Текст книги "Пустыня смерти"

Часть II

1

– А где находится Санта-Фе? – спросил Калл, когда впервые услышал, что для захвата этого населенного пункта готовится выступить специальная экспедиция.

Гас Маккрае, узнав эту новость, первым делом побежал к Каллу, чтобы предложить ему в числе первых вступить в отряд, собираемый для этой акции.

– Говорят, что отряд возглавит сам Калеб Кобб, – уточнил Гас.

Это имя ничего не говорило Каллу, как, впрочем, и название города. Вроде люди несколько раз называли в его присутствии город Санта-Фе, но вот что касается Калеба Кобба, то о нем он слышал впервые.

Гас раскрашивал салун, когда услышал эту новость, и сразу же заволновался, но не надолго.

– Да что ты! Все же знают Калеба Кобба, – воскликнул он, хотя, собственно говоря, это имя он тоже услышал впервые.

– Нет, не все знают, я, например, не знаю, – возразил Калл. – Он кто? Военный? Я не завербуюсь, если придется снова служить под началом военного.

– Калеб Кобб – тот самый человек, который захватил в «плен старого Санта-Анну, – пояснил Гас. – Вроде одно время он служил в армии, но недолго. Я слышал, что он воевал с индейцами вместе с самим Сэмом Хьюстоном.

Последнее утверждение Гаса было чистейшей воды ложью, но преподнесенной с серьезными намерениями. Ему нужно было преодолеть упорный скептицизм Вудроу Калла и убедить ею в необходимости присоединиться к экспедиции и отправиться на захват Санта-Фе. У Калла оставались неподкованными еще четыре мула, поэтому он не был расположен вести долгую пустую болтовню. После возвращения их малочисленного отряда в Сан-Антонио другой работы, достойной рейнджеров, не предвиделось, хотя жалованье им выплачивали без задержек.

Бездельничать Калл не любил. Время от времени он наведывался к старому Джизесу и занимался у него подковыванием лошадей. Гас Маккрае почти ничем не занимался, разве только шастал по проституткам, выклянчивая у них любви. Видимо, по совету известного в Сан-Антонио сутенера и владельца нового салуна некоего Редмонда Дейла Гас занялся малярными работами и раскрасил, вне всякого сомнения бесплатно, его заведение. Все свободное время Гас, если не общался со шлюхами, проводил в тюрьме. Будучи без работы, он приохотился к спиртному, а напившись пьяным, частенько вступал в споры. Редкий день проходил, чтобы Гас не подрался, а в результате, как правило, он избивал трех-четырех трезвых граждан и в конце концов оказывался в тюрьме. Даже тогда, когда не дрался, он все равно громко орал или стрелял из пистолета и вообще всячески нарушал спокойствие и порядок.

– В любом случае нам нужно вступить в отряд и как можно скорее, – убеждал Гас Калла. – По-моему, мы должны завербоваться. Мне очень не хочется упустить такой шанс. Ты что, не можешь вынуть изо рта эти чертовы подковные гвозди и разговаривать со мной?

В этот момент Калл зажал во рту четыре гвоздя. Чтобы ублажить приятеля, он вынул их изо рта и на минутку отпустил ногу мула.

– Но я все еще не знаю, где этот Санта-Фе, – сказал Калл. – Не хочу вербоваться в экспедицию, пока не узнаю, куда она направляется.

– Не вижу причин, почему бы не пойти, – настаивал Гас, который терпеть не мог нудной привычки друга задавать слишком много вопросов. – Все рейнджеры идут, – добавил Гас. – Верзила Билл уже отправился записываться, а Боб Баском вот-вот побежит. Джонни Картидж очень хотел бы. да он пока хромает – сомневаюсь, что его зачислят.

У Джонни все еще не зажила рана от стрелы команчей. Ходить он, конечно, мог. но медленно, а если придется передвигаться бегом, то это будет выше его сил.

– Санта-Фе находится примерно там, где мы были в первый раз, немного подальше, – вспомнил Калл.

– Пусть будет там, – согласился Гас. Ему было стыдно признаться в том, что он не знал, где находится поселение, завоевывать которое собирается экспедиция.

