Текст книги "Не заиграйся, детка!"

Глава 14.

Артём

Я сегодня с утра по делам мотался, ни минуты свободной. Даже на универ забил, и чую, что соскучился по мотыльку. В выходной я следил за ней, зная, что она отправляется закупать продукты впрок. А сегодня должна поздно вернуться с работы, корпоратив по поводу женского праздника. Решаю встретить после него и отвезти домой. К себе. Хватит метаний, отдам ей остатки квартиры, расскажу про завещание. Я уже дарственную на ее имя сделал, на оставшуюся комнату, в которой живет Валик.

Сижу в тачке до последнего педагога, вышедшего из дверей. Женщины с букетами, довольные и красивые, мужики смешат их. Выходят в основном парами, невольно выставляя напоказ свои симпатии, праздник и выпивка приглушает чувство осторожности и нарушает субординацию. Такие чопорные и отчужденные всегда, равнодушно-вежливые друг к другу педагоги, после выпитого словно добрые друзья, а то и любовники. Интересно, с кем выпорхнет мой мотылек?

Но все ушли, а Киры всё нет. Когда до меня доходит мысль, что ее не было на вечеринке, прилетает смс от ее сестры. «Кира ушла из дома, снова птеродактиль что-то устроил… найди ее, она к мосту идет… быстрее!!!!!» – буквально вопит сообщение. Сердце сжалось от страха. Не помню как мчусь к мосту неподалеку от квартиры Киры. Я убью этого козла! Я душу выну из него!

Вскоре я вижу Киру, девушка уже ушла с моста, бредет в сторону оживленного микрорайона, вероятно хочет найти ночлег в гостинице. Меня обижает эта мысль. А мне позвонить не судьба? Найти себе пристанище в моем доме мысли нет? Это значит, что мотылек мне не доверяет, что обидно. Хотя я ей никто, по сути, просто парень, которому она нравится.

Странно одета – обычная синяя куртка с капюшоном, светлые спортивные штаны и чёрные высокие сапоги. Что же могло случиться, раз в таком виде выскочила из дома? Когда преграждаю девушке путь, она пытается обойти меня, как фонарный столб, вся погружена в свои мысли. Хватаю ее за руку и заталкиваю в машину, замерзла, наверное.

Сначала молчит, походу ей всё равно, куда везу. Тем лучше. Вдруг открывает бардачок, будто ищет что-то, наверное, салфетки нужны, вытереть мокрое от растаявшего снега лицо. Но это бабские штучки, которые не водятся в моей машине. Спрашиваю, что нужно, заодно соображая, где тут ближайший магазин, чтобы купить то, что ей понадобилось. Но Кира, закусив губу, настырно роется в бардачке, потом хватает мое портмоне. Движения рваные, нетерпеливые, глаза горят, как безумные.

Ей душно, расстегивает куртку, этим действием нехотя она меня заводит. Когда понимаю, что именно ищет, то только сжимаю крепче руль. Я жалею, что нет в тачке презервативов. Потому что хочу ее прямо здесь и сейчас. Приходиться закусить губу и прибавить скорость.

Вот и гараж. Мы не торопимся выходить из машины, просто смотрим друг другу в глаза, первым сделать шаг не осмеливается никто из нас двоих. Кира вдруг теряет решительность, понимаю, что я должен сам всё сделать. Но у меня так долго не было женщины, что прямо ступор напал. Но беру себя в руки, касаюсь пальцами нежного лица.

– Что случилось? – спрашиваю, скорее для того, чтобы наладить контакт.

– Да так… ты не пришел сегодня на занятия… – Кира закрывает глаза и ласкается о мои пальцы. Как кошка, которую срочно нужно приласкать.

Выхожу из машины и вытаскиваю Киру, может грубо, но терпения нет больше. Почти бегу на второй этаж, таща девчонку за собой. Нам обоим нужно одно и то же. Дыхание сбивается, когда срываю с нее куртку в гостиной. Не могу отвести взгляда от огненно-красной лямки на белоснежной шелковой коже девичьего плеча, потом прохожусь взглядом ниже, там вид еще круче.

