Текст книги "Дом в центре"

8. Когда за дело берётся профессионал.

Частное детективное агентство «Аякс» выглядело достаточно солидно. Мощная дверь, достойная рыцарского замка. Не менее мощный квадратно-двухметровый охранник на входе. Просторный, хорошо меблированный холл, секретарша, довольно милая и довольно неглупая на вид. Я надеялся, что и сам «соответствую». На мне был серый костюм-тройка, сооружённый Домом в соответствии с каким-то модным журналом. Оба «хазарина» выглядели как двоюродные братья Шварценеггера в своих джинсах, кожаных куртках и тёмных очках. Юра держал в руке скромный чемоданчик набитый долларами. Меня не оставляло ощущение, что несмотря на всю мою кажущуюся респектабельность от нашего «гангстерского» трио за версту разило кинопародией. Но разве вся окружающая обстановка – не автопародия? Все эти торговые дома, акционерные общества… Словно кто-то написал памфлет о неудавшейся реставрации капитализма в России, настолько это несерьёзно (на мой взгляд). Поневоле придёт в голову мысль о шутнике с седьмого этажа и о том, что меня занесло в один из его бредово-фантастических опусов.

Я поздоровался с секретаршей и сказал, что пришёл по объявлению в газете.

– Вы вместе? – спросила секретарша.

– Да, – я подумал, что ошибся насчёт умного вида.

– Заполните анкеты, – девушка метнула на стол три листка бумаги. – Не пытайтесь написать неправду, всё будет проверяться и если обнаружится враньё – ни на что не надейтесь.

Я подумал, что это какая-то чушь. Какое враньё? Что значит «не надейтесь»?

Повертев в руках бумажки, но даже не глянув на них, я сказал, что хотел бы встретиться с начальником.

– Зачем? – удивилась девушка. – Если вы подойдёте, вас вызовут.

– У вас что, такой строгий отбор клиентов? – удивился я.

– Клиентов? – секретарша удивилась ещё больше. – Вы же сказали, что вы по объявлению. А по объявлению к нам на работу приходят устраиваться. Вот, я думала, и вы…

М-да. Не поймёшь, кто из нас глупее. Я или она. Ведь действительно, я взял объявление из раздела «требуются». Просто мне на глаза не попадалась другая реклама детективных агентств. А выглядели мы все трое соответствующим образом, даром что я на себя костюм-тройку нацепил. Сидит ведь, как на корове седло.

– Вот что, девушка, – я толкнул по столу листочки анкеты, – мы не на работу устраиваемся, у нас дело, притом важное и срочное. Я очень хотел бы встретиться с кем-нибудь из руководства и все обсудить.

Контора не страдала от избытка бюрократизма. Уже через минуту я сидел в кабинете какого-то Вадима Николаевича Семёнова, чей внешний вид требовал обращения не иначе как «товарищ полковник», или, на худой конец – «гражданин начальник».

Я представился Евгением Волком. Сказал, что четыре года меня не было в России и мне надо, очень надо, найти двух старых знакомых. Берётся ли «Аякс» за такую работу?

Семёнов оценивающе посмотрел на меня, потом на сидящих в отдалении Юру с Ромой и туманно пообещал:

– Можем помочь. Скорее всего. Это связано с тем, какой информацией вы располагаете и какую сумму вы готовы заплатить. Расходы, сами понимаете. Сыскная работа…

Пока мне заливали о безумной дороговизне и о дневных расходах сыщика высокой квалификации, я прикидывал, как мне добиться, чтобы оплата не была привязана ко времени поисков. Иначе, на мой счёт будут записываться всякие там человеко-дни и прочие бухгалтерские гибриды, а поиск будет затягиваться до бесконечности…

– Я вас перебью, извините, – мне надоела болтовня, – у меня серьёзное дело, я спешу. Я заинтересован, чтобы вы нашли моих знакомых как можно быстрей. Мне неважно, сколько времени и сил затратят ваши агенты. Я плачу за результат. И за скорость. Даже если нужный человек сидит с соседней комнате, и вы приведёте его через минуту – я заплачу. Особенно щедро.

– Конечно, конечно. – Семёнов стал сама сердечность. – А вы, извините, что хотите, чтобы этих людей доставили прямо к вам?

