Текст книги "Кот, который болтал с индюками"

– У вас составлено завещание?

– Оно у адвоката. Его следовало бы пересмотреть. – Она прикусила губу, потом снова заговорила: – Алисии с её шофером нет сейчас в городе. Я зашла в дом – проверить, в каком он состоянии. И пришла в ужас! Жестянки из-под консервов на моём чудном столе красного дерева… грязные тряпки, развешанные на японских статуэтках… какая-то дрянь в кухонной раковине. Алисия никогда не была аккуратной, но ведь не до такой степени! Причина, вероятно, в этом её… шофере. Я просто не знаю, что делать.

– Эдит, можно дать вам совет?

Услышав свое имя, она словно проснулась и внимательно посмотрела на собеседника.

– Да, разумеется.

– Немедленно пригласите своего адвоката. Возможно, он порекомендует вам нанять управляющего… сменить замки… безотлагательно оформить новое завещание. Сообщите ему о своём желании превратить дом в Мемориальный музей Кэрроллов. Ведь в нашем штате нет ничего подобного! – Он оборвал себя на полуслове, вспомнив о так и не осуществленной идее Музея Клингеншоенов, и уже с меньшим пафосом спросил: – Это вы придумали назвать дом Маунт-Вернон?

– Нет, мой свекор. Он был истовым почитателем Джорджа Вашингтона.

– Тем больше оснований сберечь дом. Не тяните, иначе окажется слишком поздно.

Возвращаясь от миссис Кэролл, Квиллер испытывал чувство глубокого удовлетворения. Но надо было преуспеть ещё в одном: уйти в тень, не выдать своей причастности к этой истории.

Во время ежевечернего телефонного разговора Полли сказала:

– В библиотеке сегодня не было ничего интересного, расскажи лучше, чем ты занимался.

– Сочинял свою колонку на вторник. А как у тебя дела с «домашним заданием»?

– Продвигаюсь. Ты, вероятно, не сознаёшь, как важно, чтобы проходы между книжными стендами были правильной ширины? Это существенно и для физического, и для психологического комфорта. Покупателям и продавцам нужно иметь возможность двигаться совершенно свободно. Если в какие-то дни магазин ломится от посетителей, это, конечно, неплохо для его репутации, но самое важное – исключить ощущение толкучки.

– Да-а, – многозначительно протянул Квиллер. -Все это страшно увлекательно.

– И всё-таки я собираюсь высвободить вечерок и посетить орнитологический клуб. Там будет выступать специалист по хохлатым пузанчикам.

– А что, это птицы? – осторожно поинтересовался Квиллер.

– Прелестные птички с жёлтыми грудками.

– Но почему у них такое странное название?

– Если хочешь, приходи в клуб и сам задай этот вопрос докладчику.

– Может, и приду. Что они там подадут на ужин? Снова пирог с курятиной?

Разговор старых друзей, каждый вечер беседующих по телефону, лился свободно и непринужденно.

– Ну, a bientot, – наконец сказала она.

– A bientot, – откликнулся он.

ДЕВЯТЬ

Когда Квиллер покидал амбар во вторник утром, коты проводили его до двери и, усевшись на пороге, внимательно выслушали всё, что он по обыкновению говорил им на прощанье, так, словно отлично понимали каждое слово. Он всегда сообщал им, куда идёт, что собирается делать и когда вернется. А они, стоило ему уйти, сразу же принимались носиться по всем этажам амбара, сметая лежащие на столах бумаги и опрокидывая мусорные корзинки. Если хозяин уходит, кот всегда колобродит , как отметил бы рассудительный Коко.

Путь Квиллера лежал в Брр, знакомый ему главным образом по вкуснейшим бургерам в кафе «Чёрный медведь» при отеле «Пирушка». В этот раз он впервые обратил внимание на расположенный через улицу от отеля сквер с небольшим фонтанчиком и не слишком удобными скамейками, посидеть на которых желающих не было.

Чувствуя прилив любознательности, Квиллер проехался по городу, увидел оживлённый деловой квартал… памятник шотландцам, основателям города… предместье, застроенное жилыми домами… и широкий проспект, именуемый Парковой дорогой. По обе его стороны расположились внушительного размера особняки, построенные ещё в девятнадцатом веке, а в самом конце, словно звезда на утреннем небосводе, сияло белое здание – копия Маунт-Вернона, построенная вторым доктором Кэрроллом. Всё в точности соответствовало оригиналу: и красная крыша, и широкие газоны; вот только трава на газонах безусловно нуждалась в стрижке.

