Текст книги "Дингир"

Раш плавно открыл дверь. Данное помещение имело рабочий, и в тоже время расслабляющий характер. Строгого вида стол, что располагался рядом с окном, хорошо сочетался с мягким диваном тёмно-коричневого цвета. За сервантом стояли кубки с наградами по карате и баскетболу.

Войдя в комнату, Раш закрыл дверь изнутри.

«Нам нужна вещь, свойства которой не укажут на подставу», – сказал Раш.

«А разве есть разница?.. Ведь главное, чтобы она указывала именно на Валерия?»

«Встречный вопрос, Нибрас: скажи, будет ли странным, если сотрудники штурмовой группы найдут в логове наркоборыг зубную щётку Валерия?»

«Нуда, это как-то странно. То бишь предмет личной гигиены найдут там, где, скорее всего даже нет умывальников и тем более ванной комнаты, поэтому не стоит использовать полотенца и так далее».

«Именно, Нибрас, и таких деталей может быть целая куча. После того как следователя заподозрят в криминале, то его дело будут расследовать особо тщательно. И соответственно нам нужна такая вещь, что неоспоримо укажет на Валерия, и при этом она должна соответствовать критерию: будто он случайно оставил эту вещь на месте облавы».

«То есть нам нужно найти безделушку, которую он часто носит с собой?»

«Да. И по возможности эта безделушка должна быть узнаваемой в глазах его коллег. Так можно лишить Валерия некоторой поддержки, которую, несомненно, те окажут во время разбирательства. Ведь чувство решёной задачи в виде успешного узнавания улики, и мысль, что кто-то воспользовался своим положением, чтобы наживиться – в комбинации эти два умозаключения способны разрушить любую предвзятость, выстроенную с помощью лицемерной дружбы».

Осмотрев всю комнату более детально, Раш сделал выбор. Он подошёл к столу, что возле окна и внимательно присмотрелся к миниатюрному баскетбольному мячику, у которого была собственная подставка в виде кольца с сеточкой.

«Вот… – сказал Раш, – то, что нужно».

«Хммм. Видимо какой-то крутой баскетболист оставил на нём свой автограф: „Для моего друга Валерия!“ Вот тебе и прямая связь. Но разве это та вещь, которую он постоянно носит с собой?»

Раш вынул мячик из баскетбольной сетки и начал его разглядывать. Потом он подключил и своё обоняние.

«Надпись местами потёртая. Есть потожировые следы десятичасовой давности. Пахнет порохом».

«Порох?! – удивился Нибрас. – Откуда ему там взяться?»

«Этот предмет он постоянно берёт с собой. Недавно Валерий вступил в перестрелку, а это всегда стресс; даже для опытных сотрудников правоохранительных органов. Данный мячик является для него основным стрессовым оградителем – это жест-адаптер. Он берёт его в руки, чтобы ощутить душевный баланс».

«Я понял, но что насчёт заметности в глазах окружающих? Вдруг он постоянно носил этот мячик у себя в кармане и ни разу не засветил его перед своими коллегами».

«На нём заметны некоторые отбитые зоны и от них пахнет краской. Валерий часто кидал этот мяч в стены и ловил. А это часто является раздражителем для окружающих».

«Тогда у меня последний вопрос: почему он не взял его с собой в этот раз?»

«Причин очень много. Самая логичная: Валерия просто дёрнули с выходного. Это очень распространённое явление у следственного комитета. И к тому же с подачей Пака не только они сейчас работают в загруженном режиме».

«Блинский блин! Какие быстрые и чёткие ответы! Даже не знаю, что и сказать, Раш. Мои нападающие вопросы исчерпали себя. Брешь в твоей логике я не смогу найти никогда».

Раш улыбнулся, поместил мячик в карман и ответил:

«Перед тем как действовать, я стараюсь закрасить все возможные недочёты. Не расстраивайся, Нибрас, и продолжай пытаться. Если научишься понимать меня, то без труда сможешь понять и всех остальных».

На окне были поставлены решётки, и чтобы покинуть дом, Раш должен был использовать тот же путь, по которому пришёл.

