Текст книги "Атака Джокера"

СНОВА ЭДЕН

Перед Громовым стоял… доктор Льюис. Только сейчас на профессоре киберорганики был не лабораторный белый костюм, как обычно, а черный комбинезон правительственного пехотинца с золотыми сержантскими нашивками. Макс таращился на знакомое лицо и не мог понять – кто это? Брат-близнец Энджила Льюиса? Какой-то фокус пластической хирургии? Или это все вообще ему только кажется?

За спиной профессора киберорганики толпились человек десять правительственных пехотинцев, увешанных оружием с ног до головы.

– Мне приказано доставить Максима Громова, ученика Эдена, в Интерпол для дачи показаний, – сказал доктор Льюис, не глядя на Макса, словно вообще его не знал.

Громов тряхнул головой, потом посмотрел на Дженни и Дэз. Похоже, они испытывали то же недоумение, что и он сам.

– Расходитесь, не-граждане, – сказал доктор Льюис.

Голос его звучал точно так же мягко, но непреклонно, как он говорил на лекциях. Если это, конечно, был тот же самый Энджил Льюис, которого Громов привык считать своим профессором киберорганики.

– Идемте, ученик Громов, – сказал доктор Льюис, сделав привычный жест, как будто гребок ладонью.

«Это он!» – подумал Макс и перевел изумленный взгляд на Дэз, а вслух сказал:

– Я никуда не пойду без своих друзей.

Доктор Льюис обернулся. По его лицу пробежала такая знакомая усмешка:

– Ну разумеется.

Он посмотрел на Дженни, которая все еще держала острый штырь у горла Ченга, и Дэз, вооружившуюся автоматом.

– Дамы?

– Идем, Дэз, – Макс протянул ей руку.

Кемпински сделала шаг, недоверчиво косясь на пехотинцев.

Внезапно Дженни толкнула Ченга на Никсона с такой силой, что Бродяга не устоял на ногах, когда в него врезался командор. Воспользовавшись замешательством, Джен в два прыжка исчезла в потолочном вентиляционном люке, прежде чем ей успели помешать.

Доктор Льюис посмотрел ей вслед и жестом остановил пехотинцев, вскинувших автоматы:

– Не надо. Дайте ей уйти.

– Но, сэр… – попытался было возразить один из них.

– Я сказал – нет! Вы оглохли?! – резко огрызнулся доктор Льюис. – Уходим. Ученики Громов и Кемпински, вперед. He-граждане, – он обратился к наемникам Никсона и охране Ченга, – даже не советую пытаться нам помешать. Мы вооружены лучше вас. Перед вами лучшее подразделение правительственной пехоты во всем хайтек-пространстве. Так, сержант Норрингтон? – спросил он самого высокого из пришедших с ним громил.

Тот утвердительно кивнул и, с усмешкой посмотрев на Бродягу Никсона, спросил его:

– Ты помнишь, кто снес тебе полчерепа, ветеран?

– Помню… – хрипло ответил тот, медленно опуская оружие на пол.

– Дай-ка угадаю, – продолжил Норрингтон, – ты привел с собой ровно столько охраны, сколько смог бы положить сам на месте, если бы они только попытались отобрать у тебя Громова, чтобы получить выкуп за него самим, а не отдавать тебе? Так?

Никсон плюнул на пол сквозь зубы.

– Значит, я угадал, – весело щелкнул языком Норрингтон. – Плохо, когда не можешь доверять собственным наемникам. Тебе надо быть либеральнее с ними, Никсон. Командир и солдаты должны быть одной семьей. Тебя ведь этому учили, да ты, видно, забыл. Или слишком тупой, чтобы это усвоить. В любом случае нам это на руку. Я буду с триумфом рассказывать, как обставил самого Бродягу Никсона на его же территории!

Доктор Льюис пропустил Макса и Дэз вперед.

Правительственная пехота медленно отходила назад, держа на прицеле наемников.

Прямо в тоннеле их ждал черный правительственный квадролет на бесшумных магнитных винтах, оснащенный тремя внушительными пулеметами.

