Текст книги "Бесстрашная леди"

Глава 26

Глинис бесшумно шла по темному коридору в доме Сараид. Пусть леди Аланна рассчитывает на магическую силу, у Глинис совсем другой план. Вылинявшая рубашка фирмы Левай и изношенные ботинки. Старое брезентовое пальто и помятая стетсоновская шляпа, низко надвинутая на лоб. А также сумки, висевшие у нее на плече, и «винчестер» в правой руке. Вот и все ее волшебство. Но главное – настрой, ее решимость, которую следовало бы писать с большой буквы.

Не постучавшись, она вошла в комнату Роберта. Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и смотрел на восходящее солнце. Услышав звук открывающейся двери, повернул голову.

– У нас есть план, Роберт, – сказала она, – мы отправляемся через десять минут. Надо оседлать лошадей. Пойду позову Мэйлера.

Роберт ничего не ответил. Взял со стола пистолет и сунул за пояс. Глинис молча вышла из комнаты.

Мэйлер еще спал. Услышав ее шаги, моментально вскочил.

– Надо помочь Роберту оседлать лошадей. Его, твою и еще пять запасных, – произнесла она с порога. – Выезжаем на рассвете. Поторапливайся.

Он кивнул и потянулся за своими вещами. Глинис вышла и направилась к Сараид.

Остановившись у ее спальни, Глинис постучала.

– Надеюсь, вы в приличном виде, потому что я собираюсь войти. – Она несколько секунд постояла.

– Мисс Малдун? – удивился Гораций, сев на постели.

– Что случилось, Глинис? – взволнованно спросила Сараид, сбросив одеяло и соскочив с кровати.

– Я беру с собой Роберта и Мэйлера и пять самых лучших лошадей. Я не вернусь, поэтому хотела поблагодарить вас за гостеприимство. – Она подняла поля шляпы и добавила: – Было весьма приятно познакомиться с вами.

– Глинис, что вы собираетесь делать? Куда направляетесь?

– В Грейстоун. А потом домой, – ответила она, выходя из комнаты. – Помолитесь за нас.

Сараид стала торопить мужа. Глинис мрачно усмехнулась. Если эта пара не поспешит, они пропустят знаменательное зрелище. Но у нее не было возможности их ждать.

Через десять минут она уже скакала верхом на Берте. Роберт справа от нее, Мэйлер – слева. Каждый вел двух запасных лошадей. Они направлялись на восток по той же самой дороге, по которой она прискакала сюда двадцать минут назад.

Кирван скакал верхом на Молане в тени деревьев, глядя на змеившуюся по холмам дорогу. У них было всего двенадцать часов на выполнение задуманного и требовалось еще хотя бы шесть, чтобы подготовить все детали. Но об этом и мечтать было нечего.

Оставалось лишь надеяться на чудо.

Услышав доносившийся издалека топот копыт, Кирван снова посмотрел на дорогу и вздохнул с облегчением. Приблизившись, всадники подъехали прямо к нему. Кирван пришпорил Молана, и уже через секунду они скакали все вместе.

– Мы готовы, насколько это возможно, – сказал Кирван.

Он видел, как Глинис кивнула, и в этот момент ему пришло в голову, что истинную Глинис он видит в первый раз. Парча и бархат были для нее все равно что театральные костюмы. Но сейчас он увидел настоящую Глинис Малдун. Сейчас, в этой странной одежде, верхом на коне, полную решимости.

Чем бы ни кончилась эта страшная эпопея, его сын успел познать настоящую любовь. Не каждому мужчине так везет в жизни.

– Нам надо повернуть налево, – сказал он, когда они подъехали к перекрестку, – Аланна ждет нас.

Каррик внимательно смотрел через окно на то, что происходило на улице. Деревенская площадь была превращена в место для зрелища. Везде были лошади, повозки, люди. В будках продавалось все, что угодно, начиная от ярких красивых лент, до горячих кусков мясного пирога и прядей волос, которые выдавали за волосы дракона. Он разглядывал лица людей, надеясь найти знакомые, но никого не увидел.