Я проследил взгляд, брошенный на Рому с Юрой, и засмеялся.

– Нет, что вы. Один из них, я точно знаю, за границей.

– У нас очень большие возможности.

– Нет-нет, никакой необходимости. Насчёт этого, первого, достаточно телефона и адреса. А что касается второго, то даже при сильнейшем моем уважении к вашим возможностям, вы вряд ли сможете его доставить. Во всяком случае – живым. А он мне нужен живым и, очень надеюсь, здоровым. Я ведь сказал вам, что оба – мои друзья. Друзья, а не враги.

– Понимаю. – Семёнов изобразил понимание.

Я выложил на стол бумажку с данными Бориса. Как звать, где жил, куда уехал. Примерно когда. Сказал, что за координаты заплачу: сегодня две тысячи долларов, завтра – тысячу, во все остальные дни – только пятьсот.

Кажется, Семёнов понял, что имеет дело с не совсем нормальным человеком. Во всяком случае, он перешёл на успокаивающий тон психотерапевта и стал убеждать, что всё будет хорошо, они найдут…

– А вот задачка потрудней, – я не дал главному детективу расслабиться. – Мой второй друг, я с ним знаком не столь хорошо, но он мне тоже очень нужен. Вот фотографии, – я выложил на стол несколько штук, изготовленных Домом. – Его фамилия может быть Седов или Седой (самое досадное, что я забыл, на какое имя отец изготовил Седому паспорт).

Семёнов перебрал фотографии, внимательно их рассмотрел. Я с изумлением обнаружил, что он почему-то отводит глаза в сторону.

– Как вы заплатите за этого?

«Что-то здесь не так, – подумал я, – почему он отводит взгляд?» Семёнов тоже понял, что ведёт себя странно. Уже через секунду он смотрел мне в глаза взглядом верного друга и заботливой жены одновременно.

– Понимаю, что дело тут потрудней, – я ещё надеялся «расшифровать» эти метаморфозы. Нет, ничего не приходило в голову. – Сегодня, за информацию об этом человеке я заплачу… двадцать тысяч долларов. Завтра – пятнадцать. А потом за каждый день буду сбрасывать по тысяче долларов. До пяти. И никакой торговли. Вы прекрасно знаете, что больше меня вам никто не заплатит.

Семёнов пожал плечами, как бы говоря: «Ну, всякие клиенты бывают…» На его лице появилась победная улыбка. Она меня разозлила.

– Я плачу вам большие деньги, – мне захотелось как-то подчеркнуть, кто здесь заказывает музыку. – Поэтому я хочу узнать, что этот человек делал последние четыре года.

– Да-да, конечно, – похоже, Семёнов был очень доволен нашей сделкой. – Пожалуйста, заплатите задаток, и сейчас я оформлю заказ.

– Какой задаток?

– Ну, скажем… пять тысяч.

– Хорошо, – я махнул Юре, чтобы он принёс чемоданчик. – А заказ оформляйте сами. Без меня. Я отвык от этих бумажных дел, разучился писать по-русски.

– А где вы были, если не секрет, – самым невинным тоном спросил Семёнов.

– В Америке. В Голливуде. Снимал фильмы ужасов, – сказал я, отсчитывая купюры. Что-то Дом размелочился, мне пришлось использовать даже двадцатидолларовые.

– Извините, – Семёнов полез в стол, вытащил какую-то странную машинку и стал всовывать в неё деньги. – У нас тут столько всяких артистов развелось… Вот где фильм ужасов! Недавно один поляк наловчился двадцатипятидолларовые бумажки делать. Представляете?

Я представил и внутренне напрягся. Что-то раньше у меня никогда не возникало вопроса: настоящие ли деньги поставляет наш Дом? Тратил, не считая. Никто никогда ничего не почувствовал. Но прибор же – не человек. Его обмануть невозможно.

– Я слыхал, – продолжал Семёнов, – что есть такие подделки, что и прибор не берет. Ну да ладно, – он сложил деньги толстой стопкой, даже не закончив проверку. – Вы говорите – сегодня? А как это понимать? До конца дня?

– Да.

– Вы хотите, чтобы информация была доставлена прямо к вам домой?

