Текст книги "Вам не показалось"

***

На улице уже вечереет, и Маришка прибавляет шагу, чтобы успеть в Службу расчета вероятностей, пока она не закрылась. Пойди найди ее в незнакомом районе! Но Маришка не на шутку разозлилась, и это придает ей решимости.

«Ничего себе методы у них сохранить семью! Болезнь не опасная, значит! Да что толку в такой стабильности?! И как им только такое разрешают?»

Зажигаются фонари, и улица неуловимо меняет свой облик с дневного на вечерний. Теперь уже Маришка совсем не уверена, что идет в нужном направлении. Хорошо, что неподалеку появляется мужчина, явно местный. Она подбегает к нему и на ходу тараторит:

– Вы не подскажете, как пройти на Поливановскую, 18?

Подходит ближе и в желтых лучах ближайшего фонаря видит перед собой того самого электрика, которого встретила по дороге в Службу определенности. Или ей показалось?

– А черт ее знает! – гневный возглас окончательно рушит ее сомнения: это и правда он.

– Извините… – мрачно бросает Маришка и идет дальше.

– Опять переименовали, небось! Они же все улицы переименовывают, дармоеды! Разогнать их к чертям! – несется ей вслед.

«Что он тут делает? – недоумевает Маришка. – Это же совсем другой район! А может… это как сбой матрицы? – Она вспоминает, как недавно смотрели с Сашкой этот фильм. – У них там черные кошки бегали, а у меня – электрик… Значит, я в правильном направлении иду!»

Служба расчета вероятностей оказывается совсем не похожа на Службу определенности. На Поливановской, 18 Маришка видит огромное офисное здание из стекла и бетона, оно устремилось в небо замысловатой спиралью. Никогда бы не подумала, что в этом глухом районе можно такое увидеть!

Преисполненный собственной важности вахтер в шикарном холле направляет ее к лифту и велит подняться на двадцать третий этаж.

– Там третья дверь направо, вы увидите.

За той самой дверью оказывается целый отсек коридора с тремя девушками-администраторами за полукруглым столом, мягкими диванчиками и кофейным автоматом.

– Марианна Алексеевна? Мы вас уже ждем! Нам звонили насчет вас коллеги из Службы определенности. Подождите, пожалуйста, несколько минут, мы вас пригласим.

Белокурая дева-администратор взмахивает рукой в сторону свободного дивана, демонстрируя темно-синий маникюр с серебристыми стразами.

Маришка скорее по привычке подходит сперва к кофейному автомату и видит, что напитки здесь какие-то необычные. Она выбирает латте на кокосовом молоке с миндальным сиропом. Такой не во всяком кафе найдешь, а в автоматах вообще никогда не видела!

– Пройдите, пожалуйста, к столу номер три! – говорит Маришке обладательница синего маникюра.

В кабинете оказывается пять столов, разделенных стеклянными перегородками. Возле одного из них мигает зеленым цифра три.

– Значит, хотите узнать точные цифры вероятностей? – За столом сидит парень с аккуратной бородкой, на красной футболке замысловатая загогулина, похожая на иероглиф.

– Да, хочу. С какой вероятностью… мой муж уйдет от меня к другой, – ее голос снова дрожит, грозя перейти в рыдания. Но Маришка берет себя в руки. Лучше знать заранее, к чему готовиться. И главное – что можно сделать. Если можно вообще…

– Сочувствую вашей ситуации, – произносит парень заученную фразу. Явно не первый и не последний раз за этот день.

– Вы можете разорвать ваш контракт со Службой определенности, и ваш муж снова будет здоров. В этом случае с вероятностью семьдесят три процента ваш брак распадется в срок от года до полутора лет. Если же вы продлите ваш контракт, у вас впереди как минимум двадцать восемь лет стабильной совместной жизни с вероятностью девяносто пять процентов. К сожалению, в этом случае он будет болеть и его состояние будет постепенно ухудшаться.

Маришка не может вымолвить ни слова, кажется, что пауза затягивается на целую вечность. Наконец она произносит:

– А что, если… я буду очень стараться сохранить наши отношения? Ведь семьдесят три процента вероятности, что они – распадутся, если я ничего не буду делать, это так?

– Да, вы совершенно правильно поняли. Но чтобы просчитать вероятность сохранения семьи, мне нужна конкретика, понимаете? Что именно вы планируете делать?

