Текст книги "Тень мертвеца. Последнее дело Фан Му"

Фан Му задумался на мгновение, а затем спросил:

– А что насчет следов, найденных на лестнице?

– Никакой ценности. В особенности тот, стертый, – на нем можно различить только горизонтальные линии, но они не являются характерными. Много обуви имеет подобный рисунок подошвы.

Фан Му поник: такой маленький след нельзя идентифицировать со следом, изъятым на месте преступления в средней школе Д. В лучшем случае это частично подтверждало его догадки, но никак не могло служить основой для объединения дел.

Однако очистка и сопоставление почти порошкообразного гипса наверняка были весьма утомительным процессом для Ми Нань. Подумав об этом, Фан Му с трудом выдавил из себя улыбку:

– Этот результат очень важен, спасибо большое.

– Не утешай меня. Я знаю, что эти выводы нельзя назвать зацепкой. Но, – Ми Нань достала еще один лист бумаги, – взгляни сюда.

Это был протокол исследования, а материалом служила некая жидкость. Фан Му вчитался, и оказалось, что по составу она идентична жидкости в водоналивном мешке, то есть так называемой амниотической жидкости, как предположил Фан Му.

– Что это?

– Помнишь ту лужу на месте преступления? Я тогда попросила тебя выкачать жидкость, – со спокойным выражением лица проговорила Ми Нань. – Я отправила ее на проверку. Как ты наверняка заметил, состав почти идентичен жидкости в мешке.

О чем это говорит? Жидкость из водоналивного мешка образовала на полу лужу, и две эти жидкости, естественно, имеют одинаковый состав.

Фан Му задумался – и вдруг его глаза расширились.

Некоторые жидкие компоненты мешка, такие как мочевина, появились из выделений Цзян Вэйли. Если в луже на полу также есть мочевина, это означает, что жидкость вытекла не тогда, когда ее заливали, а уже после того, как Цзян Вэйли засунули в мешок и у него произошло недержание. Иными словами, владелец этого следа стоял у водоналивного мешка уже после того, как засунул в него Цзян Вэйли.

– Исходя из следа, убийца стоял к пузырю лицом или спиной? – сразу же спросил Фан Му.

Ми Нань быстро ответила:

– Такой рисунок встречается как в передней, так и в пяточной части. Если твои предположения верны, то, учитывая степень износа и расстояние до пузыря, я полагаю, это след передней части.

Передняя. Фан Му задумался: получается, он тогда стоял лицом к мешку.

Глубокая ночь. Заброшенное место. Многочисленные темные окна. Мужчина в огромном водоналивном мешке барахтается и корчится…

«Что же он делал?»

Глава 9
Шифр

Фан Му вернулся домой глубокой ночью. Он осторожно открыл дверь: в гостиной горел свет, из-за закрытой двери спальни не доносилось ни звука, но обувь Ляо Яфань была на месте. Она, должно быть, уже спит.

Весь день Фан Му провел в отделении, сидя за столом с беспорядочно разложенными вещественными доказательствами и размышляя. Он пытался уловить душевное состояние убийцы, когда тот стоял перед подвешенным мешком, но так ни к чему и не пришел. В течение дня он выкурил полторы пачки сигарет и, если б не напоминание ночного дежурного, вероятно, просидел бы до рассвета.

Принимая во внимание филигранность и хладнокровие почерка убийцы, можно заключить, что он, несомненно, очень уверен в себе. Обычно преступник скрывается как можно скорее, но этот добросовестно прибрался на месте преступления. Комплекс «Фуминь» практически безлюден, и это предоставило достаточно времени и безопасное место для устранения всех следов. Однако убийца не мог прибираться в полной темноте, ему неизбежно понадобился бы свет. Даже с карманным фонариком имелся риск привлечь внимание оставшихся жильцов, не говоря уже о том, что какое-то время он простоял перед водоналивным мешком… Любовался своим «произведением»? Тогда он был слишком нетерпелив. Столь странная техника и такое странное место, несомненно, вызвали бы большой резонанс в средствах массовой информации. Разве ему было бы не приятнее наслаждаться своим «героическим поступком», оказавшись в центре внимания на телевидении, радио или в интернете?

