Текст книги "Отношения"

Никто не обвинял Настю впрямую – ни муж, ни свекровь, но за их молчанием чувствовалось осуждение.

– Милый, – утешала Настя притихшего Андреаса, видя, что ему ещё тяжелее, чем ей. – Мы опять возьмём ребёнка из детского дома. Я не виновата, что так получается. Прости меня, пожалуйста.

– Тебе не надо извиняться, – отвечал ей равнодушным тоном Андреас. – Ты ни в чём не виновата.

Он никак не мог понять, почему у них никак не получается с ребёнком, ведь он честно выполнял свою часть дела. Но у жены никак не выходило доносить то, что он в неё вложил, хотя она старалась. Третья неудача выбила его из обычной колеи. Ему нужно было время, чтобы понять, где он ошибся, в чем, и что же теперь делать дальше.

Старая Марта в открытую обвиняла Настю, что та не может подарить Андреасу ребёнка. От этого ему становилось ещё больнее и обиднее. Он хотел найти в сложившейся ситуации виноватого, хотя виновных в ней не было, о чём он смутно догадывался, но верить не хотел. Ему было бы легче, если бы врачи поставили ему диагноз бесплодие, но у него всё было в порядке. Все дело было в Насте, а обвинять её впрямую у него недоставало сил.

Однажды, придя домой, он застал дома только старую Марту. Настя с сыном были на прогулке.

– Сынок, не мучайся так, – начала мать вкрадчивым голосом. – Ты молодой мужчина, посмотри, сколько вокруг здоровых женщин, которые хотят быть с тобой вместе. Что ты вцепился в эту русскую, она даже не может родить тебе ребёнка. Оставь её, найди себе подходящую жену.

Слово за слово, Андреас повздорил с матерью. Даже в мыслях не держал он расстаться с Настей. Слова Марты его очень задели. В эту ночь он почти не спал, ворочаясь с боку на бок и обдумывая жизнь. Жене о разговоре он не сказал ни слова, потому что знал, как остро реагирует Настя на подобные обвинения свекрови.

Назавтра, как обычно, он встал в полшестого, умылся, оделся, съел приготовленный матерью завтрак. Она делала это для него всю жизнь и Насте незачем было специально вставать так рано. За завтраком он не проронил ни слова и даже обычного спасибо старая мать в этот раз от него не услышала. Выйдя и тихонько закрыв дверь, Андреас сел в машину и уехал. Марта долго стояла у окна, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, пока тот совсем не исчез из вида.

В десять утра в пустом доме зазвонил телефон. Звонил он громко и надсадно, призывая подойти и прекратить тревожащие душу звуки. Никто не откликнулся на громкий зов. Настя с сыном уехала за покупками, старая Марта ковырялась в саду. Она не сразу услышала звонок. Пока старая женщина дошла до дома, прошла в комнату и сняла трубку, на том конце зазвучали гудки отбоя.

Через час Настя вернулась домой.

К крыльцу вслед за ней подъехала машина Андреаса, но из неё вышел не хозяин, а его давнишний друг и коллега Михаэль. Миша, как называла его Настя. Открыв дверь и увидев стоящего на пороге ссутулившегося и опустившего глаза Мишу, женщины сразу поняли, что случилось что-то нехорошее. Взяв гостя за рукав куртки и проведя чуть ли не насильно в комнату, старая Марта строго сказала:

– Говори, не тяни!

– У Андреаса инфаркт. Я звонил час назад, но никого дома не было… – голос Михаэля был напряжен.

– Где он? – испуганно спросила Настя, тяжело опускаясь на стул и не заметив стрельнувшего в неё злого взгляда свекрови.

– Я поехал вместе с ним в больницу на скорой… – неуверенно продолжил Михаэль и замолчал.

– И что? Где он сейчас? – не выдержала старуха.

– Я к вам прямо из больницы, – взгляд мужчины остановился на свадебной фотографии Андреаса и Насти, стоящей на тумбочке рядом с телевизором. – Его не довезли до приемного покоя, он скончался прямо в машине. Мне очень жаль…

С последними словами высокий здоровый мужчина неожиданно громко заплакал, не в силах держать в себе горе от потери единственного друга, почти брата.

