? Пойдем посмотрим!

Бабушка только таинственно улыбалась в ответ:

– Может, правда, так и есть… а может, и нет…

Годы шли, и вот наступил у девочки четырнадцатый день рождения. Собрались ее друзья, бабушка, как обычно, испекла торт именинный и свечей сама накатала из воска. Стали звонить тетушки с дядюшками из других городов, чтобы поздравить. Одна из них жила в другом городе неподалеку, держала свой магазин одежды. После привычных поздравлений она вдруг спросила племянницу:

– Ты еще не думала, кем хочешь стать, когда вырастешь? Может, переедешь ко мне? Мне помощница в магазине не помешает, научу тебя всему, что знаю. А потом, если захочешь, будешь у меня работать или свой магазин откроешь со временем. Знание торговли всегда пригодится!

Девочка так удивилась и растерялась, что даже не знала, что сказать.

– Я не хочу никуда переезжать, – пробормотала она, – мне тут с бабушкой хорошо. – И бросила трубку.

В этот год стали звонить все чаще родственники с подобными разговорами. Дядя из большого города звал к себе, обещал помочь с поступлением в политех, где он сам работал. Двоюродная сестра предлагала устроить в языковую школу, чтобы потом на переводчика можно было выучиться. А еще одна тетушка говорила, что у нее на примете есть жених хороший…

Девочку только раздражали такие разговоры. Она отмахивалась от них как от надоедливых мух, а бабушка на это печально вздыхала и качала головой.

Однажды вечером бабушка с внучкой пили чай с вишневым пирогом и ватрушками. Девочка щебетала что-то о новой книге про лесных фей, которую она сейчас читала, и о том, как красив лес этой осенью. Бабушка вдруг посмотрела на нее очень серьезно и спросила:

– Ты так и не решила еще, чем хочешь заниматься? Как на жизнь зарабатывать?

От бабушки отмахнуться, как от других родственников, она не могла.

– Ну не знаю… Буду, как ты, собирать травы в лесу и целебные снадобья продавать…

– Да нет, – вздохнула бабушка, – у тебя к сказкам душа лежит, а не к целительству. Я бы с радостью тебе свой дар передала, но это не твое.

– Тогда я не знаю, – насупилась девочка.

– Пора тебе что-то решать, – и бабушка посмотрела на нее так строго, почти сурово, как не смотрела еще никогда.

Девочка так ничего и не решила. Когда она пыталась об этом думать, получалась какая-то ерунда. «Чем я хочу заниматься? Гулять по лесу, сказки слушать – вот что мне нравится! Но ведь это не работа, никто не будет за это деньги платить. А то, что мне предлагают родственники, – это все так скучно! Когда придет время работать, придется согласиться на что-то из этого. Но какой смысл выбирать? Оно все одинаково неинтересное».

Через пару недель утром ее разбудила непривычная тишина. Подошла она к спящей бабушке – а она не дышит. Девочка сперва не поверила, стала ее звать, кричать… Но бабушка лежала неподвижно, будто глубоко спала, и слегка улыбалась во сне. Дотронулась внучка до ее руки, а она холодная как лед.

– Этого не может быть! Это неправда! Этого не может быть! —

шептала она будто заклинание, способное оживить бабушку.

Но ничего не менялось. Квартира стала какой-то чужой и враждебной. Она выскочила за порог, захлопнув за собой дверь, и понеслась куда глядели глаза, но не в лес, тот, что рядом, а через весь город, к малознакомым окраинам, через пустыри, мимо строительных заборов… Внезапно будто кончился заряд. Тяжело дыша, она наконец остановилась и увидела, что находится в незнакомом месте на разбитой дороге, на заросшем высокой травой пустыре с остатками незавершенной стройки. Среди зарослей полыни и чертополоха виднелись сваленные как попало ржавые трубы и бетонные плиты, зиял черной пастью котлован с водой.

Ее охватил ужас:

– Где я? Как отсюда выбираться?