Стирал отпечатки пальцев с мешка? Учитывая хладнокровие убийцы и его навыки противодействия расследованию, он наверняка был в перчатках, когда совершал преступление. Это подтверждается тем, что на первичном месте преступления, то есть в квартире 405, он не оставил никаких отпечатков. Такой человек не настолько глуп, чтобы прикасаться к мешку голыми руками. Ведь на прорезиненном нейлоновом материале следы остаются очень легко.

Хотел удостовериться в смерти Цзян Вэйли? Эта догадка еще более несостоятельна. Обычный человек не может продержаться под водой более трех минут. К тому же Цзян Вэйли уже находился без сознания, когда его погрузили в водоналивной мешок, и вполне вероятно, что он умер раньше, в результате вдыхания жидкости. Кроме того, убийце потребовалось гораздо больше трех минут, чтобы тщательно убрать место преступления, и к тому времени, как он закончил, Цзян Вэйли несомненно уже умер, поэтому не было никакой необходимости рисковать и оставлять следы, чтобы это подтвердить.

Тогда почему убийца стоял перед мешком, когда Цзян Вэйли уже был в него погружен и обмочился, то есть спустя некоторое время после совершения убийства?

Это действительно непостижимый человек…

Фан Му разделся и бросил одежду на стул. Взглянул на часы – время близилось к полуночи. Поясница и спина адски болели. Он устроился на диване и, немного поборовшись с самим собой, решил не умываться и сразу лечь спать.

Закрыв глаза, Фан Му тут же почувствовал, как виски резко запульсировали сильной колющей болью. «Спи, спи!» – твердил он себе, чтобы перестать думать.

Заставить разум полностью расслабиться не получалось, но тело уже перестало сопротивляться. Через несколько минут оно стало единым целым с диваном, и только мозг продолжал работать – то быстро, то медленно. Фан Му впал в состояние частичной расслабленности сознания, и все вокруг постепенно меркло…

Вдруг в комнате послышались негромкие звуки. Он приоткрыл глаза и боковым зрением заметил узкую дорожку света, которая, судя по направлению, исходила из спальни.

Вскоре в поле зрения появилась пара босых ног. Фигура на цыпочках прошла через гостиную к столу, взяла его одежду и поднесла ее к лицу, как будто что-то искала или определяла запах.

Фан Му полностью проснулся, слегка приподнялся и спросил:

– Что ты делаешь?

Фигура издала слабый вскрик, и одежда упала на пол.

Фан Му включил настольную лампу. В резко озарившейся гостиной Ляо Яфань стояла по струнке возле обеденного стола в одной ночной рубашке, обнажавшей длинные ноги. Она прикрыла глаза рукой, что-то пробормотала под нос, а затем спросила:

– Где сигареты?

Фан Му приглушил настольную лампу, повернулся и ответил:

– В правом кармане.

Ляо Яфань подняла одежду, отыскала портсигар, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, оперлась на стол и закурила.

Фан Му не мог снова заснуть и не знал, что ей сказать, поэтому просто забрался под одеяло и уставился в потолок.

Выкурив полсигареты, Ляо Яфань вдруг спросила:

– Ты ел?

– Да.

– А я… – она помолчала несколько секунд, – оставила тебе ужин.

Тогда Фан Му заметил, что на обеденном столе стоят две накрытые фарфоровые тарелки. Он был удивлен и даже немного раскаивался.

– Спасибо. – Подумав, он добавил: – Поем утром.

Ляо Яфань не издала ни звука и по-прежнему курила, опустив голову. Ее длинные волосы свисали на лицо, и бо́льшая его часть была скрыта. Фан Му думал, что после одной сигареты она вернется в комнату, но, к его удивлению, девушка достала вторую.

– Не кури, – не сдержавшись, сказал Фан Му. – Уже поздно, ложись скорее спать.

