Текст книги "Атака Джокера"

– Черт… – я заметался из стороны в сторону, не зная, как мне теперь искать Хаски.

– Эй, – окликнул меня сосед, одноглазый мародер в зеленом комбинезоне автомеханика, – тут парень был, тебя искал. Сказал, если ты появишься – он в чайной.

Мародер махнул рукой в сторону черно-желтого, опрятного на вид шатра метрах в пятидесяти.

– Спасибо! – крикнул я и рванул туда.

Все чайные шатры на побережье устроены примерно одинаково. Посреди шатра чугунная плита, на которой готовят еду. Вокруг нее стойка, с которой официанты забирают готовые заказы. Вдоль матерчатых стенок шатра – столы.

Хаски сидел за столом и быстро ел жидкий суп из миски. Я грохнулся на табуретку напротив него.

Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но я не дал:

– Хаски, мне надо срочно попасть в хайтек-пространство. Мне нужен квадролет! Надо срочно, прямо сейчас найти пилота, который согласится вылететь немедленно!

– Что это? – Хаски кивнул на чемоданчик, что я держал в руках.

– Очень важная вещь. Скажи пилоту, что ему заплатят столько, сколько он запросит!

Хаски отодвинул миску.

– Ты думаешь, тут так много желающих срочно лететь в хайтек-пространство? Дня два понадобится, чтобы найти…

– У меня нет двух дней! Меня, возможно, уже ищут! – я огляделся и понизил голос до шепота. – Я украл это на катере Айрин! – и показал глазами на чемоданчик.

Хаски вытаращился на меня круглыми глазами.

– И оглушил Дэйдру МакМэрфи, – добавил я.

Глаза Хаски стали еще больше.

– Блллиин… – вырвалось у него. Он хлопнул ладонями по коленкам. – Во что ты меня вписал! Ты…

– Хаски, помоги нам выбраться отсюда, и я обещаю добиться для тебя хайтек-гражданства и специальной защиты!

Хаски глубоко вздохнул и поглядел на меня с ненавистью.

– Прямо сейчас мы квадролет не найдем! – процедил он сквозь зубы. – Я займусь этим. А тебе надо спрятаться! Прямо сейчас! Со всем этим добром! А еще лучше – дать знать своим, что ты жив, пусть они забирают тебя отсюда! Идем. Я знаю одно укромное место в Тай-Бэе, в старом разрушенном городе…

Он не успел договорить.

Снаружи раздался быстрый звук шагов.

В шатер вбежала девушка и быстро оглядела всех присутствующих. Задержалась на мне глазами и тут же заорала в свой биофон:

– Я нашла его! Черно-желтая чайная в шестом секторе!

Она навела на нас автомат и стала медленно приближаться.

– Черт, – пробормотал я, поднимаясь со своего места.

– Держи руки так, чтобы я их видела! – крикнула мне девчонка.

На вид ей было лет четырнадцать. Худая, как кошка, на поясе пистолет и два ножа. Руки покрыты белыми короткими шрамами.

Я осторожно поставил чемоданчик на пол перед собой и поднял руки, одновременно с этим подцепил ногой табуретку, швырнул ее девчонке прямо в лицо. Та вскрикнула. Автоматная очередь прошила ткань шатра над моей головой.

Хаски бросился куда-то в сторону. Прежде чем девчонка успела сообразить, что происходит, я уже ударил ее локтем в челюсть, одновременно вырывая из рук оружие.

Снаружи раздался топот. Со всех сторон к нам бежали наемники Айрин!

Внезапно в кухне что-то грохнуло. Вверх взметнулся столб пламени, и шатер мгновенно наполнился черным едким дымом.

– Сюда! – раздался голос Хаски.

Я повернул голову и увидел, что Хаски сидит на корточках под стойкой возле плиты и держит открытой крышку какого-то люка. Схватил чемодан, метнулся туда, мы оказались под стойкой.

– Быстро! – шикнул Хаски.

– Не дайте им уйти! – раздался снаружи голос Айрин.

Хаски и я спрыгнули вниз, закрыли крышку.

Кромешная тьма. Я вытащил из внутреннего кармана бронежилета неон-свитч, включил и увидел, что мы стоим в узком низком коридоре, тянущемся далеко вперед.

