Текст книги "Не будь жестоким, ласковый апрель"

Коттедж, в котором они жили, Николай Петрович строил сам, когда Виктория только пошла в школу. Коттедж – конечно, громко сказано. Скорее это был большой, по-хозяйски добротно обустроенный дом. Николай Петрович, женившись, лет пять прожил с тещей и как только подкопил немного денег, присмотрел на тихой улице у леса деревянную развалюху. Жить он в ней с семьей не собирался. Очень уж понравилось красивое тихое место на окраине города, откуда, впрочем, и до работы, и до центра было недалеко. За зиму завез стройматериалы, весной сломал старый дом, а к осени на его месте вырос красивый теремок из красного кирпича. А еще через год всем семейством переехали в свое новое жилище, к тому времени к дому была подведена вода, отапливался он от угольной котельной, поставленной во дворе. Позднее на краю огорода появилась аккуратная деревянная банька. Николай Петрович и слышать не хотел возражения жены, которая настаивала, чтобы баня была во дворе. Он поставил ее в отдалении, как это делали в стародавние времена в деревнях. Зато зимой, распарившись, можно было выскочить в сугроб и вволю поваляться в снегу. Длинную дорожку к бане Николай Петрович всегда расчищал сам. И в большом палисаднике перед домом, огороженном узорчатым деревянным забором, необыкновенной красоты цветы хозяин тоже выращивал сам. Когда Николай Петрович стал председателем исполкома, ему предлагали перебраться в благоустроенную квартиру в любом новом доме, которыми интенсивно стал застраиваться город. Но он отказался. Единственное, улицу, где стоял дом первого лица районной власти, заасфальтировали, и черная «Волга» теперь не застревала в лужах. Виктория тоже любила свой дом. Любили здесь собираться и ее школьные подружки, которые жили большей частью по соседству. С самого первого класса в просторных комнатах они устраивали целые спектакли, наряжаясь в материны платья и потихоньку таская ее кремы и помады. Сейчас подруги приходили редко – кто уехал, у кого появились семьи.

В Викино окно приветливо заглянул робкий солнечный лучик, который прорвался из-за туч. Ей вдруг нестерпимо захотелось глотнуть морозного воздуха. Она надела старенькое пальто и подшитые валенки, которые с началом зимы всегда дежурили у порога. Вика остановилась на крылечке, у нее слегка закружилась голова. «Вот это расслабилась, – упрекнула она себя. – Как завтра ты на работу пойдешь, Виктория Николаевна?». Вика взяла в руки метлу и стала подметать дорожку. Снегу нападало немного после того, как утром отец по обыкновению расчистил площадку от входа до калитки. На выметенную дорожку снова садились снежинки, которые все сыпали и сыпали из бродивших по небу обрывков туч. В ноябре так часто бывает: и снег идет, и солнце светит. Вика ловила медленно опускавшиеся снежинки. Переливавшиеся всеми цветами радуги в полете, на теплой ладони они быстро таяли. Вика убрала руку: ей было жаль смотреть, как умирают снежинки. Она еще постояла немного, глядя на пустынную улицу, глубоко вдохнула морозный воздух и вернулась в дом. Настроение стало другим: она успокоилась, взяла книгу, которую не открывала вторую неделю, и погрузилась в сюжет захватывающего романа.

Вечером, часов в семь, зазвенел звонок у входной двери. Мама сказала, что пришла Марина, но в дом заходить не хочет. Вика подумала, что подруга вспомнила их школьную привычку: старшеклассницами они все реже сидели дома, в любую погоду гуляли по улицам, иногда часами стояли у чьих-нибудь ворот и секретничали. Вика надела пальто и шапку, сунула ноги в стоявшие у дверей подшитые валенки и вышла к подруге. Не успела она сказать Марине: «Привет», как из темноты вынырнул Володя.

– Марина, что случилось? – вдруг испугалась Вика.

– У меня ничего не случилось, это ты у себя и у Тарасова спроси. Пришел к нам, на ночь глядя: «Пойдем к Вике, мне с ней надо срочно поговорить, а без тебя родители ее на улицу не выпустят». Муж ругается, у нас сегодня годовщина свадьбы, дома гости собрались. Тарасов едва уговорил отпустить меня на полчаса. Ну, ладно, вы тут сами разбирайтесь, а я пошла.

– Как пошла? Марина, подожди.

– Слушай, меня если не муж, то твой отец убьет, если узнает, зачем я тебя вызвала. Ну вас! – и Марина ушла.

Володя взял Вику за руки:

– Я тебя безумно люблю. Эти дни, что не видел тебя, я не жил…

Эти слова Вика могла бы повторить ему в ответ: она его тоже безумно любит, и эти недели она не жила, а страдала.

– …Вика, пойдем со мной! Пойдем прямо сейчас!

– Ну, куда я в этих валенках? Надо хотя бы сапоги надеть.

– Если сейчас войдешь в дом, ты не вернешься. Пойдем так, а потом что-нибудь придумаем.