– Гас, если оно расположено среди тех гор, где мы были в тот раз, то нам никогда не добраться до него, – продолжал рассуждать Калл. – Но если даже и доберемся, то почему ты думаешь, что сможем захватить его?

– Что тут говорить. Конечно же, захватим! – произнес Гас. – Почему, черт бы тебя подрал, ты сомневаешься?

Калл недоуменно пожал плечами и снова поднял ногу мула, чтобы продолжать его подковывать

– Это же мексиканский городок и защищают его мексикашки, – принялся растолковывать Гас. – Сомневаться не приходится, что мы захватим его и довольно быстро. Калеб Кобб не допустит, чтобы горстка мексиканцев надавала ему по морде. Я и вообразить такого не могу.

– Я, может, и пошел бы, если бы знал, что с нами будет кто-нибудь из тех, кто сумеет провести нас до этого места, – в раздумье проговорил Калл. – А Длинноногий собирается записаться?

– Думаю, пойдет – да, разумеется, пойдет, – убежденно выпалил Гас, хотя кто-то говорил ему, что Длинноногий Уэллейс отправился на медвежью охоту.

– Не похоже, чтобы тебе было что-то известно, – не соглашался Калл. – Ты лишь услышал какой-то треп, а теперь рвешься в бой. Разве ты не знаешь, что до Санта-Фе отсюда две тысячи миль? У меня и лошади подходящей нет, чтобы на ней ехать в такую даль.

– Да брось ты, нам дадут верховых коней, – не унимался Гас. – Говорят, что вокруг Санта-Фе золота и серебра навалом. Мы просто прогуляемся пешком и набьем карманы золотишком, на которое купим полсотни жеребцов.

– Не верь сказкам, – не сдавался Калл. – А как насчет Бизоньего Горба? Не в его ли владениях лежит Санта-Фе? Он нас мигом разыщет и всех поубивает.

– Думаю, ему безразлично, захватим мы Санта-Фе или нет, – решил Гас, хотя и сознавал, что это слабый довод.

Мысль о Бизоньем Горбе охладила его пыл. Разумеется, захватить Санта-Фе и набить карманы золотом – перспектива блестящая, но если при этом потребуется пересекать районы, где кочуют команчи, а весьма возможно, что этого не избежать, в таком случае у всей затеи окажется и малоприятная обратная сторона. По возвращении в Сан-Антонио вместе со всем отрядом Гас и Калл не отлучались из города далее, чем на считанные мили – пару раз они ездили на расположенные вблизи холмы поохотиться на свиней и индеек, да и то без ночевок. Не проходило и недели без того, чтобы индейцы не захватывали в плен путников, причем по большей части прямо в окрестностях города. На охоту они выезжали всегда группой и не забывали надежно вооружиться. Гас теперь носил с собой два пистолета, хоть и был занят легкой работой по покраске салунов. Он не забыл, что случилось к западу от Пекоса, а в своих снах нередко видел Бизоньего Горба. Он помнил, как выронил пистолет Зик Мууди и в результате лишился скальпа. Поэтому он носил теперь сразу пару пистолетов на случай, если от страха выронит один, – тогда всегда под рукой окажется второй.

Больше всего Вудроу раздражало свойство характера его друга собирать и передавать разный треп, который и слушать даже не хочется.

– Вроде бы, – опять начал Гас, – в экспедиции намерены принять участие и кое-кто из армии. Сомнительно, чтобы индейцы осмелились потревожить нас если в отряде будут кадровые военные.

– У Бизоньего Горба тоже есть свое кадровое войско, – напомнил Калл своему легко возбуждающемуся другу. – Если у нас наберется с десяток военных, чтобы сражаться с ним, то он выставит против нас целую армию. А кроме того, он ведь живет там, – добавил Калл. – У него за спиной весь народ. Сдается мне, что он не раз нападет на нас, пока мы будем пересекать его владения.

– Черт с ним. Так ты что, не поедешь? – спросил Гас, выведенный из себя возражениями приятеля. – Тебе что, больше нравится стоять здесь и подковывать лошадей, нежели отправиться в поход с экспедицией?