Марта, услышав о смерти сына, осталась стоять неподвижно, будто окаменела. Она не хотела и не могла понять, как мог умереть единственный, горячо любимый сын, для которого она жила.

«Как можно жить дальше без моего Андреаса, да и зачем? Нет, он не мог так поступить со мной, это просто какая-то ошибка. Сегодня вечером он придёт домой, как всегда…» – думала старая женщина, в один миг потеряв смысл дальнейшей жизни.

Настя, сидя на стуле, закрыла глаза, из-под её ресниц тут же покатились слёзы. «Неправда, это всё неправда, Миша всё перепутал, – мысли роились в голове лениво и как-то отрешенно. – А вдруг не перепутал, и всё сказанное – правда? Как мне теперь с этим жить? Я не могу без Андреаса, он не имел права оставлять меня одну. Его мать никогда меня не любила, и Бодо для неё чужой, чужой. Как я останусь в этом доме, что теперь будет со мной и с моим сыном? Почему жизнь так несправедливо отняла у меня того, кого я любила больше всего на свете?»

Никто не заметил, как в комнате появился маленький Бодо и уставился на плачущих взрослых большими глазами, пытаясь понять, что же произошло. Весёлый взгляд, с которым он забежал сюда, потух, губы скривились. Он быстро подошёл к матери, положил голову ей на колени и, сам не понимая почему, горько заплакал.

Лейла

Лейла Исмаил родилась в маленьком городке в предгорьях Кавказа и считала, что красивее этих мест нет ничего на свете. С самого детства, качаясь на волнах окружающего её в семье напевного разноголосия, она одинаково хорошо говорила на трёх языках, не считая это чем-то особенным. Девушка любила свою семью, в которой крепко переплелись и прижились традиции разных национальностей.

Её мать Тамара родилась в Грузии в православной семье, отец Ибрагим был выходцем из мусульманской Кабарды. Родители бабушки Ирины по материнской линии бежали во время революции на Кавказ из Петербурга, спасаясь от террора анархии и беспредела. Самой бабушке в то время было только двенадцать лет. Уезжала она из любимого города неохотно, хотя уже тогда понимала, что оставаться там опасно. Русская семья осталась на Кавказе, прижилась там и пустила корни.

Грузинская, русская и кабардинская кровь перемешались в Лейле самым причудливым образом, придав внешности удивительную прелесть. У неё была необычная для этих мест розоватая, похожая на шёлк кожа русской бабушки и пронзительной голубизны глаза, доставшиеся от матери. От деда-грузина она унаследовала стройный стан и горделивую походку. Черные блестящие волосы и полные, чётко очерченные губы выдавали прямое родство с отцом.

Лейла не осознавала необычной красоты, считая себя обычной девушкой. Где-нибудь в большом городе с её внешними данными она вполне могла бы стать актрисой или моделью. Здесь же, в маленьком провинциальном городке с патриархальными законами, её не могло ждать ничего особенного. Да впрочем, ничего особенного Лейла для себя не желала. Она редко выезжала за пределы малой родины, тяги к путешествиям никогда не испытывала. Она не хотела знать, что делается за границей прекрасного Кавказа, и считала, что лучше и краше этих мест просто не бывает. Самое большое путешествие она совершила ещё подростком, поехав с родителями на Каспийское море. Увидев перед собой безбрежную гладь моря, тринадцатилетняя девочка влюбилась в него на всю жизнь. С тех пор она ещё твёрже уверилась в том, что всё, что её окружает, – самое лучшее на свете.

***

Девушек на Кавказе рано выдают замуж. Этот неписаный закон никого не удивляет и строго соблюдается. Лейле исполнилось пятнадцать лет. Между отцом и матерью всё чаще стали возникать разговоры о будущем единственной дочери. Отец настаивал на том, чтобы начать подыскивать Лейле подходящего жениха уже сейчас, мать была против раннего брака. Их разговоры обычно заканчивались ничем. Каждый отстаивал своё мнение, решение откладывалось до лучших времён. Молодая девушка в подобные разговоры не вмешивалась, потому что знала: своё мнение ей высказывать рано.