И тут же накрыли ледяной волной утренние воспоминания.

– Нет! Только не домой! Это уже не мой дом!

Она увидела, что за пустырем начинается лес. Другой, не тот, который был для нее почти что домом или, во всяком случае, его продолжением. Но она вдруг почувствовала, что ей нужно идти именно туда.

Чем дальше она шла по лесной тропе, тем больше погружалась в незнакомое ей до сих пор состояние отсутствия каких-либо мыслей и желаний. Она просто делала один шаг за другим, не думая, куда идет и что ее ждет впереди. Внезапно она почувствовала такую усталость, что готова была упасть и заснуть прямо здесь, посреди леса.

Сделав над собой невероятное усилие, девочка отошла в сторону от тропы и устроилась в корнях огромного дерева среди мягкого мха, в окружении высокой травы. И моментально заснула.

Из мягких объятий сна ее вырвала резкая боль сразу в нескольких частях тела. Она открыла глаза и обнаружила, что не лежит, а висит, слегка раскачиваясь на ветру в огромной сети, напоминающей гигантскую паутину. Липкие тонкие нити обвили ее тело со всех сторон так, что она не могла шевельнуться.

Девочка зажмурилась, отчаянно закричала и напрягла все тело, пытаясь найти хоть какую-то лазейку в цепких объятиях страшной ловушки. Но абсолютно ничего не изменилось.

Она вновь открыла глаза и увидела, что прямо напротив нее сидят три женщины, одна причудливее другой. Сиденьем им служил огромный древесный корень, берущий свое начало где-то за паутиной, на которой висела несчастная беглянка.

Одна из женщин была очень стара. Ее седые волосы выглядывали из-под капюшона плаща из грубой ткани. Сгорбившись, она сидела с левой стороны корня и смотрела куда-то вдаль. В руках она держала целый пучок нитей, уходящих к паутине, и непрестанно перебирала их, что-то бормоча себе под нос.

«Она чем-то похожа на мою бабушку…» – пронеслось в сознании девочки, но она тут же отбросила эту мысль.

Второй женщине было на вид лет тридцать. На ней была такая же накидка, но капюшон лежал на плечах массивным воротником, по нему рассыпались рыжие кудри. Она внимательно смотрела на девочку, будто чего-то ждала от нее. В ее глазах не было ни жестокости, ни сочувствия к той, что беспомощно болталась перед ней в паутине. Скорее искренний интерес.

С правой стороны гигантского корня сидела самая загадочная из этих трех. Судя по хрупкой фигуре, угадывавшейся под тяжелыми складками накидки, она была юной, хотя судить о возрасте было сложно, поскольку капюшон был опущен так низко, что лицо полностью исчезло в его темной пасти. Они сидела, отвернувшись вполоборота от рыжеволосой, и было впечатление, что здесь присутствует лишь ее физическая оболочка, тогда как разум странствует где-то очень далеко.

– Отпустите меня! Я же вам ничего плохого не сделала! – крикнула девочка и расплакалась от бессилия и обиды.

– Мы не держим тебя. Ты сама себя поймала, – ответила рыжекудрая мягким грудным голосом. Но была в нем такая жесткость, что девочке стало совсем страшно и тоскливо.

– Я ничего не понимаю, – всхлипывала девочка. – Я же правда ничего плохого не делала. Я так любила бабушку, а она умерла-а-а-а.

– Она умерла, потому что пришло ее время, – голос рыжеволосой звучал все так же мягко и бесстрастно, – а ты заблудилась в своем прошлом, ходишь по старым дорогам, надеясь найти ответы, а их там нет! Прошлое над каждым имеет власть, да только одному оно – опора, а другому – капкан. Так ты и застряла в паутине, так и запуталась.

Липкий гамак, казалось, сковал девочку еще сильнее, будто подтверждая эти слова.

– Тебе пришло время ответить всего на один вопрос, – продолжала меж тем рыжая. – Если ответишь верно – будешь жить счастливо еще много лет, но, если ошибешься… найдут тебя завтра мертвой в этом лесу!