– Я бы пошел в поход, будь у нас отряд посильнее. – ответил Калл. – Хотел бы я знать побольше про того человека, которого ты упоминал. Как его зовут?

– Калеб Кобб – тот самый человек, который взял в плен Санта-Анну, – пояснил Гас.

Он и понятия не имел, какие подвиги совершил Калеб Кобб, но ему хотелось выложить как можно больше всяких баек про его героические дела. Может, это склонит Вудроу Калла к мысли отправиться в экспедицию.

– А еще говорят, что вокруг Санта-Фе столько россыпей золота, что хватит, чтобы заполнить целых две церкви, – проговорил Гас, продолжая врать напропалую.

– А с чего это мексиканцы отдадут нам запросто целых две церкви, полные золота? – усомнился Калл. – Такое не похоже на мексиканцев, с которыми мне доводилось встречаться.

Хотя Каллу и очень хотелось принять участие в рискованной экспедиции (подковывать лошадей он не любил и занимался этим главным образом из уважения к старому Джизесу, который по-доброму отнесся к нему, когда он впервые оказался в Сан-Антонио), все же рассказы Гаса звучали слишком неправдоподобно. Предстояло добраться до города, о котором он никогда ранее не слышал, да еще под командой человека, о котором ничего прежде не было известно. А кто будет возглавлять рейнджеров, если они пойдут в экспедицию целым отрядом? Майор Шевалье? Но он умер от лихорадки через три недели после возвращения из неудачного похода к Эль-Пасо. Они тогда угодили в сырую погоду. Да и сам поход оказался слишком тяжелым. Майор Шевалье провалялся в постели два или три дня, ему становилось все хуже и хуже, он умер и его похоронили так быстро, что никто и очухаться не успел.

– Ты настроен слишком против, черт бы тебя побрал, – не вытерпел Гас. – Никогда еще не встречал человека, так настроенного против меня, как ты, – ты такой упрямый, черт бы тебя побрал.

– Сдается мне, что я слишком долго возился с этими мулами, – сказал Калл. – Если мы выступим, то когда примерно?

– Может, прямо сейчас, – ответил Гас. – Экспедиция отправится в любой день – мне, например, уже надоело ждать. Если нам удастся подсобрать немного золота и серебра, обеспечим себя на всю жизнь.

– Надеюсь, если доберемся, то всыплем этим мексикашкам по первое число, – заметил Калл.

– А ты сомневаешься, дурень бестолковый? – съязвил Гас.

– Мы же не всыпали им под Аламо, – напомнил ему Калл. – Нас могут выгнать в прерии, где мы будем подыхать от голода – такую вероятность тоже следовало бы обмозговать. Когда мы возвращались к Пекосу, едва находили жратвы на двенадцать человек. А как прокормить целое войско? Да еще воды нет по пути, – добавил Калл, чтобы упредить Гаса, который собирался наврать еще кое-что про золото в Санта-Фе, валяющееся прямо под ногами.

– Почему нет? Мы будем двигаться по прериям – там воды предостаточно, – возразил Гас.

– Если тебе нечем больше заняться, взял бы да подковал еще одного мула, – предложил Калл. – Вот когда подкуем всех, тогда, может, я заинтересуюсь походом на Санта-Фе.

Гас с ходу отверг предложение помочь подковывать мулов. Он понял, что настрой Калла против экспедиции ослабевает, а его собственная решимость, наоборот, усиливается при одной мысли о больших перспективах, открывающихся перед ними.

– Предлагаю бросить возиться с мулами и хочу поскорее двигаться в Остин, – пояснил он. – Пусть Редмонд Дейл ищет кого-то другого красить его салун. Но мы выкроим время для посещения борделя, если тебе надоело вкалывать.

– На бордель я раскошелиться не могу, лучше отложу деньги на покупку хорошего оружия, – отверг предложение приятеля Калл. – Если придется проезжать по индейским землям, нужно иметь надежное ружье.

И тем не менее он посетил вместе с Гасом бордель, да не раз и не два, но не ради приятного времяпрепровождения, а с иными целями. Там, в ожидании похода на Запад, работала Матильда. Ей все больше нравился молодой Калл. Гас тоже ей нравился в известной мере, но он был слишком назойлив и болтлив. С его назойливостью Матильда еще кое-как справлялась, а вот рот ему заткнуть не могла.

