Текст книги "Исповедь щитовидки"

Когда мне поставили диагноз «Гипотиреоз»

Когда мне поставили диагноз «гипотиреоз» – у меня произошла переоценка ценностей уценка ценностей. Я стащила с себя ошейник. Наконец-то.

Всё, чему меня учили, полетело в мусорное ведро.

Все лживые невыживательные установки.

Для меня больше нет авторитетов.

Теперь только я решаю – кто из писателей классик.

Какие просьбы людей, мужей, родителей, родственников – я хочу выполнить, а какие не хочу.

Теперь никто мне не указ.

– Ну всего-то две недели. Потерпи. Не покупать же нам из-за этого кондиционер.

Так говорил мне муж. Я уже две недели лежала на диване и не могла подняться. Не было сил.

Всему всегда есть причина. Ищите. Я нашла. Вот она.

Было лето. И была аномально высокая температура.

Две недели жара. +37 градусов и выше.

В квартире было +28 градусов.

Я обливалась потом.

Не слушайте никого. Никаких мужей. Слушайте только свою щитовидку. Вот что ОНА мне сказала:

– Для человека оптимальная температура воздуха это от +18 до +23 градусов. Влажность 50—70%.

В таких условиях щитовидка работает в штатном режиме. Её всё устраивает. Она не напрягается.

Но когда жара +37, то щитовидка начинает работать в аварийном режиме. Очень много сил затрачивает на охлаждение. Пот – это водяное охлаждение. Щитовидка поливает тело пОтом, чтобы оно не так сильно перегревалось. Все ресурсы щитовидка пустила на охлаждение тела. А чтобы ещё удерживать тело в вертикальном положении – на это у моей щитовидки уже не хватило сил.

Но вас никто не поймёт. И никто не услышит. Можете никому это не рассказывать. И не доказывать.

Просто делайте всё по-своему. Надо было позвонить менеджеру в магазин, и всё. Привезли бы кондиционер и установили. И я была бы спасена.

Сытый голодного не разумеет. Мой муж очень худой. Жилистый. Как гоночный велосипед. Когда на улице +37, то он радуется: «Хоть погреемся!»

А моя щитовидка не выносит жару. И мужу меня не жалко. А почему он должен тебя жалеть, Лариса? Если ты сама себя не жалеешь?

Зачем ты с ним согласовывала эту покупку? У тебя же есть деньги. Просто купи кондиционер, и всё.

И не один. А два. Один на кухню. А один в свою комнату. И кончено дело.

Зачем ты с ним вообще разговариваешь? «Он может рассердиться! Он может не согласиться!»

Да ладно. Тебе-то какая разница?

Делай так, как тебе удобно. Комфортно. И радостно.

Главное, чтобы твоя щитовидка была довольна.

Итак.

Я весела. Бодра. Работоспособна.

А где подтверждение? Где результаты анализов, спросите вы?

Уровень антител, ТТГ?

Все результаты выложу в конце книги. Да и дело не в показателях.

Дело в хорошем настроении и бодрости.

Если они есть – то зачем сдавать кровь?

Дело ещё вот в чём.

Вот понервничала я или перетрудилась – антитела повысятся.

Отдохнула, порадовалась – антитела понизятся.

Так же ведёт себя и ТТГ.

Повышается. Понижается.

Зачем вены дырявить-то лишний раз?

Тем более сейчас. В период самоизоляции и карантина.

По лабораториям-то ходить.

Невелико удовольствие.

Мне вон эндокринолог каждые три месяца предлагает кровь сдавать.

Ну уж нет.

Раз в год можно. А то и реже.

И то ради любопытства.

Мне и так хорошо.

Настроение лёгкое. Светлое. Радостно всё время.

Работоспособность хорошая. Я всё время счастлива.

Книжку пишу вот.

Либидо повысилось.

Дело в том, что либидо всегда есть. У всех людей.

Просто люди перегружены работой. И это либидо завалено обязанностями. Как родник завален мусором и камнями. Уберите камни и мусор. Родник опять будет вас радовать.