Это было будто удар под дых, девочке захотелось свернуться калачиком и забыться глубоким сном. Но паутина удерживала ее на весу, не позволяя сбежать от происходящего ни на секунду.

Она не могла поверить, что это с ней происходит. Конечно, она читала о чем-то подобном в сказках, но все это казалось лишь художественным вымыслом, не способным как-то затронуть ее реальную жизнь. И вот эти две реальности переплелись в какой-то жуткой фантасмагории, где она – главный действующий персонаж.

– Тебе повезло, что ты нас нашла, – вновь заговорила рыжая, будто услыхав ее мысли. – Мало кто к нам дорогу знает. Вот и гибнут, запутавшись в паутине своего прошлого: кто в автокатастрофу попадет, кого недуг смертельный одолеет. А ты правильные книги читала и, главное, верила… хотя и не до конца.

– Сказки читала, да на ус не мотала, – сердито прохрипела старуха, внезапно перейдя на поэтический лад, – времени у тебя почти не осталось, запуталась ты в своей жизни, вот-вот петля на шее затянется. Я нити держу, да не властна над тем, что они с тобой делают. Всего-то и надо, что на один вопрос ответить, а ты только ревешь да жалеешь о том, чего не вернуть.

И снова девочке почудилась бабушка в этой седовласой, последний их разговор. Она уже догадалась, что это за вопрос, на который нужно ответить. Она так долго от него бегала, но теперь точно попалась, не отвертеться.

– У меня три попытки? – пролепетала она.

– Хорошо, пусть будут три попытки, – улыбнулась рыжая, – только не мешкай, времени у тебя немного, ты сама слышала.

Рыжеволосая посмотрела ей прямо в глаза:

– Чья ты, девочка?

Это был не тот вопрос, которого она ожидала. Думала – надо будет выбрать что-то из того, что ей предлагали, с кем дальше жить, чем заняться. Но времени на размышления не было, и она выпалила первое, что пришло в голову:

– Я бабушкина!

– Неверный ответ, – мотнула головой рыжеволосая. – Пойми уже: нет больше бабушки. Да и ты слишком взрослая, чтобы бабушкиной внучкой быть. Подумай, ты ведь знаешь ответ!

Девочка с ужасом ощутила, как паучья петля сжала ее горло чуть сильнее, чем прежде.

– Значит, нужно выбрать из живых… – пробормотала девочка, размышляя вслух. – Я тетушкина племянница! Той тетушки, у которой магазин, я к ней поеду…

– Опять неверно, – вздохнула рыжая. – Раньше ты могла бы это выбрать, хотя большого счастья это тебе бы не принесло. Но сейчас поздно уже в поддавки играть. Думай!

Еще сильнее стала липкая хватка паутины на девочкиной шее, и она задрожала от ужаса, понимая, что остался последний шанс.

– Ну и пусть, – пронеслось у нее в голове, – пусть меня найдут мертвой в лесу, мне все равно…

– Да ты сердцем думай, а не головой! – рявкнула седовласая. – Для верного ответа смелость нужна. Все в тебе есть: и доброта, и ум, и красотой Бог не обидел… А вот смелости вечно не хватает!

Уже ни на что не надеясь, сама не понимая почему, девочка закричала:

– Я своя! Своя собственная!

– Наконец-то! – ей почудилось, что она услышала сразу три голоса, слившихся в этом вздохе облегчения.

Паутина исчезла, девочка шлепнулась на мягкую траву и с удивлением почувствовала, как вернулись к ней силы.

Старуха все так же что-то бормотала, теребя паучьи нити, но теперь они уходили куда-то в густую листву огромного дерева. Девочка только сейчас смогла его увидеть, избавившись от плена висевших на нем сетей, от которых теперь не осталось даже намека.