– Нет, – я подумал, что не стоит затевать новых романов с мафией (а детективное агентство отличалось от мафии чисто условно) по месту жительства. – Вы считаете, что к вечеру у вас что-то будет?

– Да, я считаю. Но как же мы свяжемся? То вы говорите, что вам надо срочно, то…

– Во сколько вам позвонить?

– Но я же не могу держать агентство открытым до ночи!

– Я же не прошу вас сделать мне доброе дело. Я плачу вам деньги.

Семёнов стал путанно оправдываться: я, мол, сам сказал, что затраченное время меня не интересует… В результате договорились, что я позвоню в десять вечера, а там – как получится.

Выйдя из «Аякса», я тщательно запомнил внешний вид соседних домов. Не хотелось шататься по ставшему почти чужим Питеру ночью, таская с собой чемодан долларов. Тут даже два хазарских Шварценеггера не спасут, если что. И к себе лучше вернуться через Дом, чтобы Семёнов меня не выследил.

Дверь «Аякса» нам открыл уже другой охранник, не исключено – персональный телохранитель Семёнова. Стол секретарши пустовал. Неофициальная, можно сказать, обстановка. Довольный Семёнов встретил меня как дорогого гостя, даже пододвинул стул, усаживая.

– Все готово, – сказал он, – как и договаривались. Когда за дело берётся профессионал – беспокоиться нет о чём. Давайте деньги и можете забирать.

– А где гарантии, что ваша информация верна?

– Мы – солидная фирма, – Семёнов насупился. – Вы хоть догадываетесь, из каких органов мы все это получили, если сделали работу так быстро? Ну а гарантии… как там у Остапа Бендера написано про гарантии… короче, ваши люди должны быть по тем адресам, что у нас указано. В таком бизнесе как наш, хоть он и грязноват, минимальное доверие необходимо. Иначе, каждый засидится на своём добре, никому не веря, а толку не будет. Я на информации, а вы на деньгах. Что там с деньгами?

Юра открыл заветный чемоданчик, и Семёнов занялся своим любимым делом, проверкой долларов. Когда вся эта процедура завершилась, я получил отдельный листок и неразрезанную компьютерную распечатку. На листке был написан израильский адрес, какая-то Петах-Тиква. А на стопке листов что? Все адреса, по которым можно найти Седого?

Опасливо поглядывая на Юру с Ромой, Семёнов сгрёб деньги в ящик стола, запер его и поднялся, как бы показывая, что нас больше ничего не связывает. Странно, он даже не посмотрел в сторону огромного сейфа.

– Что это? – я тряхнул стопкой листков. – Где здесь адрес?

– Вы же сами просили: что делал, где был. Я как фото увидел – сразу почувствовал, знакомое лицо. Потом с нашими тут поговорил и вспомнили, кто это. Оказалось – один из наших конкурентов. Не самый удачливый, конечно. Открыл одно из первых агентств, правда специализировался больше на подготовке и поставке охранников. Сейчас он в Риге поселился. В независимой, можно сказать, Латвии.

Дома я погрузился в чтение драгоценной распечатки стоимостью аж в двадцать тысяч долларов. Переплатил? Возможно. Долбанный профессионал, хитрый лис Семёнов меня хорошо нагрел. Я-то думал – найти человека всего лишь по фотографии – колоссальный труд. Кто мог предположить, что Седой ухитрится стать такой известной фигурой? Как только он расстался с отцом (когда же я узнаю причину?), то сразу попал в поле зрения МВД и КГБ. В каком деле мог попробовать себя бывший разведчик, оставшийся без средств к существованию? В сыске, охране и подготовке охранников. Но ведь именно туда же пошли и бывшие кагебисты с милиционерами. И уж конечно, они не утратили связей с родными ведомствами. Так, по-родственному, Семёнов получил материалы о Седом, а из них подготовил мне удобочитаемый, не перегруженный агентурными сведениями отчёт. Впрочем, достаточно информативный.

