Текст книги "Закон оборотня"

17

– Ну, ты и скотина!

Я сидел в своем кресле, у себя в кабинете, покуривая и пытаясь прикинуть сколько мне еще придется ждать Глорию, когда дом сообщил мне, что ко мне пришла посетительница. И конечно, кем она могла быть, кроме Глории?

Я приказал дому ее впустить и постарался принять невозмутимый вид.

Как вы думаете, что сказал Глория, едва войдя в мой кабинет? Ну да, вы уже слышали.

– Ну, ты и скотина! – еще раз повторила Глория.

Я подобрал со стола сигарету, которую от неожиданности выронил, положил ее в пепельницу, и только после этого спросил:

– Почему?

– А потому, – веско сказал деловая женщина.

После этого она уселась на стоявшее рядом с моим столом кресло и стала рассматривать меня, так, словно я был каким-то чудовищем, чуть ли не каждый день, ради развлечения, отправлявшим на свет с помощью бензопилы, тех, кто осмелился заглянуть ко мне домой.

– Объясни, – потребовал я.

– Сейчас, – сказала Глория. – Сейчас я тебе все объясню. Очень доходчиво и строго по пунктам. Итак, ты хотел узнать, кто из творцов пустился в бега?

– Хотел.

– Ответ: никто. За последние два года не было ни одного творца, пустившегося в бега. Все они находятся на своих местах, работают в тех компаниях, которые могут себе позволить содержать творцов, и ни один из них на данный момент не сменил своего места жительства. Это не говоря уже о том, чтобы сбежать в китайский кибер.

– Точно? – осторожно спросил я.

– Совершенно точно, – отчеканила Глория.

– А вдруг Сержа просто не знает?

– Знает. Он вышел на отдел мусорщиков, занимающийся слежкой за творцами. Абсолютно точно, в кибере –122 на данный момент просто не может быть ни одного творца. Ему неоткуда там взяться. Понимаешь?

Еще бы. Как тут не понять? Только что рухнул краеугольный камень, на котором держалась построенная мной модель происходящего в китайском кибере.

– А оборотень? – спросил я.

– Ну откуда я могу знать? – пожала плечами Глория. – Каким образом он попал в китайский кибер? Кто создал этого оборотня? Не знаю. Никаких предположений у меня тоже нет.

– Ну, а Шеттер? – спросил я.

Все-таки мне здорово не хотелось вновь начинать расследование с пустого места. Поэтому я предпочел ухватиться за соломинку. И конечно, она не помогла мне остаться на плаву.

– Шеттер? – мрачно усмехнулась Глория. – С ним все еще проще. Досье на него достать было совсем не трудно. Очень богатый бизнесмен. Естественно, со всякими причудами и кое-какими не совсем законными пороками, присущими многим богачам. Однако совершенно точно – никакого отношения к творцам он не имеет. Ну а уж к мусорщикам, осуществляющим слежку за творцами, и подавно.

Бац. Второй камень. Здание моей теории, до сей поры колебавшееся на ветру, словно выбирающее, в какую сторону падать, с громким грохотом рассыпалось, и погребло меня под блоками, из которых было сложено.

Я потер виски и невидящим взглядом уставился на стол.

Вот так-так… Как же это я так крепко облажался? Причем на первом же деле. Построил теорию, принял желаемое за действительное, не удосужился провести проверку?

Прикуривая новую сигарету, я хмыкнул.

Провести проверку? А как? Не имея никаких данных, не имея возможности получить необходимую информацию.

Проверку? Кстати, а что я сейчас сделал? Чем являлся этот поход Глории за информацией, как не проверкой моей теории? Причем проверку она не выдержала. И повод ли это впадать в отчаяние? Может быть, стоит попытаться создать новую? Пересмотреть все известные факты и выстроить их совершенно другим способом.

Каким?

– Э, приятель, ты, случайно, там не заснул? – поинтересовалась Глория.

– Ни в коем случае, – сказал я.

– Тогда, может быть, обратишь на меня внимание? Наш разговор еще не закончен.

– Конечно, – несколько рассеяно сказал я. – С большим удовольствием узнаю, что ты думаешь по этому поводу.

– С удовольствием? – зловеще промолвила Глория. – Будет тебе и удовольствие. Сейчас будет.

Я поежился.

Кажется, на меня надвигался большой шторм. Таким тоном со мной Глория еще не разговаривала.

