Текст книги "Ручей любви"

– Конечно, увидишь! Мы уезжаем не навечно. Мы собираемся добраться до Сент-Луиса и сесть там на поезд. – Голубые глаза Оливии возбужденно загорелись. – Мы заедем настолько далеко, насколько позволят рельсы. Я всегда мечтала об этом.

Ди задумалась. Она всегда считала, что путешествия нужны для того, чтобы попадать из одних мест в другие. Она никогда не думала о странствиях ради самих странствий. Но если это было мечтой Оливии, она вряд ли могла выбрать себе более подходящего мужа. Ди желала им всего счастья в мире.

Кохран и Фронтерас тихо беседовали, и, даже не имея возможности слышать их, Ди повяла, что они обсуждали происшествие, у Ручья Ангелов. Их лица были слишком серьезными для чего-либо другого.

– В городе Беллами не видели, – сказал Луис. – Общественное мнение против него. – Он внимательно посмотрел на Лукаса. – Говорят, что ты здорово отдубасил его.

– Я старался, – мрачно ответил Лукас.

– Тилли сейчас живет в Бар Би и ухаживает за ним.

– Она любит его, – сказал Лукас. – Я не понимаю ее, но это так.

– И все же она приехала сюда, чтобы позвать тебя на помощь.

– Она все время плакала. Она умоляла не убивать его. Думаю, что я сделал бы это, если бы не она. Если бы Ди умерла, я сделал бы это в любом случае.

– – Ей действительно лучше?

Лукас взглянул на Ди:

– Становится сильнее с каждым днем. Очень скоро она захочет вернуться к Ручью Ангелов.

Луис поморщился. Ему было известно, что сделал Кохран, поскольку он слышал разговоры и сам съездил к Ручью Ангелов, чтобы убедиться в этом. Он ничего не сказал Оливии, зная, что она бы очень переживала за Ди. Его темные глаза помрачнели.

– Не завидую тебе, дружище, когда она узнает об этом.

Лукас усмехнулся:

– Сначала будет жарко, но потом она поймет причину.

– Если она так любит свою землю, – возразил Луис, – она может оказаться в таком шоке, что не будет замечать ничего, кроме боли. Ты сильно рискуешь.

– Я бы снова поступил так, – тихо сказал Лукас. – Я бы засыпал каждый акр этой земли солью, если бы это было единственным способом обезопасить ее жизнь.

Глава 21

Проснувшись, Ди лениво потянулась, с наслаждением ощущая присутствие Лукаса в своей постели. Они спали с Лукасом каждую ночь в течение двух недель, и она дорожила каждым мгновением этого времени, поскольку знала, что это не могло продолжаться долго. Она лежала в предрассветной темноте и размышляла о том, что настало время возвращаться домой. Не было необходимости оставаться дольше: она полностью выздоровела и могла уехать. Конечно, огород требовал много времени и сил. Ди сомневалась, что справится с работой, но ей нужно было приниматься за нее или потерять весь огород. Овощи не могли ждать неопределенно долго и не портиться.

Лукас пошевелился, обнял ее и прижал к себе.

– Я отправляюсь сегодня домой, – тихо сказала она. Он встал и зажег лампу. Его лицо казалось суровым в мягком свете.

– Почему?

– Потому что там мой дом. Я не могу оставаться здесь навсегда. Уже идут разговоры, и не без оснований.

– Ты могла бы выйти за меня замуж.

Она выглядела раздосадованной и печальной.

– У тебя нет необходимости предлагать это. Кайл Беллами выбрал неудачный момент. Как раз тогда я решила позволить тебе пасти скот в долине, чтобы ты смог продержаться во время засухи. Однако я вижу, что у тебя по-прежнему все в порядке. Тебе не нужен Ручей Ангелов.

– Тебе он тоже не нужен, – резко произнес он, потрясенный ее предложением. Черт бы побрал ее щедрость. Она заставила его чувствовать себя виноватым вдвойне. – Если бы ты не жила там, ничего бы этого не случилось.

– Теперь это не имеет значения. Я просто хотела, чтобы ты знал, что тебе не нужно жениться на мне, чтобы получить мою землю.