Молодой Калл по природе своей был, наоборот, молчалив. Монеты он отдавал без лишних слов. Матильда заметила в его глазах какую-то грусть, что затронуло ее сердце. После нескольких визитов Калла она обратила внимание на то, что ее массивная фигура пугает юношу, и подвела его к молоденькой мексиканочке по имени Роза, и та вскоре полюбила его.

Калл частенько думал о Розе, она обучала его испанскому языку: как считать, как называются разные блюда и продукты. Она была стройной, редко когда смеялась, хотя ему нет-нет да все же улыбалась. Калл вспоминал о ней обычно днем, когда работал в кузнице позади мастерской кузнеца. Вспоминал он о ней и по вечерам, под одеялом около конюшни. Ему хотелось встречаться с Розой почаще – Гас не ошибся, когда рекомендовал заглядывать к проституткам, но Гас бездумно транжирил деньги, а Калл всячески экономил их.

Гас влезал в долги, плутовал в карты, раздавал заведомо пустые обещания, лишь бы раздобыть денег для оплаты услуг шлюх.

Калл, наоборот, никогда не допускал подобного расточительства. Он отдавал себе отчет, что, поскольку вступил в ряды рейнджеров, а отряд вскоре снова выступит в поход, то стычек с индейцами рано или поздно все равно не избежать. И на случай, когда завяжется бой, он хотел быть хорошо вооруженным, насколько только позволят его сбережения. На дешевенькое ружье, которое осталось у него после первого похода, полагаться было нельзя. Если ему доведется когда-либо снова столкнуться с индейцем из команчей с большим горбом, то лучше, чтобы у него было с собой такое оружие, которое его не подведет. Чем больше Калл думал о Розе, тем сильнее ему хотелось выжить, а для этого прежде всего нужно приобрести первоклассное ружье.

Убедившись в том, что его друг намерен отправиться вместе с ним в новый поход, Гас почувствовал, будто гора свалилась с его плеч. Он выбрал тенек под повозкой, лег, вытянувшись во весь рост, прикрыл лицо шляпой и безмятежно задремал, пока Калл продолжал возиться с мулами. Последний, самый маленький мул оказался норовистым и кусачим – Калл несколько раз крепко стукнул его, но тот все равно скалил зубы и недвусмысленно показывал, что готов без промедления пустить их в ход и куснуть человека, как только тот зазевается. Наконец Калл догадался связать мулу челюсти веревкой, чтобы закончить подковку. Гас похрапывал так громко, что до Калла отчетливо доносился его храп, особенно когда он перестал стучать по гвоздям, укрепляя подковы на копытах.

Едва последний гвоздь вошел в подкову, как с улицы донесся стук копыт. Калл выглянул и увидел подъезжающих верхом на лошадях Верзилу Билла Колемана, Рипа Грина, хромоногого Джонни Картиджа и Матильду Робертс, восседающую на своем Томе, большом сером мерине.

– Седлай коня, Вудроу, и идем на Санта-Фе или выметайся из рейнджеров! – прокричал Верзила Билл. На голове он носил меховую шапочку, которую случайно нашел в туалете в борделе.

– Ну ты даешь, Билл! А я думал, что тебя нет в городе. Не слишком ли жарко в этой шапчонке? – спросил Калл. С него самого семь потов сошло, пока он подковывал четырех мулов.

– Этой шапкой я стану отвлекать гризли, если мы столкнемся с ними, – ответил Верзила Билл. – Боюсь я этих гризли, да и других медведей тоже. В ней они сочтут меня за своего и не станут нападать.

– Шапка эта принадлежала Джо Слоуи, да этого сукина сына повесили, – пояснила Матильда. – Помнится, он воображал из себя горца.

Услышав голоса, Гас Маккрае проснулся и вскочил, забыв, что спит под повозкой. Он треснулся головой о днище повозки с таким стуком, что свидетели его позора не могли удержаться от смеха.

