Текст книги "Закон оборотня"

А вот потом, если все закончится благополучно, прежде чем вызвать Шеттера, мне нужно будет все хорошенько продумать и принять кое-какие меры для собственной безопасности. Но это потом. Сначала мне необходимо уцелеть, каким-то образом прикончить созданную Вордом бродячую программу, а потом еще найти нору, в которую этот творец забился.

Не так-то будет просто все это провернуть. И Мелкий Бес, получается, кое в чем прав. Хватит терять время. Пора браться за работу.

11

Я расплатился и мы, к большому разочарованию чертенка, похоже, рассчитывавшего «раскрутить» меня еще на кружечку пива, вышли из ресторана.

Итак – действовать. Вот только…

Я вдруг осознал, что так до сих пор и не придумал, с чего мне стоит начать действовать.

Где-то в этом кибере скрывается творец. Где-то в этом кибере, возможно совсем рядом, ходит хорошо вооруженная, обладающая прекрасной реакцией и недюжинной сообразительностью бродячая программа. Что я должен сделать в первую очередь, для того, чтобы обнаружить творца и нейтрализовать бродячую программу?

Ждать пока бродячая программа на меня снова нападет, и попытаться ее убить? А если этого в ближайшее время не произойдет? Если после первого нападения она решила, что главная цель достигнута? Противник напуган и теперь, отправляясь куда-нибудь, будет все время ждать неожиданного нападения, излишне осторожничать, а стало быть, не сможет эффективно действовать. Стоит ли его убивать? Для чего? Для того, чтобы через некоторое время на его месте появился свежий, возможно, более умелый и опытный боец?

– Куда идем? – поинтересовался Мелкий Бес.

Я посмотрел на него чуть ли не со злостью.

И этот туда же…

Впрочем, кажется, есть одна любопытная мысль. А не стоит ли попытаться распутать эту историю с начала? Творец явился в кибер три дня назад. Если он пришел не из большого мира, а из какого-то другого кибера, то можно предположить, что он воспользовался теми же воротами, что и я. И конечно…

– Смотри, – сказал Мелкий Бес, дернув меня за рукав. – Слуга старосты. И похоже, ищет он нас. Что-то произошло.

В самом деле, слуга старосты был уже близко и явно направлялся к нам.

Ну вот, возможно, я и в самом деле сейчас узнаю нечто забавное. Хотя не исключено, что староста послал своего слугу лишь для того, чтобы узнать, не появились ли у нас какие-то новости.

Может быть, отправиться к старосте и рассказать ему о своих умозаключениях? Наверняка он поймет, что присутствие в его кибере творца, а также бродячей программы, имеющей обыкновение для решения стоящих перед ней проблем запросто использовать оружие, не сулит ничего хорошего.

А может, не стоит? У меня пока есть только умозаключения, и никаких доказательств. Кто знает, может быть, я ошибаюсь, и все эти страхи не более чем плод моего воображения?

– Староста приказывает тебе немедленно явиться к нему. Я провожу тебя туда, где он сейчас находится.

Вот как, он стало быть мне уже приказывает?

Я испытующе заглянул слуге старосты в глаза.

С таким же успехом, можно было пытаться пересмотреть мраморную статую. Глаза слуги, как и положено, были неподвижными, ничего не выражающими.

– Придется идти, – сказал Мелкий бес, похоже, каким-то образом угадав, о чем я думаю. – Не стоит портить отношения с тем, кто может доставить большие неприятности.

Я хмыкнул.

Он, конечно, прав. И сейчас ссорится со старостой в высшей степени неразумно. Однако – "приказывает"?

– Староста сказал, что хочет показать тебе нечто, имеющее отношение к делу, которым ты сейчас занимаешься.

– Ладно, веди меня Сусанин, – промолвил я. – Но помни, я не польский офицер.

– Ты – частный детектив, – ровным голосом сообщил слуга. – Староста сказал, что в том случае, если ты будешь говорить какие-то непонятные вещи, мы не должны обращать на них внимание.

Вот и рассыпай после этого перед собеседниками алмазы своего остроумия.