Вообще-то Квиллер приехал в Брр, чтобы познакомиться с Максиной Пратт, которая, как теперь было решено, выступит на его спектакле ассистентом по звуковым эффектам. По огибавшей отель боковой улице Квиллер плавно спустился к пристани. На деревянных сходнях молодая женщина в яхт-сменской шапочке и синем спортивном костюме что-то втолковывала крупному блондину, стоявшему перед ней с молотком в руках. Он внимательно слушал, кивал на её разъяснения и наконец быстрым шагом направился в конец пирса укреплять расшатавшиеся доски.

А женщина повернулась и, увидев знаменитые на всю округу усы, приветственно вскрикнула:

– Квилл!..

– Вы жена Гарри или на время одолжили её куртку? – спросил он, указывая на слово «Максина», вышитое поперёк нагрудного кармашка.

– Гарри мне столько о вас рассказывал!..

– Трудно поверить, что такая прелестная женщина связала свою судьбу с этим волосатым чудовищем!

– Гарри действительно выглядит как медведь гризли, но на деле он ласковый, как котёнок. Мы вместе ходили на яхте. Он любил повторять, что вид паруса на горизонте и нежный шёпот ветра не могут не тронуть душу. И я поняла, что в этом человеке должно быть много хорошего.

– Я рад, что вы нашли друг друга, – улыбнулся Квиллер. – А теперь давайте поговорим о делах: когда нам удастся устроить технический прогон? Нужна пустая комната, где нам никто не помешает, два стола, два стула – и больше ничего.

– Завтра вечером в восемь вам подойдёт?

– Идеально. Я привёз вам схему подачи сигналов, а кроме того, полный текст сценария, чтобы вы знали, что происходит между включениями.

– Как у вас всё четко организовано!

– Это гораздо проще, чем сладить парад двухсот яхт. Как это будет выглядеть? Все парусники пойдут общим фронтом?

– Нет, несколькими рядами. Примерно по двадцать пять единиц в каждом. У нас восемь прибрежных городов. От каждого будет своя флотилия, и у каждой флотилии свой капитан-командующий.

Заметив, что вокруг них собираются любопытствующие туристы, Квиллер быстро добавил:

– Остальное доскажете завтра вечером. И захватите текст пролога, который надо произнести перед началом спектакля.

– Я уже знаю его наизусть, – ответила она с гордостью.

На ланч Квиллер заехал к «Луизе». По вторникам там всегда подавали индюшатину, и он купил для сиамцев несколько ломтиков. Потом отправился в амбар, чтобы спокойно, без свидетелей, прогнать сценарий от начала и до конца.

Необходимо было выверить градус эмоций, проникающих в голос ведущего. Насколько спокойно подавать первые бюллетени? Насколько выказывать озабоченность, когда первые тревожные сообщения сменяются ещё более тревожными? Его интонация так же важна для публики, как слова. Добившись наконец должного сочетания драматического эффекта с ежесекундным ощущением реальности происходящего, Квиллер проглотил чашку кофе, а потом снова прошёлся по тексту, в нужных местах нажимая на кнопки и вводя в действие «показания свидетелей с места событий». Результат был удовлетворительным, но когда за пульт сядет помощница, темп увеличится и страсти накалятся ещё сильнее.

Несмотря на тревожную музыку, лившуюся из динамиков, сиамцы мирно почивали в мягком кресле, пока… какой-то неясный звук не заставил обоих резко встряхнуться и навострить уши. Это могло означать только одно: внимание! сейчас появится чужой! Квиллер вышел из беседки, быстро обогнул её и, выйдя во двор перед домом, увидел машину, с тихим урчанием хорошо отлаженного мотора медленно выезжающую из леса. Услышать её коты не могли. Но, даже ещё не проснувшись, почуяли: здесь посторонний. Квиллер невольно покачал головой: понять, как это происходит, ему было не дано.

Но сюрприз был приятный. Квиллер очень обрадовался приезду своего друга, адвоката Дж. Аллена Бартера.

– Барт! Почему ты крадешься, как браконьер? Что-нибудь выпьешь?

