Текст книги "Сборник рассказов"

– От старости не убежишь, – ответила дочери мама. – Я даже скажу тебе больше, молодость пройдет очень быстро. И оглянуться не успеешь.

Олечка засыпала с мыслью, что мама скорее всего ошибается. Если старость и неизбежна, то она будет еще очень не скоро. Может быть даже через пару миллиардов лет…

Ночью ноябрь был все больше похож на зиму. Баба Рая промерзла до костей.

– Барсик, Барсик, Барсик…

Мимо бабы Раи возвращалась с ночной смены соседка Зоя с первого этажа. Зоя принесла фонарик и они долго ходили с бабой Раей вокруг дома.

– Барсик, Барсик…, – звали они кота.

Зоя заставила бабу Раю пойти домой погреться. Сама она искупалась и рухнула в кровать. Хоть Зоя смертельно устала, но сон к ней не шел. Если, думала Зоя, у бабы Раи счастливая старость – дети внуки, правнуки. Все ее любят, везут ей гостинцы, подарки, помогают материально, холодильник у нее забит до отказа, то тогда какая же старость несчастливая ? И почему счастливая старость бабы Раи так зависит от какого-то загулявшего кота Барсика ? У самой Зои двое детей, двое внуков, муж и три года до пенсии по старости. Какая она у нее будет ? Зоя ворочалась с боку на бок. Не дай Бог «счастливую старость» на пару с каким-нибудь бессловесным существом, подумала она, засыпая.

Баба Рая не спала всю ночь. Утром она вышла из подъезда ни свет, ни заря. Сосед Миша со второго этажа разогревал машину. Он каждый день ездил в Москву на работу.

– Барсик, Барсик, Барсик…, – позвала баба Рая.

– Да не волнуйтесь Вы так, – сказал Миша бабе Рае. – Придет Ваш любимец. Проголодается и придет. Куда он денется ? Кто его кроме Вас так кормить будет ?

Миша доехал до Москвы быстро. Утром дороги пустые. Он любил приходить на работу раньше всех. Миша работал в одной очень серьезной организации, в которой все про всех знают. Миша заварил себе кофе и подошел к окну. Из окна был виден сквер. Расцвело. По дорожке в сквере шел седой старик со старой собакой породы спаниель. Старик, как и баба Рая, был неодинокий. Хоть он и жил один, у него были дети, внуки. Старик шел и разговаривал со своей собакой :

– Ну вот, Дружок, и дожили мы с тобой до первого снега. А смотри, какое Небо в ноябре голубое, голубое. Про такое Небо говорят – бездонное…

Старик поднял голову вверх.

Из окна своего рабочего кабинета Миша смотрел на старика, а старик смотрел на Небо. Наверное, подумал Миша, старость это пора жизни, когда Небо намного роднее Земли…

Вечером Миша вернулся с работы домой и его ждала хорошая новость. Вездесущие мальчишки нашли потерявшегося кота бабы Раи. Кот всю ночь просидел под старой заброшенной грузовой машиной. Баба Рая не выпускала Барсика из рук и укачивала его как грудного ребенка.

– Спи, Барсик, спи. Я люблю тебя, – говорила она своему коту. – Я даже скажу тебе больше, – добавила баба Рая, – я очень тебя люблю…

Баба Рая была счастлива. Да и много ли надо для счастья неодиноким старикам и неодиноким старушкам ? Было бы только рядом с ними живое существо, с которым можно было бы разговаривать, о котором можно было бы заботиться, которое можно было бы любить… А если это существо бессловесное, то это совсем не страшно. Давно же уже доказано, что и кошки, и собаки и все другие живые существа все прекрасно понимают, вот только сказать ничего не могут…

Я не волшебник, я только учусь…

Второкласснику Юрке Канарейкину подарили на День рождения волшебную палочку. Причём он не сразу её обнаружил среди других подарков, потому что был очень расстроен. Юрка мечтал о собаке, точнее о щенке. Порода его даже не интересовала. Мнения родителей разделились поровну. Мама была категорически “за”, а папа также категорически “против”. В этом состоянии устойчивого равновесия по данному вопросу семья находилась несколько месяцев. Юркино мнение не учитывалось и Юрка очень надеялся, что День рождения перевесит чашу весов в его пользу. Но он ошибся. Проплакав весь вечер, Юрка рано уснул и поэтому волшебная палочка попалась ему на глаза только на следующий день.