– Что встал? Беги! – шикнул Хаски.

– Куда ведет ход? – спросил я.

– Да какая разница! Сейчас они найдут этот люк! – и Хаски бросился бежать с такой скоростью, что я не сразу догнал его.

Сзади громыхнуло, послышался топот.

– Они тут! Сюда! – раздался за спиной визгливый женский голос.

Мы добежали уже до самого конца коридора. Хаски поднял голову и показал на еще один люк над нашими головами:

– Туда!

– Стой, – задыхаясь, я взял его за руку. – Тебе не обязательно встревать во все это, Хаски. Мы вылезем, и ты исчезнешь, хорошо?

– Нет, – последовал короткий ответ. – Вылезай! За нами же гонятся!

– Но…

Однако он даже не собирался меня слушать. Вскарабкался наверх по узкой лестнице и открыл крышку люка. Я – за ним.

Мы вылезли из-под земли посреди другого чайного шатра. Посетители замолчали и настороженно на нас уставились.

– Давай, толкай! – Хаски присел, навалился плечом на бортик огромной чугунной плиты, я сообразил, что он хочет сделать, поставил чемоданчик на пол, схватил со стола чей-то фартук, намотал его на руки, уперся в плиту и с диким криком сдвинул ее на несколько сантиметров. Так, чтобы ножка жаровни прижала люк. Едва мы успели его перекрыть – снизу раздались выстрелы. Пули пробили доски люка и ударяли в плиту снизу.

– Никто даже не думает расходиться, – удивленно заметил я, кивнув на посетителей, и забрал чемодан.

– Конечно, когда еще такое увидишь, – пояснил Хаски и схватил с ближайшего столика ключи от турбокара.

– Эй! – завопил владелец, но тут же получил от меня мощный удар в челюсть.

Снаружи у чайной стояла одна-единственная машина. Верх был открыт. Хаски запрыгнул внутрь, вставил ключ в слот и нажал кнопку старта. Я плюхнулся рядом на пассажирское сиденье. Чемодан бросил назад.

Из шатра выскочил владелец турбокара с автоматом. Но Хаски рванул с места так, что меня впечатало в кресло. Автоматная очередь ударила позади задних колес. Я нашел и нажал нужную кнопку, чтобы раздвинуть крышу.

Турбокар пронесся по песку, вылетел на автобан и помчался по развязкам. Хаски ехал без навигации, резко сворачивая и обгоняя попутные машины.

Я с облегчением выдохнул и сказал:

– В какой-то момент уже начало казаться, что нам конец.

Хаски повернулся и окинул меня полупрезрительным взглядом:

– Турист…

– Хаски, это не игра! – крикнул я. – Ты можешь погибнуть!

– Погибнуть вообще можно в любой момент, – заявил Хаски мне в ответ. – Я верю, что мое время еще не пришло.

– Хаски, если ты погибнешь, я никогда себе этого не прощу! – выкрикнул я.

Тут свет фар ударил в зеркало заднего обзора.

Я обернулся.

– А вот и Айрин.

Несколько черных мотокартов неслось следом за нами.

– Еще бы, – фыркнул Хаски.

– С первого по двадцатый этажи «Тай-Бэй Паласа» занимает военный гарнизон, а на крыше находится квадролетная площадка. Там всегда стоят летные машины самого командора и его гостей… – пробормотал я, в очередной раз удивившись, откуда это знаю, и добавил: – Вот боюсь, туда нам совсем не надо. Если исходить из того, что Дэйдра говорила Айрин, военные меня просто убьют. А Ченг… Невозможно предугадать, как поступит командор. Возможно, выдаст меня Айрин. Они партнеры… Но другого выхода у нас нет. Спрятать меня ты уже точно не успеешь, а даже если успеешь, вряд ли мы сможем отсюда улететь. Военные будут проверять каждый квадролет…

– Зачем идти через главный вход, когда есть черный, – проворчал в ответ Хаски. – Квадролеты на крыше?

– Да.

– Значит, пойдем по лестнице.

– Сума сошел?! Там сто с лишним этажей! Если нас заметят на лестнице, то просто пристрелят!

– Другие варианты есть? – перебил Хаски и резко свернул с автобана.

