Текст книги "Дингир"

Стрикс целиком вылез из гроба и ступил на пол. Окинув взглядом гору из сокровищ, он подошёл к ней.

– Хм-м-м, нашёл-таки… – сказав это, Стрикс ухватил какую-то ткань, торчащую из золота, и вытянул её наверх.

То была некая красочная комбинация рясы и робы, что длиной своей доходила до лодыжек. Материал напоминал гармоничную связку кожи и ткани. Внешняя часть этого увесистого наряда имела тёмно-красные и золотистые тона; где-то даже проскальзывали и белые. Внутренняя его часть была гораздо темнее – только чёрные и предельно бурые окрасы.

Надев его на себя, он продолжил диалог:

– Примите мои извинения за задержку. С вашего позволения я, пожалуй, начну свой рассказ… – Повернувшись к Рашу спиной, он начал медленно расхаживать по сокровищнице. – Раньше я был довольно дюжим человеком, поэтому чума пожирала меня медленнее, чем других… И я видел, как это проклятие убило всю мою семью. Единственное, что тогда давало моей душе покой – это мысль: «скоро мы воссоединимся вновь на небесах». Каким наивным я тогда был. Взглянув на своего мёртвого сына в чёрных волдырях, почувствовав его отвратительный запах, увидев вытекающую из его рта чёрную кровь и то, что осталось от его лёгких – я понял: насколько омерзительной и не справедливой бывает смерть. Я понял, кто мой настоящий враг, и желание жить воспело во мне, ибо смерть должна быть врагом всего живого. Мой эгоизм и трусость говорили: «тебе ещё рано умирать». Однако болезнь брала своё. С каждым днём я слабел, но моё желание жить только становилось сильнее. Все остальные жители уже смирились с неизбежным, но не я. Я продолжал бороться даже тогда, когда лихорадка свалила меня с ног посреди улицы. И даже когда я не мог ходить, при этом отлично понимая, что скоро придёт и мой черёд, мои мысли были лишь о том, чтобы как можно дольше остаться в живых, чтобы проучить эту подлую смерть… Мой разум постепенно слабел, как солнце, обречённое перед закатом. Свет отдалялся от меня… И тут я услышал женский голос: «Правильно, не сдавайся лишь потому, что твоё тело хочет этого». Мой ответ был невнятен или вовсе остался запертым в моих устах: «Тело мне не подчиняется. Оно слишком слабое». И тогда этот женский голос произнёс: «Будет у тебя сильное тело. Но для начала тебе придётся умереть». И далее темнота поглотила мой разум – я уснул. Точнее это была моя смерть… Когда я открыл глаза то не чувствовал себя сонным. Был вечер, но даже те оставшиеся крупицы солнечного света, будто не хотели смотреть на меня. Проснувшись, я стал чужим для этого мира. Осмотрев и ощупав своё тело, я ощутил лишь тело мертвеца, оно было таким же холодным и чужим для меня, как и та осенняя пора. Чума отступила, у неё уже не было причин терзать мою безжизненную плоть… Однако вокруг меня находились люди в масках, что перетаскивали умерщвлённые скверной тела к большому костру и сжигали их. Они увидели меня и поняли кто я такой намного раньше, чем я сам. «Восставший мертвец». Все бросились бежать… «Я выжил. У смерти не хватило сил меня забрать», удивлённо сказал я себе. «Но почему?» Этим вопросом я задавался на протяжении двух дней. Всё это время я бродил среди этих мёртвых людей и так не нашёл ответ. Даже голод не хотел брать меня, разве что постепенно накапливалась жажда; не сильная, но очень надёжная и заполняющая… И на ночь второго дня я задумался о Боге. Я всем телом чувствовал, что теперь я для него чужой. Он не хочет принимать меня. «За что? Ты не любишь меня только по тому, что я не хочу умирать?» В осуждении крикнул я тогда… И тут в небе воцарились множественные огни – это были огненные стрелы. Я же тогда подумал, что сами звёзды обрушились с небес и возжелали отомстить мне за дерзость от имени Господа Бога. Звезды падали и прожигали меня насквозь. Их пламя старательно пыталось лишить меня жизни, исправить ошибку моего существования. Но и этот враг не смог. «Если сама смерть не смогла получить власть над моей жизнью, то этого не смогут ни пламя, ни их стрелы». Моя плоть залечивалась сама, а вместе с тем росла моя жажда… Я не человек, а все те люди с их стрелами – моя еда. Биение их сердец я слышал за тысячу шагов. Мне внезапно захотелось приблизиться к ним и испить каждый из этих кровеносных бурдюков… Сделать это было очень легко. Человек тоже не смог превзойти смерть и убить меня… Весь покрытый кровью и окружённый пламенем, уничтожающим чумное поселение, я вновь посмотрел на звёзды. «Неужели, я и есть – смерть. Этот мир отверг меня, но не уж-то мне хватит сил, чтобы подчинить его себе? Зачем? Должен ли я?» Задавался я этими вопросами. «Могу ли я помочь людям, остановить войны, вылечить болезни, чтобы больше никто не переживал смерть своей семьи?» И с тех пор я лечил людей в качестве врача. Моя кровь может исцелить любые болезни и ранения, что дало моим навыкам чудодейственную репутацию, это так же помогало мне получать свежую кровь, поэтому потребность в убиении человека для пропитания – отпала. Со временем я изучил и чуму – эта болезнь не была наслана на нас за грехи наши, она всего лишь – наука. Вера в Бога растворялась так же быстро, как и росли мои познания в науке. Я же… я просто есть. Меня не создал, ни Бог, ни Дьявол. Однако, чтобы спасти людей, нужно их контролировать. Ибо они сами себе опаснейшие враги. И если Бога нет, то я сам должен им стать. Сила, всегда даёт контроль над жизнями других – но это так же означает, что я должен отвечать за каждого, кто слабее меня.