Пока родители спорили о её будущем, Лейла успела не только закончить восьмилетнюю школу, но и поступить в техникум легкой промышленности, чтобы получить образование до замужества. Семнадцатилетней красавице осталось проучиться всего год, чтобы получить профессию бухгалтера, как жизнь повернулась к ней неожиданной стороной.

Однажды вечером, придя домой, она застала на кухне плачущую мать.

– Мама, что случилось, почему ты плачешь? – прижалась девушка к матери, пытаясь её успокоить. – Опять поругались с папой из-за меня?

– Да, дочка, из-за тебя, – кивнула мать. – Отец нашёл богатого жениха и хочет выдать тебя замуж.

– А кто он? – с любопытством спросила Лейла. Она знала местные обычаи, и ей не приходило в голову сопротивляться раннему замужеству. – Откуда родом, где работает?

– Ох, не спрашивай, родная! – мать прижала девушку к груди. – Ты его не знаешь, он не из наших краёв. Аслан – дальний родственник двоюродного брата отца. Ибрагим хвастался, какая у него красивая и умная дочка. Аслан, как увидел твою фотографию, сразу сказал, что хочет жениться. Его жена два месяца назад умерла, он подыскивает ей замену.

– Сколько ему лет, если он уже вдовец? – в голосе девушки послышалась тревога.

– В том-то и дело, ему уже за сорок, у него трое детей. Ведь это будет не жизнь для тебя, а одно мучение! – мать снова заплакала.

– Я поговорю с папой и порошу его отложить помолвку хотя бы на полгода. В этом он мне не откажет, раз решил за старика замуж отдать!

В голосе Лейлы звучала решимость. Матери стало понятно, что та просто так не согласится с решением отца. Помимо четко очерченных красивых губ и прекрасных иссиня-чёрных волос, дочь унаследовала от отца решительный и упрямый характер.

Как Тамара предполагала, дочери удалось уговорить отца отложить вопрос о замужестве на полгода. Будущий жених, моложавый красивый и горячий мужчина, никак не соглашался ждать так долго, но Лейлу было не переубедить, и тому пришлось согласиться. Отцу будущей невесты Ибрагиму было за пятьдесят, дочь была не только поздним, но единственным его ребёнком, в котором он души не чаял. Поэтому традиции – традициями, а мнение Лейлы хочешь не хочешь пришлось брать в расчёт. Если бы он только знал, чем обернётся эта отсрочка!

Бабушка Ирина, узнав о намерении зятя выдать внучку замуж за вдовца с детьми, решила вмешаться в ход событий. Прямо действовать она не могла, её слова вряд ли могли что-то изменить. Она поступила мудрее. Не говоря никому ни слова, она списалась со старинной подругой Полиной Викторовной, с которой они вместе росли и ходили в гимназию в Петербурге. С тех пор, как семья Ирины Павловны переехала на Кавказ, прошло много лет. Подруги, знающие друг друга с малолетства, надолго потерялись, но перед самой войной опять нашлись и с тех пор не выпускали друг друга из виду. Когда они были помоложе, часто ездили друг к другу в гости, но последние десять лет обменивались только письмами. И вот Ирина Павловна, следуя задуманному плану, пригласила подругу в гости, но не одну, а с внуком.

Саше, внуку Полины Викторовны, исполнилось двадцать восемь лет. Он закончил морское училище в Петербурге и служил на подводной лодке. Родители его погибли в автомобильной аварии, когда ему было двенадцать лет, с тех пор он жил вдвоём с бабушкой. Ирина Павловна не знала, в чем конкретно состоит его работа, и в силу своего возраста не очень хотела вникать в то, в чём не разбиралась. Вспомнила же она о нём, когда буквально на днях получила от подруги письмо. В нем та сообщала, что Саше после аварии на лодке дали годовой отпуск и настоятельно рекомендовали подлечиться. Через год его опять приглашали на медицинское обследование с последующим восстановлением на офицерской должности. Но это только в том случае, если медики дадут добро.