– Да заткнитесь вы! Я было подумал, что у меня черепушка раскололась, – воскликнул Гас, обозлившись на неуместную веселость своих товарищей из-за его досадной оплошности. Тем не менее шишку он набил здоровенную. Пошатываясь, он подбежал к бочке с водой и сунул туда голову – прохладная вода освежила его и утихомирила боль.

Пока рейнджеры смотрели, как Гас охлаждает голову в бочке, подскакал Черныш Слайделл – когда все вывалились из салуна, он все еще никак не мог оторваться от своей дамы. А припустился потом вскачь потому, что боялся остаться один, а это значило бы, что и пересекать прерии до Остина ему пришлось бы в одиночку.

– Ну так как, ты с нами, Вудроу? – спросил Рип Грин. Хотя Калл был и моложе Рипа, тот считал его надежным парнем и хотел, чтобы он присоединился к экспедиции.

– Я думал, что ты, Билл, уже умотал, – заметил Калл.

– Да умотал бы, но когда собирали рейнджеров, нигде не могли сыскать Длинноногого, а Чадрашу не хотелось отправляться в поход без него. Длинноногий уже выехал в Остин, – пояснил Билл. – Стало ясно, что мы должны отъезжать без него. Думаю, он нагонит нас.

Увидев своих товарищей по оружию, уже восседавших на конях и готовых к походу, Калл колебался недолго. Да и вообще он хныкал, отнекивался и высказывал неверие лишь для того, чтобы подзадорить Гаса. В глубине души он не мог противостоять зову к приключениям.

– А кто возглавит рейнджеров? – спросил он, снимая веревку с морды кусачего мула.

– Кто-кто, вот заладил. Мы сами будем себя возглавлять, пока не решим, кто достоин быть капитаном, – сказал Верзила Билл.

– Тпру, осади назад – в разведку для Боба Баскома я не пойду, – заявил Гас. – Не нравятся мне его суровые речи, не исключено, что я отдубасю его как следует еще до конца экспедиции.

Верзила Билл засомневался в такой возможности и произнес:

– Вооружись увесистой дубинкой, когда пойдешь лупить его. Боб бравый малый. Не из трусов.

– Возьми не одну, а две дубинки, – поддержал Черныш. – Боб драчун не из робких.

– Вот уж кого я не ожидал увидеть на войне с мексиканцами, так это тебя, Матти, – воскликнул Калл, удивившись, что и Матильда присоединилась к рейнджерам.

– Мне нужно попасть на запад, пока я еще молода, – шутливо ответила Матильда. – Слышала, что от Санта-Фе на запад ведут множество дорог.

Пожитков у Калла почти не было, разве только пальто да две рубашки. У Гаса Маккрая, из-за его вечных непредвиденных расходов, и того не оказалось – вся его одежда была на нем, да еще два пистолета в придачу.

Старый Джизес, увидев, что Калл собирается в поход, тяжко вздохнул. Мысль о том. что теперь ему придется самому подковывать всех лошадей и мулов, повергла его в уныние. Всю жизнь ему приходилось вкалывать, и теперь он хотел остановиться, но не мог. Его дети выпорхнули из дома, осталась лишь маленькая дочка, подковывать лошадей она еще не научилась. И тем не менее он не осуждал Калла за его решение – когда Джизес был молод, сам любил странствовать, поэтому уехал из Солтилло и поселился среди техасцев, а вот теперь он состарился, устал, а его единственный помощник и надежда уезжает. Кроме того, в Калле было нечто такое, что ему нравилось, а он мало кого любил из молодых техасцев.

– Прощай, – сказал он по-испански, когда Калл приторачивал одеяло и рубашки к седлу.

– Прощай, Джизес, – ответил Калл. Он любил старика. За все время, пока Калл работал у него, между ними не было недомолвок и ссор.

– Ну, мальчики, трогай, – скомандовал Верзила Билл. – До Остина дорога неблизкая.

– Мы, конечно, поедем, но я все же не мальчик, – заметила Матильда, когда они тронулись.

Голова у Гаса Маккрая просто раскалывалась из-за слишком торопливого пробуждения после сладкого похрапывания под повозкой.

2

– Ребята, надвигаются тучи, – предупредил Верзила Билл к вечеру первого дня, когда они уже покинули Сан-Антонио. – Сдается мне, что промокнем до нитки.