Зачем кровь сдавать?

Я довольна собой. Довольна жизнью.

Ну сдала я недавно кровь на АТ-ТПО.

117 МЕ/мл у меня.

Лаборант говорит: «Повышено».

А я отвечаю: «Не повышено, а понижено. До этого было 400 ед!»

И вообще в некоторых лабораториях для АТ-ТПО норма – 0—115 ед/мл.

Так что у меня оптимальные показатели.

Динамика положительная.

И вообще,

АТ-ТПО измеряется сотнями:

увеличение антител до 300 – малое,

300—1000 – среднее,

а более 1000 – большое.

Я недавно узнала об этом.

Тот самый доктор Ушаков сказал.

Ах, какая женщина

– …Ах, какая женщина-а-а-а-а, какая женщина-а-а-а-а-а, мне б такую-ю-ю-ю… – очень громко запела соседка. В микрофон караоке. Время было пол-одиннадцатого вечера. Для меня это глубокая ночь.

Я давно уже спала. Вот скажите мне: какой чудак принял этот закон о тишине????!!!!!! Стучать молотком и гудеть перфоратором можно только до 20.00. А орать песни в микрофон и слушать «Рамштайн» можно до 23.00!!

«Отец мне подарил колонки. Соседи – вешайтесь, подонки!»

О каком здоровье щитовидки можно говорить в многоквартирном доме?

Я вообще живу в бутерброде. Надо мной многодетные таджики с тремя детьми погодками.

Подо мной многодетная русская семья с тремя детьми-погодками.

А между ними – я. Тётя с гипотиреозом. Я вообще не переношу громкие звуки. Такая непереносимость – признак уставших надпочечников.

Соседи сверху катают по полу какие-то тяжёлые шары.

Пошла узнать – что это. Это не шары. Это ихний сынок катается по квартире на самокате. В пол-одиннадцатого ночи.

Ачотакова????!!!!!! До 23.00 же можно шуметь!!!!

Длительные громкие звуки – это стресс для щитовидки.

Закон о тишине в Самаре разрешает летом шуметь до 23.00.

Зимой можно шуметь до 22.00.

И только в Московской области и летом и зимой можно шуметь до 21.00.

Чьи права защищают законодатели? Права людей? Чё-та не похоже…

И нигде нельзя скрыться, главное. Нигде. Может, на даче?.. Но нет…

Я как-то сказала на работе, что надоели дачные музыканты.

Откроют багажники, двери машины и врубают музыку.

А одна тётя мне говорит:

– Чего-о-о-о-о??????!!!! Я чё, на своей даче не могу музыку, штоль, послушать???!! Ишь чего удумала!

Мы, наоборот, с соседями подстраиваемся под одну радиостанцию! И все включаем одну песню. То-то будет весело. То-то хорошо. Из трёх-четырёх машин ревёт децибельно три-четыре часа подряд. Ачо? Нормальная же музыка.

Ковровая бомбардировка, короче. Чтоб никому нельзя было спастись. Не оставляют шанса.

Ну нету такого закона, чтобы в садово-дачном кооперативе музыка не орала истошно.

А я нашла способ!!!! Хотите вам расскажу?

У меня теперь соседи-музыканты на даче тише воды, ниже травы.

Однажды на даче новые соседи врубили очень громко: «Танцуй, Армения, танцуй, мой Ереван!»

А другие пьяные соседи не стерпели «такой наглости» и врубили ещё громче «Жизнь цыганская!».

И так они развлекались почти три часа. У кого громче. Их просили сделать тише. Нет. Это был рок-фестиваль. У меня разболелась голова.

Меня не защитит ни один закон. Это я знала. Поэтому повнимательнее присмотрелась и увидела на их территории маленьких детей.

Вот кто меня спасёт! Написала заявление в районный Центр «Семья». Родители недолжным образом выполняют свои родительские обязанности. Родители должны оберегать здоровье детей. А не наносить вред многочасовым прослушиванием очень громкой музыки.

Всё. Тишина на даче. Птички поют. Бабочки летают.

Моя щитовидка счастлива.