– И все же выходи за меня. – Его взгляд был тоскливым. – Ты знаешь, что я нуждаюсь не только в Ручье Ангелов.

– Знаю. – Она подумала о его честолюбивых планах, о его роскошном доме и решила, что не подходит ему. – Ты хочешь превратить Дабл Си в империю. Я не могу быть ее частью Лукас. Я не выдержу в Денвере даже недолгое время. Я сделаю тебя несчастным. Люди будут насмехаться над тобой из-за меня. Я не подхожу для общества, – сказала она с кривой улыбкой, которая нисколько не изменила выражение его лица, и она попыталась объяснить это по-другому. – Когда… когда мои родители умерли, я была в ужасе. Неожиданно у меня не стало никого, и я решила, что тоже должна умереть, потому что у меня не было оснований продолжать жить. Но у меня была земля. Каким-то образом жизнь на ней и выращивание овощей помогли мне. Дело не в том, что я люблю ее, а в том, что я нуждаюсь в ней. Долина Ручья Ангелов даже отдаленно не принадлежит мне настолько, насколько я принадлежу ей.

– Проклятая долина! – Его вспышка была неистовой. Он запустил пальцы в свои темные волосы, жалея, что нельзя отложить этот разговор еще на недели. – Теперь там ничего нет. Я повернул ручей.

Ди заморгала, неуверенная, что правильно поняла его.

– Что?

– Я повернул ручей. Ручей Ангелов сейчас сух. Твоя долина без воды не стоит и горсти бобов.

Ди встала с постели, ее лицо было пустым от потрясения. У нее кружилась голова от чудовищности его поступка. Она потянулась к своей одежде.

– Я бы снова поступил так, – хрипло произнес он. – Я бы все равно сделал это, чтобы спасти свою усадьбу. Пусть наступит конец света или потоп, но я сделаю то, что нужно, чтобы защитить Дабл Си. Но эта проклятая долина привела бы тебя к гибели, а ты слишком упряма, чтобы признать это. Без нее ты будешь в безопасности, и тебе не придется спать, постоянно прислушиваясь. Я сделал то, что нужно.

Она закончила одеваться, не глядя на него, а затем медленно заговорила, все еще ощущая оцепенение от потрясения:

– Тебе следовало понять, что я сделаю все, чтобы сохранить свой огород.

Из-за такого упрямства Лукас вышел из себя.

– Забудь об этом проклятом огороде! – крикнул он, – Он тебе не нужен. Я дам тебе деньги, которые бы ты заработала на нем.

Она выпрямилась и посмотрела на него. Ее глаза были ужасны в своей сверкающей прозрачности.

– Оставь деньги себе, Кохран. В тот день, когда я встретила тебя, я сказала, что из меня не получится проститутка, и с тех пор ничего не изменилось.

Это было хуже ночного кошмара, потому что после кошмара можно проснуться. Ди представляла себе, что огород зарос сорняками, а овощи перезрели. Она могла бы спасти какую-то часть урожая и заготовить немного на зиму, отказавшись от продажи овощей в городе. Но то, что она увидела, было полной противоположностью переспелого и запущенного, но все-таки изобилия, представлявшегося ей. Овощи буквально высохли на корню, обожженные жаром, лишившись воды, которая питала эту землю. Когда она ощупала чахлые початки маиса, то обнаружила под листьями лишь несколько сухих зернышек.

Ручей Ангелов пересох, и долина, утратив все свои краски, стала бурой. Ди пошла на тот самый луг, который пестрел полевыми цветами, когда они с Лукасом занимались там любовью на мягкой, сочной траве. Теперь не было ни цветов, ни густого, сладкого запаха, который всегда восхищал ее. Без бормотания бегущей воды в долине стояла мертвая тишина. Она пошла по руслу ручья, понимая, что оно было сухим, но ей почему-то захотелось убедиться в этом. Ди стремилась еще и еще раз ощутить весь трагизм происшедшего здесь.

