Текст книги "Голубая луна"

Глава 5

Губы у него действительно оказались мягкими, как она и предполагала. И он был нежным. Он не пытался оглушить ее внезапной вспышкой страсти, просто поцеловал не спеша, пробуя ее губы на вкус. Его неспешность разожгла ее еще

Больше.

Лайла вздохнула и с радостью расслабилась в его объятиях. Приподняв, он крепко прижал ее к себе. Уже знакомый жар вновь охватил ее тело. Она обвила руками его шею, прижавшись теснее и задрожав, когда его язык медленно раздвинул ее губы, давая время отодвинуться, если она против такого глубокого поцелуя. Она не возражала. Она хотела целоваться с этим мужчиной больше всего на свете.

Сердце бешено стучало. Сирена-искусительница толкала ее дальше, изведать все, что он мог ей дать. Она чувствовала напряжение в его брюках. Ей хотелось дотронуться до него и открыться ему навстречу.

Зная себя и понимая, что сейчас потеряет над собой контроль, она немного отстранилась от этого медленного, дурманящего поцелуя и уткнулась лицом ему в шею.

Он тоже не остался бесстрастным. Она чувствовала, как бьется его пульс, вот здесь, где остановились ее губы. Кожа стала горячей и влажной. Он беспокойно топтался на месте, вжимая свои бедра в ее тело.

Он ничего не говорил, она была ему за это благодарна. Врожденная осторожность подсказывала не спешить, инстинкт же толкал вперед, торопил отдаться ему. В любом случае это неотвратимо, так зачем же ждать? Что изменится, если она будет тянуть время? Но Лайла медлила, неготовая еще к такому значительному шагу в своей жизни, что бы ни предсказывала судьба.

– Ужас! – пробормотала она ему в шею.

Просто невероятно! – Он зарылся лицом в ее волосы.

Так, видимо, чувствует себя человек, которому на голову падает кирпич.

То, что он потрясен так же, как и она, не сулило ничего хорошего, поскольку в данной ситуации кто-то из них двоих должен был оставаться с холодной головой.

– Мы совсем не знаем друг друга. – Она не могла сказать, с кем спорит, с ним или с собой.

– Мы это исправим. – Его губы коснулись ее виска. – Нам некуда спешить.

Но когда он узнает ее, будет ли относиться к| ней так же? Ее беспокоила эта мысль. Она немного отодвинулась. Джексон сразу отступил. Глубоко вздохнув и откинув назад волосы, Лайла попыталась не смотреть в его сторону, но исходивший от него ясный темно-красный цвет страсти не заметить было нельзя.

– Мне нужно поставить в печку печенье, – сказала она, обходя его. – Сядьте пока где-нибудь, а я быстро приготовлю ужин.

– Я постою, спасибо, – сухо ответил он.

Ничего не поделаешь, ей пришлось-таки поднять голову и встретиться с его печальными голубыми глазами, смотревшими на нее с пониманием. Его аура оставалась такой же насыщенной, особенно в паху, однако вокруг головы появился слабый голубой цвет.

Он отошел в сторону и прислонился к стене у двери. Поставив печенье в печку, она открыла большую банку говяжьей тушенки, вывалила содержимое в кастрюлю и поставила ее на печь. Этой незамысловатой еды должно хватить, не идти же в грозу ловить на ужин курицу. Печенье успеет остыть, а тушенка прокипит, пока он не проголодается.

Он наблюдал за ней. Лайла чувствовала его внимательный взгляд. Она вдруг остро ощутила свое тело, как поднимается грудь при каждом вздохе, как она двигается. Лайла чувствовала, что соски у нее затвердели, а напряжение в его штанах не прошло.

Его неуснувшее возбуждение завело ее больше, чем если бы он шептал ей всякие глупости. Нужно что-то делать, или очень скоро она окажется на спине. Лайла откашлялась, придумывая нейтральную тему для разговора.

Каким образом хороший парень из Техаса оказался в Алабаме? – Она все знала, ей рассказала Джо, но это было единственное, что пришло в голову, и ему придется отвечать.

– Моя мать родом из Дотана. – Вот и весь ответ.

Решив, что его нужно расшевелить, Лайла снова спросила:

– Почему же она переехала в Техас?

– Она познакомилась с моим отцом. Он жил на западе Техаса. Мама с друзьями по колледжу ехала в Калифорнию, и у них по дороге случилась авария. Отец был тогда помощником шерифа, стал им помогать. Ну и мама так никогда и не доехала до Калифорнии.

