Текст книги "Если повезет"

Глава 30

– Напугала меня до чертиков, – проворчал Суэйн. Скинув с плеч кожаную куртку и бросив на кровать, он принялся отстегивать наплечную кобуру.

– Чем? – кротко отозвалась Лили и, поддавшись минутному порыву, охватывавшему ее всякий раз, когда она видела эту куртку, взяла ее и, погладив мягкую кожу, накинула на себя. Куртка, разумеется, оказалась велика. Она висела у нее на плечах как на вешалке, а руки утопали рукавах. Но одежда еще хранила тепло Суэйна и была приятна на ощупь, что Лили, как кошка, была готова урчать от удовольствия.

– Что ты делаешь? – спросил Суэйн, отвлекаясь.

– Примеряю твою куртку, – ответила она. Что за глупый вопрос? Неужели не видно?

– Думаешь, она тебе впору?

– Нет, просто захотелось почувствовать ее на себе. – Лили запахнулась и встала перед зеркалом, но, увидев в нем свое отражение, расхохоталась. Она еще не отклеила усы и в своей черной одежде и вязаной шапочке походила не то на уличную шпану, не то на Чарли Чаплина.

Осторожно отклеив усы и латекс, Лили стянула с головы шапочку и поправила рукой волосы, но все равно еще смахивала на клоуна. Она бросила куртку на кровать, присела и принялась стаскивать ботинки.

– Чем я тебя напугала? – возобновила она разговор.

– Не ты меня напугала. Это я испугался за тебя. Хотя когда ты сказала Бернару, в какое место собираешься ему выстрелить, яйца у меня прямо-таки онемели. Да и любой мужик отреагировал бы на твои слова так же. А уж как ты его напугала! Господи, Лили, а что, если бы «фиат» протаранил машину, покаты под ней лежала? Ты знаешь, как… Что ты делаешь?

– Раздеваюсь, – ответила Лили все с тем же недоумением в голосе, как будто удивляясь бессмысленности вопроса. Уже стоя в одном белье, она расстегнула лифчик, повесила его на спинку кровати, а потом сбросила и трусы. Накинув куртку на голое тело, она снова приблизилась к зеркалу.

Вот теперь намного лучше. Лили по-прежнему утопала в одежде, но сейчас, с растрепанными волосами и голыми ногами, выглядела чрезвычайно сексуально. Она сунула руки в карманы, ссутулила плечи и, выгнув шею, повернулась задом, пытаясь увидеть себя со спины.

– Эта куртка мне нравится, – заявила она, подтягивая ее кверху так, что приоткрылись округлости ягодиц. Она вдруг почувствовала жар во всем теле, словно кто-то перенастроил в номере терморегулятор, ей стало трудно дышать. Лили приподняла край куртки еще выше.

– Можешь взять ее себе, – хрипло сказал Суэйн. С затуманенным взглядом он приблизился сзади к Лили и обеими руками сжал ее ягодицы. – Но только с тем условием, что будешь носить ее исключительно на голое тело.

– Это меня очень ограничивает. – Лили изо всех сил пыталась выровнять дыхание. Затвердевшие соски болели, хотя она к ним даже не прикоснулась. Откуда оно только взялось, это непреодолимое желание? Ответа на этот вопрос не было, но Лили знала: если Суэйн не возьмет ее сейчас же, она просто умрет.

– Хочешь бери, хочешь нет – дело хозяйское. – Суэйн растирал ее ягодицы, его ладони горели.

– Пожалуй, я ее возьму. – Лили вынула руки из карманов и погладила рукава. – Хотя условия ты ставишь жесткие.

– У меня жесткие не только условия, – пробормотал Суэйн, расстегивая брюки. – Наклонись.

Тело Лили расслабилось, ее внутренние мышцы сжались от нараставшей в ней волны желания. Она наклонилась, опершись руками о стену и привстав на цыпочки, Суэйну же пришлось согнуть колени. Он нашел точку опоры. Лили затаила дыхание, и Суэйн потом одним резким движением вошел в нее. Он стиснул бедра Лили и, удерживая ее, подался назад, а потом снова вперед.