Я узнал, что Седой стал здесь Седовым Кириллом Михайловичем (папаша, что ли, ему своё отчество одолжил?), 1958-го года рождения. В поле зрения органов попал в апреле 1990-го года, когда открыл частное агентство «Охрана и безопасность». Предыдущая биография не прослеживалась. Есть основания считать, что Седов действует не под своей настоящей фамилией, но конкретных фактов не зафиксировано. Отрабатывалась версия, что Седов – отставной офицер ГРУ, но ГРУ категорически её отрицает. Не исключено – с целью дезинформации.

Несмотря на контакты Седова и его людей с преступным миром, речь не шла о взаимовыгодном сотрудничестве. Трижды предпринимались попытки убить Седова, но все три раза – безрезультатно. Как правило, руководители преступных группировок, заинтересованных в убийствах, сами были убиты либо исчезли некоторое время спустя. Причастность Седова к этим убийствам и исчезновениям не подтвердилась. Вскоре Седов перешёл на подготовку наёмников для локальных войн на территории СНГ (что за дурацкое сокращение?) и за рубежом. Основные пункты назначения, куда Седов летал сам и поставлял своих питомцев: Армения, Нагорный Карабах (?), Грузия с Абхазией. Главный объект Седова за границей – Югославия и Босния. За выполнение какого-то специального поручения латвийского правительства Седов получил латвийское гражданство. В настоящее время его агентство находится в Риге, но значительную часть времени Седов проводит в странах Европы. Адрес агентства прилагается.

Я отложил распечатку. Моя информация о Седом-Седове намного уступала сведениям бывшего КГБ-МВД, но кое что я мог предсказать даже не знакомясь с текстом. В кавказских войнах я уже заранее мог сказать, на чьей стороне выступал Седой: на стороне Армении в одном случае и на стороне Грузии – в другом. Оба раза на стороне христианских государств. Хотя, идеология идеологией, но уверен – и там, и тут Седой работал совсем небескорыстно. С Югославией же и Боснией мне ещё предстояло разобраться.

Хитрый сыщик Семёнов, конечно же, меня надул. За двадцать тысяч долларов он связался со своими приятелями-чекистами, пообещал им тысячу (если не меньше), получил кое-какие устаревшие сведения и передал их мне. Где сейчас в действительности находился Седой, не знал ни Семёнов, ни КГБ, ни… я, дурак, заплативший такие деньги. Контора в Риге, Седой – в Европе. А Европа большая. Сколько человек живёт в Европе? Миллионов триста. Какова вероятность, что я зайду в контору и застану там Седого? Одна тристамиллионная.

Дом любезно предоставил мне набор открыток с видами Риги. Я выбрал здание, напоминающее сам Дом, с огромной клумбой красных цветов перед ним. Открытка называлась: «Вид с площади Красных латышских стрелков». Теперь-то, конечно, площадь должна называться по-другому. И для цветов холодновато.

Незаметно для Юры с Ромой я покинул квартиру. Израильтянам ни к чему было знать о моих контактах с Седым. Конечно, они спрашивали, куда я хожу, кому плачу деньги чемоданами. Я отвечал просто: «Ищу выходы на Бахтияра, ищу знающих людей.» Интерес проявлялся и к источнику денег. Ну, с этим проще всего: отец оставил наследство.

В Риге было прохладно, серо. Моросил мелкий дождь. На мой вопрос, как пройти на улицу Таллинас, почему-то никто не отвечал. Только пожимали плечами. К счастью, проехало такси и даже остановилось, когда я махнул рукой. Сев в машину, я назвал адрес и продемонстрировал двадцатидолларовую бумажку. Водитель изобразил на лице готовность доставить меня хоть на край света и рванул, разбрызгивая лужи.

Не знаю, как в действительности обстояли дела у Седого, но рядом с «Аяксом» его контора действительно выглядела, как неудачливый конкурент. Агентство с громким названием «Ваltic Security Inc.» размещалось в маленьком деревянном (это почти в центре каменной Риги!) здании. Никаких крепостных ворот, решётки на окнах можно погнуть руками. Стыдно за Седого. Никакой охраны. Секретарша – простецкого вида веснушчатая девица с толстым, явно художественным томом в руках.

– Мне нужен ваш начальник, Кирилл Седов, – сказал я после краткого, не принятого девицей приветствия.

Секретарша оторвалась от книги и посмотрела на меня с досадой, как на помеху.

– Его нет, он за границей.

– В Югославии?

– Справок не даём.

