Текст книги "Бесстрашная леди"
Автор книги: Лесли Лафой
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Да, я из Америки, сэр.
– Я был шестнадцать месяцев в Канаде, колонии нашего величества. Познакомился со многими американцами, которые ведут там дела.
– Какие же дела ведут там ваши американские знакомые?
Его рука опустилась немного ниже талии.
– Самые разнообразные. Любопытные люди эти американцы.
Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, куда он клонит.
– Чем же они вас так удивили?
– Американские мужчины предоставляют своим женщинам слишком много свободы. – Его рука спустилась еще на дюйм. – И американские женщины охотно ею пользуются.
Глинис улыбнулась:
– Вы слишком низко опустили руку, верните ее на место, или вам придется изменить свое мнение об американских женщинах, майор.
Ему потребовалась пара секунд, чтобы понять ее слова. Но его рука поднялась.
– Уверяю вас, что я никоим образом не хотел проявить неуважение к вам, мисс Малдун.
Пошел к черту, лисья физиономия, подумала Глинис.
– Но вы так привлекательны, что очень легко забыться. Надеюсь, вы не сочтете меня невоспитанным из-за одной оплошности?
– Конечно, нет, майор, – солгала она со всем очарованием, на которое была сейчас способна.
Остаток танца прошел в напряженном молчании. Он все время косился на ее грудь. Когда после танца он склонился в поклоне, она едва удержалась, чтобы не пнуть его ногой в щиколотку. Ее следующий партнер, тоже офицер, оказался ничуть не лучше. Его руки были еще резвее, а сам он – настойчивее.
Третий всячески пытался коснуться ее груди, и Глинис пришлось несколько раз наступить ему на ноги каблуками. Лейтенант захромал и охотно принял предложение Глинис покинуть ряды танцующих еще до того, как закончилась музыка. Он оставил ее в блаженном одиночестве в той части зала, которую отгораживала пышная растительность в кадках. Глинис прислонилась к стене, благодаря судьбу за то, что ей удалось справиться со всеми тремя офицерами, не привлекая внимания Каррика. А это было не просто.
В перерыве между танцами Глинис поискала глазами Каррика. Он как раз собирался пригласить на танец Джулию Конрой. Глинис успокоилась. По крайней мере следующие несколько минут он будет в безопасности. Ей самой надо было найти какое-нибудь укрытие от назойливых британских атак. На глаза ей попался спасительный стол с бокалами пунша, и она решила, что где-то рядом наверняка должна быть группа пожилых дам.
Ей, вероятно, удастся затеряться между ними, так как вряд ли поблизости найдется английский офицер, способный вынести болтовню седовласых леди. Но как только она приблизилась к столу и взяла у слуги бокал, ей в голову пришла блестящая идея. С другой стороны коридора она увидела анфиладу дверей и спешащего куда-то Роберта. Она заметила стол, покрытый сукном, на котором были разбросаны карты и фишки. Когда Роберт повернулся в ее сторону, она решила, что мужчины, играющие в карты, куда более безопасны.
– Роберт, дорогой, – окликнула она его, обходя буфет и загораживая ему дорогу. Он остановился и посмотрел на нее с подозрением. – В какую игру здесь играют?
– Покер. А что?
– А женщины могут смотреть?
– Разумеется, это даже стимулирует игроков, – ответил Роберт. – Женщины, трепещущие от страха или благоговения, пробуждают мужскую гордость.
Она взяла его под руку и повела в игровую комнату.
– А играть им тоже разрешается?
Роберт засмеялся и, открывая дверь, пообещал покрыть ее проигрыш.
Глава 22
Лорд и леди де Марсо сидели в экипаже напротив Глинис, рядом с ней сидел их вспыльчивый и непутевый сын, скрестив руки на груди и уставившись на носки своих туфель. Глинис готова была его убить. Даже вся палата лордов не сможет осудить ее за это. Возможно, ее даже наградят медалью Дарвина за то, что она избавит человечество от идиотских генов.
Коляску в очередной раз тряхнуло на колдобине. Глинис не произнесла ни слова, однако думала, что рано или поздно кому-нибудь придется нарушить гнетущее молчание. Впрочем, родителей Каррика это меньше всего волновало. Даже в полутьме Глинис видела на их лицах выражение заговорщиков. Они делали вид, будто не замечают возникшего между Глинис и Карриком напряжения. Глинис даже казалось, что их это вполне устраивает.