Он бесшумно открыл дверь, чтобы покинуть комнату Валерия и наткнулся на маленького мальчика.

Ребёнок смотрел прямо на него, этот взгляд был нейтрален, но с намёком на подозрительность и любопытство…

«Ох, говно говнянское! – ругнулся Нибрас. – Раш, он сейчас закричит! Вали его!»

«А может, прокатит как с той собакой?»

«Если ты используешь Ауру, он точно заорёт!»

«Да, скорее всего. Но если мы убьём этого ребенка, то это сведёт на нет наш компромат и соответственно – бессмысленным станет и его убийство как мера. Парадокс».

– Кирилл, ты руки помыл? – крикнула мать снизу. – Иди, ешь, пока не остыло!

Нейтральное лицо мальчика отобразило улыбку, и он резво побежал вниз к столу. Раш подошёл к лестничному периллу, наблюдая за ним.

– Кирилл, ну, в самом деле, эта штука никуда от тебя не улетит. Успеешь ещё наиграться.

– Это квадлокоптел, – невнятно ответил мальчик.

– Да-да, – улыбаясь, произнесла мать. – Отец совсем разбалует тебя такими подарками.

«О чём задумался, Раш?» – спросил Нибрас.

«Просто сравниваю его детство с моим… Глупо… Однако и Пак сумел сделать мне хороший подарок».

«Меня?» – шутливо спросил Нибрас.

«Да, Нибрас… тебя».

«Ого! Вообще, я как-бы пошутил. Но мне всё равно лестно. Ты становишься сентиментальнее с каждым днём, Раш. Продолжай».

«Тем не менее, мы сейчас пытаемся упрятать за решётку отца этого невинного ребёнка… И я… ничего не чувствую на этот счёт. Словно… люди мне неинтересны. Только моя сплошная логика касается их, а не эмоции».

«И о чём говорит твоя логика сейчас про этого детёныша?»

«Гнилая человеческая суть всегда ищет обходные пути в попытке вытечь наружу. Вот скажем; ребёнка учат быть правильным. Но чтобы сохранить эту правильность перед другими, этот ребёнок будет лгать. Парадокс. В итоге происходит раздвоение и правда становится у каждого своя, что только порождает всё больше лицемерия».

«Эмм… Ты сейчас точно о детях говоришь?»

«Это не имеет значения. Взросление – это когда человек перестаёт быть воспитываемым, и начинает воспитывать сам себя. Но то, как он будет себя воспитывать, напрямую зависит от того как его воспитывали родители. Не имеет значения – маленький ли человеческий детёныш или взрослый. Ребёнок – это снежок, когда он взрослеет, то превращается в большой снежный ком, но он по-прежнему остаётся снегом, то есть большей версией себя прежнего».

«Человек, который потерял надежду в человечество», – иронично прокомментировал Нибрас.

«Поверь, Нибрас… я далеко не один такой».

Раш спустился по лестнице и пристал к стене. Он ждал нужный момент, чтобы быстро уйти через главный вход. Мать отвлеклась на передачу, которая шла на большом экране телевизора, и Раш молниеносно скрылся по ту сторону двери, при этом, специально не закрыв её. Данное действие вызвало негромкий шум.

В дом повеял сквозняк…

– Кирилл! – встала мать из-за стола. – Сколько раз говорить: закрывай за собой дверь!

Она подошла и закрыла дверь.

Воспользовавшись своим телефоном, Раш довольно быстро нашёл нужное здание; серое неприметное и трёхэтажное. От него исходила абсолютная тишина, будто от закрытого склепа. Окружение так же не являло каких-то движений или шумов. На снегу и земле было множество следов от шин.

Раш обнаружил незапертое окно и быстро проник через него внутрь.

В плане отсутствия суеты там наблюдалась примерно похожая картина. Разве что предметы лежали хаотично, будто их хозяева просто исчезли на месте. Несколько пакетов белого порошка, оружие, столы, стулья и пара больших вентиляторов, что старались продувать помещение ради отсутствующего люда. Но все эти бросающиеся в глаза предметы только ещё сильнее указывали на отсутствие, будто могильные кресты, что говорили о когда-то живших.

«Оперативненько они так слиняли», – прокомментировал Нибрас.