Турбокар несся по кривым, разбитым бомбардировками улицам, высекая снопы искр днищем и крыльями.

– Ты точно знаешь, как туда ехать? – усомнился я.

– Нет, – спокойно ответил Хаски, – но по дороге точно нельзя. Они нас догонят. Да расслабься! Будем забирать все время вправо и выберемся к «Тай-Бэй Паласу».

Внезапно сбоку раздался взрыв. Турбокар отбросило в сторону. Он ударился о стену, но не остановился.

Взрывы гремели один за другим. Мотокарты Айрин стремительно настигали машину.

– Перелезь на мое место! – крикнул я Хаски.

Тот недовольно нахмурился, но подчинился.

Пока мы менялись местами, машину трясло так, что, казалось, она вот-вот рассыплется. Турбокар сбил ряд пластиковых заграждений, собрал на себя ленточки, которыми были огорожены большие выбоины в асфальте, и едва вписался в поворот, ободрав весь правый бок. Наконец я оказался за рулем.

– Стена! – завопил Хаски, когда свет фар выхватил из темноты фрагмент бетонной кладки. – Банды разделили квартал!

Улица была перегорожена высоченной прочной стеной!

Я вывернул руль. Турбокар описал дугу, сшиб остов сгоревшего турбокара и, едва не влетев в стену дома, остановился. В этот момент я думал только о том, как уберечь Хаски от удара. Я волновался так, что мое сознание от страха за этого глупого мальчишку, что сидит со мной рядом, начало работать в сотню раз быстрей и интенсивней.

– А вон и Айрин, – мрачно выдохнул Хаски. – Что мы будем делать, у нас нет оружия!

– Машина, – коротко ответил я. – Меня учили, что транспорт – это тоже оружие.

Впереди, в конце проулка, появились первые мотокарты.

Я посмотрел вверх и увидел проходящий по стене дома электрокабель, сунул руку в один из карманов бронежилета и вытащил оттуда круглый резак с зазубренными краями. Поднял руку, прицелился и бросил. Диск разрезал воздух с легким жужжанием, чиркнул по стене дома, сверху посыпались искры, раздался свист, и… прямо между нами и преследователями рухнул извивающийся искрящийся электрический кабель. Он прыгал и вертелся, как гигантская змея со сверкающей неоновой головой.

Один из мотокартов рванулся вперед, попал под удар кабеля и мгновенно превратился в ком дымящегося расплавленного углепластика.

Другие остановились, не решаясь ехать дальше.

– Держись, – сказал я, нажимая на газ.

Турбокар издал громкий рык и рванулся с места. Хаски зажмурился, увидев кабель, летящий прямо в лобовое стекло. В этот момент я нажал на тормоз и вывернул руль, машина вильнула вправо, провод ударил в землю рядом с ней.

– Пригнись! – заорал я, врезаясь в стену наших преследователей.

Турбокар смял передние мотокарты, а с прочих по нам открыли шквальный огонь.

– Ай! – вскрикнул Хаски и схватился за руку. Одна из пуль пробила стекло и зацепила его плечо.

– Черт! Я же тебя предупреждал! Предупреждал! – от отчаяния я стукнулся лбом в руль. – Почему ты такой упрямый! Боже, Хаски, я тебя просто ненавижу!

Если бы я был один, мне, возможно, уже стало бы все равно. Сражаться с бандой Ведьмы Юга в одиночку или почти в одиночку, без оружия – это безумие! Но со мной рядом сидел Хаски! Глупый, самонадеянный мародер с побережья, которому тем не менее явно еще очень рано умирать!

Я выжал газ до предела, включил заднюю передачу и раскрутил турбокар на месте, так что он сбил задом три мотокарта. Затем резко дернул влево и прижал стрелявших к стене.

Снова выжал газ и, чудом протиснувшись в образовавшийся проход, понесся по проулку.

Я вырулил на шоссе и… резко затормозил. Сзади в нас тут же врезался турбокар, а в тот еще один. Я развернул машину боком и сдал чуть назад.

– Осторожно! – крикнул Хаски, заметив несущийся на нас турбоконцепт бирюзового цвета.

Я резко нажал на газ, прошмыгнув перед самым носом у концепта, тот дернулся вправо и врезался в образовавшуюся кучу из машин.