– Это отличная штука, – показал на него доктор Льюис. – Может летать даже под землей. И совершенно беззвучно. Здорово мы к вам подкрались, правда?

– Куда вы нас повезете? – спросил Макс.

Но ему никто ничего не ответил.

В считанные минуты отряд погрузился внутрь машины, и квадролет полетел по тоннелю к выходу.

Доктор Льюис откинулся назад на низкой скамье, тянувшейся вдоль борта, и расстегнул ворот комбинезона.

– Фу-ух… Как же тут жарко.

В салоне действительно было очень душно из-за большого количества людей в небольшом замкнутом пространстве.

Дэз выглядела испуганной.

– Как вы выбрались из Джа-Джа Блэк? – спросила она профессора. – И что все это значит?! Вас выпустили?

– И как получилось, что вы прилетели за нами? – подхватил Макс.

– Деньги всем нужны, – подмигнул ему доктор Льюис. – Видите ли, ученик Громов, поскольку информация, которую передал вам Хьюго, крайне важна, вас серьезно охраняли. Доктор МакМэрфи опасалась, что кто-нибудь захочет вас украсть. Физически. Как видите, не напрасно. Этим дело и закончилось. Так вот, на случай вашего исчезновения она вживила в ваше предплечье спутниковый маячок со специальной частотой. Его частота была известна только ей и мне. Это биологический маяк. Слышали о глубоководных тварях, способных убивать жертву мощным разрядом тока? В вашем маяке использован тот же принцип. Это живое существо, сидящее у вас под кожей. Его нельзя обнаружить метасканером или каким-либо иным прибором. Его электроизлучение имеет специальную частоту. Чтобы ее уловить, нужно соответствующее устройство. Доктор МакМэрфи так спешно покидала Эден, что не успела прихватить его с собой, хоть и пользовалась им незадолго до отхода. Передала Айрин, Ведьме Юга, координаты вашего местонахождения, чтобы та немедленно забрала вас у Джокера. Потом она и вся охрана бункера, подчинявшаяся на самом деле генералу Ли, покинули Эден на одном из двух принадлежащих ему самолетов. Потом проснулся Идзуми, развязал меня, а я, пока водил правительственную экскурсию по нашим лабораториям, нашел устройство Дэйдры – вот оно.

Он вытащил из кармана прибор, напоминающий старинный сотовый телефон – экран, несколько кнопок, небольшая антенна.

– Он всегда показывает ваши точные координаты. Широта, долгота. Детализация до десятой доли секунды, – улыбнулся доктор Льюис.

Дэз и Громов переглянулись. Так вот как Айрин узнала местонахождение бункера, где скрывался Джокер!

– Узнав о награде в полмиллиарда кредитов, я решил рискнуть и очень надеялся добраться до вас первым, – продолжил профессор киберорганики. – Но по правде говоря, основным мотивом для меня были не деньги, а возможность получить отпущение всех грехов. Ведь президент Рамирес клятвенно обещал любому, кто доставит вас, Громов, обратно в Эден, – полнейшую амнистию. Как вы понимаете, такой шанс было упустить нельзя. Поймите меня правильно: просидеть всю жизнь в Джа-Джа Блэк – не такая уж приятная перспектива.

– Но оттуда нельзя сбежать! – Дэз вскочила на ноги и тут же ударилась головой об оружейную стойку, прикрепленную к потолку.

– Не совсем, – доктор Льюис обвел рукой остальных пехотинцев, – моя охрана во главе с сержантом Норрингтоном любезно согласилась помочь. Так что пехотинцы вполне настоящие. Я обещал им поделиться наградой, и они любезно согласились решить некоторые технические проблемы. После того как мы вернемся, всех их, разумеется, ожидает трибунал, но мы ведь помним, что Рамирес обещал простить тем, кто доставит Громова, абсолютно все. Разумеется, моим друзьям, сержанту Норрингтону и его ребятам, после такого скандала придется уволиться с правительственной службы. Это неприятно. Но с теми деньгами, что у них будут, – можно пережить. Такой пенсии им на этой службе никогда не заработать.

Сержант Норрингтон, огромный как скала, похожий на персонажей старинных комиксов, угрюмо кивнул, а потом улыбнулся, обнажив ряд титановых зубов.