Раш подошёл к одному из столов и положил на его край миниатюрный баскетбольный мячик. Затем он начал разворачивать его так, чтобы тот смотрел надписью в сторону главного входа.

«Когда спецназ никого здесь не найдёт, они сразу заподозрят утечку информации и что среди своих есть крот, который предупредил барыг о штурме. И… может сразу, а может, и нет, они найдут эту подтверждающую их теорию улику».

Раш добился нужного ракурса и убрал руку от мячика. Облокотившись на подоконник, он перекинул ноги и ступил на снег по ту сторону окна. А потом он убрал руки в карманы и просто пошёл.

Через несколько минут он резко завернул за угол, снял толстовку с капюшоном, вывернул жёлтым цветом наружу и надел. Перчатки и чёрные калоши он выбросил в мусорный контейнер. Маску вытянул, связал в узел и кинул в соседний более переполненный контейнер. Закончив, Раш в непринуждённой походке вышел из многочисленных теней домов на солнечный свет.

Раш прибыл в полицейский участок. Было тихо, обширная площадь с множеством рабочих столов оккупировалась только тремя офицерами. Видимо большинство отправилось на дежурство.

– Раш, опаздываешь! – окликнул его один из сидячих офицеров. – Твои опекуны сейчас на дежурстве. Они прождали тебя тридцать минут, а потом уехали.

– Понятно, – ответил Раш. – А где капитан?

– Он на больничном. Повезло тебе, а не то содрал бы он с тебя две шкуры. Я предупрежу Кирилла и Гришу, чтобы они подъехали к участку и забрали тебя.

– Хорошо, спасибо. Я переоденусь и подожду их снаружи.

Облачившись в чёрную полицейскую форму, Раш направился к выходу.

«Странно что полиция не бьёт тревогу, мы ведь оставили от того насильника высушенный труп, – подметил Нибрас. – А вместо этого полицейский участок наоборот стал похож на библиотеку».

Раш вышел на улицу и остановился недалеко от здания начав высматривать отдалённую цепь сугробов, которая немного слепила отражённым светом. Он прищурился и дал свой запоздалый ответ:

«Выходит нашим высушенным трупом, уже вовсю занимается Красный Рассвет… Я надеюсь, что они не подключат к этому делу Эйна Дарко. А то у нас будут проблемы».

«Он же обыкновенный человек! Не знаю, как ты вообще можешь его бояться?! А если этот Эйн будет рыпаться, то просто сверни ему шею!»

«Да, он человек. Однако называть его: обыкновенным – нельзя… И сейчас я кое-что понял: О.К.Р. с большей вероятностью поручит наше дело именно ему».

«И зачем им это делать?»

«Эйн Дарко был переведён в Красный Рассвет недавно, но о его возможностях они знали давно. Он уже был мастером по решению нестандартных задач. А теперь, когда появился Пак, то есть тот, кто не Рэнд, но и не человек, Красный Рассвет начинает испытывать замешательство. И тут появляется высушенный труп, которого они так же не смогли опознать как жертву Рэнда. И поэтому их организации нужен нестандартный взгляд, в качестве адаптации под ситуацию. Я не знаю об остальном персонале Красного Рассвета, но Эйн Дарко как минимум подходит для этого».

«Если ты прав то, какие у него шансы найти нас?»

«Мы оставили целый труп, Нибрас. Вот тебе и ответ».

– Э-э-э, я не хочу идти в садик! – слева раздался детский слезливый крик. Это отвлекло Раша от внутренней беседы.

– Да успокойся, псих! – проворчал отец, импульсивно дёрнув ребёнка за руку. Тот заплакал ещё сильнее. – Я на работу опаздываю, быстрее ногами двигай!

«Слепая борьба с симптомами, а не с причиной, – прокомментировал Раш. – Люди часто отказываются применять логический подход к своим эмоциям. Иногда этому мешает низкий интеллект».

«Грубое обращение со своим ребёнком – это ещё фигня! У нас в Аду была демонесса, которая пёхалась со всеми подряд. А потом она заживо съедала своих новорождённых детей… Тем не менее, вы люди как будто сами очень сильно хотите стать демонами».

