Текст книги "Озеро нашей любви"

– Отличная мысль, – подхватила Алекс. – Годится все, кроме кино. – С этими словами она вернула Фионе папку с документами и пошла в кабинку забрать свою папку. Когда она вышла во двор, Кейн уже ждал ее, облокотившись о корпус машины. Капюшон у него был полурасстегнут, и сильный ветер тормошил его волосы.

– Вид у вас очень рассерженный, – заметил Кейн.

– Примите мои поздравления. – Она обошла его и открыла дверцу машины.

– С чем вы меня поздравляете?

– Вы ведь уверяли меня в том, что переутомились, так?

– Было такое.

– Но вы утверждали, что переутомились, работая в юриспруденции.

– Да, мне на самом деле так казалось, но…

– Тогда почему вы работаете здесь, в этом заведении, причем задаром?

Кейн тяжко вздохнул.

– Но я не просто работаю задаром. Я собираюсь работать вместе с Фионой.

Алекс в раздражении зашвырнула папку на заднее сиденье машины.

– Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала в жизни.

– Алекс, вы слишком близко все принимаете к сердцу, – сказал Кейн. – Это помогает преодолеть ваши защитные барьеры и заставляет поверить вам.

Алекс была вне себя от ярости.

– Вы что, серьезно надеялись, что найдете у меня понимание? По-моему, совсем спятили. Сколько дней вы твердили мне, что больше не намерены заниматься юридической практикой!

– Но я вовсе не имел в виду отказаться от профессии. Алекс, я…

– Вы говорили, что потеряли интерес к своему делу. Вы не можете этого отрицать.

Кейн согласно кивнул.

– Все правильно. У меня начисто пропал интерес заниматься делами в конторе «Пенс Уитфилд», и так, как это принято в той конторе. Четырнадцатичасовой рабочий день, сточасовая рабочая неделя. Скажите, Алекс, как вы думаете, сколько человек из старших служащих «Пенс Уитфилд» были на дне рождения своих детишек в прошлом году?

– Перестаньте вилять! – гневно прервала его Алекс. – Не подменяйте предмет разговора. А сами вы чем занимаетесь сейчас? Безвозмездно отдаете свое время, чтобы помочь бедняжкам утрясти их ничтожные проблемы с домохозяином.

– Не так уж эти проблемы ничтожны. К тому же Фиона сделала мне весьма заманчивое предложение…

– По каким меркам заманчивое? Уверена, что вы сумеете едва заработать себе на жизнь.

Кейн крепко схватил ее за плечи, и она ощутила силу и тепло его тела. Кейн тихо и мягко произнес:

– Алекс. Ну как вы не можете понять, что меня не столько заботит, как заработать на жизнь, сколько – как начать жить по-человечески!

Алекс уставилась на него в немом изумлении. Кейн отпустил ее, и Алекс, обмякнув, прислонилась к корпусу машины и машинально стала поглаживать занывшие от его жесткой хватки плечи.

– Простите меня, я не хотел сделать вам больно, – пробормотал Кейн. Он повернулся и пошел прочь.

– Кейн! – позвала Алекс. – Подождите.

Он замер, но не обернулся. Алекс решительно набрала в грудь воздуха.

– Да, я очень рассержена. Но еще больше я оскорблена и обижена. Почему вы сразу не сказали мне, чем собираетесь заниматься?

Кейн ответил ей тусклым, невыразительным голосом:

– Да потому, что предвидел именно такую вашу реакцию.

Что она могла ему на это ответить? Он верно предполагал ее реакцию и, без сомнения, не горел желанием увидеть ее перекошенное яростью лицо.

– Вы опять утерли мне нос, – выпалила Алекс.

После продолжительной паузы Кейн подошел к ней и предложил:

– Давайте немного погуляем.

Она пошла в полушаге от него, ее плечи поникли. Она невольно скрестила руки на груди, словно стараясь защитить себя.

– Но почему? Кейн, вы должны мне сказать, почему это делаете?

Кейн снова шумно вздохнул.

– Вы можете понять, что время нельзя купить ни за какие деньги?