И это сделал Лукас, намеренно разрушив ее жизнь. Она хотела вызвать у себя прилив гнева, чистого и беспощадного. Но ощущала только какую-то опустошенность и безысходность. Вернувшись к дому, она уставилась на забитые досками окна. Это тоже дело рук Лукаса, догадалась она. Он, вероятно, предполагал, что ее должна была обрадовать его забота.

Дом был разрушен. Учитывая град пуль, выпущенных по нему, она не ожидала ничего другого. Ди была готова к этому. Но гибель долины потрясла ее до глубины души. Однако работа всегда успокаивала ее. Поэтому она была даже рада тому, что ей предстоял такой титанический труд. Не представляя себе, с чего начать в доме – так много было испорчено и так мало могло быть спасено, – она вымела все осколки, затем принесла ведро воды и провела целый час на коленях, питаясь отскрести с пола пятна крови.

Потребовался час, чтобы она осознала… Вода! Ди села на пол и посмотрела на ведро. Колодец по-прежнему действовал. Ее охватила надежда, столь неистовая, что у нее закружилась голова. Отбросив половую щетку, она выбежала на огород и пошла по рядам, осматривая каждое растение

Маис погиб полностью. Он слишком зависел от влаги в период роста. Но как обстояло дело с бобами, томатами, луком и кабачками? Некоторые растения были сильнее других и могли выжить.

Она кинулась обратно к колодцу и, повращав ворот, услышала обнадеживающий всплеск. Вся ее решимость сосредоточилась на этом источнике воды. Ей потребовалось больше сил, чем она ожидала, чтобы вытащить ведро с водой, и когда она проделала это трижды, то почувствовала дрожь. Три ведра воды, по полведра на каждое имеющее шанс выжить растение, обеспечили полив лишь шести растений. Интенсивный, сухой жар моментально вытягивал из почвы воду, хотя Ди и старалась выливать воду у самого основания растения, чтобы корневая система получала как можно больше.

Солнце было невыносимо жарким. Она прервала работу и, вытирая лицо рукавом, посмотрела на небо. На такой жаре вода расходовалась впустую. Если поливать ночью, то растения получат больше влаги и ей будет легче работать в прохладные часы.

Приняв это решение, Ди вернулась в дом, состояние которого было не менее удручающим, чем состояние огорода. Осталось очень мало предметов, не имевших отверстий от пуль, даже среди кастрюль и сковород. Ее железная жаровня, конечно, уцелела, но кроме нее пригодными к использованию оказались только две кастрюли. Сковорода для лепешек была испорчена, а в кофейнике было так много дырок, что он напоминал сито.

Но каким бы бессмысленным ни представлялось ее стремление навести порядок, она не позволяла себе остановиться. Если бы она остановилась, то начала бы думать о Лукасе, и это бы ее сломило. Она бы сидела и ревела, как потерявшийся ребенок. Сейчас, когда все ее чувства оцепенели, она старалась продолжать свою работу, и это было для нее самым лучшим вариантом.

Однако за последние недели Ди утратила свою былую выносливость. Когда наконец наступила ночная прохлада, единственное, что она смогла сделать, это заставить себя двигаться вместо того, чтобы свалиться в постель, на чем настаивало ее тело. Все вокруг было слишком сухим, чтобы рисковать и выносить на огород лампу, поэтому она трудилась при свете звезд.

Ди вытаскивала из колодца ведро за ведром и устало оттаскивала воду на огород, чтобы опустошить ведра на казавшиеся бесконечными ряды растений. Было уже за полночь, когда она осознала, что, остолбенев, стоит у колодца с пустым ведром в руке. Она не знала, как долго находилась в этом положении. Ей казалось, к ее ногам привязаны свинцовые гири, а ее руки потеряли чувствительность. Она так устала, что едва могла двигаться. Добравшись до дома, она упала лицом вниз на кровать и не пошевелилась до того часа, когда солнце находилось уже в зените.

Первый день установил распорядок следующих. Ди старалась как можно больше спать днем, а по ночам таскала воду на огород. Она не пыталась оценить результаты, даже не задумывалась об этом, просто продолжала свою работу.

Через восемь дней после того, как Ди покинула Дабл Си, Лукас отправился к Ручью Ангелов. День клонился к закату, и было прохладнее, чем в последние недели. Он решил, что восемь дней – достаточно для того, чтобы она остыла. Теперь, надеялся Лукас, они могли устроить грандиозную ссору и выяснить отношения.