На яркой коробке было написано крупными буквами “Внимательно изучите инструкцию по эксплуатации”. Юрка открыл коробку и достал инструкцию. “Волшебная палочка – эксклюзивный экземпляр. Выполняет одно желание в день. При большей нагрузке быстро выходит из строя и восстановлению не подлежит. Можете спокойно выбрасывать её на помойку”. Юрка подумал, что его разыграли, но на коробке чётко стояла дата изготовления и страна изготовитель.

Юрка взял в руки волшебную палочку, зажмурил глаза и попросил то, чего он хотел больше всего на всете – маленького, смешного и живого щеночка.

В тот же день по дороге с работы к Юркиному папе пристал грязный бездомный щенок неизвестной породы. Щенок шёл за Юркиным папой от самого метро до подъезда их дома. Сердце Юркиного папы дрогнуло от такой преданности и он взял щенка домой. Юркиному счастью не было предела. Щенка отмыли, накормили и назвали Закусайкой, потому что он всё время что-нибудь кусал.

На следующий день Юрка Канарейкин взял свою волшебную палочку в школу и на уроке природоведения, когда их молоденькая учительница Марина Николаевна рассказывала про жизнь муравьёв, Юрка рассказал про волшебную палочку своей соседке по парте Сонечке Игнатовой. Соня на перемене рассказала про Юркино чудо своей лучшей подруге, та ещё кому-то, так что очень быстро эту новость узнал весь класс и учительница Марина Николаевна в том числе. Что тут началось ! Просьбы посыпались на Юрку со всех сторон. Староста класса отличница Лена Завьялова пыталась организовать подачу заявок более цивилизованным способом, но у неё ничего не получилось. Юрке засовывали записки во все карманы, складывали на парту, пихали в его ранец, шептали свои просьбы в оба уха…

Юрка объяснил, что его волшебная палочка работает в режиме только одно желание в день. Все стали кричать и требовать чтобы именно его или её желание было исполнено немедленно, прямо сейчас.

– Извините, – сказал Юрка и опустил глаза. – Сегодня ничего не получится. По дороге в школу я решил испытать работает ли волшебная палочка и попросил у продавщицы в магазине около школы мороженое.

– Сработало ? – хором спросил класс.

– Продавщица сказала : “Кушай, сынок, на здоровье”. И денег не взяла ни копейки.

Класс от восторга ахнул.

После уроков Юрка Канарейкин и весь 2”б” пытались найти на политической карте мира страну изготовитель этого чуда, да так и не нашли. Видимо страна эта совсем маленькая и её не на всех картах обозначают…

По дороге из школы Юрка встретил своего злейшего врага пэтеушника Витьку Лосева по прозвищу Лось. Второклассник Юрка Канарейкин очень раздражал пэтеушника Витьку Лосева одним своим видом. То ему не нравились Юркины уши, то Юркин нос… Своё раздражение Лось реализовывал подзатыльником или пинком по мягкому месту. Юрка никому никогда не жаловался. Учительница и родители говорят, что жаловаться плохо.

Юрка замедлил ход. Вот вырастет Закусайка, подумал он, и будет Юркиным защитником.

Странно что Лось не обращает сегодня на Юрку никакого внимания. Юркин враг плакал. Плакал как самый обычный мальчик, которому очень больно. Юрка хотел, но не смог пройти мимо. Родители и учительница всегда говорят, что надо помогать тем, кому плохо. Юркиному врагу пэтеушнику Витьке Лосеву, от которого Юрка столько страдал, было плохо.

Юрка не знал, что Витьку Лосева избил пьяный отец, от просто достал свою волшебную палочку, зажмурил глаза и, нарушая инструкцию по эксплуатации, попросил : “Пусть у Витьки Лосева всё будет хорошо…”.