– Спасибо, не сегодня. Я возвращался из суда и подумал, что легче заехать, чем связываться с телефонами, которым я не слишком-то доверяю.

Они вместе вошли в беседку, и адвокат дружески поздоровался с сиамцами, которые благосклонно отреагировали на приветствие, заново погрузившись в сон.

– Прекрасная стоит нынче погодка, – сказал гость. – Кстати, я не помешал?

– Отнюдь. Садись в любое кресло, хотя, предупреждаю, все они в кошачьей шерсти. И давай выкладывай, что случилось.

– Старшему компаньону нашей фирмы позвонила давняя и очень солидная клиентка. Страшно волнуясь, он сказала, что ты, Квилл, посоветовал ей лишить внучку наследства, выгнать её из дома на Парковой улице, сменить замки и нанять охранника.

– Не совсем так. Я посоветовал ей нанять управляющего, – спокойно ответил Квиллер. – Впрочем, охранник тоже справится со стрижкой газона.

– Кроме того, она сказала, что ты уговаривал её подарить дом городу для создания в нем музея.

– Это всё?

– А что, тебе мало? Зачем ты вмешался в дела вдовы доктора Кэрролла? Всё это весьма обеспокоило меня, потому что ты мой клиент. Мой партнёр, впрочем, даже не встрепенулся.

Барт помолчал, потом спросил:

– Кстати, когда эта молодая пара вернётся… оттуда, где сейчас находится?

– Они в Милуоки. Поехали по делам. Я нанял Алисию для проведения кое-каких разысканий. Вернувшись, она наверняка со мной свяжется. Ведь ей нужно получить заработанное.

– Она бывала тут, в амбаре?

– Нет. Гарри никому не дает ни мой телефон, ни мой адрес. Делает это по собственному почину. Я его ни о чём не просил, но ценю эту предусмотрительность.

– Он славный парень, – кивнул Барт, – разумный и башковитый… Зачем только он носит эту дурацкую бороду?

– Потомок первых поселенцев, а они были – и до сих пор остаются – отъявленными индивидуалистами. Впрочем, однажды он таки сбрил бороду – накануне бракосочетания. Всё, кто видел его, уверяют, что вид был удручающе жалкий.

– Кстати, в семейной… неувязке Кэрроллов есть ещё одна пикантная подробность, – сказал Барт. – Я в этих местах новичок, только-только из Центра, и постоянно изумляюсь привычке здешних жителей вваливаться к родным без всякого предупреждения и, более того, оставаться ночевать. Считается, что это очень весело. Иногда гости въезжают со спальными мешками и расстилают их на ковре в гостиной – это ещё увеличивает веселье… Миссис Кэрролл свидетельствует, что её внучка всегда появляется неожиданно. А это значит, что она может нагрянуть сюда в любой момент и обнаружить, что дверь Маунт-Вернона не отпирается. «Уголок на Иттибиттивасси» не слишком жалует особ свободного поведения, ночующих в спальных мешках на полу гостиной, а все мотели забиты под завязку. Мы получили два письма на имя Алисии. В обоих копии уведомлений о невозможности забронировать номер. А если эти влюбленные заявятся сюда, даже не завернув в Милуоки? Тогда что?

– Не сверли меня взглядом, – отмахнулся Квиллер. – Моя гостевая комната будет в ближайшие дни занята. Да и котам Алисия не по душе. Они её в жизни не видели, но стоит ей позвонить, у Коко шерсть встаёт дыбом.

О поручении, данном им Алисии, Квиллер предпочёл умолчать. У него уже не было сомнений, что результат окажется нулевым.

Повисшую было паузу разорвал душераздирающий вопль, раздавшийся в углу беседки.

– Дьявол, что это?! – вскочил от неожиданности адвокат.

– Звук, с помощью которого сиамский кот старается привлечь к себе внимание, – ответил Квиллер.

– Завопил так, будто его скрутила колика. На твоём месте я дал бы ему лекарство… Ну а сам я, раз уж поднялся, двинусь прямо домой.

Барт вышел, а Квиллер внимательно посмотрел на Коко. Его отчаянный вопль не имел отношения к завороту кишок. Он означал, что именно сейчас кто-то где-то распрощался с жизнью, более того, это было жестокое, преднамеренное убийство. Услышав этот вопль Коко, Квиллер похолодел и теперь судорожно растирал руки, пытаясь с помощью массажа восстановить нормальное кровообращение.

