Текст книги "Как живется вам без СССР?"

Интернет сократил расстояния, сблизил эпохи, объяснил чьи-то поступки, помог поговорить мужчине и женщине, не отпустил лишний раз на улицу озорника, рассказал о клеродендруме, подсказал, как найти редкую книгу о древнем Востоке, в один миг отнес, как джинн, к излучине Нила.

На сайте «Анекдоты» кто-то опубликовал утверждение, что Интернет подобен автомобилю, может отвезти в библиотеку, может и в кабак. Однако от человека зависит, куда ляжет его ближайший путь.

Анну больше тянуло к заповедникам, неведомым рекам, к горам, по которым будто сама бродила, к океанам, на песках которых будто бы когда-то жила. В далеких снах, в каких-то неведомых жизнях. Как жаль, что наяву такие полеты над земными пространствами мало кому доступны. Но океан мыслей, к счастью, доступен каждому.

Домой или в кабак? Анна спешила к столу, за которым хоть что-то можно узнать о родине Хади. А там… по-прежнему Север презирает Юг, который до сих пор, видите ли, равнодушен к исламу. Юг ненавидит север. Южане напали на Омдурман и Хартум, бомбили города. Людей скашивали пулеметные очереди на улицах и в огородах. Вечером суданское телевидение объявило о полном разгроме боевиков и об убийстве руководившего нападением Мохаммеда Салеха Гарбо и командира разведывательной службы южан-повстанцев.

Налетчики – арабы с севера – в свою очередь захватили в рабство тысячи черных южан народности Динка. Женщин и детей после тяжелой работы в полях заставляли жить в загонах для коз. Продажа рабов, как и в древности, вновь стала прибыльным делом.

На другом сайте Анна увидела страшное зрелище: на центральной площади Хартума, в огороженным глиняным забором закутке, с чахлыми вокруг него кустами, огромные верзилы в тщательно отглаженных голубых униформах с мощными бичами в руках, которыми, как правило, яростно щелкают по хребтам быков, хлестали высокую девушку, одетую в какие-то смертные, черные с головы до пят, одежды.

Как же кричала эта чернокожая девушка, уползая поближе к машине, как отчаянно хваталась за хлыст в надежде, что поймает его и хоть чуточку смягчит свою боль! Но огромные мужичины, похожие скорее на скот, нежели на людей, только смеялись…

За кого, объясните, в этой стране выходить женщинам замуж? Кто может быть таким вот избранником, чтобы девушка искренне ему сказала: «Я тебя люблю! Как ветерок в поле, как цвет на лугу, как жеребенка в пойме! Ты мой самый прекрасный!..»

«Прекрасный»… с бичом в руках… И с животным гоготом из глотки! При виде женского отчаяния и боли…

За что же девушку наказывали, отчего еще девять жертв в этот день перенесли такую же экзекуцию? По Шариату, который приобрел в Судане государственность, девушек истязали лишь за то, что в двадцать первом веке посмели они придти в ресторан в… брюках!

– О, небеса! – схватилась за голову Анна при виде этого мерзкого средневековья. – Как можно целому государству докатиться, опуститься до такого?

«А впрочем, если бы тогда, в далеком 1971 году, в борьбе с мусульманином Нимейри победили бы коммунисты, кто посмел бы нынче истязать этих девочек, праздновал бы Шариат в наши дни свою подлость по отношению к беззащитным? Кто своим давним безучастием, пусть хоть и косвенно, виноват в беде этих девчонок?

Значит, правы все-таки южане, коль не хотят, чтобы их жен и дочерей вот так же прилюдно били огромными бичами, предназначенными для скота…

Но и южане, о чем рассказывал далее Интернет, между собою после победы не ладили. Шесть тысяч воинов племени Нур в Южном Судане напали на город Пибор, где живет враждебное им племя Мерл. Здания подожжены, в том числе и больница.