– Что с нами будет? – спросил Громов, глядя на носки своих ботинок.

– Ученика Кемпински, вероятно, допросят и отпустят, – пожал плечами доктор Льюис, – вам же скорее всего предстоит более длительное общение с властями. Доктор Синклер лично пожелал, чтобы вас вернули в Эден. Он хочет поговорить.

Макс отвернулся и уставился на один из многочисленных красных сигнальных огоньков на приборном щите квадролета. Чувство тоски и бешенства от собственного бессилия охватило его с такой силой, что он окаменел.

«Мне надоело быть марионеткой в ваших играх! – бился в груди крик. – Я ничего не знал о вирусе! Я знал о Джокере не больше, чем все остальные ученики Накатоми! Оставьте меня в покое! Дайте мне возможность жить своей жизнью!»

Но вслух он ничего не сказал. Во-первых, это бы ни к чему не привело. Во-вторых, сильно расстроило бы Дэз. Кемпински сейчас намного тяжелее, чем ему. Она не знает, что будет с ней. Она не знает, что будет с Дженни. Она не знает, что будет с ее отцом. Да, Дэз сейчас гораздо тяжелее. Громов придвинулся поближе к ней и обнял за плечи.

Так, обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, как жмутся все беззащитные перед холодом существа, чтобы согреться, они просидели все время полета.

NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!

Внимание, обезьяне, внимание!

Доктор Энджил Льюис, профессор киберорганики, одновременно обвиняемый и главный свидетель по делу Эдена, сегодня утром сбежал из тюрьмы Джа-Джа Блэк! Ура доктору Льюису! Он первым распечатал эту консервную банку, что считалась непобедимой!

Напомним вам историю Джа-Джа Блэк. До войны это был форт, база подводных лодок той части хайтек-пространства, что когда-то считалась Норвегией. На острове выстроили крепость, откуда управляли подводным флотом хайтек-коалиции. Степень укрепленности сооружений соответствует красному уровню. Кругом ледяная вода и страшной силы прибой. После войны форт превратили в тюрьму. Сейчас уже можно с уверенностью сказать, что доктору Льюису удалось каким-то образом уговорить охрану форта ему помочь. Потому что вместе с узником исчез и сержант Норрингтон, которому правительство доверило охранять этого ученого преступника. Ну а вместе с Норрингтоном исчез и весь его взвод, угнав при этом один из самых мощных боевых квадролетов типа «Шторм».

Вряд ли эта компания может остаться незамеченной. Если вам встретятся два десятка бывших правительственных пехотинцев во главе с гориллоподобным существом – знайте, это они. Вооружены до зубов и очень опасны. Если вся эта компания попадется мародерам Буферной зоны, то ребята могут обеспечить себя на год вперед. Беглецы захватили с собой столько скорострельных винтовок и прочего дорогостоящего оружия, они так нафаршированы военными имплантантами и микросхемами, что мародерам даже имеет смысл собрать небольшую армию для поимки этого клада. А главное, генерал Ли не пошлет за Норрингтоном спасательный отряд, потому как терпеть не может изменников. С ними должен быть доктор Льюис. Вот его фотографии. Согласитесь, этот Эденский профессор очень хорошенький. В такого можно влюбиться!..

А что же наше чрезвычайное положение?

Если честно, дорогие обезьяне, нам до сих пор так никто и не дал никакого объяснения, что да почему. По этой причине мы уже благополучно забыли про ЧП и живем своей нормальной жизнью.

* * *

Мишель Барбье вошла в комнату, где происходили ее переговоры с директором Эдена, и села перед пустым черным экраном.

– Доктор Синклер, – сказала она, оглядевшись по сторонам. – Я знаю, вы меня слышите. Джокер объявил, что всем нам осталось жить неделю. Я прошу вашего совета и помощи. Во имя тех дней, когда вы были человеком, начните помогать нам сейчас. Мы уже вычислили местонахождение Громова, за ним выслали группу. Пожалуйста, доктор Синклер, начните помогать нам сейчас! Мы нуждаемся в вашей помощи! Цивилизации грозит гибель! Спасите нас, только вы можете это сделать!