Снова время, подумала Алекс. Кейн уже не в первый раз упоминал о нем. Похоже, что это у него стало навязчивой идеей…

У нее перехватило дыхание.

– А вы не… – голос ее сел и стал едва слышным, – вы случайно не больны какой-либо страшной болезнью или просто нездоровы?

Она со страхом ожидала его ответа, умоляя всех богов, чтобы не прозвучали слова, подтверждавшие страшную догадку. Нет! Только не это. Мир не сможет обойтись без него!

– Я не болен раком, нет. Но разве мы все не обречены в этом безумном мире? Разве нам дано знать свой срок?

Алекс снова растерялась, не зная, то ли успокоиться, то ли еще более разозлиться на его умствования.

– О, пожалуйста, – простонала она. – Не надо читать мне философских лекций о том, что никому не дано знать своего смертного часа. Это банально, бесполезно и глупо.

Кейн стрельнул в нее взглядом.

– А вы мне больше понравились, когда испугались, что я могу умереть.

Алекс предпочла игнорировать его реплику. А Кейн тем временем продолжал:

– Хорошо, я не стану читать вам лекцию. Попробую объяснить по-другому. Дело в том, что я хочу в жизни получить то, что мне нужно. Мне, например, нужно свободное время для семьи и друзей. Кстати, Алекс, а сколько у вас друзей? Я не имею в виду знакомых, а настоящих верных друзей?

– Думаю, что с полдюжины могу насчитать, – сухо ответила Алекс.

– А когда вы в последний раз вместе с ними проводили время? Ну, хотя бы с одним из них?

Алекс едва сдержалась, чтобы не рявкнуть: «На прошлой неделе, когда ходила взглянуть на подарки будущему ребенку Джоанны Адлер». Тогда каждый выкроил время для встречи…

А я пробыла там не больше пятнадцати минут, вдруг спохватилась Алекс. Как раз чтобы со всеми поздороваться и тут же попрощаться.

Кейн продолжал тихим голосом:

– Тетя Тесс была моим лучшим другом. И всего за неделю до кончины она сказала мне, что любит меня. Я думаю, что она и прежде думала и говорила так, но меня не было рядом, чтобы порадоваться ее словам…

– Вы не можете себя в этом винить, Кейн.

– Добровольцы, работающие в богадельне, те самые, кого она учила, как и что надо делать, все эти годы заботились о ней вместо меня. Вот она действительно была окружена друзьями.

Слушая Кейна, Алекс про себя подумала, что тетю Тесс легче представить отдающей строгим голосом приказы, чем произносящей ласковые, сентиментальные слова. Но ведь то было на смертном одре…

– Да, это прекрасно, – согласилась Алекс.

– Вы в самом деле так считаете? А знаете, о чем я подумал? Если бы мне сейчас довелось оказаться в подобной ситуации, то вряд ли нашелся бы кто-то, кто позаботился бы обо мне.

– Кейн, ну что с вами такое, черт возьми! Вам не кажется, что вы становитесь невыносимым в своем самоедстве?

– Есть немного, тут вы правы. Мои родители уже умерли, а сестры погрязли в своих проблемах. У меня есть сотни знакомых, но очень мало настоящих друзей. Нет, пожалуй, никого, кому я мог бы позвонить в трудную минуту и излить душу… – Кейн помолчал, потом тихо добавил: – И кто все равно бы выслушал меня, даже зная, какой я ужасный зануда…

– Кейн, но это же…

– Я вовсе не оплакиваю и не жалею себя, – резко отреагировал Кейн. – Я просто констатирую факты. У человека не будет друзей, пока он сам не станет чьим-либо другом. А быть другом очень трудно, если вы почти не бываете дома и даже ваша собственная секретарша не знает, как и где вас разыскать.

Алекс слегка рассердилась на это замечание Кейна.

– Если это намек на то, что Шарон не смогла найти меня и сообщить о рождении у Джоанны Адлер ребенка, то…

– Да нет же! Если честно, то я совсем об этом позабыл. Я имел в виду исключительно себя. Вот что, Алекс, я не хочу провести остаток своих дней так, как это было в «Пенс Уитфилд». Я хочу, чтобы рядом со мной находились люди, которые меня знают и принимают таким, какой я есть, со всеми моими выкрутасами и недостатками. А не только те, которые вынуждены терпеть меня из-за того, что я могу оказаться полезным в делах… Алекс покачала головой.