– Признание собственных грехов облегчит вашу душу, – во второй раз произнес священник.

Каррик раздраженно покачал головой, даже не взглянув на священнослужителя.

– Я ценю вашу заинтересованность, святой отец, но вам нет смысла разговаривать со мной. Я не католик. И думаю, Господь Бог наблюдает за мной непрерывно. Он знает, что я совершил, а также знает, что я не раскаиваюсь в содеянном.

– Но вы, наверное, сожалеете о чем-то, что-то вас тревожит…

– Молитесь лучше за живых, святой отец. – Каррик наконец посмотрел на священника. – Им нужно ваше утешение.

Священник закрыл молитвенник, пробормотал что-то на латыни, осенил крестом себя и стоявшего вдалеке Каррика и направился к двери. Лишь когда в камеру зашли полковник Хьюлет и три британских солдата, священник удалился.

– Пожалуй, пора, – сказал полковник. – Могу я попросить вас встать, повернуться и завести руки за спину?

– В этом нет необходимости, – возразил Каррик. – Слово чести, я не попытаюсь убежать.

– Простите, но таковы правила, господин де Марсо. – Каррик пожал плечами и завел руки за спину, предоставив полковнику возможность связать их. – Они хотят увидеть интересное зрелище. Поэтому надо сделать все, чтобы они не потратили свое время зря.

Следуя за полковником Хьюлетом по тюремному коридору и вниз по ступеням, Каррик подумал, что недаром видел эту картину собственной гибели в течение четырнадцати лет. Его ничто не удивляло. Все было так, как в его видениях. Грязные булыжники. Толпа, запрудившая площадь, сколоченный из свежих досок эшафот. Старая повозка у люка и, конечно, надгробный камень. Камень был достаточно далеко, и Каррик не мог прочесть, что на нем написано, но он это знал.

Он последовал за Хьюлетом через расступившуюся толпу и направился к эшафоту, точь-в-точь как это было в видениях.

На помосте ждал палач в капюшоне. Каррик не понимал, зачем ему капюшон. В те часы, когда он тренировался на огромном мешке с песком, капюшона не было.

Невысокий священник стоял рядом с палачом, держа в руках потрепанный молитвенник, сутана его развевалась на ветру. Всем приходилось ждать, пока он кончит молитву о спасении души, хотя преступнику было совершенно все равно, куда попадет его душа.

Когда они достигли самой низшей ступени, Хьюлет отошел в сторону.

– Я позабочусь о том, чтобы ваше тело передали родным и они смогли организовать достойные похороны.

Смешно было благодарить за это, но Каррик поблагодарил и начал подниматься по ступеням, думая о том, что в последние дни не ощущал дуновения ветра. Солнце приятно согревало плечи.

Но тут солнце скрылось за тучей как раз в тот момент, когда он взошел на последнюю ступеньку. Словно Бог решил омрачить даже эти последние мгновения его жизни.

Гул толпы стал тише, когда Каррик направился к центру помоста, месту, которое должно было представлять собой центр королевского правосудия.

Он взглянул на море лиц внизу и вдруг увидел Глинис.

Ее образ неожиданно возник перед его мысленным взором, образ, который он помнил по своим видениям. И он увидел ее воочию. Она широким шагом шла по булыжникам на дальнем конце площади, полы ее брезентового пальто развевались на ветру, помятая шляпа была надвинута на глаза. Как и в той картинке, которую он видел на воде, в правой руке она держала ружье и быстро пробиралась сквозь толпу. Вся публика направлялась к эшафоту, только она двигалась в противоположном направлении.

Почему-то никто не обращал на нее внимания.

Сердце его забилось сильнее. Он никогда не сопоставлял свои видения, не думал, что между ними существует какая-то связь. И теперь пожалел об этом. Ему следовало знать, что она не будет спокойно сидеть в гостиничном номере, обливаясь слезами.

Нет, его дорогая несгибаемая Глинис так не поступит!