«Да, Нибрас, это точно про нас. Если лишить человека его нынешнего подобия разумности, то он в тот же миг станет демоном. Лишь эта небольшая крупица разума не позволяет нам обратиться в дикарей… Но этот стремительный путь вниз с каждым годом лишь ускоряется».

«А помнишь то видео из интернета, которое нам показывал Пак? Там, где красивая девка для популярности облизала сортир… Даже мне было мерзко!»

«„Человеку был дан разум, но он всеми силами пытается доказать его отсутствие“. Это были слова Пака. И тут больше нечего добавить».

В отдалении обрисовался полицейский джип. Когда он остановился в двух метрах от Раша, то его бело-синие двери открылись, выпустив двух офицеров. Это были Григорий и Кирилл.

– О, кого я вижу! – гласно сказал Кирилл. – Что, скучно тебе стало, Раш, и ты решил поработать?

– Прошу прощения. Были неотложные дела, – ответил Раш.

– Да мне-то всё равно, но если бы капитан это заметил, тогда не сносить тебе головы. И что за неотложные дела у тебя были?

– Ну, не придирайся к новичку, Кирилл, – сказал Григорий, хлопнув того по плечу. – Ты будто сам ни разу не опаздывал.

– Вы что спите вместе?! Когда только успели?! – подшутил Кирилл.

– Давай вернёмся к патрулю. А то капитан может сорваться с больничной койки и вернуться в участок. А здесь он заметит нас – троих бездельников в форме.

– Ты прав, он и впрямь может так поступить. – Кирилл оглядел Раша. – Ну что, готов блюсти закон и порядок, Раш?.. Но перед этим скажи свой номер телефона, а то, когда ты пропал, мы не могли до тебя дозвониться.

– У меня нет телефона.

– Что?! Как так?! 21-й век на дворе!.. Или ты просто посеял его, а, чтобы купить новый, нет времени?

– Нет. У меня его никогда не было.

Улыбка Кирилла сбавила силу наполовину. Он плавно опустил свой недоверчивый взгляд и обратил внимание на некую прямоугольную фигуру, которая вырисовывалась на переднем кармане полицейских брюк Раша…

– А что это у тебя тогда? – с подозрением спросил он.

– Телефон.

– Так ты же говорил, что у тебя нет телефона?

– Он не для личного пользования. Это специальный зашифрованный телефон, его дал мне главарь русской мафии, чтобы я мог скрытно получать необходимую информацию для выполнения его грязных заданий.

Тишина…

Тонкие усы Кирилла опустились, а взгляд стал серьёзнее. Данное лицо сохранялось таковым ещё секунд восемь…

– Ха-ха-ха! – посмеялся Кирилл. – Да ты оказывается юморист, Раш! Ладно, поехали уже!.. Хэх, русская мафия, как же… – пробубнил он себе под нос, качая головой и садясь в машину.

Григорий почему-то не смеялся. Его лицевая растительность в виде бороды и усов средней длинны, сама по себе убивала в нём образ весельчака.

Пройдясь рукой по своей недлинной, но густой шевелюре, чтобы разгладить её направо, Григорий кратко осмотрел Раша, а затем подошёл к полицейскому авто и сел за руль. Раш как обычно разместился на заднем сидении.

Джип аккуратно объехал парковочную зону и, выбравшись на свободу, ускорился…

– Скажи, Раш. Какая самая важная вещь для патрульного полицейского? – заговорил Кирилл, спустя сорок минут после бесцельной езды по городу. Видимо его внутренний экстраверт вырвался наружу.

– Наблюдательность, – ответил Раш.

– Как быстро ты сообразил?! – удивлённо воскликнул Кирилл. – Я же мог тебе сейчас абсолютно любую фигню ляпнуть! Типа: «честь, отвага» и так далее.

– Ты вдруг стал более внимательно осматривать окна домов и улицы, – начал Раш объяснять. – Скорее всего, ты просто заскучал и начал сам искать происшествия в попытке ускорить время. Я с 80%-ой вероятностью предположил, что ты задашь мне подобный вопрос. Поэтому я так быстро и ответил.

– Ты типа Шерлока, что ли?