После трех дней осады войска Северного Судана заняли столицу нефтеносного региона город Абьей. Благотворительная организация «Врачи без границ» обеспокоена судьбой более 130 своих сотрудников в Южном Судане. Потом войска Южного Судана освободили район Абье. Войска Северного Судана опять отбили этот драгоценный район.

Так что война в этой стране гремит не только на компьютерном экране. В итоге поднялась плата за образование, поднялись цены на хлеб и отопление, полиция окружила университеты в Хартуме, Омдурмане, пустила слезоточивый газ и била возмутившихся студентов дубинками.

На официальном экране российского телевидения – ни слова об этих кровавых событиях в центре Африки. С болью в душе откликнулся на происходящее лишь один неведомый поэт с Урала – Сергей Сероухов.

 
Людская глупость неустанна,
От колыбелей до седин.
Теперь на свете два Судана,
А раньше – был всего один.
 
 
И как-то сразу стало жутко
Народам прочих, дальних стран.
Ведь это все-таки не шутка,
Ведь это все-таки Судан
 
 
Планета трауром укрылась,
Поналетело воронье.
И курс рубля заметно вырос,
К Суданской, этой… как ее?
 
 
Перемешались в общей массе
И детский плач, и женский стон.
А в беспокойном Гондурасе,
Свернули миссию ООН.
 
 
Сломалась графиков прямая,
Поник хваленый «Доу Джонс».
Все вспомнили народность майя,
И майский метеопрогноз.
 
 
Пусть станут узы – крепче стали,
Судан, как водится – един.
В селе далеком, на Урале
Авось откроют магазин…
 

Какой-то скромный неведомый поэт с Урала мечтал об объединении далекой страны, переживал за нее, а позволь ему, тут же кинулся бы к двум Нилам святым миротворцем. И, вероятно, сказал бы людям разных культур такие слова, прочитал бы им такие стихи, что дула автоматов у многих жителей тамошних стран мгновенно опустились бы к земле. Но Россия посылала во многие страны своих посланников уже только в составе ООН, лишь как второстепенную незначащую силу, и об этой своей подчиненности чужакам у себя дома помалкивала, лишь бы собственные народы еще не догадались о роли политической и человеческой никчемности, какую отвели им в мировом сообществе.

«А зря», – думала в это время Анна, вспоминая прошлое, когда в Советском Союзе на протяжении нескольких десятилетий ни один христианин не убил ни одного мусульманина. И мусульманин не убил ни одного еврея. По религиозным или политическим причинам.

Бытовуха была, да… Кто-то приревновал, в чем-то обошел другого, кто-то не в меру хитрил с близкими… Как без этого в жизни? Павку Корчагина повторить человечеству очень трудно. Но в остальном… Гранатометы разве на наших свадьбах ликовали?

Как удавалось почти семьдесят лет удерживать от боев и распрей около двух сотен разноликих народов? Такая удачная общность не заслужила ли коллективной Нобелевской премии за особое устройство государства, на протяжении долгого времени не располагавшее людей к этническим дракам и боям? Система долгое время удерживала народы от подлости и по отношению к собственной стране, пока ретивые с факелами в руках не выжгли у нее душу, пока не отгрызли ей сердце за этот хорошо организованный покой для своих же граждан. Тогда в одном классе на школьной парте спокойно сидели ребятишки разных национальностей, и никто не переходил чего-то неведомо запретного. Может, этот многолетний опыт советских будней, опрокинутый и растоптанный обнаглевшим буржуазным быдлом, и надо бы уже из десятилетия в десятилетие изучать? Во многих мировых центрах и колледжах.

И коли крепко подумать, чего в тех буднях не было того, что есть сполна ныне в вечно дерущихся странах?

Не было несметного количества церквей, синагог, мечетей, в которых людей отделяют друг от друга вроде мало что значащей, однако незримой и крепкой стеной.

