Текст книги "Последнее обещание плюща"

– Я уже даже не знаю, как им доказать, что дело не в волосах. Господи, волосы! Раз я уже побрилась налысо из-за них! И теперь они снова меня доводят. К тому же мой брат знает тебя. Он сказал, что ты врач. По описанию твоей внешности узнал и почему-то испугался. Этого я тоже опасаюсь. Нет, не то, что ты врач. Это прекрасная и благородная профессия, я боюсь того, что он приедет сюда, чтобы подраться с тобой или того хуже. Он может устроить скандал, пойдут слухи про нас и тебе будет больно. Я не хочу, чтобы тебе причинили боль снова. Не из-за меня. Не из-за их ненормального отношения к каждому моему слову. Я бы с радостью свалила отсюда, но здесь ты и мне нравится быть рядом с тобой. Но с ними так сложно. Меня заперли, чёрт возьми! Да ещё и угрожали отцом! Мне не пять лет! – Всплёскиваю зло руками и останавливаюсь. Пирс ошарашенно смотрит на меня. Боже, почему я не умею закрывать рот вовремя?

И только сейчас я замечаю, что Пирс в красивом сером костюме и галстуке. Он ждал свидания со мной, а здесь я вся растрёпанная, полная ярости и очередных проблем.

– Они не заберут тебя, Айви, – Пирс делает шаг ко мне и протягивает руки. Я тут же вкладываю в них свои.

– Только не снова. И если они хотят войны, то они её получат. Но ты останешься здесь. Со мной. Я слишком долго ждал, чтобы сдаться сейчас, – его голос настолько сильно клокочет от ярости, отчего по моей спине проходят мурашки. Резко начинает звенеть посуда где-то недалёко, и я испуганно прижимаюсь к Пирсу. С ужасом оглядываю гостиную и меня пробирает озноб, когда весь дом словно ходуном ходит. Канделябры, горящие на камине, тоже дребезжат.

– Пирс… кажется, призрак существует или началось землетрясение. Пирс, нам нужно немедленно убираться отсюда! – Выкрикиваю я, поднимая голову на его искорёженное от гнева лицо. И то, что я вижу в его глазах, меня пугает сейчас куда сильнее, чем землетрясение. Я вижу там жажду уничтожать всё на своём пути.

Глава 17

– Пирс! – Я трясу его за плечи со слезами на глазах, пока дом весь дрожит. Грохот и шум наполняют мой слух. Это отдаётся эхом в пустых, как подозреваю, комнатах. Но так же, как всё и началось, это прекращается, когда он моргает и концентрирует на мне взгляд. Его лицо резко бледнеет, и он отталкивает меня от себя.

– Пирс? Ты в порядке? Это было землетрясение, – шепчу я, шокировано наблюдая за ним.

– Господи, я тебя напугал. Теперь ты сочтёшь, что со мной небезопасно. Айви, прости. Прости меня, – шепчет он сухими губами. Видимо, его сердце вновь работает на износ, потому что настолько белым я в жизни людей не видела. Даже сегодняшний вид Пэнзи не сравнится. У Пирса ужасающий серый налёт на лице и даже тени под глазами проступают. Меня это ещё больше пугает, и я подскакиваю к нему. Обхватываю ладонями его лицо, а оно ледяное.

– Пирс, дыши. Ты должен дышать. Всё в порядке. Ты не напугал меня. Немного испугалась землетрясения, но это ведь не ты. Всё хорошо. Посмотри на меня, – он затравленно поднимает взгляд.

– Вот так. Видишь? Всё хорошо. Может быть, тебе какие-то лекарства принести? Тебе плохо? Вызвать скорую помощь? – Глажу пальцами его лицо, и оно потихоньку становится нормальным.

– Я…я…не хотел. Я не специально. Сейчас не специально, Айви, – с болью шепчет он.

– Я знаю. Это твоя болезнь. Ты сильно расстроился из-за моих слов. Но знаешь, что мы сейчас сделаем? Мы просто пошлём всё к чёрту. Всех этих людей, да? – Я настолько боюсь за его состояния, что готова действительно отказаться от всех, кого знаю, только бы ему не было больно. Это безумно страшно наблюдать, как болезнь делает с Пирсом страшное и я никак не могу помочь. Это просто происходит, а у меня нет медицинского образования, чтобы как-то облегчить его страдания.