– И вы решили, что, забросив все, сможете решить проблему?

А Кейн, казалось, вовсе не слышал, что она говорит.

– Когда настанет время и у меня появится жена, то она будет моим лучшим другом, а не просто домохозяйкой и служанкой, которые сейчас приходят ко мне раз в неделю приготовить еду и прибраться в доме. И я хочу уделять время своим детям. Я хочу брать их с собой на рыбалку. Я сам хочу научить их плавать, сыграть первую песенку на пианино или посмотреть, как они играют в школьном театре…

Алекс громко вздохнула.

– Вы все время говорите о времени. Но подумайте сами – эта ваша новая работа совсем не подарок. Вам придется работать значительно больше и дольше, чтобы заработать те деньги, которые вы сейчас получаете в «Пенс Уитфилд».

– Вы правы, я абсолютно убежден, что уровня «Пенс Уитфилд» мне не достигнуть, – весело согласился Кейн. – Просто в году не хватит рабочих часов, чтобы я мог компенсировать разницу в оплате там и здесь. Ставки «Пенс Уитфилд» и Фионы несоизмеримы.

– Ну ладно. Допустим, вас не смущает снижение вашего жизненного уровня. Но представьте, сколько вам придется принять двадцатидолларовых клиентов, чтобы купить в соседней лавке продуктов. Вам придется трудиться значительно больше, чтобы получить те же деньги, Кейн. К тому же вам не удастся работать в этом маленьком городишке лишь по своей узкой специальности. Не найдется столько хороших клиентов. И вам волей-неволей придется заниматься всем подряд. В таком случае все те ничтожные или, ладно, мелкие, но важные проблемы бедняков, которые вам кажутся такими занятными сейчас, будут смотреться совсем по-другому, если вы будете иметь с ними дело каждый день.

Кейн остановился и взглянул на Алекс. Брови напряженно сошлись к переносице, сквозь ткань карманов ветровки проступали кулаки. Алекс поняла, что Кейну явно не понравилось то, что она сейчас высказала ему прямо в глаза. Но это не имеет значения, она все равно должна ему это сказать. Так почему же не сейчас? Однако продолжила она уже более спокойным тоном, почти печально:

– Прошу вас, Кейн, подумайте над моими словами. Чем больше времени вы проведете с клиентами Фионы, тем меньше его останется на семью или друзей. Чем больше дел вы будете вести по льготному тарифу, тем меньше будете зарабатывать, чтобы обеспечить приемлемый уровень жизни для своей будущей жены и детей. Это тупик. Да и ваши коллеги станут сторониться вас. К слову хочу напомнить, что в Миннеаполисе уже сплетничают о том, что вас уволили. Если вы не вернетесь на фирму, то это может стать реальностью.

Наступила длительная пауза, которую прервал Кейн.

– А не все ли равно? – Голос его звучал глухо, он весь поник, словно его покинула жизненная энергия. Глядя на него, Алекс внезапно испытала щемящее чувство жалости и симпатии к нему. Она с трудом сдержалась, чтобы не дать этим чувствам прорваться наружу. Ему совершенно не к чему было это видеть. Напротив, услышать жесткую правду без прикрас как раз и было то, что ему сейчас нужно. Если ей удалось убедить его в том, что нарисованная им пасторальная картина нежизнеспособна, то надо воспользоваться этим и не уступать. Но прежде чем она успела найти подходящий ответ на столь странное замечание Кейна, тот повторил: – Да пусть думают что хотят. Все они.

С этими словами он резко повернулся на каблуках и зашагал прочь.

Этот спор совсем доконал Алекс, она чувствовала себя душевно опустошенной. Ей стоило больших усилий взять себя в руки и сообразить, где же она находится, поскольку во время прогулки с Кейном она совсем не следила за дорогой. Не знала, как далеко и в какую сторону они ушли. К тому времени, как она нашла свою машину, Алекс уже стало казаться, что она превратилась в одну из достопримечательностей Дулута и навеки обречена бродить в одиночестве по пустынным холмам.