Легенды предков, мифы о том, как они жили в своих эпохах, малограмотные россказни, в которых человек непременно назывался рабом или неверным, рассказы о том, как дрались, убивали и ненавидели друг друга две тысячи лет назад, – этот огромный конгломерат ветхих, примитивных заветов, от которых человечество давно ушло, не был главной воспитывающей силой советской жизни. Кто-то в государстве, видимо, точно знал, что, повернувшись к религии, мир уходит от знаний. А стране нужна была бездна знаний, чтоб поставить каждого на крыло.

Утверждение о том, что для Великой Мифической Единицы, поселившейся где-то меж облаков, один человек – верный, богоугодный, другой для этой же Единицы – неверный, и жизнь ему за это нужно испортить, а то и вообще убить, этот позорный постулат давно должен быть человечеством отброшен и осужден.

Все мы пришли под это Солнце, всех привели в жизнь облака, ветерок, шум легкой кроны молодого деревца, всех нас привела в жизнь любовь между мужчиной и женщиной. Может, где-то и краткая, как миг, жестко оборванная ситуацией, но все-таки это была любовь, неистребимая тяга друг к другу… Почему же тогда кто-то нужен земле, а кто-то уж прямо на ней негодник? Не пора ли ответить перед человечеством за эту коварную чушь, за разжигание тысячелетней давности конфликтов? Не пора ли цивилизации отказаться от такого необъективного самостийного прокурора?

В Советском Союзе все это и оставили в прежних эпохах. Мир праху их. Поколения пришли и ушли, а их ненависть, неприязнь, желание бить и кастрировать женщину, продавать в рабство соседа, мечты о захватах других стран, чтоб ограбить, улучшить только свою жизнь или одной общины – все это было отправлено к теням. А что в хадисах и аятах мудрого было, и без того давно и незаметно живет в душах народов.

Верным, правильным и нужным в Советском Союзе был каждый человек. Все ныне живущие. От Кольского полуострова до Памира. От Бреста – до Курил. Бери лопату в руки и строй! Бери учебник в руки и читай, как выстраивать жизнь дальше. С умом и толком. Не унижая другого.

Чего еще не было в Советском Союзе того, что есть нынче в вечно дерущихся странах?

Не было собственности, которая создается воровством. Работаешь – получай, пожалуйста, квартиру. Заработал вновь – покупай машину. Учи сына в институте. Есть честные деньги, строй собственный дом. Летай к южному морю…

Драться людям оказалось ни к чему. Все необходимое было у каждого. В холодной стране не скитался по улицам ни один бомж. До тех пор, пока кому-то не захотелось иметь куда больше, чем все. Конечно, за счет другого. Как же иначе? И тут вспомнили, что один, видите ли, христианин, другой мусульманин, а тот иудей, значит, лишь одним этим человек уже чем-то негож, мол, не по стандарту сработан, потому его надо выдавить из ареала доверия, дружбы, соседства. Закон снисхождения и теплого отношения к другому уже не работал. Особенно когда было что-то отнять.

Советский Союз убил… его Величество Сундук, коллективная алчность. Которая во веки веков всегда терзала человечество. Убивает и нынче. И убивать будет долго, может, еще не одно тысячелетие, пока люди Земли не поймут, что частная собственность (не путать с личной) – это позор человечества, самая его гнусная находка. То подлое ископаемое, которое всегда может выползти из древности и проникнуть в жизнь любого поколения, как вредная и мерзкая пиявка. И может отравить собою жизнь сотни будущих поколений. Значит, обеспечить наперед миллиард конфликтов и чьих-то смертей.

Интернет сообщал: в Судане по-прежнему нет мира, каждый день тут бойня. Вот мальчонке с юга, которого украли и сделали рабом, втерли в глаза перец, чтоб он ослеп. Захватили в заложники женщин целой деревни, отняли скот. Коллективное изнасилование на глазах мужа и детей – теперь это одна из стратегических форм войны. Люди в джунглях уже едят траву.