Каждый день после отъезда Ди он сопротивлялся стремлению повидать ее, узнать, нельзя ли склонить ее к разумному решению. Проклятие! Как ему не хватало ее. Он провел с ней так мало времени. Потребовалась бы целая жизнь, чтобы наверстать упущенное.

Первое, что Лукас увидел, подъехав к ранчо, была Ди, таскавшая ведра с водой и аккуратно выливавшая ее под растения. Его охватила злоба. Проклятый огород! Нужно было вырвать эти растения с корнями и сжечь их. Почему она не понимала, насколько бесполезным было ее занятие и бессмысленным ее упрямство?

Он спешился, чтобы встретить ее на обратном пути к колодцу. Но Ди прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Тогда Лукас взорвался. Он вырвал ведро из ее руки и швырнул его через весь двор.

– На кой черт ты это делаешь? – крикнул он. – Хочешь себя угробить?

Ди выпрямилась.

– Спасибо тебе, – тихо сказала она. – Теперь мне приходится поливать огород вручную.

– Черт побери, Ди, слишком поздно! – Он схватил ее за руку и повернул лицом к огороду. – Посмотри! – яростно продолжал он. – Раскрой глаза и посмотри! Ты льешь воду на умирающие растения! Даже если тебе удастся заставить некоторые из них снова зацвести, зима придет раньше, чем они дадут урожай.

– Если у меня не будет огорода, мне будет нечего есть, – сказала она и, высвободив руку, пошла за ведром.

Он последовал за ней и отбросил ведро ногой, когда она потянулась к нему.

– Не поднимай его, – процедил он сквозь зубы.

Она была почти в норме, когда покидала Дабл Си, а теперь снова заметно похудела, и под глазами на ее изможденном бледном лице появились тени.

– Ты проиграла. – Он положил руки ей на плечи и встряхнул ее. – Ты проиграла, черт возьми! Все кончено. Здесь не осталось ничего стоящего. Собери одежду, и я отвезу тебя домой.

Она рванулась от него:

– Это – мой дом.

– Это – ничто! – заорал он.

– Тогда и я ничто! – неожиданно взвизгнула она.

Он попытался взять себя в руки, и, когда заговорил, его тон был стальным.

– У тебя есть два выхода. Ты можешь взять деньги, которые я предлагал тебе за землю, и поселиться в городе, или ты можешь выйти за меня замуж.

Она глубоко дышала, тоже пытаясь овладеть собой.

– Зачем тебе покупать негодную землю? – осторожно спросила она. – Мне не нужны деньги, которыми ты хочешь успокоить свою совесть, и я не люблю благотворительность.

– Тогда мы поженимся.

– Это твои варианты, а не мои. – Ее кулаки сжались. – Если я не возьму деньги, чтобы не облегчать твою совесть, я и не выйду за тебя по той же причине. Я останусь на своей земле, в своем доме.

– Черт возьми, ты умрешь с голоду.

– Это мое решение, Кохран.

Они смотрели друг на друга, как дуэлянты. Вдруг, в установившейся тишине, раздался низкий рокот, и порыв холодного ветра заставил вздуться юбку Ди. Лукас поднял голову с настороженным выражением на лице. Он принюхался, безошибочно угадав запах пыли и дождя. Ди тоже посмотрела на гряду темных туч, плывших к ним. Небо так долго было чистым, что вид этих туч изумил ее. Дождевые облака. Это были настоящие дождевые облака.

Туманная серая стена, приближаясь, стремительно спускалась по склону. Через минуту она достигла ранчо, осыпая Лукаса, и Ди отдельными каплями, которые были настолько крупными, что причиняли при ударе боль и поднимали с земли облачка пыли.

Взяв ее за руку, он потащил Ди на крыльцо. Они добежали до дома в тот момент, когда дождь превратился в потоп. Раздался удар грома, настолько сильный, что земля задрожала.