– Всё хорошо, – повторяю я, облизывая губы.

– Да… да… я… немного. Прости. Я постараюсь так больше не делать, – тихо говорит он.

– Ты не виноват. Это мне не следовало опять тащить сюда всё своё грязное бельё. Я больше не буду…

– Но я хочу, чтобы ты делилась со мной всем, что тебя тревожит. Мне не нужны фальшивые улыбки, Айви. Я видел их в своей жизни достаточно и сыт ими по горло. Мне нужны твои проблемы. Я ценю честность в отношениях и никаких секретов. Я буду участвовать в их решении. И я буду стараться себя контролировать. Но когда я услышал, насколько они бесчеловечны к тебе, то меня это сильно разозлило. Я готов их убить, Айви, только бы ты не страдала. И я не против быть помолвленным с тобой, – мягкая улыбка касается его губ.

– Давай, не торопиться. Это выдумка Джима…

– Мне нравится его догадка, потому что в будущем так и будет. Ты и я. Больше никакого одиночества, – Пирс наклоняется и целует меня. И всё, проблемы вылетают из головы, я чувствую только его губы и мой разум отключается, полностью отдаваясь этому моменту.

– Ты теплеешь, – шепчу я в его губы.

– Да, мне куда теплее с тобой. Я в порядке, Айви, – кивает Пирс, улыбаясь мне. – А сейчас, как я и обещал, я покажу тебе весь дом.

Кривлюсь и отступаю от него.

– Ты не хочешь? – Лицо Пирса сразу же меняется.

– Тебе нравится честность, поэтому мне придётся сказать правду. Нет. Этот дом не мой, поэтому мне неинтересно осматривать его. Тем более только что было землетрясение, и я бы хотела… на воздух. Ты не против? – Смущённо спрашиваю его.

– Землетрясение. Конечно, да, ты должно быть ещё напугана. Пойдём, сегодня тёплая ночь и мы можем побыть на улице, – кивает Пирс и протягивает мне руку. Берусь за неё, и мы проходим по большой гостиной, а затем по коридору с приоткрытыми дверьми и только потом выходим на улицу.

– Странно, что дом не заперт и все двери открыты, – замечаю я.

– Наверное, из-за небольшой тряски, – предполагает Пирс. – Замки уже старые, их никто давно не менял, да и не запирают двери, потому что это частная территория и сюда абы кто не ходит.

– Господи, я никогда не была в эпицентре землетрясения. Это страшно. И я рада, что оно закончилось. Здесь такое часто бывает? – Интересуюсь я, пока мы спускаемся по холму вниз. Вижу дыру в земле и старые трубы, лежащие рядом. Видимо, ребята не успели закончить и Пэнзи будет завтра тоже здесь.

– Иногда. Очень редко. Природа порой непредсказуема.

Улыбаюсь Пирсу, и мы спускаемся к озеру среди холмов. В ночи это невероятная красота. Мягкий свет от месяца опускается нежным лучом к глади воды. Тишина и умиротворение. Мы садимся на траву и Пирс сбрасывает пиджак.

– Прости, я не сказала, насколько ты сегодня красивый, – бормочу я.

– Разве не мужчина должен одаривать женщину комплиментами? – Усмехается он.

– Вообще-то, я так не считаю. Мужчинам тоже нужно делать комплименты, особенно, когда они их заслужили. Ведь это не сложно похвалить человека, и не важно какого он пола. Это просто вежливость и выражение симпатии.

– Мне никогда не делали комплементов. То есть я делал их постоянно, думая, что это именно то, что нужно женщинам. Ведь они любят быть лучше других в глазах мужчины. А мне… но это приятно, ты права. Благодарю тебя, Айви. В свою очередь, скажу, что я рад тому, что мне не надо притворяться и описывать чей-то наряд, я наслаждаюсь лицом женщины, её улыбкой и лучезарными глазами, которые преследовали меня очень долго. Я всего лишь счастлив и это самое прекрасное, что мне подарили. Ты подарила, – он берёт мою руку и целует её. Чувствую себя школьницей, краснеющей от внимания парня, но таких слов мне никто не говорил. Да и комплиментов в жизни было слишком мало или же я им просто не придавала значения, потому что они были от неважных людей в моей жизни.

– Хм, значит, ты врач, – произношу я, нарушая молчание. Пирс тут же отпускает мою руку и его лицо мрачнеет.