Между тем Глинис поднялась на крышу здания по ступеням, которые лорд Кирван соорудил из деревянных бочек и коробок. Медленно пробираясь по черепице, она всматривалась в толпу на площади. Слава Богу, Роберт и Мэйлер на месте. Теперь важно, чтобы они все сделали вовремя. Молан оставался привязанным там, где она его оставила, где он понадобится ей, если первая часть этого безумного плана пройдет удачно.

Она не видела родителей Каррика. Ей оставалось только надеяться, что они успешно справились со своей задачей. Иначе никому из них не выбраться живым из Грейстоуна. С сильно бьющимся сердцем она легла на живот у отверстия в зубчатом фасаде здания.

Меньше чем через десять секунд она уперлась локтями и прижала к плечу свой верный «винчестер». Сделала глубокий вдох, задержала дыхание, потом медленно выдохнула. Она не сводила глаз с движущихся губ священника и видела, как палач затягивает петлю на шее Каррика. Оценив влияние ветра, она установила прицел. Положив пальцы на спусковой крючок, Глинис молилась, чтобы выстрел оказался удачным.

Пеньковая веревка хорошего качества, решил Каррик, она не щекотала кожу, как он опасался. Он слышал, что чем прочнее веревка, тем скорее наступает смерть. Священник все еще что-то бормотал, в то время как Каррик взглянул на Глинис и торопливо отвел взгляд.

Интересно, что она там делает? О чем думает? Он видел казни, в которых не все проходило гладко. Именно для этого некоторые семьи нанимали мальчишек, чтобы те бросались под ноги приговоренных, если смерть не наступала в тот момент, когда открывался люк. Возможно, если веревка не сработает как надо, Глинис выстрелит ему в голову, чтобы прекратить мучения. У нее хватит на это мужества. Она любит его так сильно, что сможет перенести весь этот кошмар.

Когда священник закрыл молитвенник, а палач в последний раз проверил, правильно ли расположился узел на веревке, Каррик еще раз посмотрел на толпу. Его мать и отец стояли у дальнего края площади, лица у них были напряженные. Неожиданно он пожалел, что они не пришли к нему в камеру попрощаться. Раньше ему казалось, что письменное прощание – это наилучший выход, более милосердный, чем встреча. Прощание с Глинис буквально вырвало сердце из его груди и уменьшило его мужество. Перспектива встречи с родителями, со слезами его матери пугала Каррика. К чести его родителей, они это поняли и не настаивали.

Он встретился взглядом с отцом и не отвел глаз. Он видел гордость, мужество и решительность в глазах отца. Каррик кивнул один раз, очень медленно, стараясь не нарушить тщательно выбранное положение веревки. Лорд Кирван ответил ему и выпрямил плечи. Взгляд Каррика переместился к его матери. Страх и ужас увидел он в ее глазах. Он постарался подбодрить ее своей улыбкой, в которой была и любовь, и благодарность. Слезы потекли у нее из глаз, и она закрыла их руками. Его отец обнял ее, прижал к себе и поцеловал ее рыжеватые волосы.

Боковым зрением Каррик видел, как палач начал двигать рычаг, как священник, закрыв глаза, стал беззвучно шевелить губами, произнося слова молитвы. Переведя взгляд на крышу стоящего на другом конце площади здания, он увидел дуло ружья, нацеленное ему в голову.

«Я люблю тебя, Глинис», – успел подумать он, и в этот момент откуда-то снизу раздался дикий крик: «Пожар!»

Все произошло одновременно: вздох массы людей, щелчок механизма, открывающего люк, и оглушительный треск. Каррик закрыл глаза и куда-то провалился.

Глава 27

Пуля попала в цель. Глинис с облегчением вздохнула, пытаясь увидеть, что было перед ее глазами. Это был повисший конец веревки, дыра в полу эшафота и Каррик, непостижимым образом очутившийся в повозке. На размышления времени не осталось, необходимо было действовать.