– Это ненадолго задержит Айрин, – предположил я, восстанавливая дыхание. В зеркало заднего обзора мы видели, что из турбокаров уже выскакивали их владельцы, вооруженные и очень злые.

Мы неслись по шоссе.

– «Тай-Бэй Палас»! – крикнул Хаски, показывая на освещенное высотное здание гостиницы, показавшееся впереди.

За спиной громыхнули выстрелы. Заднее стекло турбокара с треском осыпалось.

Мотокарты Айрин снова оказались сзади. Теперь уже совсем близко.

– Подъем по лестнице отменяется! – заорал я. – Думай! Думай, как мы еще можем попасть на крышу.

Хаски завертел головой:

– Сворачивай направо! Видишь виток дороги?! Ее пятый уровень! Вот тот! Если хорошо разогнаться, мы сможем попасть в здание выше двадцатого этажа! Минуя военную базу!

Я держал педаль газа прижатой к полу. Скорость была уже около семисот километров.

– Ты с ума сошел?! – завопил я, уворачиваясь от светящихся трассирующих пулевых лент.

– Сворачивай! – заорал Хаски и, вцепившись в руль обеими руками, дернул его вправо.

– Это самоубийство!

Но когда я это выкрикнул, уже стало ясно, что выход, который предложил Хаски, – единственный. Я принялся на ходу рассчитывать примерную массу турбокара. Сколько он пролетит по инерции, если разгонится до максимальной скорости? Может, и получится… Должно получиться! Я снова поймал себя на мысли, что умирать самому мне совсем не страшно. Но я не хочу, чтобы Хаски погиб.

– Хаски, – процедил я сквозь зубы, – если мы из всего этого выберемся живыми, я тебя убью.

Наш турбокар свернул на нужный ярус, едва вписавшись в поворот, с лязгом задел ограждение автобана и понесся вверх.

Справа появился мотокарт.

Я резко бросил машину вбок и прижал преследователя к ограждению, высекая снопы искр. С другого боку появился еще один мотокарт. С него начали палить по капоту машины.

Внутрь салона пошел едкий пластиковый дым.

– Похоже, им дано указание взять тебя живым, – обрадовался Хаски. – Ладно, значит, ракетами нас расстреливать не будут…

– Держи руль! – крикнул я Хаски, поворачиваясь назад, чтобы взять бесценный чемоданчик.

Он вцепился в руль обеими руками, стараясь удержать машину на нужной нам траектории.

Турбокар взлетел на пятый уровень на максимальной скорости. Машина протаранила заграждение и… Мгновение мне казалось, что мы парим в невесомости… Потом жуткий удар! Грохот сыплющегося стеклопластика. Все пространство турбокара внутри заполнилось жидкой пеной, которая мгновенно затвердела. Машину крутило до тех пор, пока она не врезалась в стену.

Углепластиковый корпус треснул пополам. Защитная пена от удара рассыпалась на мелкие кусочки.

Я выглянул в разлом.

Мы были в громадном холле, посреди которого застыл уборщик, глядя на нас совершенно круглыми глазами и продолжая елозить шваброй по полу.

– Где лифт?! – крикнул ему Хаски, выпрыгивая из обломков турбокара.

Уборщик молча показал направо.

– Спасибо!

Мы побежали к лифту. Хаски нажал кнопку вызова. Секунды, пока скоростной лифт доехал до верхнего этажа, показались вечностью. Алюпластиковые сворки открылись, мы вбежали внутрь.

Хаски нажал кнопку с буквой «В» – квадролетная площадка.

Лифт стремительно взлетел наверх.

Мы выскочили на крышу. Сначала показалось, что там пусто… Мое сердце камнем рухнуло вниз. Я судорожно вцепился в ручку черного чемоданчика Дэйдры.

– Там!

Хаски показал на готовящийся к взлету квадролет на противоположной части крыши. Он уже подрагивал и вот-вот должен был оторваться от земли.

Мы бросились к нему. Я запрыгнул на подножку, распахнул дверь и схватил за горло пилота.

– Нам нужна машина!

– Это квадролет командора! – прохрипел тот. – Я должен доставить…

– Уже не должен, – сказал я, выбрасывая пилота вон и занимая его место.

Хаски забрался внутрь.

Квадролет взмыл в воздух.