При следующем толчке Лили чуть не ударилась головой о стену, а ее ноги почти оторвались от пола. Чертыхнувшись, Суэйн обвил ее рукой за бедра, подхватил и, не выходя из нее, понес в кровать. Положив Лили на покрывало, он продолжил ритмические движения.

Лили так хотела Суэйна, что ей на этот раз не требоваласьдополнительная стимуляция. Прикосновение мягкой кожи к обнаженному телу, сознание того, что на ней, кроме куртки, ничего нет, тогда как Суэйн полностью одет, примитивная поза плюс адреналин в крови – все страшно возбудило ее. Она плотнее сжала ноги, мышцы ее влагалища крепко обхватили его плоть. И после следующего движения, когда его пенис вошел в нее особенно глубоко, Лили почувствовала, что этого довольно. Она вскрикнула и зарылась лицом в покрывало, вцепившись в него руками, ее тело сотрясали сладостные судороги.

Суэйн наклонился над ней, впившись руками в ее плечи, его твердая плоть резкими ударами проникала в нее. Наконец Суэйн издал гортанный звук, его движения участились, и он, приближая развязку, сильно стиснул ее бока и задвигался что есть мочи.

Через несколько минут оба успокоились.

– Не шевелись, – еле ворочая языком, проговорил Суэйн, немного отстраняясь и поднимая вверх кожаную куртку, чтобы полюбоваться на ее зад. – Ох, я, кажется, только что обнаружил объект поклонения, – простонал он, передернув плечами.

– Мой или твой? – с трудом выговорила Лили. Она никак не могла успокоиться: казалось, маленькие разряды электричества все еще бежали по ее телу. Похоже, и Суэйн чувствовал то же самое: его плоть еще не расслабилась.

– Господи, да какая разница? – Он с силой выдохнул, раздвинул ее ягодицы и, проведя большим пальцем по впадине, задержал его там, где ее чувствительная плоть сжимала его член.

Лили изогнулась всем телом, но потом под действием его магического обряда постепенно расслабилась.

– Извращение какое-то, – вяло проговорила она. – В нас только что стреляли. Нам должно было быть не до секса.

– Адреналин действует на организм самым неожиданным образом, его нужно как-то сжигать. Но раз у тебя на это такая реакция, то тогда я сам буду в тебя стрелять.

Лили затряслась от смеха, вынуждая Суэйна наконец выйти из нее. Он со стоном выпрямился и начал раздеваться.

– Пойдем примем душ, а то я весь взмок.

Лили скинула с себя куртку и проследовала за ним в ванную. Она предпочла бы посидеть в воде, но боялась уснуть, а потому удовольствовалась душем. Освеженная, она переоделась в чистое белье, накинув сверху рубашку Суэйна, а на ноги для тепла натянула носки. В комнате царил беспорядок: повсюду валялась разбросанная одежда, но подбирать ее было лень, и Лили только и сделала, что повесила кожаную куртку Суэйна (ему теперь нужно было беречь эту куртку как зеницу ока). Суэйну тоже, по-видимому, убирать не хотелось. Натянув на себя одни только брюки, он раскрыл сумку со взрывчаткой и начал сортировать брикеты «семтекса», отбирая негодные.

Когда сумка опустела, выяснилось, что старыми оказались только пять брикетов.

– Все в порядке. Взрывчатки достаточно. Я заранее сделал прикидку на брак, – сказал Суэйн и начал укладывать годные плитки обратно в сумку.

Лили пнула ногой один из отбракованных кубиков.

– А с этими что делать?

– Думаю, бросать их в мусорное ведро не слишком благоразумно. Единственный известный мне способ избавиться от пластита – это сжечь его или взорвать. Поэтому, наверное, придется взять их с собой в лабораторию и взорвать там вместе с остальными. Даже если они не взорвутся, то сгорят в огне. – Суэйн уже успел приобрести комбинированный нож, плоскогубцы, миниатюрную пилу и многое другое – словом, все то, что запрещено проносить на борт самолета. Пометив лезвием негодную взрывчатку, чтобы не перепутать, Суэйн уложил ее в сумку, а сумку спрятал на самой верхней полк шкафа.