– Поняла. Плохая тема. Можем…

– Нет… да, это плохая тема. Ты права, Айви. Это то, что не доставляет мне удовольствия сейчас вспоминать, но я хочу, чтобы ты об этом знала. Я не врач. Я был врачом, но сейчас не он. Я безработный по собственному желанию. Я ушёл из больницы, чтобы подумать над своим будущим, – Пирс делает паузу и тяжело вздыхает. Он упирается руками в согнутые колени и, отрывая травинку, теребит её в руках.

– Я сколько себя помню хотел помогать людям и лечить их. Детей. Я очень люблю детей. Мои родители пришли в ужас, когда я в девять попросил подарить мне куклу, а не машинки или что-то в духе мальчиковых игр. Они испугались того, что я гей, – грустно улыбается он. – Но я был нормальным, а кукла мне нужна была для того, чтобы я её лечил. Из школы я украл стетоскоп у медсестры и играл так. Потом желание стать детским врачом превратилось в мою навязчивую идею. Я окончил школу и поступил в медицинский. Вернулся сюда в интернатуру, но из-за маленького количества врачей и, вообще, маленького потока я сразу же начал практику. Она забирала всё моё время, потому что я был не только детским хирургом, но и травматологом и педиатром. Я совмещал три специализации и мне нравилось это. Я обожал свою работу. Я никогда не чувствовал себя усталым на ней. Я брал дополнительные смены, чтобы учиться и ещё раз учиться. Пока…

Тут голос Пирса осекается и по его лицу пробегает болезненная тень.

– Моя невеста не вышла замуж за моего… лучшего друга, а потом она от него забеременела. Мне же она отказывала в этом. Во всём отказывала, ведь зачем спешить, у нас так много времени. Нет, дело было не во времени, а в том, что я был не тем мужчиной, с которым она видит себя в будущем. Она долгие годы морочила мне голову, а я прыгал вокруг неё, как придурок. Она изменяла мне за моей спиной, а я верил каждому её слову. Я дал ей всё, а ей было мало. И тогда я сломался. Я ушёл, чтобы пережить личную трагедию.

Моё сердце так сильно сжимается от его печали в голосе и о правде о прошлом. Придвигаюсь к нему ближе и накрываю его руку своей.

– Она была тебя не достойна, Пирс. Она поступила жестоко с тобой, но знаешь, я думаю, что она поступила правильно.

– Что? – Рычит он.

– Нет, правильно не то, что она тебе изменяла и обманула. А правильно с той стороны, что она не разрушила твоё будущее. Если бы вы поженились, и она бы продолжала забирать у тебя твоё время, то ты бы страдал сильнее потом, когда однажды бы обнаружил любовников в своей постели. А так… у тебя ведь теперь есть новый шанс. Ты же сам говорил, что есть настоящее, а в нём ты имеешь столько возможностей. Огромное множество. И я не верю, что ты не хочешь вернуться на работу, чтобы помогать детям. Думаю, ты был хорошим врачом, раз тебе дали аж три направления, и ты не опускал руки, ты не ныл. Ты учился дальше, развивался, пока тебе не разбили сердце. Но разве это не должно тебе помочь понять, что та женщина была не твоей? Она бы никогда не сделала тебя счастливым. Она бы никогда не оценила того, что ты ей даёшь. Она бы никогда не смогла ответить тебе тем же. После долгих лет узнать, что твоя жена изменяет тебе, куда хуже, чем в твоём случае. Ты только представь. К примеру, мой отец. Он ни разу не встречался с женщинами, хотя они оказывали ему знаки внимания. Он всегда был верен своей жене, а она нет. Но сейчас он уже стар, чтобы задуматься о новой семье. И выходит, что он больше никогда не познает женскую любовь, а ты ещё можешь. Ты молод, Пирс. Взгляни на это иначе. Лучше раньше узнать правду, чем тогда, когда вся жизнь будет перечёркнута и станет одной паршивой фальшью, – тихо говорю я, поглаживая его руку.

Пирс поворачивает ко мне голову и его глаза настолько полны грусти и боли, что моё дыхание нарушается.

– Айви, у меня нет больше времени, – едва слышно шепчет он.

– Как нет? Пирс, ты ведь жив, и ты будешь в порядке. Господи, неужели, твоя болезнь прогрессирует, и это приведёт к летальному исходу? Ты умираешь? – с ужасом догадываюсь я.