Невидимый для радаров беспилотник Израиля «Эйтан» нанес авиаудар по колонне машин, которая двигалась в Судане недалеко от египетской границы. Иудеи взяли дурную моду: чуть что – и стрельба на поражение, чуть что – и в морду соседу. Забыв уже, как много веков получали со всех сторон сами. Как будто им нечем больше заняться, будто пустыня Негев уже озеленена и превращена в прекрасный оазис. Ну, что взять с кибуцников, коли ни одного мудрого среди них нет?

И опять же от России в ответ – никаких действий и протестных заявлений. И никому никакой защиты. Будто дипломаты ее сдохли, как куча беспризорных щенков на мусорной свалке. Или переползли к другой кормилице, около которой они тихонько тявкают, а потом ползут к чужой сиське, умильно заглядывая при этом в глаза, мол, ну, я заслужил кормежку?

Видимо, давняя позиция Хрущева – Шепилова: зачем нам нужны маргинальные партии, а тем более маргинальные страны, – и по сей день осталась во внешней политике без изменений. В официальной российской печати и на экране телевидения много лет – ни одного слова, ни одного кадра о том, какие страшные дела творятся в Африке около всех ее Лимпопо.

В России и свои народы уже не нужны, и своим норовили не платить зарплату, пытаясь отнять даже жилье. Абрамовичей волновал лишь Кошель. Кого теперь тревожила далекая страна, в которой ни одна нефтяная труба еще не принадлежит российскому бизнесу?

Журналисты имели возможность давать информацию об этом хищничестве только в Интернете. Как добывали факты? История, как правило, помалкивает. Что-то переводили с других иностранных языков, в чем-то коллеги из других стран помогали. Между людьми одной профессии бывает тайная солидарность, как, положим, во время международных конференций американские ученые из НАСА втихую помогали своими наработками советским ученым.

А журналисты… они более открыты и доброжелательны друг к другу. Это только малограмотное мурло злобится и бегает по улицам с нагайками и нунчаками. Люди знаний ведут себя иначе.

Хотя и журналистам порою достается. В Судане, к примеру, господа куда выше, чем простое уличное пугало, тоже каждую минуту держат в руках плетки. Стоило газетчику опубликовать материал о том, как был похищен и казнен главный редактор газеты «al-Wifaq» Мохаммед Таха, как ведущая и вроде независимая газета была тут же закрыта.

Ну, а коммунисты, остались ли они в этой стране после гибели Махджуба?

Остались. И, оказывается, выпускают газету… «Искра»! В логотипе которой знакомые и теплые слова о том, что «Из искры возгорится пламя». Может, и впрямь возгорится, коли подумать? Философ Фарук, никогда не изменявший идеалам, тоже нынче ее автор, и он уже один из лидеров суданских левых. У каждого своя судьба, и у Фарука она хоть и трудная, но все же удачная, коль остался он верен тому, с чего начинал жизнь, хотя многие потом относятся к чистым и праведным стратам молодости как к отмершему бутону.

Левые журналисты в Судане, как и прежде, говорят правду, категорически выступают против войны между Севером и Югом, осуждают лидеров с той и другой стороны, из-за которых уже погибли сотни тысяч людей, многие с детьми на руках потеряли жилища. Вот нынче южан, живущих на севере, будто скот, гонят из арабской части страны, а северян грабят и изгоняют с юга… И в этом регионе мира миллионы беженцев, кто их защитит?

Из-за очень смелых и честных статей на страницах этой, такой далекой от России, но близкой по идеям «Искры», уже арестованы восемь сотрудников, и газета закрыта. Пятый раз… Однако благодаря солидарности журналистов даже из буржуазных газет, издание каждый раз открывается и несет свою мысль, свою искру – людям!

