Текст книги "Седьмого не стрелять (сборник)"

3

Время шло. Ожидание томило. Объятый холодной ночью, Мишин сиротливо сидел в укрытии. Постепенно исчезают из виду силуэты ульев, царство тьмы поглощает окружающие очертания. И вот уже всё слилось в единой чёрной массе. Только крошечные звёзды на небе загораются ярче, задорнее. А всё-таки интересно ночью смотреть в холодный космос. Глубоко духовные мысли приходят к человеку… Но Мишина волнует, почему же зверь до сих пор не появляется на «сцене»?

Сидеть без движения стало пыткой. Хотелось прилечь, изменить положение тела, но конструкция наспех сооружённого «кресла» такого удовольствия не предусматривает. А вокруг ни шорохов, ни треска, медведя близко нет. Стрелки часов показывают час ночи. Охотник просидел уже девять бессонных, мучительных часов. «Вот бы сейчас сюда друга Аркашу, он бы подежурил за меня, а я бы поспал, восстановил энергию», – подумал Иван. Но нет ни Аркаши, ни медведя. Он, Аркаша, уже давно пришёл с дежурства, снял милицейскую форму, поужинал, и устало прилёг к жене. А утром встанет, позавтракает, смахнёт пыль с майорских погон, оденется и снова уедет на службу. Ах, как он просился на охоту; «Ну возьми меня на медведя, возьми! Хочу его шкуру в спальне положить».

Мишин всё время видит округлое с небольшими глазами лицо друга. Аркадий не высок, но атлетически коренаст, а когда на отдыхе обрастал рыжей бородой, он внешне походил на церковнослужителя, хотя в церковь его не заманить и кагором.

А медведя всё нет. Веки налились свинцом, глаза закрываются, голова медленно опускается на грудь.

Вдруг тишину леса разорвал мощный металлический удар. Мишин вздрогнул, сердце забилось в груди с необыкновенной энергией. Удар произошёл на стоянке тракторов. Промысловика осенило: «Там возле моторов ходит слесарь и производит неотложный ремонт. Наверняка развёл костёр для тепла и света. Перекурит тот мужик и снова примется крутить гайки и стучать кувалдой. Утром приедут рабочие на лесосеку, а трактор к работе готов – заводи мотор, таскай брёвна».

Через час новый удар разнёсся по тайге: «Ну конечно, из-за этого ремонтника не идёт медведь. Всю охоту испортил, не нашёл другого времени стучать кувалдой. Ведь знает, что на пасеку охотник приехал, ведь видит же, Газик рядом стоит. Так нет, расшумелся, нарочно испортил охоту».

Сейчас не хотелось идти к ремонтнику. Мало-помалу Мишин успокоился, а с этим пришла надежда о появлении медведя на утренней заре. Охота может состояться. Мишина не покидало желание проверить свет фары на случай прихода зверя. Вдруг в нужный момент освещение подведёт. Но в то же время включать фонарик не хотелось, медведь мог увидеть вспышку.

Этот металлический удар лихо отрезвил промысловика. Но ещё больше потрясло, когда в полной тишине вдруг громко скрипнула дверь избушки.

Мишин не поверил своим ушам. Конечно, ночью, да в одиночестве слабеет чувство реальности, начинает мерещиться всякая мистика. Но когда дверь так же со скрипом закрылась, у охотника под шапкой шевельнулось. Сердце беспокойно застучало ещё громче. Мозг сбивчиво работал на пределе: «Это что же происходит? Что тут происходит? В домовых и разных кикимор Иван не верит. Если бы дверь открыл человек, он сначала должен непременно пройти по тропинке возле моего сарайчика, – рассуждал Иван, – услышал бы шаги, вон шорохи мышей в траве слышно, а уж шаги и подавно». Нервы напряглись, стало казаться, что кто-то подо мной дышит и протягивает длинную ручищу: вот-вот схватит за ноги…

Так, не сомкнув глаз, в напряжении, в ожидании чего-то непредсказуемого просидел Иван первую ночь до восхода солнца. В восьмом часу утра до слуха донёсся шум мотора – лесорубы приехали на работу. Подъехав к сарайке, водитель выключил двигатель. На охотника глянули десять пар любопытных глаз. Из кабины вышел лесничий Кудряшов.