На плазме появились только белые буквы:

«Без Громова я не могу помочь вам».

Эта бегущая строка провернулась три раза и исчезла.

Мишель продолжала ждать.

Она сидела перед экраном, впав в почти молитвенный транс. Причиной ее состояния было не столько фанатичное желание упросить доктора Синклера начать сотрудничество, сколько полнейшее замешательство. Она не знала, что скажет генералу Ли и президенту Рамиресу, когда выйдет из комнаты.

Это был крах.

Еще никогда личностному аналитику Мишель Барбье, девочке-вундеркинду, не приходилось переживать столь тяжелых и непоправимых неудач.

Поэтому она сидела в кресле как каменное изваяние, ощущая, что время остановилось.

Она боялась выйти из темной комнаты, где Синклер говорил с ней. Никогда в жизни Мишель еще не испытывала такого жуткого, иррационального, первобытного ужаса. Простая логика подсказывала ей, что вряд ли кому-то придет в голову обвинить ее в неудаче. С самого начала никто особенно и не рассчитывал на помощь Синклера. Но она вызвалась разговорить его! Зачем она это сделала? Мишель не могла ответить на этот вопрос.

Никто не станет ее винить. Они скажут: «Ну что могла сделать пятнадцатилетняя девочка? Она же ребенок!» Но этой фразы Мишель боялась больше, чем грядущего апокалипсиса. О конце света, что наступит через сто пятьдесят с небольшим часов, она не думала. Только о позоре.

«Она же ребенок!» – эта страшная разоблачающая фраза переливалась на разные лады. Мишель представляла, как эти слова произносят президент, генерал и ужасный шеф Бюро информационной безопасности Буллиган.

«Это нелепо, – думала Мишель. – Каждый человек в хайтек-пространстве знает, сколько мне лет. Почему страх разоблачения? Почему именно он?»

В медитативном состоянии сознание мадемуазель Барбье странным образом трансформировалось. Она переживала нечто похожее на мысленный эксперимент по Аткинсу, но во много раз сильнее. И весь этот поток внутреннего напряжения, мыслей был адресован Синклеру. Мишель с печальной улыбкой отметила, что сходит с ума – пытается вступить в телепатический контакт с программой.

Потом мысли смешались и слились во что-то единое, тягучее, похожее на концентрированный сон. Что-то вроде одного бесконечного буддийского «ОМ». Это чувство постепенно разрасталось до тех пор, пока каждая клеточка в теле Мишель не начала вибрировать как маленький камертон. Как только это случилось – экран вспыхнул ярким светом.

Доктор Синклер сидел в своем кресле и устало смотрел на Мишель.

– Добрый день, мадемуазель Барбье, – сказал он. – Надеюсь, вы помните, что это ваше последнее обращение ко мне. Я искренне надеюсь, что вы используете его с пользой. Хотя бы для себя.

– Джокер записал себя в качестве загрузочной программы-ключа «Ио», главного сервера Сети, – коротко сообщила ему Мишель. – Если мы перезагрузим Сеть, чтобы уничтожить Джокера…

– To восстановить ее уже не сможете, – закончил фразу Синклер. – Я предполагал, что он так поступит.

– Правда? – грустно усмехнулась Мишель.

– Да, потому что сам поступил бы так же.

– Он дал нам десять дней. Осталось семь. Оборонные комплексы под его контролем. Мы не можем противостоять Джокеру. Он превосходит все, с чем могли бы бороться наши системы защиты. Скоро ничего не останется, доктор Синклер. Неужели вы не поможете?

– Вы сами недостаточно сильно хотите, чтобы я вам помог, – развел руками создатель Эдена. – Где Громов?

– Неужели вы будете настаивать на своем даже в такой ситуации?! – воскликнула Мишель, дернувшись, чтобы вскочить, но сдержалась.

– Боже мой! – Синклер раздраженно сжал пальцы в кулак. – Когда же до вас дойдет? Я не могу вам помочь без Громова! Это не просто прихоть выжившей из ума программы, которая зациклилась на выполнении какой-то операции! Если вы до сих пор не смогли найти мальчишка – значит, недостаточно сильно желаете спастись!