Курсор скользит по экрану компьютера в поисках новостей и вдруг наталкивается на фамилию Хади. Сто шестьдесят упоминаний о нем в Интернете! Вот он на конференции по ядерной физике в Дублине, вот в Аргентине, самолет несет его в Японию, Пекин, в Дубаи…

Но в России все эти годы Хади ни разу не был. Не слишком ли резко однажды махнула Анна рукой, когда сразу кинула на землю все, что связывало ее с юностью, поисками идеалов, с таким неожиданным обоюдным чувством людей, которые, хочешь – не хочешь, через год должны были навсегда и бесповортно разбежаться по своим континентам? Ведь не придвинешь же Африку ближе к России, и два Нила во веки веков будут катить воды только к своим народам. И даже ветрюги разные. На русской платформе – ледяная метель, в нубийской – пыль до звезд из миллиарда песчинок! И тулуп не поменяешь на бикини. И в открытом платье не прогуляешься по тундре.

Хотя… пояс, который часовой, один. Впрочем, и планета одна. Это по нашим временам с новыми технологиями скоростей уже почти как одна деревня. Потому вполне возможна была бы встреча на той деревенской улице, когда все же не обойти, не разминуться друг с другом. Не поторопилась ли? А был ли и Хади настойчив в том, чтобы удержать около себя любимую женщину? Что, в конце концов, он для них двоих сделал?

Хорошо путешествовать с курсором! Вот плывешь вместе с ним в Австралию, здороваешься с бушменами. Узнаешь, что такое бумеранг. Удивляешься, что в Таиланде, когда отправляются на сбор кокосовых орехов, в бортовушку сажают не людей, а обезьян, которые на плантации деловито спрыгивают на траву, мгновенно устремляются к вершине пальмы и скидывают за день на землю почти весь урожай с сотен деревьев.

Через минуту ты – в лаборатории Теслы в Колорадо Спрингс, на его двадцатиметровой башне, вокруг которой вьются огненные змеи, шипят, кусаются, кидаются под ноги прохожим. От них то и дело шарахаются местные жители. Но все человечество от них не шарахнулось. И благодаря Тесле теперь ярко освещен электричеством каждый дом на планете.

Вдруг курсор показал, что многочисленный род Хади, все его родственники и однофамильцы, перебрались в Европу и Америку. Вот это миграция! Прапрадедушка – из африканской деревни у воды с тесаком в руках боролся с европейцами за независимость, а правнуки – сами сиганули в Париж и Нью-Йорк! Лишь через век. То есть, получив образование, сразу же кинулись в приймаки… обустраивать чужие края. И пристроившись хотя бы с краешку, на любом унизительном пятачке, тут же пополнили собой многочисленный класс образованных босяков. Прежде рабов на веревках тащили на чужие континенты, теперь они сами охотно кидаются под ноги рабовладельцам, мол, будьте любезны, возьмите, пожалуйста! У вас тут лучше, а я и дом, и предков своих презираю… Ну, не повезло, не там я родился, поверьте, я большего стою… Пожалуйста, оцените!

Вот это кульбит эпохи! Человечество по сей день не может реально обойтись без рабства… хотя бы в душе. Выходит, что прав Чехов, когда-то заметивший, что самое трудное в жизни – выплюнуть из себя невольника, раба, вбитое кем-то в человеческую душу ощущение нетопыря, стесняющегося и своих рек, и своего рода. Попробуй-ка написать об этом времени без пиара, чтоб никого не задеть и не обидеть ненароком…

Но Хади остался дома. Посреди войн, океана несправедливости и нехваток. Лишь он каждый день ходит в университет и преподает студентам ядерную физику. Значит, по сей день, как солдат, стоит на том посту, на который когда-то много лет назад поставила его Компартия. И в нем-то она не ошиблась, как ошиблась когда-то в других.

Африка когда-то упустила эру пара, эру электричества… По сей день две трети жилищ на материке без переменного тока Теслы. Пожалуй, и ядерная фаза скользит уже мимо этого континента. Ну, должен хоть кто-то, несмотря на длительные этнические войны, резню, обстрелы сел и городов, несмотря на упорный роман человечества с субстанциями, уводящими людское сознание в мираж и иллюзии, в жестокость и рознь, а не в реальность, должен же кто-то все эти годы оставаться с молодежью, чтобы вместе с не набалованными, но талантливыми парнями, живущими в излучинах африканских рек, мечтать о первой галактической экспедиции, которая отправится в недосягаемые пространства Вселенной и с африканской земли! Ну, хоть один вечный двигатель кому-нибудь в Африке помешает?