Они молча стояли на крыльце и смотрели на потоки дождя. Стало ясно, что это не была короткая летняя гроза, поскольку дождь перешел в сильный, устойчивый ливень. Лукас видел это раньше и знал, что это такое. Это был конец засухи, сигнал, извещающий о перемене погоды и пришедший очень своевременно. Еще одна неделя без дождя привела бы к гибели скота. Но все пережили засуху, ни одно из окрестных ранчо не пострадало. Только ферма Ди.

Сильный дождь повысит уровень грунтовых вод и наполнит колодцы. Он спасет ранчо и стада, возвратит к жизни пастбища. Сток воды снова наполнит Ручей Ангелов, но только на время. Долина оживет. Но было слишком поздно для хозяйки Ручья Ангелов, слишком поздно для ее огорода. Все благополучно пережили засуху. Все, кроме Ди Сван.

Она повернулась и вошла в дом, тихо закрыв за собой дверь.

Раньше она никогда не плакала, но теперь это случилось с ней. Она старалась держаться, заставляя себя много работать, чтобы не думать о случившемся, но сейчас слезы хлынули из ее глаз, как этот ливень с небес.

Лукас не мог выбрать лучшего способа причинить ей боль. Она так долго боролась за свою независимость, так старательно строила свою жизнь, а он так быстро уничтожил все, что она любила. Если бы это сделал Кайл Беллами, ей было бы легче. Она могла бы быть злой и враждебной, она бы сделала все возможное, чтобы предотвратить это, но она не была бы так потрясена предательством. Ее чувства не были бы так опустошены, если бы она не любила Лукаса. Но она любила его. Даже сейчас она любила его. И она даже представить себе не могла, насколько ясно, расчетливо и жестоко он мог показать ей, что она ничего не значит для него.

Лукас стоял у двери и слушал ее плач. Эти звуки смешивались с шумом дождя, становясь неразличимыми. Он не ожидал, что Ди может так плакать и что ее плач так будет рвать его душу и опустошать ее.

Теперь Лукас понимал, каким он был глупым и самоуверенным и какую страшную боль причинил он Ди.

Глава 22

Лукас помнил слова Фронтераса о том, что, если Ди так сильно любит Ручей Ангелов, ей будет очень тяжело переносить боль потери. Он знал, как она любит эту землю, но не посчитался с ее чувством, убедив себя, что его поступок – на благо Ди. На самом деле он сделал то, что было лучшим для него. И не только потому, что обеспечил свою усадьбу водой, но и потому, что пытался воздействовать на Ди, лишив ее выбора и тем самым склоняя выйти за него замуж. Он должен был предвидеть, что потеря Ручья Ангелов разобьет ее сердце, ведь точно так же он любил Дабл Си и никогда бы не простил того, кто разрушил бы его дом.

Но именно так он поступил с женщиной, которую любил.

Гордый и самонадеянный, он беспечно решил, что жизнь в Дабл Си будет для нее более чем достаточной компенсацией за потерю Ручья Ангелов. Он ожидал, что она страшно разозлится на него, но надеялся скоро успокоить ее. Однако ему следовало помнить о ее глубоких, неистовых страстях и о том, как она выглядела в то утро, когда он нашел ее на лугу. Тогда ее лицо так сияло, что ему было больно смотреть на нее. Недооценив силу ее любви к долине Ручья Ангелов, он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Как мог он убедить Ди в том, что любит ее, после того, как намеренно разрушил то, что было смыслом ее жизни?

Все ликовали по поводу дождя. Когда люди видели, как наполнялись водоемы и оживали потоки, голова шла кругом. Даже Бар Би устоял. Глядя на идущий второй день дождь, Лукас испытывал ярость. Все было зря, все, что вытерпела Ди. Беллами напал на нее напрасно. Он, Лукас, напрасно погубил долину Ручья Ангелов. Судьба и природа издевались над ними, послав дождь вовремя для владельцев ранчо, но слишком поздно для одной единственной женщины.

Он вернул ей быка и двух коров и купил цыплят взамен тех, которые разбежались, когда он перекрыл ручей. Он не доставил их сам, потому что не надеялся, что она будет рада видеть его сразу после случившегося, а быть может, и в будущем.