Кейна нигде не было видно, в окнах заведения Фионы не горело ни единого огонька. Алекс поежилась от пробиравшего ее холода и устремилась на машине в Дом для гостей.

Там ее ждала записка от Невила Моргана. Алекс посмотрела на время приема сообщения, указанное внизу, сложила записку и сунула в карман льняной юбки. Прошли часы с тех пор, как звонил мистер Морган, а сейчас был поздний вечер. Она перезвонит ему утром.

Алекс рухнула на кушетку, мечтая о горячей ванне, но была не в силах добраться до нее и наполнить горячей водой. Она так устала, что почти забыла о голоде. Взяла лишь яблоко из вазы с фруктами и рассеянно принялась его грызть.

Новая попытка и новая неудача, горько думала Алекс, оценивая свой последний разговор с Кейном. А ведь на какой-то миг ей показалось, что она сумела пробиться к нему, почти убедила…

А может, так и было на самом деле, подумала девушка. Может, потому он и ушел так стремительно, что в душе признал ее правоту, однако так и не нашел в себе сил сказать ей об этом. Или ему просто нужно время, нужно побыть в одиночестве и обо всем неспешно подумать? И в следующий раз, когда они встретятся вновь…

«Не слишком на это полагайся», – одернула Алекс стремительный полет своих мыслей. Догрызла яблоко и выбросила сердцевинку в хрустальную пепельницу на низком столике, предназначенном для кофе. Рядом с подносом валялось так и не оконченное розово-голубое детское одеяльце. Иголка с ниткой были готовы для следующего стежка, и Алекс взяла рукоделье в руки.

Мягкая ткань была приятна на ощупь, блеск иглы, размеренный ритм шитья хорошо успокаивали. Время словно перестало существовать.

«Еще один маленький стежок, и я пойду и приму ванну. Вот дошью уголок и распоряжусь насчет ужина. А потом позвоню Джоанне».

Но она не прекращала шитье, пока не свело от непривычной работы пальцы. Отложив в сторону иглу, она мысленно пожурила себя за недисциплинированность, так как не выполнила ни единого из намеченных дел. Но одно все же решила сделать – потянулась к телефону, чтобы позвонить подруге.

Та была дома, по крайней мере так сказал ее муж. Однако она в данный момент кормила ребенка, поэтому вряд ли подойдет к телефону. Но Алекс расслышала в трубке голос Джоанны, спрашивающей, кто ей звонит. Уже через мгновение Алекс слышала ее радостный голос.

– Алекс! Как я рада снова услышать тебя!

У Алекс потеплело на сердце. А ведь еще сегодня Кейн утверждал, что у них обоих нет настоящих друзей. Но в отношении Алекс он явно ошибался.

– Надеюсь, что не отвлекаю тебя своим звонком?

– Да нет же, нет. Ты знаешь, это даже интересно: одной рукой держать ребенка, другой – трубку. Ты уже вернулась домой?

– Э… нет, нет еще. Возможно, мне придется здесь немного подольше побыть.

– Сложное дело с поместьем?

– Да, и еще… кое-что… – Алекс колебалась, не решаясь посвятить Джоанну в перипетии ее сложных отношений с Кейном. Хотя была почти уверена, что подруга смогла бы ей помочь. К тому же и по долгу службы Джоанна постоянно общалась с людьми и отлично умела с ними ладить, устраивать на хорошие рабочие места, устранять все сложности и неприятности. – Что-то у меня все запуталось, – выдавила из себя Алекс, и сомнение вновь овладело ею. Подруга сохранит все в тайне, тут она была абсолютно спокойна. Но дело было не в Джоанне, а, скорее, в ней самой. Похоже, что она ничего не сможет рассказать своей лучшей подруге.

– Что, много всяких подводных камней? – понимающе спросила Джоанна. – Ты знаешь, иногда я так рада, что хоть на несколько недель вырвалась из этого бесконечного круга и занялась ребенком… Прости, дорогая, ты что-то сказала? Я уронила трубку…

Алекс медленно произнесла:

– Нет, ничего. Так, мелочи. Сама во всем разберусь.