Когда коляска замедлила ход, объезжая очередное препятствие, леди Аланна наконец нарушила молчание:
– Джулия просила передать, что благодарна вам обоим за чудесный вечер. А главное – за удачно выбранный момент. Обед прошел на славу. При всем желании ей самой ни за что не удалось бы так развлечь гостей.
– На здоровье, – буркнул Каррик.
– Я рада, что мы помогли вдове Конрой, – добавила Глинис.
Лорд Кирван откинулся на подушки и покачал головой.
– Никогда не забуду, как Каннингем вылетел спиной через двери в зал. И выражение его лица в то время, когда Каррик ворвался следом, готовый его прикончить.
Леди Аланна со смешком прижалась к мужу.
– И не забудь выражение лица нашего сына, когда он узнал про то, как Каннингем сказал Глинис, что выиграл право проводить ее в сад.
– Я бы предпочел сменить тему, если не возражаете, – буркнул Каррик.
– А что тебе еще остается? – усмехнулся отец. – Я ведь предупреждал тебя, что играть с Каннингемом за право ухаживания, не самая лучшая идея.
– Вы что-то очень молчаливы, Глинис, – подняла бровь леди Аланна.
– Поверьте, вам лучше не знать, что я думаю об этом фиаско.
– Лучше бы ты думала до того, как начинать эту игру, – повернулся к ней Каррик.
– Не поняла! – возмутилась Глинис.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты приставала ко всем с расспросами о Драконе.
– Ну и что в этом плохого?
– Это мое дело. Тебя оно не касается.
Вот высокомерный идиот.
– Ты не вправе указывать мне, что я должна говорить. Я поняла, против кого, собственно, ты воюешь.
– Против кого же? – с сарказмом спросил Каррик.
– Против Макенны. Этот узколобый фанатик не умеет проигрывать с достоинством, из-за уязвленного самолюбия забывает о чести, которой у него итак немного. Полковник Хьюлет относится к нему с пренебрежением, а Каннингем просто игнорирует. Если ты еще раз нанесешь Макенне ночной визит, возможно, Хьюлет вызовется посторожить твою лошадь. А Каннингем не захочет тратить бумагу на его некролог.
Хьюлет вообще-то честный человек, но ему не нравится не только политика англиканской церкви, но и его собственная роль защитника этой политики. Однако он посвятил себя службе английской короне и будет исполнять приказы. Если ты попадешь в беду, Каррик, полковник будет единственным, кто постарается облегчить твою участь.
А вот Каннингем не станет этого делать. Вот кого ты должен бояться. Он тоже не умеет достойно проигрывать, но не будет из-за этого сучить ногами, как Макенна. Я была ему безразлична. Но он знал, что я небезразлична тебе, и видел, что ты распоряжаешься моими выигрышами, поэтому и пошел ва-банк.
– И проиграл, – холодно заметил Каррик.
– К этому мы еще вернемся. Сейчас речь идет о Каннингеме, – отрезала Глинис. – Он опасен. Ему все равно, какие приказы он получает от английской короны. Для него главное – личная выгода. Если он поймает Дракона, то получит главный приз. Он кого угодно замучит пытками, именно так он поступил с Шином.
– Очень верное наблюдение, – подтвердил лорд Кирван.
Глинис метнула изумленный взгляд на лорда, не сразу сообразив, что он поддержал ее. Она буквально кипела от ярости и сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться.
– Я верю, что о человеке можно многое узнать, наблюдая за тем, как он играет в карты. А еще слушая, что он говорит, когда не следит за своими словами.
Отец Каррика улыбнулся.
– И что же вы обо мне узнали?
– Вы не участвовали в игре. Вы просто держали карты, пересчитывали фишки и наблюдали. Вы позволили мне вести игру. За что я вам весьма благодарна.
Он кивнул.
– Хьюлет в общем-то часто вел себя так же и позволил вам обыграть Макенну корысти ради.
– Я это заметила, – подтвердила Глинис, – мне нравится Хьюлет. У него под красным мундиром и эполетами есть сердце. А что вы узнали обо мне, лорд Кирван? – с вызовом спросила она.
