Текст книги "Моссад. Тайная война"

Самолет приземлился в аэропорту Леонардо да Винчи возле Рима около семи вечера. Вануну и Синди прошли таможню, и Синди взяла такси – небольшую машину красного цвета. Вернее, Вануну думал, что это такси. Они выехали на автостраду, ведущую в Рим, и тогда Вануну впервые почувствовал себя как-то неуютно. Синди изменилась, она нервничала. Тут только он подумал, что напрасно согласился лететь в Рим.

Атмосфера в машине была какой-то странной, натянутой.

Он не мог понять, в чем дело. То ли водитель ему не понравился, то ли что-то другое. На секунду у Вануну даже мелькнула странная мысль: а не выпрыгнуть ли ему из машины на ходу? Но он тут же выбросил эту мысль из головы. Глупости, да и только. Что это на него нашло?

Синди взяла себя в руки. Она стала улыбаться и, как ни в чем не бывало, рассказывала о достопримечательностях Рима, которые им предстоит осмотреть.

Через полчаса они подъехали к дешевому многоквартирному дому. Он расплатился с водителем, и они вошли в подъезд.

План Марисселя удался блестяще. Мордехай Вануну попал прямо в руки Моссад.

Они поднялись на второй этаж. Синди открыла дверь своим ключом и пропустила Вануну вперед. Как только он вошел, двое оперативников сбили его с ног и положили на пол. В руках одного из сотрудников Моссад появился шприц.

Когда Вануну пришел в себя после инъекции сильного наркотического препарата, то обнаружил, что его руки скованы наручниками. Его качало, и он не сразу сообразил, что находится не на суше, а в море – в каюте без иллюминатора в трюме какого-то судна. Возле него неотступно находились два человека – его тюремщики.

Они разговаривали с ним по-английски с очевидным израильским акцентом, приносили ему еду и водили в туалет.

– Вы из Моссад? – спросил он.

– Да, – ответил один из оперативников. – И мы возвращаемся домой.

Они его не допрашивали. Они сказали:

– Мы знаем о тебе все.

7 октября Вануну доставили в Израиль.

Когда судно с Вануну на рассвете вошло в израильский порт Ашдод, на борт поднялись полицейские в форме и предъявили ему оформленный по всей форме ордер на арест. Его привязали к носилкам и снесли по трапу. Носилки поставили в микроавтобус без стекол. На причале никого не было.

Вануну отвезли в тюрьму Гадера под Тель-Авивом и поместили в надежно охраняемую одиночную камеру без окон, где был всего лишь один матрас.

На первом же допросе следователь показал ему номер газеты «Санди таймс» от 5 октября с его рассказом о ядерной программе Израиля и зло сказал:

– Смотри, что ты наделал.

Так Вануну узнал, что его история все же напечатана.

Когда он исчез, в «Санди таймс» первоначально сомневались, стоит ли им печатать подготовленный материал.

Может, Вануну – агент Моссад и вся его история это ловкая операция израильской разведки? Но перевесило другое соображение: подготовленный ими материал – это бомба, способная прославить газету.

И действительно – статья обсуждалась во всех столицах мира. Премьер-министр Израиля Перес хладнокровно сказал журналистам: «Мы привыкли к таким сенсационным публикациям. Мы никогда их не комментируем. Единственное, что я могу сказать: позиция нашего государства не изменилась. Израиль никогда не использует ядерное оружие первым».

Возможно, Перес не так уж сильно переживал по поводу статьи. Статья об атомном оружии Израиля станет еще одним предупреждением для арабских стран – не нападайте на еврейское государство, оно способно себя защитить.

Рассказ Вануну и сделанные им фотографии заняли в крупнейшей британской газете три газетных полосы. На основании этой публикации израильская прокуратура обвинила его в предательстве (помощь врагу), шпионаже и сборе секретной информации с целью причинения вреда государству.