– Конечно, разберешься. Жду не дождусь, когда ты приедешь взглянуть на малыша. Он такой пупсик!

Так что там ей говорил Кейн? «И кто все равно бы выслушал меня, даже зная, какой я ужасный зануда…»

А еще Алекс осознала, что не стоит беспокоить Джоанну своими делами, у той и без нее полно забот. Она сейчас целиком поглощена приятными хлопотами с новорожденным. Она так мечтала о мальчике и вот теперь получила его…

«У человека не будет друзей, пока он сам не станет чьим-либо другом», – вспомнила Алекс и другие слова Кейна.

– Но ведь я же друг… – проговорила в трубку Алекс.

На другом конце воцарилось озадаченное молчание. Затем Джоанна осторожно ответила:

– Ну конечно же, друг. Ты будешь дома через пару недель? Мы собираемся устроить крестины.

В дверь кто-то постучал. Алекс пошла открывать с телефоном в руке. За дверью была мисс Кейт.

– Вас просят к телефону, мисс Джакоби. Прошу прощения, но звонок срочный, и меня просили вас побеспокоить.

Алекс кивнула и решила закончить разговор с подругой:

– Джоанна? Ты слушаешь? Я тебе перезвоню, и мы договоримся насчет крестин.

Мисс Кейт, как всегда, оказалась точна. Звонил Невил Морган. Он был не только настойчив, но и нетерпелив.

– У меня состоялся телефонный разговор с Полом Уинтергрином. Я полагаю, что, поскольку вас не было в отеле, вы были с ним?

– Но ведь вы сами дали мне два поручения, когда отправили в этот Дулут, – напомнила Алекс.

– Так вы были с Кейном? Вот именно это я и намеревался узнать. Я жду вашего отчета, надеюсь, он будет чуть более подробным, чем ваше вчерашнее сообщение по телефону. Вы понимаете, что я и шагу не могу ступить, не зная, как идут ваши переговоры.

Алекс в волнении закусила губу. Она не могла лгать Невилу Моргану. Безответственные сообщения об успехах могли в будущем создать массу проблем. Если только не произойдет чуда и Алекс не введет в кабинет Невила Моргана Кейна, ну совсем как если бы фокусник вытащил кролика из волшебного цилиндра. Но она также не могла сказать и правду.

«Невил, старина Невил, – размышляла Алекс. – Вы-то думали, что лачуга на берегу озера – это плохо, но вас ждут еще и не такие известия из этой самой лачуги о новом партнере Кейна и его новой юридической практике».

Однако такой оборот дел мало что мог бы дать ей лично в «Пенс Уитфилд». И к тому же она вовсе не собиралась выбрасывать белый флаг, признавая свое поражение. Ведь так?

Поэтому Алекс предпочла сообщить некий компромиссный вариант своего видения проблемы.

– Кейн пока еще не дал мне определенного ответа, что ему нужно, чтобы вновь приступить к своей работе на фирме.

– Что за чушь! Вам надо быть потверже и дать понять ему, что у вас есть все полномочия для переговоров. Вы можете даже предложить ему луну на серебряном блюдечке. Обещайте ему все что ни захочет, Алекс.

На мгновение ей показалось, что она ослышалась.

– Все что ни захочет? – переспросила Алекс севшим голосом.

– Ну да, все что угодно. И не сидите дома, не теряйте ни минуты, немедленно сообщите ему об этом. Дьявол, если он захочет жениться на моей дочери, то я лично посажу ее под замок и буду держать на хлебе и воде, пока она не согласится выйти за него. Мне он нужен, зацепите Кейна как хотите, Алекс.

В трубке послышались гудки. Алекс пару минут сидела оглушенная, судорожно сжимая в руке трубку. В ушах звучало: «Все что ни захочет…»

Постойте, а что сам Кейн говорил сегодня утром? Чего он хочет? Ах да, время! Ни за какие деньги нельзя купить время, чтобы провести его со старыми друзьями, или на природе, или просто создать семью.