Рыжекудрая одобрительно потрепала ее по плечу, как бы говоря: «Теперь все будет хорошо». И тут девочка вздрогнула от неожиданности, когда самая молчаливая до сих пор участница этой запредельной мистерии внезапно повернулась к ней и протянула книгу в тисненом кожаном переплете, украшенном драгоценными камнями.

– Знаешь, что это? – ее голос оказался звонким и напоминал птичий щебет.

Девочка восхищенно впилась взором в диковинные узоры на переплете и лишь едва мотнула головой: не знаю…

– Это книга твоей жизни. В ней записано все, что с тобой происходило до этого момента. Возьми, теперь она твоя. Пиши все, что захочешь. Но помни: прошлое все так же будет иметь над тобой власть, только создавать его теперь будешь ты сама.

– Но чем же я буду писать в ней? Нужна волшебная ручка? Перо и чернила?

– Нет, глупая! – раздалось из-под капюшона. – Это не книга желаний из мультфильмов, тут все иначе. Писать ты будешь ее своими мыслями, решениями и поступками. Все это будет в книге появляться само, как только ты о чем-то подумала, что-то сделала.

– Я не понимаю…

– Да, это непросто. Но ты поймешь очень скоро. Это же твоя книга.

– Не знаю… Как-то все это сложно… Может, ты меня научишь?.. Книга же была у тебя…

– Ты так думаешь?

Собеседница откинула капюшон за спину, и девочка вскрикнула от изумления. Она будто глядела в зеркало и видела саму себя, только в другой одежде и с роскошной копной волос цвета спелой пшеницы.

«Придет время, ты распустишь косу и будешь сама укладывать волосы, как пожелаешь», – вспомнила она бабушкины слова.

– Эта книга была твоей от рождения. Просто писали ее раньше другие люди. Это нормально, так бывает у всех. Но теперь она принадлежит только тебе.

– Отдохни хорошенько, – сказала рыжеволосая, – завтра ты будешь живая как никогда.

Она отвела девочку в небольшую хижину, скрытую от посторонних глаз высокими деревьями, и уложила в кровать.

– Завтра утром, когда проснешься, увидишь неподалеку отсюда родник. Напейся из него воды, чтобы набраться сил. А дальше ты сама поймешь, что нужно делать.

Девочка провалилась в глубокий сон.

Проснулась она в уютном гнезде среди корней огромного дерева. Рядом с ней действительно был родник. Она сделала всего несколько глотков прозрачной, почти ледяной воды и почувствовала такой прилив сил, как никогда раньше.

Возле родника вилась по лесу тропинка, и девочка радостно откликнулась на ее зов к путешествию в неизведанные места.

Вскоре за верхушками деревьев стали виднеться крыши домов, и она оказалась на окраине города. Любопытство заставляло ее идти все быстрее, и вот она уже почти бежала по улицам, успевая выхватить взглядом дом необычного цвета, фонтан в виде смеющегося кита, городской парк с цветущими розовыми кустами.

Внезапно она остановилась перед обычным с виду зданием, охваченная каким-то странным чувством. «Городская библиотека» – гласила вывеска на двери. А чуть ниже объявление, написанное от руки: «Требуется помощник библиотекаря».

Я оказалась в том городе через пару лет после девочкиных приключений. Поиски одной редкой книги привели меня в городскую библиотеку. Меня встретила улыбчивая девушка с шикарной копной волос цвета спелой пшеницы. Она пригласила меня на прогулку-экскурсию, посвященную сказкам и легендам.

– Я сама придумала проводить ее не в зале, а в лесу, – рассказала мне она, – чтобы можно было показать во время прогулки, где любит прятаться леший, а где эльфы под луной танцуют.

– Сперва она проводила такие прогулки для детей, но они так понравились их родителям, что стала приглашать и взрослых тоже.