Полицейское расследование в Лондоне началось только через три недели после его исчезновения из страны. Этого потребовали депутаты палаты общин, которые хотели знать, не был ли Вануну похищен на британской земле.

Полицейские агенты побывали в гостинице в Ковент-Гарден, где он жил, опросили туристические агентства. Были проверены все случаи вывоза из страны гробов, потому что возникла версия, будто Вануну похитили еще в Лондоне и вывезли в закрытом гробу. Но ни одного подозрительного случая полиция не обнаружила.

В воскресенье, 9 ноября 1986 года, израильское правительство сделало заявление, что Мордехай Вануну арестован в соответствии с ордером, выданным судьей после слушания дела, на котором присутствовал юрист, представляющий интересы Вануну. Представитель правительства отметил, что Вануну покинул Англию по собственной воле с соблюдением всех паспортных процедур и ни о каком нарушении норм международного права говорить не приходится.

Так оно и было. Премьер-министр Шимон Перес приказал не делать этого на британской земле и вообще не нарушать британские законы, чтобы не создавать проблем для премьер-министра Маргарет Тэтчер, которая была очень доброжелательно настроена к Израилю.

Корреспонденты спрашивали, правда ли, что Вануну доставили в Израиль с помощью разведки Моссад. Официальный представитель правительства сказал, что ему об этом ничего не известно. Власти утверждали, что Вануну появился в Израиле абсолютно легально, и никакого нарушения закона не произошло.

Попытки его адвоката Авигдора Фелдмана превратить суд в публичное осуждение ядерной политики Израиля и доказать, что его подзащитный исполнял свой моральный долг, рассказывая о том, что происходит в Димоне, не удались. Судья сказал, что не намерен обсуждать политические вопросы. Адвокат также не сумел доказать, что израильский суд не вправе судить Вануну, потому что его незаконно доставили в Израиль.

Мордехая Вануну поместили в тюрьме «Шикма» в Ашкелоне, наиболее хорошо охраняемой тюрьме в Израиле, в сорока километрах к югу от Тель-Авива. Суд над ним начался за закрытыми дверями 30 августа 1987 года. Журналистов в зал заседаний не пускали. Обвинение заявило, что открытый суд повредит интересам национальной безопасности Израиля. Свидетелям было объяснено, что они сами пойдут под суд, если что-то расскажут публике.

В первый день суда к зданию подъехали две одинаковые машины. В одной был Вануну, появление второй было отвлекающим маневром. У заднего входа в здание была сделана пристройка, чтобы никто не видел, как его вводят сюда.

Но в один из дней, когда Вануну вывозили из здания суда в Иерусалиме, он, несмотря на попытку охранника помешать ему, прижал руку к окну машины, и репортеры смогли прочитать несколько слов, которые он написал на ладони. Вануну сообщал журналистам, что его похитили в Риме после того, как он прилетел в столицу Италии 30 сентября 1986 года рейсом номер 504 авиакомпании «Бритиш эйрвэйз».

Брат Вануну Меир делал все, чтобы спасти брата, но безуспешно. Он давал интервью направо и налево. Через него Мордехай Вануну рассказал, как его заманили в Рим, а затем вывезли в Израиль.

Агенты службы безопасности предупредили Меира Вануну, что его разговоры с журналистами могут быть приравнены к разглашению государственной тайны. Это повлечет за собой суд и суровый приговор – до пятнадцати лет тюремного заключения.

Но Меир не испугался.

– Все, что я делаю, я делаю для своего брата, – сказал Меир. – Я хочу, чтобы итальянское правительство заявило протест Израилю и вернуло Мордехая в Италию.

Родные Вануну говорили, что он не предатель, он не хотел заработать на своей истории деньги, что он вообще не материалист. Если бы он хотел совершить предательство, он мог бы рассказать все советской разведке.