– Как охота, Иван Михайлович? – спросил он басовито.

– Плохо, Валентин Андреевич!

– Что так?

– Не будет в обиду сказано, но охота не состоялась из-за вашего ремонтника. Всю ночь брякал железом, понятно, при таких условиях зверь не подойдёт.

Рабочие и лесничий переглянулись, не понимая, о чём идёт речь.

– Но мы на ночь никогда не оставляем слесарей, – возбуждённо отвечал лесничий. – И техника у нас, слава Богу, в исправности.

– Не оставляли… а кто же кувалдой бил?

Рабочие дружно загоготали.

– Слезай с крыши, айда с нами, сейчас посмотрим.

Остановились на стоянке тракторов, рабочие друг за другом покинули грузовик. Разговаривая о предстоящем рабочем дне, проверяли свои инструменты. Тракторист решил расчекорить трос, прижатый хлыстами к земле. Поискал глазами оставленный вечером лом, но его на месте не оказалось.

– Мужики! – громко обратился он. – Я вот тут вчера лом оставлял, кто брал?

– Зачем нам твой лом, коли у нас свой инструмент: пилы да топоры!

– Вот те на, куда он делся? – растерянно вопрошал тракторист.

– По Ветлуге уплыл твой лом, – шутили остряки.

– До Ветлуги-то надо сперва прошагать двадцать вёрст.

Некоторое время спустя лом нашёлся возле Газика, тут же в грязи отпечатались и огромные медвежьи лапы. Капот машины оказался перекошенным, две глубокие вмятины свидетельствовали о нанесённых по машине ударах… это обстоятельство позабавило лесорубов.

– Ладно не по стёклам бил медведь-то.

– Совестливый, понимает, что стёкла трудно достать.

– Ну и умница этот медведь! – больше всех удивлялся лесничий. – Ведь сообразил, что этот Газик пришлый, вычислил охотника и дал протест. Вот и думай после этого, что медведь не находит разницы в технике, ведь ломом колотил не по нашим лесным трелёвочникам.

Оставлять здесь свой транспорт больше не имело смысла – медведь промысловика рассекретил. Иван решил перегнать машину и спрятать в лесу.

Вернувшись к оставленным вещам, возле сарайки он увидел худенькую, уже не молодую женщину. Это и была хозяйка пасеки – Ольга Лопатина из Козьмодемьянска. Познакомились.

– Тётя Оля, вы с рабочими приехали?

– Нет-нет, – ответила она певуче, – я ночью пешком пришла.

– Ночью?.. Так это вы дверью скрипели? – выдохнул Иван.

– Да, пришла и в домик зашла.

– Но я всю ночь глаз не сомкнул, не видел вас на этой тропинке и не слышал.

– Я не хожу лесовозной дорогой, у меня своя тропинка по ту сторону избушки, она покороче. А шагов не слышно было – так и понятно: после дождя листья не шуршат, я и прошла в домик незаметно. Мне говорили, что сюда должен охотник прибыть, но не знала, что вы уже здесь.

– Как же вы ночью-то шли в темень такую, да и лес полон зверьми?

– Меня знают тут все, – улыбнулась Ольга. – Вы вчера приехали?

– Да. И устроился на крыше вашего сарайчика.

– Не приходил медведко-то?

– Нет, этой ночью он занимался моей техникой.

Ольга вздохнула и продолжила разговор:

– Моё хозяйство тоже не обошёл. Пока в город ходила, четыре пчелосемьи нарушил. Раньше, бывало, украдёт улей и жуёт мёд в кустах, а в моё отсутствие совсем обнаглел – тут же на пасеке и закусывает.

Слова Ольги у Ивана вызвали смех – ему представился этакий самоуверенный верзила, сидит себе, пьёт, не обращая внимания, и закусывает большими шматками мёда.

– Тётя Оля, а большая ли у вас пасека была?

– При живом-то муже у нас на пасеке было сто сорок пчелосемей. Умер Гриша, и с тех самых пор на пасеке объявился медведь. Теперь всего три десятка осталось. Разорил меня сладкоежка. Сколько труда вложено зря. У мужика-то руки посильнее и ума в этом деле больше. Не стало хозяина, пропадает пасека.