Припадаю губами к пахнущему карамелью полукружию груди, что дразнит меня, выглядывая из кружевного бюстгальтера. Сплошной соблазн! Целуемся жадно, неистово, избавляясь от моей верхней одежды. Вздрагиваю, когда проворные прохладные пальцы расстегивают мои джинсы и ныряют сразу в трусы, обхватывают каменный уже член, водят по нему, знакомясь будто. Однако, решительная девочка…

– Тёма-а… – стонет мотылек, вцепляясь в мои волосы. Ее сладкие губы берут мои в плен, ее язычок заигрывает с моим. Не отрывался бы.

Она дрожит и пытается осесть тут же, ноги не держат ее. Но я пока в сознании, понимаю, что холодный пол не подходит для таких чувственных действий. Подхватываю на руки податливое тело, несу на свою необычную кровать. Пока раздеваю ее до белья, Кира не может лежать спокойно, выгибается, хватаясь за мои руки.

Вижу, как ломает от возбуждения девичье тело и улыбаюсь – хочет меня. Стоны уже как просьбы, тянет на себя интуитивно, но я не могу оторваться от нереальной картины – белое изящное женское тело в кружевном красном белье на шелковых простынях, цвета молочного шоколада. Волосы путаются от ее томных движений, расплываясь белым облаком вокруг головы. Был бы под рукой фотоаппарат, запечатлел бы эту чарующую красоту.

– Ну иди уже ко мне, – тихий голос Киры приводит меня в чувство.

Склоняюсь над округлыми коленями, целуя, спускаюсь по бедру, которые раскрываются передо мной, словно приглашая. Касаюсь губами женского средоточия через тонкую ткань трусиков, вдыхая дивный аромат ее возбуждения, потом ласкаю живот, добираюсь до грудей. Вбираю в рот один маленький твёрдый сосок, поглаживая пальцами другой, наслаждаясь судорожными вздохами возбуждения моего мотылька.

Вдруг понимаю, что больше не могу ласкать девчонку, всё потом. Да и ей уже невтерпеж, извивается и стонет, по животу пробегают мелкие волны приближающегося оргазма. Медленно стягиваю красные лоскуты с нее, склоняюсь, удобнее устраиваясь между нежных бедер и внезапно вспоминаю о том, что Кира так рьяно искала в моей тачке.

– Сук! – вырывается у меня, когда понимаю, что нужно бросить Киру и взять презерватив из тумбочки. Пусть на пару секунд, но бросить. Отстраняясь, вижу ее разочарованный взгляд, поясняю: – защита.

Вскоре я снова над ней, направляю член в истекающее соками лоно и, затаив дыхание, вторгаюсь.

– Тёма-а-а-а… – вцепляется в плечи девушка, тянет к себе, прижимаясь плотнее.

Целую ее шею почти на автомате. Разум отключается от переполняющего возбуждения, весь там, в тесном влажном лоне, в движениях, которые всё быстрее, в стонах моей сладкой девчонки, которые уже переходят в крики. Как давно желал этого… держусь из последних сил, резче вбиваясь, боясь упустить ее оргазм.

Но вот мотылек замирает и будто сжимается. Через пару секунд ритмичные схватки нежного лона заставляют и меня выдохнуть, а потом оба издаем протяжные стоны, слившиеся воедино…

Глава 15.

Артём

Отворачивается от меня, едва отдышавшись, а я тяну ее к себе на грудь, обнимаю, глажу по волосам, успокаивая. Минут пять идиллия. Я счастлив, удовлетворен. Кураж прошел и Кира снова скромница, прячется как ежик, лежит на моей груди лишь потому, что я ее удерживаю. Уберу руку, и она сбежит, готов поспорить. Нет той расслабленности, сладкой истомы.

Убираю руку со спины девушки, и она тут же отстраняется, тащит на себя шелковое покрывало, заворачивается в него, скрывая свое прекрасное тело. Садится на край кровати, которая раскачивается от ее движений, смотрит в темное окно, тяжко вздыхая.

– Кир, тебе было плохо со мной? – не удерживаюсь от вопроса. В памяти всплывает, что была в моей жизни еще одна такая скромница. Кто? Образ ускользает, память не может уцепиться за него.

– Ну что ты, – улыбается ласково девушка, – всё прекрасно… я никогда такого не испытывала… И никогда так не вела себя.

– Я знаю. Тебе нечего стыдиться. Иди ко мне.

– Я домой поеду, – говорит Кира, но всё же возвращается ко мне под бочок.