Франсис Перрен, профессор, отец французской ядерной бомбы, который больше других помог Израилю в строительстве ядерного реактора в Димоне, подписал петицию с просьбой не осуждать Вануну.

Защита вызвала в суд в качестве свидетеля Шимона Переса, который к этому моменту стал министром иностранных дел.

Сам Перес сыграл не последнюю роль в израильском ядерном проекте, когда работал в Министерстве обороны. И он был премьер-министром, когда Вануну похитили.

Никто не смеет уклоняться от повестки в суд. Перес приехал и дал показания, но предъявил официальное распоряжение премьер-министра Ицхака Шамира, запрещающее ему вдаваться в детали дела Вануну.

24 марта 1988 года Мордехай Вануну был признан виновным в предательстве, шпионаже и передаче государственных секретов. Судьи не считали, что Вануну сознательно желал помочь врагам Израиля, но он не мог не понимать, какой ущерб стране наносит. Вануну признал себя виновным.

Адвокат просил суд о снисхождении, упирая на то, что его подзащитный руководствовался не преступными намерениями, а идеологическими. На что председатель суда ответил:

– Худшие преступления в мировой истории – от Средневековья до наших дней – совершались как раз по идеологическим мотивам.

Обвинитель потребовал для Вануну пожизненного заключения, что в Израиле означает двадцать лет тюрьмы – если речь не идет об убийстве. Вануну приговорили к восемнадцати годам тюремного заключения. Суд учел, что подсудимый сотрудничал со следствием и «проявил признаки раскаяния».

К Вануну отнеслись не более сурово, чем к другим шпионам.

Скажем, советскому агенту Маркусу Клингбергу пришлось куда хуже. Он просто исчез 19 января 1983 года. Сказал жене, что уезжает в командировку, и – пропал. А на самом деле его арестовали, судили за шпионаж на закрытом процессе и приговорили к пожизненному заключению.

Его жене Ванде агенты Шин-Бет приказали говорить, что муж находится в Швейцарии: у него произошел нервный срыв, и его пришлось поместить в клинику.

Он был заместителем руководителя института биологии, секретного центра под Тель-Авивом, который занимался созданием средств защиты от биологического и химического оружия. Власти даже отказывались признать само существование этого центра, поэтому об аресте Клингберга было разрешено написать только через десять лет после вынесения приговора.

С 1956 года в Израиле было арестовано двенадцать агентов советской разведки. Все они были завербованы перед эмиграцией в Израиль и работали в основном по идеологическим мотивам, считая, что их работа не во вред еврейскому государству, а Советский Союз должен знать, что происходит в Израиле, особенно когда после Шестидневной войны 1967 года 10 июня были разорваны дипломатические отношения.

Маркус Клингберг был самым крупным из них. Он родился в Варшаве. Когда немцы напали на Польшу в тридцать девятом, бежал в Советский Союз. Летом сорок первого ушел добровольцем в армию, был ранен, поступил в медицинский институт и стал военным врачом, эпидемиологом.

После войны бывший капитан советской армии как уроженец Польши вернулся с семьей в Варшаву, оттуда уехал в Швецию. Когда было создано еврейское государство, семья эмигрировала в Израиль. Он вновь стал военным медиком, дослужился до подполковника, и его привлекли к разработке средств защиты от биологического оружия.

В 1962 году президент Насер приказал применить химическое оружие против йеменцев, которые не желали покоряться, и в Израиле не сомневались, что египтяне попытаются создавать еще и биологическое оружие.

После ареста профессор Клингберг признал, что с 1957 года работал на советскую разведку. Вероятно, он делал это в благодарность за ту роль, которую Советский Союз сыграл во Второй мировой войне.

Пока в Тель-Авиве находилось советское посольство, он встречался с оперативным работником резидентуры. После разрыва дипломатических отношений передавал накопленную информацию во время поездок в Европу.