Да, это было его единственное требование. То, что было ему нужно. И это заключалось в менее напряженном графике работы, меньшем числе деловых командировок и чуть большем количестве выходных. В принципе не так уж многого он и хочет, подумала Алекс. И если альтернативой для «Пенс Уитфилд» могла стать потеря Кейна, то фирма пойдет на компромисс.

Ну почему такая простая мысль не могла сразу прийти ей в голову? Пытаясь дать ответ, Алекс подумала, что во всем виноват Кейн, который постоянно громко жаловался на то, что занятие юриспруденцией перестало приносить ему профессиональную и творческую радость и удовлетворение. Но, как теперь выяснилось, он совсем не то имел в виду. Кейн вовсе не намеревался отказываться от адвокатской практики. Он любил свою профессию так же сильно, как и она, Алекс. Но если он получит возможность работать в фирме «Пенс Уитфилд» на своих условиях, то…

Он должен получить их, решила Алекс. Он получит все, что хочет. Она положила трубку на рычаг, блаженно потянулась, беззаботно улыбаясь.

– Мы победили, – прошептала Алекс, – Кейн с помощью отшельничества и она, Алекс, поддержавшая его в этой борьбе. Мы победили.

Размышляя таким образом, Алекс даже больше не сердилась на него за то, что он со спокойной совестью манипулировал ею. Цель оправдывает средства, если в конце концов все становится на свои места.

Теперь ей надо лишь найти Кейна и сообщить ему хорошие новости.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Но найти Кейна оказалось невозможно. Он словно просто растаял в воздухе, оставив ее тогда у машины. Он не отвечал на телефонные звонки, и во вторник вечером Алекс сама поехала в Инглнук. Но и там ее ждала неудача: в доме не горел свет и возле дома не стоял «феррари».

Вообще-то пока ее это не слишком сильно беспокоило. Кейн мог в данный момент находиться где угодно. Например, поехать за продуктами в ближайший магазинчик. Или пойти погулять по песчаной ленте берега, там, где пару дней назад они гуляли вместе. Либо просто мог уехать покататься на машине, чтобы отвлечься…

Но все спокойствие Алекс как рукой сняло, когда она нашла дверь черного хода запертой. Она попыталась открыть ее, чтобы оставить записку на кухонном столе. Она даже впала было в настоящую панику, и ей потребовалось время, чтобы успокоиться, но разве Кейн не говорил, что никогда не запирает двери? Однако тот факт, что Кейн не запирал двери, когда был где-то поблизости, вовсе не говорил, что он не будет запирать их и в том случае, если отлучится надолго и далеко.

Алекс сунула свою визитку в щель почтового ящика, куда Кейн обязательно должен был заглянуть по возвращении домой. В ящике не было не то что залежавшейся корреспонденции, а вообще ничего не было. Значит, Кейн уехал совсем недавно? Хотя корреспонденцию Кейна могла забирать соседка…

И все-таки почему она поспешила уверить себя, что Кейн уехал из города? Он мог просто пропадать в одной из кабинок заведения Фионы, занимаясь делами клиентов, только и всего.

На следующий день, в среду, Алекс остановила машину перед парадным ходом заведения и спросила Фиону.

– Она совсем заработалась, – сказала секретарша. – Один из юристов, ведущий дела на добровольных началах, не смог прийти на встречу с клиентами. Вот Фионе и пришлось взять это на себя. Но я думаю, что она сможет выкроить пару минут для вас в перерыве между клиентами.

– Отлично! А пока можно мне еще разок взглянуть на ту папку с документами, что вы давали мне в прошлый раз?

Секретарша пошла за папкой, а Алекс добавила ей вслед:

– Фионе, наверное, трудно справляться со всем этим одной.

– Да, это действительно нелегко.

– Мне кажется, ей здорово повезло, что Кейн помогает ей.

Секретарша разыскала папку с документами и вынула ее из общей кипы.

– Да, конечно, если они сумеют договориться о мелочах. Кейн пока еще не внесен в рабочую сетку приема посетителей.

С этими словами секретарша метнула немного встревоженный взгляд на Алекс, как бы проверяя, не сказала ли она чего лишнего.