Мишель покачала головой:

– Сейчас мне надо будет выйти из этой комнаты и сообщить о своей неудаче. Сказать, что я так и не смогла добиться от вас сотрудничества.

– Сочувствую, – сердито буркнул Синклер.

Повисла пауза.

Синклер смотрел на Мишель, а та глядела в пол и грызла ногти.

– Это все, что вы хотели сказать мне, мадемуазель Барбье?

– Я… я…

Мишель все никак не могла подобрать слова для своего вопроса.

– Я знаю, что вас тревожит, – неожиданно сказал Синклер. – Вы сидели здесь четыре часа совсем не для того, чтобы еще раз попросить меня сотрудничать с вами авансом. Вы знали, что Громова у вас нет – или пока нет, формулировка не так важна. Вы также знали, что я отвечу, когда вы в очередной раз попытаетесь добиться от меня невозможного – то есть жалости. Вы знали все это и все равно пришли. Вы не можете понять – почему. Так?

Мишель кивнула.

– Раз уж это ваше последнее обращение, я дам вам совет, – неожиданно смягчился доктор Синклер. – Используйте хотя бы один день из десяти, отпущенных вам Джокером, чтобы понять, чего вы на самом деле хотите от жизни. Вас так запугали вашей необычностью и гениальностью, что вы с перепугу стали самым крутым личностным аналитиком хайтек-пространства в пятнадцать лет. Мысль, что кто-нибудь когда-нибудь докажет, что это не так, приводит вас в ужас. Вам так кажется. И что же вы делаете?

– Я… – Мишель судорожно схватила ртом воздух. – Я сама становлюсь тем человеком, который докажет, что я не… я не…

– Поэтому я и говорю вам, – прекратил ее бессвязное нервное бормотание доктор Синклер, – определитесь с вашими желаниями.

Мишель поднесла руку ко рту и спросила едва слышно:

– Разве то, чего хочу я, имеет хоть какое-то значение? Разве кто-то может делать то, что он хочет, не оглядываясь на систему?

– Мадемуазель Барбье, – Синклер сложил руки на животе, – вы не так давно читали сказки и наверняка помните их. Если вы обращали внимание, в сказках героя часто просят загадать желание. Одно или три. Всегда нечетное число. Из сказок это перешло в традиции всех народов мира. Вы ведь загадывали желания, глядя на падающие звезды, задувая свечи, находя четырехлистный клевер. Так?

– Да, – Мишель кивнула.

– Знаете, зачем все это?

– Вероятно, я ошибаюсь, – личностный аналитик расправила складки на своей юбке, – но современному человеку хочется чуда не меньше, чем его далекому предку кроманьонцу.

– Разумеется, ошибаетесь, – рассмеялся Синклер, – ничего другого я от вас и не ждал. Все эти ритуалы нужны для одной-единственной цели – чтобы вы знали, чего хотите. Звезда падает мгновение, свечи задуваются за секунду – все для того, чтобы вы быстро и не задумываясь загадали то, чего вам на самом деле хочется больше всего на свете. То, чего вы хотите на самом деле, чего вы жаждете, ради чего вы готовы свернуть горы, обойти полсвета, работать как каторжная изо дня в день, без праздников и выходных. Что-то очень личное, способное превратить вас в неутомимую, несгибаемую, гениальную биомашину! Желания – двигатель и топливо всего человеческого! Желание – это больше чем мысль! Оно основа самосознания, стимул к движению! Желание – это возбуждение интеллекта, чувство недостаточности, деятельное усилие! Желание – это мост между существующим и еще не существующим! Единственная нить между вами и вашим будущим – это Желание прийти туда! Желание – основа третьего главного превосходства человека над машиной. Первые два – интуиция и фантазия. А третье – воля. Воля как способность увидеть свое будущее и воплотить эту картинку в реальность посредством знаний, умений, используя для преодоления трудностей все те же интуицию и фантазию. Технология сама по себе всего лишь орудие. Все зависит от воли, что ее направляет.