Впрочем, Мелкий Бес тихо хихикнул. Ну, хоть какой-то результат…

Поначалу путь наш пролегал по довольно широкой, возможно одной из главных улиц кибера. Шагая вслед за слугой старосты, я не без любопытства глазел на местных обитателей. Зеваки, жулики, спешащие куда-то, с очень занятым видом явно сделанные получше программы, может быть местные предприниматели. Пару раз нам попались небольшие отряды бандитов. Увидев пластинку безопасности, они сразу же теряли ко мне всякий интерес.

Потом мы свернулись на узкую и менее оживленную улицу. Дома, из которых она состояла, казались не такими изъеденными отрицательным информационным полем. Очевидно, на этой улице жили те, кому удача улыбалась чаще, чем остальным.

Глядя на эти дома, на кое-где даже сохранившиеся на их стенах цветные пятна, я вдруг подумал, что все это не более чем фикция.

Дома, программы, беседующие друг с другом, обделывающие какие-то свои дела, не более чем видимость, мираж, показуха. Всего этого, возможно, на самом деле не существует. Вернее, даже не так. Все это существует, но является не тем, чем кажется.

В самом деле, мы, люди, наполнили киберы слепками своего мира, перетащили в него имитации домов, мостовой, неба над головой и даже Солнца. Мы, наконец, населили этот мир мыслящими существами, сделали этих существ такими, какими их себе представляли. Другими словами, мы попытались создать их по своему облику и подобию. И вроде бы это у нас вышло. И даже нарисованное солнце передвигается по нарисованному небу, а созданные нами мыслящие существа, копируя нас, ссорятся, грустят, пытаются выжить и, конечно же, зарабатывают деньги.

И может быть, это было сделано всего лишь для того, что бы где-то в глубине души, почти неосознанно, почувствовать, ощутить себя богами. Ну еще бы… Кто может создать целый мир по своему образу и подобию, если не боги?

Вот только не слишком ли мы высокого мнения о себе? Не слишком ли мы рано попытались меряться ростом с богами? У нас есть возможности, но достаточно ли огромных возможностей для того, чтобы стать богом, для того, чтобы попытаться создавать миры, не рискуя вдруг обнаружить, что у тебя получается нечто иное, нечто незапланированное?

Имели ли мы право создавать мир киберов таким, как нам хотелось, и не последует ли за это неизбежная кара? Не получили ли мы мир, лишь внешне похожий на тот, который нам хотелось иметь, по сути, являющий другим, абсолютно чуждым и непонятным нам?

Как он будет развиваться? Во что он со временем превратиться? И не окажемся ли мы в этом мире настолько чужими, что он нас вышвырнет, лишит к себе доступа?

Нет, конечно, существует старый, добрый путь развития. Если мир изменяется, к нему нужно приспосабливаться. Вот только, приспосабливаясь к миру киберов, останемся ли мы людьми? Не случится ли так, что создание пожрет своего создателя?

И может быть, это уже происходит? Может быть, все те посетители, отправляющиеся по делам или просто отдохнуть и развеяться в мир киберов, уже стали изменяться, уже не совсем являются людьми?

Я тряхнул головой.

Нет, вот этого мне сейчас не нужно. Не должен я думать о судьбах мира киберов. Особенно сейчас, особенно в данной ситуации. Мне бы живым остаться, да получить обещанные деньги. Это уже само по себе будет счастьем.

А мир киберов… Что ж, поживем – увидим. Да и кто-кто, а уж я –то человеком точно не являюсь. У меня более нет своего тела, и значит, я заперт в этом мире навеки. Что бы в дальнейшем не случилось, избежать этого я не смогу. Так какой смысл гадать на кофейной гуще, а также строить какие-то планы? Надо выживать, выживать и приспосабливаться. А там… Будь что будет.

– Он нас не туда ведет, – сказал Мелкий Бес. – Эй, приятель, ты, случайно, не заблудился?

Не поворачивая головы, слуга старосты ответил:

– Туда, где находится староста.

Я оторвался от своих мыслей и поспешно огляделся.