Клингберг отсидел пятнадцать лет, перенес несколько тяжелых заболеваний, и в 1998 году решением Верховного суда его выпустили из тюрьмы. Еще четыре года он находился под домашним арестом. В январе 2003 года профессора освободили, и он уехал во Францию, где обосновалась его дочь.

А был еще таинственный заключенный, которого посадили в пятидесятых годах за то, что тот совершил убийство, находясь за границей с разведывательным заданием.

Его имя Мордехай Кедар. У него было криминальное прошлое. Подозревали, что он ограбил банк и, возможно, даже совершил убийство. Тем не менее, его взяли в одно из специальных подразделений. Военные разведчики договорились с полицией после того, как психолог сказал, что Кедар годится для подпольной работы. В марте 1957 года его послали в Аргентину, чтобы он подготовил себе прикрытие перед тем, как отправиться в одну из арабских стран.

Вместо этого Кедар убил бизнесмена, который должен был помочь ему устроиться на новом месте, и забрал у него восемьдесят тысяч долларов. Он утверждал, что деньги ему нужны были на организацию встречи между представителями Египта и Израиля, которая положит начало крупной разведывательной операции. Но оперативники Моссад перехватили его в Париже и вернули в Израиль. Военный суд приговорил его к семнадцати годам заключения. Он отсидел весь срок и в 1974 году его выпустили на свободу…

Когда о деле Вануну стали писать газеты, многие были удивлены: неужели контрразведка Шин-Бет не обратила на него внимания, когда он работал в Димоне? Каким образом простому технику удалось разрушить покров секретности, который столько лет успешно укрывал Димону от чужих глаз?

Нашлись люди, которые полагали, что вся история с Вануну была придумана лишь для того, чтобы весь мир узнал – у Израиля есть ядерное оружие. Некоторые говорили, что его болтовня – часть пропагандистской затеи с целью напугать сирийцев. А может быть, Израиль хотел успокоить собственных граждан, доказав им: Израиль настолько силен, что смело может идти на переговоры с арабскими странами и даже соглашаться на некоторые уступки…

На самом деле произошел элементарный прокол. Если бы наивный Мордехай Вануну не обратился к газетчикам, а просто продал свои секреты какой-то иностранной разведке, никто бы ничего и не узнал.

Моссад обрушилась на коллег из Шин-Бет за то, что они позволили Вануну работать на таком объекте, хотя было известно, что тот симпатизировал палестинцам и был близок к коммунистической партии. Офицеры Моссад возмущались: как могло произойти, что Вануну позволили снимать внутри ядерного объекта, да еще и вынести отснятую пленку из охраняемой зоны? А после этого позволили уехать из страны с целым комплектом фотографий Димоны?..

Офицер безопасности в Димоне был уволен, хотя не ясно, в какой степени в этой истории виновата Шин-Бет. В принципе, выступления Вануну в поддержку палестинцев должны были насторожить Шин-Бет, которая опекает сотрудников секретных объектов. Но это не была глубоко продуманная операция чьей-то разведки или хитроумный план самого Вануну. Это была цепь поразительных случайностей, таких же, какие подвели израильскую разведку накануне Октябрьской войны 1973 года.

В соответствии с приговором суда Мордехай Вануну одиннадцать лет из восемнадцати отбывал наказание в одиночке.

День и ночь за ним наблюдала видеокамера. Когда он однажды замазал объектив камеры кремом для бритья, в наказание его лишили свидания с родными.

…21 апреля 2004 года Вануну, полностью отсидев свой срок, вышел на свободу и сразу заявил:

– В тюрьме со мной обращались ужасно. Восемнадцать лет, проведенных здесь, можно назвать годами мучений. Однако спецслужбам не удалось меня сломить. Я обращаюсь к президенту США Бушу, к премьер-министру Великобритании Блэру, к президенту России Путину, к канцлеру Германии Шредеру с просьбой сделать все возможное для того, чтобы израильские власти позволили мне покинуть эту страну и поселиться там, где я хочу. Я желаю жить в Соединенных Штатах.