Юркина волшебная палочка превратилась в простую никому не нужную деревяшку. Но Юрке было жалко её выбрасывать и он воткнул её в землю прямо во дворе. Деревяшка укоренилась, зазеленела и расцвела цветами невероятной красоты. Никто только в их дворе не знает как они называются…

Богомолье. 21 Век.

Рассказ от третьего лица.

На осенних каникулах собрались всем классом к преподобному Сергию Радонежскому в подмосковный Сергиев-Посад. Раньше такую поездку назвали бы богомольем, а сейчас это красивое слово заменили на корявую экскурсию.

Про богомолье и про святого Сергия Радонежского ребятам пятого класса рассказала их новая классная руководительница Марина Николаевна. В школе ее сразу же прозвали богомолкой. Она всегда носила длинные юбки, часто ходила в храм, но всем ребятам она очень нравилась. Марина Николаевна всех их любила. Это было видно невооруженным взглядом. А раньше, в начальной школе, у них была пожилая и очень уставшая от жизни учительница, которая так на них кричала, что ребятишки боялись, что с ней случится приступ и она умрет прямо на месте.

Марина Николаевна никогда даже голос ни на кого не повышала. Она поставила на свой учительский стол в классе икону Сергия Радонежского и рассказала всем ребятам, что этот святой помогает в учебе.

Когда завуч школы увидела икону на столе Марины Николаевны, она долго возмущалась и потребовала икону убрать. Марина Николаевна кивала головой, но… икону так и не убрала.

Марина Николаевна даже имена всех ребят называла по-своему : Ванька у нее был Иоанн, Данька – Даниил, Алеша – Алексий, Жорка – Георгий, а Света вообще какая-то Фотиния. Марина Николаевна говорила, что это их правильные имена.

Сегодня в день поездки Марина Николаевна выглядела как-то особенно торжественно. Это многие заметили.

Подъехали в Лавре. Двух часов дороги никто даже и не заметил. Было прохладно, но солнечно. Солнечные лучи золотили свечи куполов Лавры и казалось, что купола достают до самого неба…

У входа в Лавру их встретили голуби и нищие. Голубям отдали остатки от завтрака, а на нищих посматривали с опаской, не зная, что от них ожидать.

Марина Николаевна предупредила, чтобы все были очень внимательными. В Лавре часто происходят чудеса видимые и невидимые. Главное мимо этих чудес не пройти, не пропустить.

Подошел экскурсовод. Еле, еле поспевая за ним, прошли по всей территории Лавры. Ванька-Иоанн почти ничего и не запомнил, кроме «посмотрите налево», да «посмотрите направо».

И только уже в очереди к мощам преподобного Сергия смогли отдышаться. Как много народа ! Вся Россия со своими бедами, со своими проблемами. И всех преподобный слышит, и всем помогает. Поют, не переставая ни на минуту, акафист : «Радуйся, Сергие, скорый помощниче и преславный Чудотворче». А он уж точно радуется, что столько людей к нему понаехало, и всем его помощь ой как нужна.

Два друга – Ванька-Иоанн и Данька-Даниил, стояли в очереди к мощам рядом. Данилка давно уже определился, что он попросит у святого Сергия. Марина Николаевна рассказывала, что в детстве Сергий Радонежский плохо учился, никак не мог освоить грамоту и все над ним смеялись. А потом ему помог Ангел в образе простого монаха. А теперь преподобный сам помогает всем в учебе. Вот Данилка и решил попросить святого Сергия помочь ему хорошо учиться. Пока у Данилки с учебой были большие проблемы. На уроках он сидел как замороженный и абсолютно ничего не понимал.

– Святой Сергий, – попросил Данилка, – сделай так, чтобы я хорошо учился. Очень тебя прошу.

А Ванька-Иоанн еще не решил о чем он попросит святого. Учился он хорошо, на одни «четверки» и «пятерки». С учебой у него никаких проблем не было, а вот с родными были. Ванька жил с папой и бабушкой, и очень скучал по маме. У мамы была другая семья и там росла маленькая дочка. Скучать-то Ванька скучал, а вот простить маму никак не мог.

– Как она могла, как она могла променять родное дитя на чужого дядьку ? – думал Ванька словами бабушки.