Маришка вообще-то ничего еще толком не планировала. Она начинает называть все, что приходит в голову. Куплю новое платье. Похудею на пять килограммов. Пройду тренинг повышения женственности. Буду вместе с Сашкой ходить на футбол. В конце концов, объясню этой девушке с его работы, что крутить интрижки с моим мужем не надо, и на корню пресеку саму возможность их отношений.

Парень терпеливо выслушивает каждый вариант, колдует над своим монитором, задумчиво почесывая бородку… Но при любых вариантах вероятность сохранить отношения не выше тридцати двух процентов.

– А хотите, я посмотрю, как сложится ваша личная жизнь в случае развода? – внезапно предлагает он.

– Посмотрите, – соглашается Маришка скорее от безысходности, чем в надежде услышать хоть что-то приятное сегодня.

Бородач снова погружается в расчеты и наконец радостно выдает:

– Через три месяца после развода с вероятностью шестьдесят восемь процентов вы познакомитесь с мужчиной, с которым у вас совместимость характеров – восемьдесят девять процентов. Через два месяца после этого с вероятностью семьдесят пять процентов у вас с ним начнется роман. Вероятность брака – девяносто один процент в течение восьми месяцев после начала романа. Про детей хотите посмотреть? По имеющимся расчетам я вижу, что их будет двое, первый родится примерно через год после заключения брака, второй где-то через пару лет после первого. Хотите, посмотрим поточнее?

– Да нет, не надо… И так все понятно уже… Хотя так странно! Откуда вдруг возьмется этот мужчина? И почему он не появился до сих пор, если у нас с ним все будет так хорошо?

Маришка вдруг осознает, что рассуждает вслух сама с собой, и ей становится неловко.

– Понимаете… – парень деликатно отводит глаза. – Пока вы с Александром, вероятность появления в вашей жизни другого мужчины не более двенадцати процентов. И это я говорю не про серьезные отношения, а о том, что вы его вообще заметите.

– Понимаю, – в тон ему отвечает Маришка, – вы знаете, мне надо все обдумать, прежде чем что-то решать. Я ведь даже не думала… То есть столько новой информации… Кстати, сколько я должна вам за консультацию?

– Консультация бесплатна. Мы предоставляем вам информацию на безвозмездной основе. Но если вы решите ею воспользоваться, тогда придется заплатить, но не деньгами.

– А чем? – на душе у Маришки становится совсем тоскливо.

– Страхом перемен, привычкой плыть по течению, предсказуемостью и… некоторыми иллюзиями.

– Но я думала… платить же нужно чем-то ценным, разве нет? Что ценного в страхах и иллюзиях?

– Все это ценно чем-то для вас, Марианна Алексеевна! – отвечает бородач, и в его глазах появляются хитроватые огоньки. – Иначе вы бы не держались за них. Поэтому для вас и плата такая.

***

Весь вечер Маришка не находит себе места, никак не может собраться с мыслями. Сперва ей кажется, что она должна разорвать контракт ради Сашки – а то ведь получается, что он из-за нее заболел. Но тут же приходит другая мысль: да нет же, это он наказан за то, что «налево» собрался! Потом думает: «А может, мне с тем другим мужчиной будет лучше? А вдруг не будет? Вдруг у нас вообще ничего не получится, стопроцентной гарантии ведь никто не дает. Даже при высоком проценте вероятности есть доля риска. Как же сложно все!»

Так ничего и не решив, она наконец засыпает…

И оказывается в просторной светлой комнате, в уютном кресле, будто из того же комплекта, что диваны в Службе расчета вероятностей. Откуда свет идет, непонятно, и стен этой комнаты не видно… Очень странное место!

Она оборачивается и вскрикивает от изумления. Рядом с ней на диване сидит она же, только старше на несколько лет. Прическа другая и выражение лица совсем не такое, как у нее сейчас. Столько уверенности и силы! Неужели это и правда она?

– Да, я – это действительно ты, только из будущего. Из той его версии, в которой ты разорвала контракт со Службой определенности.

– Так это, наверное, сон? – догадывается Маришка из настоящего.

– Да, сон. Пожалуйста, вспомни его, когда проснешься! Очень тебя прошу, – улыбается она же из будущего.

– Но ты же знаешь, что я… то есть мы… не запоминаем сны.

– Ну вот, опять ты это делаешь!

– Что опять делаю?