Не хотелось бы мне стоять у вас на пути, если вы что-то задумаете, – сказал он с ухмылкой. – Красота, ум и железные нервы – великолепное сочетание. Если вы решите остаться с нами, я, пожалуй, доверю вам один из моих кораблей.
– Я ничего не смыслю в мореплавании.
– Научитесь. У вас это не займет много времени.
– Что касается карт, то у Джейка вы научились многому, – сухо заметил Каррик, – в том числе и притворству.
– Кто это Джейк? – поинтересовалась леди Аланна.
– Мой бывший муж, который не мог
дождаться, когда сдадут колоду. Даже если от этого зависела его жизнь. – Глинис повернулась к Каррику: – И к вашему сведению, мистер Вывести-девушку-из-игры, я вовсе не блефовала, а сохранила эти две лишние четверки, потому что чувствовала, что Макенна не собирается пасовать, пока я в игре.
– Черт, – покачал головой лорд Кирван, – теперь я чувствую себя виноватым, потому что сдал вам эти пять червей.
– Хорошо сдали, – быстро ответила Глинис, – простите, что я их спустила, но я подумала, что лучше дать Каннингему выиграть. Он уже начал с ума сходить из-за проигрыша.
– Да, он был на грани, – кивнул Кирван.
– Спасибо вашему сыну, он еще добавил, когда прижал меня в углу террасы.
– Я видел, как ты энергично старалась их успокоить, когда я пришел, – едко заметил Каррик.
– Лучше помолчи, – сказала она в сердцах, – не то я тебя ударю.
– Давай. Не стесняйся, бей, ты же умеешь!
– Стоп, дети, – сказала леди Аланна, – вы сейчас наговорите друг другу то, о чем потом будете жалеть. Мы уже почти доехали и…
– Не вмешивайся, мать. Это наши проблемы, и мы сами должны их решить.
– Может быть, когда ты протрезвеешь, а я найду тебе какое-нибудь оправдание, – спокойно проговорила Глинис.
– Дорогая, чтобы захмелеть, я должен был выпить гораздо больше. А оправдание ищи себе. Я в нем не нуждаюсь.
– Я? Мне искать себе оправдание?
Коляска внезапно остановилась, и Глинис пришлось схватиться за ручку, чтобы не свалиться. И тут ее осенило. Глинис распахнула дверцу.
– Вы просто несносны, Каррик, – крикнула она, протиснувшись в дверцу.
Возница был еще на козлах, а она на пути к парадной лестнице, когда Каррик тоже выскочил из коляски.
– Даже не пытайся скрыться от меня, Глинис.
Она, не оглянувшись, распахнула дверь.
– Я не желаю разговаривать с тобой. Спокойной ночи. Она уже поднималась на второй этаж, когда он ворвался в дом.
– Черт побери! – заорал он. – Глинис, вернись немедленно!
– Нет! – Она уже была наверху, но оглянулась, чтобы проверить, не идет ли он за ней. Он стоял на нижней ступеньке и метал громы и молнии. Его голубые глаза яростно блестели. Лицо словно было высечено из гранита. Одного взгляда на Каррика хватило, чтобы она почувствовала жар желания.
– Глинис, не заставляй меня бежать за тобой.
Она пришла в бешенство, столько превосходства было в его тоне.
– Иди к черту! – Она добежала до своей комнаты и скрылась за дверью, заперев ее на замок. Каррик стал колотить в дверь.
– Открой, пока я ее не вышиб!
– Давай. – Она стояла посреди комнаты, положив руки на бедра.
– Не веришь? Считаю до трех. Раз… два…
Она подбежала к двери и распахнула ее. Он стоял, плотно сжав губы, без куртки и шарфа, в рубашке с распахнутым воротником.
– Не ори, разбудишь детей! Он втолкнул ее в комнату.
– Поговорим, как цивилизованные люди.
– Не получится. Я так зла, что могу… могу…
– Можешь что? – Он подошел к ней. Она вздернула подбородок.
– Как ты посмел сделать меня ставкой в карточной игре?
– А я не собирался проигрывать, – ответил он. – Думаешь, ты одна умеешь наблюдать за игроками и блефовать?
– А что бы ты делал, если бы все-таки проиграл? Позволил бы майору Каннингему отвести меня в сад с розами? – поинтересовалась она.
– А ты бы согласилась?
