Текст книги "Озеро нашей любви"

– Привет, – начал Пол почти задушевно. – Как идут наши дела? Я подумал, что вы уже успели проголодаться и не прочь выпить горячего кофе. А так как вы пропадаете здесь, то я принес сюда.

Алекс отодвинула коробку с документами. Не было особого смысла продолжать работать, учитывая, что ее работодатель сам предложил сделать перерыв. Не слишком беспокоило ее и то, что Пол вынуждает ее зря тратить рабочее время, поскольку он его и оплачивал. А Пол тем временем подал ей кружку.

– Похоже, у нас наблюдается скромный прогресс.

Алекс оглянулась на два ряда коробок на ее рабочем столе. По одну сторону тянулся длинный ряд тех, которые еще необходимо было вскрыть. Они стояли в том же порядке, как их оставил помощник, присланный Полом еще в начале ее работы. По другую сторону выстроился весьма скромный рядок коробок с письмами и документами, уже просмотренными.

– Я по-прежнему считаю, что два или три секретаря были бы весьма вам кстати, – подал голос Пол.

Алекс отхлебнула горячего кофе и поставила кружку на стол.

– Секретарь вполне может пропустить что-нибудь важное… – Алекс запнулась. А что, собственно, случится, если она не посоветуется предварительно с Невилом Морганом? Разве она уже не решила проинформировать Пола о найденном в письме старого Джефри упоминании о Ралфе? – Например, то, что я обнаружила сегодня днем.

С этими словами Алекс осторожно подняла тонкий, как луковичная шелуха, листок и передала его Полу. Тот прочитал его и в недоумении сдвинул брови.

– Я пока не понимаю, в чем тут смысл.

Алекс объяснила возможность двоякого толкования слов Джефри Уинтергрина.

– А может быть и еще какая-то интерпретация, о которой я пока не догадываюсь.

Пол пожал плечами.

– Я не вижу, чтобы это могло послужить поводом оспорить завещание. Оно настолько четкое и ясное, а тут одни намеки…

– Суть дела в том, что остается место для различного подхода или разброса во мнениях по поводу намерений вашего покойного дядюшки в отношении Ралфа. А для Ралфа этого будет вполне достаточно, чтобы потребовать свою долю. Он даже может выиграть дело.

– Основываясь вот на этом, – Пол брезгливо ткнул пальцем в листок. – На единственной фразе в старом письме, адресованном кому-то, кого Ралф никогда и не видел. Да и откуда Ралфу знать об этом письме?

– А вот тут и зарыта собака, Пол. Вы не можете утверждать, что Ралф ничего об этом не знает.

– Но послушайте, я никогда не слышал об этом адресате старого Джефри. Так откуда же Ралф может о нем знать?

– Все, что я сумела найти, следует рассматривать лишь как сигнал тревоги, я это признаю. Ссылка действительно не совсем убедительна. Но…

– Это самое разумное, что я услышал за сегодняшний день, – прервал ее Пол.

Но Алекс проигнорировала его попытку пошутить.

– Основываясь на этом письме или чем-либо подобном, хороший адвокат может потребовать доступа к архиву покойного Джефри.

Алекс подметила взгляд Пола, каким тот окинул ряды коробок с документами.

– И просмотреть все коробки, – добавила она. – Он может проделать то же, что сделала я.

– И получить тот же результат, что и вы, – ничего не найти.

– Пол, вы полагаете, что лучше оставаться на этой позиции? Действительно, пока мне удалось отыскать всего один, к тому же довольно сомнительный пункт, но ведь могут найтись и другие! А с их помощью Ралф сумеет оспорить завещание.

Опустив голову, Пол мерил шагами хранилище.

Наконец он, видимо, принял какое-то решение, поскольку подошел к свету и заявил:

– Ралф утверждает, что у него есть свидетельство в его пользу. Но то, как он его описывает, заставляет предположить, что это единый цельный документ или заявление, но никак не коллекция разрозненных цитат из разных писем, как на этом сейчас настаиваете вы.