Мы теперь шли уже по другой улице, и конечно, я еще довольно плохо знал этот кибер, но даже на мой взгляд, мы направлялись куда угодно, только не к резиденции старосты.

– А где он находится? – спросил чертенок.

– В лабиринте, – ответил слуга.

– В лабиринте? Что он там забыл?

– Когда придем, все станет ясно.

Ого, похоже, и в самом деле что-то случилось. Вряд ли в обычае старосты, пусть даже китайского кибера, шататься по лабиринтам.

Слуга свернул в небольшой переулок, конечно же, закончившийся шагов через пятьдесят тупиком и уже знакомой мне дверью. Проходя вслед за ним в подземный ход, я подумал, что таких выходов на поверхность наверняка множество. И вполне возможно, этот лабиринт настолько огромен, что через него, не выходя на поверхность, можно попасть с одного края кибера на другой.

Кто его придумал? Зачем он был построен? В киберах бесполезных вещей почти не бывает. Стало быть, он приносит живущим здесь бродячим программам какие-то выгоды. Какие?

Вряд ли идущий впереди нас слуга старосты может дать ответ на этот вопрос. А вот Мелкий бес…

– Зачем вам этот лабиринт? – спросил я у чертенка.

– Не догадываешься? – удивился тот.

– Нет. Так зачем?

– На случай большой чистки. Как она проводится – знаешь?

– Ни разу не видел.

– И лучше не видеть. Впрочем, ты-то официальная бродячая программа. Тебе большая чистка не страшна.

– А все-таки? – спросил я.

Мимо нас одно за другим потянулись ответвления. Причем, я заметил, что некоторые из них уходят вниз. Может быть, лабиринт имеет еще один уровень? Или даже несколько?

– Ну, все происходит довольно просто, – сказал Мелкий Бес. – Целая куча мусорщиков перекрывает все официальные ворота. После чего все они разворачиваются в цепь и начинают строго по плану прочесывать кибер. Система простая: любая неофициальная бродячая программа должна быть уничтожена. Любое неофициальное строение или сооружение – тоже. Иногда случается, что неофициальным, то есть, купленным подпольным образом, является небо и солнце. Их тоже убирают, только, понятное дело, в последнюю очередь.

– А лабиринт?

– Ну а с помощью лабиринта можно, не попадаясь на глаза мусорщикам, перебраться из одной части кибера в другую и оказаться позади цепи, на той части территории, которую они уже вроде бы проверили. Или добраться до неофициального выхода и, если у тебя там заранее приготовлено искусственное тело, вообще уйти в большой мир.

– Но ведь лабиринт тоже является незаконным сооружением?

– Угу. И его тоже при большой чистке уничтожат. Но не весь сразу? Короче, лабиринт повышает шансы остаться в живых при подобном мероприятии. А в обычное время с его помощью, если, конечно, умеешь ориентироваться, можно перебраться из одной части кибера в другую, не мозоля кому не нужно глаза. Кстати, говорят, у вас, в легальных киберах, тоже есть нечто похожее? Рекламные шары называется.

– Есть, – сказал я. – Только это нечто другое и сделанное с другими целями.

– А зачем?

– Долго рассказывать. Принцип состоит в том, что у нас рекламу можно помещать не повсеместно. Для нее и отведены рекламные шары. Ну а для того чтобы ими пользовались, эти шары предлагают самые разнообразные услуги. В том числе и возможность переноситься из одного шара в другой. Можно войти в такой шар на одном конце кибера и, сделав несколько шагов, оказаться в шаре, находящемся на другом.

– Здорово! – сказал Мелкий Бес. – Вот бы нам такое. Только кто будет в нашем кибере ставить эти рекламные шары? Что на этом у нас заработаешь?

– Это точно, – согласился я. – Кстати, а как вы ориентируетесь в лабиринте?

– Не могу сказать. Большой секрет от посетителей.

– Почему бы мне его не сказать?

– Если каждый посетитель будет знать, как ориентироваться в нашем лабиринте, то сможет это сделать сам, без помощи проводника. Понимаешь, что я имею ввиду? Кроме того, ты – частный детектив. Кто знает, может быть, через тебя об этом узнают мусорщики?