Курсор двинул дальше, хотел было убежать в ботанический сад Рио-де-Жанейро, но вдруг замер около соболезнования, которое выражал Хади по поводу смерти крупного голландского физика, а под текстом – адрес его электронной почты! И сразу же всплыли в памяти церквушка у края обрыва, кусты под огромными снежными розами, укутавшиеся в изморось елки.

«Писать или не писать? – думала Анна и поежилась, будто окунулась в холодные и одновременно – кипяточные недра далеких воспоминаний. – Писать или не писать? А, была, не была!».

Письмо было самым кратким в мире и сдержанным:

«Привет. Анна».

Интернет вышвырнул во Вселенную ответ через полчаса:

«О, Анна! Как ты меня нашла? Это чудо! Огромное тебе спасибо. Сейчас у меня много работы. Я принимаю экзамены у студентов. Но в августе непременно буду в Москве!».

Каддафи… Первого сентября 1969 года молодые офицеры, принявшие на своем подпольном съезде лозунги египетской революции 1952 года «Свобода, социализм, единство», ворвались во дворец короля Идриса, лечившегося в это время в Турции, блокировали иностранные базы, захватили ночью радиостанцию в Бенгази. В семь утра молодой капитан Каддафи из берберского племени аль-каддафа, родившийся в бедной бедуинской палатке, выступил по радио и сказал:

«Все, кто был свидетелем священной борьбы нашего героя Омара аль-Мухтара за Ливию, арабизм и ислам! Все, кто сражался на стороне Ахмеда аш-Шерифа во имя светлых идеалов… Все сыны пустыни и наших древних городов, наших зеленых нив и прекрасных деревень – вперед!».

Монархию офицеры свергли. У страны теперь было иное название – Ливийская Арабская Республика.

Муаммар Каддафи, уже председатель Совета революционного командования и верховного главнокомандующего, обнародовал пять принципов новой политики: ликвидация принятых в монархии законов, замена их законами, основанными на шариате; поощрение исламской мысли; репрессии против коммунизма и консерватизма. Чистка всех политических оппозиционеров – кто выступал против или сопротивлялся революции, а это коммунисты, атеисты, члены Братьев-мусульман, защитники капитализма и агенты западной пропаганды.

С такой неразборчивой политической мыслью трудно ли было сорвать с неба самолет и со спокойной совестью отправить его пассажиров на казнь, лишь потому, что они были коммунистами, хотя бы из чужой страны? Каддафи видел на примере Египта, что своих единомышленников из других стран Советский Союз реально не защищал, потому Муаммар, кого только мог, с левыми взглядами – тут же сажал в тюрьму. Коммунистическая партия в Ливии так и не возникла.

Кстати, в те годы и президент Судана Джафар Нимейри невероятно осмелел, когда увидел, что репрессии Насера против египетских коммунистов не встретили никакого сопротивления со стороны СССР, потому также спокойно вешал восставших левых на центральной площади столицы.

Новое руководство Ливии вывело из страны чужие военные базы, национализировало собственность крупных иностранных нефтяных компаний.

А дальше? Как сообщает Интернет, отслеживающий каждое мгновение ливийской ситуации, сто тысяч итальянцев, в большинстве своем простые работяги, были вышвырнуты из страны без какого-либо имущества. Затем верные шариату революционеры разрыли могилы мертвых итальянцев, устроивших в начале двадцатого века колониальную войну в Ливии.

Забыть бы прошлое и растереть, помнить бы его лишь на страницах научных рефератов и учебников, но кости давно умерших людей, хоть и инсургентов, яростно были вышвырнуты из земли. Седьмое октября 1969 года этот акт насилия над мертвыми в ливийском календаре обозначили, как «День мщения». Давно ушедшим на тот свет.