– А что, собственно, произошло? – спросил я. – Ну не подтвердилась одна моя теория. Ничего, вернемся в самое начало. Предположим, тот, кого мне следует искать, и в самом деле обычный посетитель, чем-то насоливший Шеттеру. Собственно, от кого я получил сведенья, что в китайском кибере не было других посетителей, кроме того, которого убил оборотень? От Мелкого Беса. Он мог и ошибаться. Наверняка, в китайском кибере есть и незаконные ворота. Получается, тот, кто мне нужен, прошел через эти ворота, и не воспользовался услугами проводника. Может быть, у него в кибере –122 есть друзья, заранее раздобывшие для него пластинку безопасности?

– Между прочим, – напомнила Глория, – контора Сержа отнюдь не занимается благотворительностью. Понимаешь, что я имею в виду?

Еще бы! Я, кажется, начал понимать, почему она заявилась ко мне в такой ярости.

– Он посчитал, что моя история о китайском кибере не является равноценным обменом за полученную тобой информацию?

– Безусловно. Главной приманкой в этой истории было одно слово – творец. А когда выяснилось, что ни один творец не может иметь отношения к твоим похождениям, полученная от тебя информация резко упала в цене. Кому интересна история о том, как какой-то начинающий частный детектив, в процессе поисков обычного посетителя столкнулся с программой – оборотнем? Все это, конечно, забавно, однако оправдать усилия, потраченные Сержа на добывание необходимой тебе информации, не может.

Гм… резонно.

– И что теперь будет? – спросил я.

– Ничего, – пожала плечами Глория. – Ровным счетом ничего. Просто теперь я должна Сержа какую-нибудь сенсационную информацию. И как только представится случай, с ним расплачусь. Вместо того чтобы самой заработать на этой информации деньги. И произошло это потому, что у кого-то мозги как у курицы. Догадаешься с трех раз, у кого именно?

Мудрено не догадаться. И дальнейших объяснений не требуется. И получается, что в следующий раз, когда мне понадобиться помощь Глории, она прежде, безусловно, напомнит мне этот случай, и не только напомнит, а также подробно расскажет, какого я дурака свалял. И согласится ли она оказать мне в следующий раз подобную помощь? Сомнительно. Что-то сомнительно.

– У тебя глоток чего-нибудь крепкого не найдется? – спросила Глория.

Вид у нее был несколько усталый. Уголки губ опущены. Четко прописанная картина: деловая женщина, у которой сорвалась сделка.

– Сейчас, – сказал я.

В спальне, в шкафчике, у меня стояла бутылка довольно неплохого вина. Неприкосновенная. На черный день.

Я сходил в спальню и принес бутылку. Потом я вытащил из ящика стола два бокала. Благо, здесь, в кибере, мыть посуду не требовалось, сразу поставил их перед собой. Разлив вино, я протянул один из бокалов Глории, а когда она его взяла, пригубил из другого.

Вино было хорошее, терпкое, вкусное, почти живое, почти настоящее.

Я медленно сделал еще один глоток. Потом дождался, когда Глория поставит на стол пустой бокал, и сказал:

– Стало быть, события в китайском кибере и война его старосты с оборотнем Сержа не интересуют.

Глория закурила сигарету и промолвила:

– Интересуют, конечно, но только так, на всякий случай. Ты представляешь, сколько может стоить одно получение данных из накопителя отдела надзора за творцами?

– И никаких его соглядатаев в кибере – 122 не будет? – уточнил я.

– Зачем? И так все ясно.

– А карту этого кибера ты попросила сначала или потом, когда выяснилось, что творцом там и не пахнет? – осторожно спросил я.

– Ну, ты и наглец, – пробормотала Глория. – Первостатейный.

– Так все-таки сразу или потом?

Глория усмехнулась.

– Конечно – сразу. Только Сержа первым делом стал добывать сведенья о творцах. А потом, когда он их получил, о какой карте могла быть речь?

Вот это было совсем плохо. Стало быть, по китайскому киберу мне придется опять шарить почти вслепую. Может быть, Мелкого Беса попросить накидать хотя бы приблизительный его план? Ну, бог с ним, обойдется он мне в очередные пять инфобабок. Зато искать посетителя будет легче. Разобью план на сектора и начну прочесывать. Может быть, стоит объявить награду за сведенья о посетителе? Сто инфобабок для местных – целое богатство. Обязательно найдется кто-то, что-то видевший, о чем-то знающий.

А оборотня помощники старосты уже наверняка пришили. И значит, мешать мне некому. Осталась рутина, в которой скорее всего решит дело не беготня, а объявленная награда. Рано или поздно она сработает.