На крыше появилась Айрин, но было уже поздно. Я стремительно набирал высоту. Вслед нам летели автоматные очереди. Пули ударили о днище и правый борт. Еще мгновение – и мы оказались вне зоны досягаемости.

– Фу-ух… – выдохнул я и радостно воскликнул: – Йо-хо! Хаски! Хаски, ты безумная сволочь! – я схватил его за плечи и прижался губами к его бритой колючей макушке. – Я в жизни так не волновался, как сейчас! Я чуть не умер от страха за тебя! Но у нас получилось! Получилось! Я последний раз был так счастлив, когда занял второе место на Олимпиаде по компьютерным играм!..

Тут я осекся. Я вспомнил слова: «Арена «Воздушная битва». Второе место – Олег Семенов. Девять лет. Хайтек-школа Дефанс».

– Хаски… – я медленно повернул голову к своему напарнику. – Я… я вспомнил свое имя… Олег Семенов! Я вспомнил ту ночь! Я знаю, о чем они говорили! Я…

– Осторожно! – вдруг завопил Хаски, схватился за штурвал и дернул его вниз.

Я только успел заметить вспышку справа. Ракета пролетела мимо.

– Они пытаются сбить нас! – Хаски нервно задергался в кресле. – Что будем делать, Олег Семенов?!

– Спокойно! – я потянул штурвал на себя, продолжая набирать высоту. – Ближе всего отсюда Пекинский хайтек-мегаполис. Надеюсь, дотянем до хайтек-пространства. Квадролет старый, управлять им со спутника нельзя, так что у нас есть шанс.

Тут на приборной доске вспыхнула красная лампочка, извещающая, что у нас заканчивается топливо.

– Черт! Наверное, они попали в топливный бак, когда мы взлетали! – крикнул я и с досады стукнул кулаками по штурвалу. – Придется снижаться! Лишь бы перелететь через пролив! С той стороны начинается лотек-пространство!

ПРОЕКТ «РОЙ»

Всю ночь Крейнц, сидя в своем кабинете, изучал дело, которое дал ему Буллиган.

Чайкофемашина в стене недовольно мигала красными огоньками, показывая, что норма потребления кофе превышена втрое, и сообщала, что за все выпитое сверх лимита будет удержано из зарплаты.

Рабочий стол технического эксперта напоминал сугроб из-за наваленных друг на друга коробок с оптическими накопителями.

Крейнц мысленно проклинал Джокера, из-за которого отключилась нейролингва. Отто не мог загрузить информацию из архивов себе в голову и был вынужден просматривать тысячи файлов на мониторе в двухмерном виде.

Досье начиналось с файла, озаглавленного «Проект «Рой»».

Внутри оказалась запись с одной из камер «Большого брата», она была сильно искажена, по экрану то и дело пробегали помехи. По низу бежала строка, где сообщалось, что это восстановленный файл, и указывались проценты, говорящие о том, какое количество исходной информации удалось реанимировать.

На пленке были Дэйдра МакМэрфи и генерал Ли.

Крейнц остановил запись. В правом нижнем углу на мгновение появлялась восстановленная дата. Стандартный набор цифр «Большого брата». 16:13 26.11.2047. № 786 343 098. Время, дата записи и номер камеры. Строки с идентификационными номерами находящихся в кадре отсутствовали, что неудивительно. Обе персоны относятся к категории TSP.

Крейнц вывел на другой монитор базу камер «Большого брата». Набрал номер…

– Тай-Бэй!

Камера, снимавшая Дэйдру и генерала Ли, находилась в резиденции командора Ченга – «Тай-Бэй Паласе»!

Генерал и Дэйдра сидели в роскошной гостиной на бархатных диванах друг против друга. На низком столике между ними стояли тарелки с фруктами, чашки с чаем и бокалы с вином. Похоже, командор Ченг оказал высоким гостям королевский прием.

– Сорок седьмой год, – Крейнц потер лоб. – Не может быть. Это было шесть лет назад! Дэйдре МакМэрфи, согласно официальной хронике, сейчас двадцать восемь лет! Значит, здесь ей двадцать два! Но выглядит она старше, чем сейчас! К тому же в это время она уже была в группе Синклера!