Перед прогоном спектакля Квиллер решил доставить себе удовольствие и поужинать в одиночку за стойкой бара «Чёрный медведь», скрашивая трапезу болтовней с Гарри. Однако на этот раз владелец кафе вёл себя как-то странно. Уклонялся от разговора, пугливо оглядывался, словно бы ожидая внезапного нападения, и вообще напускал на себя всяческую таинственность.

Наконец Квиллер не выдержал:

– Ты хочешь о чём-то поведать, Гарри? Уж не наметилось ли увеличение семейства Праттов?

Пропустив шутку мимо ушей, Гарри тщательно протёр стойку бара и шепотом сообщил:

– До меня дошли странные слухи.

– Предпочитаешь оставить их при себе или поделиться?

– Поделюсь, если поклянешься молчать.

– Клянусь. – Квиллеру, журналисту, невыносима была сама мысль, что он чего-то не знает.

Быстро стрельнув глазами сначала направо, потом налево, Гарри выпалил:

– Маунт-Вернон со всем антиквариатом внутри вот-вот станет музеем Брр!

– Серьёзно?! Кто тебе сказал?

– Поклялся не ссылаться на источник. Но скоро это будет напечатано на первой странице «Всякой всячины».

– Хотелось бы знать, кто сумел обстряпать такое дельце, да, Гарри?

– Конечно. Но, думаю, этого мы никогда не узнаем. А вот что на самом деле интересно, так это как отреагировали на новость Лиша с Люшем. Они разбили там, перед домом, палатку…

Но тут его прервали: официантка, получившая заказ на целый поднос выпивки, звала наполнить рюмки – и реакция Лиши с Люшем так и осталась для Квиллера тайной.

Здороваясь с Максиной в подсобке, Квиллер всё ещё с удовольствием посмеивался. Но она была слишком увлечена делом, и ей было не до сплетен.

– О'кей. И как же всё будет? – спросила она, прихлопнув в ладоши. – Я так волнуюсь!

– Вы будете сидеть перед магнитофоном, я – перед микрофоном. Оба – лицом к публике. Но прежде всего я хочу послушать ваше обращение к публике. Нужно выйти на авансцену, посмотреть в зал, произнести текст, быстро вернуться к магнитофону и сразу же нажать кнопку. Потом сесть на место и уже не вставать, пока все не закончится и мы не выйдем на поклоны.

– Перерыв будет?

– Для публики и для вас не будет. Я – чтобы обозначать течение времени – один раз исчезаю со сцены. И пока я отсутствую, из магнитофона вырывается музыка урагана .

– Что должно быть написано у меня на лице?

– Тревога. Озабоченность. Менять выражение лица не нужно.

– Как я должна быть одета?

– Нейтрально. Ни возраст, ни время действия не должны быть подчеркнуты. Любая блузка с юбкой. Но блузка с высоким воротничком, а юбка не выше колена. В этом костюме вы должны показаться через неделю – на генеральной репетиции.

Максина входила в роль так охотно и быстро, что Квиллер невольно стал размышлять, а не дать ли сверх запланированных семи ещё несколько представлений.

Весь вечер сиамцы вели себя беспокойно. Снова и снова прыгали со стола на подоконник, прижимались носами к стеклу, вглядывались в непроглядную темень за окном.

– Поджидаете гостей? – насмешливо спросил Квиллер.

Прошло какое-то время, и на лесной дорожке зашуршали шины, потом к кухонной двери с уверенностью, приобретаемой частой практикой, подрулила знакомая машина. Кошки, изящно выгнув спины кружили по кухне. На их языке это значило: Он приехал!

– С чем это ты пожаловал, такой пропылённый? – удивился Квиллер.

– С тем, чтобы промочить горло, дружочек, – ответил шеф полиции Броуди. – И ещё сообщить тебе нечто сенсационное.

Он уселся за стол, а Квиллер принес ему сыр и виски; кошки деликатно наблюдали за трапезой издали.

– Ну не томи меня, Энди. Что там у вас поймали варвара, писавшего на окнах непристойности? – попытался снять напряжение Квиллер.