– Да как ты смеешь меня об этом спрашивать?!
– Я заметил, как ты раскраснелась, когда я вошел на террасу.
Она почти уткнулась ему в грудь, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его глаза.
– Появись ты секундой позже, Каррик, ты бы увидел Каннингема, вылетающего через эту стеклянную дверь от моего пинка!
– Ты могла бы позвать на помощь. – Он едва сдерживал ярость.
– Я хотела избежать скандала. Но об этом ты, конечно, не подумал.
– Нет, не подумал. И не собираюсь извиняться зато, что нокаутировал этого майора.
– Я не прошу тебя извиняться! Я хочу одного…
– Чего же?
– Я хочу, чтобы наступило завтра! – выпалила она и испугалась. Ее сердце замерло. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Оставалось только сказать ему все. – И не только завтра, а и послезавтра, и после-послезавтра… Я хочу, чтобы все видения рассеялись как дым.
– Боже, Глинис! Сколько раз мы будем это обсуждать? Я тоже этого хочу, но не могу тебя обнадеживать.
Ее гнев испарился, осталась только печаль. Она отвернулась, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.
Каррик взял ее руку, но от его прикосновения слезы потекли еще сильнее.
– Это же не из-за Каннингема, Глинис? – спросил он озадаченно. – Не из-за этой карточной игры и не из-за этого пари? Это из-за того, что стоит за всеми этими событиями?
Она, отвернувшись, по-прежнему не отвечала, и Каррик покрепче сжал ее руку. Прерывающимся голосом он сказал:
– Господи, Глинис, я могу стоять здесь всю ночь, чтобы дождаться твоего ответа. Спаси нас обоих от агонии. Повернись и посмотри на меня. Я сделаю все, что ты захочешь.
Гордость говорила, что ей надо освободить руку и попросить его выйти из комнаты. Но сердце хотело совсем другого. Она всхлипнула, медленно повернулась и тихо сказала:
– Я хочу, чтобы ты любил меня.
– Это я могу, – ответил он и взял в ладони ее лицо.
– Не только занимался со мной любовью, а любил по-настоящему.
– С тобой, Глинис, это одно и то же.
Она закрыла глаза, ион нежно коснулся губами ее губ. Затем обнял ее, и она почувствовала, как он напряжен. Видимо, пытался понять, чего она хочет. Она откинулась назад и встретила взгляд его потемневших глаз. Он понял ее немой вопрос и прошептал:
– Есть два варианта. – Он расстегнул крючки на ее платье. – Медленно и нежно. – Он спустил тяжелый бархат с ее плеч, высвободил из рукавов ее руки. – Или безумно, со всей страстью, которую я сейчас испытываю.
Платье легло к его ногам.
– Я так стараюсь быть джентльменом.
Она наконец улыбнулась.
– Ты можешь стать джентльменом утром, – проворковала она, распахнув его рубашку, чтобы ощутить красоту его тела. – Даже к обеду. Или к следующему утру.
– Или никогда. – Он прижался к ней всем телом.
Его губы впивались в нее, она ощущала всю силу его желания.
Их сердца бились в одном ритме.
Она выгнулась ему навстречу.
И тихо стонала, млея от его поцелуев. Пламя страсти буквально сжигало ее. Она была близка к финишу, и наконец она стала бестелесной и бездыханной под его умелыми руками, и взрыв удовлетворения сотряс все ее тело. Животная страсть овладела всем ее существом. Она обхватила его за талию, желая принять его целиком. Глинис мешала его одежда, и она с силой рванула ремень на его бриджах. К ногам Каррика посыпались пуговицы, а вслед за ними упали и сами брюки. Глинис обхватила его естество и забыла обо всем на свете.
Он прильнул к ее губам, сжимая пальцами ее соски. Он вошел в нее. И Глинис подалась ему навстречу. Каррик подхватил ее и понес на кровать.
Он ласкал ее бедра и низ живота, Глинис задыхалась, глаза ее потемнели. Она ласкала его естество, ее рука двигалась все быстрее, доводя Каррика до неистовства. Почувствовав, что он на пределе, Глинис отпустила его и откинулась на кровати. Обхватив ее бедра, Каррик приподнял их и задвигался быстрее.
Мир сомкнулся вокруг них и в следующий миг перестал существовать, когда они взорвались одновременно.