А вы знаете, что некоторые эндокринологи при ТТГ до 10 мкМЕ/мл вообще не рекомендуют гормональное лечение?

Только ЗОЖ (здоровый образ жизни).

И потом пересдать.

И я с ними согласна.

Муж умер ночью

…Муж умер ночью. Блять! Как так-то?

Договаривались же!!!

Ну просила же. Как человека!

Сначала я умру. Потом уже он.

Ничего нельзя попросить! Всё сделает по-своему.

По-дурацки – но зато по-своему.

Пообещал ведь ещё. Пообещал и не выполнил.

Ну вы же знаете этих мужчин.

Я же всё объяснила ему. Что у меня щитовидка. Что мне перегружаться нельзя. И что все эти ритуальные хлопоты сильно напрягут мою щитовидку.

Все эти морги-автобусы-кладбища-поминки…

Ты сначала меня похорони. А потом сам умирай.

Или не умирай. Короче, потом делай что хочешь.

И он вроде согласился со мной. И вот здрасьте!

Время два часа ночи.

Звоню сестре:

– Лен, Вова умер. Не хочу хоронить. Хочу чаю попить. Со сгущёнкой.

– Не хочешь – не хорони. Ты чё, за квартиру не платишь, что ли?

– В смысле?

– Ну посмотри квитанцию за коммунальные услуги.

Полгода назад появилась новая графа «Утилизация тел».

Да. Это оно самое и есть. Мы же платим за вывоз мусора.

За капитальный ремонт.

Теперь ещё вот такая графа появилась.

Вот и звони им. Они работают круглосуточно.

Я позвонила. Продиктовала адрес.

Ровно через четыре минуты рядом с балконом застрекотал огромный квадрокоптер. Ярко-красного цвета. Завис перед открытым балконом.

Из него выпрыгнули два здоровенных молодых мужика.

Грузчики. В ярко-зелёных комбинезонах и розовых блестящих касках. С логотипом «4х4».

Они перемахнули через перила балкона. Быстро зашли в комнату. Запаковали тело в ярко-жёлтый мешок. Положили туда же копию паспорта мужа. Всё.

В абсолютной тишине. Без единого слова.

Профессионалы.

Через балкон забросили мешок с телом в квадрокоптер.

Ровно через четыре минуты квадрокоптер опять застрекотал и умчался.

Что это сейчас было?

Так вот почему у них на касках логотип «4х4».

У них с этим, видать, строго.

Мониторит их работодатель.

Творчески подходят к телу делу. Работают с огоньком.

Нет, не стыдно.

Минуточку. А почему мне должно быть стыдно?

Если вы хотите пройти всю традиционную ритуальную схему – пожалуйста. Я не могу вам запретить

Ровно так же, как и вы мне не можете запретить действовать по упрощённой схеме.

Люди даже не подозревают, какими условностями они опутаны в социуме.

И только я решаю – следовать этим условностям или нет.

Я не задеваю ничьи чувства. Никому ничего не запрещаю.

И ничего не навязываю.

Если вы хотите приходить к умершему родственнику на могилу с пластмассовыми цветами и «общаться» – это ваше право.

Так же как я имею право не приходить к умершему родственнику на могилу с пластмассовыми цветами и «не общаться».

Я достаточно наобщалась с мужем при жизни.

И не хочу продолжать общение с ним после его жизни.

Когда муж умер, я испытала очень сильное чувство облегчения. Освобождения. Да, неблагодарная.

Опять не то написала? Задела ваши чувства? Ну надо же!

Осуждаете меня? Серьёзно?

Я вам больше скажу.

Когда умер мой отец, я испытала тоже сильное чувство облегчения. Освобождения. Да, неблагодарная.

Какая-то малознакомая тётя спросила тогда мою маму:

– А что, Лариса не родная дочь Семён Михалыча?

Не плачет. Видать, не жалко отца.

Не собираюсь ни перед кем оправдываться.

Моя любовь направлена только в одну сторону.

В сторону детей и внуков.

Не опутывайте меня липкой паутиной условностей.