Но специальным распоряжением министра внутренних дел ему запретили в течение года уезжать из страны, приближаться к аэропортам и морским портам, а также к территории Палестинской автономии. Ему запретили в течение ближайшего полугода рассказывать об обстоятельствах его похищения и условиях пребывания в тюрьме.

Давид Кимхе, который много лет служил в Моссад и едва не стал руководителем политической разведки, не согласился с мнением своих недавних коллег: «Я считаю, что удерживать его – ошибка. Пусть уезжает».

Глава пятая
Генерал Шарон становится премьером

Когда Шимон Перес разрешил Моссад провести операцию с Вануну, глава правительства не подозревал, что именно специальные службы со временем поставят крест на его политической карьере…

На май 1996 года были назначены очередные парламентские выборы. Премьер-министр Шимон Перес имел все основания полагать, что победит. По опросам общественного мнения он значительно опережал своего соперника – молодого лидера правых Биньямина Нетаньяху.

Когда выборы уже были назначены, руководитель службы безопасности Шин-Бет Карми Гилон пришел к премьер-министру, чтобы сообщить ему сенсационную новость. Контрразведчики все-таки выследили того самого палестинского террориста, который так ловко мастерил взрывные устройства. Это он сооружал бомбы, которыми были убиты семьдесят мирных жителей и двести пятьдесят ранены. Террориста звали Яхья Айяш, и он носил кличку «Инженер».

Его искали четыре года. Он скрывался на Западном берегу реки Иордан, населенном арабами. Он был неприметным человеком, ни у кого не вызывавшим подозрений. Но и у него обнаружилось слабое место: с другими террористами он связывался по мобильному телефону. Эта незаменимая новинка нашего времени погубила изобретательного террориста.

Для начала контрразведка сумела выяснить его номер. С помощью телефонной компании устроили так, что «Инженер» решил, будто его аппарат испорчен, и понес свой телефон в ремонт. В мастерской агенты контрразведки тайно заложили в трубку взрывчатку, вернули аппарат владельцу и попросили у начальства разрешения уничтожить врага.

Такой приказ мог отдать только премьер-министр.

Шимон Перес, опытнейший политик, знал, что все теперь следует делать в расчете на приближающиеся выборы. Надо думать, Перес понимал, как опасно вступать в вендетту с профессиональными террористами. Но накануне выборов он не мог позволить себе выглядеть слабым политиком. Шин-Бет нашла бы возможность довести до сведения всего общества, что премьер-министр не позволил наказать убийцу мирных граждан.

Словом, Перес сказал «да».

Через несколько дней работавший на израильскую службу безопасности друг «Инженера» позвонил террористу домой. Когда тот ответил, взрывчатку взорвали с помощью радиосигнала. «Инженер» отправился в мир иной.

Многие сочли эту акцию справедливой. Око за око. Убив семьдесят человек, «Инженер» заслужил смертную казнь.

Через семь недель после устранения «Инженера» террористы из радикальной организации ХАМАС взорвали пассажирский автобус в Иерусалиме. Погибли шестьдесят человек.

Террористы объявили, что они мстят за «Инженера», чьим именем палестинцы назвали одну из площадей в Иерихоне. Это было только начало. Поднялась настоящая волна террора. И вскоре появился «Инженер-2». Его звали Мухи аль-Дин Шариф. Он подготовил целое поколение подрывников, которые беспрекословно подчинялись приказам лидеров ХАМАС.

ХАМАС – аббревиатура арабского названия организации «Харакат аль-мукавама аль-исламийя» (»Исламское движение сопротивления»). Оно было создано 14 декабря 1987 года. ХАМАС считает себя частью всемирного исламского движения «Братья-мусульмане» и своей целью ставит очищение Палестины от израильтян.