Глинис открыла глаза и облизала распухшие губы, ощутив, как в ней снова разгорается желание.
– Еще, – прошептала она, сжав бедра и стараясь удержать его в себе.
Он опустился ниже и обхватил губами ее сосок. Он целовал и посасывал его до тех пор, пока не почувствовал, как она начала двигаться под ним, и лишь тогда отпустил ее.
– Думаю, на этот раз надо медленнее и нежнее, да? – прошептал он.
– Думать запрещено, – ответила Глинис. Она поцеловала его и перевернула на спину.
Глава 23
Глинис прильнула к широкой груди Каррика. Она думала о том, что никогда в ее жизни не будет другого мужчины. Кто еще сможет ласкать ее так? То, что произошло между ними, настоящее чудо. Само небо послало их друг другу. Они словно единое целое.
– Засыпаешь? – Он поцеловал ее волосы. Какой чарующий у него голос.
– Нет. Просто чувствую себя умиротворенной.
– Слава Богу, а я уж подумал, что тебе меня мало. Смеясь, она привлекла его к себе.
– Я такая же страстная, как ты сам. И в этом все дело.
– Пожалуй, так оно и есть. Никто не будет любить меня так, как ты.
– Могу только пожалеть тебя.
– И на том спасибо.
Она перекатилась и легла на него.
– Потерпи несколько минут, и я снова покажу тебе, на что способна. Но если тебе нужны извинения, боюсь, это не по адресу.
– А я и не хочу менять адрес. – Он заключил ее в объятия. – Буду лежать и не отпущу тебя, пока… Я даже не знаю, что может поднять меня с постели.
– Пожар?
– Только очень большой.
– Роберт?
– Кто это?
Она счастливо засмеялась.
– Я вам признавалась в любви, Каррик де Марсо? В его глазах вспыхнули огоньки.
– Что-то не припомню.
– Ну так вот. Я люблю тебя!
– Телом и душой? – Он приподнял бровь.
– А ты сомневаешься? Он скорчил гримасу.
– В данный момент не сомневаюсь. Но до утра ты должна доказать мне это еще раз.
– Только раз? – засмеялась она, поддразнивая. – Думаешь, это тебя устроит?
– Ты права, – согласился он, – два раза. Не меньше. От рассвета до полудня много времени. Ты же не хочешь увидеть меня утром, в полном изнеможении ползущим по коридору?
– До полудня, да? И как же мы объясним всем, почему снова возвращаемся в наши комнаты после ленча?
– А при чем тут наши комнаты? Вы меня удивляете, Глинис Малдун. Не знал, что для вас так важны условности.
– Но ты же не собираешься на полуденную прогулку в сад Джулии Конрой?
– Кстати, это идея. Я занесу ее в список предстоящих дел.
– И много их у тебя? – тихо рассмеялась Глинис.
– Знаешь, я обнаружил, что под твоим платьем не было панталон.
Она не поняла, куда он клонит.
– Обнаружил? Но после того, как ты снял с меня рубашку, все остальное уже не имело значения.
– И все-таки я обратил на это внимание, потому что не пришлось тратить время еще и на панталоны.
Она подмигнула:
– Это намек? Чтобы я и впредь их не надевала?
– Мы просто гораздо быстрее продвинемся по списку, если ты оставишь их в своем шкафу.
– В твоем списке…
– В нашем, – поправил он ее.
– Хорошо, в нашем. Там только разные места или что-нибудь более сложное?
– Я весьма предусмотрителен.
– Догадываюсь. И мне это нравится.
– И еще я изобретательный.
– Неужели?
– Ты сомневаешься? Тогда придется доказать тебе это прямо сейчас, иначе моя репутация пострадает.
– Никто еще не обвинял меня в нечестной… – Она не договорила, потому что Каррик перевернул ее на спину с такой скоростью, что у нее дух захватило.
В мгновение ока он приподнялся над ней так, что ее тело осталось прижатым к кровати его бедрами. Она обхватила его за талию и округлила глаза, затуманенные желанием.
– Ага, спасибо, – сказал он, беря ее руки в свои, – это-то мне и надо. – Он соединил ее ладони и удерживал их одной рукой, свободную запустил под подушку.