Уже лучше. Он начал говорить. Она с облегчением вздохнула.

– Почему же она снова вернулась в Алабаму?

– Отец умер несколько лет назад. – Он удобнее устроился у стены. – На западе жить трудно, очень жарко и пустынно. Раньше она никогда не жаловалась, но после смерти отца ей стало одиноко. Захотелось вернуться в Алабаму, поближе к своим сестрам и друзьям по колледжу.

– И вы вернулись с ней?

– Она – моя мать, – просто ответил он. – Я могу служить в полиции и здесь. Я живу отдельно с восемнадцати лет, но она знает, что я рядом, если вдруг понадобится помощь.

– И вам не жалко было уезжать из Техаса? – Лайла не представляла, как можно покинуть свой дом. Она любила его, знала как свои пять пальцев. Любила запах реки ранним утром, резкую смену погоды, неистовые грозы, проливные дожди, жаркие, влажные дни, когда даже птицы, казалось, засыпали на лету. Ей нравились серые зимние дни с огнем в камине и миской горячего супа. Что еще нужно в этой жизни?

Он пожал плечами.

– Дом – это семья, а не место. В Техасе у меня остались тетки и куча двоюродных братьев и сестер, но никого нет ближе матери.

Лайла с трудом сглотнула. Ее мать умерла, когда ей было пять лет, но она берегла воспоминания о женщине, которая когда-то была центром жизни в этом уединенном домике.

– А вы? – спросил он. – Откуда вы родом?

– Я родилась в этом самом доме и прожила здесь всю жизнь.

Он как-то странно посмотрел на нее, и она поняла, о чем он подумал. Почти все дети рождаются в больницах, во всяком случае, последние пятьдесят лет. Она была явно моложе. Конечно, кое-где еще сохранился обычай рожать дома.

– Вашему отцу не хватило времени отвезти ее в больницу?

– Она не хотела рожать в больнице. – Может быть, сейчас подходящий момент, чтобы рассказать ему, что мать была целительницей, как теперь она? Мама наперед знала, что роды пройдут благополучно, и не видела причин тратить с трудом заработанные деньги на больницу и докторов.

– Смелая женщина, – сказал он, покачав головой и улыбнувшись. – Я сам однажды принимал роды, когда был новобранцем. До смерти боялся, да и роженица не очень радовалась. Но мы справились, ребенок родился здоровый. Боюсь, правда, мое обхождение не очень понравилось матери. Ребенка в мою честь не назвали. Помню ее слова: «Не обижайся, но глаза б мои тебя больше не видели».

Закинув назад голову, Лайла рассмеялась. Она легко представила себе молодого, неопытного полицейского, потного от страха, помогавшего при родах.

– А что случилось? Ребенок родился раньше времени?

– Выпал снег, это было нечто особенное. Дороги полностью замело. Они с мужем уже выехали, но машина застряла в миле от дома, поэтому они вернулись и вызвали помощь. Я находился поблизости, приехал, но погода совсем ухудшилась, и мы просто не рискнули везти ее в больницу. – Он потер ухо. – Уж как она меня только не обзывала. Я сроду таких слов не слышал. Хотела что-нибудь обезболивающее, а я ей ничего не давал, вот она и постаралась, чтобы и мне досталось по полной программе.

Его улыбка приглашала ее посмеяться вместе с ним над этой историей. Лайла хихикнула.

– А что муж?

– Пустое место. Каждый раз, когда он появлялся, получал свою порцию проклятий, поэтому старался лишний раз не попадаться ей на глаза. Я же говорю, что она ужасно злилась.

Сколько же времени она рожала?

Девять часов и двадцать четыре минуты, самые длинные в ее жизни, как она потом сказала. Она готова была поклясться, что рожала три дня.

Лайла почувствовала в его голосе радость. Она взглянула на него с сомнением и поняла, что права.

Вам это понравилось.

Он рассмеялся:

– Да, конечно. Было интересно и забавно, а главное, удивительно. Между прочим, родилась девочка. Мое имя ей явно не подходило.

Его аура немного изменилась, перемешалась с зеленым и веселым желтым. Лайла больше не задавалась вопросом, когда же она в него влюбится. Это случилось именно в этот момент. Что-то внутри у нее расплавилось, стало горячо. Она знала, что ее аура сейчас розовая. Она покраснела, хотя была уверена, что он ничего не видит.