Я крепко ее обнимаю, наслаждаясь близостью этой невероятной девушки. Так вкусно пахнет карамелью, да и сама вкусная и сладкая. Нахожу ее губы и нежно прикасаюсь.

– Никуда ты не поедешь сегодня, – шепчу в ушко, целуя маленькую мочку с простой серебристой серёжкой в виде ромба, с маленьким аметистом в центре. – Полгода меня мучила, теперь за всё ответишь.

– Ух-х, как страшно! – смеется от щекотки мотылек, запуская шаловливые пальчики в мою отросшую шевелюру, дергая за волосы слегка, тянет к себе для поцелуя.

Я пропадаю в ее огромных сияющих зеленых омутах, они затягивают меня все глубже, еще немного и уже не выберусь. Да и ладно, пора уже. Мать задрала, пытаясь женить меня, требуя внуков. Интересно, Кира понравится ей? Мать мне всё Юлю сватает, не понимает, что мы только друзья с ней, всё трещит, что мы были прекрасной парой. Да, как-то летом попросил подругу изобразить невесту, чтоб отцепилась. Я сразу ухожу, как только она свою шарманку заводит. Точно! Завтра же праздник, познакомлю своих любимых женщин.

Кира любимая? Однозначно! Иначе чего меня с нее так клинит, каждую минуту думаю уже о ней. Прохожусь языком по нежной шее, добираюсь до упругих холмиков грудей, с такими сладкими сочными вершинками. Я пропал! Довожу ее снова до исступления, лаская слегка клитор пальцем. Мотылек снова будто раскрывается, розовея на глазах, выстанывая тихо моё имя.

– Тёмы-ы-ыч! – раздается с первого этажа хриплый пьяный голос Марата, будто гром среди ясного неба. – Тёмыч, твою мать! Дрыхнешь чтоль.

Мгновенно прихожу в себя, понимая, что друг уже поднимается по лестнице, минута и он увидит то, чего еще никогда не видел – меня с девушкой в постели.

– Прикройся, – бросаю Кире покрывало. – Я его сейчас выпровожу.

Хватаю боксеры и как можно быстрее надеваю их. Сразу в сторону спальни не пошел, значит завис в кухне. Я знаю, что у меня есть пять минут, пока Марат роется в моем холодильнике, выискивая котлеты от матери, никогда мимо не проходит, пожрать горазд.

– О! Братух! Разбудил чтоль? – лыбится друг, стягивая с полки рефрижератора сыро-мясную нарезку, которую я приготовил для Киры. Отбираю у него тарелку, накрытую целлофаном, ставлю на место и закрываю дверцу. – Чё? Я жрать хочу.

– Домой иди жри сегодня. Каким ветром принесло?

– Ба-а! Ты с телкой отрываешься? Куда бы это записать… – начинает вопить бессовестный друг, мне аж стыдно за него, Кира ведь всё слышит.

– Да, у меня девушка, – перебиваю его и толкаю к лестнице. Идиот вдатый.

– Чё, серьёзно? – сопротивляется Марат и поворачивается в сторону подвесной кровати за перегородкой. – А заценить?

– Да без тебя уже заценил! – прямо зло берет. – Чеши уже.

– А с другом поделиться? Я же с тобой всегда делюсь, – по-детски поджимает губы друг. Хреновые шутки. Закатываю глаза, размышляя, врезать ему уже или сам уймется.

– Марат! – цежу сквозь зубы, молясь всем богам чтобы Кира не подумала чего лишнего.

– Ладно. Я вообще-то по делу, – становится серьезным парень и спускается по лестнице, делая знак следовать за ним.

Подхватываю с пола в гостиной джинсы и куртку, которые раскидали в пылу страсти, надеваю. Внизу прохладно. Заглядываю за перегородку, ловя улыбку мотылька, которая резвится, раскачивая кровать. Вроде пронесло, не обиделась.

– Я сейчас.

– Угу…

Друга нашел возле своей тачки, ходит вокруг, недовольно поджав губы. Ему не нравятся такие, седан не по вкусу, джип только вызывает уважение. Мне пофиг, мне комфортно и ладно.

– Веник… всё так серьёзно? – кивает в сторону заднего сиденья. Черт, букет забыл подарить Кире.

– Кажется да. Так что за дело, что сам прилетел? Позвонить не судьба была?