– Пол, вполне возможно, что это и так. Ралф может совсем не предполагать о существовании данного конкретного письма.

– Вы уже переговорили со слугами покойного Джефри?

– Не со всеми. Те, с кем мне удалось переговорить, похоже, ничего не знают. Пол, я не знаю, что за свидетельство есть у Ралфа, но я абсолютно убеждена в том, что оно существует на самом деле.

– А вы вдруг перекинулись на сторону Ралфа!

– Я никогда не позволю, чтобы мое личное отношение к клиенту сказалось на моем суждении о деле, – категорически отрезала Алекс. – Запомните, я не становлюсь ни на чью сторону. Я просто излагаю вам факты такими, как я их вижу.

– Так что же вы предлагаете?

Алекс прикусила губу, затем набрала в грудь побольше воздуха.

– Я полагаю, что вам следует быть готовым заключить полюбовное соглашение.

Голос Пола мгновенно перестал быть бархатным, почти интимным. Он не верил своим ушам.

– Вот так просто позвонить Ралфу и сказать, что я отдаю ему те деньги, которые старый Джефри без каких-либо оговорок оставил мне?

– Это не совсем то, что я имела в виду. Если прямо сейчас предложить ему сделку, то это может лишь вызвать дополнительные осложнения. Такой ход может заставить Ралфа уверовать в то, что мы действительно нашли что-то очень важное, что свидетельствует о том, что он может претендовать, скажем, уже на все имение. В таком случае Ралф едва ли согласится на то, чтобы получить свою долю. Но если он все-таки представит документы в суд, что ж… думаю, тогда нам следует предложить ему переговоры вместо открытой борьбы.

– Вот из-за этого, – повторил Пол, вновь поднимая тонкий листок бумаги.

Алекс на миг испугалась, что Пол сейчас порвет документ в клочья. Поэтому она протянула руку и забрала листок, быстро упрятав его для надежности в свою папку.

– Но это же несправедливо, – пробормотал Пол, – Ралф не может победить, основываясь на намеках и недомолвках.

– Мы пока еще не знаем, что за свидетельство есть у Ралфа, – напомнила ему Алекс.

– А я по-прежнему утверждаю, что Ралф блефует.

– Все может быть, Пол. – Алекс сделала паузу, затем мягко продолжила: – Но даже если у него есть свидетельство в его пользу, даже если Ралф и представит его в суд, то разбирательство может растянуться на долгие годы. Помните, вы как-то говорили о том, как вы видите стратегию Ралфа? Ну, лишь бы наделать как можно больше шуму и затянуть дело.

Пол нехотя кивнул.

– Вам это может в конечном итоге вылиться в гораздо более значительные потери, если вместо полюбовного соглашения вы начнете тяжбу о завещании. Пол, вы только прикиньте расходы, которые предстоит понести еще на подготовительном к судебному разбирательству этапе. На прошлой неделе вы уже заплатили по счету, который я представила, пятнадцать тысяч долларов, а я ведь не просмотрела еще и четверти документов.

– Так вы не будете помогать мне в судебном разбирательстве? – прямо спросил Пол Уинтергрин.

Алекс ответила не сразу:

– Вы обращаетесь к моей профессиональной совести. В тех условиях, когда мое собственное мнение и мнение клиента вступают в конфликт, я делаю то, что желает клиент. Если вы настаиваете, то я буду защищать ваши интересы в суде, и, поверьте, я буду делать это с полной отдачей. Но все же я позволю себе заметить, что бывают ситуации, когда лучший способ выиграть судебное разбирательство – не доводить дело до разбирательства.

Эти слова мгновенно оживили в ее голове недавние воспоминания, связанные с Кейном. Он ведь говорил что-то очень похожее, ну, когда они обсуждали сделку с «Квадрангл». Так что же Кейн тогда говорил? Ах, да: «Иногда лучшая сделка – это отсутствие сделки».