– Нет… нет… моя болезнь… дело не в этом. Я уже мёртв, Айви.

Мне становится дурно, и моя рука падает с его. Всё начинает кружиться перед глазами, потому что его слова прозвучали, как чёртов выстрел в мою грудь.

– Я имею в виду, что внутри я мёртв. Нет, не пугайся так, я живой. Я…с тобой я живой, – быстро добавляет он, хватая мою руку. – Просто мне сложно… объяснить это. Когда тебя нет рядом, то я мёртв и я… господи, несу чушь. Я такой идиот.

Пирс отпускает меня и запускает пальцы в волосы, стискивая их с силой.

– Это жестоко, понимаешь? Жестоко по отношению ко мне. Я всё отдал не той. Я дышал не тем. Я жил не так. А сейчас, когда в моих руках шанс на спасение, я не могу им воспользоваться. Я хочу насладиться тем, чего был лишён очень долго. Меня словно из тюрьмы выпустили, и я ловлю каждый луч света в твоих глазах, каждое твоё прикосновение, каждый вздох. Я не могу насытиться и мне хочется всё больше и больше. Я плохой человек, Айви. Я ужасный человек. Я могу причинить тебе боль, но я не хочу этого. Я…я просто не знаю, что мне делать. Не знаю, – горько шепчет он.

– Так не проще разобраться в этом? Почему бы тебе не сказать, что тебе не даёт двигаться дальше, Пирс? – Подавленно спрашиваю его.

Он садится ровнее и поворачивается к дому.

– Это место. У меня есть дела с Уиллерами. И я должен их решить, но это причинит тебе боль, когда ты узнаешь, что я собираюсь сделать, – выдавливает он из себя.

– Ты же не готовишь план по убийству? – Хмурюсь я.

Пирс смеётся и качается головой.

– Я здесь, чтобы отомстить им, Айви. Отомстить за ту боль, что они причинили мне.

– Не понимаю. За что ты хочешь им мстить? Как ты связан с Уиллерами? – Недоумеваю я.

– Они бросили меня, Айви. Они были моей семьёй.

– Господи, тебя что, усыновили? – Шокировано спрашиваю его. Он быстро кивает.

– Да-да, усыновили, но в один день они просто вышвырнули меня из своей жизни. Много лет назад. Очень много. Они отказались от меня. Они вычеркнули меня из своей жизни, потому что я не подошёл им. Они сделали вид, что меня нет и никогда не было. Они ни разу не вспоминали обо мне. Сначала они дали мне всё. Любовь, заботу и ласку. Они убедили меня, что я их сын. Тот, кем они всегда будут гордиться, а потом… потом они даже удалили всю информацию обо мне, только бы я не был частью их. Это хуже, чем предательство, Айви. И я знаю, что ты поймёшь меня. Твоя мать сделала то же самое, поэтому я и думаю, что мы не просто так связаны. У нас одинаковые раны на сердце и вылечить их можем только мы с тобой друг другу. Меня тоже выбросили, как щенка, и забыли обо мне. Когда их спрашивают, знают ли они меня, то они отвечают, что это какая-то ошибка и такого человека не было в их жизни. Это больно, поэтому я здесь. После стольких лет я могу отомстить им. Причинить им такую же боль, какую они причинили мне. Но я не знаю, хочу ли этого сейчас. Я должен хотеть, ведь они испортили мою жизнь, а я страдал. Каждый день, проходя мимо них, я задерживал свой полный мольбы взгляд, чтобы они вспомнили меня. Но нет. Они даже не обернулись. Ни разу. Они похоронили меня, и я словно мёртв для них, но это неправда. Я живой ведь. Я ещё здесь, – Пирс хватается за свою шею и сдавливает её, а у меня ком застревает в горле. Какой ужас. Бесчеловечные люди. И мне так жаль его. Жаль, что мы с ним понимаем друг друга именно в плохом, именно в болезненном и это подавляет.

Кладу ладонь на его спину и прижимаюсь к его плечу, обнимая одной рукой.