– Святой Сергий, – решился, наконец, Ванька, – верни мне мою маму.

Глаза предательски заполнились лишней водой и она потекла по щекам. Одна капля упала на раку с мощами святого Сергия. Но Ванька этого даже не заметил…

После официальной части всем дали свободное время. Кто-то пошел за сувенирами, кто-то в трапезную. Ванька сел на лавочку и стал ждать бабушку. Бабушка пошла на источник за святой водой.

Ванька глазел по сторонам, а потом случайно поднял голову вверх и обомлел. Стоял ноябрь, листва давно облетела и на абсолютно голом дереве рядом с Ванькой сидела дивная изумрудная птичка размером с воробья. Ванька таких птиц никогда не видел, хоть о природе знал много, а по природоведению у него всегда были одни пятерки. Вот оно ЧУДО, подумал Ванька, вспомнив слова Марины Николаевны.

– Фиить, фиить, фиить…, – запела птичка.

Ваньке показалось, что изумрудная красавица смотрит прямо на него и хочет что-то ему сказать. Но птичьего языка Ванька не понимал.

– Фиить, фиить, фиить…, – все повторяла и повторяла птичка.

Ванька вдруг испугался, что сейчас птичка взмахнет крылышками и улетит, а он проворонит свое ЧУДО. Сами собой пришли в голову слова : «Святой Сергий, помоги мне понять, что говорит мне изумрудная птичка».

И тут на Ваньку нашло озарение :

– Понял, я все понял, – закричал он во весь голос. – Фиить значит простить. Простить, простить, простить… Простить…

Ванька точно знал, кого просила его птичка простить. Он достал свой мобильный телефон и набрал заветный номер.

– Что, что случилось, сынок ? – спросила мама взволнованным голосом. – Ты же никогда сам не звонил.

– Ничего не случилось, мам. Я просто хотел сказать, что мы сейчас всем классом на экскурсии в Сергиевом Посаде. Здесь так красиво.

– Я была там, сынок. Правда, очень давно.

– Мам, можно я к вам в гости приеду ? Я соскучился.

– Конечно, сынок, приезжай. Дядя Боря будет очень рад и Аленка тоже.

– А ты ?

– А я… буду счастлива, – сказала мама Ване и разрыдалась.

Ваня отключил телефон, потому что сам готов был заплакать во весь голос…

Подошла бабушка. Ваня взял у нее тяжелую канистру со святой водой и они пошли за сувенирами. В сувенирной лавке Ваня купил маме в подарок красивый платок, ее маленькой дочке Аленке расписную матрешку, а папе и дяде Боре два одинаковых брелока для ключей.

У входа в Лавру нищих заметно прибавилось. Ванина бабушка открыла свой кошелек и раздавала все, что у нее осталось. Последней в ряду просящих стояла молодая женщина с ребенком лет пяти. Ребенок уже посинел от холода и хлюпал носом, но не плакал. Было видно, что больше всего у него замерзли руки. Малыш дышал на них, чтобы согреть. Варежек у него не было.

– Бедненький, – сказал Ваня и, не раздумывая, отдал ему свои перчатки.

– А как же ты сам ? – спросила мама малыша.

– Ничего, – ответил Ваня, – у меня дома еще одни есть.

Около автобуса ребята окружили Марину Николаевну и наперебой рассказывали ей свои новости. Один Ваня помалкивал. Пусть про изумрудную птичку будет знать только он и, конечно, святой Сергий.

– Марина Николаевна, – вдруг сказал кто-то, – а ведь Лавра нам родная. У нас в поселке Измайлово храм во имя святой Троицы и здесь в Лавре Троицкий храм. Значит мы родные. Как сестры.

Всех это неожиданное родство очень обрадовало.

На прощанье сфотографировались у памятника Сергию Радонежскому. На душе у всех было солнечно. Но душу на фотографии не видно, зато видны глаза – зеркало души. А глаза у всех были счастливые…

Брачная песня ворона

– Жили у бабуси, два веселых гуся, один белый, другой серый – два веселых гуся…

Маленькая девочка лет пяти в белом сарафанчике и дебильноватый парень в мятых холщовых штанах, с не чесанными волосами и очень добрыми глазами, пели детскую песенку около вагонов остановившегося поезда дальнего следования.