– Тогда почему ты не поработил этот мир и не создал утопию? – спросил Раш.

– Лилит открыла мне глаза, указав на бессмысленность этого стремления. Она дала мне понять, что человек не стремится к спокойствию, им просто необходимо сражаться за свои низменные стремления. Согласен я с ней, ибо мой многолетний опыт с людьми нельзя назвать столь положительным. Им будто не хватает высоких идеалов, и видения своей души, а посему те не способны сказать насколько она зачерствела. Иногда мне просто кажется, что это они ходячие мертвецы, а не я.

Раш слегка улыбнулся и ответил:

– На поверхности человеческая кожа уже давно мёртвая: в её верхнем слое нет капилляров, она лишь осадок после обмена веществ. Поэтому смотря на людей, мы в каком-то смысле видим ходячих мертвецов.

– Хм-м-м, вот оно как. Вижу в вашем времени, медицина смогла объяснить многие вещи. Спасибо за ценные сведенья, мне как врачу было очень интересно это узнать.

– Стрикс, исходя из твоего рассказа, я заметил некоторые противоречия. Благодарность за спасение и желание сделать человечество лучше – эти два принципа конфликтуют внутри тебя. И что-то мне подсказывает, ты ещё не сделал свой выбор, ты мечешься где-то посередине.

– Да, вы абсолютно правы. И посему я спал в этом гробу более сорока лет. Я ждал, когда человечество достаточно созреет для себя самих.

– Извини, это время ещё не наступило. Я разбудил тебя раньше лет на сто. Но как я уже говорил, в скором времени человечество будет неминуемо уничтожено – у него нет возможности стать лучше. Пак и Вилен отберут у людей эту возможность, и если для тебя всё ещё дорого человечество, то надо спешить.

– Тогда чего же вы хотите от меня? Я очень сильное создание, однако, против своей хозяйки и Пака я бессилен.

– Их предоставь мне.

– Вы сможете одолеть Пака? – удивлённо спросил Стрикс. Он перестал расхаживать и присел на свой гроб. – Кто же вы такой, Раш?