Ди заставляла себя преодолевать трудности жизни. Слишком настойчивая, чтобы позволить себе сдаться, она тем не менее выполняла все автоматически, без надежды и, казалось, даже без цели. Как едко заметил Лукас, она теряла время, поливая водой умирающие растения. Ни одно из них не оправилось достаточно для того, чтобы плодоносить.

Независимо от ее представлений, она находилась в безнадежном положении. У нее еще оставались прошлогодние запасы, но их бы не хватило, чтобы прожить зиму, если только она не собиралась питаться одними яйцами и молоком. У нее не было достаточно денег, чтобы отремонтировать свое жилище и одновременно закупить продукты, но она не могла оставаться на зиму в таком доме. Если бы она отремонтировала его, ей пришлось бы голодать. Все другие, рассмотренные ею варианты, тоже заводили в тупик.

Она не знала, как пережить зиму. Ей необходимо было устроиться на работу. Но даже если бы ей это удалось, что бы она делала на следующий год? Могла ли она завести большой огород без питавшего его Ручья Ангелов, надеясь только на дожди? Возможно, хотя это снова неизбежно означало бы ручной полив. Многие семьи жили так. Но именно семьи. В них было, по крайней мере, два человека, разделявших тяжелый труд. Хотя она и была сильной, она знала пределы своих возможностей. Попытаться вырастить такой же большой огород, как раньше, – значит, измучить себя, ухаживая за ним. Постоянное утомление ведет к потере ловкости, что, в свою очередь, приводит к несчастным случаям.

Она смогла бы вырастить некоторое количество овощей, чтобы прокормиться, не более того. Но она не смогла бы всерьез заниматься огородничеством, не имела бы для этого времени и сил. А Ди так любила эту работу. Густой запах земли по утрам, прохладное шелковистое ощущение, вызываемое росой, дары урожая, почти блаженное удовольствие, испытываемое от вида жизни и изобилия, – всем этим ее награждала земля. Существовал величественный ритм в смене времен года. Ди следовала за природой, обновляясь весной, расцветая летом, собирая урожаи осенью и отдыхая зимой. Чем бы она теперь ни занималась, она потеряла то, что любила больше всего на свете.

Но во всем мире люди сталкиваются с жестокими разочарованиями, и даже трагедиями, и продолжают жить. Время неумолимо. Ди должна была или справиться, или сдаться, а она знала, как делается первое, но была незнакома со вторым.

Первым человеком, к которому она обратилась в поисках работы, был мистер Винчес из универсального магазина.

– Что вам нужно? – спросил он, внимательно разглядывая ее.

– Работа, – спокойно ответила она. – Неважно – какая. Я могу заниматься вашими счетами, упаковывать товары, подметать пол.

– Я могу все это делать сам, – проворчал он.

– Я знаю.

Он продолжал смотреть на нее, потом пожевал губу.

– Сожалею о том, что случалось с вашим домом. Полагаю, что вы пришли из-за этого.

– Да.

Вздохнув, он покачал головой:

– Хотел бы помочь вам, но совершенно очевидно, что глупо платить кому-нибудь за то, что можешь сделать сам. Магазин слишком мал, и в чьей-то помощи нет необходимости.

– Я понимаю, – сказала она. – Спасибо.

Ди даже не почувствовала разочарования, потому что это было именно то, чего она ожидала. Если бы она получила работу, то была бы удивлена больше, чем кто-либо другой.

Она попыталась устроиться в магазин тканей, но миссис Ворли могла обеспечить лишь свое существование. О наемных работниках не могло быть и речи. Такое же положение было в магазине головных уборов.

Она бродила по улицам, заходя во все заведения. Банку не нужны были новые служащие. Два ресторана содержались семьями, и наем человека с улицы означал бы, что кто-то из членов семьи остался не у дел. Аналогичная ситуация была и в двух гостиницах. Рабочие места разделялись между родственниками, и это – характерная особенность семейного бизнеса. Ди знала такое положение еще до того, как начала поиски, но все же спрашивала на тот случай, если бы кто-нибудь заболел и стал неработоспособным.