– Надеюсь, в пятизвездочном отеле горничные не суют нос куда не следует, – сказал Суэйн зевая. – Я бы поспал. А ты?

С тех пор как Лили вышла из душа, ее все больше клонило ко сну, и зевок Суэйна вызвал у нее ответную реакцию.

– Я, кажется, уже сплю. Каковы наши ближайшие действия?

– Нам надо приобрести радиоуправляемые детонаторы. В момент взрыва мы должны находиться на достаточном удалении от эпицентра, а значит, если будем тянуть шнур на сотни ярдов, кто-то может заподозрить неладное. Как только приобретем аппаратуру, возьмемся за остальное – визитные карточки, спецодежда, фургон. Достать их не составит труда, а магнитные знаки на фургон изготовим на заказ.

– Тогда на сегодня все. – Лили снова зевнула. – Я за то, чтобы лечь спать. – Адреналин был израсходован, и после брутального секса она не чувствовала ни рук ни ног. Сил не хватило даже на то, чтобы выключить свет. Она лишь стянула носки и легла в постель.

Лили смутно сознавала, что Суэйн снимает с нее рубашку и трусы. Она бы и в них неплохо поспала, но ей нравилось лежать в его объятиях обнаженной. И она блаженно вздохнула, когда Суэйн улегся рядом и прижал ее к себе. Ее рука скользнула по его груди.

– Люблю, – пробормотала она сквозь сон. Суэйн еще крепче обнял ее.

– Я тоже тебя люблю. – Лили почувствовала прикосновение его губ к своему виску и провалилась в сон.

А Суэйн еще долго лежал без сна, уставившись в темноту и прижимая к себе Лили.

И вот наконец наступила суббота, решающий день, ли долго сидела перед зеркалом. Грим должен быть идеальным. Страшно подумать, что будет, если доктор Джордано ее узнает.

У Лили было два варианта: либо коротко подстричься и перекрасить волосы, либо купить еще один парик. Перекраситься не проблема, но стричься коротко, по-мужски, ей не хотелось, разве что в самом крайнем случае. К счастью, в Париже можно достать отличные парики на любой вкус. Тот, который купила Лили, для мужчины, возможно, не совсем подходил – волосы были длинноваты, но все же не настолько, чтобы это привлекало внимание. Что же касается цвета, то она выбрала черный как наиболее распространенный после исключения каштанового, в который она красилась, играя роль Дениз Морель, своего природного – белокурого – и рыжего. На парик она нацепила шапочку с аббревиатурой несуществующей компании, занимающейся разработками охранных систем. Название придумал Суэйн – «Охранные системы Суэйна», ОСС. Суэйн представил название на английском языке, поскольку мог сойти только за американца.

Лили гримировалась с помощью латекса, который используют при съемках фильмов. До профессионального художника по гриму ей, конечно, было далеко, но времени, чтобы постигать тонкости ремесла, она не имела. Ей удалось расширить подбородок и изобразить классический римский профиль – единственный способ загримировать ее нос с горбинкой, не менее заметный, чем ее глаза. Она сделала потемнее брови и ресницы, а также закамуфлировала полную верхнюю губу, прилепив к ней усы. От затеи изменить надбровные дуги пришлось отказаться: это Лили никак не удавалось, всякий раз выходило нечто, придававшее ей сходство с неандертальцем. Образ довершали темно-коричневые контактные линзы — более темные, чем те, которые носила Дениз Морель, – и очки в тонкой металлической оправе. Чтобы замазать латекс тональным кремом под цвет собственной кожи, требовалось особое мастерство: следов косметики не должно быть заметно. Даже крошечные дырочки в ушах Лили залепила латексом. Конечно, и у мужчины может быть проколото ухо, он даже может появиться на работе с серьгой, но ни у одного нет дырок в обоих ушах. А даже если и есть, то Лили не хотела, чтобы хоть что-то в ее внешнем виде привлекало внимание.