Ляо Яфань подняла голову и бросила взгляд на Фан Му, а затем вызывающе щелкнула зажигалкой. Вырвалось длинное пламя, и глаза девушки стали блестящими, как вода. Однако это сияние было мимолетным. Вскоре она снова опустила голову и молча закурила.

Фан Му ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, втайне надеясь, что она не закурит еще одну.

На этот раз Ляо Яфань, затушив сигарету и, видимо, устав стоять, села на стул, обхватила колени руками, положила на них подбородок и в задумчивости уставилась в пол. Через несколько минут она вдруг заговорила:

– Помоги мне найти работу.

– Работу? – удивился Фан Му.

– Да. – Ляо Яфань откинула волосы и подняла голову, посмотрев на Фан Му. – Не хочу целый день сидеть дома.

– Ладно. Чем хочешь заняться?

– Без разницы. – Ляо Яфань горько усмехнулась: – У меня нет ни образования, ни опыта. Любая работа сойдет.

Фан Му, кивнув, уже начал быстро прикидывать, к кому можно обратиться.

– Помогу найти как можно скорее.

– Хорошо. – Ляо Яфань встала и босиком направилась в спальню. Там оперлась рукой о дверную раму и немного смущенно добавила: – Спасибо.

* * *

Просьба Ляо Яфань порадовала Фан Му, но в то же время в ней чувствовался скрытый упрек. Фан Му приютил ее у себя дома, но не больше. Эта девушка – вздорная, капризная, истеричная – напоминала ему бомбу, которая может взорваться в любой момент, и большой удачей уже было то, что она не выходила на улицу и не создавала проблем. Что касается дальнейшего жизненного пути, то он, в сущности, не помогал ей его спланировать. Не говоря уже об обещании жениться, которого он пытался избежать. Фан Му просто обеспечивал ее едой, одеждой, жильем и транспортом, а обо всем остальном, похоже, не задумывался и подсознательно почти считал, что ему это не нужно. Но если так продолжится и дальше, то чем Ляо Яфань будет отличаться от животного? Неужели после долгих лет поисков он обречет ее на такую бестолковую жизнь?

Теперь эта девушка, с которой он обращался как с животным и «вскармливал», изъявила желание работать, что вызвало у Фан Му, который некогда поклялся быть ответственным за нее, чувство стыда.

Не используя в качестве оправдания загруженность работой, он был вынужден признать, что сделал для Ляо Яфань очень и очень мало.

Внезапно лишившись сна и испытывая чувство вины, Фан Му начал думать о подходящей карьере для Ляо Яфань. На одном дыхании он перебрал десятки вариантов, вплоть до самостоятельной подготовки и сдачи вступительных экзаменов в аспирантуру. Когда же понял, что чем больше он думает, тем к более нереалистичным вариантам приходит, встал за сигаретой – нужно было успокоиться.

Подойдя к обеденному столу, он боковым зрением заметил что-то под столом. Это была фотография водоналивного мешка, вероятно уроненная Ляо Яфань во время поиска сигарет. Он бросил фотографию на стол, пододвинул стул, сел и закурил, непроизвольно рассматривая снимок.

Постепенно его лицо нахмурилось.

Темно-серый мешок лежал на земле, и следы еще не высохшей жидкости создали блики в лучах вспышки. Даже после модификации он не выглядел слишком зловещим, и еще труднее было представить, что этот мешок стал местом погребения взрослого человека.

Ниже его середины виднелось несколько едва различимых знаков, которые при тщательном рассмотрении оказались цифрами. На темно-сером прорезиненном нейлоновом материале эти черные значки были настолько неприметны, что их можно проглядеть, если не присматриваться.

Фан Му знал, что некоторые продавцы наносят на свои товары определенные символы, чтобы отличить партию, место производства, количество или даже номер телефона покупателя. В особенности это касалось орудий производства, не требующих красивого внешнего вида, сугубо практичных, где маркировка действительно была распространена. Но что, если эти цифры нанес не производитель или продавец? Что, если их оставил убийца?

Он мог писать их, когда стоял лицом к водоналивному мешку, наступив в лужу. В таком случае цифры должны иметь какое-то символическое значение и быть настолько важными, что убийца решил выставить их на всеобщее обозрение.