– В конечном счете это обычно себя оправдывает. Порой лучше проглотить собственную гордость и принять все как оно есть. Но при этом вашу душу будет греть мысль о том, что в конечном счете выигрываете вы.

Пол замотал головой, но Алекс подумала, что это, скорее, несогласие не с ее словами, а с ситуацией в целом.

– Если адвокату Ралфа удастся добиться права просмотреть содержимое архива, – упрямо продолжила Алекс, – то вам понадобится кто-либо, кто будет сидеть рядом и следить за каждым его шагом, чтобы ничего не было тайком подложено в архив.

– Ну да, за пятьсот долларов в час, – заметил Пол.

– Естественно, это будет недешево, – ответила Алекс.

– Из того, что вы сказали, следует, что любой шут гороховый может затянуть дело на долгие годы и в итоге заполучить-таки себе то, что ему вовсе не положено.

– Не совсем так. Я просто говорю о том, что вам все равно предстоят большие траты. Так почему бы разом не покончить с этим делом, вместо того чтобы ерзать, нервно ожидая, какой еще номер Ралф выкинет?

– Невил Морган вряд ли обрадуется, услышав, что вы советуете мне проглотить собственное достоинство и поступиться принципами.

– Если бы мистер Морган был идеалистом, он никогда не стал бы тем, кто он сейчас есть, – довольно жестко заявила Алекс. – Поверьте, я даю вам оптимальный юридический совет. То же самое я скажу и мистеру Моргану.

Последовала весьма долгая пауза. Затем Пол произнес уже совсем иным тоном:

– Хорошо. Я надеюсь, что вы все взвесили и действительно готовы отстаивать мои интересы. Так сколько, по-вашему мнению, можно выделить Ралфу?

Конечно же, Пол пригласил Алекс пообедать, чтобы за столом продолжить обсуждение их дел. Однако Алекс отказалась от приглашения. Сейчас ей просто нечего было добавить к сказанному Полу. Теперь все зависело от того, что предпримет Ралф. Им же оставалось лишь сидеть и ждать.

К тому же Алекс немного нервничала и была не в настроении болтать ни о чем с Полом, сидя в каком-либо изысканном ресторане. Поэтому она весьма решительно попрощалась у хранилища. Как и положено джентльмену, Пол подождал, пока Алекс завела мотор своей машины, и ехал вслед за ней почти до самого Дома для гостей. Но, убедившись, что Пол все-таки уехал по своим делам, Алекс свернула на обочину и остановила машину.

Ей не хотелось возвращаться в свой номер, есть в одиночестве скромный ужин. Еще один вечер оставаться одной. И уж совсем ей не хотелось в этот момент заниматься составлением очередного отчета о ходе дел по поместью Уинтергрина.

Алекс не думала, что мистер Морган не согласится с ее решением, но давала себе отчет в том, что ей придется приложить немало труда, чтобы убедить его в своей правоте. Поэтому она решила отложить составление отчета до утра, когда сможет взяться за него со свежими силами.

Алекс включила передачу, и машина вновь понеслась по живописному шоссе по направлению к Инглнуку. По крайней мере она будет знать, дома ли Кейн. За последние несколько дней у Алекс уже вошло в привычку проезжать мимо Инглнука, вне зависимости от того, по пути было ей или нет.

Ей бы только увидеть «феррари» у ворот Инглнука. А если придется объяснять свое появление, то в нужный момент она что-нибудь придумает. Хотя зачем что-то изобретать, когда ей столько надо обсудить с Кейном? И, вспомнив про Невила Моргана и те новые уступки, которые он готов был предложить Кейну как плату за возвращение на фирму, она уверилась, что Кейн и сам будет рад поговорить с ней.

А все-таки что заставило Кейна отправиться в Миннеаполис? Техническое состояние автомобиля? Или личные дела, запущенные за последние несколько недель? А может, свидание с дочерью Невила Моргана? Но почему я вспомнила о Лил Морган? – удивилась Алекс. Но тут ей пришли на память слова ее отца, Невила Моргана: «Если Кейн захочет жениться на моей дочери, то я запру ее и буду держать на хлебе и воде, пока она не согласится выйти за него».