Я кинул на Мелкого Беса удивленный взгляд.

Вот, значит, каким образом. Друзья – друзьями, а табачок врозь. Хотя, если подумать, чертенок не так уж неправ. Кто я для него? Обыкновенный клиент. А секрет прохождения лабиринта – достояние всего кибера.

Пока я размышлял об этом, мы свернули в очередной проход, вновь закончившийся перекрестком. На этом-то перекрестке мы и увидели старосту. Рядом с ним стояли три вооруженных короткими карабинами помощника.

Раньше у них вроде бы такого оружия не было. Чем могут на самом деле оказаться эти карабины? Плюксаторами? Фырницами? Стругерами? Ладно, неважно. Пока эти штуки не начнут палить, все равно не угадаешь.

Староста стоял ко мне спиной, ссутулившись и вроде бы что-то разглядывая под ногами.

Мы подошли и остановились в паре шагов от него. Мелкий Бес слегка отступил от меня в сторону и немного назад, как бы подчеркивая этим, что он является всего лишь наемным слугой и в отношения работодателя с правителем своего кибера вмешиваться не собирается. Сопровождавший нас помощник встал рядом со своими товарищами и застыл, словно оловянный солдатик. Мне ничего не оставалось, как приняв независимую, но в то же время не слишком вызывающую позу, ждать, когда староста соблаговолит обернуться.

Наконец староста обернулся. Лицо у него было, конечно же, бесстрастное. Вот только двигался староста несколько быстрее, чем обычно, словно в суставах у него появились пружины, заставлявшие делать более резкие движения.

Пружины? Какие могут быть пружины у бродячей программы? Нет, тут дело в чем-то другом. Может быть, эта самая резкость движений является признаком крайней степени раздражения?

Этот вывод меня не слишком обрадовал. Скорее всего сообщения о том, что преступник уничтожен, я сейчас не услышу. А вот что-нибудь не совсем для меня приятное – наверняка.

Между тем староста продолжал меня разглядывать, словно я был очень редкой бабочкой, а он заядлым энтомологом. Вдруг он щелкнул пальцами и словно про себя сказал:

– Нет. Это неправильно.

Мы молчали.

Помощники старосты – видимо, потому, что задавать вопросы не входило в их обязанности. Мелкий Бес, очевидно, считал, что его все происходящее не сильно касается. Я – поскольку не видел повода задавать какие-либо вопросы.

Ну захотелось хозяину китайского кибера высказаться. Почему я должен реагировать на каждое его слово? И потом, было у меня ощущение, что все выяснится и без моих вопросов.

Так оно и оказалось.

Указав пальцем на Мелкого Беса, староста спросил:

– Эй, не оставлял ли ты своего клиента на некоторое время одного?

Мгновенно подобравшись, чертенок вытянулся в струнку и тонким, почти заискивающимся голоском ответил:

– Нет. Я находился с ним все время.

– А не обманываешь ли ты меня? За некоторую дополнительную плату. Учти, если клиент дал тебе деньги, это еще не значит, что ты должен выгораживать его во вред родному киберу. Говори!

– Нет, – пропищал Мелкий Бес. – Я все время находился с ним рядом, кроме того момента, когда он сражался с убийцей посетителя. Но длилось это не более минуты.

– Где это происходило? – спросил Староста.

– На улице благодарных поклонов. Убийца попытался подстрелить моего клиента, а тот попытался подстрелить убийцу. В результате убийце удалось сбежать, а моему клиенту удалось остаться в живых. Когда клиент кинулся к убийце, я потерял его на минуту из виду, но потом сразу же обнаружил.

Сказав это, Мелкий Бес опустил голову вниз. Видимо то, что он потерял меня из вида, пусть даже на минуту, казалось ему большим проступком.

– И все остальное время ты был с ним?

– Да.

Мне захотелось послать старосту подальше и удалиться. Не люблю я, когда меня считают чем-то вроде мебели и ведут на моих глазах разговоры, суть которых до меня не очень-то доходит. Остановило меня только осознание, что устроить этот допрос моего проводника старосту могли заставить только очень важные обстоятельства. Кроме того, у меня было четкое ощущение, что рано или поздно очередь дойдет и до меня.