счастью, уже наступили холода. Ноябрь подходил к концу. Чтобы изменить фигуру, Лили пришлось стянуть грудь широким эластичным бинтом, а свободная темно-синяя спецодежда удачно скрывала все остальные женские выпуклости. Холодная погода оправдывала легкий жилет с волокнистым наполнителем, надетый поверх спецодежды. Рабочие ботинки на толстой подошве с набойками добавляли ей три дюйма роста.

А вот с руками возникли проблемы. Тонкие пальцы Лили даже без маникюра выдавали в ней женщину. В такую погоду на улице можно было оставаться в перчатках, но как быть в помещении? Закладывать взрывчатку, держа руки в карманах, уж конечно, будет затруднительно. В итоге Лили сделала единственно возможное – синими тенями для век выделила на руках вены и – последний штрих – обмотала пластырем два пальца, как если бы работяга поранил их во время работы.

Хорошо хоть ей не придется много говорить. Главным переговорщиком должен был стать Суэйн. У Лили получалось говорить низким голосом, но надолго ее не хватало. Чтобы сделать собственный голос более грубым (ведь что-то все равно придется сказать), Лили специально кашляла, чтобы воспалилось горло.

Суэйну ее голос с хрипотцой, ясное дело, показался сексуальным. Лили уж начинала думать, что, даже просто чихни она, он и в этом обнаружил бы нечто сексуальное. Они так много за последнюю неделю занимались любовью, что Лили готова была усомниться в том, что Суэйн сказал правду о своем возрасте. Ей казалось, что на самом деле перед ней двадцатилетний юноша, который просто рано начал седеть. Лили льстило его внимание. Она впитывала его любовь, как растение, погибавшее без дождя, впитывает влагу.

Однако были у них и другие дела. Суэйн обладал удивительной способностью откапывать всюду каких-то темных личностей, а может, он всегда водил с ними знакомства. Пока Лили – в новом гриме – занималась разными делами: поисками подходящего фургона, заказом двух магнитных знаков, визитных карточек, стандартных бланков под шапкой ОСС, папок с зажимом для бумаг, приобретением набора инструментов, спецодежды и ботинок, – Суэйн якшался с какими-то пренеприятными субъектами, договариваясь насчет детонаторов.

Он собрался было самостоятельно изготовить дистанционное управление из пульта от радиоуправляемой игрушки – машинки или самолета, которые можно купить в любом хорошем магазине электроники, однако решил, что изготовленный на заказ пульт надежнее, а потому раскошелился и несколько дней оплакивал свои денежки.

Разобравшись с чертежами, Суэйн определил, в каких местах следует закладывать взрывчатку, и прикинул, какой мощности должны быть заряды. Лили не очень-то много понимала в подрывной работе, она знала только, что Аверилл очень гордился своими расчетами. Его взрывы всегда были точно направлены и действовали только в строго ограниченном пространстве. Суэйн скороговоркой, как будто Лили все было ясно и так, представил ей свои математические выкладки – необходимое количество «семтекса», силу взрыва и много чего еще. Он то дело употреблял слова пластит и «семтекс», когда же Лили поинтересовалась, отличается ли одно от другого, Суэйн объяснил ей, что это разные вещи, и хотя они принадлежат к одной группе взрывчатых веществ, пластит — более широко распространенный термин, который подразумевает и то и другое; правда, это не совсем правильно.

Лили не терпела неточностей в деталях – слишком часто ее жизнь зависела от мелочей, – поэтому настояла, чтобы Суэйн называл «семтекс» «семтексом». Тот состроил недовольную мину, но подчинился.

Ушел не один час, чтобы объяснить Лили, как и где закладывать взрывчатку и устанавливать детонатор. С детонатором все было просто, но, когда речь зашла о зарядах, пришлось все разъяснять очень обстоятельно. Каждому месту закладки взрывчатки и соответствующему заряду был присвоен определенный номер. Суэйн и Лили корпели над чертежами до тех пор, пока не научились на память, быстро, без запинки, называть любой нужный номер. Потом им пришлось выехать за город, чтобы прикинуть на местности расстояния и рассчитать время.