– Да вот, – Марат протягивает ключи от машины, – тачку нужно на дрифт протестировать.

– После праздников?

– Не. Завтра с утра, пораньше. Кореш один своей девке машинку решил подарить, та дрифтовать собралась, вот он и просит погонять ее немного, чтоб потом косяков не возникло.

– А сам чего? – не хочется с утра пораньше в праздник любимую девушку бросать.

– Я? Не, я уже не в форме. А ты не бухай. Потрахайся хорошенько и баиньки, – Марат похлопал меня по плечу. – Полетел, меня Яр в тачке ждёт, а в клубе Рус, с тёлками, повеселимся! Жаль ты не с нами в этот раз.

Проводив друга, задвигаю еще и засов, мало ли, припрется в стельку ко мне после клуба, здесь рядом, частенько у меня зависает по выходным, потому и ключи имеет. Но сегодня ему у меня в логове нет места. Забираю букет из машины и поднимаюсь наверх. Киры нет в кровати, и у меня сердце ёкает. Но нос уже учуял очумелые запахи из кухни.

– Проголодалась? – обнимаю со спины изящное соблазнительное тело в моей футболке, которое колдует у плиты. Кира ахает, когда огромный букет роз закрывает ей весь обзор.

– Немного… да и тебя накормить пора, а то сил не будет, чтобы телку свою трахать, – укоризненно смотрит на меня.

– У Марата шутки дурацкие, не бери в голову, – слышала, значит. Хоть бы не обиделась.

Но не прокатило, видимо поверила в треп Марата, потому что утром, когда я вернулся с тест-драйва этой чертовой тачки, дома меня ждал только ярко-красный лифчик на подушке и записка:

«Спасибо, что помог мне расслабиться. Не ищи меня, это была разовая акция…»

Глава 16.

Кира

А я почти доверилась. Растаяла как майский снег. Тёма… Бабник! Угораздило же связаться с таким. Везет мне на мужчин, ничего не скажешь. А я уже хотела остаться с Тёмушкой надолго, а то и навсегда. Я ребёнка хочу! Мне скоро тридцать уже. Размечталась. А какой ласковый, просто до мурашек.

Но я знатно расслабилась этой ночью. Когда пришел друг Артёма было желание сбежать, особенно после его слов – «а с другом поделиться? Я же с тобой делюсь…» Но потом подумала, это просто друг такой, Тёма же сказал не верить его шуткам. У меня вон подруга тоже такая, палец в рот не клади, откусит вместе с головой. И ох как любит таких развязных шутников на место ставить. Она только при малышне нормально разговаривает, без матов, детский врач всё-таки.

Всё, что произошло вечером, там же и осталось. Мы ласкались полночи, до изнеможения, даже не подозревала, что мужчина может быть таким ненасытным, и имеет способность так быстро восстанавливаться. Помнится, муж сделает всё за две минуты и потом неделю не подходит, все сил набирается. У Тёмы всё по-другому, к счастью.

Но вот утром… я проснулась от того, что стало одиноко, Артёма рядом не оказалось. Снизу слышится возня и я выглядываю сквозь перила. Тёма выталкивает машину на улицу, боясь разбудить меня звуком мотора. Так тепло становится на душе. Милый… Вдруг как кипятком – люблю его! И это чувство посетило меня впервые, похоже, раньше такого не испытывала. Да многое сегодня ночью испытано мной впервые, и всё это связано с этим улыбчивым парнем.

Раскачиваю кровать, раскинувшись на ней звездой, счастливо смеясь. Вытаскиваю из-под головы подушку и запуливаю ее в потолок. Если с Артёмом ничего серьезного не получится, то эту ночь я всю жизнь помнить буду. До сих пор в низу живота мотыльки порхают, никак не угомонятся.

Повалявшись, решила прибраться, а потом приготовить завтрак, мой мужчина вернется, а в доме чисто и вкусно пахнет блинчиками. Начала с кровати, такой необычной и шикарной. Поправляю простынь, не решившись отправить ее в стирку, слишком дорогое шелковое белье, чтоб крутить его в стиралке. Беру в руки вторую подушку и застываю на месте. Из-под матраса вьется тонкая бретелька от лифчика. Тяну за нее, надеясь, что это всё-таки не элемент чужого нижнего белья, но через пару секунд выуживаю на белый свет черный кружевной бюстгальтер.