– Сейчас я, намного слабее тебя Стрикс, но скоро я смогу победить кого угодно. Поэтому мне нужно выиграть время и не дать врагам помешать моему росту.

– Прошу прощения за грубость, юноша. Но вы не ответили на мой второй вопрос.

– Я сын Пака, и внутрь меня искусственным путём был помещён демон Нибрас. А позже мне ввели сыворотку с чистой демонической эссенцией. Подобная комбинация усиливающих свойств позволяет мне поглощать человеческую скверну вмести с их жизнями. И рост моей силы не знает границ.

– Так значит, в конце своего пути вы сможете стать… Богом?

– Я буду сильнее Бога.

– В таком случае, откуда мне знать, что вы сами не станете угрозой для всего человечества?

– В чём-то ты прав, Стрикс, я действительно презираю людей. Но уничтожать их не имеет никакого смысла. В отличие от уничтожения Пака. И спасение человечества здесь вообще не причём. Я хочу, чтобы ты это знал.

– Многие вещи мы считаем неважными, но важными их делает не разум, а сердце. Каждому необходимо понять, что для него является важным и, к сожалению, разум часто прячет сердце.

– Хочешь сказать, что меня заботит безопасность людей?.. Не трать на это время, вампир.

– Возможно, вы презираете большинство людей, однако в этом мире ещё есть кто-то очень дорогой для вас. Разум и сердце должны слиться воедино. Вы привыкли доверять лишь своему разуму и поэтому перестали видеть в людях себя. Но сердце… оно может дать намного больше чем разум.

– Как раз в этом и есть основная проблема современных людей: им, не достаёт разума – особенно когда сердце заглушает его своим кровотоком и люди становятся рефлексивными неуправляемыми животными. Тебе ли не знать.

– Не очень-то мудро, принижать значимость людей в моих глазах, вы же хотите, чтобы я спас их, но при этом вы говорите почти те же слова, что и моя хозяйка когда-то.

– Я пытаюсь быть честным, из-за уважения к твоим принципам. И скоро одному из твоих принципов настанет конец; вместе с гибелью всего человечества… Думаешь, что ты обязан своей хозяйке за спасение жизни?.. Но ты же сам сказал: «Я должен отвечать за каждого, кто слабее меня». Вилен дала тебе силу, и теперь твоя жизнь равна жизни всех живущих людей. Сам подумай, Стрикс, этот принцип очевидно более весомый, чем благодарность за спасение. Да, это действительно можно назвать предательством, однако Вилен не даёт тебе выбора: ты либо объединяешься со мной, чтобы ей помешать либо просто ждёшь гибели всего человечества… Если тебя гложет только факт предательства, то забудь, Вилен это легко переживет и скорее всего даже поймёт, поверь…

– Хм-м-м, ваши слова не лишены смысла, – сказал Стрикс, вдумчиво опустив голову.

– Вилен спасла тебя потому, что ты не сдавался. Ты до самого конца сражался с собственным поражённым чумой телом. И теперь твоё тело вампира не хочет идти против хозяйки… Сделай это ещё раз, Стрикс, не дай своему телу говорить, что тебе нужно делать.

Выйдя из глубокого раздумья Стрикс сказал:

– Надеюсь, я не сильно отниму ваше время, мне нужно подумать. Как насчёт прогулки на свежем воздухе?

– Поддерживаю, здесь практически нечем дышать.

Далее вампир встал с собственного гроба и обратился к тому чёрному койоту сидячему в коридоре:

– Я возьму только свой меч. Твои сокровища мне не нужны, Варшис.

Животное будто выслушало его, а после оно растеряло свой красноглазый собранный взгляд и отвернулось.

Стрикс подошёл к кучке сокровищ и вынул из неё тот самый длинный меч с красным лезвием и золотистым эфесом, в который были вкраплены довольно крупные рубины.

Вампир сперва осмотрел клинок. На бледном лице появилась слабозаметная улыбка, как если бы он смотрел не на бездушный инструмент для убийства, а на самого преданного друга. Позже меч просто растворился у Стрикса в руке, превратившись в тёмно-красный дым, который затем втёк в его тело.