Необходимо выяснить, что это такое, – ведь, возможно, у следствия только что появилась очень серьезная подсказка.

Подумав об этом, Фан Му вдруг понял, что снова отвлекся от дела. Из-за этого он стал осуждать себя еще больше.

Ляо Яфань было непросто обратиться к нему с такой просьбой, к тому же это была лучшая возможность загладить свою прежнюю небрежность. В любом случае первым делом нужно помочь ей с работой. Если Ляо Яфань сможет вернуться к нормальной жизни, то он не зря так упорно искал ее столько лет.

В голове снова замелькали мысли: «Кассир? Секретарь? Домработница? Сиделка? Или открыть магазинчик…»

Лицо Фан Му озарила едва заметная улыбка. Эта спешка и беспокойство улучшили его настроение.

* * *

Выяснить происхождение «утробы» было непросто. Ян Сюэу с командой посетил несколько городских предприятий по производству подобных мешков, но ничего не добился. Материал и форма мешка стандартные, к тому же он был модифицирован и не имел опознавательных знаков, поэтому ни одно из предприятий не смогло подтвердить, что этот водоналивной мешок – их продукция, не говоря уже о том, чтобы установить покупателя.

После проведенного исследования были выдвинуты два предложения. Первое заключалось в том, чтобы потребовать от всех предприятий в городе, производящих и продающих водоналивные мешки, предоставить список покупателей, которые приобретали подобные мешки в течение двух месяцев, и провести расследование в каждом конкретном случае. А второе в том, чтобы расширить поиски до территории всей страны и обратиться к местной полиции с просьбой о содействии в расследовании. Несомненно, подобная работа требовала много времени и сил, но это все, что можно было сделать с учетом имеющихся вещественных доказательств.

Что касается надписи на мешке, то она также была восстановлена после повторного изучения вещественных доказательств. Фан Му, увидев исходный вид набора цифр, исключил первую вероятность – номер телефона покупателя. Потому что перед цифрами стояло несколько букв, которые образовывали комбинацию «XCXJ02828661», что совершенно не совпадало с номерами мобильных и городских телефонов, используемых в стране.

Гадать не имело смысла, поскольку определить человека, написавшего это, было невозможно. Оставалось только дождаться новостей от Ян Сюэу – ведь если исключить производителей и продавцов, то вывод напрашивается один: шифр на мешке написал сам убийца.

Ожидание – самое тревожное и беспомощное занятие.

Однако полиция не сидела сложа руки. Начиная со второй половины 2011 года уровень преступности в городе оставался высоким, даже не учитывая дела об убийствах в средней школе Д. и комплексе «Фуминь». Несколько серьезных дел было расследовано в течение относительно короткого периода времени, а остальные представляли собой дела о кражах и препятствовании общественному порядку. Эти происшествия, независимо от того, крупные они или мелкие, в определенной степени отвлекали полицию от расследования. В настоящий момент дело средней школы Д. фактически зашло в тупик, поскольку все зацепки оборвались. Не лучше обстояли дела и с убийством в комплексе «Фуминь», где также не было значительного прогресса, если не считать поиски происхождения водоналивного мешка методом «найти иголку в стоге сена». Семья Вэй Минцзюня и мать Цзян Вэйли каждые несколько дней приходили в полицейское отделение, чтобы узнать, как продвигается следствие. Ян Сюэу, возглавлявший его, настолько устал от их вопросов, что в итоге просто избегал подобных встреч. Поговаривали, что мать Цзян Вэйли как-то забежала в кабинет комиссара Фэня и встала на колени, а комиссару и лейтенанту пришлось уговаривать старушку и в итоге ее с большим трудом удалось увести.

Постепенно среди сотрудников криминальной полиции, занимающихся этими делами, распространились апатия и небрежность. Во-первых, ценных улик было слишком мало, и расследование продвигалось туго. Во-вторых, почти каждый сотрудник занимался несколькими делами, и вложение сил в это почти не имеющее зацепок дело неизбежно сказывалось на ходе расследования других дел, а с таким подходом не угодишь никому. Кроме того, такой человек, как Цзян Вэйли, изначально был отбросом в глазах криминальной полиции, и неудивительно, что сотрудники не выдерживали психологического напряжения, когда им приходилось тратить на него время и силы, а также терпеть ругань.