Я всё равно буду чувствовать и поступать по-своему.

Единственный компас моих поступков – это мои чувства.

Как чувствую – так и поступаю.

Вам не удастся больше развести меня на чувство стыда, чувство вины. Это атавизмы. Рудименты.

Ненужные. Отжившие. Деструктивные чувства.

Они напрягают и истощают мою щитовидку.

Не обязательно полностью вываливаться из социума.

Можно оставаться в обществе, но быть максимально свободной.

Ну похоронила я мужа по упрощённой схеме.

Вас не спросила.

Что вы мне можете сделать? Ну что?!

Здороваться со мной перестанете? Ой, боюсь-боюсь)))

Звонить мне престанете? Да и слава богАм! Наконец-то отстанете от меня со своими дурацкими, никчёмными разговорами! О том, как вы ездили на рынок за деревенским творогом.

Ну что вы мне можете ещё сделать?

Родниться со мной перестанете? Да и слава тебе, господи.

Не сильно-то и хотелось.

Муж умер ночью.

Я его быстренько похоронила и села пить чай.

Со сгущёнкой.

Юрка позвонил через месяц после смерти мужа.

Юрка – это евонный брат мужа.

– Слышь, Лариск! Вовку позови к телефону. Чёт его сотовый недоступен.

– Так Вовка и сам недоступен. Не живёт он здесь больше. Не живёт.

– Вы чё, развелись штоль?! Ну хоть адрес дай.

– И адреса не оставил. Умер он.

– Как умер? А чё ж ты, паскуда, не сообщила?

– А должна была?

Юрка смачно выругался и бросил трубку.

Я засмеялась. Щитовидка подмигнула мне. Озорно. Заговорщически.

Никого под свои знамёна не зову.

Если интересно – читайте.

Если не интересно – не читайте.

Я дралась с мужем на кухне

…Я дралась с мужем на кухне. Старательно. С энтузиазмом. Мы катались по полу. Отрывая друг другу рукава. Я ему от футболки. Он мне от халата.

Я схватилась за скатерть и потянула. Лоток с холодцом и кастрюля с окрошкой полетели на пол.

Потом мы вяло душили друг друга.

Растащили нас грузчики. В разные стороны.

Я ещё долго плевалась и материлась. И бросалась в сторону мужа. Он сидел на полу в луже окрошки.

– Ребята, распишитесь вот здесь. Что не имеете претензий к доставке. Что посудомойка не имеет сколов, трещин и иных повреждений.

– Тих-тих-тих! Потом додерётесь. Нам ехать надо, – говорили грузчики.

Я расписалась, вытирая слёзы.

Драться мы начали ещё утром. До приезда грузчиков.

Я сказала, что сейчас привезут посудомойку.

Он стиснул зубы.

– Я же говорил, что я против! Мне она не нужна!

– Так я её не тебе покупаю! А себе!

– Это роскошь. Прихоть. И каприз. Твой.

– Нет!!!!!! – завизжала я. И грубо толкнула его.

Ну а дальше вы уже слышали.

Когда грузчики ушли – я обняла посудомойку, прижалась к ней щекой и заплакала. Как долго я её ждала! Наконец-то мы вместе! Я целовала ей глазки. И носик. Я гладила её. Я открывала и закрывала дверцу. Встройка. Полноразмерная! 60 см шириной. Я её обожала. А она обожала меня. Между нами сразу же проскочила искра. Мы уже любили друг друга.

Я не могла налюбоваться на неё.

Ты моя умница. Ты моя красавица.

Наконец-то теперь не надо стоять перед раковиной часами.

Наконец-то я дам отдых-продых своей щитовидке.

Ну вот смотрите.

Если в нашей семье я не люблю мыть посуду и муж не любит мыть посуду, то какой выход? Прально. Купить посудомоечную машину. Это же очевидно!

Но нет. Не очевидно. Вернее, не всем очевидно.

Муж видит другой выход. Он будет каждый день говорить мне, что я лентяйка, замарашка, рукожопая неряха и бесстыдница. Что я не люблю мыть посуду.