Несмотря на то что Ирине Павловне было за семьдесят, она сохранила живой ум и тут же просчитала вариант знакомства Лейлы с Александром. Понравятся ли эти двое друг другу или нет – дело второе. Главное, они познакомятся, а там – кто знает? С одной стороны, это давало пусть маленький, но шанс спасти внучку от несчастливого замужества с Асланом, с другой – поправить здоровье в целебном климате Кавказа приболевшему внуку подруги. Муж Ирины Павловны, Вахтанг Георгиевич, скончался два года назад. Вдова осталась одна в большом доме с садом. Места более чем достаточно. Она пригласила гостей не просто на короткое время, а пока им не надоест.

Пожилая женщина действовала осторожно и даже припасла на всякий случай аргумент для зятя. Зная, с каким трепетным уважением относятся на Кавказе к пожилым людям, она не сомневалась, что Ибрагим не будет возражать против того, что семидесятипятилетнюю пожилую Полину будет сопровождать в поездке её внук.

Два месяца ждала Ирина Павловна ответа из Петербурга. Гадала, как там примут несколько необычное, но щедрое приглашение. Каждый день с замиранием сердца подходила она к почтовому ящику, открывала его, ожидая увидеть заветный конверт. Когда же она наконец получила письмо и прочла, что её приглашение принято с огромной благодарностью, то с облегчением подумала: «Ну вот, теперь всё будет хорошо. Ни один молодой мужчина не устоит против красоты Лейлы. И уж лучше раненый морской офицер, чем старый вдовец с тремя детьми. Если у них сладится, то мне будет спокойнее умирать».

Бабушка Ирина оказалась права.

Молодые успели встретиться лишь раз, между ними вспыхнула любовь. Их чувства были заметны всем. Отцу Лейлы пришлось скрепя сердце отказать Аслану. Счастье единственной дочери оказалось для него важнее старинных обычаев.

Свадьба Лейлы и Александра была многолюдной, пышной и весёлой. На медовый месяц родители Лейлы сняли им домик на берегу Каспийского моря. В море молодожёны были влюблены так же сильно, как и друг в друга. На семейном совете было решено, что молодые будут пока жить у Ирины Павловны. К тому времени Лейла закончила техникум и могла найти работу в любом месте – бухгалтеры требовались везде. У молодого мужа было в запасе девять месяцев до медицинского обследования, которое, как все надеялись, позволило бы ему вернуться к любимому делу.

Сценарий счастливой жизни, столь тщательно разработанный Ириной Павловной, дал трещину в самом начале. Она и в страшном сне не могла увидеть, что счастье внука окажется причиной смерти его бабушки.

Однажды вечером, поболтав, как обычно, о том о сём, старинные подруги пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням. Утром, удивившись, что Полина не вышла к обычному часу к завтраку, Ирина Павловна, постучавшись, зашла к ней в комнату.

– Полина, ты что-то сегодня совсем заспалась, – окликнула спящую хозяйка дома. – Вставай, а то блинчики остынут. Я их напекла сегодня специально для тебя.

Не услышав ответа, Ирина Павловна подошла к стоящей у окна кровати и положила руку на плечо спящей Полины, чтобы слегка потормошить, но тут же испуганно отпрянула назад. Под ладонью она почувствовала леденящий холод смерти. Полина Викторовна умерла во сне, взяв с собой в вечность счастливую улыбку внука.

Посовещавшись, родные решила не прерывать медовый месяц и не сообщать о печальном событии молодым. Тело умершей Полины Викторовны было отправлено в Петербург, чтобы похоронить её в семейной могиле рядом с мужем…

– Как же так, почему ты не дождалась, пока я приеду? Почему ушла, не попрощавшись со мной?