– Не надо. Мне нужен сам Седов. Вы можете с ним связаться? Я очень хорошо заплачу.

– "Очень хорошо" – это сколько?

– Сто… двести долларов.

– Мало.

– Тысяча!

– Жалко. Очень жалко. Так хочется заработать тысячу, но я не могу с ним связаться.

Девица улыбнулась и, несмотря на все эти фокусы с деньгами, связью и отсутствующим Седым, показалась мне намного более приятной, чем с первого взгляда.

– Но как же мне его найти? – я понял, что лучше всего не разыгрывать крутого или ловкого парня, а держаться естественно.

– Он иногда звонит, – девушка лениво потянулась, – оставьте свои координаты, я передам их ему.

«Или не передаст», – подумал я. Потом подумал ещё и вместо координат кинул на стол двести долларов.

– Вы не забудете?

– Нет, – девица продемонстрировала, зачем ей нужна толстая книга. Доллары буквально растворились между страницами.

– Итак, как вас найти? – одновременно с вопросом собеседница прижала палец к губам и придвинула ко мне лист бумаги и карандаш.

Я подумал, что секретарша перегрузила свою девичью память детективными романами, но карандаш взял и нацарапал: «Это я, Сергей. Ищу отца, ты мне тоже очень нужен. Есть новые проблемы то ли с Кардиналом, то ли с твоими земляками из ОИР. Свяжись срочно.».

Одновременно с писаниной я говорил.

– Запишите, пожалуйста. В Петрограде… ой, извините, в Петербурге есть такое детективное агентство «Аякс», пусть свяжется. Телефон в любом справочнике.

Девушка прочитала мою записку, пожала плечами и так же, как деньги, «растворила» её в толстом томе.

– Спасибо. – сказали мы друг другу практически одновременно и синхронно улыбнулись. Я сделал в памяти зарубку. Эта конопатенькая довольно приятна. Если вдруг мне захочется прогуляться по старым улочкам Риги, я буду знать, где искать компанию.

9. Дети-убийцы

Дома Рома с Юрой закончили изучение букваря и вслух читали какие-то стихи из конца книги. Кажется, Некрасова.

– Мужики, в Израиль хотите? – спросил я.

– Домой? – изумился Рома. – Мы же ничего не сделали!

– Не домой. В местный Израиль. Он, правда, маловат, но нам места хватит.

Телохранители оживились. Люди действия, они заскучали тут у меня, сидя за букварём. Где мы были, кроме почты и «Аякса»? Нигде. Даже в Ригу я их не взял.

Как попасть в Израиль? Я, конечно, не имею в виду официальные каналы. Старым испытанным способом, через Дом. Но где взять израильские «картинки»? Что-то мне не представить набор открыток с названием «Израиль». Где бы что найти?

Я задумался. В самом Израиле ведь наверняка печатаются какие-то книги и открытки для туристов. Это будет… это будет какая-нибудь глянцевая яркая цветная книжка. С крупным, написанным по английски название ISRAEL. Я напрягся, пошарил рукой в столе. Уф-ф! Сложновато вытаскивать предмет, о котором у меня лишь самое приблизительное представление.

Рома и Юра зависли над моими плечами. Всем нам было интересно, как выглядит маленький Израиль.

– Что за город надо? – спросил Рома.

– Петах-Тиква.

Этого города не знали ни они, ни я. Не беда. Если это окажется какая-нибудь деревня, выйдем, например в Хевроне, доллары у меня есть, на такси поедем.

Я листал книгу (на английском), просматривая только фотографии. Иерусалим и Тель-Авив. Такое впечатление, что вся страна состоит из двух городов. Фото из одного, фото из другого… И наоборот. Ага, Беэр-Шева, столица Негева. Это нам не надо, Негев где-то сбоку. Вот Хайфа, симпатичное фото. Но где же эта Пятак-Тыква?

Всё было не то, меня начала разбирать злость. Нету Петах-Тиквы – подайте мне Хеврон! Почему захудалый Ашдод в книге есть (кстати, довольно неплохо он здесь спланирован), а красавца Хеврона нет?

Пошли фотографии киббуцев, напоминающих райские кущи, какие-то музеи-заповедники. И… наконец-то! Хеврон.