Подходя к выходу (дыре в потолке, скалистого коридора) Раш произнёс:

– На улице сейчас ночь, так что тебе не стоит переживать о своей слабости перед солнцем.

– «Слабости перед солнцем?» С чего вы это взяли?.. У вампиров есть только одна слабость – голод. Я самый старый из них и мне удалось испытать на себе всю изобретательность человечества в этом вопросе. Люди часто делают то во что верят, даже если это не имеет ничего общего с истинной.

Раш и Стрикс, применив минимум усилий, поочерёдно выпрыгнули из ямы. Далее их путь пролегал за пределы разрушенного замка. Луна была большой и красивой, её синий оттенок, очень щедро освещал залесье и полянку.

– Этот твой меч, что он такое? – спросил Раш.

– Увы, ответа у меня нет. Значимо лишь то, что они часть меня. Когда я умерщвлил армию из десяти тысяч солдат, то по всему полю брани взыграл вихрь из крови. Он забрал что-то и изнутри меня, а потом этот вихрь обратился в два красивейших на всём белом свете клинка.

– В два?

– Да. Клинок, что при мне – способен лишить жизни любого, к кому прикоснётся. А другой может распространять адскую скверну, которая питается всем живым. Объединяя их вместе, моё тело получает силу, с помощью, которой, я могу подвергнуть тотальному разложению всё, что находится в трёхстах шагах от меня.

– Выходит, что вся эта живая энергия переходит к тебе?

– Да, вы ведь почувствовали сильную слабость, когда открыли мой гроб. Это лишь крупица той силы, что осталась в моём теле, я использовал её как защиту… Вам очень повезло. Из-за подобного истощения обычный человек давно бы умер.

– Если в твоём теле сохранился только остаток этой силы, то на данный момент второй клинок не у тебя?

– Клинок Скверны пропал уже очень давно. Решив погрузиться в глубокий сон, я слишком пренебрежительно отнесся к риску и недооценил человеческую жадность. Должно быть, расхитители гробниц присвоили его себе. Какое-то время я пытался найти свой меч, но потом с лёгкой грустью на душе я задался вопросом: «А зачем его искать? С ним или без него, я и так непобедим. Клинок не опаснее того, кто держит его» – в моём случае это выражение носило исключительно прямой характер. Без него мне очень неспокойно, но эта потеря не столь страшна. И быть может Клинок Скверны уже давно обратился в ржавый кусок железа – так происходит, когда я разделяюсь со своим оружием. Без меня у него нет магических сил и прав на существование. Поэтому найти его уже не представляется возможным.

– Я знаю, где находится твой клинок, – влепил Раш. – По дороге сюда я изучил здешнюю историю. Ходил слух о непобедимом воине, что в одиночку остановил, целую армию. Согласно свидетелям, того времени, этот воин вернулся с поля боя с двумя мечами… Один из этих мечей сейчас находится в городском музее. Но поспешу тебя расстроить, он действительно стал похож на ржавый кусок железа.

Выйдя из некоего ступора, вампир сказал:

– Это не беда. Из-за отличия: что вдали от меня, что вблизи – это две разные вещи. Клинок Скверны существует только в моих руках. Во вне же он просто клинок.

Внезапно Стрикс встал перед Рашем спиной, тем самым заградив ему путь. И следом прозвучал громкий выстрел…

Со стороны вампира послышалось чавканье, и Раш посмотрел на его щёки из-за спины; а заодно проверил всё ли с ним в порядке.

– Хм-м-м, в этом времени вкус пуль стал другим, – сказал вампир, что-то жуя. – Но всё равно они слишком твёрдые, чтобы моё тело получило из них железо. – Потом Стрикс выплюнул это.

«Он только что спас мне жизнь, – подумал Раш. – Рост Стрикса выше, чем у меня, это значит, что эта пуля попала бы мне ровно в лоб. Гарантированная смерть».