Саша очень переживал, что не смог увидеть в последний раз любимую бабушку, но упрекнуть новых родственников в том, что они не сообщили ему о смерти, не решился.

Через три недели после возвращения из свадебного путешествия Лейла получила место архивариуса в городском архиве. Ещё через месяц молодая жена сообщила мужу, что ждёт ребёнка.

Когда Александр узнал, что будет отцом, радости его не было предела. Беременность Лейлы ставила под сомнение диагноз, поставленный ему полгода назад врачами. Тогда, после аварии на подводной лодке, все находящиеся там моряки получили разную дозу облучения. Врачи предупредили Александра, что это может явиться причиной бесплодия и вызвать другие последствия, о которых они пока ничего сказать не могут. Новость о том, что он будет отцом, дала Саше надежду, что, возможно, произошла врачебная ошибка. У него случались предобморочные состояния, часто кружилась голова, пропадал аппетит, но в остальном он чувствовал себя неплохо. Теперь же он стал верить в то, что через несколько месяцев врачи смогут наконец снять страшный диагноз. Он начал строить планы, как привезёт жену с ребёнком в Петербург, где сам родился и вырос, как опять сможет полной грудью вдыхать солёный морской воздух, которого ему так не хватало на Кавказе.

Дата рождения малыша непостижимым образом совпала с датой медицинского обследования. Саша метался, не зная, как ему поступить. Везти с собой молодую жену в Петербург было более чем рискованно, да и родители её не отпускали. Отменить или перенести на другой месяц медицинское обследование он при всём желании не мог. Оставлять жену одну, когда ребёнок вот-вот должен появиться на свет, ему тоже не хотелось.

– Не расстраивайся ты так, – говорила ему Тамара, переглядываясь с мужем и понимая переживания зятя. – Ничего с Лейлой не случится. Пока тебя не будет, она поживёт у нас, так нам всем будет спокойнее. Если даже ребёнок родится без тебя – ничего страшного, мы рядом. Когда ты приедешь, заберёшь Лейлу и малыша домой.

– Как мы будем переезжать в Петербург, когда я получу разрешение на работу? Разве можно везти новорожденного в такую даль? Справится ли Лейла одна, без вашей помощи? Может быть, мне уже в эту поездку обставить детскую комнату в нашей с бабушкой квартире? Я смогу, не сомневайтесь…

За многочисленными вопросами Александра чувствовались забота мужа о молодой неопытной жене и его нервозность в связи с отъездом. Чем больше Саша говорил о переезде в Петербург, тем отчётливее слышался в голосе отзвук неуверенности.

– О переезде пока не думай, думай лучше о своём здоровье, – успокаивала зятя Тамара. – Пройди комиссию. Если они тебе дадут добро, мы с отцом поможем вам переехать, а я останусь у вас на месяц-другой, если не надоем. И не вздумай ничего покупать из мебели. Главное сейчас – твое здоровье.

– Спасибо, Тамара, а то я так расстраивался… – Саша облегчённо вздохнул, поняв, что Лейла не останется без поддержки. – А комиссию я пройду, даже не сомневайтесь.

Через десять дней поезд мчал Александра по направлению к Петербургу, а ещё через два дня Лейла произвела на свет чудесного черноволосого мальчика.

***

Александр объявился у родителей Лейлы без предупреждения. Молодая мать укачивала малыша, когда спиной почувствовала, кто-то зашёл в комнату. Обернувшись, она увидела мужа. Кинув взгляд на спящего сына, она бросилась Саше на шею и замерла, прижавшись к нему всем телом и вновь почувствовав его тепло.

– Почему ты не дал телеграмму? Папа бы тебя встретил, – подняла на мужа счастливые глаза Лейла. – Что тебе сказали врачи? Всё в порядке?

– Потом, всё потом, – Саша старался не смотреть в глаза жены. – Дай мне сначала посмотреть на нашего сына.