– Что…
– Твой чулок, – ответил он, проведя шелковым чулком по ее плечам, потом по ее вытянутым рукам. От этой ласки ее тело прогнулось под ним, она задохнулась, но ей хотелось продолжения.
Он перенес тяжесть своего тела так, чтобы удерживать ее без движения.
– Господи! – простонала она, глядя, как он обматывает чулком кисти ее рук, накрепко связывая их. – Что ты делаешь?
Он наклонился, нежно завел ей руки за голову и положил их на подушку. Его глаза ласкали ее, обещая наслаждение.
– Доверься мне.
Она была готова взорваться еще до того, как он начал ее ласкать.
– Это… – голос ее дрогнул, – первый раз из обещанных мне до полудня?
– Дорогая Глинис, – прошептал он, целуя уголки ее губ, – выбрось из головы всю эту арифметику.
И она выбросила.
Они лежали на сбившихся у их переплетенных ног простынях, луна освещала каждый изгиб прелестного тела. Он улыбнулся. До конца ночи было еще далеко.
– Ты счастлив? – Она провела кончиками пальцев по его отросшей щетине.
– Очень. Спасибо, – ответил он, поднеся ее пальцы к губам.
– Пожалуйста. Всегда к вашим услугам.
Единственное, чего ему не хватало рядом с Глинис.
это времени. Ему хотелось, чтобы оно не кончалось. Чтобы они прожили вместе долгую жизнь и чтобы, бесчисленное количество раз занимаясь любовью, открывали для себя все новые и новые ощущения. Он мечтал иметь от нее детей, на которых они, обнимаясь, будут смотреть, пока те не вырастут и не обретут свою собственную судьбу и любовь. Он почувствовал боль в сердце. Уставившись в потолок и сжав губы, он проклинал эти свои несбыточные мечты.
– Каррик, что с тобой?
– Ничего, – солгал он, вымученно улыбнувшись.
Она помрачнела. Скрывая свои мысли, чтобы не огорчать ее, Каррик выбрал тему, которая наверняка должна была ее отвлечь.
– Расскажи мне о своем доме. Какой он?
Глинис долго молчала, прежде чем ответить.
– Это страна Бога, Каррик, – сказала наконец она с благоговением в голосе. – Господь создал ее такой, что каждый побывавший там помнил, что в первый день Он сотворил небеса, а во второй – небесный свод.
Я была уверена, что именно поэтому некоторые считают Флинт-Хиллз заброшенным и бесплодным местом.
Там возникает ощущение, насколько ничтожен человек по сравнению с природой.
– Ты так любишь это место?
Ее взгляд как будто затерялся в другом месте, в другом времени.
– Я помню, как однажды вернулась из Канзас-Сити с тетей Рией, – продолжила Глинис. – Мне тогда было лет одиннадцать. Жара стояла невыносимая, лишь к вечеру небо затягивали тучи и дождь орошал землю. Трава была высокой и зеленой и колыхалась на ветру. Зеленая трава и серое небо, – произнесла она мечтательно. – Они во мне. – Она прижала руки к груди. – Я всегда это чувствую, когда вспоминаю о доме. Я прожила много разных жизней в этом месте, Каррик. Я принадлежу ему, и мое место там.
– Покажется ли мне твой Флинт-Хиллз таким же прекрасным и волнующим, каким видишь его ты?
– Надеюсь. Ирландия чем-то напоминает мне мою страну.
– Расскажи мне о твоих дяде и тете.
Она расплылась в улыбке.
– Дядю Ллойда у нас называют «высокий кувшин с водой». У него большое сердце. С моим отцом они подружились с самого детства, с тех пор как научились ходить, как вы с Робертом. – Она тихо вздохнула и продолжила после паузы: – Дядя Ллойд управлял фермой с тех пор, как отец получил ее в наследство от дедушки.
Дядя Ллойд встретил тетю Рию на ежегодной ярмарке в Канзас-Сити. Ему было девятнадцать а ей восемнадцать. Ее отец выращивал призовых кур в Оклахоме. Это была любовь с первого взгляда. Они встретились вечером в пятницу, а поженились в воскресенье. И с тех пор не расставались. Рия высокая, у нее царственная внешность. Но не надменная, если ты понимаешь, что я имею в виду. Она во многом похожа на твою мать, также, как дядя Ллойд на твоего отца. Если бы их свести вместе… – Она рассмеялась и тряхнула головой. – Боже, помоги нам.