– Но родители потеряют меня.

– Позвонишь им из автомата у почты.

И Вика ушла, обрубив все концы. Володя жил с матерью в двухкомнатной квартире. Он вел Вику в свой дом как жену. Она еще не успела подумать, как встретит ее мать Володи, и испугаться, что та ее осудит. Но женщина приняла девушку приветливо и благословила: «Живите мирно».

Николай Петрович понял, что проиграл спор с молодым негодяем. Свадьбу сыграли очень скромно: пригласили только самых близких немногочисленных родственников. Свидетелями были Марина и ее муж. Никого из друзей Владимира на свадьбе не было. И это вселяло надежду, что с разгульным прошлым он решил покончить.

Теперь предстояло решить, где жить молодоженам. В просторном доме Николая Петровича места хватило бы всем. Но Вика даже не допускала мысли, чтобы привести к родителям Володю. Отец хоть и молчал, но не смирился с ее выбором. Рано или поздно две силы столкнутся, если они поселятся под одной крышей. Вика любила и отца, и мужа, и совсем не хотела оказаться меж двух огней. Они поселились в квартире Тарасовых. Но Вика чувствовала себя здесь неловко. Жить на всем готовом – свекровь осудит, что она бездельница. Готовить самой – свекрови может не понравиться, что она хозяйничает на чужой кухне.

Как всегда, выручил случай и отец. Николай Петрович был слишком щепетильным, чтобы без очереди дать дочери новую квартиру, хотя это было вполне в его власти. А вот когда после заселения новостройки освободилось старое жилье, Вике досталась малюсенькая двенадцатиметровка в полублагоустроенном деревянном доме на втором этаже. Вика была несказанно рада, что сможет строить семейное гнездышко по своему вкусу. Душа ее пела от любви и счастья. Она теперь не засиживалась до ночи на работе, а спешила домой, чтобы успеть приготовить вкусный ужин, когда муж вернется с репетиций или концерта.

Но как-то быстро все в расписании жизни Владимира вернулось на круги своя: пьянки с друзьями и заигрывания с молоденькими поклонницами. На упреки жены, почему вернулся навеселе, он всегда находил оправдание: день рождения друга, чья-нибудь покупка, удачный концерт. Вика ничего не рассказывала родителям, веря в то, что все обязательно изменится с рождением ребенка, а она уже носила его под сердцем.

Начало лета выдалось теплым и ласковым. Было воскресенье, но Вика сидела дома одна. У Владимира по обыкновению нашлись срочные дела. Вика затеяла к ужину блины. Все уже было готово, и она только ждала, когда появится муж. А тут нагрянули неожиданные гости. Пришла Марина да еще с Ларой. Она приехала домой после защиты диплома.

– Девчонки, я вас целый год не видела. Пришла к Маринке, а у нее животище огромный, говорит, через месяц рожать, – щебетала Лара. – Тебя, Викуша, без моего ведома замуж выдали.

– Вика тоже на пятом месяце, – выдала подругу Марина.

– Что же я-то отстала? Придется срочно жениха искать, – смеялась Лара.

Девчонки наелись блинов и болтали о всякой всячине, когда появился Владимир – как всегда, навеселе и с бутылкой шампанского. Марина, глубоко замужняя дама на восьмом месяце беременности, не прельщала его. А вот возле Лары он начал увиваться, потчуя шампанским и заливаясь соловьем. Лариса отбрыкивалась от него, как могла, в конце концов, разозлилась. Прекрасное настроение от встречи подруг улетучилось. Когда девчонки ушли, Вика расплакалась, так стало обидно. На удивленный вопрос мужа: «Ты чего?» она разругалась с ним в пух и прах – впервые за все время, потому что терпение ее лопнуло.

Через неделю Вика уехала с матерью на море – и мужу в пику, и чтобы самой успокоиться. А вскоре после возвращения с юга ее увезли на скорой. Врачи ничего не могли сделать: Вика преждевременно родила мертвого мальчика. Как плакали они вместе с Володей, сидя обнявшись в приемном покое больницы, когда Вику выписывали. Он утешал ее и клялся в любви. Как только прошел установленный врачами запретительный срок и она снова почувствовала в себе зародившуюся жизнь, Вика всю себя посвятила будущему ребенку: режим, правильное питание, прогулки, спокойствие. Последнее давалось с трудом, потому что Владимир куролесил по-прежнему. Вика не упрекала его, объясняя все потерей ребенка, и обвиняла во всем только себя.

Дочка Светочка была просто прелесть. Виктории трудно было управляться с ребенком в своей квартирке: там не было горячей воды, негде было сушить пеленки. Она перебралась к родителям. Какое счастье было кормить крошечку, купать ее! Николай Петрович всем сердцем привязался к внучке, любил вечерами баюкать ее на своих коленях. Клавдия Васильевна очень ревниво относилась к тому, что он часами не отпускает от себя ребенка. А Вика ревновала ее к ним обоим.