И тот же самый Шеттер вполне мог проделать все это сам. Однако предпочел нанять частного детектива. Потерять на этом две тысячи инфобабок. Конечно, в кибере шастал оборотень. Правда, нанимая меня, Шеттер об этом не мог знать. Так чего же он так трусил? Убедился, что я ушел в китайский кибер, вроде бы от своих обязательств отказываться не собираюсь, и быстренько-быстренько удрал. Чего он так боялся, если тот, кого он ищет, не творец, а обыкновенный посетитель?

Что-то тут все-таки нечисто.

Ладно, предположим, что Шеттер не раз бывал в китайских киберах, и вовсе не горел желанием поближе знакомиться с местными бандитами. Вроде бы нечего ему в таких киберах делать, поскольку богат он неимоверно. Однако богатство это досталось ему еще неизвестно каким путем. Может быть, первый миллиончик, как это часто бывает, нажил Шеттер на незаконной торговле китайскими сигаретами и продуктами. Может быть, приходилось ему бывать в китайских киберах и по другой надобности? За очень незаконными удовольствиями? Тоже возможно. Вот, по данным, полученным от Сержа, получается, что свойственны ему незаконные пороки. Мог, вполне он мог хаживать в кибер – 122, "за удовольствиями", и не только три дня назад, а раньше. Только это сейчас не главное.

Главное – почему он для поисков обычного посетителя нанял именно меня? И еще, зачем ему было давать наказ этого посетителя не трогать? Почему я могу найти посетителя, но вот пытаться его схватить – не имею права? И не проще ли тому же Шеттеру было нанять пяток крутых телохранителей, благо денег у него куры не клюют, и заняться этим делом самому? Однако же он искал именно частного детектива.

И нашел. Меня.

Что происходит? Если это обычное поведение, то я – профессор математики. И не нужно даже заикаться о чудачествах богатеев. Чудачества у них, конечно, бывают. Однако дело делать они умеют довольно отчетливо. Иначе не заработали бы не то что миллионов, а на жизнь.

Может, Сержа получил неверные данные, и творец все-таки в кибере – 122 есть? Или я опять влип в такую хитрую и секретную игру, что Сержа предпочел обмануть Глорию, дать ей неверные данные?

– А обмануть он тебя не мог? – спросил я у Глории.

– Что? – удивилась она. – Обмануть? Зачем бы это? Нет, кто угодно, только не Сержа. У него есть свои принципы. Проверено, и не один раз.

– Но если все-таки…

– Нет, исключено, – промолвила Глория. – Пару раз случалось, что я просила достать информацию, которую, согласно его расчетам, мне знать было не нужно. В обоих случаях он честно сказал, что дать эту информацию не может, и лучше бы мне держаться от нее подальше.

– А ты? – заинтересовался я.

Глория усмехнулась.

– Думаешь, у меня только один источник информации?

А вот это было уже совсем здорово.

У меня даже затеплилась кое-какая надежда.

– Стало быть, ты можешь попытаться добыть карту кибера – 122 и в другом месте, – вкрадчиво сказал я.

И тотчас понял, что совершил ошибку.

Глория моментально ощетинилась, закаменела, превратилась в броненосца.

– Интересно, – язвительно сказала она. – Чем я заплачу за эту карту? Рассказом о том, как один недотепа – частный детектив попал в китайский кибер и наблюдал там схватку между старостой и программой – оборотнем? А ты не подумал, что эта информация уже продана Сержа? И он, конечно, узнает о том финте, который я выкинула. После этого наши долгие, учти, не омраченные даже попытками сжульничать отношения пойдут псу под хвост. Ты этого хочешь?

– А если… – начал было я.

– Деньги, – перебила меня Глория. – Остались только деньги. Много их у тебя? Не думаю, чтобы Шеттер за такое дело выплатил тебе аванс, равный сокровищам серебряной армады. Скорее всего сунул триста – четыреста инфобабок, не более. И ты надеешься за эту сумму, при условии, что потратил из нее большую часть, купить карту китайского кибера? Или мне придется доплатить за нее из своих сбережений?

Н-да, деньги. Вот с ними тоже некоторая неувязка. Если Шеттер охотится за обычным посетителем, то заплатить он мне и в самом деле обещал слишком большую сумму. Почему? Опять причуда богача?

Ну-ну, уж я-то знал, что не бывает у богачей причуд, согласно которым они платят за проделанную работу больше, чем она стоит. Меньше – запросто. Больше – никогда. И дело даже не в жадности. Просто принцип. За работу должно быть заплачено лишь столько, сколько она стоит. Железный, непоколебимый принцип.