Доктор сделал долгую паузу, глядя в глаза Мишель. Потом кашлянул в кулак и закончил спокойно:

– Вот почему так важно понять, чего вы хотите на самом деле. Иначе вы просто не сможете реализовать тот колоссальный потенциал, который дает человеку природа. Вот вам несколько примеров. Когда-то охотники племени масайя, было на Земле такое племя, не пользовались никаким оружием и ловушками, чтобы поймать добычу. Единственным известным им способом охоты был измор. Охотник преследовал оленя, лань или газель по саванне. Он бежал за ней до тех пор, пока животное не падало на землю от усталости. Погоня могла продолжаться до двадцати часов. За это время масайя мог покрыть расстояние до трехсот километров. Любая женщина, человеческая самка, из-за прямохождения рожает детеныша на год раньше, чем он был бы готов к самостоятельной жизни. Этот год она почти не спит, у нее отсутствует четвертая, самая глубокая фаза сна – единственная, в которой мозг действительно отдыхает. Весь этот год она пребывает в состоянии сосредоточения и не прерывает этого процесса ни на секунду, чтобы обеспечить детенышу те же комфорт и безопасность, как если бы он продолжал находиться в ее утробе. Человек способен в мгновение ока, за ничтожную долю секунды, по наитию выдать решение математической задачи, на последовательное вычисление которой самому мощному из всех созданных компьютеров «Ио» – главному серверу Сети – требуется несколько дней. Аткинс открыл закон квантовых случайностей за десять лет до того, как была построена машина, способная его доказать! Вы представляете себе, какая мощь заключена в вашем организме и интеллекте? Но вся эта уникальная машина будет спать до тех пор, пока у вас не появится цель. Пока нет цели – весь этот гигантский резерв будет использоваться для простого удовлетворения биологических потребностей. Это даже обидно, потому что, скажем, муравей тоже спит, ест, размножается и занимается созидательной деятельностью. Но между возможностями муравья и возможностями человека – космос. И я считаю, что не использовать свое преимущество – преступление. Именно так.

– Вы поэтому создали Эден именно таким, какой он есть? – спросила Мишель.

– Знаете, мадемуазель Барбье, чем дольше мы с вами общаемся, – скривился Синклер, – тем больше я убеждаюсь, что Эден – единственная школа в мире, где возможно в более-менее приемлемый срок передать ученику весь объем мировых знаний по выбранной им специальности. Вы проявляете настолько вопиющее невежество и тупоумие, что я, право, теряюсь. Я просто не знаю, как с вами разговаривать. Уровни нашего общения настолько разные, что понимание просто невозможно. Линии наших монологов не пересекаются!

Тут на вирстбуке личностного аналитика появилось сообщение.

«Громов прибыл».

Мишель молча подняла вверх сжатый кулак, показывая доктору Синклер монитор на своем запястье.

– Так что же вы посоветуете лично мне? – спросила она.

Синклер склонил голову, прочитал сообщение, потом снова кашлянул в кулак.

– Лично вам, мадемуазель Барбье, я пожелал бы сначала научиться формулировать вопросы. Когда вы научитесь задавать их правильно, нужными словами и в подходящее время, ответы станут приходить сами собой.

Мишель встала.

– Отчего вы так скептически настроены по отношению ко мне, доктор Синклер?

– Не к вам, – ответил тот, – а к структуре, которую вы представляете. Генерал Ли ведь прислал вас в надежде, что ваше дарование позволит найти психологический ключ ко мне? Ваши хакеры не смогли взломать мой программный код, вот и решили на всякий случай попробовать зайти с другой стороны.

Доктор Синклер усмехнулся.

– Что ж… Теперь вы знаете, что ключа нет.

Ни у кого не получится манипулировать мною. Я позаботился об этом сразу, как только понял, во что превращаюсь. Так что все ваши старания были обречены с самого начала. Хотя, признаюсь, они меня позабавили. Идите. Надеюсь; в следующий раз в этом кресле, – Синклер кивнул на то место, где только что сидела Мишель, – увидеть Громова, а не вас.