– Но я с тобой, Пирс. Ты не одинок. Да, это больно. Да, хочется отомстить. Да, порой появляется невероятное желание внутри разорвать их за эти страдания, ведь они живут дальше, не понимая, как нам страшно двигаться из-за них. Да, я соглашусь с любым описанием твоих чувств, потому что мои идентичны. Но… знаешь, пока я не встретила тебя, то думала, что мне важно мнение моей семьи. Раньше я жила им. Сейчас. Нет, Пирс. Нет. Мне важно моё мнение. Мои решения. Моё будущее. Если они им не нравится, то мне плевать. Но я не позволю никому больше заставлять меня бояться жить. Бояться быть собой. Бояться быть настоящей, а не сдержанной идиоткой, которая позволяет всем унижать себя. И это ты мне вложил в голову. Именно ты, поэтому, – поворачиваю его лицо к себе и мягко целую в губы, – я поняла, что мы никогда не изменим их отношения. Оно уже настолько заросло гнилью, что ни одни химикаты их не вычистят. Это барахло, Пирс. Их барахло. И его надо выбросить. Эти злость, ненависть и агрессия на них делают только нам хуже. Месть не принесёт удовольствия. Может быть, на пару минут или дней, а потом? Что будет потом? Снова больно, что они так и не поняли, что ты хотел этим добиться? Если люди не любят, то не полюбят никогда, мсти им, лупи их или кричи на них. Это бесполезно. А на это тратить время своей жизни глупо, так что я верю, что мы оба научим друг друга прощать людей за боль, которую они нам причинили. И если бы не она, если бы не эти люди, то я бы никогда сюда не вернулась, как и ты. Мы бы никогда не встретились. Я благодарна им за этот шанс встретить тебя, Пирс. Пусть каждый из нас разбит внутри, но когда я рядом с тобой, то я начинаю снова верить в хорошее.

Его ладонь ложится на мою щеку, и я даже не ощущаю больше прохлады его кожи. Она стала очень тёплой и это невероятно приятное чувство понимать, что он перестал волноваться или бояться чего-то, а его кровь начала хорошо циркулировать от моих слов.

– Поэтому я и говорил тебе, что ты для меня особенная, Айви. С тобой я кажусь себе лучше, чем я есть, чем я был раньше. Ты мой оазис, и я хочу утонуть в его сладости. Останешься ли ты со мной, если я предложу тебе пойти за мной? – Шёпотом спрашивает он.

– Я бы хотела ответить, что останусь в любом случае.

– Тогда что не даёт тебе это сделать?

– Со мной никогда такого не случалось. Я не встречала мужчину подобного тебе и за короткий промежуток времени, не осознавала, что не знаю, как буду жить, если он исчезнет. Я боюсь этого, ведь меня тоже жестоко бросили в прошлом. Те люди, которых я любила. Я опасаюсь влюбиться в тебя, потерять голову и в один день оказаться одна, – тихо признаюсь я.

– Нет, такого не произойдёт. Никогда. Я заберу тебя с собой, и мы будем вместе, потому что именно ты распахнула передо мной двери и не побоялась меня впустить, когда другие запирались от меня на все замки. Ты единственная, о ком я думал последнее время. Ты та, кого я искал, чтобы быть живым, – от его слов моё сердце словно становится больше. Оно стучит быстрее и в этот момент, когда я смотрю в самые прекрасные и чистые глаза в своей жизни, я понимаю, что бояться уже поздно. Кажется, он поработил меня. Так быстро. Так нежно. И это не пугает больше. Это делает меня тоже живой.

Глава 18

Его губы касаются моих. Мурашки покрывают мою кожу от ласковых поцелуев. Ладонь Пирса скользит по моей щеке, и он зарывается в мои волосы, сжимая их пальцами и вызывая слабую боль, но она сладким дурманом заполняет голову.

– Обожаю твои волосы, Айви, – шепчет Пирс, вдыхая их аромат. – Это то, что я запомнил на долгие годы. Кудряшки, падающие на твоё лицо, когда ты смеёшься. Ты всегда их сдувала и снова смеялась. А я смотрел на тебя и улыбался… я умирал снова и снова, наблюдая за тем, как ты упрямо копаешь таинственное подземелье для того, чтобы сбежать.

Удивлённо поднимаю на него взгляд.

– И ты это всё помнишь? Тебе было семь.