Подойдя к кроватке, он наклонился над спящим малышом и осторожно, чтобы не разбудить, слегка коснулся его волос. Обернувшись к Лейле, он обнял, прижал её к себе и сказал тихо, будто боясь, что его услышат:

– Меня комиссовали. Мы не едем ни в какой Петербург, а остаёмся здесь. Здесь наш сын и наша семья.

Объятия Саши становились сильнее, и Лейла почувствовала, как по шее потекло что-то горячее, обжигающее кожу. Растерявшись, она стояла неподвижно, боясь пошевелиться и не зная, что делать. Впервые в жизни она видела плачущего мужчину.

Родители Лейлы, узнав о приговоре врачей, как могли, помогали пережить молодым несчастье. С высоты прожитых лет они всё время повторяли:

– Главное, вы любите друг друга. У вас прекрасный сын, дом, который не надо строить, и ничего не надо в него покупать. Не многие начинают жить так богато, как вы. Про море, конечно, придётся забыть, но для умелых рук всегда и везде найдётся работа.

Так началась для Александра абсолютно новая жизнь. Без моря, без друзей, без любимой работы, с молодой женой и сыном. Отвлекая себя от мыслей о жизни в Петербурге, он сосредоточил их на маленькой семье. Дом бабушки Ирины, в который они переехали, давно требовал ремонта, сад тоже был запущен. Чтобы все привести в порядок, требовались время и силы.

Когда маленькому Грише, названному так в честь прадеда Лейлы, исполнилось полтора годика, у него родилась сестрёнка Полина. На этом имени для дочери настояла Лейла. Ей казалось, что Саша будет намного счастливее, если каждый раз будет слышать имя бабушки и думать, что та не умирала.

***

Дети подрастали, Саша всё не мог найти подходящую работу. Он был военным моряком, изучал атомные реакторы, дизельные моторы, морскую навигацию и прочие премудрости, абсолютно не востребованные в маленьком мирном кавказском городке. Финансовая ситуация в семье была по сравнению с другими молодыми семьями неплохой. Саша получал приличную пенсию, вместе с пенсией бабушки Ирины денег им вполне хватало. На театры, кино или путешествия тратиться не нужно, да и растущие в саду овощи и фрукты хорошее подспорье. Лейле пришлось отказаться от места архивариуса. Двое маленьких детей и старенькая бабушка требовали заботы и времени, которого ни на что другое не оставалось.

Маленькой Полине исполнилось три года, когда умерла Ирина Павловна. Через два месяца после печального события встал вопрос о трудоустройстве Лейлы.

– Нам хватит моей пенсии, если мы будем жить экономно, – убеждал жену Александр. Он ненавидел слово пенсия применительно к нему, молодому мужчине. – Я постараюсь где-нибудь найти работу, чтобы ты оставалась дома с детьми.

– Сашенька, родной, ты уже четыре года ищешь место. Ты знаешь наш город лучше, чем он знает себя. Нет здесь никакой работы, которую тебе не стыдно выполнять. С этим ничего не поделаешь. Придётся мне идти работать, а ты будешь приглядывать за домом и детьми.

На аргумент жены Александру трудно было возразить. Он смирился с тем, что культурная жизнь Петербурга исчезла для него навсегда и что вместо Мариинского театра, где он бывал каждые два-три месяца, приходится довольствоваться трансляциями концертов по телевизору. Ему до боли в сердце недоставало Петродворца с вызывающей восхищение архитектурой, позолоченными фигурами стройных Парисов, чёткими линиями парков и каскадами бесчисленных фонтанов; и кораблика на шпиле Адмиралтейства, мимо которого он проходил сотни раз. Но особенно ему не хватало Эрмитажа – огромной и всепоглощающей любви, – растянувшегося вдоль набережной Невы с главной короной – Зимним дворцом, вписавшимся изящным полукругом в Дворцовую площадь. Когда он вспоминал о невыразимо прекрасных полотнах великих мастеров живописи, особенно о Данае Рембрандта, возле которой простаивал когда-то часами, к глазам подступали слёзы. Эта картина была ему близка ещё и тем, что изображенная на ней лежащая женщина чем-то неуловимым похожа на любимую жену. Когда бывший морской офицер думал о том, что из-за какой-то дурацкой аварии, произошедшей то ли по халатности, то ли по невнимательности одного из коллег, он лишился будущего, ему становилось по-настоящему плохо.