Алекс ухмыльнулась, вспомнив этот разговор. Это, конечно, был всего лишь литературный оборот, призванный подчеркнуть нетерпение, с каким старшие партнеры ожидали возвращения Кейна Форрестола. Он лишь подчеркивал, что руководство готово было заполучить Кейна на любых условиях, какие бы тот ни выдвинул. Было бы глупо думать о Кейне и Лил Морган как о паре влюбленных голубков. К тому уже Алекс видела их вместе один-единственный раз – тогда, на праздничном вечере.

Однако настроение у нее заметно испортилось. Она припомнила, что в тот вечер буквально через минуту после того, как закончился ее разговор с Кейном о деле Рейнолдса в той уединенной нише, Кейн уже танцевал с Лил Морган. А не ждала ли его Лил Морган уже тогда?

Ну, и кому до этого дело? – задала себе вопрос Алекс.

Никчемный вопрос, так, легонький небрежный вопросик, на который и отвечать-то не принято. Именно поэтому ответ, который вдруг прозвучал в голове Алекс, словно громом ее поразил.

– Мне есть дело! – сказала она вслух.

Алекс попыталась было посмеяться над собственной глупостью. Какая-то вечеринка, да и было-то это почти полтора года назад. Какой же надо быть идиоткой, чтобы сейчас ревновать к тому давнему случаю?

И снова сама же дала на это ответ. Этой идиоткой была женщина, которая попала в весьма пикантную ситуацию, связанную с мужчиной, которого она обожает. Женщина, которая слишком близко к сердцу принимает эту пикантную ситуацию. Женщина, которая трепещет, готовая попасться в романтические сети любви…

«Ну уймись же, Бога ради, – принялась укорять себя Алекс. – Это же смешно…»

Да, она действительно восхищалась Кейном Форрестолом. Его талантом, быстротой мышления, его юридическим гением… А еще ей нравилось в Кейне живое чувство юмора, его низкий медлительный голос, то, как блестели его глаза всякий раз, когда он улыбался, как он целовал ее.

Но для Алекс было выше сил признать, что она без ума от него, словно девчонка, влюбившаяся в рок-звезду. Позади раздался громкий сигнал клаксона, и Алекс обогнала машина, разрисованная рекламой фирмы, доставляющей пиццу. Водитель обогнавшей машины выразительно глянул на нее.

Алекс опомнилась и пробормотала извинения. Углубившись в свои переживания, она заметно снизила скорость, и теперь ее машина едва ползла по скоростному шоссе. Понятно, что это вызывало раздражение остальных водителей.

Надо все же собраться с мыслями и рассуждать здраво. В конце концов, не такая уж она безнадежная дурочка. Итак, начала Алекс, Кейн всю последнюю неделю уделял ей очень много внимания. Это было чистой правдой и доставляло ей несказанное удовольствие. Однако это еще не говорит о том, что Кейн действительно серьезно к ней относится. Она отлично помнила, как тот же Кейн с большим трудом вспомнил ее, когда она впервые дозвонилась до него по приезде в Дулут.

«И тебе это тогда очень не понравилось, – напомнила себе Алекс. – И не просто не понравилось. Ты была прямо-таки вне себя от злости, что он успел позабыть о твоем существовании».

Обуреваемая этими думами, Алекс не заметила, как добралась до Инглнука. Не обратила внимания на то, что возле дома стоит автомобиль, пока не проехала мимо него. Она едва не свернула себе шею, пытаясь разглядеть в зеркале заднего вида, что за машина стоит в проезде. Алекс была почти уверена, что это не «феррари», а большая подержанная машина. Она решила, что, возможно, кто-то просто заехал сюда по своим делам. Алекс пришлось проехать еще почти полмили, прежде чем она нашла место для разворота, и к тому времени, как она снова оказалась у Инглнука, автомобиль уже уехал. Но на его месте стоял «феррари», а в доме ярко горел свет. Алекс показалось, что Кейн включил все осветительные приборы.