Хевронская фотография была всего одна. Дома на ней красотой не отличались. Но я, став за две недели настоящим патриотом Хеврона, решил начать знакомство с Израилем моего родного варианта именно там, в святом городе.

– Узнаете? – я ткнул своим спутникам под нос большую книгу с маленьким фото.

– Хеврон? – Рома прочитал латинские буквы.

– Деревня это, а не Хеврон, – неодобрительно сказал Юра. – Я же видел хорошие города на фотографиях. Пойдём туда, а не в эту дыру.

Теперь я должен был возразить уже хотя бы для того, чтобы подтвердить свой статус руководителя. Я и возразил. Но на всякий случай (вдруг местный Хеврон – в самом деле дыра, где не будет такси) вырвал страницу с зелёной и тенистой тель-авивской улицей на фотографии.

Подготовка к визиту была недолгой. Мы все нарядились в лёгкую и светлую одежду. Я положил в один карман адрес Бориса, в другой – пачку двадцатидолларовых купюр. Моя память сохранила народную мудрость образца 1989-го года: «Доллар – он и в Африке доллар.» Я не мог точно определить, относится ли Израиль к Африке, но точно усвоил: если что-то и не изменилось в моём варианте за четыре года, так это человеческое отношение к доллару.

– Забудьте про испанский, ребята, – сказал я. – В нашем Израиле должны говорить на иврите.

Мне самому казалось, что ещё там говорят и по-английски, но моим хазарам это не особенно помогало.

Лично я больше всего надеялся на доллары.

Из прохладного санкт-петербургского подъезда мы вышли на раскалённую хевронскую улицу. Мне здесь категорически не понравилось! Какая грязь, какая вонь… Просто стыдно перед телохранителями из альтернативного Израиля.

Но куда больше антисанитарного состояния города меня удивило население. Только про нескольких из людей, встреченных нами, я мог сказать, что они похожи на европейских евреев. И одеты как-то странно. Может быть, в этом варианте Хеврон заселён исключительно хиджазцами? При том, из самых-самых низов, с социального дна, говоря по-научному. И смотрят на нас как-то странно… Волком смотрят.

Проехало несколько длиннющих машин такси. Но они были под завязку набиты пассажирами. Странно, по-моему надписи на них арабские, а не ивритские.

– Почему они здесь пишут по-арабски? – спросил кто-то из хазар.

– Не знаю. Вообще, мне кажется, что здесь живут одни хиджазцы. Мало ли, какие у них порядки.

Хазары горестно вздохнули. Рами подошёл к сморщенному, но осанистому старику (должен быть религиозен и знать иврит), спросил его:

– Где здесь остановка автобуса? Или такси?

Старил молодо стрельнул глазами по сторонам, что-то прошамкал беззубым ртом и, гордо семеня, быстро удалился. Я не понял ни одного слова!

– Он сказал по-арабски, – помог мне Юра, – чтобы мы шли к солдатам. Быстро.

Какие солдаты?.. Или мы не в Хевроне? А если не в Хевроне, то где?

Из-за угла выбежали и остановились, глазея на нас, трое чумазых мальчишек. В отличие от взрослых, их взгляд был не «волчий», а любопытствующий. Понадеюсь-ка я, что дети ещё не испорчены неизвестной мне враждой.

– Эй! Парни! – крикнул я по-английски. – Это Хеврон?

Мальчишки удивлённо переглянулись и затарахтели между собой. По-моему, и это был арабский. Внезапно, самый маленький пацан спросил (во всяком случае – сказал с вопросительной интонацией):

– Яуд?

Я пожал плечами.

– Яуд, – ответил Юра. И перевёл мне. – Это – еврей по-арабски. Мы что, не похожи на евреев?

Я успел подумать, что Юра если и похож на кого-то, так это на выбритого молодого Чингис-хана. Мальчишка, тем временем, показал пальцем за наши спины.

– Хеврон.

Мы повернулись и пошли. «Это, наверное, был какой-то пригород Хеврона, – предположил я. – Трущобы, населённые недавно переставшими кочевать совсем дикими хиджазцами. Или, чем черт не шутит, тут вообще живут арабы.» Мы не прошли и десяти метров, как кто-то из моих хазарских друзей вскрикнул, оба они (Рома при этом схватил меня за локоть) рванулись в стороны.