Всё это Александр не мог объяснить жене. Она родилась и выросла в другом мире, ходила в другую школу, имела другие интересы, видела окружающее другими глазами. Те знания, умения, пристрастия и увлечения, что он получил в большом городе, где жизнь постоянно била ключом, не могла получить она в заштатном городишке. Разницу в восприятии мира Александр при всём желании восполнить не мог.

Нельзя сказать, что Лейла глупа или скучна. Наоборот, его до сих пор удивляли её искромётный темпераментный характер, озорство и неординарность мышления. Но она не разделяла интересов мужа и находила, что есть занятия намного увлекательнее чтения скучных книг. Лейла охотно бывала на природе, проводила много времени за приготовлением вкусных блюд, чтобы порадовать семью, дом её всегда сверкал чистотой. Этой стороной совместной жизни Александр был более чем доволен.

***

Незаметно дети вырастали. У родителей появилось больше времени для общения друг с другом. Александр стал чаще замечать, что разговаривать с Лейлой становится труднее. Если раньше у них на разговоры просто не было времени, то сейчас, когда его стало достаточно, оказалось, что у них нет общих тем для беседы, которые были бы интересны обоим.

У Лейлы и Александра, по большому счёту, не было времени хорошенько узнать друг друга. Встретившись два раза, на третий они решили пожениться. С первой встречи до первой брачной ночи прошёл всего месяц. За такое короткое время невозможно узнать всё друг о друге, да и неинтересно. Когда влюблён, в голове бродят другие мысли. После свадьбы оба начали познавать, что такое другая сторона любви, открывающаяся только с заходом солнца. Они были молоды и влюблены, поэтому наслаждались друг другом в истоме любви, при которой разговоры совсем не нужны.

Об этой стороне отношений с женой Александр тоже стал задумываться всё чаще. Он не очень понимал, что же происходит между ним и Лейлой. Прислушиваясь к телу, он понял, что его не тянет к жене так же сильно, как это было раньше. Почему? На этот вопрос он ответить не мог. Он знал, что любит её, как прежде. Несмотря на любовь, стал всё чаще вечерами задерживаться за каким-нибудь занятием, чтобы не идти в постель одновременно с Лейлой. Она, темпераментная, как и раньше, требовала от мужа ежедневной порции любви, а ему становилось всё труднее удовлетворять её аппетит.

Александр искал причину протеста мужского начала везде, но только не там, где она действительно скрывалась. А скрывалась она глубоко в подсознании, куда не мог проникнуть ни один солнечный лучик, чтобы осветить тёмные углы копилки страхов и развеять их, как разгоняет лёгкий ветерок белые облачка, закрывающие солнце.

Бравый морской офицер, получающий пенсию. Петербуржец, живущий в провинциальном городке в незнакомой и чужой ему культуре. Молодой мужчина, вынужденный сидеть дома с детьми, потому что не может найти работу. Любимая жена, не вполне отвечающая его интеллектуальному уровню. Наконец, болезнь, которую никак не изгнать из молодого тела, и страх, что она, а не он когда-нибудь одержит верх.

Каждую из причин по отдельности вполне можно устранить или хотя бы принять и мирно с ней сосуществовать. Но они каким-то коварным образом собрались все под одну крышу, сцепились липкими щупальцами и стали постепенно, шаг за шагом, источать противные волны неуверенности и страха. Александр боялся, что жена и дети не могут признать в нём настоящего главу семьи из-за того что он сидит дома, а не работает, как положено мужчине. Он боялся, что жене стыдно за него перед родственниками. Он боялся услышать от детей: «Папа, почему ты не на работе?» Страх разрывал сердце, когда он думал, что не может удовлетворить молодую красивую жену в постели. Он боялся измены, боялся её потерять. Он стал бояться своего страха.