Железная дорога кормила все близлежащие села. К поездам, идущим на юг и с юга местные жители выносили все, что только можно – молоко, фрукты, семечки, пироги, горячую картошку, соленые огурцы. Все это очень быстро раскупалось. Поездов, особенно летом, было много.

Маленькая девочка в белом сарафанчике держала панамку и туда бросали монетки и даже бумажные деньги. Особенно впечатлительным пассажирам поезда, глядя на девочку и придурковатого парня, почему-то хотелось плакать…

Федька-дурачок очень любил поезда, всегда долго махал им в след и совсем не любил самолеты.

– Смотри, Федька, вон самолет полетел, – кричали ему мальчишки.

Федька поднимал голову к небу и начинал плакать, жалостливо морщась. Полина очень долго объясняла ему, что самолеты – это совсем не страшно. Она вообще очень многое ему объясняла, а он ей…

Федька говорил на каком-то птичьем языке, но Полина его понимала и тетя Дуся, Федина мама, понимала его тоже.

На все «заработанные» песнями деньги покупали мороженое, шли домой и дорогой угощали всех, кто попадался : и взрослых, и детей, и собак…

Полина поселилась в деревне на лето. Ее родители сняли в доме у тети Дуси комнату.

Федка-дурак и Полина за дружились сразу и стали просто не разлей вода. Куда он – туда и она, куда она – туда и он. Федька переболел в детстве менингитом и в свои двадцать семь лет оставался по уму пятилетним ребенком, поэтому-то они с Полиной так хорошо понимали друг друга.

– Федька – дурак, в голове – чердак.

– Федька – дурак, все делает не так.

– Федька – дурак, подари пятак.

– Федька – дурак, голова – бурак.

Так кричали деревенские мальчишки, увидев Федьку на улице. Кричали больше по инерции, чем по злобе. Федька не обижался, а только улыбался.

Зато у Федьки-дурачка была своя Тайна. В разрушенной церкви на краю деревни, где долго был мучной амбар и стены покрылись белым слоем муки, Федька нашел лик Спасителя ! Спаситель смотрел на Федьку со стены разрушенного храма так строго, что Федька чувствовал себя в чем-то виноватым. И только повинившись Спасителю во всем, во всем, Федька видел, что лик Христа на глазах добреет…

Эту Тайну Федька никому не открывал, только Полине. У него вообще от нее секретов не было, а у нее от него…

Всей детворе строго-настрого было запрещено ходить на карьеры. Заброшенные после добычи глины карьеры давно заполнились водой и в жаркие летние дни притягивали детвору как магнит. Еще не было лета, чтобы там кто-нибудь не утонул. Дно у карьеров глубокое, края очень отвесные и скользкие. Тут и взрослому не выбраться, что уж говорить про детей.

Большая ватага мальчишек и девчонок играла вокруг карьеров в «казаков – разбойников». Полина с Федькой были «разбойники» и прятались от «казаков» в траве на краю самого большого карьера.

Как Полина не удержалась и заскользила вниз – никто не заметил. Все только ахнули, увидев ее белый сарафан, барахтающийся в воде. Федька-дурачок прыгнул вслед за Полиной через секунду. Полина плавать не умела, а Федька, как оказалось, умел. Он сам об этом раньше как-то и не знал. Федька все выталкивал Полину над водой, а она все тонула, он ее опять выталкивал, а она опять тонула. Их головы то появлялись над водой, то исчезали. Ребятишки, видевшие все как в немом кино, были в ужасе. В полной тишине никто не кричал – ни тонувшие, ни свидетели…

Федька-дурачок был физически сильным. Его сил хватило на время, пока кто-то из ребят добежал до деревни, пока примчались взрослые и бросили Федьке спасательный трос, с привязанной к нему поперечной палкой. А Федька-дурачок все выталкивал и выталкивал Полину к поверхности воды, к воздуху, к жизни… И остановить его не могла никакая сила.