В конце каждой прогулки она рассказывает свою необычную историю о том, как попала в этот город. Когда дети спрашивают у нее: «Это правда было на самом деле?» – она хитро улыбается в ответ: «Может, правда так все и было, а может, и нет…»

Танцор

Агис завершил еще один круг ритуального танца, такой же, как множество предыдущих. И тут же начал следующий. Как славно чувствовать себя крохотным атомом в огромном мироздании, где все четко продумано! Просто исполняй свой танец день ото дня. Это и есть счастье.

Говорят, когда-то давно во всем мире были только тьма, холод и пустота. Но однажды произошел великий взрыв, и появилось светило. Его лучи дали рождение всем живым существам. Счастливейшие из них были избраны для особой роли. Свою жизнь они посвящали ритуальному танцу вокруг светила, поддерживая его вечное сияние.

Агис уже прошел почти половину нового круга, когда вдруг заметил новичка. Совсем юный, он растерянно озирался по сторонам и старался копировать движения опытных танцоров.

– Скоро освоишься, – сказал ему Агис, отечески похлопав по плечу, – танцевать легко. Ты ведь рожден для этого!

– Рожден для этого? – эхом повторил тот. – Значит, мы, избранные, должны всю жизнь танцевать?

– Ну конечно! – воскликнул Агис, поправляя его неловкие движения. – Кстати, как твое имя?

– Энэд, – ответил тот, немного смутившись.

– Ты понимаешь, какая это огромная честь, Энэд? – продолжал Агис. – Наш танец поддерживает существование светила! Поколения танцоров сменяют друг друга в ритуальном кружении, чтобы его свет был вечным!

– Но если я не хочу всю жизнь танцевать один и тот же танец? Неужели светило погаснет, если я не буду это делать?

– Разве ты не знаешь, что только нам, избранным, оказана особая честь?! – поразился Агис. – Души других живых существ после смерти исчезают в небытии. Мы же сливаемся с сиянием светила, обретая вечную жизнь! Это и есть настоящее освобождение!

Агис раскинул руки и взвился в тройном пируэте от захвативших его чувств.

В следующий раз, когда он вновь заметил Энэда в разноцветной кружащейся толпе, тот почти стоял на месте, отойдя на приличное расстояние от светила, и задумчиво смотрел в противоположном направлении.

– Ты почему не танцуешь? – Агис приблизился к нему, не прекращая танец, и попытался увлечь в общий круг.

– Я пытаюсь вспомнить, откуда я пришел сюда. Откуда мы все беремся здесь? – Энэд продолжал стоять на месте, и Агис тоже поневоле остановился.

– Мы приходим из тьмы, – сообщил он, понизив голос

– Но ведь это значит, что вся жизнь происходит там, во тьме? Здесь только светило и этот бессмысленный ритуальный танец!

– Мы служим величайшей силе нашего мира и получаем просветление! Разве это можно сравнить с жалким прозябанием тех, кто населяет тьму?

– Ты видел хоть одного просветленного? Я видел, как уносят тела тех, кто падает в изнеможении от этих бесконечных кружений. Я не заметил никакого сияния вокруг них, ничего похожего на слияние со светилом.

– Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! – Агис закипел от гнева. – Конечно, ты не можешь так просто увидеть просветление. Но оно точно происходит! Так гласят древние легенды, это знание пришло к нам из глубины веков!

– Да у вас тут у всех мозги поплыли от этих плясок! – разозлился в ответ Энэд. – Вы поверили в этот глупый ритуал, потому что не хотите ни о чем думать! А я не верю, что светило погаснет без этого дурацкого танца, не верю ни в какие слияния с ним!

Он резко развернулся и зашагал прочь от танцоров.

– Ты куда направился? – изумился Агис. – Там же тьма, нам туда нет пути!

– Если мы пришли оттуда – значит, там не только тьма, – твердо сказал Энэд. – Здесь мы слишком близко к светилу, и его лучи затмили собой все вокруг. Но я не верю, что оно единственное, есть и другие.

Агис кинулся в толпу танцоров, надеясь поскорее забыть всю эту безумную ересь. Но не тут-то было! Слова Энэда звучали в его памяти вновь и вновь. А что, если и правда нет никакого слияния со светилом? Что, если их танец не более чем самообман, а настоящая жизнь где-то там… во тьме!