Гриша пошёл в первый класс.

Лейле наконец улыбнулось счастье: она получила работу учётчицы на складе готовой продукции картонажной фабрики. Эту работу она ждала больше года, потому что знала о ней от соседки Фатимы. Та уходила на пенсию, но замолвила словечко за Лейлу перед молодым начальником Амиром. Тот был не против. Лейла терпеливо ждала, когда Фатима доработает последние недели. Учётчица – не бухгалтер, но всё же работа, тем более что лучшей перспективы не намечалось.

Через два месяца работы на новом месте между Лейлой и начальником произошёл неожиданный разговор.

– Как тебе работа? Не скучная? – спросил тот, улыбаясь, когда Лейла принесла на подпись квартальную ведомость.

– Есть места поинтереснее, – ответила та честно.

– Ты же понимаешь, за хорошие места идёт настоящая война, – Амир внимательно посмотрел на сотрудницу, отвёл глаза и осторожно продолжил: – На твоё место, кстати, тоже была очередь из девушек, но я выбрал тебя.

– Мне это место обещала Фатима, – растерялась Лейла.

– Не будь такой наивной! – рассмеялся начальник. – Здесь только я решаю, с кем мне работать. И если ты будешь со мной поласковее, увольнения можешь не бояться.

Глупой Лейла никогда не была и тут же поняла, о чём говорит Амир. Мужу она о разговоре не сообщила, разумно решив не ухудшать без того напряженные семейные отношения.

Она стала любовницей начальника, не испытывая к нему никаких других чувств, кроме отвращения. Работа для неё была важнее тех нескольких минут быстрого совокупления, после которых Амир оставлял её в покое до следующего свидания.

На работе она отдыхала душой от тяжелой домашней атмосферы. Сын подрос, совсем отбился от рук, не слушался матери. Только с дочкой они понимали друг друга хорошо. Саша стал чаще выпивать. Лейла не могла вспомнить, когда он в последний раз к ней прикасался. Александр был первым и единственным мужчиной до тех пор, пока Амир не сделал её любовницей. Только тогда она поняла, каким слабым был муж. Она любила его и прощала мужскую немощность, но то, что он начал пить, простить не захотела. Она просила, умоляла, ругалась, сердилась, но ничего не помогало – Александр выпивал всё чаще.

Через какое-то время Лейле стало всё равно. Она жила в непонятном ей странном мире: мужчина, которого она безумно любила, пил и не спал с ней. Мужчина, которого она ненавидела и боялась, не пил и спал с ней. Поделать с этим она ничего не могла.

Однажды на фабрике был организован грандиозный вечер с музыкой и буфетом по поводу приезда из Москвы нового хозяина предприятия. Михаил Сокол – так звали нового хозяина – купил картонажную фабрику, которая раньше принадлежала городу. Город не мог обеспечить заказами бесперебойную работу, а новый хозяин привёз с собой кучу договоров, которые гарантировали фабрике работу на ближайшие пять лет.

Сыграла ли здесь свою роль судьба или была просто случайность, но Михаил, увидев на вечеринке красавицу Лейлу, настолько очаровался ее красотой, что протанцевал с ней несколько танцев, хотя не считал себя сентиментальным. Он был молод, силён, уверен в себе. Неожиданно для себя Лейла влюбилась. У них завязались отношения, о которых знали только они. Лейла рассказала об этом Амиру, тот с пониманием отошёл в сторону. Теперь уже он стал бояться потерять работу.

Чувство, возникшее между Лейлой и Михаилом, оказалось непривычно сильным. Через год нерегулярных звонков и редких встреч они решили быть вместе. Влюблённые договорились, что при следующем приезде Михаил всё объяснит Александру и увезёт Лейлу с дочерью в Москву. Сыну предоставлялась полная свобода решать, где и с кем жить.

Их планам, однако, осуществиться не удалось. Накануне приезда Михаила Лейлу вызвал к себе Амир. Закрыв дверь, он предложил молодой женщине присесть.