Лайла почувствовала слабость и присела. Все произошло мгновенно. Она никогда не думала, что сможет полюбить, как все. Она любила многих людей, но по-другому. Всегда мешало то, что она не такая, как все, не равный партнер, а опора. Даже для своего отца. Но Джексон сам был сильным. Ему не требовалась сиделка, он сам мог позаботиться о ком угодно.

Если бы она и не видела его ауры, все равно бы влюбилась. Но она видела ее и узнала его душу. И еще она увидела, что он предназначен ей судьбой. Она забыла об осторожности. Ей хотелось броситься к нему и позволить все, что только можно. Она встала и проверила печенье.

– Отлично! – одобрил Джексон.

Она моргнула. Печенье подрумянилось и хорошо поднялось. У нее легкая рука, говаривал отец. Она глубоко вздохнула, взяла полотенце, вынула горячий противень из печки и поставила его на подставку.

– Почему Варгас думает, что вы колдунья?

Эти слова заставили ее спуститься на землю. Его голос чуть изменился, сейчас он был шерифом, которому положено знать, если кто-то в его округе занимается колдовством.

– По нескольким причинам, мне кажется. Я живу одна, в лесу, редко езжу в город, никуда не хожу. Меня прозвали колдуньей еще в четвертом классе.

– В четвертом классе? Интересно. – Он облокотился на шкаф, внимательно следя за ее лицом. – Может, он насмотрелся фильмов про ведьм?

Она вскинула брови и промолчала.

– Значит, вы не колдуете и не танцуете голой при луне?

– Я не ведьма, не колдунья, – просто ответила она. – Я никогда этим не занималась, а голой потанцевать могу, если очень захочется.

– Ну рассказывайте! – Взгляд его потеплел, он подошел поближе. – Позовите меня в партнеры, когда надумаете это делать.

– Обязательно.

Их глаза встретились, и каким-то шестым чувством она поняла, что ей не надо больше осторожничать.

– Вы проголодались? – Он коснулся пальцем ее руки.

– Нет.

– Значит, печенье и тушенка могут подождать?

– Конечно, могут.

Он взял у нее из рук полотенце и отставил кастрюлю подальше.

– Ты ляжешь со мной в постель, Лайла Джонс?

Да.

Глава 6

Лайла зажгла лампу в своей спальне и уменьшила огонек. Из-за грозы и сильного дождя в комнате было темно, как ночью, лишь изредка ее освещали яркие вспышки молний. Казалось, Джексон полностью заполнил собой комнату, его плечи отбрасывали на стену огромную тень. Его аура, видимая даже в тусклом свете масляной лампы, снова пульсировала красным цветом, что означало страсть и чувственность.

Он стал расстегивать рубашку, а она тем временем сняла с кровати покрывало, аккуратно расправила одеяло и взбила подушки. Кровать показалась ей крохотной, хотя и была двуспальной. Для него она точно маловата. Возможно, ей придется поменять ее на большую, хотя Лайла не знала, надолго ли она им понадобится. Беда с ее ясновидением заключалась в том, что Лайла видела факты, а не обстоятельства. Она знала лишь, что Джексон станет ее любовником и ее любовью, но не имела ни малейшего понятия, полюбит ли он ее, останутся ли они вместе, или все ограничится сегодняшней встречей.

– Ты, кажется, нервничаешь? – Несмотря на сильное желание, которое уже трудно было скрыть, его голос прозвучал удивительно спокойно. Он уже расстегнул рубашку, но не снял ее, а стоял и внимательно смотрел на Лайлу, следя за каждым ее движением.

– Да, немного, – призналась она.

– Если ты не хочешь, просто скажи, я пойму.

Нет, я хочу этого, поэтому и нервничаю. – Глядя ему в глаза, она расстегнула шорты, сбросила их на пол и стала расстегивать блузку. – Мне никто так… не нравился. Я по натуре очень осторожная, но… – она покачала головой, – с тобой я не хочу осторожничать.

Он стряхнул с себя рубашку, и та тоже оказалась на полу. Свет от лампы падал на его плечи, подчеркивая гладкие, сильные мышцы и широкую грудь с темным пушком. Лайла вздохнула, чувствуя, как возбуждение расползается по всему телу. Она забыла обо всем на свете, глядя на него, жадно впитывая зрелище раздевавшегося мужчины.