Внезапно вампир превратился в подобие дымчатого чёрного облака, внутри которого слабо просматривалась большая летучая мышь. Далее эта субстанция выстрелила вперёд в сторону залесья, при этом искажая воздух вокруг.

Через несколько секунд облако вернулось назад и вмиг обратилось в форму вампира. Оно что-то принесло с собой – то был человек в жёлтой ветровке и с большими очками.

Вскинув на Раша свой ошарашенный взгляд, этот невысокий мужчина быстро поднялся с земли, а его правая рука занырнула внутрь ветровки. После чего он выставил на лунный свет свой серебристый кольт 45-го калибра.

Вампир по мгновению ока оказался справа от потенциального стрелка. Его рука уже была поднята выше плеч, а пальцы сомкнуты вместе, будто лезвие топора.

Резкий удар и правая рука стрелка вместе с оружием упала на короткую траву. Тот в болезненном вопле приник на колени и левой рукой начал сдавливать этот кровоточащий разодранный шланг.

– Какой агрессивный молодой человек, – прокомментировал Стрикс. – Он пришёл погубить вашу душу, Раш. Не уж-то Дингир и моя хозяйка подослали его к вам?

– У меня много врагов, но по описанию этот наёмный убийца похож на Рихарда. Он лучший среди людей Пака… Ты спас мне жизнь, Стрикс. Спасибо… Но теперь ты тоже замешан.

– Хм-м-м, вот оно как, – с лёгкой улыбкой произнёс Стрикс. – В таком случае вы не будете против, если я изопью из этого сосуда кровь и душу? Посему они уже стремятся зазря покинуть его тело. И что лукавить: вид такого большого количества крови – манит меня. Хочется предаться соблазну и полностью воскресить свою иссохшую плоть.

– Как будто я могу тебе помешать, – ответил Раш.

Вампир одной рукой схватил за шкирку покалеченного стрелка и поднял его над землёй. Из-за того, что это тело было сильно ослабленно от кровопотери оно почти произвольно висело, будто куртка на вешалке. Невероятные силы вампира давали абсолютный контроль в удержании, что так же увеличивало образ чего-то неодушевлённого. Стрикс широко открыл рот и закинул голову, его глаза загорелись красным светом, затем обнажилась пара клыков.

Два микрокинжала впились в шею Рихарда – тот едва заметно дёрнулся. Первый глоток был самым ярким: Кровь устремилась через сухую глотку и увлажнила её. Когда она достигла желудка, вампир ощутил плавное приходящее тепло, что позднее распространилось по всему остальному телу, будто нежное окутывающее одеяло в зимнюю пору. В этот момент своё холодное мёртвое тело он ощутил, как живое и тёплое. Кровосос закрыл глаза, словно он внял полученный вкус, как какой-то ценитель вина… И на раз, ощутив удовольствие от первого глотка, Стрикс захотел разжечь всё это ещё сильнее, пока это чувство и вовсе не прошло – и тот начал пить. В этот раз, жадно и многократно поглощая кровь уже не как винный гурман, но пиявка, монстр.

Тело Рихарда очень быстро потеряло свой телесный цвет, и даже луна не смогла замаскировать этого. Вампир испил из него целиком – возможно в этом уже мёртвом теле не осталось и сотни миллилитров крови.

Закончив, он не спеша отклонит от себя тело Рихарда – так вышло случайно, Стрикс просто развёл руки в стороны в наслаждении. Глаза были закрыты, а его голова направленна вверх, к звёздам. В мертвеце не было крови, и чтобы он не мешал, вампир легонько откинул его в сторону.

От этого лёгкого броска труп пролетел около пятидесяти метров и далее разодранной от приземления тушей он прокувыркался ещё метров восемь. Раш зрительно проконтролировал это падение, его удивлённый взгляд выражал уважение к силе вампира и так же небольшой страх за собственную безопасность.

Тем не менее, через несколько секунд его серьёзное лицо сменилось на ухмылку. Раш вдруг понял: «Стрикс теперь на моей стороне. Это не мне надо бояться, а моим врагам».