– Ты когда-то давно пыталась вспомнить свои сны и не смогла. И сразу решила, что вообще сны не видишь, так что и пытаться их вспомнить бессмысленно. Но теперь ты знаешь, что видишь сны! По крайней мере этот точно видишь, ты в нем находишься.

– Да, этот точно вижу… Но если я раньше сны не запоминала, то как запомню этот?

– Просто реши запомнить его!

– Хорошо. Решаю запомнить этот сон… Подожди, а зачем?

– Я пришла для очень важного разговора с тобой.

– Так. Уже догадываюсь, о чем пойдет речь.

– Вот и хорошо, что догадываешься.

– Да не знаю я, что делать! – сокрушается Маришка из настоящего. – Получается, если я разорву контракт – потеряю Сашку почти наверняка. А если не разорву… тогда ведь он всю жизнь болеть будет!

– А чего ты сама хочешь? Для себя, для Сашки?

– Я для него только добра хочу! Для нас обоих… Я же его так люблю!

– Как ты его любишь?

– Ну… очень люблю…

– Послушай, хватит обманывать себя. Вы уже несколько лет живете как брат и сестра. Это, конечно, тоже любовь, но… ты понимаешь.

Да, именно в этом Маришка так боится признаться самой себе. Но сейчас придется как раз это сделать. Точнее, это и так уже произошло.

– Дело ведь не в твоих чувствах к Сашке, а в том, что ты жутко боишься всего нового, даже попробовать не хочешь. Поэтому тебе и стажировки не предлагают, и повышение ты, прямо скажем, проворонила.

Маришка печально молчит. Кто еще может вот так прийти и сказать все как есть? Только она сама. Кто-то другой бы сказал – не поверила бы, разозлилась только. А саму себя обманывать смысла нет никакого. И самой себе не верить тоже.

– Все так и есть, – тихо говорит она, – только я все равно не понимаю, что мне делать…

Пару минут они молча смотрят друг на друга.

– Скажи, зачем тебе этот контракт со Службой определенности? – спрашивает вдруг она из будущего.

– Чтобы быть уверенной в будущем, конечно!

– То есть ты хочешь, чтобы эту уверенность тебе создал кто-то другой, так? Чтобы с работой все было стабильно, потому что никогда не уволят, в семье стабильно, потому что муж никуда не денется…

– Ну а как еще может быть?

– Ты ведь уже поняла, чем приходится платить за такую уверенность в завтрашнем дне? Тем, что в твоей жизни не происходит вообще ничего нового: ни плохого, ни хорошего. Да еще приходится платить здоровьем, сейчас Сашкиным, а потом и твоим тоже. Тебе такая жизнь интересна?

Маришка только пожимает плечами.

– Нет, конечно. Но как еще можно быть уверенной в будущем? Не трястись без конца из-за сокращений, кризисов, инфляции… новых сотрудниц у Сашки на работе, в конце концов?

– Да очень просто! Нужно быть уверенной в себе!

– Я уверена в себе. Но я же не всесильна. Я не могу остановить инфляцию или запретить руководству меня уволить.

– Тебе и не нужно быть всесильной для уверенности в своем будущем. Речь же о твоей жизни, а не всей страны или этой конторы, где ты работаешь. Понимаешь?

Маришка из настоящего отвечает неуверенным кивком.

– Допустим, сократят тебя – ну и что? Тебе же начальник говорил, что ты ценный сотрудник? Ты сама недавно вспоминала, что у тебя и опыт, и квалификация, какие еще поискать. А что касается личной жизни… С внешностью у тебя полный порядок, сама знаешь, – она из будущего заговорщически подмигивает, и Маришка вспоминает то самое платье, которое не решилась купить. Она ведь в нем и правда очень хороша! – Но ты сама подумай: кому ты можешь быть интересна, если тебе самой не интересна твоя жизнь?

Маришка вздыхает в ответ. У нее только и есть интересного, что встречи с Инкой, хотя бы послушать про ее приключения. Правда, она все больше боится, что их дружба увянет со временем. У Инки все подруги такие же, как она, у них все время что-то происходит, такое, что нарочно не придумаешь. Зачем ей подруга, у которой все серо и предсказуемо?

– Кстати, я хотела пригласить на эту встречу и другую версию тебя из будущего. Ту, которая сохранила свой контракт со Службой определенности. Она так и продлевает его из года в год. Знаешь, что она мне сказала? Что у нее другие планы, и ей все это неинтересно.

– То есть она сама себе помочь не хочет? Она самой себе неинтересна? – кричит Маришка во сне и просыпается.