– А Ллойду и Рие нравился Джейк?
Она не сразу нашлась, что ответить, потом наконец сказала;
– Он из старинного рода, и фермерство у него в крови. Они могли бы поладить, но этого не случилось. Джейк как-то сразу изменился. Но дядя и тетя ради меня старались найти с ним общий язык, несмотря ни на что.
– Им это удалось?
– Нет. Рия испекла пирог, а Ллойд купил бутылку шампанского, когда мы развелись. – Она печально посмотрела на Каррика. – Жаль, что они не могут тебя увидеть. Ты бы им понравился.
– Нуда, – с сарказмом заметил Каррик, – они были бы счастливы увидеть рядом с тобой человека, за чью голову обещана награда.
– Не думаю, что в 1997 году это будет иметь значение.
– Не понял!
– В другом времени ты не будешь считаться преступником.
Он не должен вселять в нее надежду, это было бы жестоко.
– Я имел в виду объявление о награде.
Она быстро отвернулась, собираясь с мыслями.
– Они печатают фотографии разыскиваемых мужчин и женщин и выставляют их на почте на всеобщее обозрение.
– Что до разыскиваемых женщин… – Он привлек ее к себе.
– Хм, и мужчин тоже, – проворковала она, подставляя губы для поцелуя.
В животе у обоих урчало.
– Кажется, мы проголодались, – засмеялся Каррик. – Надо бы подкрепиться.
– Да, мы ведь не успели поужинать у вдовы Конрой.
– Спущусь, пожалуй, на кухню и поищу чего-нибудь. Через пять минут вернусь.
– Пять минут. – Она недовольно поморщилась, но потом смилостивилась. – Так и быть. Но ни секундой больше. Иначе я пойду тебя искать.
Он поцеловал ее и скатился с кровати.
– Я помню, кухня была в моем списке раза два. Она рассмеялась, когда он надел брюки и с удивлением уставился на них.
– Боже, Глинис Малдун, не хватает одной пуговицы, чтобы выглядеть прилично. – Он покачал головой.
– Когда ты вернешься, я позабочусь и об этом тоже, – пообещала она.
Ухмыльнувшись, он надел рубашку, пытаясь прикрыть ею недостающие пуговицы.
– Пять минут, – повторил он. – Жди меня.
– Если потребуется, буду ждать всю жизнь, – прошептала она, глядя ему вслед.
Как только он вышел, она почувствовала холод. Обхватила себя руками и еле сдержалась, чтобы не побежать за ним.
– Надо разжечь камин, – пробормотала она, слезая с постели.
Каррик достал поднос и пошел в кладовку, бесшумно двигаясь босиком по каменному полу. Через мгновение он вернулся в темную кухню с буханкой черствого хлеба, двумя ломтями сыра и четырьмя яблоками. Каррик сложил еду на поднос и придирчиво окинул ее взглядом. Он решил, что острый нож и бутылка лучшего вина из запасов Горацио сделают трапезу вполне пристойной. Ему хотелось предложить любимой женщине что-нибудь получше, но… Любимая женщина? Он должен выбросить эту мысль из головы. На память пришли слова отца: «Пойми, она дорогого стоит». И слова Роберта, от которых у него перехватило дыхание: «Глинис может тебя спасти. Дай ей шанс».
Стоя в темной кухне, Каррик внезапно осознал, что наступило время принять самое важное решение в своей жизни.
Он помнил, что судьба не оставляет ему выбора, но сердце жаждало другого. Глинис и жизнь. Дети и смех. Надежда. Он закрыл глаза, стараясь избавиться от нахлынувших чувств.
Но бороться с собой было бесполезно. От судьбы не уйдешь. Ему нужна Глинис. Она стала частью его жизни. Он любит ее всем сердцем. Ради нее готов бороться за жизнь, за их будущее.
Глинис ждет его. Каррик улыбнулся. Когда ей сказать, что он любит ее и готов перенестись во времени с ней вместе. До еды или после? Или за бокалом вина? Он направился в винный погреб, но тут услышал какой-то звук. Дверь, ведущая во двор, приоткрылась, в щели возникла пара глаз, как раз на уровне замка. Через мгновение щель стала шире и в кухню неслышно проскользнул Мэйлер.