– Что вы делали дальше?

– Походили по улицам. Потом зашли в ресторан и поели. Потом нас нашел твой помощник.

– И это все?

– Да.

– Учти, я прикажу опросить всех жителей улиц, по которым вы проходили и если ты мне солгал, установлю это совершенно точно.

– Я не обманываю.

– Хорошо. Пусть будет так, – произнес староста.

Некоторое время он смотрел на чертенка, потом перевел взгляд на меня.

Я подумал, что вот сейчас все и начнется. Сейчас все-все выяснится.

Однако староста почему-то не торопился. Он смотрел на меня, словно стараясь что-то во мне разглядеть, уловить, подкараулить какое-то мое движение, подсказывающее, как ему поступать дальше. Наконец он медленно протянул ко мне руку и сказал:

– Дай сюда свою пластинку безопасности.

А вот это мне уже совсем не понравилось, поскольку не сулило ничего хорошего.

– Зачем? – спросил я.

– Дай сюда свою пластинку безопасности.

– Не дам, – сказал я. – Пока не услышу, для чего она тебе нужна.

Вроде бы староста не подал никакого знака, но только после того, как я это сказал, его помощники, как по команде, вскинули свои карабины и взяли меня на прицел.

Вот тут, по идее, согласно всяким там боевичкам, я и должен был, выхватив пистолет, упасть на пол, сделать перекат, одним выстрелом срезать всех помощников, которые, конечно же, будут в меня садить, но пренепременно позорно мазать. И после того как с ними будет покончено, я должен был ткнуть стволом пистолета старосте в грудь и, обозвав его "старым козлом", потребовать объяснений.

Как же…

У меня было совершенно четкое ощущение, что стоит мне хотя бы поднести руку к карману, и помощники старосты станут стрелять. Вряд ли они промажут. Да и пушки у них, судя по всему, должны бить так, что ого-го. В узком, не более трех шагов шириной коридорчике, они из трех стволов все равно меня достанут, как бы я там ни перекатывался, ни уклонялся, да хоть бы даже попробовал бегать по потолку.

Вот только отдавать пластинку безопасности мне тоже не хотелось. Насколько я понимал, она являлась для жителей китайского кибера настолько сильным запретом наносить вред ее обладателю, что преодолеть это табу не мог даже староста.

Отдав ее, я, похоже, лишусь последних шансов на спасение.

– Дай сюда пластику, – сказал староста. – Клянусь, если ты тот, за кого себя выдаешь, тебе не сделают ни малейшего вреда.

А вот это была еще одна загадка. Впрочем, думать над ней сейчас у меня не было времени. Мне надо была решить, отдать пластинку старосте или нет.

Я не чувствовал за собой никакой вины. Но кто знает, какие законы действуют в этом китайском кибере? Может быть, я, сам того не ведая, совершил какое-то страшное преступление, однозначно наказываемое смертью?

Мелкий Бес ткнул меня ладошкой в бок и сказал:

– Да отдай ты ему пластинку. Он ее просто проверит.

И конечно, старый добрый друг – инстинкт самосохранения тут же вылез из угла, в котором сидел, зорко наблюдая за всеми моими действиями, и стал нашептывать, что этого не стоит делать ни в коем случае. И как я могу верить Мелкому Бесу, как оказалось, кроме работы проводника еще и исполнявшему при мне роль соглядатая?

Впрочем, я уже решился. И никакая отвага, а также презрение к опасности тут были не при чем. Просто до меня вдруг дошло, что выбора у меня, собственно, нет. Ну, хорошо, совершил я какое там преступление, и эта пластинка меня защищает. Кто мешает тому же старосте, если ему так хочется меня пришить, придумать какую-нибудь хитрость, для того чтобы ее у меня украсть? А я даже не смогу удрать из этого кибера, поскольку полученное мной задание еще не выполнено. И стало быть, рано или поздно все равно попаду в ловушку…

К черту, пусть лучше все решится сразу.

Я взялся за пластинку и попытался ее отцепить. И конечно, ничего у меня не получилось.