Он думает, что если я буду слушать его выступления каждый день, то однажды я всё-таки полюблю мыть посуду. Нет. Не полюблю.

Не слушайте никаких мужей. Никаких свекровей. Которые будут вам говорить, что наши бабы-деды мыли посуду руками, а воду носили вёдрами. Из речки. И мы, значить, будем свято чтить заветы наших предков.

И не отступимся от своих традиций.

Делайте только то, что вас освобождает и радует.

Я сейчас очень замедлилась.

Всё делаю спокойно. Щитовидку берегу.

Я сейчас в семье как дембель. Или как статист.

Статист – человек, не принимающий активного участия в чём-либо, молчаливо присутствующий при чём-либо, не оказывающий влияния на что-либо.

Это про меня.

Я теперь всё делаю медленно, как лемур.

Если есть настроение – приготовлю обед.

Может быть.

Кто хочет есть – тот сам себе приготовит.

И постирают сами.

А так – гуляю. Развожу свои любимые фуксии.

Смотрю «Мистер Бин». Смеюсь.

Щитовидка любит положительные эмоции.

Берегите свою щитовидку. Свои нервы. Свой покой.

Я бежала рядом
с поездом

…Я бежала рядом с поездом. По перрону. На высоких каблуках. В белом нарядном костюме. Я махала рукой и улыбалась.

Моя старшая дочка Ксюша уезжала из России в Германию. На ПМЖ. На постоянное место жительства. И увозила с собой дочку. Вику. Мою внучку. Ей было четыре годика. Тогда. Сейчас ей пятнадцать.

Я очень любила и люблю внучку. И не хотела, чтобы она уезжала так далеко. От меня.

Все родственники вокруг меня плакали. А я нет. Почему-то. Я говорила:

– Зачем плакать? Ксюша хотела уехать. Она уехала. Сбылась её мечта. Надо радоваться за неё. А не плакать.

В тоску по Вике я погрузилась быстро. Сразу же после их отъезда. Эта тоска стала моим фоновым состоянием.

Моя щитовидка разбухла и закаменела. Стала твёрдой. Напряженной.

Дочки не любят, когда я называю внучек «моими». «Моя Вика». «Моя Эмма». «Радость ты моя». Вика и Эмма – «не мои».

Они ихние, ихие. Не знаю, как сказать.

Я и не говорила. Но это ничего не меняло. Для меня.

Внучки были «моими». Хоть произноси это слово. Хоть не произноси. Они были частью меня. Они мои дети. И их у меня забрали. Очень далеко. Ларис, а как другие? А зачем мне знать, как другие? Ведь я – не другие.

…Земляная жаба сидела на сухой траве. Её только что выкопали из-под земли. Люди копали огород под картошку. И ненароком вывалили с комом земли земляную жабу.

Ладно хоть не разрубили лопатой. Такое тоже бывало.

Она не квакала. Не спрашивала: «Чё эт вообще было щас?»

Она просто оцепенела. У неё ступор. Вокруг бегали и орали дети.

По мягкой копаной земле приятно бегать. На них орали взрослые:

– Куды, блять, по копаному?!

Жаба не понимала, что происходит. Только что она сидела в своём прохладном подземелье. Так спокойно. Приятно. Темно. Сыро. Прохладно.

И вдруг ослепительный солнечный свет в глаза. Орущие люди. Бегающие и орущие дети. Что это? Зачем?

Жаба долго и сосредоточенно смотрела в себя. Что-то осознавала.

Переосознавала. Потом попрыгала подальше от людей. И стала снова закапываться – зарываться в землю. Поглубже.

Я стояла на огороде. В моём пластиковом ведёрке была семенная картошка. С толстыми, короткими, бугристыми ростками. Самое то для посадки.

Я бросала клубни в приготовленные ямки. Разговаривала с детьми. Чужими детьми. С чужими внуками. Я что-то делала. Но я была такой же земляной жабой. Погружённой в себя.

Погружаться в себя можно очень глубоко и долго. Оказывается.