Она снова подняла ружье и внимательно осмотрела толпу. Роберт забрал лошадей, которых держал приставленный к ним солдат, и повозка выскочила из-под помоста, в ней сидел Мэйлер, загораживая собой Каррика. С замиранием сердца смотрела она на эту повозку, готовая в любую минуту защитить ее градом пуль, если появится такая необходимость. И лишь когда повозка завернула за угол и исчезла из виду, перевела дух.

Глинис успела заметить Аланну и Кирвана, которых поглотила толпа, двигавшаяся по площади к объятому пламенем дому. Одетые в красную формы солдаты метались из стороны в сторону по булыжной мостовой. Один лишь полковник Хьюлет, стоя у края помоста, хранил спокойствие, устремив взгляд на Глинис.

Представляй он собой опасность, Глинис пришлось бы обезвредить его. Она перевернулась на спину и соскользнула по наклонной черепице. Приблизившись к краю крыши, вскочила на ноги и спрыгнула вниз на кучу лежавшего там сена. Добравшись до Молана, отвязала его и вскочила в седло.

Пришпорив коня, Глинис выбралась из тени строений, оказалась на задымленной площади и направилась к узкой дороге, ведущей к холмам, окружавшим небольшой город. Устроившись удобно в седле, она попыталась заставить Молана присесть. Он сначала сопротивлялся, но в конце концов подчинился, сердито заржав и топнув ногой.

Глинис осмотрелась, пытаясь сориентироваться, и снова поймала на себе взгляд Хьюлета. Он кивнул, показывая, что узнал ее, и в следующее мгновение махнул ей рукой. Она подняла свой «винчестер», отвечая на его приветствие и молча прощаясь с ним.

Везде стоял невероятный шум, и все куда-то двигались. Продавцы старались уберечь свои товары от тех, кто, воспользовавшись хаосом, пытался ухватить что-нибудь. Стали образовываться группы для тушения пожара. Люди пытались протиснуться со своими повозками и лошадьми сквозь толпу на площади и выбраться на окраину города. Британские солдаты сновали в толпе, стараясь навести порядок.

К ее удивлению, у людей хватило здравого смысла уступить ей дорогу. Глинис улыбнулась. Все шло как нельзя лучше.

Но в следующую секунду Глинис нахмурилась. Британцы реагировали быстрее, чем она ожидала. Ей был виден отряд, собравшийся у дальнего конца площади. Его начальник что-то кричал, размахивая руками, а солдаты торопливо перегораживали дорогу повозкам и экипажам. Начальник встретился взглядом с Глинис, когда она остановила коня, потом посмотрел на самодельное препятствие и с видом победителя самодовольно усмехнулся.

Чертов сукин сын, со злостью подумала Глинис, неужели он думает, что эти ничтожные старые повозки могут преградить ей путь к Каррику?

Она повернула Молана, отъехала на пару шагов и снова заставила его повернуться. Взглянув на британского офицера, командовавшего отрядом, она дотронулась стволом «винчестера» до полей своей шляпы и улыбнулась. Затем с силой сжала ногами бока лошади, и та понеслась вперед. Побледнев, солдаты расступились, Молан буквально взмыл в воздух и со стуком опустился на твердую дорогу за препятствием. Глинис усмирила коня и помчалась догонять Каррика.

Поднявшись на вершину холма и осмотрев окрестности, она вздохнула с облегчением. Повозка стояла под ветвями большого старого дуба. Роберт пытался усадить Каррика на спину Берта, в то время как Мэйлер занимался остальными лошадьми. Молана не надо было торопить.

– Каррик! – закричала она, останавливая лошадь рядом с ними.

Он поднял голову и растерянно посмотрел на нее. Он плохо соображал. Но главное – был жив.

– Он ушиб голову, когда падал, – объяснил Роберт, помогая Каррику вставить ноги в стремена. – Скоро придет в себя, не беспокойтесь.

Глинис очень на это надеялась, ей не терпелось расцеловать его.