Глория встала, схватила меня за плечо и крепко встряхнула.

– Эй, приятель, ты, случайно не заснул?

– Да нет, все нормально, – сказал я. – Просто думаю.

– Ах думаешь? – вновь усаживаясь в кресло, проговорила журналистка.– Стало быть, ты думаешь. А раньше не мог?

– И раньше думал, – рассеянно сказал я. – И сейчас думаю. И все равно как-то не верится мне, что все так просто. Не сходятся концы с концами. Чуть-чуть, совсем немного, но не сходятся.

– В чем не сходятся? Можешь объяснить?

Я вздохнул, закурил очередную сигарету и выложил ей, в чем, по моему мнению, есть неувязки.

– Чепуха, – уверенно заявила Глория. – Такие неувязки бывают всегда. Жизнь по большей части состоит из неувязок. Если пытаться все эти мелочи объяснять с логической точки зрения, то можно запросто оказаться в желтом домике.

Потом до нее, видимо, что-то дошло, и она примолкла, тоже задумалась.

И это было уже хорошо. Вдвоем работать удобнее. Кто-нибудь и нас до чего-нибудь додумается. Профессия журналиста имеет с профессией частного сыщика много общего. А у Глории еще и большой опыт.

Некоторое время мы молчали, потом я сказал:

– Давай подобьем итог. Попытаемся четко определить, что нам известно.

– Ни черта, – хмыкнула Глория.

Впрочем, она тотчас опомнилась и поспешно сказала:

– Хорошо, давай подобьем итог. Выкладывай. Если что пропустишь, то я тебя поправлю или дополню. Начинай.

– Погоди, – сказал я. – Только давай сначала еще по маленькой.

– Согласна, – улыбнулась Глория.

И это было уже просто прекрасно. Кажется, к ней возвращалось боевое настроение. Это надо было использовать.

Я плеснул в бокалы еще немного вина. Мы их опустошили. Глория скомандовала:

– Пой, пташечка, пой.

– Начнем с самого начала, – сказал я. – Ко мне явился некто Шеттер, как теперь выясняется, действительно очень богатый человек, имеющий некоторые чудачества и грешки. Он предложил мне найти исчезнувшего три дня назад посетителя и посулил за это две тысячи инфобабок.

– Первая странность, – вставила Глория. – Поскольку за поиски обычных посетителей, да еще начинающим частным детективам, такие деньги не платят.

– Несомненно, – согласился я. – Далее, после того как я заключил контракт, выяснилось, что искать посетителя надо в китайском кибере.

– Вряд ли это большая странность, – сказала Глория, – Однако этот посетитель почему-то удрал от Шеттера не в большой мир, не в официальный кибер, а именно в китайский. Почему? Что это ему давало? Какую-то особую анонимность? Нет, Шеттер без труда выяснил, где именно он прячется. Зачем?

– Может быть, у него были на это какие-то особые причины? – предположил я. – О них мы пока не имеем понятия, и стало быть, записывать в странности это рановато. Да и без труда ли Шеттер обнаружил кибер, в котором спрятался разыскиваемый им посетитель? Может быть, он как раз на это потратил те три дня, прошедших с момента его бегства? Для человека, обладающего большими деньгами, потратить три дня на определение убежища беглеца – немалый срок.

– Согласна. Давай, продолжай.

– Продолжаю. Приступив к поискам, я обнаружил, что в китайском кибере, мягко говоря, неспокойно. Убит богатый посетитель. По киберу шастает оборотень – программа, причем, сделанная очень опытным творцом. Об этом говорят те свойства, которыми она обладает. И поскольку оборотень появился совсем недавно, после того как в кибере явился разыскиваемый мной посетитель, я делаю вывод, что он вполне может быть творцом.

– Ложный вывод, – сказала Глория. – Однако, кое-какие несостыковки он объясняет.

– И еще как объясняет. Например, появление оборотня и плату за выполнение контракта. Да и сам оборотень, пытаясь меня подкупить, предлагал невероятно большую сумму.

– Которой не обладал, – сказала Глория. – Ясно как день, он просто пытался тебя надуть.

– Возможно, и пытался. Только, мне кажется, это он говорил вполне серьезно.

– Это тебе только так кажется. Ты еще не вполне отошел от безденежья.

Я посмотрел Глории в глаза.

Ни следа насмешки. Что ж, может она и права…

– Ладно, оставим это, – промолвила Журналистка. – Пойдем дальше.