Будто под дых. Заигралась ты, Кирочка, расслабилась. Что я знаю о парне? Ничего по сути. Слова друга правда, значит. Смотрю на комод. Вдруг там полно таких трофеев. Подхожу к мебели и открываю верхний ящик. Дар речи пропадает, когда вижу черные женские трусики, видимо пара к верхней части. А также еще несколько комплектов ажурного белья, даже есть бирюзового и голубого цвета, моих любимых. Кажется, я теперь буду ненавидеть их.

Со злостью захлопываю ящик, открываю другой, а там еще интереснее – почти половина заполнена презервативами, самыми разными, сверкающими фольгой в свете лампы. Куда столько?! В тумбочке то же самое, полно этих маленьких штучек. Я нашла их даже в кухне, в шкафах с крупой, и в ванной, в аптечке несколько пачек. Вот это я понимаю, гигант!

Черкаю записку, бросаю свой лифчик на подушку, не оставлять же сластолюбца без трофея, заслужил, как никак. Себе на память беру футболку Артёма. Во-первых, я тоже заслужила, во-вторых, голой в куртке неуютно.

Такси приезжает быстро, я только успеваю разобраться с замком. Жаль уезжать, я так уютно себя чувствовала здесь, просто слов нет. Дома тихо, муж, который дохаживает последние дни в этом статусе, видимо принимает ванну, напевая вполголоса про голубые береты. Прохожу на свою половину комнаты, задергиваю штору и падаю на раскладушку. Буду спать весь день. А потом ночь. А потом еще день и ночь. Пока не надоест. Работы нет, настроение помахало ручкой и смоталось куда-то.

Просыпаюсь от телефонной трели.

– Вон! Пошли все вон! – ору на мобильник. Но потом вспоминаю о сестре и хватаю вопящий аппарат. – Слушаю.

– Радость моя, чего такая не радостная?! – слышу голос в трубке и не верю своим ушам. Гелка, Улитка моя!

– Улитка! Ты где? Ты вернулась? – сыплю вопросами, до того рада ее слышать.

– Я вернулась, соскучилась жутко, через час у тебя! – тараторит Гелка, глотая слова. – Твои фирменные блинчики с грибами хочу!

– Конечно! Я сейчас сделаю, жду тебя.

Сон как рукой сняло, бегу в кухню, достаю тонкую блинную сковороду. И тут понимаю, что в этой квартире не хочу готовить угощения, тем более продуктов нет, а пока схожу за ними в магазин, подруга уже приедет.

– Ну наконец-то за ум взялась, шалава, – вдруг слышу позади себя. Внутри всё леденеет, морозные иголки пронзают все мои клеточки, возбуждая каждый мельчайший нерв. Ненавижу этот пропитый голос, и проспиртованный душок меня бесит.

– Что ты сказал? – цежу сквозь зубы, медленно поворачиваясь к человеку, которого когда-то любила. Вроде.

– Жрать сваргань, охренела овца блудная, в доме шаром покати.

– А за какие заслуги я тебе жрать готовить должна? – моему возмущению нет предела, внутри моментально топится лед, превращаясь в пар, готовый сорвать крышу. – Может, ты мне зарплату приносишь, а я ее не могу разглядеть, невидимку? Я тебя не обязана кормить за свой счет, ищи работу.

– Оборзела совсем, орать на меня? – замахивается на меня мразь, считавшая себя идеальным мужиком.

Рука моя сама справилась. Влепила ему в лоб сковородкой со всего маху. Я правда ни при чем. Всё на автомате, даже сообразить не успела.

– Ты чё дерешься… – растерянно шипит муж. Он не удержался на ногах, плюхнулся на свою жирную задницу, прижался спиной к стене, выпучив глаза и потирая небольшую шишку на лбу.

– Послушай, идиот, – склоняюсь к поверженному пузану, держа наготове свое орудие возмездия. – Еще раз обзовешь меня, или повысишь голос, или вообще заметишь мое существование, я тебе не блинной сковородочкой врежу, чугунную возьму, самую тяжелую. Не зли меня, я и так злая! В понедельник развод, я сегодня же подам на продажу комнаты объявление. Жить с тобой не собираюсь. Понял?

– Понял… – удивила идиота, нечего сказать.

– И работу найди! Дур нет, кормить тебя.