Однако с застывшей картинки на него смотрело злое бледное лицо с выпученными глазами, острым носом, морщинами вокруг глаз и ноздреватой дряблой кожей. Вне всяких сомнений, это была доктор МакМэрфи, но сорокалетняя! Вместо ярко-голубых волос и сиреневых глаз – торчащие во все стороны рыже-пегие патлы, радужная оболочка глаз желто-коричневая!

Генерал Ли же выглядел «нормально», то есть примерно на шесть лет моложе, чем сейчас.

– То, что вы предлагаете, доктор МакМэрфи, звучит грандиозно, – говорил он. – И знаете, почему это меня впечатляет больше всего?

– Почему? – спросила Дэйдра, прищурив правый глаз.

– Потому что это реально, – медленно произнес генерал и поднял свой фужер. – За проект «Рой»!

– За проект «Рой»! – эхом вторила ему доктор МакМэрфи.

Оба выпили до дна. Потом Дэйдра сказала:

– Чтобы все подготовить, мне потребуется несколько лет. Вы можете гарантировать, что пробьете в парламенте свой закон о безопасности? Чтобы «Рой» заработал, надо внести некоторые изменения в программу управления биофонными чипами, а именно осуществить модификацию мозговых волн.

– Мы не сможем изменить программу централизованно, а главное, Управление технической поддержки Сети сразу поймет, в чем дело, – задумчиво произнес генерал Ли. – Но нам вполне по силам начать менять настройки локально. Станции связи разбросаны по всему хайтек-пространству. Их много, иногда они выходят из строя… Мы можем перепрограммировать станции, но этого будет недостаточно. Понимаете, весь софт, обеспечивающий биофонную связь, находится на «Ио», ее генеральная программа следит за этим софтом и корректирует его работу централизованно. Станции – это всего лишь ретрансляторы, передаточное железо. То есть мы можем установить новые настройки, но чтобы запустить их, потребуется перезагрузка всей Сети. А я даже не представляю, что должно произойти, чтобы правительство решилось на перезагрузку.

– Я уже подумала об этом, – ответила Дэйдра. – Сеть должна утратить стабильность. В ней должна возникнуть некая системная ошибка…

– Архитектура «Ио» исключает возможность возникновения ошибок такого масштаба, – заметил генерал.

Дэйдра загадочно улыбнулась:

– Но такая возможность все же есть. Представьте себе хакерскую атаку такой силы, что «Ио» не сможет с ней справиться. Правительство будет вынуждено перезагрузить Сеть, чтобы избавиться от ее последствий, а вы уже позаботитесь, чтобы новые настройки биофонов содержали необходимые составляющие для запуска «Роя»…

Она подмигнула генералу. Оба рассмеялись.

Крейнц чувствовал, как холодный пот сбегает по его спине ручейками. Рубашка прилипла к телу.

– Ну конечно… – пробормотал он. – Вот почему отключались станции! Вот откуда головная боль у людей! Они хотят запустить «Рой» – программу дистанционного управления людьми, но в глобальном масштабе. Но… как же они изменят кодировку мозговых волн через биофонный чип? Ведь это всего лишь передаточное устройство? Имплантированный телефон…

Крейнц вскочил и начал ходить по кабинету.

– Все сходится. Неполадки с биофонной связью, атака Джокера, вопрос о перезагрузке…

Крейнц подбежал к столу, выхватил оптик с записью разговора генерала Ли и Дэйдры из рекодера, но тут же остановился.

– Если бы их вина была очевидна, Буллиган уже бы использовал это. Восстановленная запись «Большого брата» не имеет никакой юридической силы. Они заявят, что это фальсификация. Доказательством может быть только оригинальный, не подвергавшийся никакой обработке видеофайл. Черт!

Крейнц закрыл этот файл и открыл следующий – секретные документы, на основании которых было принято решение о виновности Дэйдры в нарушении запрета Комиссии по этике. Собственно, эти документы и содержали в себе описание проекта «Рой». Во всяком случае, можно было понять, в чем его суть.

Проект был действительно грандиозен. Из документов следовало, что доктор МакМэрфи работала над ним всю жизнь.

– Она больна, – ворчал Крейнц. – Она задумала это, еще когда училась в Байок-Скай!