– По мне, так лучше скакать всю ночь напролет, чем дрыхнуть под дождем, – заметил Рип Грин.

– А по мне нет, – не согласился с ним Гас. – Если уж придется мокнуть, то перед этим не мешало бы маленько вздремнуть.

– По пути нам попадется много разных ферм, – успокоила их Матильда. – Большинство принадлежит семьям из немцев. Если найдем такую ферму, хозяева предложат нам поспать на полу. А если у них окажется пустой сарай или навес, сможем переночевать там.

Солнце заходило за горизонт. Во время заката Калл заметил, что весь юго-западный сектор неба почернел. Издалека прикатился рокот грома. Черноту на горизонте прорезали золотистые лучи заходящего солнца, но заблестевший низ облаков лишь подчеркивал их черноту вверху. Усилился ветер, он завертел, закрутил, сорвал соломенную шляпу с головы Калла и, подхватив, забросил на добрые тридцать футов. Калл разозлился – больше всего на свете он не любил, когда с него слетал головной убор.

Увидев эту сценку, Верзила Билл, захихикав, сказал:

– А тебе следовало бы заиметь модную меховую шапочку, как у меня.

Они перевалили через горный хребет и увидели то, на что возлагала надежды Матильда, – маленькую ферму. На небольшом поле стоял всего один дом, но зато большой, добротно срубленный из здоровенных бревен.

– Если хозяева настроены дружески, в нем места всем хватит, устроимся уютно, – заметил Черныш Слайделл.

– Надеюсь, если они что-то сейчас и готовят, то поросенка, – предположил Гас. – Я с наслаждением умял бы свининки за ужином.

Калл домчался до своей шляпы, но ветер поднялся такой сильный, что он не решился снова надеть ее. Все рейнджеры в этот момент придерживали руками свои головные уборы. До дома оставалась миля или две. Небо перед ними быстро темнело. Вдруг солнце резко скрылось за горизонтом, оставив их перед расстилавшимися впереди неведомыми прериями, внушающими благоговейный страх.

Громовые раскаты приближались и становились все громче. Калла уже не раз застигали грозы, и он перестал обращать на них внимание, но эта чем-то привлекла его. День выпал знойный, пригнавший тучи ветер не принес с собой прохлады. Наоборот, воздух стал еще более жарким, а ветер дул порывами, причем такими сильными, что даже лошади сбивались с равномерного шага.

Под Каллом шла тощая кляча, в последние недели ей явно не хватало корма. Еще немного, и ветер, пожалуй, сдует ее вместе со всадником, закрутит-завертит и унесет неведомо куда.

– Смотри-ка, что это? – удивился Гас. – Эта проклятая туча извивается, словно змея.

Калл глянул вверх – и впрямь, как змея. Огромная часть облака завилась в колонну, вернее, в гигантскую воронку и, извиваясь, поползла по небу под нависшими тучами.

– Проклятые несмышленыши, да это же смерч надвигается, – заторопила всех Матильда. – Нам лучше побыстрее добраться до дома.

Змееобразное облако быстро опускалось к земле, засасывая в воронку пыль, мусор, сухие листья и траву. Одинокий коршун, низко скользящий над поверхностью земли в поисках зазевавшихся мышей или перепелок, резко взмыл вверх и быстро улетел прочь. Калл заметил двух оленей, выскочивших из густых зарослей; взмахивая белыми хвостиками, они помчались в сторону, подальше от надвигающегося вихревого облака. Гул от смерча становился все более сильным и зловещим, лошади попятились назад и заметались из стороны в сторону, явно намереваясь умчаться подальше, как и промелькнувшие олени.

– Не надо прятаться в доме, лучше лечь на землю и распластаться, – посоветовал Верзила Билл. – Так всегда поступают, когда застигает смерч. Надо отыскать лощину, канаву или еще что-нибудь в этом роде, а то нас закрутит и унесет.

– Вон углубление, где любят валяться бизоны, – сказал Черныш. – А больше ничего не видать.

– Оно мелковато, – заметил Гас.