Значит, Кейн дома, подумала Алекс. Наконец-то он вернулся. Какое ошеломляющее чувство нахлынуло на нее! Грудь распирало от радостного волнения и страха. Такое с ней уже было однажды – когда она впервые выступала адвокатом в суде.

Так что же так взволновало ее сейчас? Неуютный вопрос, и Алекс не была уверена, что ей хочется получить ответ на него. Нет, только не сейчас…

Парадная дверь была распахнута настежь, и только сетка преграждала Алекс путь. Она на мгновение остановилась, уловив движение Кейна в кухне. Ей показалось, что Кейн какой-то другой. Выглядит как будто старше. Возможно, немного устал. На нем несвежая полосатая спортивная рубашка и мятые джинсы.

«Все твое воображение. Человек проделал такой путь», – успокаивала себя Алекс.

Она подошла в своих туфлях на мягкой подошве почти к самому дому, не издав ни скрипа, пока ступала по доскам. И уже подняла руку, чтобы постучать в дверной косяк, как Кейн вдруг повернулся и пошел к двери, словно почувствовал ее присутствие. Их взгляды встретились. У Алекс перехватило дыхание, словно кто-то сжал ее горло.

Хватит уже обманывать себя, подумала Алекс. Ведь так чудесно было бы признаться Кейну, что она восхищается им, что хотела бы иметь в его лице и друга и учителя. Это, конечно, чистая правда. Только не вся правда, целиком. Ей хотелось от Кейна гораздо большего…

Алекс набрала в грудь воздуху и приготовилась нести какой-нибудь легкомысленный вздор, чтобы сломать ледок, образовавшийся после их последней уличной встречи в городском центре. И вдруг услышала свой осипший голос.

– Кейн, я так скучала без вас… – вырвалось у нее.

«Что ты делаешь? Это самый глупый твой поступок, – мысленно бранила себя Алекс. – Ну почему бы не покончить с этими детскими играми, а, Джакоби? Почему бы тебе не признаться честно, что ты любишь его? Ведь это же чистая правда…»

Признание с такой легкостью сорвалось с ее губ именно потому, что подсознательно она уже давно была готова к этому.

Когда же случился этот поворотный момент в ее душе? – спрашивала она себя. Может, тогда, когда она представила себе Кейна мощным утесом, возвышающимся над бурным житейским морем? Или, может, еще раньше, в тот памятный вечер в Доме для гостей? Она надела тогда изящное, но строгое платье для того, чтобы убедить Кейна в том, что она не кокетка, или для того, чтобы понравиться ему? И ей действительно нравилось вести разговор с умным собеседником или же она просто наслаждалась его обществом и его вниманием?

Голос Кейна прервал бурный поток ее мыслей. Он спросил:

– Не пройдете ли внутрь, или так и будете стоять на пороге, на радость москитам? – Затем, когда Алекс переступила порог кухни, мягко добавил: – Я тоже скучал по вас.

Алекс сразу стало легче дышать, словно разжалась мертвая хватка.

Он говорит, что скучал по мне! Значит, я ему не совсем безразлична? – думала Алекс. А может, мне повезло и он испытывает ко мне нечто большее?

Она вспомнила, что он хотел остепениться, завести семью. А еще он говорил, что хочет, чтобы его жена была ему к тому же и лучшим другом. Лил Морган никак не годится для этого…

Может быть, я гожусь, подумала Алекс. Может быть, я…

Чего бы проще сделать шаг ему навстречу и броситься в его объятия? В его доме ей ничего не грозит, и Алекс это отлично понимала. Тут царили покой, мир и порядок. По крайней мере так было, пока Кейн не поцеловал ее. Тут словно взорвался динамит, взволновав ее кровь. Алекс прикрыла глаза и ладонями обняла лицо Кейна, издав слабый стон.