Ухожу в комнату, одеваюсь. Поеду к Гелке, нечего нам тут делать в такой праздник. Еще успеем стол накрыть.

– Ангел, я сама к тебе приеду, – коротко рапортую в трубку и выхожу в прихожую.

Думаю, праздник не совсем испорчен!

Глава 17.

Артём

Упорхнул мотылек… дотягиваюсь до ее лифчика и подношу его к носу с наслаждением втягивая карамельный сладкий аромат. Оглядываю комнату и моё внимание привлекают ящики комода, неплотно прикрытые. Ясно, зачем-то полезла в комод и нашла там всякие сексуальные штучки, а вкупе с шутками Марата сделала вывод, что я тут устраиваю оргии каждый день. Иначе зачем мне столько презервативов?

Да, друг подпортил мне жизнь основательно, как теперь убедить мою девочку, что я вовсе не бабник? Ладно, придумаю что-нибудь, уж упускать ее из-за такой ерунды не собираюсь. А пока избавлюсь от этой дружеской провокации, которая незаслуженно подставила меня. Но мне все равно весело, когда вспоминаю сюрприз на новоселье.

Я купил гараж в августе, дал другу ключи, чтобы он встретил грузовик с мебелью. Приехал с работы и попал на новоселье. Мой дом был украшен разноцветными надутыми презервативами, которых было так много, я потом долго убирался и выкидывал использованные не по назначению резинки. А еще Марат насыпал средства защиты в каждый ящик, который отыскал в моем доме, охламон, поиздевался. Я месяца два собирал их в один ящик, в комоде.

Но в виду того, что в гараже я только спал, все ящики даже проверить не успел, а вот Кира добралась видать. Почему не выкинул? А я решил собрать все эти штуки в мешок и отвезти их тому, кому они постоянно нужны. Марату. Не успел. Но сделаю это сегодня же. Беру мусорный мешок в кухне и сгребаю все из комода в него. А вот в тумбочке пусть останутся, мало ли, помирюсь с мотыльком.

Теперь белье. Вот с ним чего делать, ума не приложу. Я купил его для Киры, собирался подарить сегодня, даже устроить показ мод, так сказать. Арина подсказала ее размер и любимые цвета. Не, я понимаю, что вроде рано дарить девушке такие вещи, мы пока не в отношениях. Поэтому достаю упаковки, в которых валяются срезанные ценники, складываю вещи в красочные плоские коробки и закрываю в тумбочке, до лучших времен.

К обеду я у матери, загрузился подарками для нее и малявки Тасюхи, букеты купил тоже обеим. Хоть сеструха еще совсем маленькая, но цветы обожает. Мать счастлива, суетится, накрывая стол, ее муж помогает. Я выхожу на балкон и набираю Марата. Недоступен. Хорошо гульнули вчера, значит. Ладно, завтра ему отвезу его же шутку, тем более деньги за квартиру нужно отдать.

– Ну рассказывай, как живешь? – спрашивает мама, накладывая мне салат из креветок со свежим огурцом. Мой любимый.

– Нормально живу, мам. Учусь, работаю. Правда теперь через день, и не охранником, консультантом. Так что всё хорошо, – успокаиваю маму, которая переживает, что я съехал в гараж. Даже после того, как я ее привез к себе в гости и показал, что у меня шикарные апартаменты, она не отстает от меня, всё уговаривает вернуться домой.

– Тебе одиноко там, в твоем гараже…

– Ма, у меня почти двухэтажный дом, и я там только сплю, некогда страдать от одиночества, – закатываю мысленно глаза, одно и то же каждый раз.

– А хозяйки нет…Вот если бы вы с Юлей поженились, то сейчас уже внучку или внука мне подарили. Такая девочка хорошая…

– Ир, ну хватит парня уже мучить, – не выдержав, вмешивается Виктор, муж моей матери.

– Да ладно, измучила прямо, – фыркает обиженно мама, и мне хочется сразу рассказать ей о Кире, сдерживает лишь неуверенность в нашем совместном будущем.

Они знакомы, осенью мотылек помогла уладить дело с наследством моему отчиму, отвоевали огромный дом, в котором и живут сейчас. Виктор ухаживал за больной матерью много лет, она завещала дом ему и его маленькой дочке, моей сестренке. Но узнав о смерти старушки, за наследством явилась дочь, которая больше двадцати лет носа к ней не казала.