Лёгким покашливанием отгородившись от не слишком удачной шутки, Броуди сообщил:

– На севере Мичигана нашли неопознанное тело: убийство, один к одному с тем, что произошло на твоём участке. То же заключение медэкспертов… то же оружие… тот же тип жертвы… то же место: лесной массив.

– Это как-то поможет расследованию? – задумчиво глядя в пространство, спросил Квиллер. Мысленно он опять возвращался к «погребальному плачу» Коко. Уже не в первый раз его всезнающий кот сообщал: сейчас, в эту минуту, далеко-далеко отсюда совершается преступление. Но как бы далеко ни разыгрывалась трагедия, она всегда связана с тем, что происходит здесь, рядом. Непостижимая способность улавливать тонкие связи была главной причиной острого интереса Квиллера к родословной Коко.

ДЕСЯТЬ

Субботним вечером в амбаре творилось нечто невообразимое, но виновниками кутерьмы были вовсе не кошки. Забравшись на каминный куб, они с любопытством наблюдали за тем, что происходит внизу. А там четверо солидных людей, встав на карачки, заглядывали под мебель и под ковры, с кряхтеньем карабкались по стремянкам, сбрасывали с кресел подушки и выворачивали на пол содержимое мусорных корзин.

– Вот! Нашла! – радостно выкрикнула Милдред Райкер.

– Слава богу! А я уж думал, она его проглотила! – воскликнул Квиллер.

– Нужно держать его под замком, – солидно вставил Арчи Райкер.

– В субботу вечером в доме мистера Джеймса М. Квиллера судорожно искали пропавший напёрсток, – заговорила, подражая диктору радиостанции «Голос Пикакса», Полли Дункан. – По завершении поисков гостям были поданы прохладительные напитки, и вечер прошёл на редкость удачно.

– Кстати, сделай-ка мне двойной мартини, – попросил Арчи.

Квиллер налил сухого хереса Полли и приготовил фирменный коктейль К. себе и Милдред. Все разместились вокруг большого четырехугольного стола, на котором были расставлены блюдечки с неочищенным арахисом.

– Терпеть не могу орехи в шелухе, – буркнул Арчи.

– Она, милый, очень полезная, – откликнулась его жена.

– Терпеть не могу полезное, – тут же парировал он.

– Не обращайте на него внимания. Он играет в мачо, – спокойно объяснила Милдред.

Эта четвёрка дружила уже так давно и крепко, что общение их проходило под девизом: «Дозволено всё!» Мужчины знали друг друга с раннего детства, когда они вместе ходили в один из чикагских детских садов.

– Сестра тебе пишет, Арчи? – спросил Квиллер.

– Разумеется. Она второй раз замужем. Живёт в Канзасе, работает агентом по недвижимости и до сих пор ведёт дневник»

– Над чем вы оба смеётесь, не надо мной ли? – нахмурилась Милдред.

– Арчи, лучше признаться, – решил Квиллер. – Дело в том, что однажды мы спёрли её дневник.

– Всего лишь вытащили ненадолго из комода, пока она была на катке. Мы учились тогда в пятом классе, а она в седьмом и уже интересовалась мальчишками.

– Дневничок был – просто класс, – продолжал Квиллер. Все объекты упоминались под кодовыми именами. И таким образом выяснялось, что Джордж Вашингтон посмотрел на неё как-то странно, и она вся задрожала, а Бенджамин Франклин сказал ей перед уроком «Привет!», и она чуть не упала в обморок.

– Мы вернули дневник на место, – подхватил Арчи, но у неё везде были разложены «ловушки», и наша замечательная проделка открылась.

– Инициатором затеи был он, – Арчи ткнул пальцем в друга, а наказали меня. На целую неделю лишили карманных денег.

– Но, насколько мне помнится, – перебил Квиллер, – я проявил благородство и отдал тебе половину своих.

– Да! Но меня на три дня оставили без десерта, и когда мы сидели за столом, эта девчонка злорадно корчила мне рожи.

Милдред и Полли переглянулись и дружно вздохнули.

Но тут появилась Юм-Юм с наперстком во рту, и все начали обсуждать, что, собственно, так привлекает кошек в наперстках. (Варианты: они маленькие – и их можно прятать, они круглые – и их приятно катать.)

– Давайте проголосуем, – предложил Квиллер. – Выпить ещё по бокальчику или сразу же ехать ужинать?