Он присел на край кровати и наклонился, чтобы снять сапоги. Она залюбовалась линией его позвоночника и упругой спиной. Сердце билось все быстрее, стало еще жарче.

Сапоги стукнулись о деревянный пол. Поднявшись, он снял брюки, а затем и трусы и, обнаженный, повернулся к ней.

«Ой, мамочки!»

Должно быть, она произнесла это вслух, испытывая одновременно и желание, и страх, потому что он рассмеялся и, отстранив ее руку, помог расстегнуть блузку, потом просунул руки внутрь и провел по ее плечам и рукам. Не обращая больше внимания на свою одежду, она не сводила глаз с его возбужденной плоти. Она взяла ее в руки и стала осторожно поглаживать, рассматривая с удивлением и восхищением.

Пришла его очередь замереть, сдерживая дыхание и закрыв глаза. Он придвинулся ближе и, засунув руки в ее трусики, привлек к себе.

Ей пришлось отпустить его, и она издала звук… разочарования? Нетерпения? Но впереди ее ждали новые ощущения. Его волосатая грудь прижалась к ее груди, раздражая соски. Тело вдруг стало словно без костей, оно плавилось под его прикосновениями, как воск.

Порывисто дыша, он сказал:

– Разденься до конца. Я хочу посмотреть на тебя. – Она пошевелила бедрами, и трусики соскользнули на пол.

– Господи! Да ты прирожденная соблазнительница! – Он снова привлек ее к себе.

Правда? – Она никогда раньше не помышляла кого-то соблазнять, но если то, что она делала, выглядело соблазнительно, она не возражала. Она едва сдерживала себя.

Так сладостно чувствовать его тело! Она прижималась к нему все теснее, соски превратились в твердые бугорки.

Он гладил ей спину и бедра горячими тяжелыми руками, так, что ей хотелось замурлыкать. Его рука скользнула между ее ног, пальцы проникли глубже, она обвила ногой его тело, чтобы ему было удобнее.

Лайла уткнулась ему в шею и прижалась так тесно, будто от этого зависела ее жизнь. Его пальцы медленно, очень медленно исследовали ее тело, она содрогалась от этих прикосновений. Удовольствие и напряжение становились все сильнее и сильнее, пока она не почувствовала боль и что-то другое, сильнее боли.

– Еще не время, – хрипло сказал он. – Пока рано. – Он повернулся и упал вместе с ней на постель, придавив ее своим весом. Он раздвинул ей ноги, ища путь вперед, и наконец оказался в ней. Ее тело дрогнуло, от желания ли, чтобы он вошел в нее глубже, или, наоборот, чтобы уберечься от него, – она не знала.

Он все глубже проникал в нее, пока не исчезло ее внутреннее сопротивление, и последним движением вошел в нее полностью.

Она бы, наверное, закричала, если бы ей было чем дышать. Перед глазами все плыло.

Он приподнялся на локте, тяжело дыша, с удивлением и недоверием глядя на нее.

– Лайла!.. О Господи! Не могу поверить! Ты девственница?

– Уже нет. – Она продолжала прижиматься к нему, спина выгнулась ему навстречу. Ей хотелось, чтобы он оставался там, где был.

– Пожалуйста, Джексон! О, пожалуйста! – Она откинула голову назад, испытывая животное удовольствие от того, что он не давал ей освобождения от страсти. Ей все еще было больно, но тело стремилось преодолеть эту боль и испытать неведомое.

– Ш-ш-ш, – шептал он, – не торопись, дорогая. Дай я тебе помогу.

Кончиками пальцев он дотронулся до лона и гладил до тех пор, пока она не закричала от восторга.

Из его горла вырвался хриплый стон, пальцы вцепились в ее тело. Он вошел в нее с такой силой, что кровать ударилась о стену. Он содрогнулся в конвульсиях и через несколько секунд расслабился, все еще продолжая вздрагивать.

Лайла обняла его мокрые плечи и прижалась к нему. Ей показалось, что если он встанет, она этого не переживет. Сама не зная почему, она заплакала. Сердце продолжало гулко стучать, мысли скакали в калейдоскопе желаний и новых впечатлений.