Когда у Полининых родителей и у самой Полины прошел первый шок, она была поставлена в угол. Другого наказания к ней, как-то так исторически сложилось, никогда не применяли. Федька-дурачок встал в угол вместе с Полиной, за компанию и все время ее смешил, показывая разные рожицы. А Полинина мама все время плакала…

– Да кто зимой на кладбище-то ходит? Сугробы-то, гля, какие !

– Ничего, тетя Дуся, пройду.

– Ты хоть отдышись с дороги. Согрейся. Я пока пирогов сотворю.

– Я потом, тетя Дуся, ладно ? К Феде схожу, а потом посидим, чайку попьем. Я и бутылочку хорошего вина привезла.

– Ты хоть скажи два слова, как у тебя дела-то ?

– Да все хорошо, тетя Дуся. Муж отличный, добрый. Дочка уже большая. Скоро в первый класс пойдет.

– Ты хоть привезла бы ее когда. Хоть посмотреть на нее.

– Приедем, тетя Дуся. Обязательно как-нибудь приедем.

– Полина, ты валенки, вон у печки стоят, надень. Снегу-то намело, ужас ! Там, небось, и могилки-то до самых крестов занесло.

– Найду, тетя Дуся.

Снег на могилках был первозданным, нетронутым, непорочным, непоруганным. Голый куст черемухи наклонился над могилой Федьки-дурачка. Пролетел, бархатно просвистев крыльями, ворон. Сел на высоченную сосну и завел свою не очень веселую брачную песню. Мудрый ворон на то и мудрый, что он раньше всех знает о том, что скоро весна, распустится куст черемухи над могилой Федьки-дурачка, вернутся из эмиграции птицы с красивыми голосами. Надо только немного подождать…

– Жили у бабуси, два веселых гуся…, – запела Полина.

У них с Федькой была своя любимая песня. А что ? не хуже, чем у других…

В Твоем списке я буду последняя…

Девочка Камила внешне была похожа на живую куклу Барби. Кукольное лицо, веселые кудряшки, стройная фигурка… Эта живая кукла по имени Камила держала в напряжении весь педагогический коллектив своей школы. Все учителя стонали только от одного ее имени. Учительница математики, она же завуч школы, приспособилась выгонять Камилу с урока за ее безобразное поведение. Учительница истории ставила Камиле бесконечные “двойки” и в журнале напротив фамилии Камилы не осталось ни одной свободной клеточки. Учитель физкультуры на грубость со стороны Камилы отвечал грубостью, учительница литературы от выходок Камилы плакала, а учительница географии бежала за директором… Учителя защищались как могли, выстаивая против Камилы свою линию обороны, при том абсолютно все учителя просто мечтали, чтобы Камила перешла в другую школу.

Нельзя сказать, что Камила совсем не работала над собой. Она давала обещание маме, учителям, что будет вести себя на уроках хорошо, зажимала ладошками свой рот, чтобы на уроках ни с кем не разговаривать, садилась за самую последнюю парту, но всех ее стараний хватало на несколько минут. Стоило только Камиле произнести на уроке хоть пару слов, как весь класс покатывался со смеху, учителя были на гране отчаяния и дисциплина в классе уже не восстанавливалась никакими усилиями.

Приближались Новогодние праздники, а с ними вместе конец четверти и большие зимние каникулы. Учителя подобрее простили Камиле ее хамские выходки и подарили ей совсем незаслуженную “тройку” за вторую четверть, как подарок к Новому году. Учителя построже решили проучить нагловатую ученицу и нарисовали ей с чистой совестью за всю вторую четверть “двойку”. “Троек” и “двоек” получилось примерно поровну.

По дороге из школы домой Камила выбросила свой дневник в урну около супермаркета “24 часа”, завершив похороны своего дневника выплюнутой изо рта жевачкой. С жевачкой, кстати, она почти никогда не расставалась и это особенно раздражало учительницу биологии. С кем только она Камилу не сравнивала, каких только жующих животных в пример не приводила. Особенно, почему-то, Камила запомнила рассказ учительницы биологии о том, что у всех жвачных животных целых четыре желудка. Камила даже запомнила как они называются : рубец, сычуг, книжка и сетка. Биологичка, кстати, из разряда добрых учителей и четвертную “тройку” совсем ни за что Камиле нарисовала.