Арчи остался в меньшинстве, и они двинулись в сельскую гостиницу «Щелкунчик», стоявшую на берегу реки Блэк-Крик. Гостиница занимала викторианское здание и славилась рестораном, отделанным панелями из чёрного ореха, где подавали отличную свинину. Все заказали фирменное блюдо. Еда была превосходной, разговор лился непринужденно, белки, живущие во дворе, грызли орехи и развлекали посетителей смешными ужимками, шеф-повар вышел в зал и поцеловал дамам ручки. Всё шло прекрасно и не предвещало ничего дурного, но…

Среди ночи Квиллеру приснилось, что Лиша и Люш, несмотря на отчаянные протесты Коко, забрались в гостевые комнаты на втором этаже. Кошмар был таким ярким и правдоподобным, что Квиллер вооружился фонариком и прямо в пижаме трижды обошёл амбар, вспугивая сонных птиц, с громким хлопаньем крыльев перелетавших с одного дерева на другое.

Вернувшись наконец в дом, Квиллер, прежде чем снова лечь в кровать, записал в своём дневнике:

Суббота, 28 июня

(Прочитано и уточнено утром в воскресенье, 29 июня.)

Зачем я заказал на обед свинину? Почему мне взбрело на ум пригласить эту алчную, заносчивую девчонку участвовать в «Великом урагане»? И с какой стати я поручил ей разыскания и выдал, даже не взяв расписки, пятьдесят долларов? Выяснять родословную Коко – просто причуда. Этот умнейший кот чихать хотел, происходит он от священных предков, живших в древности во дворце сиамских королей, или, например, смоделирован на компьютере. Ему это до лампочки, лишь бы его дважды в день выпускали гулять, не забывали вовремя кормить, вычесывали серебряной щёткой и предоставляли широкий набор развлечений.

Звонок из Калифорнии раздался в понедельник около полудня. Симмонс сообщал время своего прилёта в следующую субботу.

– Отлично, я встречу тебя в аэропорту, – сказал Квиллер. – Забросим твой багаж в амбар, и ты спокойно переоденешься к свадебной церемонии.

– А как ты думаешь, что мне им подарить?

– Только не вафельницу! – Квиллер невольно улыбнулся, услышав в трубке гулкие раскаты хохота, – Они поселятся в доме Тельмы, а он, как ты знаешь, прекрасно обставлен и оборудован.

– У меня, Квилл, другая идея. Когда я работал в киноклубе Тельмы охранником, замаскированным под гостя, там нередко разыгрывались разные смешные сценки, и я описывал их в специальном блокноте. Конечно, я не писатель, да и блокнот неказистый, но я подумал, что могу красиво завернуть его. А Дженис, может быть, приятно будет вспомнить о былых временах.

– Блестящая идея, Симмонс! Но копию этих баек необходимо оставить себе.

– Ты прав. Я сделаю ксерокс.

– Не надо. Вези свой блокнот. Ксерокс у меня есть.

Квиллеру было любопытно взглянуть на блокнот: записи, сделанные в нём, могли оказаться небесполезными.

– Договорились, Квилл. До скорого.

– Жду с нетерпением.

Квиллер и в самом деле всегда с нетерпением ждал встречи с Симмонсом, чтобы спокойно поговорить о том, о чём лучше помалкивать, когда живёшь в маленьком городке. Даже с близкими друзьями, Полли и Арчи, он никогда не забывал о внутренней цензуре.

Прихватив с собой экземпляр «Былей и небылиц», надписанный Сайласу Дингуоллу, от которого он узнал о легенде, вошедшей в книгу под названием «Тайна глубокого оврага», Квиллер уселся за руль и отправился к «Валуну». Увидев своё имя напечатанным, а свой рассказ – воспроизведенным почти дословно, ресторатор пришёл в восторг. А он и в самом деле отлично умел рассказывать и любил, собрав постояльцев холодным вечером у камина, угостить их правдивыми – как он клялся – историями, которые передавались в его семье от отца к сыну, – про привидения и контрабандистов.

– Раз уж я здесь, давайте договоримся о свадебном ужине, – сказал Квиллер. – Все расходы, пожалуйста, запишите на моё имя. За столом будут три пары и один гость, сюрпризом из Калифорнии, Где вы нас разместите?