– Они, наверное, не очень отстали от нас, – напомнила Глинис и подъехала к лошадям, которых Мэйлер освободил от повозки. – Вы трое езжайте вперед. Я возьму двух лошадей и поеду в другом направлении. Британцам придется сделать выбор или разделиться на две группы. В любом случае на это потребуется время. Мэйлер, – сказала она, остановив мальчика, – дай мне веревку, которой были связаны руки Каррика, брошу ее, может быть, это собьет с толку солдат.

Мэйлер передал ей веревку и вскочил на лошадь. Роберт повернулся в седле. В его темных глазах отразилась тревога.

– Вы не знаете, куда мы направляемся. Как вы сможете нас найти?

– По вашим следам, когда все успокоится. Он посмотрел на небо и покачал головой:

– Скоро начнется ливень, и если он смоет следы…

– Не беспокойтесь обо мне, Роберт, – прервала его Глинис. – Сейчас главное – отвезти Каррика к его родителям. При первой же возможности я доберусь к вам.

– Помогай вам Бог, Глинис, – произнес Роберт, кивнув ей.

– Пусть Бог поможет вам, Роберт, – ответила она, резко повернула Молана и помчалась по зеленым холмам.

Бросив на землю веревку, она взглянула на небо. Роберт был прав. Собирались тучи. Если повезет, она доберется до Каррика еще до грозы. Если же повезет вдвойне, дождь польет раньше, чем британцы обнаружат их следы.

– К Каррику неожиданно вернулось сознание, и его охватил ужас. Он повернул коня и посмотрел в ту сторону, откуда они прискакали. Роберт и Мэйлер остановили лошадей. Ты отпустил Глинис одну? – в гневе спросил он Роберта. – Я не ошибся?

– Боже, Каррик! Как будто Глинис Малдун можно не отпустить!

Берт нетерпеливо перебирал ногами.

– Куда она направилась, Роб?

– Откуда, черт возьми, мне знать? Она хотела сбить с толку британцев, навести их на ложный след.

Каррик тихо выругался. Если британцы схватят Глинис, живой не оставят.

– Я должен ее найти! И не думай! – прорычал Роберт. – Единственный раз в твоей чертовой жизни ты сделаешь так, как я скажу.

Каррик посмотрел в глаза кузену и увидел в них злость и решимость. И еще преданность, которая связывала их всю жизнь.

– Нам удалось спасти тебя, и, видит Бог, мы доведем эту операцию до конца. Так что выбора у тебя нет.

– Если с ней что-нибудь случится…

– Ты будешь ненавидеть меня до конца дней своих, и я с этим смирюсь. – Роберт долго смотрел в глаза кузену, затем опустился на седло.

– Тетя Аланна и дядя Кирван ждут нас, – напомнил Мэйлер. – Нам надо двигаться.

– С ней все будет в порядке, Каррик, – уверенно сказал Роберт. – Она знает, что делает. И я тоже.

Каррику стоило неимоверных усилий тронуть Берта с места.

Когда, выехав из-за поворота, они оказались на широкой равнине, Каррик увидел мать и сразу понял, что она в ярости. Такое случалось уже не раз, и он знал, чем это кончится. И видит Бог, на сей раз он это заслужил.

Когда они подъехали к родителям, грянул гром. Каррик спешился, и мать подошла к нему.

– Если ты еще раз сотворишь нечто подобное, Каррик де Марсо, я отстегаю тебя. – Она обняла сына. Тело ее сотрясалось от рыданий.

– Я не причиню тебе больше страданий, обещаю. Она отстранилась и окинула его взглядом.

– Ты в порядке? Не ранен? Он ободряюще улыбнулся.

– У меня раскалывается голова, что, впрочем, неудивительно, поэтому я не жалуюсь.

И Каррик повернулся к Роберту.

– А вы двое, – распорядился лорд Кирван, – смените лошадей и немедленно отправляйтесь в гавань. Корабль «Ветреный танцор» отчалит в Бостон, как только вы подниметесь на борт. Вы останетесь у дяди Донала до тех пор, пока я за вами не приеду. Вы меня хорошо поняли, Роберт?