– Нет, просто иногда достаточно грамотно оперировать контекстом или условиями, чтобы предвидеть некоторые вещи.

– Он хочет сказать, что ты слишком предсказуемый Кирилл, – подколол его Григорий.

Тот поочередно поднял и опустил свои тонкие усы. После чего, перестав осматривать окрестности, он сосредоточился только на дороге. Создавалось такое впечатление, что данный жест усами выступает у него в качестве какого-то «запекания» логического заключения.

– Меня всегда удивляло, насколько человек может быть больным, чтобы специально смотреть на всё это месиво! – произнёс Кирилл непонятные слова… – Помнишь, был у нас такой психопат? Он любил ставить перед собой отрубленную голову и пристально смотреть прямо ей в глаза… Однажды он так завис на целый час.

– Почему ты вдруг его вспомнил? – спросил Григорий.

– Сам не знаю… Я имею, в виду вообще всех нелюдей, что способны, без каких-либо угрызений совести выпотрошить человека как рыбину. Мотивы, которые толкают человека на убийство, исчисляются десятками. А подобные звери способны убивать налево и направо, так как они считают себя сильнее обычных людей… А, что думаешь об этом… Раш?

«Иди пустыню пылесось ублюдок! – ругнулся Нибрас. – Этот лысик пытается развести тебя, Раш! Теперь даже я уверен, что он агент Красного Рассвета, и судя по всему – невероятно тупой! Тупой потому, что не видит, насколько ты умён. Ты просто послушай эту надменность… Ответь ему, Раш! Скажи этому дебилу, чтобы он занырнул обратно в очко своей мамаши!»

– Это эстетическое созерцание жестокости, – Раш дал ответ Кириллу. – Она часто проявляется в том, что субъект сам находит предмет своего влечения, открывает для себя его эстетическую ценность и получает наслаждение не только от предмета, олицетворяющего смерть, но и от самого процесса, актуализируя в нем свои потенциальные эстетические способности. А корни всего этого – пьянящее чувство безопасности на момент мнимой угрозы. По этой же причине людям нравятся наблюдать за фейерверками.

– Что ты такое говоришь, Раш?! Как может быть связана отрезанная голова и фейерверки? – нападающе спросил Кирилл.

«Он реально дебил, что ли? – сказал Нибрас. – Ты итак всё уже сказал! Подробней, больше некуда!»

«Нибрас, наши человеческие эмоции имеют сильную привязку к контексту. Отрезанная голова воспринимается людьми не так снисходительно, как у вас демонов. Поэтому Кирилл и не способен рационально оценить сказанное мной. Отрезанная голова на первом месте. Эта голова подключена к эмоциям, а они от этого становятся сильнее и перекрывают рациональный подход».

«А, я понял! Это как у вас говорится: „первое впечатление самое важное“. Типа первая встреча часто сопровождается эмоциями, и она лучше запоминается».

«Не совсем. Первая встреча всего лишь шаблонитизация первичного впечатления о человеке. Человеку очень тяжело переубедить себя самого, так как этот процесс является своего рода борьбой с самим собой. Лягушка сидячая в пруду не знает о существовании моря. У некоторых людей просто не хватает психологического бурения, чтобы увидеть себя, а изменить своё мнение о другом человеке и подавно. „Психика обширна, но о том не ведает“» (Зигмунд Фрейд).

– Ну, так что насчёт фейерверков-то? – сказал Кирилл, словно без всякого притворства он был заинтересован. – Я слушаю, чего замолк?

Видимо Раш попросту забыл про него.

– Я тебе уже всё объяснил, но могу чуть углубиться. Наблюдая за фейерверком вблизи, ты испытываешь чувство «полустраха» или как его ещё называют – «чувство эпичности». Кометы от фейерверка летят на тебя, а потом затухают. Тебе страшно, но в тоже время ты в безопасности. Эти два ощущения смешиваются и в итоге мы получаем некое «восхищение собственным страхом». Это мнимая борьба. А человеческий мозг часто даёт награду за победу в виде прилива удовольствия. Что фейерверк, что отрезанная голова – для некоторых людей это одно и то же.