Она и не предполагала, что для занятий любовью нужно столько сил и пыла. Она ожидала, что это будет медленно и нежно, постепенно перерастая в экстаз. Когда буря внутри ее затихла, она услышала звуки бури за окном. Дом сотрясался от громовых раскатов, по крыше барабанил дождь, но в сравнении с тем, что она только что пережила в спальне, это было ничто. Грозы приходили и уходили, а ее жизнь только что бесповоротно изменилась.

Наконец он поднял голову. Его черные волосы спутались на потном лбу, выражение лица стало напряженным и каким-то отрешенным.

– О'кей, – с трудом выдавил он. – Я и подумать не мог! Черт возьми, Лайла, ты должна была мне сказать.

Она погладила его плечо, блаженно закрыв глаза, чувствуя его теплую кожу под рукой.

– Все случилось очень быстро, я не думала, что надо говорить, а что не надо.

– В данном случае это было надо.

– А что изменилось бы? Скажи!

Подумав и вздохнув у ее плеча, он ответил:

– Наверное, ничего. Я бы уже не остановился. Но если бы я знал, я бы не торопился и дал тебе немного больше времени.

– А этого я бы не вынесла. Ни одной лишней минуты.

– Смогла бы, да еще бы и понравилось. Ее снова охватило волнение, тело ожило.

– А когда?

– Бог мой! – пробормотал он. – Не сразу. Дай мне часок.

– Хорошо. Один час.

Опять приподняв голову и взглянув на нее, он сказал:

– Прежде чем мы опять забудем обо всем на свете, ты не считаешь, что надо подумать о мерах предосторожности, вернее, об их отсутствии? Ты, естественно, никаких пилюль не принимаешь, а я как-то не догадался прихватить с собой пару презервативов.

– Нет, конечно, я не пью никаких таблеток, но все будет в порядке. Ты не волнуйся.

– Ну как хочешь.

Она вздохнула. Просто она знала, что не забеременеет, но не могла объяснить почему. Только чувствовала, что в ближайшее время в ее жизни беременности не предвидится. Через месяц, может быть, но не сейчас.

– Если ты так волнуешься, мы можем больше не делать этого, – вздохнув, сказала она.

С минуту он смотрел на нее, потом усмехнулся:

Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Глава 7

Они услышали звук мотора на рассвете, когда небо на востоке едва начало светлеть. Гроза продолжалась почти до трех часов ночи, но сейчас небо было чистым и ясным.

– Кажется, приближается помощь, – сказала Лайла, прислушиваясь.

– Сукины сыны! Я надеялся, что они не появятся так быстро. – Он глотнул кофе. – Я похож на разъяренного и расстроенного шерифа, оказавшегося отрезанным от всего мира из-за одного недоумка? Или они сразу догадаются, что я всю ночь предавался разврату и едва держусь на ногах от усталости?

Она притворилась, что изучает его, потом покачала головой:

– Тебе надо потренироваться, чтобы выглядеть разъяренным.

– Так я и думал. – Поставив чашку на стол и потянувшись, он довольно улыбнулся.

– Вместо того чтобы арестовать Тэниела, я, пожалуй, объявлю ему благодарность. Правда, он украл две лодки, не только твою, – продолжал Броуди. – Все зависит от того, что он сделал с лодкой Уоткинса и как Джерри решит с ним поступить.

– Если он их отпустил, то они утонули из-за дождя, – заметила Лайла. – Чтобы потопить лодку, нужно немало воды, но вчера вылилось достаточно, правда?

– Возможно. – Поднявшись из-за стола, он прошел в гостиную и выглянул в окно.

– Да, это мои ребята.

Лайла стояла рядом и смотрела, как лодка с двумя помощниками шерифа приближалась к ее маленьким мосткам. После ночной грозы вода в реке поднялась и стала мутной. Мостки едва виднелись над водой. Мужчины аккуратно привязали лодку к столбику и, настороженно осматриваясь, направились к дому, оба в бронежилетах и с ружьями в руках.

Джексон быстро наклонился и поцеловал Лайлу. Его губы были теплыми и нежными.

Я вернусь, как только смогу, – сказал он тихо. – Боюсь, что не сегодня, а приеду ли завтра, зависит от того, какой ущерб нанесла буря. Может, порвались провода или придется расчищать завалы.

– Я буду здесь, – сказала она спокойно. Улыбнувшись, добавила:

– Мне некуда деться, особенно без лодки.

– Я верну тебе лодку или заставлю Тэниела купить новую, – пообещал он и снова поцеловал ее. Взяв бронежилет и ружье, оставленные у входной двери, Джексон вышел на крыльцо.