– Я всё помню, Айви. И я помню, как ты исчезла. В тот момент, когда я узнал, что тебя забрали у меня. Клянусь, что я бежал туда. Бежал, надеясь, что остановлю их. Я помню солнце. Оно издевалось надо мной, смеялось, когда я стоял там и осознавал, что тебя больше нет в моей жизни. Я был так разбит. Думаю, что это даже не сравнится ни с одним предательством. Я словно перестал дышать. Я погиб… в этой улыбке. И я готов умирать снова, только бы видеть её, – он проводит пальцами по моим губам. Я непроизвольно улыбаюсь. Пирс, наклоняясь, целует один уголок моих губ.

– Ты просто не знаешь, как это страшно быть одиноким. Без тебя, – он целует второй уголок губ. А я таю, как чёртовы карамельки на пекле. Я плавлюсь под его поцелуями.

– И я искал. Я ждал. Я так долго ждал, Айви, а сейчас я могу прикасаться к тебе. Я могу упиваться от удовольствия гладить тебя и оживать. С каждым поцелуем, – его губы опускаются к моей шее. Пропускаю сквозь пальцы его волосы и выгибаюсь, наслаждаясь мягкими покалываниями моей кожи. Меня обдаёт жаром, выбивая из груди судорожный вздох.

Пирс поднимает голову и обхватывает моё лицо ладонями. Он проводит большими пальцами по моим щекам, вглядываясь в глаза.

– Ты новое продолжение моей вечности. Теперь я верю в то, что ты настоящая, Айви. Ты только моя, – его прохладное дыхание обжигает мои губы. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но это именно так. И дело не в дыхании, не в температуре тела, а в глазах, во взгляде. В том, что это рождает внутри. Господи, я схожу с ума от близости с ним.

Тянусь к его губам и впиваюсь в них, обнимая его за шею. Пирс подминает меня под себя, лаская мои губы и я ложусь на траву. Его тело накрывает моё. Его ладони скользят по моей талии, по моим бёдрам. Он щёлкает языком по моему, внизу живота сразу же ощущаю внутренний удар вожделения. Пальцами нахожу его галстук и растягиваю узел. Отбрасываю в сторону, из-за чего Пирс приподнимается и в его глазах проносится страх.

– Айви, если ты не прекратишь меня провоцировать, то я не смогу удержаться. Я пытаюсь быть джентльменом, – шепчет он, перехватывая мои руки и не позволяя расстегнуть его рубашку.

– Ты же говорил, что ненавидишь обман. Так зачем тебе казаться тем, кем ты сейчас быть не в силах. Я тоже не развязная женщина с беспорядочными связями, но я не хочу притворяться другой. Я хочу тебя, – выдыхаю я.

– Господи, Айви, ты вынуждаешь меня быть плохим. Очень плохим. Я раньше не позволял себе подобного. Я был приличным, занимался любовью под одеялом в темноте. Утолял потребности, потому что ей не нравилось быть открытой для меня. И я мирился…

– Пирс, я не она, – зло перебиваю её. Он мягко улыбается мне и проводит пальцем по моей щеке.

– Я знаю. И я хочу сделать с тобой многое, Айви. Я хочу узнать, как женщина умеет отвечать на ласку. Ты позволишь мне перейти к третьей базе?

– Я согласна на финишную прямую, если добежишь, – игриво отвечаю я.

– Нет, я не буду бежать, ведь бежать, это догонять то, что не принадлежит мне. А в мои планы входит лишь получить удовольствие. Твоё. Я хочу сделать тебя счастливой, Айви. Стереть весь страх и показать тебе, что ты можешь мне доверять. Я никогда не причиню тебе боль, – он ведёт пальцем дальше по моей шее к вырезу футболки.

– Ты разрешишь мне сделать это, Айви? Подарить тебе удовольствие, как я мечтал об этом? – Интересуется Пирс.

– Я твоя, – могу лишь выдавить из себя.

Пирс снова целует меня, опуская ладонь к моей талии и приподнимает край футболки. Его губы опускаются ниже. Он посасывает кожу на моей шее и мои глаза закатываются, пока его прохладные пальцы пробираются под мою футболку и проходят по рёбрам. Судорожно выдыхаю, приоткрывая губы. Его рот скользит дальше. Он снимает с меня футболку и мне должно быть стыдно вот так заниматься сексом под ночным небом с мужчиной, которого я практически не знаю, да ещё и на траве. Но нет, у меня лишь интерес и безумно сильное возбуждение от того, как он жарко окидывает мою грудь, спрятанную под тонкой тканью самого обычного хлопкового бюстгальтера.