Там ведь пустота. Внутри меня. И тишина. И тоска. По внучкам. Вике и Эммочке. Которые уехали.

Да нет, конечно. Я не стала закапываться поглубже в землю.

Я эту внутреннюю пустоту стала заполнять. Ну чем-чем?

Чем попало. Какими-то курсами арт-терапии. Занятиями йогой.

Что-то лепила. Что-то рисовала. Вот книжку стала писать.

Это якобы терапевтично. Так психотерапевты говорят.

Но это всё эрзац. Заменитель. Искусственный. Это как есть невкусную, но полезную еду. Мой отец говорил про невкусную еду: «Ты её ешь – а она тебя ест». Или как жить в браке с нелюбимым человеком.

Вроде замужем, а радости нету. Или как обнимать чужого ребёнка.

Вроде бы носики-волосики, а нежности нету.

– …Не понимаю, почему всё так сложно! – писклявым голоском заверещала моя щитовидка. – Родственники, Лариса: дети, внуки, мужья, родители – это просто случайные попутчики! В жизни. Да-с! И не придавай им такого важного значения! Это разрушительно для твоего здоровья! И моего тоже. Запомни это. А ещё лучше запиши. Самое главное существо в твоей жизни, Лариса, – это Твоя Щитовидка. Не ты! Не твои мысли, чувства, эмоции. Не твои дети-внуки, а Я – Твоя Щитовидка.

Я твоя начальница. Подчиняться будешь ТОЛЬКО мне. Выполнять будешь ТОЛЬКО мои поручения. Вот и исходи из этого.

Щитовидка не любит что? Правильно! Тоску. Страх. Отчаяние. Слёзы. И т. д. Повтори!

– Ну это да, конечно… – вяло согласилась я.

– Штоблять?! – взвизгнула щитовидка. – Не «да, конечно…», а «так точно!», сука!!! Сидит она мне тут! Нюни распустила. Посмотрите на неё! Фефёла! Пылять! Плачет она! Тоскует! По внучкам! Страдает она! Страдалица ты наша! «Я страдала – страданула».

А я, значит, должна извиваться от боли! Так, что ли?!! Про меня ты подумала?!!! Про меня ты вспомнила?!!!

Я те чё, так и буду повторять, что ль?! Я те чё, кукла заводная, что ль?!

Больше повторять не буду!

Ещё раз почувствую, что ты рыдаешь, тоскуешь – берегись!

Я устрою тебе весёлую жизнь. Такую же, как ты мне устраиваешь.

Я опять тебе организую давление 90/60.

Посмотрю на тебя тогда. Попомнишь меня.

«Вот узна-а-а-аитя. Вот попо-о-о-о-омнитя», – говорила моя бабушка Саня.

Щитовидка стала тыкать мне в грудь своим указательным пальцем.

– Запомни раз и навсегда! Когда тебе грустно и хочется плакать, произноси мантру-янтру: «И ты хочешь поговорить об этом? И это хорошо! Так даже лучше! Так даже интересней!» Повтори!

– Эммочка уехала… И… это… хорошо… Так… даже… лучше… Так… даже… интересней…

– Повтори! Повтори! Повтори! – топала ногами щитовидка.

– Вика уехала. И это… хорошо. Так даже… лучше. Так даже… Интересней.

– Повтори! Повтори! Повтори! – тыкала мне в грудь пальцем щитовидка.

– Эммочка и Вика уехали. И это хорошо! Так даже лучше! Так даже интересней.

И с каждым повторением мне становилось всё смешнее и смешнее.

Всё легче и легче.

– Не, ну ты чё? За один раз, конечно, не отпустит. Чтоб раз и навсегда. Ещё поповторяешь, канеш. Но я тебе говорю, это помогает. Ну всё. Давай, – Щитовидка хлопнула меня по ладони своей ладошкой. Свернулась калачиком и довольно засопела. Засыпала она всегда быстро. Когда ей не мешали.

Если в семье маленькие дети

Если в семье маленькие дети – тогда надо напрягаться, конечно.

А у меня все дети подрощенные.

Сами справятся.