За окном еще темно. Рядом сопит Сашка. Маришка смотрит на часы: без четверти шесть утра, обычно она еще спит в это время. Но сейчас она чувствует себя как никогда бодрой и проснувшейся. И очень хорошо помнит свой сон, во всех деталях.

***

Маришка крутится перед зеркалом в гостиной. На ней то самое синее платье с белой строчкой, в котором она выглядит настоящей королевой. Берет из деревянной шкатулки янтарный кулон на серебряной цепочке – купила его в тот же день, что и платье, очень уж здорово подошел – и бережно надевает на шею. Снова любуется на себя, берет сумочку и уже через пару минут выскакивает на улицу.

Первые дни настоящей весны всегда казались ей чем-то волшебным. На газонах между остатками снега появляется зеленая трава, а веточки вербы возле дома покрываются пушистыми почками, похожими на крохотных птенцов. Солнце вполне отчетливо намекает на жаркое лето, а небо такое отчаянно-синее, что кажется сбежавшим из фантастического кинофильма.

Они встречаются с Инкой в их любимом кафе. Маришка видит подругу за столиком у окна с чашкой латте и устремляется к ней, прямо на ходу тараторя:

– Ты представляешь? Я вчера получила визу в Англию! Еду всего на неделю, а визу на полгода дали! Прихожу я вчера в посольство, а меня спрашивают…

Последнее время Инка больше слушает, чем рассказывает. У Маришки столько новостей каждый раз! Сперва этот кошмар с Сашкиной болезнью. Врачи перепугали до смерти, а через несколько дней позвонили с извинениями, оказывается, перепутали его анализы с чьими-то другими. А у Сашки обычная простуда была, он через неделю уже скакал бодрячком, как обычно.

Всегда был домоседом, но так обрадовался своему чудесному выздоровлению, что даже поддался на Маришкины уговоры рвануть в Сочи на выходные. Так понравилось, что решили каждый месяц такие выходные себе устраивать, с поездкой в другой город. Маришка не успевает фотки выкладывать в соцсетях, хочется же похвастаться!

Внезапно ее стали находить старые подруги, да и просто однокурсники, с кем особенно и не общалась, – в соцсетях это быстро происходит, если каждый день что-то постишь. Оказалось, что ее приятельница Таня Соловьева менеджером по персоналу работает, стала ей вакансию предлагать. Договорились, что Маришка для начала консультантом у них поработает, вне штата. Дальше видно будет.

И все же Инка самой любимой Маришкиной подругой остается. Она даже слушает как-то по-особенному. Ей всегда самой первой хочется все новости рассказать и не из хвастовства, а потому что она порадуется вместе с тобой.

Только про Службу определенности Маришка не решилась ей рассказать. Про то, как заключила контракт, что дальше было… И про сон не рассказывала. И о том, как утром после этого сна, едва проснувшись, наскоро оделась и побежала в Службу определенности, чтобы расторгнуть контракт. Как встретила по дороге все того же электрика, уже ни о чем его не спрашивала, но он по собственной инициативе ей доложил о своей нелюбви к дармоедам, которых надо разогнать. Как дама с раухтопазом все так же загадочно улыбалась и предупреждала ее: «После отмены контракта неожиданностей может быть очень много, причем самых разных». И о том, что теперь она очень хорошо помнит свои сны, тоже не говорила, это слишком личное.

– Так ты в Лондон только на стажировку или у тебя свободный денек будет?

– Один денек будет! – радостно сообщает Маришка.

Инка делает глоток карамельного латте и мечтательно улыбается:

– Я когда была в Лондоне и выдался свободный день, пошла гулять по городу и забрела в какие-то богемные кварталы. Там разговорилась с художниками, один из них захотел мой портрет написать. Прямо в парке на улице достал блокнот и сделал набросок карандашом. Так здорово получилось!

– Какая ты смелая! Я бы не решилась с какими-то незнакомыми художниками разговаривать, тем более в чужом городе…

У Маришки уже составлен список достопримечательностей для свободного выходного и кафе на карте отмечены, которые в туристических приложениях хвалят.

– Я не то чтобы смелая, – говорит Инка, – я просто очень любопытная. Мне всегда так интересно все новое, что я как-то забываю про страх. Кстати, Службу определенности я нашла значительно раньше тебя. Помнишь, когда я «решила что пора остепениться» после института?

Бангкок, 2013