Уже у самого дома Камила подумала, что надо было бы оставить дневник и сжечь его торжественно в новогоднюю ночь. Ну чем не фейерверк ? Во-первых – дешево, во-вторых – сердито. И друзья от души повеселятся. Камила собиралась встречать Новый год со своими одноклассниками на квартире у одной девочки, родители которой уезжают в новогоднюю ночь на дачу. Деньги в складчину уже собрали, продукты и спиртное закупили, музыка и классные фильмы будут. Самое главное, что не будет никаких взрослых и некому будет ворчать над ухом. Соседи по площадке не в счет. Тем более, что Камила со своими одноклассниками за словом в карман не полезет. Мама у Камилы уже который год в новогоднюю ночь работает. В ресторане в праздничные дни самая самая работа. А сидеть в Новый год один на один с телевизором Камиле совсем не хотелось, хоть все и говорят, что это семейный праздник.

На новогоднюю ночь Камила надела маленькое черное платье для коктейля. Платье досталось ей по наследству от старшей сестры. Старшая сестра живет сейчас отдельно на другом конце Москвы. Тушь, тени, губная помада, щедро наложенные Камилой на лицо, сделали ее еще больше похожей на куклу.

Компания одноклассников собралась на квартире пораньше, чтобы достойно проводить год старый. За богато накрытам столом мальчишки со знанием дела, лихо открывали бутылки с красным вином и шампанским. Девчонки визжали от грохота вылетающих пробок и от предчувствия радости.

В самый разгар веселья за несколько часов до боя Кремлевских курантов неожиданно вернулись с дачи родители девочки, у которой собрались одноклассники и веселье мгновенно затихло. Как потом выяснилось, бдительность проявили соседи по лестничной площадке. Именно они сигнализировали по телефону уехавшим родителям, что в их квартире сумасшедший дом.

На улице мела легкая метель. Одноклассники постояли на углу дома, покурили. Все лихорадочно думали куда им теперь деваться ? Камила к себе пригласить не могла. Они с мамой жили в коммунальной квартире с очень сердитыми соседями. Опять покурили. Кто-то успел прихватить со стола бутылку “Портвейна” и все выпили поочереди прямо из горлышка. Компания таяла на глазах. В конце концов все разошлись по домам.

От выпитого вина, от выкуренных сигарет у Камилы кружилась голова. Она еле еле переставляла неожиданно сильно отяжелевшие ноги. Мимо нее проходила большая веселая компания молодежи. Камилу кто-то нечаянно толкнул и она повалилась прямо в сугроб.

– Шалава малолетняя, – услышала Камила в свой адрес.

В другое время Камила ответила бы так, чтобы ее обидчикам мало не показалось, а тут язык Камилу совсем не слушался и она только что-то невразумительное промычала в ответ. Молодежная компания расхохоталась.

– Корова, – послышался в голове у Камилы голос учительницы биологии, – тоже жвачное животное…

Уже дома Камила обнаружила, что где-то дорогой потеряла шапку и варежки. Это был красивый вязаный комплект, который мама подарила Камиле в прошлый Новый год. В комплекте были варежки, шапочка и шарфик. Остался один только шарфик.