И у мужа тоже есть навыки самообслуживания.

Справится без меня.

Если вы не можете забеременеть из-за гипотиреоза – НЕ НАДО ДЕЛАТЬ ЭКО!

Забеременеть то нехитро.

Эту беременность ещё выносить надо.

А потом ребёнка растить надо!

Как вы будете растить его с гипотиреозом?

Когда всё время хочется спать?

Гормоны будете принимать? L-тироксины всякие?

Всю жизнь?

Восстановите сначала своё здоровье.

Не гормонами. Не таблетками.

А покоем. Радостью. Тишиной.

Ребёнку нужна здоровая спокойная мама.

А мужу нужна здоровая спокойная жена.

Если вы родили одного ребёнка и вам поставили диагноз гипотиреоз – не рожайте второго!

Ребёнок – это космические перегрузки!!!

Для здорового человека.

А уж для человека с гипотиреозом – вообще без комментариев.

…Первый зимний день. Первый снег. Я стою в заснеженном парке.

Подняла голову. Смотрю в мутное белёсое небо.

Ловлю языком снежинки.

Боковым зрением замечаю на скамейке человека.

В возрасте уже. Он тоже запрокинул голову и смотрит в небо.

Мне стало смешно. Как дети, ей-богу!

Только что в сугробах не валяемся))))

Я села с ним рядом. Мы встретились взглядом.

Я вздрогнула.

– А ведь ты умер, – сказала я ему.

– Да, – ответил он. И улыбнулся. – Глупо отпираться. Ты по моим глазам поняла, что я умер?

– Да.

– Знаешь, я так счастлив. Счастлив, что умер ТАК.

Я вообще счастлив, что умер. А ещё сильнее счастлив, что именно вот ТАК умер.

Я так сильно и так долго боялся умирания.

Ну вот этого вот всего: Альцгеймера, деменции, обоссанных штанов, бесцельных блужданий.

Я беспокойно заёрзала. Это и мой страх. Страх Альцгеймера. Этому страху шесть лет. Шесть лет назад у моей матери приключился Альцгеймер. Или деменция. Неважно. Этот страх измучил меня и мою щитовидку.

– Чё, ты тоже боялась?

– Да, – сказала я смущённо.

– Да ладно, чё ты… Дело житейское.

Сейчас жена будет меня жалеть. Плакать.

Зачем?! Она мне завидовать должна. Такая чудесная смерть)))))

Я так долго боялся долгого мучительного умирания.

А умер так легко. И так счастливо.

Первый зимний день. Первый снег. Какое счастье.

И совсем не больно. И совсем не страшно.

Когда у моей матери приключился Альцгеймер – меня просто сковал страх. Я боялась, что у меня тоже так будет. И что от этого нет спасения.

Я не могла долго находиться в таком страхе. Щитовидка начинает буксовать на таких оборотах. Поэтому я нашла спасение от Альцгеймера. Я нашла причину.

Причина Альцгеймера – скопление амилоидных бляшек в мозгу. Или в мозге. Откуда они берутся, эти бляшки? Бляшки из амилоидных белков. Сейчас расскажу.

Дело в том, что клетки мозга так же писают, какают и потеют, как все другие клетки в организме. И все эти продукты жизнедеятельности клеток надо спускать в канализацию.

Клетки мозга ещё и умирают, вообще-то. И погибшие клетки тоже надо выносить.

И занимается этим всем спинномозговая жидкость (ликвор). Она омывает клетки мозга и всё ненужное уносит с собой. Смывает в унитаз.

Это в норме так происходит. Но когда у человека хронический стресс – то ликвор замедляет свое движение. Человек-то напряжён. Мышцы напряжены.

Наиболее интенсивно такая очистка происходит ночью. Во время сна. Во время глубокой фазы сна.

Потому что человек максимально расслаблен. Потому что он в горизонтальном положении находится.

И спинномозговая жидкость с удовольствием и с энтузиазмом промывает все межклеточные пространства в мозге. Ей никто и ничто не мешает.

И уносит эти амилоидные белки.