В очередной раз, когда Ян Сюэу провел в конференц-зале полдня, его нервы окончательно сдали, и он прилюдно разбил стакан.

– К черту! Переведите меня в отряд по борьбе с воровством! По крайней мере, народ спасибо скажет! Подумаешь, одной скотиной меньше… Из-за Цзян Вэйли я не спал нормально уже полмесяца!

Недовольство недовольством, Вэй Минцзюнь или Цзян Вэйли, но, в конце концов, это были две человеческие жизни. Когда убивают человека, вне зависимости от того, кем он был, полиция обязана провести расследование. И личные эмоции должны уйти на второй план.

По сравнению с чрезмерно занятым Ян Сюэу Фан Му был гораздо свободнее. Изначально Исследовательский институт криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности направил его для помощи в расследовании. Теперь, когда дело зашло в тупик, не было смысла проводить каждый день в участке. Более того, предложение Фан Му об объединении двух дел не было одобрено отделением.

Однако профайлер не бездельничал. С тех пор как Ляо Яфань попросила его найти работу, он много над этим думал. Однако, учитывая положение Ляо Яфань, у нее было не так много вариантов, которые были бы ей по силам. Поразмыслив, Фан Му решил устроить Ляо Яфань в приют «Дом ангелов»: с одной стороны, обстановка там знакомая, и она составит компанию сестре Чжао, а с другой стороны, в свободное время сможет обучиться некоторым навыкам, чтобы строить планы на будущее.

Однако Ляо Яфань решительно отказалась от этой идеи – и изъявила желание работать в Департаменте общественной безопасности. Фан Му опешил. Департамент общественной безопасности? Это не то место, куда можно пойти просто потому, что захотелось. К тому же Ляо Яфань в ее нынешнем положении не справится даже с обязанностями машинистки.

– Уборка? Проходная? – Ляо Яфань не придиралась к типу работы. – Согласна даже мыть туалеты.

Фан Му не знал, плакать ему или смеяться, терпеливо объясняя ей, что Департамент общественной безопасности относится к государственным органам, где любые кадровые вопросы рассматриваются с особой осторожностью, и что такой человек, как он, никоим образом не сможет на это повлиять. И даже если он будет умолять Бянь Пина, тот вряд ли сможет помочь.

– Тогда больница. Слышала, там работает приемная мама Син Лу…

Она и это знает! Подумав, Фан Му решил, что, вероятно, это сестра Чжао рассказала ей о семье Син Лу. К своему удивлению, он понял, что Ляо Яфань уже давно размышляет над поисками работы и имеет собственное мнение.

Предложенная ею идея могла оказаться вполне осуществимой. Ян Минь год назад перевели в Городскую народную больницу на должность заведующей педиатрическим отделением, и с ее помощью устроить Ляо Яфань на работу не составит труда.

На просьбу Фан Му Ян Минь откликнулась с радостью. Через два дня она сказала, чтобы он привел Ляо Яфань.

Когда старик Син был жив, он оказывал Ляо Яфань некоторую поддержку. Ян Минь также знала о связи Ляо Яфань и Фан Му. Вот почему, когда они снова встретились, совсем не чувствовали себя чужими. Однако Ян Минь все же бросила несколько взглядов на синие волосы Ляо Яфань.

За исключением броского цвета волос, девушка выглядела довольно скромно. Она не только специально надела вещи, купленные Ми Нань, и накрасилась лишь слегка, но даже оставила дома сигареты, которые обычно не покидали ее карман.

Ян Минь с некоторым сожалением сказала Фан Му, что в нынешнем положении Ляо Яфань может заниматься только простым физическим трудом. Поэтому, воспользовавшись связями, она устроила девушку в бригаду санитарок, в чьи обязанности входила помощь медсестрам по уходу за тяжелобольными пациентами. Зарплата невысокая, но содержать себя на нее не составит большого труда.