Мелкий бес подсказал:

– Сожми края пластинки.

Я последовал его совету и шагнул к старосте. Чувствуя в груди неприятный холодок, я положил на его ладонь пластинку.

И ничего не произошло.

Староста стоял все так же неподвижно. Пластинка лежала у него на ладони. Помощники старосты целились в меня из своих ужасных карабинов. И все это довольно сильно смахивало на музей восковых фигур.

И длилось это с минуту, не меньше. Причем, все это время мне очень хотелось хоть что-нибудь сделать, лишь бы не стоять столбом и не ждать неизвестно чего.

А потом староста едва заметно шевельнулся. И у меня создалось впечатление, что он словно бы облегченно вздохнул, хотя не мог он этого сделать, поскольку не являлся посетителем. Но как бы то ни было, что-то произошло. Какой-то результат был получен. Какой-то вывод сделан.

И я понял, что вот сейчас я узнаю причину этих странных манипуляций.

Помощники старосты, как по команде, опустили карабины. А сам правитель китайского кибера протянул мне пластинку и сказал:

– Все верно. Карточка настоящая.

И Мелкий Бес быстро затопал копытцами и, конечно, радостно завопил:

– Ну и что я вам говорил!

И я, понимая, что он прав, конечно же, не преминул потребовать:

– А теперь, может быть, вы мне объясните, что все эти странные церемонии означают?

– Прежде я должен извиниться за подозрения, – сказал староста. – И лишь потом объяснить, чем они были вызваны.

– Так что случилось? – спросил я.

Вместо ответа староста слегка наклонил голову и произнес:

– Прошу простить меня за необоснованные подозрения.

Я вздохнул.

Хорошо. Будем играть по правилам.

– Я принимаю твои извинения и сообщаю, что не испытываю к тебе обиды. Что, собственно, происходит?

– Смотри.

Староста отодвинулся в сторону, и я увидел то, что до этого было скрыто от моих глаз.

Собственно, ничего необычного в этом не было. На полу, в нескольких шагах от меня, был труп. И можно было сразу определить, каким оружием воспользовался убийца, хотя бы потому, что труп представлял из себя нечто похожее на пятно серой краски, имеющее форму человеческого силуэта.

– Посетитель? – спросил я.

– Нет, – ответил староста.

– Тогда в чем дело? К чему все эти церемонии?

– У тебя есть прибор. Посмотри, кто это был.

Я покачал головой.

Ох, ну почему все эти бродячие программы не могут изъясняться обычным образом? Вечно у них какие-то заморочки.

Прикрепив пластинку безопасности обратно на грудь, я вытащил из кармана универсальный диагност. После этого оставалось только подойти к трупу и сделать проверку. Результат ее гласил, что убитый был помощником старосты. Точно таким же, как те, которые только что целились в меня из карабинов.

– Теперь понимаешь? – спросил староста.

Я пожал плечами.

А чего тут, собственно, понимать? Наш убийца не любит сидеть без дела. Не удалось ухлопать частного детектива. Ну и что? Он пошел и завалил первого попавшегося помощника старосты. А может, все было не так? Помощники старосты тоже ищут этого убийцу. Ну вот, один и нашел. А тот, чтобы отвязаться от настырного преследователя, пустил в ход корвектор.

Что в этом необычного?

– Тогда, может быть, тебя удивит такой факт. Помощников было двое. Одного убийца уложил и после этого скрылся. Так вот, второй, который уцелел, сообщил, что это был ты.

– Я?

Вот тут, кажется, староста достиг ожидаемого эффекта.

– Да, это был ты, до последней черточки личины и даже с охранной пластинкой на груди. Теперь понимаешь?

Еще бы, теперь я и в самом деле понял причину всего происходящего. И прием, оказанный мне старостой, и допрос Мелкого Беса, и направленные на меня карабины помощников старосты, и проверку охранной пластины.

Ай да, убийца! Нет, какой живчик! Устроить такую штуку!