Итак, для появления в комплексе у них есть предлог и прикрытие. И это хорошо. Плохо то, что они не знают обстановки внутри здания и закладка взрывчатки может занять несколько часов. И чем дольше они пробудут там, тем больше вероятность, что их разоблачат. Особенно рискует Лили, ведь в любой момент там может появиться Родриго. А если он узнает от Деймона, что «эксперты по безопасности» осматривают помещения, то вполне может полюбопытствовать. В этом случае Суэйн должен будет отвлекать его, а Лили развивать свою активность где-нибудь подальше от них в надежде, что Родриго удовольствуется общением с одним «специалистом».

Опасен был также и доктор Джордано. Он тоже мог ее узнать. Но избежать общения с ним будет сложнее: доктор в этом здании хозяин, и мнение «экспертов» по поводу мер безопасности в подведомственном ему учреждении должно его заинтересовать. Все расчеты строились на том, что основное внимание будет приковано к Суэйну как к владельцу ОСС, но совсем стушеваться и стать незаметной Лили, скорее всего, не удастся.

Они оба помнили, что этот день для доктора Джордано должен стать последним. Лили была благодарна доктору за заботу о ней во время болезни, но не могла забыть, что именно он злой гений всего предприятия и, пока он жив, человечеству угрожает смертельная опасность. Пандемия, вызванная страшным вирусом, может вспыхнуть в любой момент и без вмешательства человека, но если ее спровоцируют искусственно, ради чьей-то наживы, Лили никогда себе этого не простит.

План был такой: после закладки взрывчатки назначалась учебная тревога для проверки готовности персонала к эвакуации и определения времени, требующегося, чтобы освободить здание. Когда все окажутся наружи, Суэйн приведет в действие взрывное устройство. Доктора Джордано Лили брала на себя. Прогремит взрыв, вспыхнет пламя, поднимется переполох, возможно, не обойдется без жертв. Сами они перед взрывом заткнут уши и спрячутся в каком-нибудь укрытии, а потом посреди этой неразберихи сядут в фургон и скроются. Они надеялись, что им это удастся. Хотя уверенности ни в чем быть не могло.

Пятизвездочный отель не лучшее место для изготовления взрывных зарядов. Каждый день перед приходом горничной приходилось все тщательнейшим образом за собой убирать. Прятать готовые заряды в фургон было опасно. Менее всего Суэйну и Лили хотелось, чтобы какая-то шпана залезла в грузовик и завладела такой прорвой «семтекса».

– Шарль, ты готов? – спросил Суэйн. Имя Шарль Фурнье они придумали для Лили. Суэйн называл ее так, даже когда они были одни, это его безумно забавляло.

– Видимо, лучше уже не получится, – сказала Лили отрываясь от зеркала и со всем изяществом, которое только позволяли тяжелые рабочие ботинки, сделала перед ним пируэт. – Ну как я тебе?

– Зависит от того, что ты имеешь в виду, – отозвался он. – Свидания я бы тебе не назначил, если ты об этом.

– Ну и отлично, – удовлетворенно кивнула Лили. Суэйн улыбнулся.

– Мне даже целовать тебя не хочется. Эти усы вызывают во мне отвращение. – Он только что закончил упаковывать взрывчатку, спрятав часть ее в сумку, а остальное в коробку, и из предосторожности вытащил из пульта дистанционного управления батарейки.

На Суэйне, как и на Лили, была спецодежда с вышитой на левом нагрудном кармане аббревиатурой ОСС. Из-под расстегнутой молнии у него выглядывали белая рубашка и галстук, призванные обозначить его положение начальника и тем самым привлечь к себе внимание. Одежда сидела на нем достаточно свободно, удачно скрывая наплечную кобуру. Лили предпочла кобуру на лодыжке, хотя добраться до пистолета в этих ботинках было сложнее, чем обычно. Однако сегодня им предстояли не соревнования на быстроту реакции, и, если все пойдет по плану, в нужный момент ей хватит времени, чтобы выхватить пистолет.

Суэйн потащил сумку и коробку со взрывчаткой, а Лили коробку с детонаторами. В лифте они ехали одни, но не сказали друг другу ни слова. Все уже было обговорено, и каждый знал свое дело.