– Что… – я даже не успел спросить.

– Камень, – прохрипел Юра, – в спину. Эти дети… – и выругался на своём степном наречии.

Мальчишек уже было больше. И эти маленькие (и не очень маленькие) ублюдки швыряли в нас камнями! При этом кое-кто держал в руках палки и мечтал после артиллерийской подготовки поупражнятся в изготовлении отбивных. Несколько сопляков, которым не удалось обзавестись ни палкой, ни орудием пролетариата, прыгали на месте и пытались что-то выкрикивать хором. Но получалось вразнобой и даже слово «яуд» еле прослеживалось.

– Они кричат: «Зарежь еврея!» – перевёл Юра. – Куда ты нас привёл? Мне кажется, что это Персия.

Честно говоря, мне это тоже больше всего напоминало моё совместное с разведчиками путешествие. Но времени на размышления оставалось мало. Камнеметателей и, соответственно, камней, становилось все больше. Мы отбегали, лавируя. Свернули за угол и собрались было помчаться уже намного быстрее, по прямой. И тут метрах в пятидесяти перед нами на ту же улицу высыпала огромная толпа подростков. Были среди них и парни вполне взрослого вида. Я попытался затормозить, хотя и понимал, что сейчас прибудет первая группа хулиганов. Телохранители увлекли меня за собой. Я открыл рот, чтобы возразить, и закрыл. Им было виднее. У одного и у другого в руках появились пистолеты. Интересно, где они были спрятаны в такой лёгкой одежде?

Размеренная жизнь в мире скелетов и размеренная работа каменотёса сделали меня тугодумом. Я должен был искать вход в какой-нибудь многоэтажный дом, чтобы смыться, но мой взгляд натыкался либо на ворота в каменной стене, либо на полуэтажную развалюху за проволочным забором. Там, куда мы вышли из подъезда Дома, были высокие многоэтажные здания, но, как помнится, почти весь низ этих домов был забран грязной, измазанной красками жестью.

Одновременно с поисками подходящего дома я следил, насколько мои спутники контролировали ситуацию. Наш манёвр (бег вперёд, на толпу) заставил подростков сбиться в кучу и остановиться. В нас полетели камни. Я не совсем понимал, что делают мои хазары. Мы ведь бежали прямиком под камнепад.

– Стой! – вовремя скомандовал Юра. Мы остановились и мои спутники открыли стрельбу по мальчишкам. Я увидел, как один парень упал, прижимая руки к животу. Второй… Вообще, они же дети… Но ведь эти дети могли нас запросто убить!

За нашей спиной послышался топот множества ног. Я обернулся. Та-ак. Первая толпа прибыли. Почему я не взял пистолет?

Теперь хазары стреляли вперёд и назад. Камнеметание прекратилось. Группа спереди вообще начала рассеиваться. Сзади – тоже. Если сюда прибудет полиция… Чья полиция?

Из боковой улицы перед нами, туда где была вторая толпа, вынырнул странный фургон-обрубок грязно-белого цвета. Непонятное чучело с какой-то тряпочной головой и без лица выскочило из кабины. Я засёк в его руке автомат Калашникова.

Телохранители среагировали быстрее. Один из них повалил меня на землю, второй встал как в тире и стал прицельно стрелять по автоматчику. Не знаю, с какого выстрела он попал и попал ли вообще, но очереди по нам не последовало.

– Нам нужен высокий дом, – сказал я, выплёвывая уличную пыль. – Кто видит высокий дом?

– Какой высокий? – Рома оглядывал вымершую улицу, меняя обойму в пистолете.

– Два этажа хватит.

Внезапно проснулся кто-то из машины-обрубка. По родному затарахтел Калашников, и пули пропели рядом с нами. Рома свалился на землю. К счастью – живой и невредимый.

– Дом прямо перед нами. – сказал он. – Перелезем через забор – и там.

Прогремела ещё очередь. Пули зацокали по камням. Хазары пару раз выстрелили в ответ, Юра скомандовал, мы разом вскочили, пробежали несколько шагов, подпрыгнули и переползли-перевалились через каменный, толщиной в добрый кирпич, забор.