ХАМАС значительно радикальнее Организации освобождения Палестины. ХАМАС отвергает право еврейского государства на существование и поэтому не признает мирного договора между Организацией освобождения Палестины и Израилем. Для руководителей ХАМАС Ясир Арафат – предатель, потому что он ради создания независимого палестинского государства согласился на переговоры с израильтянами, вместо того чтобы их убивать.

Духовным лидером ХАМАС стал шейх Ахмед Исмаил Ясин.

Он родился в 1936 году в деревне рядом с городом Ашкелон (теперь это юг Израиля). В 1947 году его семья бежала в Газу и жила в лагере беженцев. Он, занимаясь гимнастикой с приятелями, повредил себе позвоночник. Так что с шестнадцати лет Ясин был частично парализован. Но это не помешало ему вступить в брак и завести одиннадцать детей – восемь девочек и трех мальчиков.

Упорный Ясин научился ходить на костылях, но в основном передвигался в коляске. Он учился в Египте, в исламском университете Айн-Шамс, где изучал арабскую литературу, а вернувшись в Газу, учительствовал в школе и проповедовал в мечети.

Еще в 1955 году он вступил в организацию «Братья-мусульмане», за что при Насере египтяне посадили его в тюрьму.

По иронии судьбы свободой он был обязан израильтянам. Они отпустили инвалида, когда после Шестидневной войны взяли под контроль сектор Газа.

Но Ясин не испытывал к ним благодарности. Совсем наоборот. После иранской революции он создал в Газе общество «Аль-Джамаа аль-Исламия», которое занималось распространением религиозных знаний. Это был своего рода клуб, в котором Ясин объяснял палестинцам в Газе, что им следует делать. Он вновь и вновь повторял, что Израиль-«сионистская раковая опухоль», которую надо вырезать.

Ясин презирал Арафата и его людей, говорил, что они едят свинину и пьют спиртное. Называл руководителя палестинской автономии «инструментом израильской разведки» и считал, что соглашение с Израилем узаконило раздел Палестины, которая может принадлежать только арабам.

В 1992 году военное крыло ХАМАС приступило к боевым действиям. Главным тактическим приемом стали проводившиеся добровольцами-смертниками акции, когда молодой парень или девушка взрывали себя на людной улице, на рынке или в рейсовом автобусе.

«Инженер-2» был неуловим. Однажды его почти настигли, но ему удалось убежать из дома за какие-то секунды до того, как за ним приехала полиция. В другой раз полицейские обстреляли подозрительную машину, которая не подчинилась приказу остановиться. Один из пассажиров был убит, другому удалось скрыться. Считается, что это был «Инженер-2».

Его родственники рассказывали, что «Инженер-2» – спокойный, уравновешенный человек, склонный к уединению и не нуждающийся в компании. В первый раз он попал в тюрьму за участие в интифаде – восстании палестинцев, которые забрасывали полицию камнями. Интифада началась 9 декабря 1987 года в Газе. Тюрьма, как известно, мало способствует исправлению нравов и перевоспитанию молодежи. В случае с «Инженером-2» тюрьма сделала его боевиком. Он вошел туда бунтарем, а вышел из нее террористом.

Он готовил группу боевиков, которая намеревалась убить Ясира Арафата в надежде, что власть над палестинскими территориями перейдет к лидерам ХАМАС.

Он вел себя крайне осторожно, встречался только с теми, кого давно знал, постоянно менял квартиры и иногда переодевался в женскую одежду. Сотрудники Шин-Бет пребывали в отчаянии из-за неспособности поймать его.

После того как очередной палестинец взорвал себя вместе с тринадцатью израильтянами, большинство из которых были школьники, даже самые либеральные политики в Израиле заговорили о мести. А ястребы требовали крови – выслать всех арабов с территории Израиля или, как минимум, снести с лица земли деревни, в которых жили террористы.