– Ты прекрасна, Айви. Я могу любоваться тобой вечность. Всю свою жизнь. Холодную жизнь, – бормочет Пирс, его глаза горят от восхищения, когда он проводит пальцами между моих грудей.

– Я… мне нужно что-то говорить? Я просто тоже из тех, кто занимался сексом под одеялом, – шепчу я.

– Значит, у нас обоих будет новая жизнь и новый опыт. Без стеснения. Без предрассудков. Без чёртового одеяла. Моё тело станет покрывалом для тебя, – произносит он, склоняясь снова к моим губам. Он целует меня. Посасывает мою губу, забирается языком в мой рот, и я касаюсь его своим. Этот контраст между моим жаждущим и горячим телом и его прохладным потрясающий. Я глажу ладонями его спину, стискивая пальцами рубашку, а он не прекращает ласкать моё тело. Он опускается поцелуями ниже. Я боюсь немного и в то же время очень хочу, чтобы он это сделал. Пирс целует мой сосок через ткань, а затем его зубы впиваются в него, и я слабо вскрикиваю от приятной пульсации между ног. Зубами он опускает ткань и ждёт мою реакцию. Облизываю губы, взволнованно наблюдая за тем, как он обхватывает губами сосок и играет языком с ним в своём рту.

– О, господи, – выдыхаю я, откидывая голову.

Пирс принимает мои слова за поощрение и продолжает изводить мою грудь. Он не касается её руками, опираясь ими по бокам от моего тела, а только языком и губами терзает её. Он кусает мой сосок, лижет его, щёлкает языком, тянет на себя и выпускает из губ. И так до бесконечности, пока моё тело не растворяется в этой ласке. Никогда ещё мужчина так долго не отдавал предпочтение моей груди, но Пирс другой. Он переходит ко второй груди и начинает тот же танец языка, что и в первый раз. Он посасывает сосок, выбивая из меня хриплый стон, а затем ещё один. Я ёрзаю под ним, ощущая жар внизу живота и желание немедленно прикоснуться к себе там. Я разгораюсь, как проклятое порочное пламя, хватаясь за волосы Пирса, и прижимаю его голову сильнее к своей груди. А он творит невероятное своим ртом. Он целует мою ноющую грудь, играет с сосками и перекатывает их между пальцами прежде, чем всосать каждый и провести по ним языком. Трение моих трусиков о шорты становится невозможным. Мой клитор настолько быстро и сильно пульсирует, что, кажется, я готова уже кончить, но слишком слабый напор.

– Я дам тебе всё. Мы можем заниматься этим вечность, Айви. Каждую свободную минуту и никто нас не увидит. Я всегда знал, что ты должна быть моей. И ты будешь моей, – бормоча, Пирс опускается поцелуями по моему животу ниже. Он быстро расстёгивает мои шорты и снимает их вместе с трусиками.

Охаю и хочу прикрыться, но он упирается ладонями о внутреннюю сторону моих бёдер, раскрывая шире мои ноги.

– Ты самая красивая женщина, которую я видел в жизни. И ты такая только для меня. Ведь правда? Никто этого не делал, кроме меня? – Пирс надавливает ладонью и ведёт ей по моему лобку, вырывая стон.

– Нет… никогда.

– Я рад быть первым в этом и последним. Я помечу тебя своими губами, Айви. Я оставлю своё клеймо на тебе, и мы станем связанными навечно, – он резко опускается вниз и его губы смыкаются на моём клиторе.

– Чёрт возьми! – Выкрикивая, выгибаюсь, получая небывалое удовольствие. Его рот настолько идеален, и он знает, как им пользоваться. Язык Пирса щёлкает по моему клитору, пуская по моему телу горячие волны наслаждения. Мои тихие стоны становятся всё громче и громче, я просто не могу их контролировать. Я вырываю чёртову траву из земли, пытаясь удержаться на месте, когда он всасывает в себя клитор и несколько раз кусает его, отправляя меня в безумное путешествие по порочным небесам. Пирс не останавливается ни на секунду, а я задыхаюсь от приятных ощущений. Нет, это больше, чем приятные ощущения, это ад, где я сгораю от похоти и мои бёдра приподнимаются, требуя большего. Язык Пирса быстрее теребит мой клитор, он вылизывает меня без стеснения и кажется, что это будет моим любимым занятием. Господи, я схожу с ума в агонии желаний. Мои ноги поднимаются, и я раскрываю их шире, цепляясь за волосы Пирса. Я стискиваю их пальцами и слышу его стон. Моё тело трётся о землю, покрытую травой. Аромат жара распространяется вокруг меня, и я выкрикиваю от оргазма, опускающегося на моё тело так быстро и так мощно. Меня трясёт. Я свожу ноги, зажимая его голову бессознательно, конвульсивно дёргаясь и глотая кислород.