Кира помогла разобраться, но денег за помощь не взяла, ни от меня, ни от отчима. Родители были в восторге от нее. Сейчас смотрю на мать и думаю, что она обрадовалась бы такой снохе. Но мне нужно разобраться в своем будущем, да и в прошлом.

После обеда я паркуюсь во дворе моей девочки. Я не знаю что делать. Привез ей подарки и цветы, но вряд ли она примет что-то из моих рук. Могу просто войти, ведь я тоже хозяин квартиры, ключи есть. Да, так и сделаю, расскажу ей сейчас, что купил оставшуюся комнату, и про завещание на бабкину комнату.

Только собираюсь взять торт и подарки, и подняться наверх, как Кира сама выбегает из подъезда. Она оглядывает двор, ждет кого-то будто. Замечает мою машину и отворачивается. Я нарочито громко хлопаю дверцей, собираясь подойти, как такси похищает мою женщину. Мне интересно, куда она собралась, поэтому снова прыгаю в тачку и преследую желтую машину. Едем долго, почти час.

В одном из столичных дворов ее встречает высокая темноволосая и чуть полноватая девушка, они обнимаются, целуются, будто давно не виделись, а потом заходят в подъезд с домофоном. Кира пару секунд смотрит на мою машину, прежде чем скрыться за дверью.

Звоню, трубку не берет, пишу смс-ку, поздравляя с праздником, и с просьбой забрать хотя бы подарки, но она читает и не отвечает. Постояв десять минут, я уезжаю домой. И чего я, действительно. Может вчера ей было так тошно, что прыгнула в мою постель, чтоб расслабиться, а сегодня всё по-другому, и я ей на хер не сдался. Всё, больше докучать не буду.

Спал весь оставшийся день, когда начал трезвонить мобильник, даже не понял, вечер сейчас или уже утро. Оказалось, три часа ночи, и звонить в такое время мог только Марат, напрашиваясь после тусы на ночлег. Настроения слушать его пошлые истории об оргиях в клубе у меня совсем не было, и я сбросил вызов не глядя. Но телефон затрезвонил вновь. Взял его, чтобы выключить и увидел имя абонента – Кира.

– Да, – ору в трубку, боясь, что случилось что-то.

– Артём? – спрашивает нетрезвый женский голос.

– Я, – слышу громкую музыку и понимаю, что мобильник девушки находится в ночном клубе и у меня недобро сжимается сердце. Вот что мотылек делает среди ночи в таком заведении?

– Скажи Артём, а у тебя есть гараж? – интересуется незнакомка.

– Ну допустим. Где Кира?

– Кирюшка-то? Да здесь, истерит. Просит отвезти ее в какой-то гараж к Тёмушке, у которого кровать как качели, ее любимая. Так куда везти? Адрес скажи, а то я уже такси вызвала.

Я извелся от переживаний, ожидая приезда любимой. Наконец такси показалось из-за поворота. Кира спит на заднем сидении, а та самая девушка, с которой обнималась днем, держит ее голову на коленях. Я беру мотылька на руки, и она открывает глаза. У меня душа в пятки проваливается, ну, думаю, сейчас вырвется и возмущаться начнет. Но Кира, пьяненько улыбаясь, обнимает меня за шею и, блаженно вздыхая, снова закрывает глаза.

Пока ее подруга открывает дверь, придерживает ее, чтобы я смог внести Киру в гараж, такси разворачивается и уезжает.

– Вот козел! – вполголоса рычит брюнетка, тряся в воздухе кулаком. – Смотался, хрен моржовый, а я ведь заплатила, чтоб до дома довез меня!

Пока я укладывал маленькую пьянчужку спать на ее любимую кровать, Ангелина хозяйничала в кухне, делая нам горячие бутерброды и чай.

– Не уходи… – цепляется Кира за мою футболку, как в ту ночь, когда привез ее впервые к себе, расстроенную.

– Не уйду, спи, мотылек, – с тихим благоговением ворошу пальцами белые волосы, удивляясь, какая она красивая и нежная.

Когда девушка крепко засыпает, я накрываю ее пледом и отправляюсь в кухню, нужно устроить на ночлег еще одну гостью, нечего шарахаться ночью одной по городу на такси. Я бы ее отвез, куда нужно, но не хочется оставлять Киру одну.