Двор оказался вполне приличный. С одной стороны маленькая теплица. С другой – скопище кур за проволочной сеткой. Но куда я смотрю? Мне же дом нужен!

Слава Богу, лестница в доме была. Она начиналась снаружи, проходила мимо отсутствующего первого этажа (здание стояло на столбах) и входила в дом. Но там, внутри, был ещё этаж! Прорвёмся…

– Хватай меня за рубашку, – скомандовал я Роме, – другой рукой размахивай пистолетом. Ты, Юра, тоже. Но лучше никого не убивайте. Пошли. Подталкивайте меня, куда надо двигаться, я закрою глаза.

Действительно, отвлекающих факторов было слишком много! В одном из окон мелькали женские лица в обрамлении белых платочков. В другом – рожицы малышей. Заплакал младенец.

– Стойте! – скомандовал я. – Сделаем по-другому. Ты, Рома, идёшь спереди, тащишь меня за руку. Юра, ты держишь меня за рубашку, подталкиваешь, чтобы я не упал. И сам за меня держись. А я закрою глаза.

Меня потащили. Я только начал было сосредотачиваться на прохладной и ровной лестнице Дома, как продвижение прекратилось. Мы остановились, меня заштормило, послышался грохот, треск, женский визг, детский плач. «Рома дверь ногами выбивает», – подумал я.

Судя по тому, что мы пошли вперёд, дверь поддалась. Запахло специями, чем-то варёным. Я мысленно отключил обоняние. На лестнице Дома никогда не пахло едой. Прочь запах, прочь звуки, прочь жару… Если бы ещё удалось отключиться от бьющих по ногам ступенек, на которые мне никак не наступить «вслепую».

Я почувствовал, как изменились эти ступеньки. Края из острых стали закруглёнными, камень потерял свою скользкую поверхность. «Все хорошо, – сказал я сам себе, – Дом, Питер – все на месте. Перила, собачьи головки на них…» Пройдя ещё немного я остановился, повиснув на спутниках. Те тоже остановились, тяжело дыша.

– Как ты это делаешь? – спросил Юра.

– Сам не знаю, – частично искренне ответил я. – Родился такой. А что вы рядом со мной чувствуете?

– Ничего не чувствуем. Идём, потом вроде как вечер наступает, темнеет. Все звуки затихают, как в тумане. Надо идти осторожней, непонятно куда ногу поставить. А потом – утро, светлеет. И видно, что лестница совсем другая.

– А я видел даже, когда темно и туман был, – добавил Рома. – Видел, как будто со всех сторон зеркала появились. Тёмные зеркала, они словно свет высасывают и туман из них идёт. А лестница наша в них отражается, но не во всех одинаково. И даже не понятно, где отражение, а где мы. Но все это – очень короткое время. Я рассказывал намного дольше, чем видел.

Всё это было настолько неожиданно и интересно! Надо же, сколько пользуюсь Домом, сколько людей вожу, а никого ни разу не спросил о впечатлениях.

Мы зашли в квартиру. Я наконец-то додумался до следующего вопроса:

– Рома, а в этих зеркалах мы отражались?

– Ну, там же темно. И туман. Вообще, какие-то тени там были. Но только тени.

– Тени и я видел, – Юре, наверное, стало обидно, что он увидал меньше, – мне даже странным показалось: как же так, света нет, а тени есть?

Я представил три душевые, отправил телохранителей мыться и пошёл сам. Стоя под струями тёплой воды, я пытался осмыслить услышанное. Лично я ничего подобного не видел. Почему? Вопрос идиота. Потому, что глаза были закрыты. А что если не закрывать глаза? Что я тогда увижу? Может быть, больше, чем мои спутники? Ни черта я не увижу! И никуда не попаду! Не исключено, что умный братец Борис во время своих путешествий попытался так вот «подглядывать» за Домом. И был наказан. В момент перехода я должен не анализировать и не осознавать. Я должен воображать место доставки. А забота умницы-Дома, супермашины-Дома – называйся, как хочешь, – усилить работу моего воображения и превратить воображаемое в реальное. Точка. И не дай Бог мне над этим задуматься. Для общего развития зеркала с туманами не повредят. Забывать не стоит.