При виде шефа оба помощника заметно расслабились.

– С вами все в порядке, шериф? – спросил тот, что был постарше.

– Все в порядке, Лоуэл. Но Тэниелу Варгасу не поздоровится, когда я его поймаю. Он украл обе лодки, мою и мисс Джонс. Но с этим можно подождать. Как там у вас, много ущерба?

Лайда вышла за ним следом. Было бы странно, если бы она не появилась.

– Доброе утро, Лоуэл. – Она кивнула второму помощнику. – Элвин, привет. Я сварила кофе для шерифа, не хотите ли по чашечке? – Она заметила, как Джексон удивленно приподнял брови, обнаружив, что она знает его помощников.

– Нет, спасибо, Лайла, – ответил Лоуэл. – Надо возвращаться. Спасибо за предложение, но прошлой ночью я выпил столько кофе, что, наверное, не буду спать два дня.

– Много повреждений? – подсказал Джексон, вступая в разговор.

– Электричество отключилось почти во всех округах, но сейчас оно уже восстановлено везде, кроме Пайн-Флэтс. Повалена уйма деревьев, с некоторых домов снесло крыши. Особенно не повезло миссис Ле Крой, она ранена, сейчас находится в больнице в Мобиле, а ее дом разрушен полностью.

– Автомобильные аварии? – Лоуэл устало посмотрел на него.

Больше чем хотелось бы.

Так. Жаль, что не мог помочь вам, ребята.

– А я прошу нас извинить, что задержались, но плыть по реке было просто невозможно.

– Я и не ждал, что кто-нибудь рискнет жизнью ради меня. Здесь все нормально, просто не мог выбраться.

– А мы удивлялись. Джо сказала, что послала вас сюда из-за Тэниела, а он оказался на месте, не нервничал, не дергался. Сказал, что не был здесь и вас не встречал.

– Так вы видели его? – резко спросил Джексон.

Он помогал нам убирать с дороги дерево. Ну, мы и подумали, что вас задержала гроза. Потом решили не дожидаться вашего возвращения, а проверить, не случилось ли чего.

Джексон покачал головой. Он никак не ожидал от Тэниела такой наглости. Не так он прост, как кажется. Значит, на него надо обратить серьезное внимание.

Направляясь к мосткам, он отдал ружье Элвину и забрался в лодку.

– Спасибо за то, что не дали умереть с голоду, мисс Джонс.

– Всегда рада услужить вам, – улыбаясь ответила она, ежась от прохладного утреннего воздуха. Помахав им рукой, она направилась к дому.

Джексон опустился на сиденье.

– А вы, оказывается, хорошо знакомы? – спросил он с любопытством.

– Конечно. – Лоуэл встал за руль. – Мы вместе учились в школе.

Ответ был таким прозаическим, что Джексону захотелось стукнуть себя кулаком по лбу. Она ходила в школу, как все. Он мысленно представил маленькую, серьезную Лайлу, сидевшую в небольшой лодке и прижимавшую к себе учебники.

Захотелось узнать побольше, поэтому он спросил:

– А как же она добиралась до школы и обратно?

– На лодке, – ответил Элвин. – С отцом. Он привозил ее к пирсу Парк, который ближе всего к школе. В хорошую погоду они шли пешком, а в дождь ее встречала учительница и подвозила на машине.

Во всяком случае, отец заботился о ее безопасности.

Поездка вниз по реке оказалась гораздо спокойнее, чем его марш-бросок день назад. Разбухшая река несла массу всякого мусора, поэтому все равно приходилось быть начеку. Джексон надеялся, что увидит похищенные лодки у берега, но у причала он их не обнаружил.

– Интересно, что Тэниел сделал с лодкой Джерри Уоткинса? – проворчал он себе под нос.

– Кто его знает? – сказал Лоуэл. – Наверное, отпустил. Джерри не скажет ему за это спасибо.

Уоткинс хотя бы получит страховку, но Джексон очень сомневался, что лодка Лайлы тоже была застрахована. Что ей теперь делать? Он попытался вспомнить, сколько денег у него на счете.

Лайла стала ему очень дорога. Раньше с ним такого никогда не случалось. Двадцать четыре часа назад он даже не знал о ее существовании, а через два часа после их знакомства улегся с ней в постель и провел там самую эротическую, самую незабываемую ночь в своей жизни. Как только он подумал о Лайле, которая ждет его, немедленно почувствовал прилив крови в паху. Он постарался не думать о ней. Из-за грозы на него свалилась уйма дел.