– А что, охотников в округе разве нет, долго ли прибрать хулигана? На это дело охотинспекция разрешение даёт.

– Были охотники, – грустно ответила Ольга. – Сын с другом здесь были, караулили с ружьями. Медведь на глазах улей терзал, а стрелять не стали.

– Побоялись, что ли?

– Сын не стал стрелять, померещилось ему, что на пасеку отец приходил. Так и уехали, ничего не сказав.

– Хитёр, значит, медведь-то. Но от меня не уйдёт. Это будет мой седьмой медведь, – твёрдо заверил охотник Мишин.

Ольга ничего не ответила, но на её лице обозначилось выражение грусти, непонятной тревоги. Она засуетилась и пригласила Ивана в домик:

– Заходите, пожалуйста, я пирогов свежих принесла, чай вскипятила, медовых сотов нарезала.

Правду говоря, после бессонной холодной ночи больше хотелось спать, чем завтракать, но горячий чай, да с мёдом, – это тоже дело.

4

Избушка, срубленная из тонких сосновых брёвен, служившая Ольге жильём, внутри оказалась ещё меньше. При входе Мишин наткнулся на жестяную печку-буржуйку. За ней стоит столик, а слева от него располагается топчан с соломенным матрасом, над ним свисает старый марлевый полог, спасавший хозяйку летом от комаров. Две табуретки дополняют мебель. Маленькое оконце, вырубленное в сторону ульев. Из него можно вести наблюдение, не вставая с табуретки.

На полочке, приколоченной к стене, в чёрных переплётах сложена стопка книг. При всей этой тесноте и ветхости из тёмного угла, освещённого лампадкой, на Ивана смотрели глаза икон Божьей матери и Христа. Они смотрят на него выразительно и достаточно сурово, располагая внутренне настроиться на лад доброты и откровения. В избушке тепло, пахнет ароматами сушёных трав и грибов. По стенам на гвоздиках висят кулёчки с припасами.

Тётя Оля разливает по кружкам чай. Цветочный мёд тягуч, сладок. Иван пьёт чай небольшими глотками вприкуску с янтарными сотами, чувствуя, как тело наливается бодростью и силой. Ольга же, прежде чем сесть за стол, повернулась к образам и, усердно крестясь, торопливо заговорила.

– Глаза все, Господи, смотрят на тебя с надеждою, как ты каждому в свое время даёшь пишу, отверзаешь твою щедрую руку, чтобы всех живых наделить милостями…

Глядя на Ольгу, Иван забыл про чай, но когда певучий её голос стих, вновь пододвинул к себе кружку. Чай был ещё горячим, он дул в кружку и, чтобы не сидеть истуканом, сказал:

– А я крещёный в детстве, а креститься не могу, не научили. как-то мать надела на меня крестик, и пошёл я в школу. Как на грех, в этот день прививки делали. Снял рубашку перед врачом, стою с крестиком на шее, учительница увидала и давай меня стыдить. Особенно старались пионервожатая и директор школы: «Как, – говорили они, – тебе не стыдно перед лицом своих товарищей»? Ох, и натерпелся я, до сих пор помню, как стыдили меня за этот крестик.

– Ношения крестика стыдиться не надо, – говорила Ольга. – Это обычай такой христианский, кто носит его, тому Бог наш Христос помогает, спасает от искушения дьявольской силы. Ольга поставила второй стул ближе к столу и стала чаёвничать.

Мишин старался не придавать значения ни чему, но для себя всё больше открывал эту пожилую женщину: глубокая вера сделала её покорной судьбе, а труд сделал её движения ладными, мастеровыми, пластичными.

У нашего поколения атеистов подобные ритуалы у икон вызывают растерянность, усмешку – так не присуще нам бытие верующих. А Ольга – человек, который обрёл свободу и внутреннее мужество.

5

Утренняя трапеза завершилась все же немногословно, ведь, по сути дела, с хозяйкой пасеки охотник едва познакомился. Ольга в своём чёрном халате, с ловкими руками и запасённой на всякий случай молитвой, казалась загадочной и недосягаемой.

Она убрала со стола. Посуду вынесла из избушки и, подойдя к кострищу, над которым висел почерневший от дыма котёл, начерпала воды в огромное алюминиевое блюдо, сложила в него ложки, тарелки, кружки. Затем смочила берёзовый веник водой и навела порядок в доме.