– Да, сэр, – в один голос ответили кузены и вскочили на лошадей, которых Аланна и Кирван привели из Грейстоуна.

Каррик едва сдерживал слезы. Так грустно было расставаться. Он взял за уздечку коня, на котором сидел Роберт.

– Я отправлюсь вместе с Глинис, – тихо промолвил он.

Роберт кивнул.

– Либо тебе придется отправиться с ней, либо до конца жизни скрываться от британских властей. Думаю, ты сделал правильный выбор.

– Этот выбор я сделал очень давно.

Кузен улыбнулся:

– Я рад, что вы встретились, Каррик. И по-доброму завидую тебе.

– Ты встретишь свою Глинис Малдун, Роберт. Роберт рассмеялся и покачал головой:

– Думаю, что второй такой нет.

– Возможно. Но надо надеяться. – Каррик печально улыбнулся. – Тебе обязательно надо встретить кого-нибудь после того, как я исчезну.

– Признаться, я мечтаю о покое и отдыхе.

– Береги себя, кузен.

Роберт всхлипнул:

– И ты тоже. – Он окинул взглядом окружавшие их холмы и тяжело вздохнул.

Вдруг лицо его просветлело.

– Если тетушке Аланне удастся переместить вас во времени, она сможет переместить и меня, так что я не теряю надежды повидаться с тобой и Глинис.

Надежда была весьма иллюзорной, однако помогла им пережить этот тяжелый момент.

– В любое время, Роберт, мы всегда будем рады видеть тебя.

Каррик отвернулся раньше, чем улыбка исчезла с его лица.

– Мэйлер, – обратился он к мальчику, взяв того за ногу, – делай, что тебе велит Роберт, но присматривай за ним, чтобы вы оба не попали в беду, ты ведь знаешь, какой он.

– Значит, я вас больше никогда не увижу? – спросил Мэйлер, у него задрожали губы.

– Мы непременно увидимся. Заставь Роберта взять тебя с собой, когда он отправится к нам в гости.

Мальчик задумался и с серьезным видом сказал:

– Так я и сделаю.

– Ну, хватит, – прервал их отец Каррика, – пора в путь.

Каррик помахал рукой Роберту и Мэйлеру, те тоже махнули ему и ускакали по направлению к холмам. С болью в сердце Каррик смотрел им вслед, пока они не исчезли из виду, затем повернулся к родителям.

– Я счастлив, что ты собираешься отправиться вместе с Глинис. Признаться, я опасался, что придется взывать к твоему здравому смыслу.

– Мне свойственна бесшабашность, но я не глупец. Я люблю ее и хочу, чтобы мы были вместе.

– Не надо никаких прощаний, Каррик, – произнесла леди Аланна. – Чует мое сердце, что мы еще увидимся с тобой.

– Мужчина должен достойно обеспечивать свою семью, – сказал отец, достал из кармана кошелек и протянул его Каррику. – Это лишь часть того, что принадлежит тебе по наследству, все, что я смог собрать за это короткое время. Если будет возможность, перешлю тебе еще деньги.

Мать не дала ему возможности выразить свою благодарность. Она проникновенно посмотрела на сына и сказала:

– В двадцатом веке огромное значение имеют цифры и документы. Это одна из его неприятных особенностей. Ты должен попасть в город Орей. Глинис узнает, как туда добраться. Найдешь там Джека Крэкера. Скажешь, что ты от Аланны Чэпмэн и что тебе нужны идентификационные документы. Заплатишь солидную сумму, но человек он вполне надежный, и его услуги стоят этих денег.

Грянул гром.

– Орей, Крэкер Джек. Запомнил? – спросила она.

– Запомнил, не волнуйся, мама, – сказал он, целуя ее в щеку. – Орей, Джек Крэкер.

– Не спускай глаз с жены, – посоветовал отец, обнимая его за плечи. – Пусть будет осторожнее при верховой езде, пока не родит.

Каррик рассмеялся:

– Вот этого я себе не представляю.

– А вот и она! – Мать указала на холм на востоке.