Пока Ляо Яфань ходила за рабочей одеждой, Ян Минь шепотом спросила Фан Му:

– Какое у нее образование?

Фан Му задумался: когда Ляо Яфань сбежала, то еще не окончила старшую среднюю школу, так что в лучшем случае она получила образование неполной средней школы.

– Ничего страшного, – с уверенностью произнесла Ян Минь. – У санитарок не так много работы, так что свободное время она может посвятить подготовке к экзаменам в университет. А после получения диплома сможет оформить лицензию медсестры и, считай, будет обеспечена на всю оставшуюся жизнь.

От этих слов Фан Му почувствовал облегчение, и его настроение улучшилось.

Пока они разговаривали, Ляо Яфань уже переоделась и вернулась. Светло-голубая униформа санитарки была ей немного широка, и она в ней будто тонула. Девушка была смущена и все время поглядывала то на Фан Му, то на Ян Минь, а ее руки судорожно теребили уголки одежды.

– Разве не замечательно? – с улыбкой сказала Ян Минь, оглядев Ляо Яфань с ног до головы, и повела девушку в комнату отдыха санитарок.

Большинство санитарок в Городской больнице – женщины старше сорока лет, и Ляо Яфань считалась самой молодой. Было около девяти утра, самый напряженный период утреннего ухода уже прошел, поэтому санитарки болтали в сестринской. Увидев заведующую Ян Минь с новенькой, они окружили их и поздоровались. Похоже, женщины обладали теплотой и добротой, характерными для этой возрастной группы. Ляо Яфань вроде расслабилась, но на ее лице все еще сохранялось волнение, вызванное новой обстановкой.

Фан Му тоже успокоился: он верил, что под присмотром Ян Минь Ляо Яфань будет работать с удовольствием. Заметив, что уже поздно, он попрощался с Ян Минь. Поскольку работы сейчас не было, она попросила Ляо Яфань проводить Фан Му.

Они вместе вышли из здания и направились к парковке. Ляо Яфань не переставая смотрела по сторонам и с любопытством разглядывала все вокруг. Прежде чем сесть в машину, Фан Му протянул ей триста юаней.

– Хорошо кушай. Если еда в столовой невкусная, сходи куда-нибудь.

Ляо Яфань взяла деньги и слегка кивнула.

– Работай усердно и бери пример с других санитарок. Если возникнут проблемы, сразу звони мне или обратись к тете Ян.

– Хорошо.

Подумав, Фан Му добавил:

– Сто пятьдесят восьмой автобус проезжает мимо моего дома, так что после работы можешь поехать на нем.

– Хорошо.

– Я заеду за тобой, если освобожусь вовремя.

Ляо Яфань внезапно рассмеялась.

– Ты такой зануда… – Она помахала ему рукой. – Я давно не ребенок и могу о себе позаботиться. Езжай уже на работу.

Фан Му тоже стало смешно: это больше походило на отправку дочки в первый класс, чем на знакомство с работой.

* * *

Фан Му почти полмесяца не появлялся в Департаменте, поэтому первым делом отправился с докладом к Бянь Пину и вкратце рассказал о расследовании двух убийств. Поразмыслив, тот сказал:

– Раз пока ты ничем не можешь помочь им, займись вот этим делом.

Исследовательский институт психологии педагогического университета города C. и Исследовательский институт криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности совместно взялись за проект по составлению сборника дел, основное внимание в котором уделялось убийствам на территории провинции, совершенным лицами с психическими расстройствами.

– Парень, ты многое повидал за последние несколько лет, так что систематизируй имеющиеся дела и добавь их в сборник. – Увидев недоумение на лице Фан Му, Бянь Пин откинулся на спинку кресла и развел руками: – Не рассчитывай на меня. Я уже стар, и мне не сравниться с молодыми товарищами.

Фан Му, повеселев, подумал, что не стоит недооценивать Бянь Пина. Дав согласие, он стащил со стола полпачки сигарет. Едва подошел к двери, как Бянь Пин окликнул его:

– Вот, прислали вчера из отделения Куаньпин. – Бянь Пин передал несколько листов бумаги, и улыбка на его лице слегка померкла. – Чжу Чжичао выписали.