Алекс вовсе не была удивлена услышанным. Ну конечно, Кейн не внесен в рабочий график, конечно же, не согласованы все мелочи и нюансы. Это было еще одним свидетельством в пользу того, что Кейн не собирался здесь задерживаться, тем более что появилась возможность получить все, что ему нужно, в «Пенс Уитфилд». Без всякого сомнения, это отлично понимала и Фиона.

Пару минут спустя секретарша провела Алекс в кабинку, расположенную в самой глубине здания. Она была ничуть не больше по размерам, чем остальные, с той лишь разницей, что одна из стен была увешана семейными фотографиями, а в углу стояла бронзовая этажерка, заставленная красивыми домашними цветами.

– Они такие ухоженные, – отдала должное Алекс. – Хотя вы, Фиона, одинаково хорошо ухаживали бы и за веткой ядовитого плюща, случись ему оказаться в ваших руках.

В ответ та весело рассмеялась.

– А неплохая мысль! Тогда я могла бы посылать отростки тем, кто дает обещания, но не спешит выполнять их, предоставляя другим работать за них. Ну ладно, не будем о грустном. Так вы смогли найти какой-либо выход по делу несчастной клиентки? – и Фиона выразительно показала рукой на папку с документами, которую Алекс зажала под мышкой.

– А как бы отнеслась ваша клиентка к магазину подержанных автомобилей? – спросила Алекс.

Фиона в недоумении наморщила брови и сказала:

– Полагаю, что это вряд ли когда-нибудь приходило ей в голову. А почему вы об этом спрашиваете?

– Посмотрите сами. – Алекс развернула завещание и положила его на стол. – Вот здесь, в восьмом разделе, пункт семнадцатый. Помимо всего прочего, опекун обязан предоставить опекаемому ребенку надежное средство транспорта.

– И что с того? Так все делают.

– Но это же означает, что опекун должен купить машину. В завещании ничего не сказано о том, как часто опекун должен покупать ему машину, и нет никаких конкретных указаний по поводу того, что следует делать с уже имеющейся машиной. Смотрите, как получается: ваша клиентка может купить или получить у дилера автомобиль, сесть за руль, проехать до ближайшего магазинчика, торгующего подержанными автомобилями, получить за машину наличными и после этого позвонить опекуну и потребовать новый автомобиль.

С этими словами Алекс откинулась на кресле, явно довольная собой.

– Так можно поступать до тех пор, пока ваша клиентка не решится открыть собственное дело. И не только автомобильный бизнес. Завещание составлено так, что позволяет вести дело с оптовой торговлей чем угодно, начиная с имеющихся в наличии узорных полотенец и велосипедов и кончая школьными костюмчиками.

Фиона потянулась за очками, которые применяла для чтения, и водрузила их на нос.

– Должна признаться, что упустила этот момент, – сказала Фиона и посмотрела на Алекс сквозь блеск линз. – Да, тут сказано «предоставит» вместо «может предоставить», ведь так? Вообще-то это Не слишком этичный ход…

Однако Алекс заметила, как заплясали чертики в глазах Фионы, и продолжила:

– Вы правы, это не совсем этично. И сама бы я не стала слишком настойчиво предлагать вашей клиентке такую линию поведения. Но я думаю, что опекун человек неглупый. Если своими действиями вы дадите ему понять, что намерены заняться расследованием того, как и куда он тратит деньги, то он может пойти на разумное соглашение.

Теперь уже Фиона потянулась за ручкой.

– Что ж, стоит попытаться.

– Дайте мне знать, чем это кончится. – Алекс передвинулась на краешек стула. – Кстати, вы не в курсе, где сейчас Кейн? Я никак не могу найти его.

Фиона ответила, не отрываясь от бумаг.

– А он отправился на пару дней в Миннеаполис.

– Чтобы сдать свою квартиру, да? – спросила Алекс, пытаясь определить свою правоту по реакции Фионы на эти слова.