– Хорошо, когда по тебе скучают, – сказал Кейн низким медленным голосом, почти ей в самое ухо. Алекс кончиками пальцев, упиравшихся в его виски, почувствовала, как на лоб набежали морщинки, и поняла, что Кейн улыбается. Она почти ощущала, как побежали смешливые лучики от уголков его глаз. Алекс немного откинула голову назад и сказала, покраснев:

– Прошу прощения, что досаждаю вам.

Кейн рассмеялся.

– Ну, это не совсем так.

Его руки скользнули вниз по ее плечам, по спине и остановились на талии. Кейн подарил ей еще один быстрый поцелуй. Затем отпустил ее.

– Не отведать ли вам кусочек пиццы, а потом вы мне объясните, что послужило причиной столь бурного и горячего приветствия?

Кейн отвернулся и стал накладывать в тарелку куски пиццы из коробки, стоявшей на кухонном столике. Алекс была рада передышке, по крайней мере ей представилась возможность преодолеть смущение, вогнавшее ее в краску.

Ну можно ли так себя вести? Ведь она прямо бросилась ему в объятая. Естественно, что он хочет услышать объяснения. Что ж, он прав…

– А-а, вот какая это была машина, – задумчиво сказала Алекс. – (Кейн удивленно вскинул брови). – Ну та, что развозит пиццу. Я проезжала здесь несколько минут назад и в темноте проскочила въезд. Я никак не ожидала увидеть там машину.

– Так вы снова заблудились, Алекс?

А Алекс никак не могла решить, то ли ей вздохнуть с облегчением, оттого что они сменили тему, то ли разозлиться на него из-за непрекращающихся подколок. Затем вспомнила, что нападение лучшая защита, и заявила:

– Целых три дня я без блужданий ездила по городу. Я почти на память выучила каждую ямку в округе. И потом, мне показалось, что Дулут не такой уж плохой городок…

– Вы совершенно правы. И не город виноват в том, что на вашем пути всегда возникают препятствия, а…

– Я сама скажу – влияние озера?

Кейн наградил ее улыбкой.

– И опять вы совершенно правы. – С этими словами Кейн аккуратно поставил тарелки с пиццей, салфетки и банки с содовой поверх коробки, в которой еще оставалась пицца, и понес все это через гостиную к задернутому шторами балкону, выходящему на озеро. Алекс даже различала ритмичный звук разбивавшихся внизу, о прибрежные скалы, волн озера. – В доме слишком жарко, – пояснил свои действия Кейн. – Дом надо проветрить. За то время, что я отсутствовал, воздух здесь сильно застоялся.

Кейн опустил коробку с пиццей на невысокий столик и показал на качели, висевшие на массивных цепях, прикрепленных к потолку. Алекс уселась на мягко заскрипевшие качели. Кейн передал Алекс тарелку с пиццей и пристроился рядом.

– Так расскажите мне о…

Но Алекс прервала его:

– А как прошла ваша поездка?

Кейн улыбнулся краешками губ. Если бы было больше света, то стало бы заметно, как озорно заблестели его глаза, подумала Алекс.

– Не так удачно, как хотелось бы, – ответил Кейн.

– Вы ведь ни с кем не встречались из руководства «Пенс Уитфилд», я права?

У Кейна снова изумленно взлетели вверх брови.

– Да нет же. Я был у младшей сестры. Я старался держаться от конторы как можно дальше.

Алекс выдохнула с заметным облегчением.

– Слава Богу!

Кейн ухмыльнулся.

– Звучит с большим чувством!

Алекс как раз подыскивала слова, чтобы начать серьезный разговор о том предложении, которое ему сделано со стороны руководства фирмы, когда он ласково коснулся рукой ее затылка. Его пальцы были горячие. Ощущение тепла и ласки заставило ее расслабиться. Алекс почувствовала, что клонится к Кейну. Кусок пиццы готов был съехать с тарелки на пол. Кейн едва успел перехватить тарелку и отставить ее в сторону.