Сколько ни пытался Агис разыскать Энэда, ему это не удавалось. При этом он чувствовал, что его необычный знакомый жив благодаря незримой связи между всеми танцорами. Что с ним стало? Как он смог уйти во тьму и остаться в живых?

Агис уже не мог танцевать, как раньше. Все чаще накатывали мрачные мысли о том, что он тратит свою жизнь на какой-то бессмысленный ритуал, рассчитывая на весьма туманное вознаграждение после смерти. Иногда он ловил себя на крамольном желании уйти вслед за Энэдом во тьму. Но вдруг это правда означало смерть и небытие?

Здесь, возле светила, все было так знакомо и понятно! Было до встречи с этим непутевым новичком. Ритуальный танец был так хорош тем, что давал ответы на все вопросы, не оставлял места для сомнений… Но теперь они появились, и от них невозможно было уйти!

Агис смотрел на танцоров, и они уже не казались ему столь прекрасными избранными существами, как раньше. Он видел изможденных людей с остекленевшими глазами, бесконечно повторяющих одни и те же действия. Он больше не хотел быть одним из них.

Он продолжал танцевать, но делал круги все больше, постепенно отдаляясь от светила. Оказавшись на приличном расстоянии от других танцоров, он резко развернулся и побежал, будто боялся, что его кто-то остановит и заставит вернуться.

– Энэд ушел, и светило не погасло, – бормотал он себе под нос. – Я тоже остановил свой танец и ушел достаточно далеко. Светило по-прежнему на месте. Да ему и правда нет дела до нашего танца! А значит, и взамен нечего ждать!

По мере того как светило оставалось все дальше за спиной, вокруг становилось все темнее и прохладнее. Он оказался в сумеречной зоне. С одной стороны пробивался далекий свет светила, с другой – расстилалась тьма.

Агис остановился, чтобы отдышаться. Еще не поздно было повернуть назад и кружиться в привычном танце как ни в чем не бывало. Если продолжить путь, то светило скроется из виду и все мосты будут сожжены. Он на минуту прикрыл глаза, чтобы свыкнуться с темнотой. «Да не так уж она страшна, – подумал он. – В конце концов, возможно, прав Энэд и там действительно есть настоящая жизнь… Может, даже другие светила!»

Вскоре он оказался в кромешной тьме, двигаться приходилось на ощупь. Несколько раз он падал, упирался в невидимые преграды, больно ударяясь о них. И вот внезапно волна свежего воздуха окатила его лицо, он сделал еще несколько шагов и увидел сияние далеких огней.

Вокруг становилось все светлее, хотя яркого светила, похожего на то, вокруг которого он так долго танцевал, нигде не было видно. Огоньки были разбросаны по небу беспорядочной россыпью. Они были разного цвета и размера и все вместе наполняли пространство прозрачным сиянием.

Здесь было столько разных звуков и запахов, что у Агиса с непривычки закружилась голова. Повсюду сновали самые разные живые существа, невиданные им ранее.

– Свободен! Наконец свободен! – прошептал Агис. Он расправил крылья и полетел.

В комнате на диване сидели парень с девушкой. Они пили чай и говорили на возвышенные темы, какие обычно интересуют студентов-гуманитариев.

– Смотри, сколько мотыльков налетело опять! – сказал парень. – Так и вьются вокруг лампы, круги наматывают.

– Какие они глупые, – вздохнула девушка, – прилетают за собственной смертью.

– У некоторых хватает осознанности улететь в окно! – парировал парень. – Я двоих видел за сегодняшний вечер.

– Да какая у мотыльков осознанность! – засмеялась его подруга. – Это просто случайность… Ой, мы весь чай выпили! Заварим еще?

По дороге на кухню они принялись обсуждать, какой сорт чая больше всего подходит для теплого летнего вечера, и напрочь забыли про мотыльков.