– Кого? – переспросил Фан Му, застигнутый врасплох, но не успев договорить, округлил глаза.

* * *

2008 год – это особенный год для китайского народа. Такая далекая мечта была уже совсем близко. Олимпиада, привлекающая внимание всего мира, стала для каждого китайца поводом высвободить свой внутренний пыл.

Однако в памяти некоторых людей 2008 год остался не триумфом общенационального ликования, а трагедией, пропитанной кровью.

С начала лета в районе Куаньпин города C. произошло два проникновения в дом с последующим изнасилованием и убийством. В этот особенный период оба дела привлекли большое внимание Департамента провинции, который приказал отделению Куаньпин раскрыть их в установленный срок.

Первое убийство произошло в квартире 301 в третьем подъезде дома номер 4 жилого комплекса «Синьчжу». Жертва – некая Чжан, 27 лет. Не замужем, безработная. Она была жестоко изнасилована и умерла от механической асфиксии, вызванной обмотанным вокруг шеи телефонным проводом. Убийца спокойно проник в дом. Исходя из разделанной рыбы на тарелке и пустого мусорного ведра на кухне был сделан вывод, что убийца проследил за покойной после того, как та спустилась вниз выбросить мусор, а затем проник в квартиру, изнасиловал и убил ее. Эта версия подтвердилась благодаря пакету, полному рыбьих голов и хвостов, в пункте сбора мусора внизу. Отсюда можно заключить, что убийца не был знаком с покойной, хотя и беспрепятственно вошел в дом.

На месте происшествия обнаружили признаки борьбы, а хлопковая пижама на покойной была разорвана почти в клочья. По обнаруженным следам сделали предварительный вывод, что убийца – человек ростом более 1,75 метра, крепкий и, вероятно, занимающийся физическим трудом. Он оставил на месте преступления большое количество вещественных доказательств, включая пальцевые следы, следы ног и биологические улики, такие как остатки спермы во влагалище покойной. По всей видимости, убийца не собирался скрывать преступление.

Второе убийство произошло в комнате 202 четвертого подъезда дома номер 22 в районе Д. на территории общежития подшипникового завода города С. Жертва – некая Ли, 39 лет, замужем, работала кассиром в супермаркете. Покойную жестоко изнасиловали, а затем зарезали острым предметом. Место преступления выглядело ужасающе. Орудие убийства – кухонный нож, обнаруженный на месте, – принадлежал покойной. Убийца спокойно проник в дом. Судя по расположению тела (гостиная), разбросанным рядом пакетам с покупками, одежде и туфлям на высоких каблуках, жертва возвращалась с покупками домой и наткнулась на убийцу, который проследовал за ней в подъезд; в момент, когда женщина открывала дверь, убийца затащил ее внутрь, после чего изнасиловал и убил.

С места происшествия было изъято большое количество вещественных доказательств. Отпечатки пальцев и следы ног, оставленные убийцей на этом месте преступления, совпадали с материалами дела об убийстве в комплексе «Синьчжу». Сперма, извлеченная из влагалища покойной, по результатам теста ДНК также совпала с биологическими уликами, полученными в ходе расследования дела об убийстве в комплексе «Синьчжу». Таким образом, отделение Куаньпин решило объединить два дела, сформировало следственную группу и обратилось за помощью в Институт криминальной психологии при Департаменте общественной безопасности. Оттуда направили Фан Му для участия в сопоставлении и анализе двух дел. А в них было много любопытных моментов.

Во-первых, оба убийства совершены на небольшом расстоянии друг от друга, не более одного километра по прямой.

Во-вторых, между двумя убийствами прошло восемь дней и оба произошли между часом и двумя тридцатью часами дня. Тот факт, что убийства были совершены с такой частотой и в сравнительной близости, а также то, что они произошли в дневное время, говорило о том, что убийца либо совершенно не обладал навыками противодействия расследованию, либо отличался крайним безумием.