Отто открыл личное дело ученицы Дэйдры МакМэрфи. Копия из архивов ее хайтек-школы.

– Ничего себе! – воскликнул Крейнц, узнав, что основной специализацией доктора МакМэрфи была не киберорганика, а элементарная бионика. – Редакция NOW WOW! была бы счастлива. Представляю, что бы они написали. «Сенсация! Бэнши с детства одержима муравьями!»

Главный технический эксперт Сети читал тематику исследований: «Средства коммуникации в муравьиных сообществах»… «Роль ферментов в коммуникации»… «Синхронизация биомассы»…

И везде изображения муравьев! Бэнши подставляла их изображения почти во все свои файлы, в возрасте шести лет учредила «Общество почитателей муравьев», она играла муравья в школьном рождественском спектакле!

Но больше всего Крейнца поразил восстановленный файл протокола общения Дэйдры МакМэрфи с личностным аналитиком. Он содержал в себе детское воспоминание Бэнши.

«Муравей полз по столу, пытаясь добраться до кусочка сахара. Я знала, что это всего лишь Сетевая арена, что я участвую в одном из эпизодов жизни насекомых. Я проводила на этой арене целые дни, выходя только для того, чтобы поспать. Там можно было не просто узнать о муравьях все. Там можно было почувствовать себя муравьем.

Я сосредоточилась, пытаясь представить: каково быть муравьем? Я ощутила себя маленькой, почувствовала, как ползу по шероховатым камням. Я думала, что буду беззащитной и слабой. Но чем больше моя воля сливалась с волей муравья, тем сильнее я себя чувствовала. И это неудивительно – муравей может поднять груз в несколько раз больше своего собственного веса. Такое даже слону не под силу. Я почувствовала шесть быстрых выносливых ног, мощные челюсти, сильную спину, нажала иконку «Превращение» и в ту же секунду грохнулась на каменный пол.

Рядом упал муравей. Он еле поднялся, слегка пошатнулся и тряхнул головой. Сначала я чуть не закричала от ужаса. Ведь муравей стал точно такого же размера, как я сама! Отчетливо были видны его огромные блестящие черные глаза. Тонкие ворсинки на усиках, пластины брони на спине и груди. Муравей шел на меня, шевеля усиками. Я отчетливо ощутила странный запах, от которого в голове начался шум. Я даже вспотела от этого шума. Как ни странно, пот потек по моим усикам.

Муравей подошел вплотную. Он дотронулся своим усиком до капельки на моих усах. Затоптался на месте в замешательстве. К его запаху прибавилось что-то острое, тревожное. Я ощутила шум всем своим телом. Мне тоже стало тревожно, и я, к своему изумлению, тоже затопталась на месте. Неожиданно появилось желание немедленно сорваться с места и бежать. Бежать на юго-запад, вглубь, потом вверх, к корням дерева, спрятаться в муравейнике… Стоп! Усилием воли я остановила панику.

– Ты не настоящий муравей, – сказала я себе и несколько секунд пыталась справиться со своими ногами. Те упорно хотели бежать вслед за другим муравьем.

Я попыталась сделать шаг. И едва не упала. Освоить хождение на шести ногах оказалось не так-то просто. С превеликим трудом удалось переставить одновременно три правые ноги, а затем три левые. Немного сносило вбок, но все же кое-как шла.

– А я-то всегда удивлялась, как так много муравьев умудряются слаженно работать, – пыхтела я себе под нос. – Оказывается, ими управляют при помощи запаха. Раз – и у всех сразу возникает одно и то же желание. Удобно. Надо будет взять это на заметку. Надо будет учиться управлять людьми. Их слишком много, чтобы ставить наместников. Муравьиная система как раз подойдет. Надо только найти нужные вещества. Распылил – и можно отдавать приказы. Скажу всем: а ну строить дворец, какого свет не видывал! И все пошли строить, не задавая вопросов…»

Крейнц вытер пот со лба бумажной салфеткой.

– Мечта ее детства стать муравьем… – протянул он. – Н-да. А я-то думал, что все старшее поколение мечтало быть астронавтами.

Остальные документы из досье Буллигана только уточняли детали.