– Машину поведешь ты, – объявил Суэйн, когда они подошли к фургону, и, достав из кармана ключи, бросил их ей.

Лили вскинула брови.

– Ты доверяешь мне вести машину?

– Во-первых, я босс и не могу сидеть за рулем, а во-вторых, водить фургон не слишком большое удовольствие.

– Я так и думала, – сухо сказала Лили. Раз уж Лукас Суэйн с готовностью отдал ключи, фургон, должно быть, по его мнению, передвигается не быстрее выброшенного на берег кита.

Суэйн сам назначил время встречи с Деймоном Нерви в лабораторном комплексе на три часа дня. Люди уже устанут и будут не так внимательны, как утром. Когда они добрались до комплекса, Лили не удержалась и бросила взгляд на тот маленький парк, где всего две недели назад из-за нее разгорелась перестрелка. Инцидент попал в выпуски новостей, но, поскольку дело обошлось без жертв, интереса ни у кого не вызвал и уже на следующий день был забыт. Лили с удовлетворением отметила, что, несмотря на выходной день, из-за холодной погоды в парке не было никого, кроме нескольких закаленных собачников, выгуливавших своих питомцев. Чем меньше поблизости народу, тем лучше.

Когда они подъехали к воротам, возле которых дежурили два охранника, Лили покашляла, чтобы голос посильнее осип. Один из охранников поднял руку, и она послушно остановилась, опустив стекло. В машину ворвался ледяной ветер, и Лили порадовалась, что на ней теплый жилет.

– Месье Лукас Суэйн к месье Нерви. – Не успела она и рта раскрыть, как Суэйн предъявил охраннику международное водительское удостоверение. Лили вытащила свои новые фальшивые права и тоже передала их.

– Фурнье, – прочитал один из охранников. Они сверили имена со списком, который, как заметила Лили, содержал только два имени, поэтому процедура не заняла много времени.

– Подъезжайте к главному входу слева, – проинструктировал их охранник, возвращая права. – Машину поставьте на парковочное место для посетителей. Я позвоню месье Нерви и сообщу о вашем прибытии. Звонок возле двери. Нажмите кнопку, и вам откроют.

Лили кивнула, пряча документ в карман и торопясь закрыть окно фургона, чтобы не дуло. Беспокоясь, что голос будет недостаточно груб, она еще несколько раз кашлянула. И чем больше она это делала, тем страшнее звучал кашель, будто и ее организм решил ей подыгрывать. Теперь горло уже прилично саднило, и напрягаться больше не стоило.

Из здания вышли два человека. Одним из них был доктор Джордано.

– Доктор слева, – сказала она Суэйну. – Другой, должно быть, Деймон Нерви.

Сходство братьев бросалось в глаза, но если и Родриго был довольно хорош собой, то Деймон Нерви был просто красавцем. Лили с уверенностью могласказать, что таких по классическим канонам красивых мужчин, мужественных и втоже время изящных, ей никогда не доводилось встречать. Высокий, с густыми черными волосами и гладкой оливковой кожей, он был одет в элегантный двубортный темно-серый костюм, который сидел на нем как влитой. Так могут подогнать одежду по фигуре только итальянские портные. Доктор Джордано приветливо улыбался, но на лице Деймона застыло отстраненное, довольно суровое, выражение.

– Что-то не так, – пробормотала Лили.

– С чего ты взяла?

– Предполагается, что мы здесь по инициативе Деймона, значит, ему нечего смотреть на нас волком.

– Ты о дежурной улыбке? – сообразил Суэйн. – Доктор улыбается, а Деймон нет. Может, он просто неулыбчивый парень.

Иногда простейшее объяснение и есть самое лучшее, но Лили не могла избавиться от смутного беспокойства. Припарковав фургон в нужном месте, она незаметно разглядывала мужчин.