В-третьих, действия убийцы характеризовались незапланированностью. Убийца последовал за обеими жертвами в квартиру и, совершив изнасилование, использовал предметы, взятые на месте преступления, в качестве орудия убийства. В обоих случаях после совершения преступления орудие убийства было небрежно брошено там же и никаких действий по уничтожению улик не предпринималось.

В-четвертых, на телах погибших, на их одежде, а также на телефонном проводе и рукоятке кухонного ножа, использовавшихся в качестве орудий убийства, было обнаружено вещество, похожее на желтое масло. После проведенного анализа выяснилось, что основным компонентом масла является животный жир, а также сычуаньский перец и душистый перец, проще говоря пищевые ингредиенты кунжутного масла. Однако в этом кунжутном масле полиция обнаружила ряд алкалоидов, таких как папаверин, морфин, наркотин, кодеин и другие. На основании этого полиция предположила, что в кунжутное масло был добавлен опиумный мак.

Сопоставив эти улики, Фан Му сделал предварительный вывод: убийца – мужчина в возрасте 30–40 лет, ростом 1,75 метра и весом около 80 килограммов. Занимается физическим трудом. Беден. Неженат или разведен, живет один. Домашний адрес и место работы находятся недалеко от мест преступлений. Жилье тесное, унаследованное от родителей или арендованное. Убийца любит острую пищу и, возможно, имеет пристрастие к алкоголю. Плохо соблюдает правила личной гигиены, неопрятен и, возможно, носит бороду. Важнее всего то, что у убийцы может быть некое психическое расстройство.

Фан Му обосновывал это тем, что перед обоими преступлениями преступник употреблял острую пищу, а кунжутное масло, использовавшееся для ее приготовления, содержало мак. Это отнюдь не простое совпадение. Возможно, мак был одной из тех вещей, которые подтолкнули его к изнасилованию и убийству. У обычного человека, употребляющего такую пищу, например основу из специй для хого[21]21
  Хого – блюдо из овощей, лапши, мяса и других продуктов, которые подаются в сыром виде и вывариваются самими посетителями в особом котле с кипящим бульоном.


[Закрыть], в лучшем случае разовьется зависимость, но он никогда не станет настолько безумным, чтобы совершить преступление. Если предположения Фан Му верны, то убийца, несомненно, страдал каким-то психическим расстройством и совершил изнасилования и убийства под воздействием токсинов, таких как папаверин и морфин. Более того, Фан Му полагал, что убийца, скорее всего, совершит еще одно преступление в ближайшее время и в радиусе 5 километров.

Следственная группа прислушалась к его совету и выступила с просьбой об оказании содействия в расследовании в пределах города, а также занялась проверкой заведений общественного питания по всему городу, в особенности заведений сычуаньской кухни, таких как рестораны с острым хого.

В то время, когда расследование было в самом разгаре, женщина по фамилии Цай в сопровождении мужа пришла подать заявление о преступлении. Потерпевшая сообщила: вчера около двух часов дня она возвращалась с работы на оптовом вещевом рынке за домовой книгой, чтобы оформить медицинскую страховку, попросив мужа отпроситься с работы и дождаться ее. Войдя в коридор первого подъезда дома номер 5, расположенного в жилом квартале «Цзиньшуй», Цай обнаружила, что за ней кто-то идет. В связи с недавними случаями изнасилований и убийств она очень занервничала. Не зная, дома ли муж, женщина быстро поднялась на третий этаж и, остановившись перед дверью в квартиру 304, достала ключ. В этот момент муж Цай услышал за дверью шум и, открыв, увидел мужчину, который стоял позади его жены и пытался втолкнуть ее внутрь. Увидев мужа Цай, мужчина развернулся и убежал. По показаниям заявителей, преступник был ростом более 1,7 метра, крепкого телосложения, с короткими и грубыми волосами, квадратным лицом и бородой. На нем была серо-синяя рубашка с короткими рукавами, похожая на рабочую униформу. Что касается других особых примет, то ни один из заявителей ничего не заметил из-за внезапности происшествия.