Все трое обернулись, наблюдая, как Глинис с невероятной скоростью спускалась с холма. Полы пальто развевались на ветру. Лицо Каррика озарила радость, сердце замерло. Печали как не бывало. Он готов на все, только бы отправиться вместе с ней, пожертвовать чем угодно, чтобы она всегда была рядом.

Он расстегнул рубашку и спрятал переданный отцом кошелек.

Глядя на приближающуюся Глинис, лорд Кирван заметил:

– Она скачет, как всегда…

Он не договорил, потому что в этот момент они увидели преследующих Глинис британцев. Каррик чертыхнулся. Сверкнула молния, прогрохотал гром.

Кирван отстегнул от пояса два пистолета, один протянул Каррику, и оба они вскочили на лошадей.

– Будь готова, Алан на! – крикнул лорд де Марсо жене.

Берт тронулся с места, как только Каррик оказался в седле. Пригнувшись к спине лошади, он осматривал окрестность. Британские солдаты остановились на середине холма и дали залп.

Все вокруг заволокло огнем и дымом. Каррик видел, как с головы Глинис слетела шляпа, и она еще ниже пригнулась к спине Молана, а затем сползла вбок.

– Нет! – закричал он вне себя от ужаса. – Глинис!

Ответом ему были шум дождя и ветра. Наконец Глинис выпрямилась в седле, и Каррик с облегчением вздохнул. Но в следующее мгновение она исчезла.

Глинис свалилась со спины Молана в тот момент, когда его передние ноги коснулись земли. Некоторое время она неподвижно лежала, чувствуя лишь дьявольское постукивание в голове, учащенное биение своего сердца и дуновение ветра.

Капли дождя, попадавшие ей на спину, вернули ее к реальности. Она дома, среди родных холмов. Борясь с головокружением, она поднялась и огляделась вокруг. Она была как раз в том месте, куда леди Аланна обещала ее отправить, в середине равнины, откуда Сараид вытащила ее в другой мир, в другое время. И в жизнь Каррика.

Каррик. Она повернулась, стараясь рассмотреть что-то сквозь плотную пелену дождя. Но видела только Молана, изнуренного и растерянного, слышала только собственное дыхание. Она должна разыскать Каррика. Он должен быть где-то поблизости. Леди Аланна отправила его именно сюда.

Руки у нее дрожали, когда она взяла поводья и взобралась на лошадь.

– Еще немножко потерпи, – уговаривала она усталую лошадь. – Каррик мне никогда не простит, если я покалечу тебя. Нам надо только добраться на другую сторону холма, Молан, это совсем недалеко. Там я найду тех, кто мне поможет, и ты будешь отдыхать.

Ллойд увидел ее, когда она спускалась с холма, и пулей выскочил из-за повозки.

– Глинис! Что, черт возьми?.. – Не окончив фразу, он стащил ее с коня.

В тот же момент появилась тетушка Рия.

– Боже мой, – запричитала она, – ты вся в крови. Что произошло? Дай я посмотрю.

– А где Берт? – спросил дядюшка Ллойд. – И откуда у тебя этот конь?

– Я все объясню потом, – пообещала Глинис, проходя мимо них. – Мне нужно сменить лошадь, любая подойдет. – Она встретила удивленный взгляд одной из туристок. – Вот вы, – проговорила она, подходя к встревоженной даме, – дайте мне поводья.

Дама испуганно кивнула и уронила поводья. Глинис подняла их.

– Ты никуда не уйдешь, пока я не посмотрю твою раненую голову, – заявила тетушка Рия, беря ее за руку.

Глинис вырвалась от нее, перекинула поводья через голову лошади и сунула ногу в стремя.

– Глинис Малдун, ты слышишь, что я говорю? – спросила пожилая женщина.

– Его зовут Каррик де Марсо, – будто не слыша, продолжала Глинис, – я должна его найти. – Она с мольбой посмотрела на тетю и дядю. – Я обязательно должна разыскать его. Помогите мне, пожалуйста.

Глаза ее были полны слез.