Суэйн, не дожидаясь ее, вышел из фургона и уверенно зашагал к входу, где обменялся со встречающими рукопожатиями. Лили заметила, как изменились его манеры: жесты стали энергичными, обычно ленивая походка сменилась бодрой поступью, которая как бы говорила: «Прочь с дороги!» Ни дать ни взять преуспевающий бизнесмен.

Следуя плану, Лили вышла из машины и вытащила оттуда две папки с толстыми стопками бланков и два тестера, совершенно бесполезных, но, по мнению Суэйна, создававших нужное впечатление. Можно будет даже для виду сделать пару замеров.

Нагрузившись всем необходимым и убедившись, что держит вещи по-мужски, а не прижимает к груди, как женщины, Лили подошла к группе мужчин.

– Мой коллега, Шарль Фурнье, – представил ее Суэйн. – Деймон Нерви, доктор Джордано. Доктор в целях экономии времени любезно согласился лично провести нас по зданию и показать, каким образом обеспечивается безопасность лабораторного комплекса.

Руки Лили были заняты грузом, и поэтому обошлось без рукопожатий. Все удовлетворились кивками и устными приветствиями. Доктор Джордано держался по-прежнему непринужденно и приветливо. Лицо Деймона еще больше посуровело. Возросла и тревога Лили. Как странно ведет себя Деймон – словно не он был инициатором «инспектирования».

Черт возьми! А вдруг все это срежиссировано специально, чтобы завлечь ее в ловушку, в закрытое здание, где с ней может случиться все, что угодно, и ни одна живая душа об этом не узнает? Неужели Родриго еще хитрее, чем она думала, и, угадав ее намерения, заманил ее в ловушку? Он решил избежать инцидента на улице. Зачем свидетели, зачем ему лишний раз компрометировать себя, когда можно, проявив немного терпения, завлечь ее туда, где никто ничего не заметит? Было похоже, что сотрудников в лаборатории нет, а машины на парковке стоят лишь качестве декорации. Если она просчиталась, то не только погибнет сама, но и погубит Суэйна. Когда Лили представила, что потеряет мир, лишившись Лукаса Суэйна, у нее внутри оборвалось. Если с ним что-нибудь случится по ее вине…

Но вот Деймон повернулся к доктору Джордано, и тот пожурил его за угрюмый вид. Оказалось, он чернее тучи из-за того, что его невеста не смогла, как обещала, приехать к нему.

– Может, стоит самому наведаться к ней, – поддразнивал доктор Джордано Деймона, похлопывая по спине. – Женщины любят, когда им потакают.

– Возможно, завтра, – немного сконфуженно отозвался Деймон, пожимая плечами.

Лили перевела дух. У нее слишком разыгралось воображение – а дело-то лишь в том, что к Деймону не приехала подруга.

Доктор Джордано набрал код на кнопочной панели у двери, и та с жужжанием открылась.

– Раньше у нас каждый сотрудник пользовался своей индивидуальной карточкой, которую пропускал через считывающее устройство, но эти карточки вечно терялись, и охранная компания решила, что кодовая система будет надежнее, – пояснил он, входя внутрь.

– Это верно, – согласился Суэйн, – если только никто не выболтает кодовый номер постороннему, хотя и это может не понадобиться. Я здесь всего пару минут, а уже могу сказать, что ваш код – шесть, девять, восемь, три, ноль, пять. Вы не закрыли собой кнопочную панель, набирая код, и, более того, у вас тоновая клавиатура. Я слышал звуки при наборе номера. – Суэйн извлек из кармана крошечный цифровой диктофон. – Я включил его, когда вы начали открывать дверь, так, на всякий случай. – Суэйн нажал на кнопку диктофона, и оттуда послышались разнотоновые сигналы. – Имея эту запись, я сумел бы открыть дверь, даже не зная кода.

Доктор Джордано выглядел крайне смущенным.

– Уверяю вас, обычно я не допускаю такой небрежности. Я подумал, что вас опасаться не нужно.

– Опасаться нужно всех, – возразил Суэйн, все больше входя в роль. – И клавиатуру нужно сменить, чтобы сигналов не было слышно. Это серьезное упущение.

– Да, понимаю. – Доктор Джордано достал из кармана лабораторной одежды записную книжку и сделал в ней пометку. – Я немедленно об этом позабочусь.