И ведь все рассчитал. Подкараулил парочку помощников старосты. Одного ухлопал, а второго оставил в живых, для того, чтобы тот рассказал, кто именно убил его товарища. По идее, староста мог приказать стрелять по мне, едва я окажусь в пределах видимости. И большое мое счастье, что он предварительно решил все самым доскональным образом проверить. Для этого и пластину у меня требовал. Чтобы убедиться в ее подлинности.

– Как ему удалось так точно меня скопировать? – спросил я у старосты.

– Оборотень, – сказал тот. – Самый настоящий оборотень.

Ну да, так оно и есть. Бродячая программа – оборотень. Бывают такие. Только очень редко, поскольку они находятся далеко за гранью закона.

Почему? А потому… ладно, начнем издалека. С посетителей. Ну, с ними-то все понятно. Для них делают личины согласно их облику, причем точь-в-точь. Зачем? Да это очень просто. В мире, где не существует отпечатков пальцев, и многих других, используемых в криминалистике улик, довольно часто определить, кто именно совершил то или иное преступление, можно лишь по личине преступника. Если бы те, кто появляются в кибере, могли еще по собственному желанию менять облик… Ну, в общем, понятно? Короче, мусорщикам оставалось бы только беспомощно разводить руками.

Для того чтобы это не происходило, и был принят "Закон о подобии облика". И нарушение его касается очень сурово. Нет, конечно, кое-какие отклонения бывают. Те же женщины– посетители, довольно часто пользуются слегка устаревшими личинами, поскольку они выглядят моложе. Но ни один кукарача ни за какие коврижки не согласится изготовить вам личину, кардинально отличающуюся от вашего настоящего облика. А если бы и согласился, то ничего у него не выйдет, поскольку изготовление личин контролируется и проверяется теми же мусорщиками.

Теперь о бродячих программах. Бродячие программы тоже делают кукарачи. И облик они им могут придавать какой угодно, в соответствии со своими фантазиями. Единственное требование, выполнение которого строго контролируют мусорщики, касается неизменности облика. Каким бы уродцем не сделал кукарача свою бродячую программу, она должна оставаться именно такой, и не имеет права свой вид менять.

А как же незаконные бродячие программы вроде Хоббина и Ноббина? Ну, тут еще проще. Все они когда-то создавались как законные. И стало быть, их создатели придерживались все того же закона "о подобии облика". Потом, по каким-то причинам, этим программам удалось обрести свободу, и они превратились в незаконные. Нет, конечно, они могут совершенствоваться, прикупая те или иные подпрограммы, увеличивая свою память, скорость мышления, другие полезные свойства. Но никто и никогда не продаст им подпрограмму, с помощью которой они могут полностью изменить свой облик. Хотя бы потому, что продажа подобных подпрограмм тоже контролируется мусорщиками.

Уф… Ну, понятно?

Хорошо. Теперь о программах оборотнях.

Такие программы может создавать только настоящий творец. Какому-нибудь кукараче они, конечно, не под силу. А вот творец, если ему это понадобится, может создавать программу, принимающую любой облик, практически любой, если понадобится, даже посетителя. И проходить все эти проверки мусорщиков творцу совершенно не обязательно. Незачем ему покупать работающие с обликом подпрограммы, если он может их запросто сделать сам. И стало быть, для того чтобы сделать программу-оборотня, ему достаточно всего лишь уйти в какой-нибудь китайский кибер, выскользнуть из-под присмотра мусорщиков.

Да, чуть не забыл, есть еще одно необходимое условие. Эта программа – оборотень должна творцу понадобиться. А зачем нормальному творцу подобная программа, если он и без нее, как я уже упоминал, живет – разлюли малина?

Однако же вот, нашелся. И меня как раз угораздило в эту историю влипнуть.

О-хо-хо…

Я закурил сигарету и посмотрел на старосту.

– Ну, теперь-то наконец дошло? – спросил он.

– Еще бы, – сказал я.

Как не дойти, конечно, дошло.

Оказывается, убийца обладает еще одним свойством. Причем каким! И по зубам ли мне этот любитель решать все свои проблемы с помощью корвектора? Не откусил ли я кусок, больше чем смогу проглотить? Как бы не подавиться.