Он находился в хорошем расположении духа, предвкушая приключения, а, тут надвинулось откуда ни возьмись какое-то черное облако, закрыло все небо и испортило настроение.

До дома оставалось не более мили, но крутящийся, ревущий и засасывающий все и вся смерч надвигался на рейнджеров с бешеной скоростью. Весь день Гас ощущал прилив сил и с напряжением всматривался вдаль, надеясь обнаружить индейцев. Но увидеть горбатого команча, выскакивающего из зарослей с поднятым копьем, ему никак не хотелось. А если Бизоний Горб или любой другой краснокожий враг все же появится, Гас не замедлит подскакать поближе и выстрелить. Меньше всего он ожидал мерзких стихийных бедствий, а вот теперь смерч внезапно подкатился, до него рукой подать – всего каких-то пара сотен ярдов. Из зарослей выскочила рыжая рысь и припустилась бежать в ту же сторону, куда умчались олени.

Наконец рейнджеры подъехали к небольшому углублению и попрыгали из седел.

– Что делать с конями? – громко спросил Калл, стараясь перекричать ужасный рев.

– Черт с ними, с конями, ложись! – крикнул в ответ Верзила Билл. – Растянись и уткнись мордой в землю!

Калл так и сделал. Он скинул рюкзак со спины и растянулся на дне углубления. Остальные рейнджеры последовали его примеру.

Гас опасался в душе за Матильду – ведь она была столь здорова, что вряд ли могла надежно укрыться в углублении, где прятались бизоны. Но копать канаву времени уже не было – ей оставалось только надеяться на лучший исход. Вскоре ужасный рев еще более усилился и стал таким громким, что у всех чуть мозги не повышибало. Рубаха у Калла надулась так, что он испугался, как бы ветер не оторвал его от земли и не унес неведомо куда. Вокруг раздавался гул и какой-то свистящий звук, вроде шипения змеи, только намного громче, – это свистел песок, засасываемый вихрем из углубления. Затем на них обрушилась темнота – черная, как в безлунную ночь.

Гас подумал, что навсегда уедет из Техаса – как тут жить, если одна напасть сменяется другой? Он мечтал о домике впереди и о поросенке, и на тебе – лежишь, уткнувшись мордой в грязь, а тебя ворочает и тянет куда-то облако, похожее на гигантскую змею. В родном Теннесси тучи не ведут себя так, как здесь. К тому же лошади куда-то запропастились, а они ведь находятся в пути всего каких-то полдня. Оба его пистолета засунуты в седельные кобуры – вот будет незадача, если он и уцелеет от этого урагана, а Бизоний Горб возникнет вновь. Он же тогда окажется беззащитным.

Рев урагана стал таким оглушительным, а тучи песка, засасываемые смерчем из-под рейнджеров, столь плотными, что они на какое-то время оглохли и чуть не задохнулись. Черныш Слайделл, отличающийся проворством и гибкостью, исхитрился засунуть нос под рубашку, где дышалось немного полегче.

Но вот круговерть и рев стали потихоньку ослабевать, рейнджеры, поняв, что теперь можно поднять голову, увидели далеко на западе, под черной тучей, яркое солнечное сияние. Но над прериями по-прежнему разливался внушающий страх непонятный свет, который Рипу Грину показался даже зловещим.

– Думаю, такой же свет возникает, когда ты умираешь, – заключил он.

Матильда, почувствовав облегчение, приподнялась. Ей доводилось слышать, что смерчи, засасывая в воронку людей, уносили их и выплевывали на землю за сорок миль. Говорили также, что выжившие при таком перелете повреждались головой без всякой надежды на излечение. Само собой разумеется, маловероятно, чтобы ураган унес ее, поскольку веса в ней немало, но ведь были случаи, когда таким образом перемещались по воздуху целые повозки, а она все же никак не тяжелее повозки.

– Ну как, все живы-здоровы? – спросила она.

При странном сером свете рейнджеры казались ей какими-то не такими – многие так напугались, когда лежали, плотно прижимаясь к земле, что даже голос у них изменился, когда они заговорили.

– Живы-то мы живы, но вот лежим и не двигаемся, – сказал Калл.