– Куда? – спросил я. – На этом история заканчивается. Староста выпер меня из кибера, вроде бы на время. Я отправился к одной своей знакомой. Та резво поскакала к Сержа, и выяснилось, что все мои выводы являются бредом сивой кобылы. Нет творца. И оборотень вроде бы не при чем. А Шеттер всего лишь обыкновенный богатей, которому чем-то насолил один, тоже вполне обыкновенный посетитель. Финита…

– Но при этом варианте, шероховатости вновь появились, – напомнила Глория.

– Вот именно, – сказал я. – И стало быть, у меня есть два варианта дальнейших действий. Плюнуть на шероховатости и приступить к поискам обыкновенного посетителя. Либо…

– Либо?

– Либо, учитывая полученные у Сержа сведенья, все же искать творца.

– Откуда он там мог взяться? Ветром надуло?

Я развел руками и сказал:

– Не имею ни малейшего понятия. Знаю лишь, что наличие творца в китайском кибере снимает по крайней мере одну из шероховатостей. Возникновение оборотня. Кукарача такого сделать не может. Значит, где-то есть в этом кибере творец. Погоди, а может, это стихийный творец?

Вот этот вопрос заставил Глорию задуматься.

Минуты через полторы она энергично помотала головой и заявила:

– Не может быть. Стихийные творцы встречаются очень редко. Большая редкость и большая ценность. Незамеченным он не мог остаться. Так просто не бывает.

– Почему? – сказал я. – Еще как бывает. А еще журналистка… Загляни хорошенько в историю. Случаев там предостаточно.

– Да, журналистка, – вскинулась Глория. – И именно поэтому знаю несколько больше, чем написано в учебниках истории. Чаще всего стихийные творцы долго не живут. И до самой смерти о них другие творцы либо в лучшем случае молчат, либо, если они где-то все же высунутся, безжалостно, с остервенением их клюют, не признавая за творцов, даже под страхом кастрирования. Почему, спросишь ты? Потому, что стихийные творцы ничьи, нет у них учителей, и все свои знания и умения приобрели сами. Поэтому и делают они все не так, как вроде бы нужно, и не теми методами, которые считаются признанными, классическими. Да, они частенько ошибаются, но и достигают таких результатов, о которых другие только могут мечтать. А клюют и замалчивают их потому, что признав их, придется признать, что путь которым они идут, приносит больше результатов. А как это могут сделать…

Я вздохнул, и пробормотал:

– При чем тут это? Не надо мне читать лекции о стихийных творцах. Да знаю я все это.

– Извини, – сказала Глория. – Просто я хотела тебе сообщить, что если стихийных творцов замалчивают, то это вовсе не означает, что о них не знают. Очень хорошо знают. И другие творцы и те, кому положено за ними следить. И если бы даже в китайском кибере появился стихийный творец, незамеченным это не могло остаться. Нет, попытайся придумать нечто другое.

Это она хорошо сказала: попытайся придумать. Говорить всегда легче, чем придумывать.

И все-таки кое-что придумать можно.

– Погоди, – промолвил я. – Недавно ты сказала одну очень интересную фразу. Что-то вроде: "Уже в течении двух лет ни один творец не сбегал." Получается, два года назад один творец все-таки пустился в бега. Не так ли?

– Так, – пожала плечами Глория. – Но это же было два года назад, а не три дня.

– Мог Шеттер искать творца не три дня, а два года? – спросил я. – Могло такое быть?

– Могло, – промолвила Глория. – Но зачем ему искать творца? Убить его он не сможет.

– А если он ищет творца не для того чтобы убить, а с целью нанять на службу? Может быть, именно поэтому он приказал мне объект поисков не трогать, а просто известить его, когда тот отыщется?

– Что-то в этих рассуждениях есть, – сказал Глория. – По крайней мере у тебя теперь есть теория, не сильно противоречащая имеющимся на данный момент фактам.

– И мы можем попытаться ее проверить. Может быть, ты все-таки вновь отправишься…

– Не нужно. Некоторое время назад я занималась этой историей о сбежавшем творце, и у меня, в моем банке данных, все еще хранятся относящиеся к ней факты.

– Может быть, мы с ними прямо сейчас и ознакомимся? – радостно улыбнулся я.

– Ознакомимся, – не менее радостно улыбнулась Глория. – Однако, как ты понимаешь, всякая информация стоит…

– Но зато, теперь ты можешь расплатиться с Сержа, – сказал я. – Он-то наблюдателей в кибер – 122 наверняка не пошлет. А ты узнаешь обо всем, там происходящем, из первых рук, то есть из моих.