– Хорошо. После обхода я бы хотел, если можно, провести два эксперимента. Мы с коллегой в разных частях здания разложим муляжи взрывчатых устройств и посмотрим, сколько времени уйдет у ваших служащих на то, чтобы обнаружить подозрительные предметы. Если никто ничего не заметит, я объявлю о закладках и попрошу их быть повнимательнее. В случае обнаружения необычных предметов ваши служащие должны будут сообщить о них вам. Люди, узнав, что они оказались такими беспечными, усилят бдительность. К тому же эксперимент научит их, что и где искать. А под конец я бы хотел объявить учебную тревогу и провести учения по эвакуации. Нужно определить время, необходимое, чтобы покинуть здание, а кроме того, проверить установленные пути эвакуации и продумать альтернативные. Лучше это делать, когда все сотрудники находятся на своих рабочих местах, но сегодня будем довольствоваться теми, кто есть.

Лили была просто потрясена тем, как изумительно Суэйн играл свою роль. И не только. Она и понятия не имела о диктофоне. Должно быть, он приобрел его, покупая электронику, которая, по их прикидкам, должна была им понадобиться.

– Идея блестящая, – одобрил доктор Джордано. – А теперь пойдемте.

Суэйн шел рядом с доктором Джордано, а Деймон, к ужасу Лили, сопровождал ее. Меньше всего ей хотелось сейчас говорить с кем-либо из них один на один. Руки у нее были заняты, и она не могла прикрыть рот рукой, Лили отвернула голову и два раза сильно кашлянула. Суэйн обернулся.

– Шарль, не нравится мне твой кашель. Нужно принять какое-нибудь лекарство.

– Позже, – прохрипела Лили и для пущей верности кашлянула еще раз.

– Вы нездоровы? – вежливо осведомился Деймон.

– Только кашляю, месье.

– Тогда, наверное, вам стоит надеть маску. Доктор Джордано работает с вирусами гриппа, а простуженные особенно к ним восприимчивы.

– Нет-нет, в лабораторию мы входить не будем, – обернувшись, возразил доктор Джордано.

– Часто ли ваши сотрудники заболевают от тех вирусов и бактерий, с которыми имеют дело? – поинтересовался Суэйн.

– Такое, конечно, случается, но не часто, так что никто и счет этим случаям не ведет. Но я работаю над вакциной против особо опасного штамма, и тот, кто входит в лабораторию, должен быть абсолютно здоров. Ко всему прочему, я установил строгие правила – обязательное ношение масок и перчаток.

Отрадно узнать, что, пока не готова вакцина, на которой они рассчитывают сделать миллионы, против распространения вируса все-таки принимаются меры. Лили уставилась доктору в спину, посмотрела на его красивую голову. Казалось бы, такой милый человек, но именно он был причиной всего этого ужаса. Это из-за него погибла Зия.

В последнее время – после знакомства с Суэйном – Лили научилась думать о Зии без парализующей все ее существо боли, боль эта сменилась нежными, грустными воспоминаниями. Но теперь, глядя на доктора Джордано и сознавая, что из-за него она потеряла Зию, Лили почувствовала, как отчаяние и ненависть вновь возвращаются к ней. Стиснув зубы, она едва сдерживала слезы: «Шарлю» плакать не годится.

Они с Авериллом и Тиной вечно боялись, как бы Зия не заболела: девочка легко подхватывала любую заразу. К десяти годам она дважды переболела пневмонией. То ли в результате перенесенных ею в первые недели жизни лишений, то ли от рождения, у нее был ослаблен иммунитет, и Зия болела по нескольку раз каждую зиму; даже летом ей не удавалось избежать простуды, которая неизбежно переходила в бронхит. Так что для нее вероятность столкнуться с инфекцией, распущенной доктором Джордано, была особенно велика. И каковы были бы ее шансы попасть в число счастливцев, которым повезло выжить?

Пытаясь отвести беду, Аверилл и Тина положили начало целой цепи событий, которые так трагично закончились. Какая горькая ирония!