Ну, давайте теперь по всему миру швыряться костями из чужих событий и других веков! Участников Шведской войны под Полтавой перекинем через Балтийское море! Кости крестоносцев, ринувшихся когда-то жадной толпой в Византию, метнем в Европу, мол, получай назад своих мерзавцев. Выгоним из той же Византии ворвавшихся когда-то на ее земли кочевых турков-сельджуков родом из Средней Азии! Вот тогда на других планетах над нами, как над идиотами, смеялись бы, даже с шариков своих вниз головой от хохота свесились бы!

Кто бы объяснил, зачем ливийцам нужна такая ретивая война с мертвыми, зачем эта шариатская злопамятность, желание идти вперед – ногами назад? Может, это из серии «поощрения мусульманской мысли»? Жизнь покажет. В ней, как ни странно, все аукается.

Наконец-то новая элита начала думать о живых. Население Ливии – 2 миллиона. В Египте – 34 миллиона жителей. Доходы от ливийской нефти превышали в те годы доходы Египта в 14 раз.

Революционеры от Шариата на мгновение задумались, что делать дальше, и наконец-то сообразили: если хочешь удержаться у власти, надо на эти огромные деньги строить школы, больницы, поликлиники, жилые массивы, спортивные клубы, стадионы, библиотеки. И, как в Советском Союзе когда-то, начали переселять людей из подвалов, хижин, палаток – бесплатно в 180 тысяч новых квартир.

Бензин в стране какое-то время стоил дешевле газировки, квартплата за жилье будто бы отсутствовала вовсе. И, естественно – бесплатное высшее образование, бесплатная медицина – высшее достижение только цивилизованных народов. И не просто бесплатная медицина, а в первостатейно оборудованных клиниках с высокообразованными врачами.

Ходил в Советском Союзе когда-то анекдот: пригласили чукчу в Москву, показали Кремль, университет, шикарные квартиры, и спросили:

– Тебе нравится?

Чукча поводил головой из стороны в сторону, спокойно ответил:

– Им не терпит. Воздух плохой.

И отправился в тундру. В настоящую, с ее запредельным холодом, вьюгами, с полным отсутствием огонька во время семидневной метели.

Каддафи любил жить в театрализованной тундре – везде возил за собой бедуинский шатер и тут же придумал стране новый календарь, который в Ливии начался уже от года смерти пророка Мухаммеда (632 год н. э.), в то время как мусульманское летоисчисление было иным: от дня переселения Пророка Мухаммеда из Мекки в город Ясриб, позднее – Медина (622 г. н. э.). То есть на десять лет позже, чем у всех мусульман.

В странах Магриба были весьма недовольны этой ливийской перепутаницей.

В общем, хоть и в современных квартирах, с электроникой в домах, но ливийцы психологически вернулись в средневековье, а может, никогда из него и не выплывали. Их летоисчисление теперь официально отставало от григорианского на 600 лет, месяцы тоже обозначались как в древние века: мухаррам, сафар, раби-ул-аввал, раби-ус-Сани…. К чему современная цивилизация, если жить можно и по исстари племенным законам? Кому как в голову взбредет.

Во время строительства Асуанской плотины советские рабочие с трудом сдерживали улыбки или гнев, как писали об этом журналисты, только чтоб не обидеть египетских рабочих, которые пять раз в день мгновенно кидались на молитвенные коврики, хотя в это время стояла с раствором бетономешалка или плыл над их головами подъемный кран.

По этим же бедуинским правилам жила в двадцатом веке и Ливия. Мечети были на каждом углу, в которых молись, сколько хочешь, весь день у тебя свободный: нефтяные деньги позволяли достойно жить ливийским гражданам и на пособия. За коренных граждан на нефтедобыче трудились мигранты из Египта, Африки, из той же Европы…

В ту пору Каддафи хотел дружить с Западом. Но в то же время везде рекламировал мусульманскую веру. «Подлинным законом общества, – писал он в своей «Зеленой книге», – является обычай либо религия».