* * *

Второй раз за сутки Максу пришлось надеть арестантскую сбрую из углепластика. Ошейник, наручники и кандалы на ногах. Все соединено между собой тонкими, но чрезвычайно прочными цепочками. Дэз такой чести не выпало. Ее заковывать не стали.

– Похоже, я у них действительно важный гость, – грустно пошутил Громов, позвенев своей амуницией.

Доктор Льюис и Норрингтон заметно волновались. Сержант вынул из кармана сигару в пластиковом контейнере и поцеловал ее.

– Надеюсь, они сдержат слово. Иначе…

Он оглянулся через плечо и обвел глазами свой взвод.

– Если эти уроды попытаются надуть нас, вы знаете, что делать, – сказал он.

Громов встретился глазами с Норрингтоном. Ничего хорошего взгляд сержанта не предвещал.

– Все будет нормально, – сказал доктор Льюис, но стопроцентной уверенности у него не было.

Квадролет сел на подвижную полосу, которая, как гигантский язык хамелеона, втянулась в ангар, таща машину вместе с людьми.

Внутри доктора Льюиса и Громова ожидал целый отряд правительственных пехотинцев и еще человек десять агентов во главе с шефом Бюро информационной безопасности Буллиганом. Его реактивный самолет приземлился в Эдене за полчаса до прибытия квадролета с Громовым.

Задний грузовой трап квадролета опустился. Первым вышел Норрингтон, по бокам его солдаты, в центре Максим в наручниках, а позади всех доктор Льюис с Дэз.

– У вас нет чести! – рявкнул Буллиган в лицо Норрингтону и бросил на пол карту-ключ от счета в Сетевом банке.

– Извините, но это мое, – подал голос доктор Льюис, обходя всех и поднимая карту с пола. Разогнувшись, он элегантным жестом передал Буллигану ключ от цепей Макса. – Вот.

– А ваше место, доктор Льюис, в капсуле пожизненной изоляции, – сказал ему Буллиган.

– Честно говоря, мне туда не очень хочется, – вежливо заверил его доктор Льюис, проверяя на своем вирстбуке валидность карты. – Ну что ж, все в порядке. Деньги доступны, и их ровно столько, сколько было обещано. Ученик Громов у вас, так что позвольте откланяться. Прощайте, мистер Буллиган. Не скучайте. Надеюсь, мы никогда с вами больше не увидимся.

– Думаешь, ты умнее всех? Так хорошо все придумал? Смыться из тюрьмы, подкупив охрану, получить за мальчишку деньги и вдобавок прощение всех грехов лично от президента? – спросил Буллиган.

– Ну, примерно так… – поморщился доктор Льюис. – Идемте, сержант, нас с вами ждет нудная процедура распределения денег по счетам. Кстати, я забыл вас поблагодарить за подаренную свободу. Меня бы выпустили из тюрьмы лет через сто, наверное. Теперь же благодаря доброте нашего правительства и вашей доблести я свободен! Удачно все сложилось, не правда ли? Кстати, мистер Буллиган, – Льюис неожиданно остановился и показал на Дэз, – вот вам подарок. Эта юная леди…

Он замолчал.

Кемпински напряглась так, что казалось, рассыплется от любого касания. Громов почувствовал, как кровь приливает к его лицу.

– Пошел вон, – прошипел Буллиган, – или плевать я хотел на распоряжения Рамиреса!

Доктор нахмурился.

– Не хотите, как хотите, – пожал он плечами. – Вы сами себе враг. К тому же, мистер Буллиган, я собираюсь связаться с председателем Торговой Федерации Яном Вузовским и сообщить, что отныне свободен и они снова могут нанять меня для работы в технопарке Эден. Ведь, если не ошибаюсь, корпорации очень заинтересованы в возобновлении его работы. Так я угадал?

Буллиган не ответил.

– Ну вот видите, – улыбнулся доктор Льюис. – Можно не читать новостей, если знаешь, как и что устроено в нашем лучшем из миров.

Он пошел обратно к квадролету.

Громов выдохнул только тогда, когда квадролет выкатился из ангара. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы доктор Льюис сказал, кто такая Дэз и почему Буллиган должен радоваться такому подарку.