Кирилл глубоко замолчал… Минут на пять.

Приборная панель дважды прошипела. Кирилл дёрнулся и схватил рацию, начав внимательно слушать…

– Улица Гороховская 52, дом 5, квартира 41. Соседи жалуются на сильный шум и громкую музыку, – сказала женщина по рации.

– Это 321 мы находимся неподалёку. Едем на вызов.

– Принято, 321.

– Сейчас же день, вполне нормально слушать музыку в это время? Почему это стоит нашего внимания?

– Соседка сказала, что сначала был шум напоминающий драку, а после этого вдруг заиграла громкая музыка. Ей показалось это очень подозрительным.

– Я всё понял. Мы проверим, спасибо.

Кирилл убрал рацию на место…

– «Неподалёку?» – переспросил Григорий. – Это в четырёх километрах от нас.

– У меня уже задница затекла. Если я не разомнусь, то сольюсь с этим креслом.

– С твоим лишним весом я бы посоветовал тебе выполнять хотя бы простейшие упражнения. Тогда и затекать ничего не будет. Приседаний вполне будет достаточно.

– Ага, если я хочу травмировать свои колени, тогда это действительно будет лучшим решением, – саркастично ответил Кирилл.

– Это всё отговорки. Начни с малого. Поверь, абсолютно всем насрать на твоё здоровье; врачам тем более. Всё зависит от тебя… Жизнь – это движение Кирилл… Жизнь – это движение.

– Дикий кролик живёт 9 лет, а черепаха 35, – внёс аргумент Кирилл.

Григорий улыбнулся – почти посмеялся. Под растительностью это было практически незаметно.

– Да… если бы и у людей было всё так просто… – вдумчиво произнёс Григорий. – Организм человека сложнее, чем тебе кажется, Кирилл.

– Человеческая ДНК на 60% совпадает с бананом. Гриша, ты на 60% – банан!

– Такое чувство, будто тебе недавно провели интернет, и ты начал воспринимать всё прочитанное там как факт. Интересно получается, когда кто-то не особо сообразительный получает информацию, но при этом его эрудированность начинает барахлить ещё сильнее.

– Для правильного впитывания информации, необходимы интеллект и качественный сопоставительный анализ, – вмешался в этот спор Раш. – Особенно когда дело касается запоминания многих фактов за раз, а иначе выйдет информативная помойка.

– Так, я ему про то и говорю! Если не умник пытается быть умником, это всегда заметно.

– Кирилл, знание некоторых коротких фактов не делает тебя умным. Но если твои знания будут носить более сложный и длительный диапазон запоминания и понимания, то ты начнёшь становиться умнее взаправду. Многие бы осудили мои слова, но: иногда человек действительно может поумнеть, если он будет считать себя умнее других. Однако не следует слишком рано замыкать этот рост, а не то можешь остаться изолированным пузырьком, который мало знает, но при этом считает себя Эйнштейном. А насчёт произнесённой фразы: «Движение – это жизнь» я полностью согласен с Гришей. Организм человека – это река. Если река застаивается, то в ней начинает накапливаться мусор. Но с помощью спорта можно усилить поток реки, и таким образом её сильное течение будет способно снести любой мусор, который ты в неё кинешь.

– Чего насели на меня, а?! Я не пытаюсь быть умником! – в оправдание сказал Кирилл. – Просто я слишком любознательный.

– То, что сказали тебе я и Гриша – действительно поможет стать сильнее и умнее. Но следовать ли этим советам – решать только тебе.

Полицейский джип подкатил к пятиэтажному дому. В каком направлении надо было идти, стало ясно сразу, так как играющий на всю улицу metalcore был беспощаден.

Возле крыльца валялся подвыпивший мужчина. Он двигался, и казалось, что-то напевал. Но когда трое полицейских прошли мимо, то они поняли, что эти возгласы носили душеизливающий характер:

– Убейте меняяяяяя! – протягивал тот. – Убейте меняяяя! – Когда его воспалённое сознание запечатлело троих полицейских, он сменил вектор своего диалога: – Вот… Вот они, крысы в форме!.. Продажные скоты!.. Давай, арестуй меня!.. Пристрели меня!.. Убей меня!