Но. Когда человек не спит ночью. Когда у него хронический стресс. Бессонница. Тогда у человека нет фазы глубокого сна. Тогда ликвор кое-как выполняет свою работу по выносу межклеточного мусора (амилоидных белков).

И эти белки накапливаются. В межклеточном пространстве. Слипаются. Превращаются в конгломераты – бляшки. Разрастаются. И теснят нейроны. Забирают у нейронов жизненное пространство.

И у человека приключается Альцгеймер, деменция и так далее.

Не выносите из дома мусор и старые вещи. Хотя бы полгода. И вы поймёте, как себя чувствуют нейроны в окружении амилоидных бляшек. Да.

Спите ночью крепко-крепко. И создайте себе низкострессовую среду. А лучше вообще – бесстрессовую. Альцгеймер к вам тогда не подкрадётся и не прицепится. Ну а про щитовидку и говорить нечего. Она тогда будет просто счастлива.

…Щитовидка отвернулась к стене и накрылась своей курточкой. Мы лежали с ней рядом. На диване. Я плакала. И тряслась. Всё время. Щитовидка говорила:

– Решай. Тебе придётся сделать выбор. Я не выдержу вас двоих.

Я не могла принять решение.

У мамы Альцгеймер. Сестра Лена не может её взять к себе. Её муж не хочет этого.

Мой муж согласился взять мою мать к нам в дом. И мы взяли её. Я выдержала это три месяца. Всего три месяца. Целых. Три. Месяца.

Потом я слегла и не могла – не хотела вставать. Не было сил. Я стала раздражительной и плаксивой. Моя щитовидка буксовала. Альцгеймер забирает у людей сон. У моей мамы он тоже забрал ночной сон. Мама тоже блуждала по ночам. Не давая мне спать.

Моя щитовидка раздулась от напряжения. От бессонных ночей.

От маминых проделок.

Я понимала, что дохаживать её не смогу.

Предложила сестре Лене три варианта.

1) Определить маму в ПНИ. Психоневрологический интернат.

2) Нанять сиделку. Чтобы сиделка ухаживала за мамой в мамином доме.

3) Определить маму в частный платный пансионат.

Четвертый вариант предложила Лена. Нанять сиделку и пригласить сиделку в мой дом. Чтобы она ухаживала за моей мамой в моём доме.

Получится, что и мама со своим Альцгеймером у меня в доме. И чужая тётя-сиделка у меня в доме.

Для меня это было слишком. Меня само присутствие матери сильно напрягало. Ещё и присутствие чужой тёти-сиделки надо будет терпеть.

Б-р-р-р.

Выбрали с Леной частный платный пансионат.

Платили тысячу рублей в сутки. Лена ездила к маме один-два раза в неделю. Я почти не ездила.

Меня мама не узнавала. Я была для неё «какой-то толстый мужик».

Лена говорит:

– Мам, это же Лариса.

Мама отвечает:

– Какая это Лариса. Чё, я Ларису, что ль, не знаю.

Конечно, нас осудили все родственники. Старшее поколение просто перестали нам звонить. А наши ровесники вслух ничего не говорили. Но тоже осуждали, конечно. А может, завидовали.

Что мы смогли пойти поперёк традиций.

Серьёзно?

«Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе»?

А что значит «почитать, почтение»?

Считать что-то священным; любить; признавать; воспринимать; уважать; молиться на кого-то или на что-то; ценить; поклоняться; заботиться.

Я выбрала слово «заботиться». В Библии не написано «лично заботиться о родителях».

Если бы даже и было так написано. В принципе, мне пофиг всё равно. Где что написано. Или не написано.

Я делаю так, как мне удобно. И выгодно. Что сохраняет моё здоровье. Психическое. Физическое. Что меня освобождает. И радует. И делает меня свободной.

Мы с Леной оплачивали мамино пребывание в пансионате.

Я была довольна. И счастлива. И свободна.

Моя щитовидка вздохнула с облегчением.

Не надо на меня так смотреть. Мне не стыдно.

Я больше не хочу никого слушать. И подчиняться вашим традициям.