Значит, на государственном уровне узаконить кровную месть, если она среди народов – давний обычай? Не приведет ли эта злопамятность к массовому истреблению невинных и честных людей? Не повод ли к геноциду?

Или прочие бредни удаленных от современной жизни племен… По шариату, положим, нельзя брать даже в няни незаконнорожденную женщину. А коли она родила без мужа, надо создать такую обстановку, чтобы женщина сама наложила на себя руки. Но чаще всего ее убивают родственники. И такое людоедство узаконить?

Как-то на экране телевидения появился уже ушедший в отставку со всех постов Евгений Максимович Примаков и припомнил одно высказывание Насера. Египетский вождь поделился лично с Евгением Максимовичем за столом с прохладительными напитками: «Нужно жить по Корану, а руководить по Корану страной нельзя».

Нынче, с точки зрения среднестатистического гражданина Вселенной, и жить по религиозным законам, признающим многоженство и безысходность для женщины любой житейской ситуации, уже нельзя. К этому, в конце концов, пришел и Каддафи.

Поэтому в 1979 году, введя шариатские законы, Муаммар во многом пошел поперек религиозной ветхозаветности: дал возможность девочкам учиться, открыл для них университеты, государственные должности, отменил узаконенную шариатом полигамность. Даже представить трудно, как тогда под подушкой скрежетали зубами от ярости наглые мужики, у которых отняли право на многоженство, право на то, чтобы относиться к женщинам, будто к стаду коз…

Но по-прежнему Муаммар славил мусульманскую веру. Даже во время визита в Италию он призывал итальянок принять ислам. Какие-то две-три эксцентричные дамочки, сообщает Интернет, клюнули на его предложение. Остальные жители Европы отчего-то заупрямились, как козлы.

Однако Кадаффи воплощал в жизнь и те проекты, которые нужны были всем. В 1984 году в Ливии заложили первый камень в фундамент будущего завода по производству труб. Через несколько лет огромная ирригационная система под названием «Великая рукотворная река» снабжала страну пресной водой из подземного Нубийского водоносного слоя.

Такой проект был не по зубам ни одной африканской стране. Ливия же с ним управилась!

Однако нефтяные деньги приносили не только радость. Это только наш прославленный во всех анекдотах добродушный чукча безмятежно жил в своей обитой оленьими шкурами яранге. Каддафи в бедуинском шатре никогда не жил спокойно: вдруг начал вооружать племена на юге Судана, разжигая гражданскую войну с севером. Потом ввязался в пограничную войну с Египтом, выгнав предварительно со своей территории 225 тысяч египтян, работавших в сфере нефтедобычи. Многочисленная армия Египта, конечно, не оставила бы от ливийской камня на камне. Это был наскок молодого нагловатого петушка на старого сфинкса. Несмотря на танки, самолеты и наемников, которые были в избытке у Каддафи, спустя четыре дня боевые действия прекратились. Возможно, арабам стыдно стало драться друг с другом, и они, как на шахматной доске, разыграли ничью.

Следующей была война в Чаде.

Отношения Каддафи с Западом и богатым арабским миром испортились. Против Ливии объявили экономические санкции. Подоспело и падение цен на нефть. Люди встали в очередь за яйцами и молоком. Рабочих мест не хватало. Мигрантов попросили уехать. Но люди зубами держались за свои рабочие места, на родине им было бы еще хуже.

В это время Каддафи поворачивается лицом к Советскому Союзу. Хотя в 1973 году в честь четвертой годовщины победы Ливийской революции в документе «Священная война против коммунизма» было объявлено, что «величайшей угрозой, стоящей сегодня перед человеком, является коммунистическая теория».

Несмотря на такие лихие изречения, Запад дружить с Каддафи все равно не желает. Тогда в пику ему на митинге Муаммар объявил, что Ливия строит уже социалистическое общество, основанное на исламе, морали и патриотизме. Страна вновь меняет название, теперь это «Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия» (от арабского слова «джамахир» – массы), то есть «государство народа».