Министры не знали, что делать. Один из них горько сказал на заседании израильского кабинета:

– Невозможно видеть по телевизору восьмилетнюю девочку, которая в ужасе рассказывает о том, как она увидела свою подружку без головы, а потом поняла, что голова лежит рядом, отдельно от тела.

Министр повернулся к главе правительства Шимону Пересу:

– Это настолько ужасно, Шимон, что требует какого-то ответа.

До парламентских выборов оставалось два месяца.

Перес отверг требования о жестокой мести. Он был как камень, вспоминал один из участников совещания, он ни на минуту не потерял самообладания, ни разу не возвысил голос. Он выслушал всех, потом произнес: «Не будем тратить времени. Вы же понимаете, что произойдет, если мы проведем военную операцию. Я жду реальных предложений».

Перес не отдал приказа о жестком ответе, не привел в действие военную мощь Израиля, но потребовал бороться с террористами методами спецслужб. История с «Инженером-Ъ> показала ему: какой бы вариант он ни принял, все равно он в чем-то проиграет. Если проявит мягкость, люди скажут, что надо голосовать за другого человека, который пообещает сокрушить терроризм. Если будет слишком жесток, то Арафат и палестинцы восстанут и его обвинят в неспособности управлять страной…

Так и получилось. Палестинский террор, с которым не смогла справиться Шин-Бет, заставил израильтян 29 мая 1996 года проголосовать не за Шимона Переса, а за его соперника Биньямина Нетаньяху.

Если бы Перес в январе того года не дал Шин-Бет санкцию на уничтожение «Инженера-1», он, скорее всего, остался бы премьер-министром.

Впрочем, более жесткий Нетаньяху не заслужил особых лавров на посту премьер-министра. Правда, «Инженера-2» все-таки уничтожили. Его застрелили, когда тот сидел в машине, а потом взорвали и автомобиль. Останки террориста были так изуродованы, что на опознание ушло несколько дней…

Биньямин Нетаньяху всегда требовал самых жестких мер против террористов. Его старший брат, подполковник Йонатан Нетаньяху, командовал группой спецназа, которая освободила пассажиров самолета авиакомпании «Эйр Франс», захваченного террористами.

Это произошло в воскресенье, 27 июня 1976 года. Террористы проникли на французский самолет, который летел из Тель-Авива в Париж с промежуточной посадкой в Афинах, и посадили его в аэропорту Энтеббе на территории африканского государства Уганда. 30 июня боевики освободили всех пассажиров, кроме израильтян и экипажа, отказавшегося покинуть самолет.

Тогдашний глава Уганды кровавый маньяк Иди Амин поддержал террористов, поэтому надежды добиться освобождения заложников не было. Жизнь пассажиров висела на волоске. Спасти их мог только Израиль. Моссад и военная разведка подготовили операцию по освобождению пассажиров захваченного самолета.

Командовал операцией генерал Дан Шомрон.

3 июля правительство Израиля одобрило план операции.

Четыре больших транспортных самолета С-130 «Геркулес» и два «Боинга-707» скрытно перелетели через всю Африку. Полет продолжался восемь часов. Время было рассчитано так, чтобы появиться в аэропорту Энтеббе в полночь 4 июля, в субботу. В одном «боинге», оснащенном всеми видами связи, находился штаб генерала Шомрона, другой служил воздушным госпиталем. В операции на чужой территории могло быть много жертв.

Приземлившись, отряд спецназа в полной темноте выкатил из огромных «Геркулесов» три джипа и на них добрался до старого здания аэропорта, где держали заложников. Ни террористы, ни угандийская армия и в страшном сне не могли представить, что с неба на них свалятся израильтяне.

Спецназовцы мгновенно рассеялись по территории аэропорта и перестреляли террористов.

Пятеро из них были палестинцы, из Народного фронта освобождения Палестины, еще двое – немцы из ультралевой организации «Революционные ячейки» Вильфрид Бёзе и Бригитте Кульман. Обоих давно, но безуспешно искала полиция ФРГ.