Утро зарумянилось огромным красным солнцем так, что весь горизонт востока казался неохватным малиновым садом со сладкой ягодой. На кустах и ветках деревьев висели капельки росы. До какого-то момента они были просто каплями воды, но луч солнца осветил их, и они заблистали богатой огранкой. А промысловик Мишин сидит возле сказочного лесного теремка на пенёчке и смотрит на живые картинки тайги.

Закончив дела, Ольга решила сходить на болото за клюквой, она совсем рядом – рукой подать. И, одев сапоги и прихватив корзину, бесшумно исчезла за частоколом березняка, за которым таинственно чернел хвойный лес.

Она шла легко и уверенно, как по своему подворью, зная, где что лежит, что требует её заботливой руки. Вот подошла к знакомому муравейнику и, глянув, ахнула, перекрестилась. Коническая куча из иголок хвои сосны и ели, высотой около метра, была развалена. Муравьи едва шевелились возле разрушенного жилья. Ольга сгребла всё в кучу, рассуждая:

– Неужели и тут медведко баловал? Да нет, зачем ему эта мелочь, когда пасека рядом. А-а – осенила её догадка, – да это же кабан мурашей разворошил, и прилёг отдохнуть в тепло, вепри используют муравейники для исцеления.

Ольга улыбается рукотворному домику мурашей, просит Бога их защитить в зимнюю стужу. Она снова идёт по пуховому мху. Кончилась сосновая гряда, и шагнула Ольга на ковёр зелёный, шелковистый, с крупной рубиновой клюквой, присела на колени. Ягоды красные, спелые. Но Ольга не спешит, молитвой просит благословления Божия, а уж потом начинает брать ягоду.

Но она не одна на болоте. За толстой суковатой коряжиной за женщиной наблюдает пара желто-коричневых глаз. Там стоит фигура так похожая на человека с короткими ногами, будто бы в низко опущенных галифе.

Медведь, чтобы привлечь к себе внимание, негромко посопел. Ольга оглянулась, увидела его, перекрестилась и занялась делом. А медведко от безделья то ложился на мох, то лапой чесал себе шкуру.

Охотник тоже страдал бездельем. После крепкого чая спать не хотелось. Вошёл в домик. Из угла, освещённого лампадкой, на него снова проникновенно глянули глаза Божьей матери и Иисуса. Внимание Ивана привлекла книга. На небесной синеве переплёта золотом старославянских букв вытеснено: «Закон Божий». Книга солидная. Иван держит её и читает с волнением: «О мире. Всё, что мы видим: небо, солнце, луну, звёзды, облака, землю, на которой мы живём, воздух, которым мы дышим, всё, что на земле: траву, деревья, горы, реки, моря, рыб, птиц, животных и, наконец, людей, то есть нас самих, – всё это сотворил Бог. Мир есть творение Божие».

«Хорошо сказано – ёмко, но ещё не убедительно, – подумал Иван Мишин. – А в школе говорили, что всё это создала природа. Напрашивается вопрос: что такое природа»?..