Моё тело обмякает на секунду, и Пирс поднимается, облизывая губы. Сквозь приоткрытые веки я вижу, как блестит его рот и подбородок. Поднимаюсь и слизываю свою же смазку. Он приоткрывает губы, позволяя мне пройтись по ряду его нижних зубов.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – шепчу я, расстёгивая его рубашку.

– Айви, я…

– Не переживай, я всё сделаю сама, – переворачиваю его на спину, как безумная. Я жажду прикоснуться к его телу. И вот мои ладони скользят по его широкой груди. Но мне сейчас абсолютно не хочется тратить время на разглядывание этого потрясающего мужчины. Моё тело как будто зарядилось энергией на ещё десять лет, и я готова свернуть горы. Точнее, забраться на его член.

Я скольжу по телу Пирса, стягивая с него брюки вместе с белыми трусами. Я не могу их снять полностью, но мне и не надо. Возвращаюсь обратно, впиваясь взглядом в его тяжёлый член, блестящий от возбуждения. Мои губы обхватывают его, и Пирс стискивает кулаки.

– Чёрт… чёрт, Айви, это…

– Тебе больно? – Испуганно отпускаю его член изо рта и выпрямляюсь. Он такой же прохладный, как и сам Пирс.

– Нет… нет, что ты. Я… мне просто никогда этого не делали. То есть не…

– Не сосали? – Мы оба удивляемся моим словам. И я первый раз вижу, чтобы мужчина смущался.

– Да. Меня воспитывали иначе и… но это… грёбаный рай, – с рычанием заканчивает он, когда мои пальцы обхватывают его толстый член и массируют его вверх-вниз.

– Я выругнулся… прости… я…

С улыбкой опускаю снова свой рот на его взбухшую головку и пробую его вкус. Он странный, похож на прохладные сливки или мороженое без вкуса, но мне нравится. Пирс издаёт стон за стоном, пока я обвожу языком по всей его длине и посасываю член, смачивая слюной. Забираюсь сверху и медленно ввожу в себя его член, задыхаясь от удовольствия. Мы одновременно стонем. Пирс садится и впивается в мои губы, пока я привыкаю к его размерам. Секса у меня не было давно. Очень давно и сейчас я чувствую себя девственницей, очень развратной девственницей.

– Господи, я не знал, что это может быть настолько хорошо, Айви. Ты такая тугая, горячая и влажная. Сейчас я вряд ли могу быть джентльменом, Айви. Прости меня, – я успеваю лишь озадаченно распахнуть глаза, как в следующую секунду оказываюсь на спине.

Пирс закрывает мой рот жадным поцелуем и забрасывает мои ноги себе на талию. Он двигается очень быстро, покрывая поцелуями мою шею и всасывая её в свой рот. Моё тело извивается под ним от мощных толчков. Каждая клеточка тела вопит внутри меня о том, как ей хорошо сейчас. Да не они одни.

Наши губы встречаются в хаотичных поцелуях, пока тела двигаются в унисон. Пирс постоянно бормочет слова благодарности и описывает каждую свою эмоцию, отчего возбуждение в моём теле растёт. Ну кто в здравом уме не кончит от одного: «Ты так нужна мне. Я хочу большего. Я хочу будущего с тобой»? Любая женщина была бы счастлива услышать это, но я, видимо, слишком требовательная или глупая, потому что всё, что я хочу – взорваться на мелкие осколки счастья.

Оргазм настигает меня молниеносно. Он просто нагло подбирается ко мне и ударяет изнутри, вырывая крик из моего горла, и меня обдаёт жаром. Это был мой самый первый настоящий оргазм, и он отличается от других. Он сильнее. Он сдавливает всё внутри. Он требует отдаться ему полностью. Он забирает всё внимание на себя и на то, как бёдра стискивают член внутри себя, желая сломать его и оставить навсегда.