Бёзе был руководителем «ячеек», малочисленной, но жестокой организации. Он помогал палестинцам еще во время резни, устроенной в 1972 году на Олимпийских играх в Мюнхене.

После чего боевики из «Революционных ячеек» отправились в Йемен и Ирак, чтобы пройти боевую подготовку. Стандартный курс был рассчитан на четыре недели.

Бригитте Кульман, арабская подпольная кличка «Халимех», училась в педагогическом институте в Ганновере. Она заботилась о парализованных больных, подруги считали ее «необыкновенно чувствительной». Став террористкой, она превратилась в исступленную фанатичку. По отношению к заложникам в Энтеббе вела себя как надзирательница в концлагере.

«Революционные ячейки» регулярно получали оружие и деньги от палестинцев, в основном от Народного фронта освобождения Палестины, и должны были эти деньги отрабатывать. Участие немцев в угоне самолета было условием получения дальнейшей помощи.

Немецких соратников палестинцы посылали на смерть легко и без предупреждения.

Еще один немецкий террорист, Бернд Хаусман, погиб в израильском аэропорту Бен-Гурион, когда случайно открыл взятый в дорогу портфель: он же не знал, что палестинские товарищи встроили в него взрывное устройство…

Отряд израильского спецназа во главе с Йонатаном Нетаньяху освободил заложников и погрузил их на самолет, который растворился в ночном небе. Эта блистательно проведенная операция в Энтеббе стала сюжетом многих книг и кинофильмов.

Вместе со спецназом в ночной операции участвовала большая группа военных врачей. Они должны были позаботиться о заложниках и раненых. Врачами руководил будущий заместитель министра обороны Эфраим Снэ. Он вспоминал позднее: «Я занимался раненым, лежавшим на летном поле, вдруг услышал позади себя шаги множества людей. Я обернулся и увидел толпу – мужчин, женщин, стариков и детей. Это были освобожденные заложники. Наши десантники вели их к самолету. И у меня возникла ассоциация с Холокостом: но там евреев вели к смерти, здесь мы возвращали их к жизни. Этот эпизод я запомнил на всю жизнь…»

Во время операции в перестрелке боевая группа потеряла командира – подполковника Йонатана Нетаньяху. Очередь из автомата попала ему в грудь. На его похороны приехал тогдашний министр обороны Шимон Перес.

– Операция в Энтеббе, – сказал он, – единственная в своем роде в военной истории. Она доказала, что Израиль способен защищать не только свои границы, но и свое национальное достоинство. Йонатан Нетаньяху был одним из тех, кто командовал операцией, безупречной во всех отношениях, но потребовавшей, к нашему горю, и ни с чем не сравнимой жертвы. Он был первым среди атакующих и погиб первым…

Смерть Йонатана стала большим горем для семьи, родные собрали и издали его письма из армии близким людям.

«Наше государство существует и будет существовать, пока мы можем постоять за себя, – писал молодой офицер Йонатан Нетаньяху. – Я предпочитаю жить в состоянии постоянной войны, чем быть частью народа-скитальца. Так как у меня нет желания рассказывать своим внукам о том, что когда-то в XX веке возникло было еврейское государство, но просуществовало недолго, я намереваюсь держаться здесь изо всех сил».

Его младший брат Биньямин, архитектор по профессии, решил заняться политикой, в чем и преуспел. Младший Нетаньяху уехал из Америки, где учился, чтобы пройти обязательную военную службу, и попал в батальон особого назначения. Он участвовал в освобождении самолета компании «Сабена», захваченного террористами.

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху, как и его предшественник Перес, получил свою долю неприятностей из-за промахов спецслужб.

В ноябре 1998 года на Кипре были арестованы два сотрудника Моссад – Игал Дамари и Уди Харгов, прилетевшие на Кипр с израильскими паспортами, но под чужими именами.