– О, я знаю где! Наверху, на отдельной веранде с видом на озеро. Там у меня овальный стол. На него можно постелить подобающую случаю скатерть.

– Прекрасно. Лучше и не придумаешь! Надо только решить, как быть с гостем, который появится в виде сюрприза.

– Спрячем его в моём офисе, – предложил обожавший розыгрыши Дингуолл. – Посидит там, пока вы не подадите сигнал, а чтобы не было скучно, предложим ему стаканчик за счёт заведения.

– А что если это сын налогового инспектора? – шутливо спросил Квиллер.

– Мне безразлично, чей он сын. Если это ваш друг, я приму его с радостью.

– На столе должны быть цветы. Что посоветуете?

– Только одно: это должны быть две низкие вазы с цветочными шапками, а не букет, одиноко торчащий посреди стола. Красивая белая скатерть, которую мы постелем, будет удачным фоном для любых растений.

– Предоставим решение цветочного вопроса миссис Дункан. Можно от вас позвонить?

Он набрал номер библиотеки и ввёл Полли в курс дела.

– Это должны быть лилии, – сказала она. – Да, безусловно, лилии. У них дивный запах, и на коротких стеблях они смотрятся замечательно. К тому же лилии бывают какого угодно цвета. Ну а цвет надо подбирать так, чтобы он гармонировал с платьем невесты и её свидетельницы. Ты, случайно, не знаешь, в чем они будут?

– Нет, случайно не знаю, – с лёгким оттенком раздражения ответил Квиллер. Но тут же мягко добавил: – А ты не могла бы позвонить Дженис и Шэрон, чтобы выяснить это?

– С огромным удовольствием, – сказала Полли. – Ведь тогда станет ясно, что надеть мне .

Квиллер со вздохом повернулся к Дингуоллу:

– Всё гораздо сложнее, чем я ожидал. Цветы доставят к вам из магазина в субботу утром.

Весь путь от озера до дома прошёл в поисках темы для вторничного «Пера Квилла». Хотелось набрести на что-то лёгкое и в то же время оригинальное, достойное обсуждения, способное вызвать отклик в читательских душах. Но в голову, как назло, ничего не приходило. Значит, опять придется воспользоваться методом тыка.

«Книгу!» – рявкнул он, входя в амбар, и Коко тут же взвился на верхнюю полку и спихнул тоненькую брошюрку, приобретённую Квиллером по той причине, что её написал знаменитый автор «Алисы в стране чудес». К несчастью, она не понравилась ни коту, ни хозяину и бесславно вернулась на своё место. С чего это библиокот о ней вспомнил? Все действия Коко имели веские причины.

Засунув в переноску кошек, бутылки с водой и «Охоту на снарка» в мягкой обложке, Квиллер провозгласил: «Нам всем необходимо подышать свежим воздухом!» – и компания дружно переместилась в беседку, где Квиллер расположился в своём любимом шезлонге и почти сразу же задремал: ночные происшествия всё-таки не позволили нормально выспаться.

Но и сейчас покой был недолгим. Едва заснув, он тут же подскочил, разбуженный какофонией звуков, вылетавших из горла Коко, который сквозь сетку пристально наблюдал за чем-то, происходящим на птичьем дворе. Квиллер увидел, что кусты зашевелились. Затем ветки раздвинулись, и на лужайку вышла одна из тех крупных птиц со змеиной шеей, красным курдюком и длинными, покрытыми чешуей ногами.

Чтобы усугубить фантасмагорию, за птицей следовало штук пятнадцать маленьких копий – ростом по несколько дюймов каждая. Все они были явно спокойнее, чем те, кто смотрел на них из беседки. Пока коты изумленно рассматривали пришельцев, высокая птица повернулась и снова скрылась в кустах, а маленькие клоны в точности повторили все её действия.

Осенённый догадкой, Квиллер позвонил в отель «Пирушка» и спросил Гарри Пратта:

– Слушай, о чём говорится в объявлении «Шаг индейки», которое висит у вас в вестибюле?

– Ежемесячное заседание Клуба любителей живой природы: Говорят, залучили популярного лектора откуда-то из Миннесоты. Будет рассказывать о диких индюках. Вход свободный. Завтра, в семь вечера. А что, ты интересуешься индюками?

– Да нет, простое любопытство.