– Может нам скорую вызвать? – предложил Кирилл.

– Ты будто не в России живёшь. Первый раз алкоголика, что ли видишь? Скоро сам оклемается, а потом найдёт и присосётся к очередной бутылке как пиявка. Идём.

– Скоты полицейские, убейте меня! – продолжал тот стонать, при этом он практически не смотрел на объекты своей ненависти. – Квартиру отжали менты поганые! А президенту вообще похер! Похеееер!

«Смотри, Нибрас, во что человечество способно превратить человека, – заговорил Раш со своим голосом в голове. Все вошли в подъезд и начали подниматься по лестнице. – Он рьяно обвиняет полицию и президента; морально сражается с ними. Но его враг отнюдь не полиция или президент, а человеческая гниль в целом, которая всего лишь носит одежду полицейского или президента. Просто на таких высокопоставленных позициях эта человеческая гниль более заметна для большинства. Гниль бьёт другую гниль. Происходит цепная реакция и загнивает всё».

«Если в двух словах: каждый человек – козёл. Полицейские тоже люди, но их выдают более длинные рога?»

«Это весьма точное сокращение, Нибрас. Но не все из них пропитаны гнилью. А некоторые остаются хорошими даже тогда, когда их засасывает в это самое гнилое болото по уши».

«А ты, Раш, хороший или плохой? Кем ты себя считаешь в мире людей?»

«Я абсолютно нейтрален… И меня нет среди людей».

Трое полицейских зашли на четвёртый этаж и приблизились к самой шумной двери во всём здании. Григорий и Кирилл заняли позиции слева и справа. Раш в ожидании встал по центру.

– Ты что делаешь новичок? – сказал Гриша, рукой отведя Раша левее и подальше от центра двери. – Когда приезжаешь на подозрительный вызов, никогда не стой напротив двери! Запомни, всегда держись сбоку!

– Понял, – кивнул тот.

Григорий трижды постучал в дверь, при этом положив другую руку на оружие в кобуре…

Только через пару секунд он понял, что нужно постучать посильнее в связи с громкой музыкой.

Ожидания ничего не дали…

В третий раз полицейский постучал от души; громко и очень долго.

Наконец дверь быстро открылась, а за ней лицо. Местами оно блестело от пота и слегка тряслось; более явно на это указывали кончики чёрных кудрей, что опускались до шеи. Этот мужчина открыл дверь не до конца и, судя по позиции его ног, он будто частично удерживал её. Из квартиры шёл весьма ощутимый запах перегара.

– У вас всё нормально? – громко спросил Кирилл.

– Да, – быстро проговорил тот. – Какие-то проблемы?

– Ну, для начала сделайте, пожалуйста, музыку потише, чтобы мне не приходилось кричать!

– А что? Сейчас день. Имею право.

– Убавьте громкость, пожалуйста.

– Хорошо. Сейчас.

Мужчина закрыл дверь и видимо куда-то отошёл. Спустя несколько секунд музыка стала ещё громче.

– Ах, он сучёныш! – ругнулся Кирилл и попёр вперёд. Григорий его придержал рукой, чтобы тот не выломал дверь. – Я сейчас этому гадёнышу такое устрою!

– Да успокойся! Сегодня ты какой-то странный, не первый же раз нас дерьмом поливают.

– Там была кровь, – внезапно сказал Раш.

– Что, кровь?! – удивился Кирилл. – Я ничего не видел, хоть и искал её, после того как этот хер открыл дверь. Ты уверен? Где?

Раш подошёл к сослуживцам почти вплотную, чтобы не пришлось повышать голос из-за громкости музыки, затем он продолжил:

– Небольшой мазок был у него на шее. Это не краска и не порез. А ещё мой нюх уловил едва заметный металлический запах, который шёл из комнаты по правой стороне.

– Раш, если это окажется всего лишь фантазией, и мы ворвёмся внутрь, то может пострадать репутация всего нашего участка!

– А разве он когда-нибудь ошибался? – заступился Григорий.

Пауза…

– Если интересно, я могу добавить ещё кое-что для убедительности, – обратил на себя внимание Раш.