– Надеюсь, у тебя есть серьезная причина, чтобы красться ночью по кухне?
Мэйлер подскочил на месте, взвизгнул, крутанулся волчком и уставился на Каррика. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах у Каррика.
– Господи, что случилось?
Мэйлер размазал тыльной стороной ладони слезы, которые текли у него по щекам, и всхлипнул:
– Они поймали Ихана. Каррик подскочил к Мэйлеру.
– Кто поймал?
– Британцы. Они устроили засаду.
– Британцы? Расскажи все по порядку. – Он обнял мальчика за плечи.
Мэйлер шмыгнул носом.
– Роберт и дядя Кирван решили, что, пока вы будете на балу у мисс Джулии, Патрик и Ихан совершат вылазку. Чтобы британцы решили, что вы не Дракон. Ведь пока вы на балу, Дракон совершает налет на собранное сборщиком налогов стадо.
У Каррика по спине побежали мурашки.
– Ихан и Патрик велели мне остаться, но я пошел за ними. Я все видел. Англичане ждали их. И поймали Ихана. – Всхлипнув, Мэйлер добавил: – А что случилось с Патриком, я не знаю.
Каррик глубоко вздохнул и с усилием разжал губы.
– Куда они повезли Ихана? Ты видел? – спросил он, стараясь не выдать своего волнения.
– Они направились по дороге в Грейстоун.
Каррик подавил проклятие.
– Хорошо, – кивнул он, сжимая плечи Мэйлера, – иди наверх. Я сам этим займусь.
– Может быть, сказать Роберту и Кирвану?
– Я сделаю все, что нужно. – Он подтолкнул мальчика к лестнице. – Иди же!
Мэйлер обернулся.
– Простите, Каррик Я должен был сделать что-нибудь.
– Ты еще мал, – прошептал Каррик печально, – ты ничего не мог сделать, Мэйлер. Ничего.
В глазах мальчика стоял ужас.
– Мне следовало отправить тебя домой в ту минуту, когда ты появился в лагере. И не позволять тебе идти со мной.
– С Иханом ничего не случится? Вы привезете его?
– Привезу, – пообещал Каррик. – Не беспокойся. Иди спать.
Он смотрел Мэйлеру вслед, пока тот не исчез из виду.
Шин погиб в лапах Каннингема, Ихана ждет та же участь. Каррик почувствовал, как в нем разгорается ярость. О Шине он узнал, когда уже ничего нельзя было сделать. Но Ихана еще можно спасти.
Кроме того, надо узнать, что произошло с Патриком. Если Каннингем схватил и его…
Каррик двинулся к лестнице. Сейчас он оденется, соберет оружие, оседлает Молана и на рассвете уже будет в Грейстоуне. Тут его взгляд упал на поднос с едой.
Глинис! Она сидела около камина, когда он вошел, и улыбнулась ему.
– Это были самые длинные пять минут в моей жизни, – сказала Глинис, закрыв за ним дверь.
– В моей тоже. – Каррик направился с подносом к столу.
Что-то в нем изменилось.
– Каррик, все в порядке? – Отойдя от камина, она снова почувствовала холод.
– Будет через десять секунд, – ответил он и поставил поднос. Затем повернулся, сбросил рубашку на пол, потом брюки. – Надеюсь, у тебя есть силы, Глинис Малдун, – сказал он, подняв ее на руки. – Потому что у меня не хватит терпения дождаться, пока ты поешь.
От его взгляда у Глинис захватило дух.
– Каррик?..
Он не дал ей договорить, запечатлев на ее губах долгий поцелуй. Ему потребовалось время, чтобы рассеять ее сомнения.
Она забеспокоилась позднее, когда он понес ее к постели. Но, оказавшись в его объятиях, забыла обо всем на свете. Так она и уснула, укутанная его любовью.
Каррик смотрел на спящую Глинис. Они любили друг друга до полного изнеможения.
Если будет на то Божья воля, он вернется к ней. Возьмет ее на руки и скажет, что решил бороться за свою жизнь, за их будущее. Пообещает, что она никогда больше не будет просыпаться одна в постели, что он всегда будет рядом.
Если, конечно, вернется…
– Я люблю вас, Глинис Малдун, – прошептал Каррик и вышел из спальни.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.