Дэйдра МакМэрфи работала над глобальной системой управления людьми. Ее принцип она заимствовала у насекомых. Только вместо ферментов, запаха и химических реакций использовала возможности нейролингвы. Синхронизация мозговых волн. Через биофонные чипы, вживленные всем гражданам хайтек-пространства, можно уничтожить индивидуальную частоту и настроить всех на одну стандартную. Тогда через нейролингву, посредством радиосигнала, можно будет вызывать одно и то же желание у тысяч людей одновременно. Можно приказать им строить все что угодно. Можно отправить их на войну. Можно заставить работать день и ночь, не думая ни о чем, кроме работы. Можно превратить проблему перенаселенности в неограниченный источник рабочей силы.

Одна из записей была сделана в парке развлечений «Старкрафт». Доктор МакМэрфи вместе с другими учениками Синклера праздновала начало серийного производства комплектов для подключения к нейролингве, изобретенных Денисом Страховым.

Она сидела на диване, держа в руке стакан с жидкостью янтарного цвета. Остальные были увлечены игрой в лазерный бильярд. Бэнши же у покачивалась вперед-назад и говорила:

– Вот уже сто лет это почти реальность, но никто не пользуется этим принципом для блага. По всему миру люди узнают одни и те же новости одновременно, они носят одну и ту же одежду, слушают одну и ту же музыку, читают одни и те же Сетевые книги, а значит, думают одни и те же мысли. Они так радуются взаимопониманию, но на самом деле они не стали понимать друг друга лучше ни на атом! Просто все их мысли и суждения им готовят и скармливают одни и те же медиа! Медиасфера одна на всех. Она производит одинаковые сознания. Одни и те же штампы, один и тот же язык тела по всей планете. Это уже реальность. Я не делаю никакого преступления. Унификация сознания свершилась много раньше запуска нейролингвы. Нам осталось только использовать ее. Пусть люди хоть что-нибудь строят, а не только поют хором глупые песенки! Посмотрите вокруг: один выход Сетевого вестника моды, и все вокруг одеты в голубой неон, у всех светодиодные украшения. У красных муравьев есть похожий ритуал. Когда пора на войну, их матка распыляет специальное вещество. Муравьи реагируют на него одинаково – их железы начинают производить краситель. Они становятся огненно-красными. А когда новая территории захвачена – самка дает отбой. За считанные мгновения вся колония из ярко-алой превращается в бордовую… Я не совершаю никакого преступления. Я просто хочу, чтобы эволюция не увязла в этом техноболоте на миллион лет! Синклер меня не остановит…

Дата этой записи очередной раз поставила Крейнца в тупик – 12.06.2044. То есть девять лет назад! За три года до разговора с генералом Ли!

– Так… так… Сорок четвертый! Синклер стал программой в сорок четвертом!

Отто крепко ущипнул себя за руку. Так вот, значит, чему пытался помешать доктор Синклер! Но как вышло так, что, став программой, он столько лет фактически скрывал Дэйдру МакМэрфи в Эдене, позволяя ей продолжать разработку «Роя»?!

У Крейнца голова шла кругом.

Из досье Буллигана выходило, что вот уже шесть лет существует глобальный заговор с целью распространить проект «Рой» на всех, кому вживлен биофонный чип… Превратить человечество в муравейник, управляемый из единого центра посредством радиосигнала. И если сейчас Сеть перезагрузят, чтобы избавиться от Джокера, новые настройки биофонной связи заработают, и…

Крейнц сел обратно в кресло и стукнул по столу кулаком:

– Нельзя перезагружать Сеть!

Он нервно сцепил руки и прижал их ко рту.

– Должен быть другой способ справиться с Джокером. Другой. И… Надо найти агента!

В этот момент Крейнц подумал об Идзуми. Об официальном расследовании не может быть и речи. Это значит – надо предупредить генерала Ли о том, что против него ведется работа.

– Надеюсь, он сможет найти агента, – пробормотал Крейнц, готовясь к загрузке в Сеть.

У него сложился план, как секретно передать Идзуми информацию, необходимую для поисков.

* * *

Идзуми сидел у себя в кабинете в окружении медиамониторов и кучи оптиков. Приближалось утро. Инспектор думал, что надо бы уже собираться домой и поспать немного, перед тем как ехать в Парламент-Скай, где Верховный совет должен был собраться для принятия решения о перезагрузке Сети.