И поцеловал Алекс. Он целовал ее до тех пор, пока у нее оставался воздух в легких… Пока ее тело не стало выгибаться дугой, потянувшись к нему. Алекс таяла, как пластилин на солнце. Когда Кейн отпустил ее, она не была уверена в том, что сможет сидеть прямо без поддержки.

– Пора остановиться, – грустно произнес Кейн. – А то мне придется нырнуть в озеро.

– Там холодно, – отозвалась Алекс, с трудом сознавая, что говорит.

– Ну, не так уж холодно. Впрочем, вполне достаточно, чтобы остудить накал. – С этими словами Кейн вернул Алекс тарелку с пиццей и спросил будничным деловым тоном: – Так что все-таки здесь произошло, пока я отсутствовал? Вам удалось обнаружить в бумагах старого Джефри Уинтергрина бомбу с зажженным фитилем?

Алекс успела начисто позабыть обо всем на свете, в том числе и о поместье Уинтергрина.

– Ну да, что-то в этом роде. – И она подробно рассказала Кейну о найденном письме и о том совете, который дала Полу Уинтергрину.

– Так, значит, вы посоветовали ему не дергаться и ждать? – суммировал Кейн свои впечатления от проделанной Алекс работы. – Если у Ралфа ничего нет, то ничего страшного и не произойдет. Но если у Ралфа есть свидетельство в его пользу, то Полу надо будет решать, во что ему обойдется продолжение судебного разбирательства.

– Да, именно так, – подтвердила Алекс.

– А вы успели предварительно переговорить с Невилом Морганом?

– Нет. Но если вы думаете, что он останется недоволен моим решением, потому что у Пола Уинтергрина есть средства, чтобы платить гонорары…

– Не совсем так. Невил Морган не сэр Ланселот, но он не такой уж и плохой человек, – возразил Кейн, сидя на ритмично раскачивающихся качелях. – Да, вы приняли нестандартное решение. Однако оно по сути своей более человечное, чем какое-либо другое решение. Я горд за вас, Алекс.

Но Алекс подумала, что по нему этого не видно. Он все время хмурился, и это сильно озадачивало девушку.

– Значит, вы закончили свои дела здесь, – сказал Кейн. – И вам больше не надо ковыряться в нескончаемых коробках с бумагами старого Джефри… Алекс легко рассмеялась.

– Да, больше не будет грязных, перепачканных копиркой бумаг, не будет больше головной боли от мысли, как успеть все перекопать…

И тут ее улыбка увяла. До Алекс дошло, что у нее больше нет предлога, чтобы задерживаться в Дулуте. Дело о поместье Уинтергрина, конечно, в будущем еще потребует ее внимания, но на сегодня она завершила свою задачу и была свободна.

Она понимала еще тогда, когда дала свое юридическое заключение Полу Уинтергрину, что в скором времени ей придется отправиться обратно в Миннеаполис. Но сердцем не могла принять жестокую реальность. Она просто не думала об этом… В полном смущении и расстройстве она взглянула на Кейна и вымолвила почти шепотом:

– Я не хочу уезжать отсюда…

Кейн обнял ее и крепко прижал к себе. Тарелка с пиццей все-таки выскользнула из ее ослабевших рук и загрохотала по полу. Но Алекс ничего не слышала, кроме стука своего сердца. А сердце шептало ей, что Кейн любит ее, что все у них будет хорошо…

– Алекс, – хрипло произнес Кейн, – вы уверены, что знаете, чего хотите?

Она вспомнила свои переживания в тот день, когда заподозрила неизлечимую болезнь Кейна. Тогда она еще не отдавала себе отчета, почему сама мысль о страшной опасности, угрожавшей Кейну, так ее поразила. Но теперь было ясно, что уже тогда она не мыслила себя без Кейна.

Она теснее прижалась к нему.

– Да, теперь я знаю, – прошептала девушка. – Я хочу, чтобы ты оставался здесь, а не нырял в холодное озеро. – И она улыбнулась ему той трепетной улыбкой, которая обещала Кейну все.