«…Чуден мир земной в своей красоте, и всё в нём наполнено жизнью. Невозможно сосчитать всех растений и животных, населяющих землю, от самых маленьких, не видимых нашим глазам, до самых больших. Они живут везде: и на суше, и в воде, и в воздухе, и в почве, и даже глубоко под землёй. И всюду эту жизнь дал Бог. Богат и разнообразен мир Божий. Но в то же время в этом огромном разнообразии царит дивный порядок, установленный Богом. Все растения и животные расселены по земле согласно этому порядку. И кому чем положено питаться, тем и питаются. Всему дана определённая и разумная цель. Всё в мире рождается, растёт, стареет, и умирает – одно сменяется другим. Всему Бог дал своё время, место и назначение. Только человек живёт повсюду на земле и над всем царствует. Бог наделил его разумом и бессмертной душой. Он дал человеку особое великое назначение: познать Бога, уподобиться ему и наследовать жизнь вечную. По внешнему виду люди разделяются на белых, чёрных, жёлтых и краснокожих, но все они одинаково имеют разумную и бессмертную душу. Через эту душу люди возвышаются над всем животным миром и уподобляются Богу. А если посмотреть в глубокую тёмную ночь с земли на небо? Сколько там увидим звёзд, усеянных по нему? Их несметное число. Всё это отдельные миры. Многие из них такие же, как солнце или луна, а есть и такие, которые во много раз больше их, но находятся так далеко от земли, что кажутся нам маленькими светящимися точками. Все они стройно и согласно движутся по определённым путям и законам друг около друга. И наша земля в этом пространстве кажется маленькой светлой точкой. Велик и необъятен мир Божий. Нельзя ни сосчитать, ни измерить его. Весь этот мир Бог создал для жизни и пользы людей – для каждого из нас. И если мы будем любить Бога и жить по закону его, то многое в мире нам станет понятным и ясным. Мы любим мир Божий и жить будем со всеми в дружбе, любви и радости. Тогда эта радость никогда и нигде не прекратится, и никто не отнимет её, потому что сам Бог будет с нами. Но чтобы помнить, что мы принадлежим Богу, быть ближе к нему и любить его, то есть исполнять своё назначение на земле и наследовать вечную жизнь, нам нужно больше знать о Боге, знать его святую волю, то есть – Закон Божий…»

Иван отложил книгу, задумался: «Как верно всё сказано, как глубоко она освещает сущность человеческую, а мы, разумные люди, неблагодарны, почти ничего не знаем о Боге».

Ивану полюбилась книга, захотелось больше узнать о творце небесном. «Эх, нет здесь Аркаши, – вспомнил Мишин о друге. – Спросил бы его обязательно, что он думает о Боге. Он бы наверняка отшутился так: „Ну, это бородатый дядя, на облаках сидит – в одной руке компьютер, а в другой карающая огненная стрела“. Конечно, невелики его познания в библии, но кто из нас, атеистов, знает больше»?

6

Октябрьский день недолго радовал светом. Ольга вернулась усталая, но счастливая, с полной корзиной ягод. Готовя ужин, она рассказывала о приключениях прошедшего дня: о беде с муравьями, о бородатых птицах глухарях, встреченных на болоте среди клюквы, о серебристом зверьке – белке, но о медведе не обронила и полслова. Для охотника её рассказы не в диковинку. Иван не ожидал, что судьба сведёт его здесь, в глухомани, с глубоко верующей женщиной, являющей собой безграничную любовь и доброту от маленькой пчёлки, муравья до огромного медведя-грабителя. Преданность Богу и духовная нравственность высоко подняли её над другими людьми.

Иван признался Ольге, за каким занятием он коротал этот день:

– Тётя Оля, я ваши книги читал.

На лице уставшей женщины обозначились любопытство и удивление.

– Начал изучать Закон Божий, – продолжал он. – Эта книга серьёзная, до главного ещё не дошёл.

– Главное – это Бог. Мы, рабы божьи, должны почитать миротворца. Всё, что нас окружает, создал он.

В котелке варилась картошка, ароматный запах её и дыма из осиновых гнилушек, щекотали ноздри копчёностью. Хозяйка принесла банку, открыла крышку, сладко пахнуло пряностями рассола, и наполнила тарелку огурцами. Пока готовился ужин, Иван попросил Ольгу подробнее рассказать о священном писании, ему больше хотелось слушать, чем читать.

Ольга скромно улыбнулась, верно, от того, что здесь в глуши нашёлся её последователь-единомышленник. Лицо её сразу преобразилось, стало одухотворённым, и она, перекрестившись, тихим голосом поводыря повела Ивана в глубокую, дивную древность.

– Вначале Бог из ничего сотворил небо, то есть духовный мир, ангелов. А о них надо сказать особливо – от них началось добро и зло. Ангелы – они бестелесные и бессмертные духи, одарённые умом, волей и могуществом. Бог сотворил их бесчисленное множество. Они различаются между собой по степени совершенства и по роду своего служения, и разделяются на чины. Высшие из них называются: херувимами, серафимами и архангелами. Все ангелы были сотворены добрыми, чтобы они любили Бога и друг друга, и от этой жизни в любви имели постоянную радость. Но Бог не желал заставлять любить насильно, он представил ангелам свободно выбирать – хотят ли они сами любить его или нет. Вот один самый высший ангел по имени Денница возгордился своей силой и задумал сам стать как Бог. Он начал клеветать на Бога, всему противиться и стал тёмным, злым духом Диаволом, Сатаною. А это слово Дьявол означает – клеветник, а Сатана – противник всего добро…

Иван внимательно слушал Ольгу, особенно запоминая значения слов, и старался не перебивать её встречными вопросами. А она рассказывала так просто и самозабвенно, будто перечитывала священное писание.