Камила смыла с лица размазанную косметику, закуталась в теплый махровый халат, подарок старшей сестры на День Рождения и щелкнула кнопкой телевизора. На экране уже что-то говорил президент. На улице захлопали фейерверки. Камила прижалась лбом к оконному стеклу. Стекло было холоднее лба и ей был приятен этот холод. Москва с пятнадцатого этажа вся сверкала разноцветными огнями фейерверков. Камиле казалось, что там внизу живут счастливые, веселые люди, они радуются и смеются, а Камиле хотелось плакать. Была бы сейчас рядом мама, можно было бы к ней прижаться. Только мама на всем белом свете любит Камилу по-настоящему. Родного отца у Камилы не было. Хотя он где-то есть, но ушел от них давно и Камила его совсем не помнит. Мама говорила Камиле, что у всех православных людей на земле есть Отец Небесный, который всех любит. Это Иисус Христос. Камила даже точно помнит тот день, когда мама ей об этом сказала – это был день, когда Камилу крестили. Батюшка тогда сказал ей, что теперь она не Камила, а Аполлинария. Когда Камила рассказала о своем новом имени в школе, весь класс над ней долго смеялся, а мама часто называет Камилу Поленькой и Камиле это очень нравится. Камиле захотелось плакать. “ Господи, – неожиданно для самой себя сказала Камила, подняв глаза к темному ночному небу, – Отец мой Небесный. Я плохая девочка, я сама знаю об этом, но я хочу, очень хочу стать хорошей, только у меня никак не получается. У тебя так много детей на Земле и всем им нужна Твоя помощь. Пусть в Твоем списке я буду самая последняя, но только не оставляй меня, пожалуйста, помоги мне стать хорошей…”. Камила заплакала…

Утром мама нашла Камилу уснувшую прямо в кресле. Мама выключила всю ночь работавший телевизор, положила Камиле под елочку свой подарок – белоснежные коньки и пошла отсыпаться после тяжелой ночной смены.

А на Небе в это время полным ходом шла подготовка к встрече Вифлиемской звезды. Праздники Небесные и праздники земные не всегда совпадают по времени. Но даже в этой предпраздничной суете срочная телеграмма с Земли о помощи от девочки Аполлинарии с пятнадцатого этажа не затерялась и стремительные Ангелы уже летели к ней на помощь…

Где-то плакала собака…

Глаза постарели первыми, но я её сразу узнала. Людочка. Она

стояла в ряду попрошаек у обочины дороги, ведущей к храму.

Людочка держала в руках обычный пустой гранёный стакан,

смотрела на проходящих мимо людей, улыбалась и … ничего

не просила.

– Людочка, – сказала я, – здравствуй.

Мне стало стыдно за свою натуральную шубу, за свою види-

мую невооружённым взглядом материальную обеспеченность,

хоть я ни в чём не была виновата.

– А я птичкам на хлеб собираю. Птички любят хлебушек.

– Как ты поживаешь ? – спросила я.

Более ужасного вопроса и придумать нельзя.

– Хорошо, – сказала Людочка, слегка поведя худющими пле-

чами. Холодно…

– Пойдём я тебя покормлю.

Я заказала в ближайшем кафе два полных обеда.

Людочка училась со мной в одном классе и всегда сидела за

самой последней партой. Её почти никогда не спрашивали.

Просто ставили тройки за присутствие и за тихий нрав. Людо-

чка ассоциировалась у меня с растением, которое всегда мол-

чит. Она совсем мало говорила, очень много читала и всё вре-

мя была в каком-то другом измерении.

Первый раз она удивила всех в шестом классе, прочитав на

уроке литературы “Алые паруса” Александра Грина наизусть.

После школы Людочка самая первая вышла замуж, чем шо-

кировала всех своих одноклассников. Брак оказался очень

счастливым. Людочкин муж закончил консерваторию, много

гастролировал по стране и зарубежом. Людочка всегда была

рядом с ним.

Знать бы, по каким законам отмеряется каждому человеку счастье. Кому-то длиной в день, кому-то длиной в год, кому-то

длиной в жизнь… Муж Людочки попал в автомобильную ка-

тастрофу и умер на месте. Они прожили счастливо почти десять

лет.

После похорон Людочка исчезла. Кто-то говорил, что видел

её в одном монастыре в Подмосковье, кому-то она померещи-

лась на вокзале, кому-то приснилась во сне…

Людочка ела и рассказывала.

– Мне сегодня приснился странный сон. Как-будто я подхожу

к храму, двери сами собой открываются и оттуда вылетает бе-

лый голубь.

– Это, наверное, хорошо, – сказала я.

Мне вдруг очень захотелось рассказать Людочке про всю

свою жизнь, про два своих неуклюжих брака, про полную пус-

тоту в сердце, про нелюбимую работу и про очень любимую

дочь.

– А ты возьми, да расскажи, – вдруг сказала мне Людочка.

Я проводила Людочку до самого психоневрологического пан-