– Расплатиться? – Глория смерила меня оценивающим взглядом. – Нет, полностью расплатиться не удастся. Все-таки, сведенья о попытке нанять творца стоят гораздо меньше, чем о том, как его кто-то пытается убить.

– Но зато если эта попытка не сорвется, ты будешь знать, где он скрывается. Только ты, и более никто. Как думаешь, скостит тебе Сержа за это долг?

– Возможно, – вдруг, снова превращаясь в деловую женщину сухо сказала Глория. – Только пока, у нас нет никакой уверенности, что творец там все-таки есть. Пока – очередная теория. Не более.

– Вот и давай ее проверим.

– Я разве отказываюсь? – пробормотала Глория, снимая с запястья левой руки информационное окно и раздвигая его границы до стандартного размера.

На то, чтобы найти необходимую информацию, у нее ушло пять минут. Потом я перебрался в другое кресло, стоявшее рядом с журналисткой, и мы приступили к изучению этой информации.

Ударившегося в бега два года назад творца звали Севек Стар. Имя значения никакого не имело, поскольку творцы частенько меняли свои настоящие имена на более благозвучные. Вот голограмма – мне была нужна.

Правда, этот Севек Стар ничуть не походил на посетителя, разыскиваемого Шеттером. Но кто знает, может, спасаясь от мусорщиков, творец изменил свою личину? Возможно, на голограмме, полученной мной от Шеттера, запечатлен именно измененный облик? Обосновавшись в китайском кибере, он мог вернуть себе прежний облик.

Так что, получается, придется скопировать на свое информационное окошко и голограмму из личного дела. Там, куда я сейчас отправлюсь, она может мне пригодится.

А вообще, не делаю ли я поспешных выводов? Пока никаких доказательств того, что он живет в китайском кибере и является разыскиваемым Шеттером творцом, я не получил. Не лучше ли для начала о нем побольше узнать?

Итак: Возраст… учился… натаскивался… женился… список любовниц… Перешел на постоянное жительство в мир киберов в… работал в фирмах…

Все это меня пока не очень интересовало. Дальше, дальше…

Основные работы… принимал участие… лично придумал… довел до логического завершения, до него признававшийся лишь теоретически возможным, принцип создания многопереходной внепространственной маски… пытался ввести методику исключения некоторых неудобочитаемых символов… естественно, преуспел… Награжден… премия… премия… большая медаль последователей… премия…

Не очень пока интересно, но пропускать не стоит…

Участие во всеохватывающем конгрессе настоящих творцов… оказание консультационных услуг одному из отделов, занимающихся предотвращением террористических актов… консультация группы по разработке базового корабля для полета к центру скопления…

Угу, это тоже не то… совсем не то… Ага, вот, кажется, то.

"В результате проведенного чрезвычайным отделом мусорщиков расследования деятельности группы так называемых "Создателей колебательных бродячих программ" установлено, что Севек Стар являлся ее членом. Есть частично обоснованные подозрения, что он и был руководителем этой группы. Каким-то образом узнав о готовящемся аресте, он скрылся, обманув все программы слежения, и очень тщательно, можно сказать гениально, запутал следы. Местонахождение до сих не установлено."

– Зачем он в это дело вляпался? – спросил я.

– Откуда я знаю, – несколько рассеяно ответила Глория. – Этих творцов иногда не поймешь. Всю жизнь стараются держаться от противозаконных дел как можно дальше. Даже помогают стражам порядка, не очень охотно, правда, но помогают. А потом вдруг им в голову приходит, что для получения каких-то новых данных, с помощью которых можно сделать какую-то новую программу, надлежит ввязаться в противозаконную деятельность. И тогда они забывают о всех своих принципах… Чем это заканчивается, предугадать нетрудно. Кстати, Севек Стар отнюдь не единичный случай. Могу еще привести примеры.

– Не надо. Скажи лучше, что означает "Колебательные бродячие структуры"

Глория сокрушенно вздохнула.

– А ты сам не можешь догадаться?

– Нет.

– Не валяй дурака. Пользуясь простыми, ненаучными терминами, это программы – оборотни. Дошло?

– Еще бы, – промолвил я.

По правде говоря, у меня в этот момент перехватило дыхание.

– В таком случае, забирай голограмму этого Севека Стара и на всех порах дуй в китайский кибер, – сказала Глория. – У тебя там есть одно незаконченно дело.