… Этот злой дух соблазнил и увлёк за собой много других ангелов, которые стали злыми духами, и зовут их бесами. Против Сатаны выступил один из ангелов Божьих – Архангел Михаил. И сказал он: кто равен Богу? Никто! И произошла на небе война. Михаил и ангелы его воевали против Сатаны, а Сатана и бесы его против них. Не устояла злая сила против ангелов божьих, и упал Сатана со своим войском как молния вниз, в преисподнюю, в ад. Ад – так называется место вдали от Бога. Они стараются коварством и хитростью соблазнить каждого человека, внушая ему ложные и злые желания, чтобы погубить. Вот так возникло зло в Божьем творении. А оставшиеся с Богом с тех пор в любви и радости живут с Богом. Это святые ангелы. Ангел – это значит вестник. Каждому христианину Бог даёт при крещении ангела-хранителя, который невидимо охраняет человека всю его земную жизнь, не оставляет его душу и после смерти. Вот, я рассказала об ангелах, – закончила Ольга и стала торопливо мешать поварёшкой в котелке.

– А дальше-то что было? – не унимался Иван.

– После сотворения ангелов Бог сотворил видимое небо, землю и всё, что на них. А потом сказал он: «Да будет свет!» И настал свет. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. Это был первый день сотворения мира. Затем был второй день, третий, четвёртый, пятый день. В этот день вода произвела душу живую, появилась в воде рыба, а в небе полетели птицы. В шестой день по велению Божию земля произвела душу живую, и появились на земле животные, и сотворил Бог человека – мужчину и женщину.

– Надо же, за одну неделю Бог всё организовал!

– Но эти дни творения не были нашими обыкновенными днями. У Господа один день, как тысячи лет, а тысячи лет, как один день.

После ужина, облачась в тёплую одежду, Иван отправился на свой пост, замаскировавшись на крыше старого сарая, в надежде завершить охоту.

Трактора и бензопилы лесорубов смолкли, рабочих и след простыл. Скоро очертания знакомых строений слились в единую бурую массу, а чёрный лес деревянно поскрипывает суставами стволов и кореньев, и казалось, будто звуки эти принадлежат проснувшейся братии леших и кикимор – проснулись, зашуршали по своим делам.

На небе обозначились яркие точки созвездий и планет. Вспомнились школьные годы, учебник по астрономии, что астрономия происходит от двух греческих слов: астрон – светило, звезда, и номос – закон. В данном случае подтверждает происхождение мироздания по велению Божию, – по его законам, как об этом рассказала Ольга.

На какое-то время Ивана отвлекла падающая звезда, она подобно молнии прочертила небо и пропала в его холодной бездне. В народе говорят, что если успеть загадать желание, пока звезда падает, оно сбудется. Мишину было на что загадать, но всякий раз, пытаясь это сделать, он не успевал произнести заветного желания – звезда гасла.

Глядеть на волшебство ночного неба – фантастика. Чего только здесь не увидишь: вот созвездия Большой и Малой медведиц. Полярная звезда своим местонахождением определяет север. Многие созвездия сохраняют свои названия с глубокой древности, а некоторые связаны с греческой мифологией, например, Андромеда, Персей, Пегас. Есть созвездия, названные именами животных: Лев, Рак, Скорпион. «Много всего на небе – и всё это создано единосущным Богом», – утверждает Ольга.

Холод пробрался под одежду. Стуча зубами, Мишин открыл термос и, жадно прихлёбывая горячий чай, вспомнил дружка Аркашу. С ним не соскучишься, мог бы и подменить на часок-другой. Хотел он приехать. На этот случай Мишин оставил дома записку с объяснением, где его найти. Впрочем, бывал он в этих краях, пасеку найдёт без труда. Однако нет его, видимо, отпуск тормозят.