– Он ничего не сказал, – бесстрастно ответила Фиона. Она все еще была поглощена чтением параграфов завещания. Алекс опять не удивилась. Но отсутствие реакции со стороны Фионы убедило ее в том, что детали их ожидаемого партнерства с Кейном вряд ли будут когда-нибудь согласованы.

Она только надеялась, что, какие бы причины ни побудили Кейна отправиться в Миннеаполис, он не зайдет поболтать в «Пенс Уитфилд» с Невилом Морганом. Если бы он прямо сейчас начал разговор с руководством фирмы, то, без всякого сомнения, собственной рукой лишил бы себя самой выгодной сделки, которая когда-либо была в его жизни.

После целой недели, проведенной в хранилище, Алекс настолько привыкла к монотонному ритму работы, что была по-настоящему озабочена тем, как бы не пропустить что-либо важное в груде перепачканных копиркой документов. К сожалению, большая часть бумаг покойного Джефри Уинтергрина нисколько не напоминала оживленную переписку с местным архитектором. Алекс просматривала массу скучных бумаг, поэтому она буквально заставляла себя концентрировать внимание, чтобы ненароком не пропустить, может, единственное важное для нее слою.

Это было трудно, поскольку Алекс все время думала о Кейне, о его неожиданной поездке в Миннеаполис, в то время как глазами читала длинное письмо Джефри к старому школьному приятелю. Письмо было настолько длинным и монотонным, что Алекс чуть не пропустила упоминание о Ралфе Уинтергрине.

Так вот, старый Уинтергрин жаловался приятелю на привычки своего племянника и его образ жизни.

«Но когда я умру, тогда другое дело, – загадочно формулировал старый Уинтергрин. – Придется ему соблюдать приличия».

Алекс лихорадочно вчитывалась в строчки, но автор письма неожиданно переключился на иной предмет.

Она продолжала держать листок бумаги, затем вновь перечитала загадочные слова. Постойте, а что это Кейн говорил ей о том, что Ралф проживает в районе города, пользующемся не самой хорошей славой? И хотя Алекс еще слабо разбиралась в географии Дулута, тот адрес, который Ралф оставил ей, показался девушке весьма сомнительным.

Если покойный Джефри Уинтергрин не имел в виду, что Ралф живет не по средствам, то что иное он имел в виду? Не то ли, что после его смерти Ралф постарается изобразить богача, чтобы осадить своих кредиторов, загнавших его в безвыходное положение? Или, быть может, покойный имел в виду, что у Ралфа появятся средства и он сможет занять иное положение в обществе?

– Неважно, – пробормотала Алекс. – Раз у меня есть серьезные сомнения в значении его слов, любой опытный адвокат сумеет убедить суд в необходимости принять их во внимание.

Размышляя подобным образом, Алекс просмотрела следующую пару папок с документами. Она не нашла в других просмотренных письмах и документах ничего стоящего внимания. Конечно, напомнила себе Алекс, хронологическая система организации архива покойного Джефри Уинтергрина не позволяет быстро отыскать другие его письма к школьному товарищу, чтобы можно было их сравнить. Их придется буквально вылавливать в море остальных бумаг. На это уйдут недели.

Стоит ли ей немедленно сообщать Полу Уинтергрину о том, что она нашла? Или ей лучше сначала позвонить Невилу Моргану и попросить совета? Или просто промолчать, пока не подвернется что-нибудь еще, что поможет ей принять решение?

Последний вариант был весьма рискованным. В деле могла в любой момент возникнуть критическая ситуация, и как тогда объяснить, почему она вовремя не информировала Пола Уинтергрина о новых обстоятельствах. Да и вообще, адвокат несет моральную ответственность перед клиентами и должен своевременно информировать их о ходе дел.

Пожалуй, стоит сегодня чуть задержаться и поработать, пока в голове не сложится четкий план действий. Только после этого можно будет отправиться в Дом для гостей и переодеться, перед тем как проследовать далее – к Полу Уинтергрину. А может, все же сначала позвонить Невилу Моргану…

Но Пол Уинтергрин сам материализовался из темноты помещения хранилища, прежде чем Алекс сумела прийти к чему-либо определенному. Ей показалось, что Пол немного удивлен ее нарядом, но он не стал его комментировать.