Единственная швея в городе не нуждалась ни в какой помощи. Большинство женщин в городе шили сами. В Проспере просто не хватало людей, готовых платить за шитье. Ди даже спрашивала об уборке домов, и мистер Винчес разрешил ей повесить объявление на двери его магазина. Но никто не обратился к ней. Люди, которые могли позволить себе нанять кого-нибудь для уборки, уже сделали это.

То, что она сказала Лукасу во время их первой встречи, оказалось правдой: единственное рабочее место для нее в Проспере находилось в одной из комнат над салуном.

Единственная принадлежавшая ей ценность – земля – теперь ничего не стоила. Она могла бы расстаться с ней, но никто не захотел бы купить ее. Она знала, что Лукас отдаст ей деньги в обмен на документ на землю, но это будет унизительная подачка, потому что он, конечно, уже не нуждался в этой земле. У него было достаточно воды – такой сладкой и чистой, какую только можно вообразить, и неистощимой. У него была вода Ручья Ангелов.

Поток на другом склоне горы уже не назывался Ручьем Ангелов. Она даже не знала, было ли у него название. Там его значение было другим, потому что Дабл Си – обширное пастбище, и действие воды здесь было не таким заметным.

Ее маленькую, узкую долину ручей делал волшебным, крошечным раем. Поэтому он назывался Ручьем Ангелов. Она никогда не думала о нем как об углублении в земле, по которому течет вода. Ручей Ангелов был живым существом, со своим характером и своей тайной. Он был полноправным партнером Ди. Благодаря ему земля дарила своей хозяйке несказанное изобилие. И Ди горевала по нему, как по умершему человеку.

Если у Ди и оставалось что-то, так это гордость. И все же, по мере того, как проходили дни, она была вынуждена признать, что ей, возможно, придется забыть о своей гордости и взять деньги у Лукаса. Ей больше нечего было делать на ранчо, но она бы смогла начать все заново в другом месте.

Лукас! Она все еще не могла позволить себе думать о нем. Боль была еще слишком свежей, слишком невыносимой. Она не могла забыть о том, что он сделал, но не позволяла себе думать об этом. Пока она не вспоминала о Лукасе, она могла существовать, но мысли о нем мучили ее с прежней силой.

Ее тело, ритм которого был таким же неизбежным, как смена времен года, говорило ей, что она не носила его ребенка. Казалось, она должна радоваться этому. И все же, вопреки всему, она надеялась. Сейчас ребенок означал бы для нее катастрофу, но она все равно надеялась. Эти два раза, когда они не предохранялись, были для нее последний шансом забеременеть. Она больше не заботилась о своей репутации, если от нее что-нибудь осталось. Ди любила бы ребенка Лукаса со всей неистовостью своей натуры, так же, как она любила его отца, хотя это чувство и доставляло ей столько душевной боли.

Ди сразу узнала женщину, подъехавшую верхом к ее дому. На ней был изящный костюм для верховой езды и невероятно элегантная маленькая шляпка с плюмажем, вьющимся по краю, грациозно сдвинутая набок. Огненно-рыжие волосы и блестящие карие глаза оставались прежними. Это была Тилли, девушка из салуна, которая ездила в Дабл Си за помощью. Ди считала, что обязана Тилли жизнью так же, как Луису Фронтерасу или Лукасу.. Все они сыграли свои роли. Женщины посмотрели друг на друга.

– Доброе утро, – тихо произнесла Ди. – Заходите, пожалуйста.

Тилли спешилась и поднялась на крыльцо. Впервые за десять лет ее пригласили в приличный дом. Хижина была скромной и сильно поврежденной, но мало кто впустил бы ее к себе или хотя бы вежливо поздоровался с ней.

– Спасибо за то, что вы сделали.

Тилли слегка улыбнулась:

– Я сделала это не только для вас. Я не могла позволить Кайлу погубить себя таким способом.

– Я слышала, что вы сейчас живете на ранчо Бар Би.

– Да. Мы собираемся пожениться. Но мы, вероятно, не останемся здесь. Не думаю, что местные жители когда-нибудь забудут о том, что произошло, или простят его. Хорошо, что мы с вами умеем начинать все заново. И спасибо вам. Вы могли настроить против него людей еще сильнее, но не сделали этого.