Он сохранял спокойствие, поскольку времени на то чтобы испугаться, ему не хватило, – он так и не понял, что такое смерч. С индейцем можно воевать, но как воевать с ревущим змеевидным воздухом? Шляпа у него улетела, да не только у него – у всех, уцелела лишь меховая шапочка на голове Верзилы Билла Колемана, который сопел, когда песок засыпал ему нос и рот.

– Нужно поймать лошадей, – добавил Калл. – Думаю, теперь они уже на полпути обратно в Сан-Антонио.

– Лучше пусть моя лошадь сбежит, чем ее унесет смерч, – прервал его Гас. – Она стоит тридцать долларов, как-никак.

– Я бы тоже обошелся без лошаденки, да на них навьючены все наши пожитки, – заметил Черныш. – Нам осталось только дотащиться пешком до Остина и надеяться, что там выдадут ссуду.

– Наши лошади далеко не удрали, – сказал Верзила Билл. – Утром мы их найдем, во всяком случае проследим, куда они подались.

Теперь, когда Гас понял, что уцелел во время урагана, он оживился. Головная боль у него с перепугу прошла, а вот аппетит, наоборот, усилился.

– Я все еще мечтаю о свиной отбивной, – заявил он. – Давайте двинемся к дому. Хозяева, небось, там сидят и уплетают за обе щеки.

Других предложений не поступало, и рейнджеры согласились было с ним, но оказалось, что дом, в котором они рассчитывали найти убежище, ураган разрушил до основания. Добравшись до места, где он стоял, они увидели там всего лишь несколько бревен и шестерых несчастных человек, оцепеневших от ужаса и мечущихся туда-сюда: четверых детей, мужчину женщину. Взрослые, держа в руках светильники, ковырялись в каменном фундаменте, отыскивая и сваливая в кучу уцелевшие вещи. Перепуганные дети молча смотрели на них. Маленькая девчушка жевала край своего платьица.

Ее отец, крепкий малый с густой бородой, все спрашивал про крышу с таким недоуменным видом, с каким обычно интересуется сбитый с толку человек, куда это вдруг подевался его молоток.

– Да где же моя крыша, черт бы ее побрал? – говорил он. – Она же была здесь, а теперь куда-то запропастилась. Я делал ее целую неделю, а теперь ее, поди, унесло ветром прямо в лес.

– Да что там крыша. Мы вот потеряли всех своих лошадей, – сказал Гас каким-то, как показалось Каллу, бездушным тоном. У крепкого молодого человека в доме жила семья. Исчезновение лошади стоимостью тридцать долларов вместе с дешевым седлом и одеялом – ничто по сравнению с утратой крыши над головой.

Усадьба, где стоял прежде дом, находилась в полном беспорядке. Уже смеркалось, но можно было видеть, что одежда, кухонная утварь, инструменты и сельскохозяйственные орудия, уцелевшие домашние животные были раскиданы по разным углам, будто их в спешке бросали с повозки куда попало. На поваленном бревне стоял черный петух и возмущенно клокотал во все горло. Среди неразберихи, похрюкивая, рылись в мусоре два поросенка и кудахтали куры.

Никто из пострадавших при урагане не обратил внимания, когда к ним перед сгущающейся темнотой подошли Матильда и шестеро рейнджеров. Единственной, кто сохранял разумное спокойствие, была молодая хозяйка дома. Она не спеша подбирала раскиданные вещи и одежду и заботливо укладывала их в аккуратные кучки.

– Вот чертова незадача – жаль терять такую крышу, – пробормотал молодой отец. Он, похоже, говорил сам с собой, ни к жене, ни к рейнджерам не обращался.

– Хватит тебе чертыхаться, Рой, – сказала ему жена. – у нас гости, да и детям нет надобности выслушивать твои ругательства из-за того, что дом сдуло ураганом. Мы построим другой дом.

– Ты хочешь сказать, Мелли, что я в силах это сделать? Сама-то ты не так сильна, чтобы ворочать бревна.

– Я сказала, Рой, что к нам пришли гости. Почему бы тебе не быть вежливым и не пригласить их для начала присесть, – энергично насела на него молодая хозяйка. – На погоду нечего пенять, – добавила она. – Руганью ее не переменишь.