– Ты кто такая? – спросил шеф информационной безопасности у Кемпински, когда Норрингтон улетел.

– Ученица Эдена Дезире Кемпински, – испуганно ответила Дэз.

– Как попала сюда?

– Она была со мной! – подал голос Громов. – Она ничего не знает! Отправьте ее обратно в Накатоми!

– Пока что я тут отдаю распоряжения, парень, – хмуро ответил ему Буллиган. Подумал секунду, потом со странным мычанием схватился за замок на ошейнике Громова и открыл. – Снимай это… Ни к чему носить всякую дрянь. Иди за мной.

Повернулся к Максиму спиной и пошел к выходу, тряся головой и что-то ворча себе под нос.

NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!

Голову можно потерять от поступающих к нам из Сети новостей, дорогие обезьяне.

Ну, во-первых, надо сказать, что зафиксировано рекордное число людей, чьи трехмерные репликации присутствуют в Сети. Это и понятно. Все хотят знать, как скоро правительство разберется с угрозами Джокера. А если не разберется, то будет ли их имя среди тех десяти тысяч, которым обещано сохранить жизнь.

Все это так страшно, дорогие обезьяне, что нам ни думать, ни говорить на эту тему не хочется.

Во-вторых, миллиарды наших подписчиков интересуются, что за странный новый значок появился на панели управления Сетью? Неработающая иконка с буквой «Д». Наши источники в правительстве, очень дорогостоящие, просим заметить, бормочут что-то невнятное. Похоже, правительство и само не знает, что это и откуда взялось. Но, положим, в свете последних событий можно и догадаться. Скорее всего, это кнопка быстрого вызова Джокера… Ха-ха. Надеемся, кому-то все еще может быть смешно.

В действительности же все довольно печально. Что будет, когда эта кнопка заработает? К чему это приведет? Вот вопросы, которые волнуют миллиарды наших подписчиков. Кстати, советуем присоединиться. Всего за 1500 кредитов в год вы будете в курсе самых свежих новостей.

Да, кстати, о новостях.

Аналитический отдел «Нет-Тек» Департамента управления Сетью выражает обеспокоенность состоянием Сети. За последние несколько дней серьезно вырос процент ошибок передачи данных. Впервые за всю историю Сети отдельные ее участки начали отключаться. Внутренние служебные программы все чаще отказывают, не справляясь с ошибками маршрутизации. Эксперты аналитического отдела пока не могут объяснить, с чем это связано и чего нам ожидать в ближайшем будущем. Можно лишь констатировать печальный факт – Сеть утрачивает стабильность!

Сенатор Елена Эйко сегодня возглавила миллионный Сетевой митинг на портале хайтек-правительства. Люди требовали немедленного принятия решения о перезагрузке Сети.

Напоминаем, что за это решение высказываются также военные и большая часть крупных корпораций. Возражает же только Отто Крейнц – главный технический эксперт Сети. Он говорит, что на перезагрузку потребуется несколько дней. Все это время хайтек-пространство будет практически беззащитно перед угрозой со стороны лотеков. Большая часть военной техники управляется дистанционно, через Сеть. Если ее отключить, наша способность защитить себя от ракет и прямых нападений снизится примерно на 90%!

Перед миром впервые встал вопрос: а что, если мы все уже стали заложниками Сети?

Но это все лирика.

Другой вопрос заботит нас гораздо больше: насколько реальны угрозы Джокера? Еще два дня назад в них никто не верил. Но чем ближе конец недели, тем больше мы нервничаем. А что, если правительство не найдет решения? Что, если действительно через неделю наступит Конец Света? Что, если военные вообще не знают, как им устранить Джокера?!

Боже мой, дорогие обезьяне, когда мы об этом думаем, у нас просто истерика начинается.

Не может же история человечества закончиться вот так просто!

Бам!

И ничего нет!..

Ставки по вопросу «Наступит ли Конец Света?» принимаются на нашем портале. Если вы считаете, что да, – поставьте на «Да. Наступит». Если вы оптимист – ставьте на «Нет. Все обойдется». Чем больше вы поставите сегодня, тем больше выиграете через неделю!