– Извиняюсь за столь вульгарное поведение, – произнёс Стрикс, видимо он уже перестал получать удовольствие от своего недавнего напитка. Его поведение немного изменилось и продолжало таким оставаться; он стал бодрее, а речь быстрее. – Что ж, я принимаю ваше предложение о вступлении в союз, Раш. Если конечно вы сами не передумали.

– С чего бы?

– Увидев меня в образе создания ночи пьющим кровь, многие перестают иметь со мной какие-либо дела.

– Понятно. Нет, я не передумал.

– Значит, решено… И простите, что так сразу, но у меня возникла просьба. Где находится тот упомянутый вами музей, в стенах которого дремлет и ждёт мой Клинок Скверны?

– Я проведу.

Какие-то железные двери на фоне этих двух сильных существ, просто не были препятствием: когда они отлетели в противоположную стену, сторож музея вскочил со стула и бросился бежать. Стрикс его не тронул – он даже не посмотрел на столь низменное и не представляющее угрозы создание, а лишь продолжил свой путь. Нужный стенд он нашёл сразу – внутри под стеклом находился продолговатый кусок железа. «Смахнув» прозрачную защиту, он взял тамошнее изделие за самое объёмистое место, что очень отдалённо напоминало рукоять меча.

Внезапно этот ржавый кусок железа охватила бурая дымка, что начала исцелять его и окрашивать в благородные цвета. И теперь можно было увидеть, каким был этот клинок в молодости и как душа вампира способна поддерживать жизнь в чем-то, казалось бы, неодушевлённом.

«Теперь он стал ещё сильнее, блеск! – бодро сказал Нибрас. – И разве с силой этих клинков Стрикс не стал сильнее своей хозяйки?»

«Нибрас, что-то ты долго молчал».

«Не хотел тебя отвлекать. Ведь одно дело промывать мозги какой-то маньячки, а другое, проделывать подобное с вот этим супердревним и чертовски сильным существом».

Вампир впитал внутрь себя и этот клинок. Его тело покинула едва заметная красная дымка.

– Надо проверить кое-что, – сказал Стрикс. – А то я уже не помню, как это делается. Надеюсь, вы не сильно спешите, Раш?

– Нет.

– Хорошо. В таком случае нам лучше выйти наружу.

Они покинули музей и развернулись к этому двухэтажному зданию лицом.

– Внутри больше нет живых людей. Можно начинать.

Вампир направил обе руки на свою цель…

Долгое время ничего не происходило, но то была лишь внешняя иллюзия. Внутри же все растения уже превратились в высушенные подобия себя, а после они и вовсе обратились в пыль. Электроника, жидкости, стены, обои, мебель всё это подверглось жесточайшему ускорению во времени – они старились, разлагались, ржавели. Однако поток этой разрушительной силы просто не позволял никаким жукам и даже микроорганизмам там существовать – это был абсолютный безжизненный вакуум.

В конечном итоге музей просто не выдержал собственного веса и разрушился. Но то небыло похоже на крушение двухэтажного здания, а скорее это напоминало нечто в разы более лёгкое, как если бы сильный ветер обвалил целиковые останки великана, покрытые десятисантиметровым слоем пыли.

– Хм-м-м, это заняло около двадцати секунд. Обычно я разрушаю такие дома за пять. Видимо мне недостаёт практики.

«Практики, видите ли, ему недостаёт!.. Позёр! – сказал Нибрас. – А теперь Раш, сравни его с нами. Мы способны на расстоянии убить человека. А этот хрен вампирский может на расстоянии обрушить целое здание».

«Вот что значит: закрыть свои слабости. Мы смогли найти козырь против Эйна Дарко, а со Стриксом, нам теперь не страшен ни Красный Рассвет, ни слуги Пака, так как этого вампира способны убить только сам Пак или Вилен».

«Мне кажется, что с этими клинками он и Вилен завалит. Он такой же, как мы – впитывает силу в неограниченных масштабах. Вот, пожалуйста, ещё один элемент, который выходит за рамки уравнения, да Раш».