– Хорошо. Говори. Лишних гипотез не бывает.

– Во время стресса кожа головы и шеи становится более чувствительной и если на ней есть незначительные царапинки, то эта область начинает чесаться из-за сильного прилива крови. Как вы и сами могли заметить, этот парень явно нервничал. Длинные волосы часто щекотят его шею и соответственно он почесал шею именно в тот момент, когда работал руками с кровью и сильно нервничал. Это точно не готовка еды, так как во время готовки и непосредственно, во время приёма пищи, человеческий мозг практически не способен испытывать стресс. Пахло алкоголем, но его рефлексы не были заторможены, а, наоборот: в его крови преобладал адреналин, поэтому вариант: неосторожного художника, который запачкал шею краской – отпадает. Этот человек недавно с кем-то подрался. Алкоголь он выпил после этой драки, и это было сделано для смелости. Другими словами, он скорее всего сейчас расчленяет труп в своей ванной. Вероятно, это его жена или что более вероятно – девушка изменница. Почему я пришёл именно к такому выводу тоже могу объяснить, но это неважно. Главное, вы услышали всё необходимое, чтобы как минимум проверить подозреваемого более детально. Времени для беседы у нас полно, так как жертва сейчас мертвее некуда. Если хотите я могу продолжить.

Григорий молча отошёл и вынул свой пистолет из кобуры. Заняв удобную позицию слева от двери, он кивнул.

Кирилл тоже вынул пистолет и отошёл на один шаг. После чего он совершил лёгкий наскок и ногой выбил дверь.

Григорий резво вбежал внутрь с оружием наперевес, следом отправился его напарник; просчитывая мушкой углы и дверные проёмы.

Раш не спеша шёл позади – осматриваясь. Первое, на что он обратил внимание, это неправильно расставленные вещи: лампа стояла на подоконнике, на полу в гостиной лежал большой ящик с инструментами, хоть в этом помещении и не было ничего такого, что нуждалось в ремонте. Чья-то женская одежда в полном комплекте, включая лифчик и трусы, была общим комком забита в нижнюю полку стенки. Рядом по соседству расположилась кухонная доска. На полу виднелось несколько маленьких керамических осколков голубого цвета.

Кто-то пытался скрыть следы борьбы.

Однако среди всего этого Раш обратил внимание именно на ту вещь, наличие которой являлось нормой для гостиной – один из шарфов. Он висел рядом с другими, но очень выделялся, так как он был связан в слабый узел и казался намного уже своих родственников, будто его кончики тянули в разные стороны две лошади на протяжении минуты.

Технично и быстро проверив все прочие помещения, Григорий замер напротив ванной комнаты – дверь была слегка прикрыта и по ту сторону шурудила тень.

Он быстро открыл её, а там всё то же лицо кучерявого парня. Он уже смотрел своими ошарашенными карими глазами на полицейского. Руки почти по локти были красными. С ножовки падали капли…

– Бросай пилу, живо! – приказал Григорий.

Тот продолжил стоять как вкопанный. Словно его мозг отказывался видеть полицейского, что стоял перед ним…

Музыка замолкла, видимо её кто-то выключил…

– Брось пилу или я буду стрелять!

Ещё немного ожидания и пила выпала из руки, будто сама по себе. От падения она скромно прозвенела, так как плитка на полу была окутана довольно толстым слоем плёнки.

На горячее подошёл Кирилл и застал всю картину…

Более твёрдо нацелив пистолет на подозреваемого, он зашёл в ванную комнату. Он делал это неспешно, но весьма нервозно. После чего Кирилл опустил голову вниз, будто зрительно и интуитивно пытаясь найти главный источник красного в этом небольшом помещении.

– Ах, ты-ж сука! – ругнулся Кирилл. Затем он взял подозреваемого за шею сзади и поволочил в гостиную. Там он поставил его на колени и сказал: – Руки за голову, урод! Попробуй только рыпнуться, и я тебе всю башку отобью, больной ты кусок говна!

Увидев эту бурную реакцию, Раш сразу понял её причину. В ускоренном шаге он проследовал в ванную комнату. Миновав Григория, он точно и направленно посмотрел вниз и вглубь ванны.