Грузовик Уоткинсов стоял там, где его припарковала Шарлотта, пустой прицеп тоже был на месте. Слава Богу, что хоть они остались целы, и на них во время грозы не свалилось дерево. Джексон осмотрелся, но ничего, кроме сломанных веток, не заметил.

Лоуэл направил лодку к причалу, и Джексон с Элвином выпрыгнули на берег. Элвин подошел к грузовику, чтобы подогнать прицеп к воде, а Джексон еще раз осмотрел окрестности. Парковочная поляна была на удивление велика, учитывая, что пирс заброшенный и им почти никто не пользуется. Но… Так ли это? Песок сохранил следы многочисленных шин, гораздо больше, чем он мог представить. Странно, Джо говорила, что рыбачить лучше в другой стороне.

Лоуэл и Элвин ловко вытащили лодку из воды. Они приехали сюда на двух машинах, одна принадлежала округу, а другую – грузовик – они взяли у службы спасения. Всего в этих событиях было задействовано пять машин: его, Тэниела, Шарлотты Уоткинс, а теперь еще две. Дождь уничтожил почти все следы, но он все-таки рассмотрел еще несколько.

Почему же так много народу плавает вверх по течению? Рыба там не клюет, а сразу за домом Лайлы начинается мель. Он попытался найти этому логическое объяснение. Будучи полицейским, он сразу подумал о наркотиках. Может, здесь встречаются наркодельцы. Он отогнал эту мысль. Место слишком открытое, и хоть Богги-роуд не самая оживленная трасса в мире, все же машины по ней ездят. Словно в Подтверждение этому, мимо проехал фермер в открытом грузовике и, высунув голову, пытался увидеть, что случилось.

Нет, наркодельцам тут делать нечего, они выбирают места, где не привлекут к себе внимания. И все же, кто приезжает сюда и почему?

Джексон подошел к Лоуэлу и Элвину.

– Этим пирсом, оказывается, часто пользуются, верно?

Да, верно, – согласился Лоуэл.

– Почему?

К его удивлению, мужчины явно смутились. Лоуэл откашлялся.

Я так понимаю, люди ездят к Лайле.

– К мисс Джонс? – уточнил Джексон, желая удостовериться, что в округе нет другой Лайлы.

Лоуэл кивнул.

Оглядывая поляну, Джексон сказал:

– Судя по следам шин, у нее бывает куча народу. – Он попытался представить нескончаемый поток посетителей в уединенный домик Лайлы, но не смог.

– Довольно много, – снова согласился Лоуэл. – В основном женщины. – Он откашлялся. – Да. Ну и мужчины тоже… ,

– Зачем? – Самые дикие мысли пронеслись у него в голове. Марихуана? Трудно представить, чта Лайла выращивает коноплю, хотя, конечно, место уединенное. Аборты? Но женщинам больше не надо искать для этого повивальных бабок. Ничего незаконного, иначе его помощники знали бы, что происходит. Оставалось предположить самое невероятное, во что ему верить не хотелось.

– Только не говорите мне, что она колдунья.

– Да ничего подобного! – быстро сказал Элвин. – Она вроде как целительница, какие были в старину. Знаете, она ставит припарки и лечит травами.

Припарки, травы. Целительница. Ну конечно! Настолько очевидно, что Джексон удивился, как он сразу не догадался. Он почувствовал облегчение. У него разыгралось воображение, и он напридумывал бог знает чего. Он только что обрел женщину своей мечты, она запала ему в душу, и было бы непереносимо узнать, что она замешана в чем-то нехорошем. Он не знал, как сложатся его отношения с Лайлой, что она сама думает о нем, но совсем не хотел с ней расставаться.

– Она тем самым зарабатывает себе на жизнь, – продолжал Лоуэл. – У нее покупают целебные травы, отвары. Многие обращаются к ней, а не к докторам, потому что она сразу может сказать, что болит.

Ему захотелось рассмеяться. Но вместо этого он забрал бронежилет и ружье из лодки и сказал:

Ну, пошли к Тэниелу Варгасу. Даже если мы вернем лодки и Джерри Уоткинс не выставит против него обвинение, я хочу засадить этого ублюдка за решетку.