– В этом не было смысла. Лукас чуть не убил его.

Ди вспомнила, что Колорадо был теперь штатом, но это не изменило подход местных жителей к проблемам. Если возникал спор, люди решали его без участия закона. Кайл получил более серьезное наказание, чем удары кулаков Лукаса: он стал как бы неприкасаемым, и его репутация была погублена. Оглядев хижину, Тилли сказала:

– Вам тоже придется все начинать сначала. Я пришла, чтобы предложить вам некоторую компенсацию за повреждения. Я понимаю, что не могу исправить случившееся с вашей землей, но это поможет вам продержаться.

Начать сначала. Сердце Ди тяжело билось. Как могла она начать сначала?

– Кайл не делал этого, – возразила она. – Да, он повредил дом, но именно Кохран погубил долину.

– Он бы не поступил так, если бы не Кайл, – мягко возразила Тилли. – Это было трудное решение и трудное дело, но ведь Лукас – сильный человек. Он понимал, что, пока вы владеете Ручьем Ангелов, всегда найдется кто-нибудь, желающий отобрать его у вас, и вы всегда будете в опасности. Поэтому он устранил единственную причину, делающую долину такой привлекательной. Он сделал это, чтобы защитить вас.

Перед глазами Ди снова встала картина полного запустения.

– Я бы предпочла рисковать.

– Лукас не мог позволить вам это. Он слишком сильно любит вас.

– Когда я смотрю вокруг, то, что я вижу, не похоже на подарок, сделанный любимому человеку, – медленно произнесла Ди.

– Я знаю. Как я уже сказала, на это было трудно решиться. Мне тоже было трудно просить Лукаса помочь вам в тот день, зная, что Кайла могли убить из-за меня. Мало кто понял бы, что мой поступок был продиктован любовью, но это было именно так. Я сделала бы все, что угодно, чтобы остановить его, даже если бы он возненавидел меня за это.

– Я не испытываю ненависти к Лукасу, – сказала Ди, и это было правдой.

– Но вы не можете простить его?

– Нет. Не сейчас. Может быть, никогда. Я чувствую пустоту, как если бы лишилась части себя. Но это имеет отношение не к прощению, а к жизни. Сейчас она не очень интересует меня.

Тилли уже видела такое выражение в глазах других людей, и даже в своих собственных. Это был взгляд человека, которому нечего терять. Этот печальный взгляд сохранялся надолго, и если человек все же приходил в себя, он становился другим, и эти перемены было сложно понять.

– Я принесла деньги, – поспешно сказала Тилли, меняя тему разговора.

– Мне не нужны деньги Кайла.

– Это мои деньги.

Ди удивленно посмотрела на нее:

– Я тем более не возьму их. Вы не обязаны платить, вы не несете ответственности за случившееся. Это я обязана вам за спасение.

– Но долги Кайла – это мои долги, – упрямо произнесла Тилли. Она криво улыбнулась. – Это плата за любовь.

– Спасибо, но я не возьму.

Ди могла бы умерить свою гордость и взять деньги Кайла, потому что все произошло по его вине, но она, безусловно, не могла брать деньги у Тилли.

– Я слышала, что вы искали работу в городе, – поинтересовалась Тилли.

– Да, но безуспешно.

– Тогда возьмите деньги. Я могу позволить себе это, а вы нуждаетесь в них.

Ди подумала о деньгах и о новой жизни, но она нуждалась не в деньгах, а в воде. Она застыла, уставившись на Тилли, как если бы увидела ее впервые. Что случилось с ее головой? Все, что сделал Лукас, можно переделать. Ручей, который был однажды повернут, мог быть повернут снова.

Предательство Лукаса вызвало такую боль, что Ди долго находилась в шоке. Только этим можно было объяснить то, что она не стремилась изменить положение. Раньше она никогда не относилась к тем, кто сидел и жаловался на судьбу, а засучив рукава брала ситуацию под контроль. Сейчас, впервые с тех пор, как Лукас рассказал ей о своем поступке, она почувствовала себя живой, и прежний блеск появился в ее глазах.